Глава двадцать первая

В комнате для допросов в полицейском участке было холодно и пусто. Из всей мебели там были всего несколько стульев да один стол, за которым друг напротив друга сидели Брюс и детектив Драккон в компании еще одного полицейского. Женщина протянула юноше один-единственный лист бумаги, а затем откинулась на спинку стула, скрестила руки на груди и принялась наблюдать за его реакцией.

– Она оставила тебе это, – пояснила Драккон, – охранники рассказали нам, что из-за неполадок с системами видеонаблюдения они получали неверную запись из камеры Мадлен.

Благодаря этому Мадлен удалось напасть на двух рабочих, которых мы отправили присмотреть за ней. Она вырубила обоих, забрала у них пропуск и сбежала прежде, чем поднялась тревога, потому что ни одна камера не смогла ее засечь.

Брюс уставился на записку, написанную рукой Мадлен на листе бумаги, тщательно сложенном в форме цветка. Голова кружилась.

Юноша никогда в жизни не видел ее почерка, но по виду ее манера письма очень соответствовала ее характеру – элегантная, минималистичная, с редкими завитушками. Брюс задумался о записях с камер наблюдения, о том, как ему показалось, что девушка подает своим подельникам сигналы с помощью своих бумажных поделок. А вдруг она общалась с кем-то, кто работал в «Аркхэме», а затем втянул во все это Брюса? Что, если один из санитаров намеренно позволил ей сбежать? Брюс перечитывал записку снова и снова, не в силах поверить написанному.

Дорогой Брюс,

Мы не самая подходящая пара, не находишь?

Я не могу представить себе сценария, в котором миллиардер и убийца в финале жили бы долго и счастливо. Так что давай считать, что мы квиты. Спасибо, что вытащил меня из этого места. Пожалуйста за долгие месяцы развлечения. Надеюсь, ты меня не забудешь.

Целую, обнимаю,

М.У.

Очень в ее духе. Но Брюс никак не мог понять, почему Мадлен так поступила. Если она так хотела сбежать, зачем оставлять ему записку? Зачем так поступать с ним после того, как она помогла выследить Ночных бродяг? Юноша перечитал записку еще раз, проигрывая в памяти воспоминания об их беседах, а затем снова сложил лист вдоль линий сгиба. Как и все поделки Мадлен, лист можно было развернуть в другую форму, на этот раз это оказался трехмерный бриллиант. Брюс уставился на эту двуликую бумажную скульптуру. Все эти, казалось бы, серьезные разговоры, все ее попытки посочувствовать его утрате, игра, будто бы она помогает ему поймать Ночных бродяг и предостерегает покинуть город. Ее томные взгляды и финальное извинение. «Прости», – произнесла она, прежде чем отвернуться.

Мадлен Уоллес можно было отнести только к одной категории людей.

– Она лгунья, – рявкнул Брюс, сжимая записку в кулаке. Цветок утратил форму. – Это все часть ее плана. Для нее это слишком просто. Вы же не думаете, будто я целенаправленно помогал ей? – Он уставился на детектива и второго офицера неверящим взглядом.

– А что насчет ее досье, которое ты украл с моего стола? – спросила Драккон резким и холодным голосом. – Еще одна ее ложь?

Брюс смутился. Не самое лучшее время утаивать вещи от полиции.

– Я действительно его взял, – признался он, – но только потому, что пытался лучше понять ее.

– А наш компьютерный отдел сообщил нам, что кто-то вошел в полицейскую базу данных под гостевым логином не из стен участка. Мы отследили IP-адрес – запрос шел из твоего дома.

Брюс промолчал.

– Затем ты отключил камеры безопасности, – продолжила Драккон. – Если она все подстроила так, чтобы ты сделал все это ради нее, то ты сам с радостью ухватился за предоставившуюся возможность.

«Чтобы взломать систему, тебе понадобится использовать нужный скрэмблер на нужной частоте». Ее слова. «Тебе понадобится». Тебе, Брюс.

Она прямым текстом сказала, где расставила ловушку на него, и он все равно охотно в нее угодил.

Видя отсутствие реакции, Драккон кивнула.

– Не усложняй свое положение, Брюс. Я знаю, что тебе пришлось непросто, и это я направила тебя по этому пути. – Она постучала ручкой по столу. – Но пойми мое недоверие. С чего бы еще Мадлен благодарить тебя за свой побег? Если ты не имеешь к нему никакого отношения, почему бы ей просто не сбежать?

Юноша покачал головой.

– Понятия не имею, – признался он. – Но вы должны мне поверить. Она знала, что если оставит эту записку, то я попаду к вам на допрос. Подумайте. Зачем сажать меня сюда?

– Иногда убийцам не требуются причины, – ответила Драккон, – иногда они просто хотят повеселиться.

– Бессмыслица какая, – ответил Брюс все более настойчивым тоном. – Пожалуйста, детектив. Мы же с вами достаточно много выяснили о Мадлен, чтобы понять, что она никогда и ничего не делает просто так. Я.

Он замолчал, внезапно осознав, как это должно было выглядеть. Драккон вопросительно изогнула бровь. Брюс говорил о Мадлен с такой уверенностью, что у полиции могло сложиться впечатление, что юноша знает беглянку хорошо, слишком хорошо, что он интересовался ей не только из чистого любопытства. И ведь в этом все и дело, не так ли?

К удивлению Брюса, Драккон не выглядела злой, скорее вымотанной, и слушала Брюса она со смертельной усталостью во взгляде.

– Это все моя вина, – со вздохом произнесла она, – не следовало мне втягивать тебя в это дело. Надо было позволить тебе отработать свой срок и на этом поставить точку. Когда я понадеялась, что мы можем положиться на тебя, чтобы выудить информацию из Мадлен, я и подумать не могла, что ты станешь ее пропуском на свободу.

Брюс ударил кулаком по столу.

– Но я не помогал ей.

– А кто же ей тогда помог, Брюс? – спросила Драккон, положив руки на стол. – Я смотрела записи с камер наблюдения. Я заметила, как со временем поменялся твой язык тела по отношению к ней. Брюс, Мадлен сбежала. Она на свободе. Скорее всего, уже воссоединилась с Ночными бродягами. Весь департамент полиции пытается ее выследить, но. она хорошо заметает следы.

Брюс поставил локти на стол и уткнулся головой в ладони. Что ему нужно сделать, чтобы выпутаться из этой ситуации?

– Долго мне еще здесь оставаться? – пробормотал он. – Могу я внести залог?

Драккон покачала головой.

– Прости, Брюс, – ответила она, – тебе придется остаться здесь на ночь. Нам нужно максимально возможное количество информации, и шеф участка не хочет, чтобы ты слонялся по городу. К тому же твое пребывание здесь выгодно не только нам, но и тебе, ради твоей же безопасности.

– Вы хотите сказать, что не доверяете мне, – заметил Брюс, – думаете, что я могу скрыться от правосудия?

Драккон и глазом не моргнула.

– Боюсь, ты сейчас не в той позиции, чтобы спорить, – ответила она.

Брюс закрыл глаза и выдохнул.

– Ну, хорошо. Я требую положенный мне телефонный звонок.

* * *

Несколько секунд спустя Брюс уже сидел внутри чистой стеклянной кабинки и пытался разобраться, как звонить по дисковому телефону. «Когда я отсюда выберусь, пожертвую участку новые телефоны», – мрачно подумал он. С другой стороны стекла вытянулись полицейские каморки, за которыми на стене красовалась целая вереница телевизоров с плоскими экранами. Шел выпуск новостей, журналист стоял посреди улицы на фоне черного ковра. Брюс, наконец, набрал номер мобильника Альфреда и отвернулся от экранов. Когда в трубке раздался гудок, юноша облегченно поблагодарил бога.

Альфред ответил после первого же гудка.

– Альфред Пенниуорт слушает, – ответил он.

– Альфред! Ты все еще в госпитале?

– Мастер Уэйн? – воскликнул опекун. – А я уж подумал, что полиция не даст вам позвонить. Со мной все хорошо. вечером меня отпускают домой. Как вы держитесь?

– Бывало и лучше.

– Ваша подруга Дайан безостановочно звонит мне и спрашивает о вас, – продолжил Альфред, – она надеялась, что вас выпустят под залог. Она уже на презентации, множество гостей все равно решили прийти, чтобы выразить свою поддержку вам и мэру.

Дайан. Презентация. «Черный ковер в выпуске новостей». Брюс неожиданно вспомнил о запланированном мероприятии и повернулся к экранам. И действительно, дроны из «УэйнТех» при полном параде уже красовались вокруг центрального входа в Готэмский концертный зал. После убийства мэра тон мероприятия посерьезнел, стены концертного зала украсили темные тона, на тканях красовался серебристый узор и был вышит первоначальный логотип презентации в форме бриллианта. Гости приходили в черном, теперь для них мероприятие было скорее данью памяти мэру, чем праздничным событием.

Взгляд Брюса метнулся обратно к логотипу в форме бриллианта – он в точности напоминал бумажную поделку, которую оставила ему Мадлен. Юноша замер. В горле образовался комок.

На сегодняшнем мероприятии будет вся готэмская элита. «Ночные бродяги ударят там и одним ударом прихлопнут всех». Все это время Бродяги запасались оружием в ожидании этого дня, их самой крупной операции. И Мадлен намекнула ему о целях банды в своей записке.

– Альфред, – настойчиво произнес Брюс, – позвони Дайан. Скажи, чтоб ловила такси и ехала домой. Сейчас же. Ее не должно там сегодня быть. Пусть убирается оттуда. Скажи ей, скажи ей.

– Мастер Уэйн, мастер Уэйн, успокойтесь, – на другом конце трубки воцарилась краткая пауза, затем Альфред продолжил: – Я немедленно с ней свяжусь. Что происходит?

Брюс открыл было рот, чтобы ответить, но в этот момент заметил, что все полицейские в участке начинают обращать свое внимание на экраны. «Нет». Находящийся в прямом эфире журналист внезапно повернулся в сторону криков, послышавшихся откуда-то из здания. К главному входу подкатили полицейские машины. Между ними сновали дроны «УэйнТех»

и фургоны спецназа. Брюс в ужасе наблюдал, как из фургонов высыпают закованные в бронежилеты и вооруженные винтовками полицейские. «Слишком поздно».

Ночные бродяги уже сделали свой ход.

До уха Брюса донеслись едва слышимые слова репортера:

–. подтвердить, что внутри находится около сотни гостей, включая городского прокурора и исполняющего обязанности мэра, главу «УэйнТех» Люциуса Фокса, а также десятки совершенно посторонних граждан. Все они в заложниках у Ночных бродяг. Возможно, вскоре преступники пришлют требования о выкупе, но мы и представить себе не можем, чего они запросят.

Люциус оказался в ловушке. Как и Дайан. Как и сотни других людей. Все они могли сегодня умереть. У Брюса ком встал в горле. Он все еще не выпускал из рук телефонную трубку, Альфред по-прежнему пытался до него докричаться, но голос его опекуна доносился как будто бы издалека. Разум Брюса словно оцепенел. Дайан пошла туда сегодня, только чтобы поддержать его, она была рядом во время всей этой жуткой истории – и теперь Брюс в очередной раз подверг ее жизнь опасности.

«Мне нужно их вытащить. Нужно все исправить».

Дроны внезапно отвлеклись от наблюдения за улицей. Странно.

Когда полицейские приблизились к зданию, роботы перешли в атакующий режим. Глаза Брюса округлились.«Что?» Первый отряд спецназа присел, бойцы прицелились в дронов, но роботы шагнули вперед, полностью блокируя вход внутрь.

Нахмурившийся репортер повернулся к камере:

– К нам начинают поступать сообщения, что с дронами «УэйнТех» что-то не так. Вы сейчас наблюдаете вход в концертный зал, и дроны проявляют агрессию к силам полиции.

«Мадлен», – мгновенно сообразил Брюс. Она нашла способ взломать дронов и превратить их из охранников в собственную армию Ночных бродяг. Он поежился, вспомнив ее насмешливые комментарии. «Никогда не доверяй технологиям». И она определенно была права, особенно когда сама взламывала шедевры инженерной мысли.

Брюс прищурился. При мысли о том, что Люциус сидит там со связанными руками, что дуло пистолета Ночного бродяги целится в голову Дайан, его охватил озноб. «Хватит мне быть вашей жертвой, – подытожил юноша, глядя на экран, – настал ваш черед превратиться в моих жертв».

– Мастер Уэйн! – Альфред не оставлял попыток докричаться до воспитанника. – Мастер Уэйн, что происходит?

– Альфред, так значит, говоришь, из нас с тобой вышла хорошая команда? – шепотом ответил Брюс. – Ты должен мне помочь, Альфред. Я прямо сейчас должен оказаться на презентации.