Глава 51
К месту встречи в Озерной Лощине группа Орла вышла, таща с собой раненого. Казаки были подавлены. У некоторых морды разукрашены синяками.
– Чекист оказался, – держась за лоб, выдал Орел.
– Что?! – у Дантиста появилось желание сразу пустить его в расход.
– Продали тебя, Дантист. И сволочь Адвокат. И лесник этот хитрющий. Выманить хотели.
Дантист ощутил, как холодная ярость сдавливает ему виски.
– Адвокат!.. Где эта клистирная тварь Лиза? Кто мне говорил, что он умирает?
– Да оставь ее. Он действительно так выглядел, что краше в гроб кладут, – примирительно произнес Орел.
– Чуть под монастырь не подвели! Ну, кого из вас убить, воронье помойное?! – Холодная ярость Дантиста требовала выхода.
– Кого, кого… Полицая мы упустили. Таким вертким и умелым оказался. Нас четверых на землю уронил – даже не поморщился.
– Святая Дева Мария, вы глупый сброд и хлюпики!
– Осипа до безсознания ударил. А Осип не хлюпик. Совсем не хлюпик, – кивнул на широкоплечего Орел. – Говорю же, очень этот Остап справный боец на кулачках. Да и бегать горазд.
– Понял тебя. – Ярость схлынула, и к Дантисту вернулся ясный разум. – Что дальше?
– Спрашиваешь, кому мстить? Так это мы сейчас быстро – до лесничества и обратно. И головы тебе их притащим. Или живыми приведем. – Орел блаженно прищурился: – Ох и запоют пташки.
– Так. – Дантист прикинул ситуацию. – До лесного хозяйства, говоришь.
– Обернемся до заката.
– Дурак ты, Орел. Там тебя НКВД ждет. И допрашивать будут тебя. И петь будешь ты! Да и здесь скоро неспокойно будет. Вот что. Уходим. А с ними потом рассчитаемся…
Ушли они успешно, не напоровшись ни на кольцо, ни на засады и заслоны войск НКВД.
Через несколько дней, когда все затихло, Дантист отправил людей навестить Лесника. Очень просил привести его живым.
Разведчики сообщили, что заимка пуста. Лесник ушел, оставив свое хозяйство.
– Предатели. Они везде, – произнес Дантист, выслушав доклад разведчика.
И в этот момент тьма на его разум опустилась чуть глубже. И он выдал распоряжение о расстреле полусотни бойцов УПА, подозреваемых в желании сдаться советским властям. И о проведении акций устрашения по отношению к их семьям.
