Венди Вагнер. Бизоний прыжок
Кукурузная кукла стояла на столе у Андерсона прямо рядом с бутылкой ружейного масла. Улыбаясь, он вытер руки во второй раз. Городок Койот-Крик нанял его на должность шерифа, потому что ему было под силу со ста ярдов попасть в поставленную на столб табачную жестянку, не надорваться под тяжестью перебравшего шахтера и не пугаться никого и ничего, даже если ему в лицо смотрел дробовик. Почему-то его забыли спросить о слабостях.
Удостоверившись, что руки наконец очистились, он взял последнюю поделку дочери и сунул ее в нагрудный карман. Он собирался вернуть ей куклу, когда будет проезжать мимо пансиона по дороге на обед. Большая Бесс Сэндфорд твердила шерифу, что он испортил дочурку, но ему казалось, что в малютке Мине не было ничего плохого. Она помогала Бесс в пансионе и всего за полминуты снимала сапоги с усталых ног отца, что было довольно неплохо для ребенка с такими маленькими ручками, как у нее. На прошлой неделе, когда только начался учебный год, она стянула носки и с учителя.
Андерсон поправил потрепанную шляпу и сменил улыбку на подобие суровости. Нужно было час-другой походить с дозором по округе, прежде чем заглянуть к Бесс, так что ему надо было выглядеть соответствующе.
Дверь открылась, и в участок ворвался Макс Корбин, местный бакалейщик. Облизывая губы, он посмотрел на Андерсона едва не вылезшими из орбит глазами. Открыв было рот, чтобы что-то сказать, он в итоге лишь снова облизнулся, как заметившая сокола ящерица.
– Что такое?
– Тебя в таверне спрашивают какие-то типы, – выдавил Макс. – Опасные, похоже.
Прежде чем город нанял Андерсона, лавку Макса успели ограбить трижды, так что он прекрасно знал, как выглядят опасные типы.
– Я разберусь.
Андерсон вытащил из верхнего ящика коробку патронов и сунул шесть штук себе в карман. Если ситуация выйдет из-под контроля, ему вряд ли удастся перезарядиться, но лучше все же было подготовиться. Он быстрым шагом вышел из участка.
Койот-Крик был не самым крупным городом на юге Орегона, однако он входил в число тех успешных шахтерских городков, что привлекают к себе внимание всевозможных бандитов, конокрадов и прочих нарушителей спокойствия. Фермеры Уилламетской долины все хвастались, какой у них спокойный и изобильный штат. Они ни черта не знали о том, что творится здесь, на границе с Калифорнией.
Андерсон вошел в таверну и остановился как вкопанный. Черноволосый мужчина у барной стойки и правда был опасен – никого опаснее шериф и вовсе не знал. Андерсон убегал от него с тех пор, как ему было двадцать два, и каждую ночь молился, чтобы Уоллес Макберни его не нашел.
– Смотрите-ка, парни, наш Джонни Андерсон подрос! – Макберни сухо гавкнул вместо смешка. Обычно это означало, что он вот-вот кому-нибудь врежет. Все десять лет, которые Андерсон провел у него под башмаком, именно он исполнял роль боксерской груши.
– Макберни. – Андерсон огляделся. Из углов таверны вышли люди Макберни, которые быстро окружили шерифа. Он узнал несколько лиц: Гадкий Джеймс, Толстяк Малоун, Подлюга Джонсон. Еще с полдюжины бандитов были ему незнакомы. – Куда делись братья Ли?
– Большого Ли зарезала шлюха, когда этот паршивец решил позабавиться в Вирджиния-Сити. Малыша Ли на десять лет упекли за ограбление в Васко. Что касается работы с сейфами, Джонни, ему до тебя чертовски далеко.
Андерсона накрыло волной гнева.
– Ты позволил Малышу Ли вскрывать сейф на деле? С ума сошел? Я ведь говорил, у парня руки не из того места растут.
Макберни раскурил сигару, не сводя глаз с Андерсона, пока его ловкие руки возились со спичкой. Он умел пригвоздить человека к месту взглядом своих голубых глаз, таких бледных, что они напоминали осколки льда с горного ледника. Он выдохнул длинную струйку дыма.
– Говорил. Но я надеялся, что ты научишь его, как я в свое время научил тебя.
Он снова поднес сигару ко рту, держа ее между почерневшими обрубками пальцев правой руки. Стрелял он мастерски и левой, но вскрывать ею сейфы так и не научился. Пальцы Андерсона дрогнули.
– Зачем ты сюда приехал?
Один из бандитов сплюнул на пол жеваный табак. Макберни сердито посмотрел на него, и парнишка-индеец насторожился. У него на челюсти темнел синяк – не иначе, от кулака Макберни. Макберни терпеть не мог жевательный табак.
– Мне что, нельзя навестить приемного сына?
Андерсон изогнул бровь.
– Мне нужен взломщик сейфов. В округе Малур намечается крупное дело, а с сейфом никому, кроме тебя, не справиться.
– Я шесть лет ни единого сейфа не взламывал и не собираюсь, – сказал Андерсон и положил руку на рукоять револьвера, висящего у бедра.
Макберни последовал его примеру. Его глаза остановились на звезде, блестящей на нагрудном кармане Андерсона. Макберни улыбнулся своей жуткой улыбкой, ничего хуже которой Андерсон в жизни не видел.
– Не спеши. Подумай об этом.
Он махнул парнишке-индейцу. Тот последовал за главарем, а за ними пошли и остальные. Проходя мимо Андерсона, каждый из бандитов задел его плечом, причем достаточно сильно. Но Андерсон не сдвинулся с места.
Дверь тихо хлопнула за последним бандитом.
– Видимо, заметили, как я вытащил дробовик, – сказал бармен.
– Не иначе, Лем, – отозвался Андерсон.
Но предчувствие у него было плохое. Он похлопал себя по нагрудному карману. Плевать на дозор. Ему захотелось прямо сейчас, сию же секунду обнять дочку и вернуть ей кукурузную куколку.
Наскоро пообедав, он отправился на ранчо Нильсена. Ларс Нильсен был помощником шерифа, но Андерсон обратился бы к нему за советом, даже если бы тот им не был. Ларс дал Андерсону работу и крышу над головой, когда все остальные встречали его отказом. У Андерсона с Миной не было никого ближе Ларса и его жены. Именно Ларс объяснил Андерсону, что значит быть шерифом и отцом. Шесть лет назад Андерсон просто убежал бы от Уоллеса Макберни и бросил бы Койот-Крик. Сегодня он искал другой выход.
Он нашел Еву и Ларса в сарае, где они меняли подковы своей старой кобыле. С помощью наемных работников они гоняли триста голов скота по каньонам и балкам Койот-Крика. Они оба были крепки, как кремень, и умны, как койоты, в честь которых они и назвали свое ранчо.
Андерсон за пару минут объяснил ситуацию, и Ларс похлопал его по плечу.
– Я помогу, сынок. Не сомневайся, – он повернулся к Еве. – Завтра скот надо выгнать на большое поле. Как думаешь, вы с ребятами справитесь?
Зажав копыто кобылы между коленей, Ева принялась выкрикивать мужу приказы на смеси английского и норвежского. Ларс зашел в дом и вскоре вернулся с винтовкой и парадной шляпой в руках.
Он быстро поцеловал Еву, после чего Андерсон помог ему погрузить все необходимое. Мужчины работали молча. Невозмутимость Ларса помогла Андерсону унять беспокойство. У них бывали проблемы и посерьезнее одной маленькой банды. И неважно, кто был главным, ведь Андерсон и Ларс прекрасно сработались. Они справятся и теперь.
Андерсон не сомневался в этом, пока они не повернули на Мейн-стрит, где он тотчас увидел стоящую посреди улицы Бесс Сэндфорд, по лицу которой текла кровь.
Андерсон притаился за упавшим тополем, изучая маленький лагерь, который бандиты разбили на песчаном полуострове. Ларс весь вечер выслеживал этих негодяев и наконец привел его сюда. Место было выбрано идеально: подобраться к нему не представлялось возможным, если только ты не умел ходить по воде.
От лагеря бандитов шерифа отделяли густая полоса кустарника и изогнутое русло ручья. Журчание воды заглушало все звуки, кроме самых громких, но Андерсон сердцем чуял, что Мина звала его на помощь. Пламя костра освещало вооруженных мужчин на постах. У костра, закутанная в вальтрапы, сидела Мина. Она казалась совсем беззащитной и маленькими ручонками прижимала к груди свою кукурузную куколку. У Андерсона сердце кровью обливалось при одном лишь взгляде на нее.
Он отполз от ручья к небольшой ложбине, где прятался Ларс, который как раз делил патроны и проверял оружие.
– Они готовы к нападению, – сказал Андерсон, взял несколько камней и выложил ими схематичный план лагеря. – Место удачное – здесь излучина ручья, поэтому с трех сторон у них вода.
– Подкрасться к ним не удастся.
– Нет, – Андерсон потер глаза. – Проклятье! Я пытаюсь что-нибудь придумать, но все только и думаю о Мине, которая сидит там, связанная, у костра.
Позади них вскрикнул человек.
Андерсон вскочил на ноги.
– Это еще что за черт?
Прогремел выстрел. Бандиты закричали. Заржал конь. Ларс бросил Андерсону винтовку и сорвался с места. Этот здоровяк умел бегать очень быстро.
Андерсон поспешил за ним, забыв о всякой скрытности. Вдруг на него налетел человек, кричащий от боли и страха. Андерсон упал в ручей. Выбравшись обратно на берег, он почувствовал, как зашлось в груди сердце. Мина. Господи Иисусе, что творилось в этом лагере?
Полыхнул ослепительный синий свет, запахло палеными волосами и плотью. Что-то упало на него, горячее и липкое. Секунду спустя Андерсон понял, что на сапоге у него лежит оторванная человеческая рука. Отбросив ее в сторону, он побежал быстрее. Ларс сцепился с высоким мужчиной. Остановиться и помочь Ларсу не было времени – нужно было спасти Мину.
– Мина! – он не слышал собственного голоса, но чувствовал, как гнев и страх сжимают ему горло.
Мимо пронеслась белая вспышка. В нос ударил запах собственных паленых волос. Но он искал лишь одно – свою дочь, которую теперь схватил Уоллес Макберни.
Главарь банды пробежал по костру и бросился к ручью. Андерсон перепрыгнул через груду вальтрапов и споткнулся о неподвижное тело Толстяка Малоуна. Едва он восстановил равновесие, как Макберни и Мину схватила гигантская рука.
– Мина! Мина!
На секунду они зависли в воздухе, оказавшись в крепкой хватке руки – нет, не руки, как запоздало понял Андерсон, когда его разум наконец осознал происходящее, а сети, – а потом понеслись вперед, касаясь поверхности ручья, как пущенная блинчиком галька. В темноте послышался громкий треск, после чего они исчезли, растворились в ночи среди деревьев на другом берегу ручья.
Андерсон упал на колени.
– Мина, – прошептал он. – Крошка моя, я тебя найду. Я тебя найду.
Только через пятнадцать минут он сумел найти Ларса в разоренном лагере. Андерсон был совсем мальчишкой во время Гражданской войны, но не раз слышал рассказы о том, что творит с человеком пушечный огонь. Теперь он подозревал, что никаким пушкам было не сравниться с загадочной синей вспышкой. Не было ни шума, ни взрывов – только резня. Половину коней разорвало на части. Удар был так силен, что копыто лошади пробило Толстяку Малоуну грудь.
Ларс лежал под телом высокого мужчины, тисненые сапоги которого выдавали в нем щеголя. Даже в тусклом свете догорающего костра Андерсон прекрасно видел аккуратный обуглившийся круг на спине отороченной бахромой кожаной куртки щеголя. Казалось, его тело пробили раскаленным шилом. Когда Андерсон оттащил тело щеголя, он не удивился, увидев, что это шило пробило и Ларса. На лице Ларса застыла гримаса удивления – очевидно, гибель стала для него скорее неожиданной, чем болезненной. Андерсон закрыл ему глаза.
Внутри у Андерсона все оборвалось. Он остался один. Потерял Ларса. Потерял Мину. Он закрыл глаза руками.
– Помоги.
Андерсон замер и прислушался. Голос был очень тихим.
– Помоги мне!
Он повернулся обратно к костру, где дымилась груда припасов. Вокруг догорали остатки палаток. Тут груда закачалась, на землю упал мешок с кофе. Андерсон принялся разбрасывать седельные сумки. Со звоном разбилась бутылка виски.
Вскоре он увидел парнишку-индейца, по лицу которого струилась кровь. Сжав виски руками, мальчишка зашипел от боли.
– Ты в порядке?
Парнишка попытался кивнуть и тут же поморщился. Вблизи он оказался не таким юным, как сначала показалось Андерсону, но ему точно было не больше восемнадцати. Индеец осмотрел развороченный лагерь.
– Что случилось?
– Я не знаю.
– Вспыхнул свет. Три лошади… – парнишка замолчал. Казалось, его замутило. – Что вообще на такое способно?
– Я не знаю.
Андерсон уронил мешок с бобами и уселся на него. Все силы, которые придал ему страх, теперь иссякли. Долгий и тяжелый день давал о себе знать. До утра оставалось всего ничего. Больше всего на свете он хотел закрыть глаза и пару часов подремать, но понимал, что сейчас у него на это нет права. Мина ждала его помощи. Он должен был ее разыскать.
– Это ты вскрываешь сейфы?
– Да.
Парнишка медленно обошел дымящийся лагерь. Остановившись у костра, он присмотрелся к чему-то, что лежало на земле, а потом сунул эту штуку в карман.
– Где твоя дочка?
– Ее забрали. Вместе с Макберни. Утащили на другой берег ручья, – Андерсон подумал было встать, но предпочел остаться на месте. – Нужно их выследить.
– Хочешь сказать, горожанин, ты умеешь ходить по следу?
Должно быть, Макберни рассказал бандитам, как нашел его на улицах Сан-Франциско и взял к себе под крыло. Прищурившись, Андерсон взглянул на парнишку.
– Умею, не беспокойся.
Парнишка фыркнул.
– Я слышал, как ты лез по кустам, пытаясь спрятаться за тем тополем. Умей ты ходить по следу, справился бы лучше.
– Значит, ты следопыт?
Парнишка вытащил из кармана жестянку с жевательным табаком.
– Ясное дело.
– Почему ты не выдал меня, когда заметил?
Парнишка пожал плечами. Он откусил немного табака и принялся разжевывать его передними зубами, как смолу.
Андерсон с минуту смотрел на него. Что и говорить, парнишка был наблюдателен. Нечего было и сомневаться, что без помощи Ларса Андерсону непросто будет выяснить, куда эта сеть унесла Макберни и Мину. Он даже мельком не видел никого из нападавших, не слышал топота копыт, не видел вообще ничего. Он знал наверняка лишь то, что у противника была какая-то сеть и чертовски мощное оружие.
– Я хочу нанять тебя, чтобы ты помог мне отыскать мою дочку. Назови свою цену – я заплачу.
Парнишка сплюнул в костер.
– Черта с два. Ты что, не видишь, во что эти мерзавцы превратили наш лагерь? Ты и правда хочешь столкнуться с этими ребятами?
– С таким следопытом, как ты, мне не придется с ними сталкиваться, – Андерсон встал со своего мешка и подошел к парнишке. – Эти мерзавцы похитили мою дочку. Я знаю, ты этого не одобряешь, иначе ты бы выдал меня, как только увидел за тополем.
– Черт, – бросил парнишка и поднялся на ноги. – Цена будет высокой.
– Насколько?
– Десять долларов.
– Сколько?
– Десять долларов.
Это означало, что Андерсону придется выкопать заначку, припрятанную под платаном возле дома Бесс, но это было неважно. Он хранил эти деньги для Мины. Если с ней что-то случится, от них все равно не будет никакого толку.
– Идет, – сказал Андерсон и протянул руку. – Как тебя зовут, сынок?
Парнишка сунул жеваный табак себе за щеку.
– Билли Новак. И я тебе не сынок, шериф. У нас деловые отношения.
– Ладно, мистер Новак. Хватай вещи и пошли в мой лагерь, там ждут лошади.
– Погоди, – Новак протянул руку. – Это твое.
У него на ладони лежала кукурузная кукла, перепачканная золой и помятая, но все еще целая. Андерсон почувствовал прилив благодарности.
– Спасибо.
– Тебе со мной чертовски повезло, – ухмыльнулся парнишка.
Когда солнце показалось над холмами, Новак помог Андерсону завернуть тело Ларса в остатки сгоревшей палатки. Андерсон пообещал себе похоронить его позже. Они свалили вещи бандитов рядом с телом – Андерсон надеялся, что это на время отпугнет всех грифов и коршунов.
После этого они с облегчением вышли из лагеря. В темноте окружающая обстановка выглядела жутко, но в холодном утреннем свете она смотрелась еще хуже. Песок и камни были залиты кровью и завалены кусками плоти. Вонь невозможно было терпеть. Желудок Андерсона делал сальто – слава богу, он был совершенно пуст. Повернув, Андерсон направился к тому месту, где оставил свою лошадь.
– Подожди, – шепнул Новак, потянув Андерсона назад.
На мелководье лежал человек. Высокий мужчина, выше Андерсона и вдвое толще него. Пыхтя и отдуваясь, он попробовал выползти на берег, но тщетно.
Новак прищурился.
– Подлюга, – сказал он и коснулся щеки, где красовался второй свежий синяк.
Андерсон подошел к здоровяку и схватил его за шиворот.
– Привет, Подлюга.
Он немного оттащил его от воды. Подлюга Джонсон ему никогда не нравился, даже когда они работали вместе. Он не узнал толстяка, когда тот накануне сбил его с ног, но при этом ничуть не удивился, что Подлюга решил сбежать в разгар битвы.
Андерсон взглянул на Новака. Тот скрестил руки на груди и заметно помрачнел. Андерсон вспомнил свои похождения с этой бандой. Подлюга Джонсон умел превратить жизнь любого мальчишки в сущий ад.
Подлюга застонал. Андерсон ткнул его носком сапога под ребра и перевернул на спину. Вонь горелой плоти заглушила и без того не слишком приятный запах, исходивший от Джонсона. Грудь Подлюги была обожжена, одежда висела на нем клочьями.
– Что случилось?
Подлюга открыл глаза. От страха и боли он открывал и закрывал рот, как вытащенная из воды рыба. С такими ожогами ему было долго не протянуть. Будь на его месте кто угодно другой, Андерсон проникся бы сочувствием к несчастному.
– Призрак, – выдохнул Подлюга. – Призрак!
– Что он говорит?
Андерсон шлепнул Подлюгу по щеке.
– Что ты видел, Джонсон?
– Призрака, – веки Подлюги дрогнули, затем раскрылись снова. – Я видел призрака, который шел по ручью. Он был невидимым, но шлепал по воде.
Подлюга задергался.
– Я ничего не видел, – пробормотал Новак. – Вообще ничего.
– Призрак! – Подлюга замер, его голова запрокинулась.
– Туда тебе и дорога, – сказал Андерсон.
– Точно, – кивнул Новак и пнул толстяка сапогом.
Они молчали, пока не отошли достаточно далеко от ужасающих следов ночного нападения на лагерь. Теплое сентябрьское солнце сушило одежду, которую они намочили в ручье. Андерсону вспоминались те жуткие времена, когда он состоял в банде, и прекрасные моменты из детства Мины. Он изо всех сил пытался повзрослеть и стать ей хорошим отцом, но прошлое само настигло его и схватило за задницу.
– Я ничего не видел, – снова сказал Новак. – Вокруг была лишь темнота, затем взрыв, затем шум. Но теперь я сомневаюсь.
– Ты ведь не хочешь сказать, что Подлюга был прав и на вас действительно напал призрак?
– Нет, конечно, нет, – покачал головой Новак. – Если бы дух решил отомстить Макберни, он бы не унес его в своей сети.
Андерсон не мог поспорить с этой логикой.
– К тому же духи не оставляют следов, а тот, кто тащил эту сеть, следов оставил предостаточно.
– Что?
Новак показал на землю.
– Мне даже не приходится слезать с коня. Эта сеть оставляет больше следов, чем разъяренная медведица. Но вон там я четко вижу отпечаток ноги.
Андерсон остановил свою лошадь и спешился. Новак последовал его примеру.
– Ты уверен, что этот след оставила именно нога? – Андерсон в жизни не видел такого следа. Нога по форме не походила на человеческую. Носок был слишком широк, а в длину отпечаток был раза в два больше следа Андерсона.
– Может, это новый ботинок? – Новак показал на странные вмятины перед следом. Земля была продавлена так, что сомнений не оставалось: перед ними следы четырех передних когтей и одного заднего.
Андерсон изогнул бровь.
– Слушай, я просто пытаюсь понять, что передо мной, – отмахнулся Новак, после чего еще раз взглянул на след и вскочил в седло. – Думаю, он идет в соседний каньон.
– Хорошо, что не в город и не к шахтам.
Андерсон нахмурился. Он прекрасно знал тот каньон, потому что каждую осень помогал Ларсу перегонять по нему скот.
И туда же сегодня вела стадо Ева.
На протяжении двух миль каньон шел прямо вдоль ручья, пока не начал расширяться. Холмы и кручи отступили, солнце заиграло на хорошо утрамбованной дороге Нильсенов. Новак смотрел на землю, замечая все следы, оставленные невидимыми противниками. Хоть Андерсон и ворчал на потерю времени из-за того, что им пришлось дожидаться рассвета, он прекрасно понимал, что даже хороший следопыт потерял бы след в темноте. В таком случае, если бы невидимки ушли от ручья и затерялись среди холмов, они бы просто испарились.
Андерсон открыл ворота, за которыми кончались владения Ларса и Евы. Впереди простиралось огромное поле, самый ровный участок земли на многие мили вокруг. Здесь сеть с Макберни и Миной оставила такой четкий след, что Андерсон и сам уже не терял его из вида.
Вдруг земля содрогнулась. Раздался жуткий лязг, затем стон. Потом в поле снова воцарилась тишина.
– Это что еще такое? – Андерсон закрыл ворота и вернулся в седло.
– Может, какой-нибудь двигатель? Судя по звуку, работает он не слишком хорошо, – Новак погладил своего коня по шее. Конь был возбужден, его ноздри раздувались при каждом вдохе. Андерсон никогда раньше не видел его таким встревоженным. – Не нравится мне это. След ведет на ту сторону поля, а потом прерывается.
Андерсон заметил белую лошадь, которая скакала во весь опор. Он узнал миниатюрную всадницу по изящному сложению и синей ленте, которой была накрепко привязана ее шляпа.
– Джон, – крикнула Ева издалека. – Где Ларс?
С земли взлетела перепелка, испуганная топотом, и Ева свернула к кромке поля, чтобы не столкнуться с птицей. Перепелка захлопала крыльями – и вдруг Ева пропала. Не было больше ни лошади, ни всадницы – лишь небо да трава. Перепелка, казавшаяся крохотной, как воробей, улетела прочь.
– Ева! – Андерсон бросился бежать. Может, она упала в провал? Может, земля поглотила ее целиком? – Ева!
С громким стуком он ударился головой о что-то твердое. Андерсон повалился на спину. Голова закружилась. Шею, казалось, растянули вдвое.
– Джон, ты в порядке? – Ева опустилась рядом с ним на колени и встревоженно посмотрела на него. Она показала три пальца. – Сколько пальцев?
– Четыре. Хотя нет… – он попытался сесть, чтобы его голова снова встала на место. – Три. Что ты здесь делаешь?
– Осматриваю поле, прежде чем пригнать сюда стадо, – словно чтобы подтвердить ее слова, где-то впереди замычала корова. – Смоки и Джин сгоняют коров на верхнее поле.
Андерсон поморщился. Прекрасно, он валялся, оглушенный, на поле, на которое через пару часов пригонят целое стадо коров. У них с Новаком почти не оставалось времени найти, где они потеряли сеть и ее хозяина.
Тут перед ним возникло лицо парнишки-индейца.
– Это призрачная повозка.
– О чем это он? Головой ударился ты, а бредит почему-то он, – пробормотала Ева.
Андерсон все же сел и потер саднящую шею.
– Что ты имеешь в виду, Новак?
– Подлюга сказал, что прошлой ночью на нас напал призрак. Помнишь? Но я ничего не видел. Вообще ничего.
– Вы ищете призрака? – Ева переводила взгляд с одного из них на другого. – И куда запропастился мой муж?
– Ох, Ева… – Андерсон взял ее за руку и рассказал обо всем, что случилось ночью. Его глаза наполнились слезами. Ларс погиб. Погиб его друг и помощник.
Ева вырвала руку и закрыла лицо ладонями. С секунду она не шевелилась. Затем вытерла слезы и резко шмыгнула носом.
– Ева, мне очень жаль.
Она покачала головой.
– Сейчас не время. Твоя дочурка все еще где-то там. Нужно найти ее, пока с ней ничего не случилось.
– Кажется, я знаю, где она, – сказал Новак.
Андерсон почти забыл о нем. Обернувшись, он увидел, что парнишка лежит на животе, припав лицом к земле.
– Земля довольно сухая, так что следов почти не остается, а призрак здесь шел осторожно. Он не тащил сеть за собой, – он показал на что-то, что Андерсон различить не сумел. – Он постоял здесь немного, подождал чего-то, – парнишка вскочил на ноги. – Я вижу, что случилось.
– Что? – спросила Ева.
– Пока мы были во Фриско, я частенько захаживал в доки, – сказал Новак и, кивая, отошел на несколько шагов. Он указал на осколки стекла, затем на норку суслика. – Уверен, Андерсон, ты тоже там бывал ребенком.
– Бывал. И что? – Андерсон поднялся на ноги. – О чем ты вообще?
– С кораблей сбрасывают сходни, чтобы поднимать на борт грузы. Они еще похожи на огромный язык.
Ева тоже встала и провела руками по воздуху, словно поглаживая нечто невидимое, но при этом вполне осязаемое.
– Призрачный трап для призрачной повозки.
– Точно! – улыбнулся ей Новак. – Я делал то же самое, миссис… э-э…
– Зови меня Евой, – она зашла за угол, и верхняя половина ее тела исчезла. – Можно почувствовать, но нельзя заметить.
Андерсон с недоверием протянул вперед руку.
– Призрачная повозка… – он провел по ней рукой и ощутил приятное тепло. Рука завибрировала, словно он коснулся укрощенной и безопасной молнии. – То есть Мину и Макберни погрузили в этот невидимый корабль, как мешок бобровых шкур?
– Да.
– Нужно проникнуть внутрь.
Рассерженная корова снова замычала. На этот раз звук был уже ближе. Андерсон ударил рукой по невидимому кораблю. У них не было времени на это дерьмо.
Ева снова возникла перед ним.
– Но как? Здесь нет двери, в которую мы можем постучаться.
– У меня есть идея, – улыбнулся Новак.
Стадо Евы оказалось гораздо внушительнее, чем помнил Андерсон. Когда он вместе с Ларсом гнал коров на большое поле, работа казалась ему скучной и утомительной, а скотина – неуклюжей и тяжеловесной. Теперь Андерсон видел стадо таким, каким его описывал Новак: да, коровы были медлительны и неуклюжи, но при этом могли растоптать человека, возникшего у них на пути. Они могли растоптать что угодно, даже призрачную повозку.
Новак все детство слушал истории о таких огромных стадах. Его бабка из племени шаста вышла замуж за шахтера из племени сиу, который пришел на юг из Дакоты в разгар Золотой лихорадки 1849 года. В сравнении с огромными стадами бизонов, которые бродили по равнинам Дакоты, стадо Евы казалось крошечным. Дед Новака мальчишкой только помогал взрослым на крупных охотах, но эти дни остались в его памяти навсегда. Теперь Новак хотел повторить историю.
– Это называется «бизоньим прыжком». Бизонов просто сгоняют с утеса, – объяснил он. – Получается водопад из животных.
Ева подняла руку.
– Так мое стадо окажется уничтоженным? Я рассчитывала на следующей неделе выставить его на аукцион.
Новак покачал головой.
– Ты ведь ощупала призрачную повозку. Она ужасно тяжелая. Столкнувшись с ней, коровы ее перевернут. На скорости они растопчут ее, и она откроется.
– Что, если ничего не получится? – спросил Андерсон. – Что, если пострадает Мина?
– У тебя есть предложение получше? – огрызнулся Новак.
Андерсону пришлось признать, что других идей у него нет. Даже сейчас, глядя на триста голов скота, он не мог ничего придумать.
Он поерзал в седле. Новак стоял возле длинной низкой груды соломы и дерева, которая перекрывала выход с поля. Кивнув Андерсону, он зажег спичку.
Все было готово. Андерсон вытащил револьвер и трижды выстрелил в воздух, пугая ближайших к нему коров. Новак бросил спичку в груду соломы.
Сухая солома занялась мгновенно. Не прошло и минуты, как пламя охватило всю сооруженную Новаком баррикаду. Андерсон снова выстрелил в небо, но в этом уже не было необходимости – коровы уже и так неслись вперед.
Андерсон пришпорил лошадь. Топот ее копыт отдавался во всем его теле. Работники Евы размахивали факелами, направляя коров в ту часть поля, где стояла призрачная повозка.
Снова раздался жуткий лязг, из-за которого коровы побежали еще быстрее. Первую волну животных осветила синяя вспышка.
С секунду Андерсон не мог понять, что видит. Что-то мелькнуло ровно в том месте, где должна была стоять невидимая повозка, которая была как минимум вдвое больше любой повозки, что ему приходилось встречать. Он заметил ее гладкий, изогнутый корпус, но его поразил огромный человек, который появился из люка на крыше. Его волосы – волосы ли? – обрамляли странным образом деформированное лицо. Он прицеливался из самой страшной винтовки, какую Андерсон видел в своей жизни.
Вспышки белого света поразили первую волну коров. Черепа животных раскалывались. Животные мычали и бежали еще быстрее.
Когда они столкнулись с призрачной повозкой, металл заскрежетал под копытами. Андерсон заткнул уши, не в силах вынести этого звука.
Гигантский человек – нет, ей-богу, таких лиц у людей не бывает – возник посреди стада и принялся метать молнии, как мстительное божество. Андерсон выхватил револьвер. Чудовищная голова этого монстра была гораздо больше табачной жестянки.
Револьвер выстрелил, и гигант упал. Коровы неслись вперед, на огромное поле.
– Мина! – Андерсон пришпорил лошадь. Река коров обтекала призрачную повозку, но ему необходимо было проникнуть внутрь.
Даже не стреножив лошадь, он спрыгнул на землю и бросился прямо к темному проему открытого люка.
В следующую секунду он словно оказался в дымящемся аду. Внутри повозки горел тусклый красный свет, в воздухе стоял густой, едкий туман.
– Это еще что за черт? – прошептал Новак.
Андерсон даже не заметил, что следопыт успел его догнать.
– Мина! – крикнул Андерсон.
Новак поднял руку.
– Смотри, – он показал на какой-то прозрачный ящик. – Это ведь человеческое?
Андерсон не сразу понял, что именно лежит в этом ящике. Если бы он не помогал Ларсу с разделкой туш, он бы и не узнал шишковатые, кровавые кости, прикрепленные к черепу. Андерсон не хотел и думать, как вообще можно вырвать человеку хребет, не оторвав его от черепа.
– Андерсон! Это ты? Помоги мне!
Голос Макберни донесся с другого конца этого странного грузового трюма. Новак отодвинул другие ящики с кровавыми трофеями и нашел еще один, черный, из гладкого материала, который Андерсону был незнаком. Сквозь несколько узких прорезей они увидели внутри Макберни. Он просунул пальцы в одну из прорезей, отчаянно желая коснуться другого человека.
– Мина с тобой?
– Я не знаю, что с ней сделала эта тварь.
Андерсон упал на колени.
– О боже… Мина.
– Папа? – темная фигурка появилась из темной ниши в стене – то ли это был шкаф, то ли вентиляционная шахта. – Папа!
Его дочурка с ног до головы была в грязи, но он обнял ее – и она снова почувствовала себя в безопасности. Дрожа, она прижалась к отцу.
– Мина, – раздалось у них из-за спины.
Андерсон развернулся. В открытом люке маячил силуэт, который был слишком велик для человеческого. Новак потянулся к винтовке.
– Мина, – повторил незнакомец, точно копируя голос Андерсона. Он вошел внутрь, но приближаться не стал. Вместо этого он сделал шаг в сторону, в темноту за пределами туманного грузового отсека. – Мина, – сказал он снова.
– Пора нам отсюда убираться, – заметил Андерсон.
– Подождите! Не бросайте меня, – взмолился Макберни, пальцами хватая Новака за джинсы.
Новак вырвался.
– Макберни, ты у меня в печенках сидишь! Чертов убийца и похититель.
Андерсон схватил Новака за руку.
– Пойдем!
Когда они проходили мимо, существо издало какой-то звук, но они слишком спешили, чтобы понять, угроза это или просто странное чужеземное восклицание.
Вырвавшись наружу, они принялись хватать ртом воздух. Люк за ними закрылся. Снова раздался жуткий лязг, а потом какой-то шорох. Призрачная повозка задрожала и закачалась. Затем она поднялась в воздух. На мгновение она зависла над землей, а затем взмыла в небо, как птица, как звезда.
Ева подошла к ним, перепачканная копотью.
– Все в порядке?
Андерсон кивнул, не доверяя голосу. Не доверяя глазам. Что он только что увидел? Что эта тварь хотела от Макберни? Почему она не причинила Мине вреда? Все, что случилось этим днем и ночью, напоминало кошмарный сон.
Мина крепче обхватила его руками за шею.
– Папочка, я знала, что ты за мной придешь.
Он прижал дочурку к груди. Он изменился, чтобы дать ей лучшую жизнь, а теперь ее чуть не убило его прошлое. Он сомневался, заслуживает ли ее доверия, но был рад, что хотя бы в этот раз ее не подвел.
– Я люблю тебя, – сказал он.
Новак посмотрел на Еву, потом на Андерсона.
– У кого-нибудь из вас есть виски? Мне бы не помешало немного выпивки.
Рассмеявшись, Ева приобняла парнишку за плечи.
– А ты ничего, Новак.
– И это здорово, но теперь я остался без работы.
Андерсон поцеловал Мину в макушку и поднял голову. Ева строго на него посмотрела.
Когда-то он был точно таким же, как Билли Новак: испуганный, потерянный, он искал лучшей жизни. И Ларс Нильсен убедил городок Койот-Крик дать ему эту жизнь.
– У меня освободилось место помощника, – сказал он. – И мне бы не помешал человек, который умеет ходить по следу.
Новак открыл рот, затем закрыл его, но так ничего и не сказал. Андерсон его прекрасно понимал. Непросто было в одночасье превратиться из преступника в блюстителя закона.
Пока парнишка собирался с мыслями, Андерсон посадил Мину на лошадь.
– Я кое-что тебе принес.
Он вытащил из кармана кукурузную куколку, и Мина тотчас расцеловала ее. Ее улыбка могла растопить сердце какого угодно монстра. Андерсон посмотрел на небо.
Какого угодно монстра.
