Напрягшись, готовя себя к самому худшему, я почувствовала, как в одно мгновение дышать стало легче. Оттолкнувшись от кровати, стараясь повернуться к Филиппу, я увидела воистину чудовищную картину. Обезображенная гримаса ужаса застыла на лице, корчившегося от боли мужчины. Неестественно побагровев, задыхаясь в крепких тисках Виктора, он тщетно извивался в поисках спасения.

Никогда прежде я ещё не видела ничего подобного…. Никогда прежде на моих глазах не убивали человека.…  Хруст,… и всё мгновенно прекратилось.… Обмякшее тело, безвольно опустилось к ногам Виктора.

Впиваясь испуганным взглядом в лежащий на полу труп, я никак не могла поверить в то, что ещё минуту назад это, на самом деле, был живой человек. Куда скорее, большая тряпичная кукла, но уж никак не оболочка настоящего мужчины.

– Мадлен.

Отвлеклась от Филиппа, впервые взглянув на стоящего передо мной Виктора. Не двигаясь с места, он выставил передо мной руку вперёд ладонью, словно в попытке предотвратить нападение. Словно сейчас именно он меня боялся куда сильнее, чем я должна была его…

– Всё хорошо?

От этого вопроса я невольно снова взглянула на лежащего в паре метрах от меня мертвеца, практически захлёбываясь текущими по лицу слезами.  Я совсем не плакала, не рыдала и не стенала, но они всё равно всё текли и текли…

– Посмотри на меня, – осторожно потребовал Виктор. – С тобой всё хорошо? Он что-то тебе сделал? Причинил боль?

Отрицательно покачала головой, понимая, что продолжаю испуганно вжиматься в угол между кроватью и стеной.

– Я могу к тебе подойти? – не дождавшись ответа, он всё же неспешно приблизился, опускаясь на колено. – Пойдём со мной.

Смотря на протянутую руку, я абсолютно не понимала смысла происходящего. Аккуратно прикоснувшись ко мне, видя, что отпора не последовало, он проворно запустил кисть мне под спину и, крепко обхватив под коленями, поднял на руки, поспешно унося прочь из комнаты. Вжимаясь в него, словно от этого сейчас зависела вся моя жизнь, я напрочь отказалась выпускать Виктора из плена своих объятий, когда тот попытался опустить меня на свою кровать.

– Мадлен.

Попросил тот, но от звуков его голоса я прижалась ещё  сильнее, зарываясь лицом в его шею, опасаясь, что он снова оставит меня одну. Я боялась, что Виктор станет силой отдирать меня от себя, но этого не случилось. Вместо попытки отстраниться, я почувствовала, как он вместе со мной неспешно опускается на кровать.

– Всё хорошо, Мадлен. Всё закончилось. И я больше никуда не уйду…

Не знаю, то ли это было на самом деле, то ли я хотела, чтобы так всё оказалось, но рука Виктора опустилась мне на голову, слегка поглаживая  по затылку.

Дернувшись, пробуждаясь ото сна, я осознала, что уже наступило утро. В комнате было непривычно светло, но, как всегда, одиноко. В отличии от моей, эта спальня оказалась гораздо меньше, и всё же достаточно просторной. Повернувшись к окну, взгляд невольно приковало кресло с лежащим на нём новым светло-зелёным платьем не из моего гардероба. А чуть подальше стояла пара абсолютно новых туфель. Я слегка подалась вперёд в попытке как можно лучше его рассмотреть, но стоило встать с кровати, как в комнату тут же заглянула Кристин.

– Доброе утро, мисс, – ясно дав понять, что после случившегося Виктор не собирался оставлять меня без присмотра. – Я нагрела вам воду, чтобы вы могли искупаться. Когда вам будет удобно это сделать?

В памяти тут же возникли омерзительные прикосновения того мужчины, заставляя тошнотворный комок подойти к горлу. Не удержавшись на ногах, я упала на колени, вырвав прямо у кровати.

– Вот, мисс, прошу! – испуганно подступила ко мне, предлагая стакан наспех налитой воды.

Но не успела я ее, и выпить, как та, тут же прыснулась обратно, лишая меня любой возможности избавиться от омерзительного вкуса рвоты. Из-за чего мне показалось, словно вчерашняя ночь отказывается отпускать меня, навязчиво запечатлевшись приторной горечью на языке. Придерживая мне волосы, Кристин что-то говорила, но я ничего не могла разобрать. То ли она извинялась, то ли оправдывалась, то ли всячески старалась успокоить…. Но до меня не доходил смысл произносимых слов.

– Где Виктор? – наконец-то отдышалась, вытирая рот.

– Господин сейчас в конюшне. Пока не появится новый конюх, именно ему предстоит ухаживать за лошадьми. Ведь никто из нас и близко не знает, что следует делать.

– Хорошо. Где я могу искупаться?

– Комната для купания находится внизу.

Сейчас я больше всего на свете хотела собраться с мыслями и подумать о том, что случилось сегодня, но было ещё рано. Прежде  мне следовало расслабиться, оставаясь в полном одиночестве.

– Будь добра, проведи меня и убери здесь всё, – взглянула на неё, поднимаясь на ноги. – Не хочу, чтобы после меня в его комнате плохо пахло.

– Конечно, мисс, – прихватив с собой мой новый наряд, она поспешила к двери, указывая путь.

Забравшись в горячую ванную, наблюдая за тем, как Кристин не спешит покидать купальню, я нетерпеливо выбивала пальчиком по железному борту, приказывая той ускориться. Видимо, Виктор решил, что после пережитого я вполне могу наложить на себя руки. И распорядился ни в коем случае не оставлять меня надолго одну.

В конце концов, добившись желаемого, мне наконец-то удалось, как следует подумать о случившемся. Перекошенное лицо Филиппа совершенно отказывалось уходить из моей памяти. Ещё бы, ведь после тех событий прошло всего восемь часов. И всё же помимо него был ещё кое-кто, кто не давал мне покоя. И этим кем-то был Виктор…

Я всё пыталась вспомнить, как же выглядел он сам в тот момент, когда лишал человека жизни, но… не могла.… Всё же Филипп тогда беспокоил меня куда сильней моего спасителя.

Его опухшее, побагровевшее лицо с выступившими на глазах слезами куда скорей напоминало ожившую маску, нежели что-то реальное. И всё же.…  Даже, несмотря на то, что меня спасли – сделано это было ценой чужой жизни.… Виктор его убил, хотя и мог этого не делать. Почему просто не избить? Не пригрозить расправой? Зачем же сразу убивать?

До тех пор, пока я своими собственными глазами не увидела, как мой любимый мужчина лишает другого человека жизни, не понимала всей серьёзности сложившейся ситуации.… Прежде действия Виктора касались меня и только меня. Пусть Адлэй и говорил, что наш господин безжалостный убийца, но одно дело знать это, а совсем другое – видеть…

– Мисс, – заглянула Кристин, проверяя всё ли со мной хорошо. – Может, вам нужна помощь?

– Сможешь перевязать мне раны?

– Конечно. Подождите, сейчас же принесу всё необходимое.

Вот и всё.… В одно мгновение страшная сказка стала реальностью, и я наконец-то поняла, чего именно желает избежать этот мужчина, пытаясь обзавестись для себя постоянной жертвой.

– Позволите? – приготовила горничная большое полотенце, помогая в него закутаться.

– Конечно.

– Присядьте вон туда, а я постараюсь сделать всё как можно быстрее.

– Я не спешу, – вытеревшись, я подняла руки, стараясь не мешать Кристин обрабатывать и перевязывать свои набухшие раны. – Сколько их?

– Мисс?

– Я насчитала восемь, а ты что скажешь?

– Да, мисс, их восемь.

– Как думаешь, сколько ему ещё может понадобиться?

– Простите, мисс… я… не знаю…

– Никто не знает, Кристин. Никто.

Облачившись в своё новое платье, я впервые за столько времени смогла убрать волосы на затылке, становясь прежней собой.

– И что теперь? – взглянула на горничную. – Как он распорядился поступить после купания?

– Позавтракать.

– Что ж, веди. Я ведь здесь ничего не знаю.

Пройдя в обеденную комнату, я застала Виктора уже за чаем.

– Доброе утро, Мадлен, – безразлично взглянул на меня, откладывая газету.

– Доброе, – послушно присела на отведённое для меня место. – Спасибо за новое платье.

– Не за что, я решил, что в нём тебе будет куда комфортнее выходить наружу. Размер подошёл?

– Слегка велико, но это не страшно.

– Хорошо. Пока всё не уляжется, тебе придётся пару дней пожить здесь. Кристин уже подготовила для тебя комнату.

– Что с Адлэйем?

– До конца недели ему придётся провести в больнице, а затем посмотрим.

– Ясно, – попытавшись приняться за овощное рагу, я тут же нервно отложила приборы. – Сколько человек погибло в той комнате?

– Шесть, – спокойно ответил, продолжая намазывать масло на хлеб.

– И их всех убил ты?

– Да.

– Так же, как Филиппа?

– Тебе на самом деле это интересно? – взглянул на меня поверх чашки, неспешно отпивая горячий чай.

– Да.

– Нет. В основном это был нож.

– Ясно. И… и тебе это на самом деле нравится?

– На самом деле, – снова взглянул в газету, отвечая так, словно мы ведём речь про какую-то абсолютную ерунду, а вовсе не про человеческие жизни.

– Но почему?

– А тебе нравиться есть?

– Это не вопрос желания, – всё ещё старалась увидеть в его мимике хотя бы лучик надежды на то, что для этого человека ещё не всё потеряно. – А жизненная необходимость.

– Вот именно, Мадлен. Жизненная необходимость, – допив, он поднялся, оставляя комнату. – А теперь, будь добра, выполни, как следует, свою жизненную необходимость.

Больше мы с ним не говорили. Остаток дня всё так же, как и остаток завтрака, мы провели отдельно. Виктор практически всё своё время занимался с лошадьми, а я – наблюдая за ним из окна своей временной комнаты. Как же сильно мне хотелось ошибаться! И чтобы ошибался он.… Чтобы нашёлся хотя бы один-единственный, крошечный шанс спасти этого мужчину…

Но следовало взглянуть правде в лицо, признавая, что такового, увы, не существует.… Ведь если бы, это на самом деле было возможно, то он бы уже наверняка остановился. Прекратил весь этот кошмар, но… он и впрямь не может… Интересно, сколько же раз я обессиленно вздохнула, наблюдая за ним? Сколько раз прокляла случай, сделавший его таким? Бесконечное множество раз…

«Нет,… этого просто не может быть.… Неужели, я на самом деле начинаю влюбляться в этого мужчину? – удушающим комком застыло в горле. – Я чувствую, что на самом деле начинаю пропитываться к нему симпатией, но за что? Он ведь ни сделал совершенно ничего, чтобы могло заставить меня влюбляться. Но тогда откуда это необъяснимое чувство притяжения? Почему меня так безумно тянет к нему? Почему начинает нравиться, когда тот рядом? Это из-за того что он делал со мной в кровати? Да, тогда мне было действительно хорошо. Невероятно хорошо, но ведь это всё равно не повод для того, чтобы на самом деле влюбиться. Но тогда что это? Самообман ради выживания? Возможно ли, что я влюбляюсь в него только для того чтобы время пребывание в этой тюрьме больше не казалось мне Адом? Да, возможно и такое, но ведь и сказать, что он не красив, я тоже не могу. Проклятье! Как бы мне того и не хотелось, но старик был прав и Виктор на самом деле куда привлекательней многих других мужчин и понравился мне ещё до того как причинил боль. А что если причиной всему стала жалость? Ведь то, что ему пришлось пережить действительно ужасно. Терпеть постоянные избиения отца и, тем более видеть, как на твоих глазах издеваются над матерью, это любого может превратить в чудовище…» – но я не могла найти ответа. И совершенно не могла понять природу зарождающихся во мне чувств. В этот момент они стали самым настоящим камнем, что неустанно тянул меня ко дну…

Терпеливо дожидаясь, когда Виктор вернётся из купальни, не зная, насколько верно окажется принятое решение, мне безумно хотелось взвыть от отчаяния. Наконец-то на лестнице послышались тяжёлые шаги, и я невольно вышла ему навстречу.

– Мы можем поговорить?

– Да, – слегка помедлив, Виктор всё же согласился, пропуская меня вперёд. – Чего ты хочешь? – устало рухнул в кресло, впиваясь в меня своими безразличными бледно-зелёными глазами.

– Я хочу тебе помочь, – от услышанного, он насмешливо улыбнулся, стараясь как можно быстрей подавить свою иронию.

– Мадлен…

– Реж меня, – выпалила, не позволяя ему продолжить. – Режь столько, сколько потребуется.

– Почему?

– Потому что хочу спасти твою душу.

– Душу? – насмешливо приподнял брови. – Я не верю в душу, Мадлен.

– Тогда сделай это для меня.

– Для тебя? – на это раз он действительно удивился.

– Я хочу знать, что сделала всё, что было в моих силах, чтобы никто больше не умирал. Хочу знать, что ты больше не убиваешь.

– Хочешь остаться здесь по своей собственной, доброй воле? Стать Жанной Д'арк, положив себя на жертвенный алтарь ради спасения абсолютно чужих тебе людей?

– Нет, – покачала головой, не в силах отвести от него измученного взгляда. –  Плевать мне на других. Это то, что я хочу сделать только из-за тебя…