Глава 25
– Конспирация. Конспирация. И еще раз конспирация, – без устали твердил куратор. – Обращайте внимание на максимальное соблюдение секретности. Особенно касательно ячеек СБ. Связники, доверенные лица, агентура – ну не мне вам объяснять, герр Ковган. Активнее внедряйте людей к партизанам, в Армию крайова. Опутывайте плотнее всю территорию крепкой агентурной сетью.
О пользе конспирации и подпольных структур Дантисту рассказывать не требовалось – он в подполье почти двадцать лет. Но его смущало, что майор Кляйн слишком часто акцентировал на этом внимание. Однажды Дантиста осенило – а ведь это нужно не для нынешней работы, а для будущего. Когда вернутся Советы, спаси от этого бог!
Также немцы постоянно требовали активизации контрпартизанской борьбы. Однажды на встрече в деревенском аккуратном доме рядом со Львовом с майора слетела маска прусского непробиваемого спокойствия.
– Вы что, спелись с партизанами? – бушевал он. – Где активные действия?
– Мы бескомпромиссно ведем борьбу, – отбивался Дантист.
– Да? А до нас доходят сведения, что некоторые ваши командиры замирялись с партизанами. У них пакт о ненападении!
– Разберемся. И покараем.
– И ваши люди слишком вольно себя ощущают. Я говорил, что разрешаю покусывать дающую руку, но не до крови же! Вот отчеты. За месяц ваша армия совершила более ста атак на наши склады и хозяйственные объекты, на лагиншафты, которые мы с таким трудом создали на базе коммунистических колхозов. Вы перегибаете палку.
– Просто дающая рука давать стала меньше.
– Тяжелое положение на фронтах, – на миг смутился куратор.
– УПА – это растущий организм. Ему нужно много оружия, продовольствия, обмундирования. Вот горячие головы и берут, где плохо лежит. А СД и гестапо отыгрываются на мирном населении, устраивая в ответ на эти в общем-то невинные акции жестокие карательные мероприятия, в том числе против селян. Это не прибавляет к вам любви… Ничего, мы компенсируем ваши убытки борьбой с партизанами. Но в лесах все непросто.
– Было бы просто, мы обошлись бы без вас. И вы все сейчас гнили бы в концлагерях!
Да, в отличие от поляков с партизанами так складно у воинов УПА не получалось. Еще в июле, когда шла вовсю волынская резня, Дантисту удалось организовать широкомасштабную акцию против партизанского отряда, наносившего существенный ущерб немцам на железнодорожных артериях. Бандеровцы немало знали о его дислокации, составе и вооружении. Бить решили наверняка, подтянули курени командиров Крапивы и Осипа – больше шести сотен штыков. Дантист укрепил их ряды сотрудниками СБ, проинструктировав: «Брать партизанских командиров в плен живыми, им предстоит много рассказать. Документы должны уцелеть, а не быть пущенными на самокрутки крестьянами из пехоты УПА!»
Самое обидное даже не то, что партизаны отбились от превосходящих сил бандеровцев. А то, с какой небрежностью у них это получилось и как резво погнали они нападавших из родных лесов.
В сентябре 1943 года, также обеспечив подавляющий перевес сил, Дантист бросил УПА на отряд некоего Федорова, за которого немцы обещали огромное вознаграждение. Партизаны отбились вообще играючи.
Это был очередной плевок в лицо. Вторая безуспешная акция, инициированная Дантистом, окончилась провалом. Авторитет стремительно падал, и его нужно было срочно поднимать. Как? Напомнить о себе карательными акциями в отношении соратников.
По доносам он провел расследование, с помощью Адвоката так обставил дело, что к обвинениям в измене и малодушии подкопаться было сложно. В результате казнил пару сотников и крупного начальника из Волынского провода. За спиной сразу шептаться перестали – все наглядно увидели, что старый пес не утерял хватку и готов загрызть любого.
После провалов в антипартизанской войне командование УПА решило не увлекаться масштабными наступлениями. В лесах партизаны ориентируются не хуже бандеровцев, а руководят ими профессиональные военные из числа сотрудников НКВД. Взялись бандеровцы за дело с другой стороны. Имея огромные человеческие ресурсы, УПА перекрыла леса на наиболее важных направлениях. В результате удавалось вовремя засекать партизанские группы, выдвигающиеся к проведению мест своих акций. Мелкие группы казаки уничтожали своими силами, пленных партизан передавали СБ, а Дантист сбагривал их Абверу. Но это случалось редко. Чаще партизан просто казнили с запредельной жестокостью для поднятия боевого духа. На более крупные отряды наводили немцев. Таким образом, было уничтожено много партизан из соединения Ковпака, небольшими отрядами пробиравшихся через леса к месту сбора.
Между тем гитлеровцы несли на Восточном фронте гигантские потери. Для их пополнения они стали собирать людей с миру по нитке и вспомнили о своих союзниках-украинцах. Еще в апреле 1943 года было принято решение о создании из них дивизии СС «Галичина». Желающих оказалось выше всяких ожиданий, особенно среди молодежи. Галичане шли на службу с чувством – что там война, что тут. Тут – Бандера и партизаны с поляками. Там – не пойми чего, зато обмундировывают, кормят и дают грабить.
– Что такое СС? – спрашивали новобранцы.
– Так то сечевые стрельцы, – отвечали хитрые вербовщики, и такое пояснение принималось на ура.
С готовностью хлынули в «Галичину» мельниковцы, которые теряли с каждым днем влияние на территорию, уступая ее ОУН (Б), и теперь практически не обладали сколь-нибудь серьезным авторитетом у населения. Но и сторонникам бандеровцев было приказано тоже активно участвовать в призыве.
В итоге на призыв откликнулось около шестидесяти тысяч человек. Из них немцы выбрали двенадцать, одели, обули, запретили называть себя украинцами и даже заикаться о незалежной Украине. Тех, кто не прошел по конкурсу в дивизию, приняли в ряды немецкой полиции и свели в три полка при «Галичине», определив обмундирование и снабжение точно такое же, как и у СС. Только полицаев собирались использовать не в боях с РККА, а для проведения карательных акций.
18 июля 1943 года на центральной площади Львова состоялись парад отбывающих на учебу новоявленных эсэсовцев, митинг, а потом молебен.
Украинский профессор Кубийович на митинге толкнул зажигательную речь:
– Вы должны плечом к плечу с непобедимой немецкой армией раз и навсегда уничтожить жидовско-большевистскую заразу, которая ненасытно обливается кровью нашего народа.
Уже осенью 1943 года из учебного лагеря часть дивизии отправилась воевать в Польшу, Францию и Югославию. Военнослужащих дивизии немцы также стали активно привлекать к расстрелам советских военнопленных и охране лагерей смерти…
Стоял холодный ноябрь, листья пожелтели и опали, когда Дантист на своем верном «Рено» подкатил к воротам расположения центра подготовки «Хайделагерь» у городка Дембицы близ Кракова. Дорога выдалась нелегкая – от Львова почти две сотни километров через заслоны, тщательные проверки документов и угрозу получить на дороге пулю от партизан или своих. Сопровождал его лейтенант абвера.
Предстояло утрясти вопросы взаимодействия полицейских подразделений, дивизии «Галичина» и УПА в борьбе с польскими партизанами. С июля на территории Польши украинская повстанческая армия ожесточенно билась с поляками, стороны потеряли минимум по две тысячи бойцов каждая.
За воротами Дантист увидел настоящую воинскую часть с прусской муштрой. Немцы только что расстреляли за неподчинение и неприятие немецкой политики главного капеллана и еще пару человек рангом поменьше, так что дисциплина была установлена железная.
Совещание проходило в дощатом здании штаба, откуда открывался вид на приземистые деревянные строения казарм и классов. На плацу призывники читали хором текст присяги:
– Я присягаю перед богом этой святой клятвой, что в борьбе против большевизма буду беспрекословно подчиняться высшему руководителю немецких войск Адольфу Гитлеру, и хочу, как отважный солдат, посвятить свою жизнь выполнению этой клятвы…
Возглавлял совещание немецкий подполковник из абвера, смотревший на собравшихся, как на стадо свиней, от которого плохо пахнет. Также здесь было несколько авторитетных украинских командиров из дивизии и полицейских подразделений. С самого начала диалога присутствующие быстро забыли, кто такие мельниковцы, бандеровцы, – семейные дрязги решили оставить на потом. Главная задача – партизаны и поляки.
– У нас общие задачи, – сказал подполковник. – Нет евреям, нет красным, нет партизанам. Украинские военные подразделения под нашим флагом представляют собой мощный кулак и стальную решимость. УПА незаменимо в знании местности и разведке, выборе целей. Так объединим усилия.
Были достигнуты договоренности о способах обмена информацией, о связных между командованием.
– Рации. Нам нужны рации! – напоследок бросил Дантист. – У нас мало раций!
– Будут, – заверил подполковник.
Встреча оказалась плодотворной. Уже в конце 1943 года некоторые наиболее подготовленные части «Галичины» и созданные при дивизии полицейские подразделения вовсю работали на юго-востоке Польши и Галиции, а потом и в окрестностях Львова. Громили советские и польские партизанские отряды, но чаще за недостижимостью оных отыгрывались на мирных жителях. Деревенька одна, деревенька другая, в которой половина населения расстреляна, а половина угнана в Германию. Тут они согласовывали свои действия с УПА – сновали связники, уходили в эфир радиограммы. Это положительно сказывалось на эффективности карательных акций.
Звездным часом стало уничтожение в феврале 1944 года силами Четвертого полицейского полка, действующего при «Галичине», польского села Гута Пеняцка. Жителей полицаи загнали в костел, дома и жгли живьем под аккомпанемент разухабистой гармошки и крики: «Вот она, ваша Польша». Всего в той карательной акции было уничтожено около тысячи человек. Было сожжено несколько деревень поменьше. Мирное, не мирное население – кто его разберет. Это все выдумка слюнтяев. Мирное население врага – сами враги. Они выстрелят рано или поздно в спину. Поэтому – всех на ножи.
Между тем методично, из месяца в месяц на Волыни и в других областях Западной Украины УПА продолжала нещадно давить диверсионные партизанские группы рядом с железными дорогами и шоссе. И результат был налицо – на Западной Украине немцев перестала беспокоить безопасность транспортных коммуникаций.
На встрече в феврале 1944 года куратор передал Дантисту благодарность командования:
– Канарис доволен вашими действиями.
– Могу рассчитывать на Железный крест?
– На дубовый. На могилу.
– Эх, господин майор… Спасибо. Но лучше бы оружия подкинули, – заканючил Дантист.
– Будет оружие. Будет очень много оружия. И скоро.
«Ну все, – подумал Дантист. – Значит, время близится, когда красные вышибут вас отсюда. И вы надеетесь на нас… Правильно надеетесь. Больше надеяться вам не на кого. И нам больше не на кого надеяться. Связаны мы крепкой веревочкой… На которой нас и повесят».
– Вы все-таки сдаете Украину? – пристально посмотрел на куратора Дантист.
– Если они смогут ее взять! Вермахт все-таки сила, герр Ковган. Рановато сбрасывать нас со счетов. Помните об этом всегда…
