Руки дрожали.… Безумно дрожали.… С каждым следующим днём я всё больше и больше чувствовал, как теряю контроль над собой. Над своим телом. Над своим разумом. Над своей жизнью.

Какой же всё же тяжёлой выдалась эта неделя. Сколько проблем на меня свалилось в ежечасье… Бардак в Сенате… Новые протесты горожан.… И очередные законы, которые то и дело приходилось сдерживать, не позволяя пройти к исполнению… Кэролайн уже с четвёртым выкидышем от другого мужчины.

Может, она и думала, что я не знаю про её похождения налево, но для меня это уже давно перестало быть тайной. Моя жена любила меня, действительно любила. Наверное, именно поэтому и хотела родить ребёнка якобы от меня. Делая подарок не только мне, но ещё и своим родителям.

И у неё вполне могло всё это получиться, если бы я уже давным-давно так спокойно не спал с женщинами, точно зная о том, что они не смогут забеременеть. Сколько бы раз я ни пытался, но оказалось, что никак не могу зачать Кэрри ребёнка. Думаю, что так даже лучше. Мне не хотелось, чтобы в этом мире появилась ещё одна несчастная душа. Не хотелось, чтобы мой ребёнок проходил через всё то, через что приходится проходить мне.

Снова успокаивая свою супругу, мне на самом деле становилось всё тяжелее и тяжелее. Ведь я не только не мог дать ей желаемого, но ещё и не хотел. Мы с Кэрри жили в разных мирах. Она бы никогда не стала частью моей настоящей жизни, а я бы никогда не смог стать частью её. И потому всё, что мне сейчас оставалось – продолжать играть в такие чуждые мне игры.

Сейчас обломками моего настоящего мира были лишь четверо: Адлэй, девчонка, Кристин и Филипп. Какой невероятно маленький и хрупкий, но всё же мой собственный мир… Моя драгоценная отдушина, в которой я могу не притворяться. Не надевать на себя маску благочестивого члена общества. И как же мне хотелось поскорее туда попасть…

Но кучер слишком медленно погонял лошадей.… Говорят, что дорога домой всегда кажется короче, но это не так. Совсем не так. Чем сильнее ты хочешь куда-то попасть – тем сложнее и дольше выдаётся твой путь.

Мне нужно было увидеть её.… Ведь только так я и мог вернуть себе потерянный контроль. Последний раз, когда я убил, остался далеко позади.… Практически месяц я не мог позволить себе желаемой разрядки.… А та ночь, в которую мне так отчаянно хотелось насладиться кровью, была безвозвратно подарена той девчонке.

– Прибыли, мистер Олдридж. – практически разбудил меня Огест.

– Прекрасно, – оставив экипаж, я сразу направился в кабинет.

На этот раз никаких отлагательств и никакого сочувствия. На этот раз я всё же получу желаемое, чего бы мне это ни стоило! Хватит уже жалости! Довольно сожалений! Сегодня эта женщина, во что бы то ни стало, выполнит своё главное предназначение, и точка!

– Адлэй!

– Да, господин, – практически тут же появился дворецкий.

– Приготовь всё необходимое.

– Как скажете.

На этот раз старик не стал возражать, и я прекрасно знал, почему.… На этот раз уже ничего на свете не могло изменить моего решения. И верёвка, и нож были наготове. Казалось, они практически взывают ко мне, моля начать именно то, чего нам троим, так отчаянно хочется…

Опустошив бокал, я направился вниз. Это должна была быть наша первая встреча лицом к лицу.… Первая и, возможно, что и последняя… Я не знал, чем девчонка ответит на предстоящую пытку. Не знал, что именно нас ждёт дальше. Не знал, как именно отреагирует на нож с верёвкой.

Будет бежать? Сопротивляться или подчинится?  Но, чёрт побери, кажется, что в это момент мне было всё равно, умрёт она или останется в живых. Сейчас я всем своим естеством желал только одного. И мне было всё равно, если для того, чтобы получить желаемое, я буду вынужден её прикончить.

Дверь тихонько открылась, я увидел эту девчонку… Хрупкий женский силуэт сидел в своём кресле, впиваясь глазами в ту самую книгу, которую я ей подарил. Впервые в жизни у меня появилось ощущение, что я вхожу не к своей заложнице, а в дом к…

Она далеко не сразу меня заметила. Нет. Прежде она всё же подарила мне несколько удивительных минут, позволяя понаблюдать за своим чтением…

«Ну что за ребёнок…» – какой же хрупкой та показалась мне в этот момент… Совершено умиротворённое лицо… и такие удивительно спокойные глаза.… Казалось, что она совершенно не за решеткой.

Нет.… Сейчас эта женщина была где угодно, но только не в этом подвале… Проклятье…! Как же я её ненавидел! Ненавидел каждой своей клеточкой и всем своим естеством! Ненавидел необъяснимой мне ненавистью!

Подняв глаза, она впервые смогла меня увидеть. Я ждал от неё ужаса. Ждал нечеловеческого страха и слёз. Ждал чего угодно, но только не того, что она сделает…

Но почему она так на меня смотрит? Почему, вместо того, чтобы прятаться, делает шаг навстречу? Какая удивительная… и непредсказуемая девочка.… Если бы.… Если бы я мог.… Этот ребёнок так искренне на меня смотрел, словно я не тот человек, который способен причинить ей вред… Она смотрела такими удивительно нежными и невообразимо чистыми глазами, что мне стало больно…

Да.… Так и есть. Именно эта девчонка и есть та самая причина, по которой я постепенно теряю контроль. Быть рядом с ней мучительно больно и в тоже время… мучительно приятно…

Стоило ей прикоснуться к моей щеке, и через всё тело прошёл болезненный спазм.… Ну, разве так может быть? Раве можно в одно, и тоже мгновение желать и ненавидеть, как ещё никогда прежде?

Эта девушка совершенно точно не была человеком. Ведь я был не способен на то, чтобы бояться людей.… А её я боюсь.… Как же сильно я её боюсь.… Стою рядом с ней и чувствую всем своим естеством, что внутри она – хищник,  куда более кровожадней и сильнее меня.… И всё равно… не могу отказаться от того, чтобы она была рядом…

Отворив дверь, я прошёл внутрь:

– Сними халат, убери одеяло и ложись в кровать.

Взглянув на нож, хоть и нехотя, но она послушно выполнила мой приказ.

– Лицом вниз. Не бойся, я не убью тебя, – взяв её за тонкие запястья, я крепко-накрепко обвязал их верёвкой, привязывая к деревянному изголовью. – Это нужно для того, чтобы ты мне не мешала.

Удивительно, но стоило мне это сделать, и я отчётливо ощутил, как снова могу держать всё в руках. Как постепенно ко мне возвращается контроль над ситуацией.

– Можешь кричать. Я не люблю, когда вы кричите, но тебе можно.

Взгромоздившись сверху, чуть ниже от её ягодиц, я с упоением  разорвал тонкую сорочку, освобождая как можно больше спины от ненужной ткани. Как же долго! Чёрт побери, как долго я ждал этого момента! Зеркальное лезвие скользнуло по её мягкой, податливой плоти, и комнату озарил багровый цвет её души…

Насколько же приятно было видеть вытекающую из раны кровь.… О… это было лучше любого наркотика и секса… Медленные струйки сливались в один сплошной поток, и в этот момент я ощутил, как гнетущий штиль моей души сменился мягким бризом.… Наконец-то всё встало на свои места! Наконец-то я почувствовал, как внутри меня началось движение! Началась сама жизнь!

«Как хорошо…» – снова провёл окровавленным клинком по дрожащему женскому телу.… Сделав глубокий вдох, я ощутил сладкий аромат её крови, от которого приятно защекотало в коленях… и свело в шее…

О Боги… как же упоительно было видеть эти изумительные оттенки красного… как волшебно чувствовать на своих руках их тягучую липкость… и нежное тепло… Безумно! Безумно хорошо! И удивительно приятно.… Снова и снова проникая пальцами в обнажённые мышцы, ощущая горячее и такое хрупкое тепло своей жертвы, я с каждым разом всё отчётливей и отчетливей понимал, что никогда не смогу отказаться от подобного наслаждения…

Никто. Никто меня не понимает.… Да и чёрт с ними! Плевать! Пусть думают, что хотят, а я всё равно останусь тем, кто я есть.…Плевать, как меня назовут. Плевать, как я закончу! Главное, что я смогу переживать это изумительное чувство блаженства… Восхитительное, ни с чем несравнимое ощущение свободы…!

Довольно проведя пальцами по её спине, наблюдая за тем, в какие изумительные узоры на этом белоснежном холсте сплетается это багровое марево, я испытал сладостную дрожь в теле… Находясь в своём привычном пьянящем дурмане, я освободил девчонку от крепких верёвок.

– Лежи. Сейчас придёт Адлэй и как следует, о тебе позаботится.

Чёрт побери,… и как же сильно подкашивались ноги, когда, оставляя её комнату, я поднимался по ступенькам вверх…

– Как девчонка? – взглянул на Адлэя, стоило тому появиться в дверях подвала.

– Вам на самом деле интересно?

– Было бы неинтересно, так и не спросил бы.

– В таком случае, может, узнаете это лично? – неспешно направился в кухню, относя поднос с окровавленными бинтами.

– Думаю, сейчас будет куда лучше нам с ней не видеться.

– Для вас, или для неё?

– Для нас обоих.

– И что же вы тогда собираетесь делать?

– Пока я об этом не думал, – присел, наблюдая за тем, как старик выливает бледно-красную воду.

– Простите, мистер Олдридж, но сейчас у вас есть всего два варианта. Первый – вы можете оставить мисс, в статусе предыдущих жертв, тем самым вполне успешно превратив её в одну из них. И второй – показать, что здесь она остаётся всё таким же человеком, как и на свободе. И, несмотря на её заключение, к ней в любом случае будут относиться совсем полагающимся ей уважением. Позволяя сохранить человеческое достоинство.

– А если я не смогу? Как мне определить нужную грань и как суметь её придерживаться? – устало выдохнул, упираясь в колени предплечьями. – Все эти игры слишком сложны для меня. Сколько же всевозможных ролей мне приходится играть. Сын, супруг, друг, политик, палач.… И с каждой новой маской мне становится всё сложнее и сложнее понять, где же я настоящий. Моё истинное лицо так ужасно обезображено всем этим нескончаемым хороводом лицемерных масок, что уже и самому сложно вспомнить, каким оно было изначально. Я делаю столько вещей, которых мне не хочется, и не делаю столько из всего, чего хочу. Адлэй…  мне даже не нужно умирать, чтобы быть наказанным.… Не нужно перерождаться, чтобы ответить за свои грехи. Я уже в Чистилище. Уже проклят, и уже страдаю. Вся эта жизнь – одно сплошное мучение…

– Ну, так облегчите её, – протянул чашку с морсом. – Создайте для себя маленький уголок Рая. Не просто место, в котором вы можете вскармливать своего зверя, а ещё и убежище для вашего сердца. Сейчас у вас есть шанс быть с женщиной, которая видит ваше истинное лицо. Видит и совершенно его не боится.

– Старик, порой ты меня удивляешь, – усмехнулся, забавляясь его наивностью. – Нет таких женщин. Не было, и не будет. И эта девчонка не исключение. Она никогда не примет меня настоящего, и никогда не полюбит. Всё это – лишь иллюзия её расположения. Девчонка хочет жить, спастись и вырваться отсюда. И все, что она говорит, и всё, что она делает – самый настоящий обман.

– Так почему бы вам лично во всем этом не убедиться?

– Ты неисправим, – улыбнулся, оставляя старика.

Я думал, что скоро тот сдастся и всё же посвятит меня в дела моей пленницы, но прошёл ещё один день, и ещё.… А Адлэй всё так же как стоял на своём. Продолжал молчать, отказываясь рассказывать мне про девчонку, он упорно вынуждал меня сделать шаг к ней навстречу. И мне пришлось ему уступить.… Ведь я и сам уже давным-давно хотел увидеть эту женщину…

Спокойно спустившись в подвал, не обращая на неё никакого внимания, я старался предугадать возможные действия. И уже был готов ко всему, но девчонке всё равно удалось застать меня врасплох.

– Я сейчас не могу лежать на спине!

Какое неожиданное заявление.… Неужели, она на самом деле решила, что я пришел сюда, чтобы спать с ней?

– Почему ты стоишь? – присел в кресло, вынуждая её поступить так же.

– Извините, сэр.

– Сэр? Меня зовут Виктор.

– Извините, но разве это правильно? В подобной ситуации.

– А ты странная, – не в силах сдержать улыбку, я с неподдельным интересом наблюдал за ней, словно за каким-то, удивительным и редким природным явлением. – Хочешь научить меня, как именно следует обращаться с собственной пленницей?

– Извините.

– Адлэй говорил, ты любишь читать.

– Да.

– Ничего обещать не буду, но если выпадет возможность, я передам тебе ещё что-нибудь.

– Спасибо, – слегка замешкавшись, девчонка всё же позволила себе вполне ожидаемый вопрос. – Извините, но почему вы решили со мной заговорить?

– Потому что ты остаёшься.

– Значит, вы меня не убьёте?

– Значит, не убью, – от её спокойствия мне становилось не по себе. Я не понимал, абсолютно не понимал, почему она так себя ведёт. Почему ни капли не боится меня ни после изнасилования, ни после пытки?

– Почему?

– Потому что до тех пор, пока ты позволяешь мне себя истязать, в этом попросту нет нужды.

– И вам этого достаточно?

– В смысле? – а вот это уже странный вопрос. – Просто тебя резать? Вполне.

– Так значит, ничего другого вы от меня больше не потребуете?

– Что именно ты имеешь в виду?

Наверное, это было впервые, когда мой вопрос поставил её в тупик. Она так сильно нервничала, перебирая пальцами кружева своего бежевого халата, что я сразу понял, что именно беспокоит девчонку.

– Спать я с тобой больше не буду. Для этого у меня есть жена.

– Так значит, вы женаты, – подняла на меня безразличный взгляд, своих изумительных глаз. – А ваша супруга в курсе, чем вы тут занимаетесь?

– Держи себя в руках, девочка, а то ещё немного, и я решу, что ты меня ревнуешь.

– Извините, что ввела вас подобными вопросами в заблуждение. Мне не интересно спать с вами, чему я крайне рада. Что же до вашей жены, то я не хочу, что бы из-за вас её душу терзали укоры совести по поводу происходящего. В связи с чем, мне крайне жаль, что вы могли неверно истолковать мои помыслы и решить, что я хоть как-то могу вами заинтересоваться.

«Браво, малышка! – восторженно пронеслось у меня в голове. Какое удивительное выражение приобрели твои невинные глаза! Сколько же в них огня и презрения! Сколько достоинства и гордости!»

Наблюдая за тем, как гордо вздёрнут её подбородок, я ощутил приятную дрожь в животе. Поднимаясь со своего места, я был не в силах сдержать своего желания к ней приблизиться.  Как же всё-таки хотелось подойти и поцеловать эту нахальную девчонку! Впиться в неё по-настоящему крепким и невообразимо жадным поцелуем! Чтобы она сдалась,… чтобы капитулировала, признавая свои истинные желания…

– Как тебя зовут?

– Ч-что? – испуганно захлопала своими серыми глазами, и я понял, что на самом деле хочу знать имя этой маленькой нахалки.

– Назови мне своё имя.

– Нет.

– Нет?

– Имя, с которым меня крестили никто и никогда здесь не услышит…

– Что ж, кажется, я был неправ. Кем-кем, а вещью тебя уж точно не назовёшь. Хорошо. Не хочешь называть мне своё имя, тогда я дам тебе новое, – так и есть, я дам тебе достойное имя, моя милая. Воистину сильное и непобедимое. То, с которым ты станешь ещё прекрасней прежнего и будешь принадлежать лишь мне одному. – Приятно познакомиться, Мадлен.