Глава 50
Избушка была просторная, высоко поставленная, так что снег не доходил до окон. Таких лесных заимок в угодьях Лесника имелось несколько.
В печке уютно потрескивали поленья. В оловянной кружке ароматно пах отвар. В помещении было тепло. Ивану не хотелось выходить на холод. Вот так бы и сидеть вечно.
Странное состояние апатии. Вот-вот операция войдет в завершающую стадию. Казалось, адреналин должен бурлить в крови, сердце молотить пулеметом. Ничего подобного – таким спокойным он не был давно.
Все вдруг стало совершенно ясно и четко. Скоро придут они. Бандиты клюнули.
Он приведет их к месту, где закопаны ящики с документами гестапо, в большинстве своем подлинными. Естественно, с них сняли копии. Это обещанный архив – вожделенная добыча для бандеровцев и их фашистских покровителей.
А потом начнется бой. Это если Дантист будет там. А если нет и Иван не подаст условленного знака наблюдателям? Подручных этого палача брать – толку мало. Тогда вступает в силу второй вариант плана. Лжеполицай двигается с добычей в логово Дантиста. И уже там действует по обстоятельствам – найдет рано или поздно способ разделаться с кровососом или передать информацию о его местонахождении. Заодно испытает крепость легенды. Это сродни походу по канату над пропастью, и успех далеко не гарантирован.
Но Иван нутром чуял – Дантист придет. По некоторым обмолвкам Орла понял, что его командир очень хочет принять личное участие в извлечении архива. А значит, все решится очень скоро. Будет бой. И Иван скорее всего погибнет.
Конечно, он сделает все, чтобы остаться в живых. Сумел же он выжить в ожесточенных смертельных боях, когда плавилась земля, трещали под гусеницами человеческие кости и не было укрытия от снарядов. Но там было проще – вон Они, а вот Мы. И не нужно было изображать Их.
Получается, что с наибольшей вероятностью день этот для него последний. Ну что же, сделал он не так мало. Должен был пасть под Москвой или Сталинградом со своими бойцами. Но судьба поднесла ему царский подарок – позволила еще повоевать за Родину и отплатить проклятым фашистам и их прихвостням звонкой монетой.
Жалко Настю. Наверное, рано или поздно она найдет себе кого-нибудь другого. Но какой бы они были отличной парой. Какой бы уголок счастья возник на этой земле. Мечты, мечты. А минуты проносятся мимо. И вот уже хруст снега под подошвами валенок – бандиты пришли. Дорогие гости, как же мы вас ждали!
Иван отхлебнул отвар. Увидел в мутном окне грузные фигуры в тулупах и телогрейках. Казаки умело рассредотачивались, перекрывая подходы к дому. Зря боитесь. Здесь для вас нет опасности.
В дом зашел Орел в сопровождении верзилы с автоматом – теперь тот подпирал затылком потолок.
– Добро этому дому. – Орел хозяйски огляделся.
– И тебе не хворать, – ответил Иван.
– Чаи гоняешь? Собирайся, у нас дела.
– Так нищему собраться, только подпоясаться. – Иван встал и потянулся к полицейской шинели.
– Погодь немного. Автоматик-то отдай. Он тебе без надобности. Есть кому тебя защитить.
– Да бери. – Иван кивнул на стоящий в углу у стенки немецкий МР-40.
– И пистолетик.
Иван приподнял грубый свитер, вытащил из-за пояса «Парабеллум», положил на стол.
В хате появился еще один боец – невысокий, но очень широкоплечий, с карабином на плече. Он обыскал Ивана.
– Ну что ты ко мне, как к жидовочке в Львовской тюрьме, ластишься? – усмехнулся тот. – Не любы мне такие, как ты.
Широкоплечий сквозь зубы матерно выругался. Но отошел в сторону.
– Не бойся. Ты нашему батьке понравился. Сделаешь дело – он свои обещания выполнит, – заверил Орел.
В избу зашел еще один дюжий бандит. Судя по развязной манере держаться, был тот если и не в авторитете, то мог развеселить товарищей.
– Такой дубак сегодня! Дайте погреться, – дюжий парень стянул варежки и присел на колено у печурки.
Потом поднял глаза на Ивана.
– Ты, что ли, полицай! Ну, значит, брат по оружию!
Он встал и протянул руку.
Узнали они друг друга одновременно.
Моментом в памяти Ивана всплыли яркие картинки, как будто только вчера это было. Сорок первый год. Пытающийся целовать сапоги Ивану предатель. Сталинград, крик из мегафона: «Русские, сдавайтесь! Германия даст вам папиросы и водку!» Дмитрий Сасько! Он, сволочь, выжил, прошел через войну, чтобы сделать свое постылое дело! Черная гнилая кровь.
У Сасько челюсть отвисла. Он собирался заорать.
И Иван понял, что пора начинать действовать.
Он шагнул вперед и ударом в челюсть срубил негодяя. Тут же обернулся, и прямой в лоб прилетел сухощавому, не отличающемуся выдающейся статью Орлу. Широкоплечий соображал быстро и молча ударил Ивана прикладом. Вот тут и пригодились пусть недолгие, но полезные уроки в школе подготовки сотрудников НКВД по бою с несколькими противниками. Иван плавно ушел от удара прикладом, сблизился и мощным ударом ладонью по толстому черепу отправил широкоплечего на пол, лишив сознания.
Высокий бандит направил на противника автомат, готовясь выстрелить. Иван кинулся ему навстречу, ударил ногой. Вырвал из рук оружие. Еще раз ударил ногой в кирзовом сапоге. Верзила выключился.
Итак, на входе обязательно стоит пара бандитов. И сейчас они будут здесь. Пора уходить.
Эх, хорошую избушку построили. Как раз чтобы в окно мог пролезть крупный мужчина.
Иван кинулся на окно всем телом, выбивая его вместе с рамой. Опрокинулся на снег. Увидел в отдалении две фигуры и дал по ним короткую очередь. Патроны надо жалеть.
Один бандит скрючился и заорал. Другой нырнул за сарай.
До леса недалеко – какие-то метры. Плохо, что зима на дворе и все проглядывается-простреливается. Кабы лето, то махнуть в зеленку – и ищи ветра в поле. А тут следы на снегу точно покажут, куда ты идешь. Теперь соревнование – кто быстрее бегает.
За просекой был овраг. И Иван рвал жилы, чтобы достигнуть его раньше, чем ему в спину вопьется пуля. Сзади забили автоматы.
Только бы уйти. Хорошо, что эти сволочи не на лыжах пришли – тогда бы обязательно догнали. А на своих двоих да в сапогах – зря, что ли, он призы не только по боксу, но и по легкой атлетике брал? Ох, как же сегодня морозно. Через свитер продирает.
Он обернулся. Увидел преследователей. Над его головой ветки дерева срезали пули. Он дал ответную очередь. И припустил вперед.
Не оглядывался долго. Перевалил через овраг. Преодолел замерзшее до дна озеро, на белом поле которого был как на ладони.
И, уже падая без сил, понял, что хвоста за ним нет. Бандиты скорее всего двинут теперь к Дантисту – поведать, что и как.
Воздуха вокруг от быстрого бега вообще не стало. Иван полулежал на снегу, прислонившись к березке и глубоко дыша. Выровнял дыхание. И ощутил неестественную расслабленность. Холод уже не чувствовался – он никуда не ушел, просто стал своим.
Иван понял, что так замерзнет насмерть. Вставать не хотелось. А хотелось не двигаться. Не суетиться… Его подхлестнула мысль – а ведь банда сейчас пойдет разделываться с Адвокатом и Лесником.
Он встал. Поежился, отгоняя морок и расслабленность. И двинулся вперед, утопая в снегу.
Добрел до дороги. Не слишком наезженной – ждать тут можно долго. Но ему повезло – через полчаса вдали послышался гул моторов. Потом появилась колонна из пяти военных грузовиков.
Отбросив автомат, Иван выскочил на дорогу и замахал руками. Поверх его головы солдат дал очередь – нервные все! Но все же головной «Студебеккер» затормозил.
– Свой! – закричал Иван. – Я свой!
Солдаты ощерились автоматами и пулеметом. Попрыгали на дорогу, разделяя умело окружающую местность на сектора обстрела. Может ведь и засада быть. Кто его знает, что это за странный человек в свитере и серых галифе.
Повезло, что в головной машине оказался смершевец. Он сразу понял, о чем речь. Иван выдал пароль, который для каждого чекиста в этих местах определял его как своего.
– В лесу банда. Ушел от нее. Нужна связь, – коротко пояснил Иван.
Через сорок минут колонна въехала в населенный пункт, где стоял небольшой гарнизон. Там имелся телефон.
Иван дозвонился до Управления и сообщил:
– Провал. Я жив. Нужно вытаскивать наших людей…
Только бы успели – думал он. Ведь эти твари, прекратив преследование, вполне могли разделиться, и часть банды – отправиться к Леснику. Что они сделают с ним и Адвокатом – представить было страшно…
