Когда Кузнецов и Хинто перелетали на драконе границу материков, Денис наблюдал внизу диковинное зрелище: с Харона на лежащий у побережья Гипериона небольшой остров Тантал по длинным перекидным мостам переправлялись передовые конные отряды кочевников. Мосты (явно сделанные из украденных у друидов деревьев) свободно качались в воздушном пространстве Сферы, так что под копытами лошадей степных воинов и над их головами простиралась лишь бездонная голубая бездна. Тем не менее Кузнецов видел, что ни одна из фигурок внизу не замедляла шаг и не пыталась в ужасе повернуть обратно. Судя по всему, в этой армии не было страшнее преступления, чем не исполнить полученный приказ.

От самого Харона веяло чем-то таинственным и зловещим. Уже не первый раз Кузнецову приходилось наблюдать, какой суеверный страх у добропорядочных жителей Гипериона и Феба вызывает «проклятый» материк. Даже отважные Такима, Хинто и Крэйя с благоговейным ужасом говорили об этой дикой земле.

Вскоре воздушным путешественникам пришлось сильно снизиться. В глубине Харона проснулся тысячи лет до этого дремавший вулкан. Черные облака вулканического пепла вместе с ордами кочевников двигались сплошным фронтом в сторону Гипериона. Было не ясно, то ли извержение вулкана спровоцировало нашествие воинственных орд, то ли небесные и земные силы зла объединились в этом походе.

Наверное, Денис был сейчас единственным человеком во всей Сфере, который понимал весь размах надвигающейся на центр этого мира катастрофы. Причем кривые мечи и стрелы кочевников были не главным проклятием, грозящим пока еще относительно благополучным районам Феба и Гипериона. Очень скоро солнце на долгие месяцы скроют вулканические облака, а точнее, пленка паров серной кислоты. Правда, температура воздуха упадет не намного, всего на каких-нибудь два-три градуса. Но даже этого будет достаточно, чтобы урожайность зерновых резко снизилась. Остатки посевов вытопчет кавалерия. Огромные территории охватит страшный голод. Зато в поисках пищи осмелеют крысы, которые принесут на своей шерсти блох – разносчиков бубонной чумы. «Ткач, за что ты так немилосерден к созданному тобою миру!» – готов был поднять руки к небу и в сердцах воскликнуть Денис. Кузнецов успел полюбить Сферу, несмотря на все ее несовершенство. Он искренне не хотел столь страшной агонии этой цивилизации.

Дракона они спрятали в просторной пещере, которую нашли в красных от тысячелетия обжигающего их солнца скалах. Отсюда открывался прекрасный вид на текущую к переправе бесконечную живую реку армии кочевников. Быстро передвигающиеся облака пыли справа и слева от ее основного русла указывали расположение дозорных разъездов. Нельзя было допустить, чтобы эти зоркие всадники раньше времени обнаружили присутствие двоих чужаков. В ситуации военного похода шпионы редко переживают короткий допрос на месте их поимки. Поэтому Кузнецов собирался покинуть временное убежище, только когда поблизости появится сам великий хан. Тогда вероятность, что их разговор состоится, будет велика.

А пока Денис предложил Хинто поужинать перед тем, как отправляться на предстоящее им смертельно опасное дело. Широким жестом Кузнецов пригласил своего спутника поскорее вытаскивать содержимое провиантской сумы и располагаться за широким камнем, который должен был послужить им столом.

– Кто знает, возможно, другой возможности поесть у нас в этой жизни уже не будет, – сказал он жулику.

Ели они с большим аппетитом, добрым словом поминая запасливого трактирщика, который позаботился о том, чтобы путешественники как можно дольше не испытывали голодной тоски.

– Я решил, что после того, как помогу тебе спасти твоих девок, заживу по-другому, – поделился своими планами с напарником Хинто. – Есть у меня на примете одна веселая вдовушка. Ей после смерти мужа досталась в наследство небольшая харчевня. Баба она что надо, особенно по части приготовления разной жратвы, да и сама – краля аппетитных форм. К тому же, сам понимаешь, на хозяйстве нужен крепкий мужик, женщине одной не справиться. Вот она меня и звала к себе жить…

– А что же ты тогда шею под петлю подставлял, если у тебя такое райское местечко заготовлено? – недоуменно поинтересовался Денис.

– Да понимаешь, скучно мне без вольной жизни. Как представлю, что целыми днями буду торговать пивом да одни и те же сплетни в который раз перетирать с постоянными клиентами, так аж тошно становится…

Между тем в долине показались три огромные повозки, каждая из которых была запряжена целым стадом могучих быков. На повозках стояли большие юрты. Передняя была сделана из белого войлока, остальные две – из черного.

– Это Джамай! – возбужденно прошептал на ухо Денису даже переставший жевать вор. – Только его собственный шатер, а также шатры ближайших к хану советников перевозятся на волах. Остальные воины каждое утро собирают свои палатки и сдают в обоз.

– А ты откуда про это знаешь? – подозрительно покосился на дружка Кузнецов.

– Ха! Да я у степняков не один раз коней уводил!

На этот раз Хинто явно привирал. Ведь для свершения сего подвига ему необходимо было, как минимум, перелететь с материка на материк, что было задачей трудновыполнимой даже для такого лихого вора.

Наступал решительный момент, когда было необходимо, не мешкая, покинуть надежное убежище и выйти навстречу неизвестности. Но Кузнецов отчего-то медлил. Ужас перед кривыми саблями в безжалостных руках сковал тяжелым свинцовым страхом ноги молодого человека. А он-то тешил себя горделивой надеждой, что прежние жестокие схватки с различными монстрами закалили его, наделили характером воина. Но это оказалось далеко не так. На самом деле мощный инстинкт самосохранения по-прежнему диктовал свою волю недавнему офисному клерку. Нет, видимо, героем, ежедневно совершающим подвиги, надо родиться или, как минимум, воспитываться с младых ногтей. Кто знает, возможно, если бы Хинто первым не вышел из пещеры, Кузнецов так и остался бы сидеть в каменной норе, а потом запоздало проклинал бы себя за малодушие. Но вор не оставил Денису возможности выбора.

Чужаков сразу же окружили на полном скаку подлетевшие к ним запыленные всадники. Денис и глазом не успел моргнуть, как на него и на Хинто набросили быстрые петли арканов. Пойманных вражеских лазутчиков на привязи потащили по направлению к передвижной ханской ставке.

По пути Денис отметил, что облик кочевников не столь ужасен, как считают многие жители Сферы, никогда в жизни не видевшие живого варвара. Несколько раз Кузнецову приходилось слышать крайне нелестное описание внешности степняков. Говорили, что лица их уродливо широки, носы от рождения приплюснуты от одного края скулы до другого, а щеки напоминают бугристые штопаные бурдюки; что из ноздрей у них торчит шерсть и исходит зловонный запах. Рассказывали также, что тело типичного степняка до того неказисто, а ножки настолько малы и кривы, что он может передвигаться только в седле. И к тому же, мол, тела их обильно заселены паразитами и издают такой страшный смрад, от которого последний бродяга с Гипериона упадет в обморок.

Из всех этих описаний правдой было только наблюдение, касающееся труднопереносимого аромата немытого тела, исходящего от степняков. А в остальном кочевники обладали обликом обычных представителей земной монголоидной расы.

Но гораздо больше окружающих его всадников Дениса заинтересовали их низкорослые лошадки. Глядя на этих не слишком красивых с виду скакунов, он был готов поверить в рассказы об их фантастической выносливости и неприхотливости. Вполне возможно, что правдой было и утверждение некоторых знающих людей, что будто бы в бесплодных местностях эти животные могли есть даже кору деревьев и камни. Сами же всадники имели возможность сколь угодно долго держаться без еды и питья, высасывая кровь у своих коней и употребляя молоко кобылиц. Правда, ноги лошадок были явно коротковаты для быстрого бега, но Денис обратил не слишком много внимания на этот существенный недостаток степных скакунов.

У входа в юрту Денису и Хинто пришлось посторониться, пропуская четырех стражников, выносящих из ханской резиденции отчаянно барахтающегося в их руках мужчину. Этот человек умолял конвоиров, чтобы ему позволили сказать еще несколько слов Его Солнечному Величеству Царю царей Джамаю. Но стражники не обращали внимания на эти крики. Словно мешок, они швырнули мужчину на землю.

По некоторым характерным деталям происходящего Денис определил, что этого человека ждет лютая казнь. Он узнал беднягу. Это был уже знакомый Денису Нави. Этому горе-сыщику и шпиону явно давно пора было поменять работу. Вряд ли самые щедрые гонорары, которые он получал за свои услуги, могли компенсировать те неприятности, в которые бедолага постоянно попадал.

В прошлый раз друиды превратили его в дерево, теперь степняки готовили ему какую-то по-азиатски жестокую экзекуцию. Последнее, что Кузнецов услышал перед тем, как зайти в юрту, был хныкающий голос Нави:

– Ну позвольте хотя бы напоследок сделать глоток кактусовой настойки. Окажите смертнику последнюю милость.

В огромном шатре, куда привели пленников, их встретил мужчина с очень энергичным и умным лицом. И как ни пытался Денис найти что-либо зловещее в его облике, он так и не смог этого сделать. Напротив, степняк ему сразу понравился своими ироничными проницательными глазами, морщинистым лицом человека непростой судьбы, спокойной манерой разговаривать.

Одет хозяин юрты был очень по-домашнему – в синие шаровары, войлочные сапожки, напоминающие земные валенки, и штопанный во многих местах халат. Простота этого всесильного правителя изумляла особенно на фоне разодетого в бархат и яркий атлас щеголеватого вельможи, присутствующего здесь же в шатре.

Жестом Джамай приказал воинам, доставившим к нему пленников, развязать Кузнецова и Хинто. Денис заметил у входа золотую статую, напоминающую своим видом внешность хозяина юрты, и первым делом поклонился ей – не выразить своего уважения могущественному правителю было бы роковой ошибкой.

Один из стражников предложил чужакам поклясться, держа руки над пылающим факелом, что они без дурного умысла пришли к Сыну солнца, Царю царей. Боль была труднопереносимой, но Кузнецов и Хинто все же выдержали процедуру очищения огнем. Таким образом, все условия, необходимые для начала разговора с ханом, были соблюдены.

– Мы пришли к Вашему Солнечному Величеству с миром, великий Царь царей! – с очередным глубоким поклоном торжественно заявил Кузнецов.

Вместо хана ответил важный господин, внешне совсем не похожий на степняков. Да и костюм его явно был сшит по моде цивилизованной части Сферы.

– Если бы Солнечное величество, Царь царей Джамай верил каждому перебежчику, он бы никогда ни взял власть на Хароне и ни собрал бы войско для покорения всей Сферы.

– Тебе-то он поверил, – резонно заметил Хинто, нагло улыбаясь в побагровевшее лицо бывшего герцога.

Едва заметным движением пальцев правой руки хан велел своему придворному отойти в сторону и не мешать разговору. После этого он предложил чужеземцам располагаться на ковре за низким деревянным столиком, на котором стояла шахматная доска с выстроенными для новой партии черными и белыми фигурками. Видимо, эту игру в Сферу перенес из Главного мира Ткач.

Пока маленькая женщина в длиннополом зеленом халате с обилием золотых украшений на голове разливала по чашкам горячий кумыс, Кузнецов с любопытством осматривался. Судя по всему, пожилая женщина была лишь одной из сотен или даже тысяч ханских наложниц. Однажды Денис прочел в каком-то американском журнале, что согласно проведенным в 2003 году исследованиям ДНК у двух тысяч человек из разных уголков Евразии выявилось, что у всех них оказался одинаковый набор У-хромосом. А это значит, что у этих людей был один предок, живший на рубеже двенадцатого – тринадцатого веков. Праотцем их скорей всего, был Чингисхан, имевший несколько тысяч жен и наложниц, которые родили ему тысячи детей. По самым скромным подсчетам, дальними потомками земного ордынца являются шестнадцать миллионов землян. Сидящий напротив Дениса предводитель диких племен Сферы, наверняка, тоже обильно развеял по степям свой невероятной силы генетический материал.

С большим интересом Кузнецов знакомился и с обстановкой средневекового жилища знатного кочевника.

Молодой человек словно при помощи машины времени перенесся в далекое прошлое. Любой маститый историк без колебаний отдал бы полжизни за возможность сейчас оказаться на месте Кузнецова. Тем с большим энтузиазмом Денис пытался запечатлеть в памяти малейшие нюансы окружающей его обстановки.

На западной, мужской стороне стояла резная деревянная кровать хозяина юрты. Она была богато убрана расшитым шелковым бельем и шкурами ценных животных. Там же в ящиках должно было храниться военное и охотничье снаряжение главы дома и конная упряжь.

Место, предназначенное для женщин и детей, располагалось на противоположной стороне жилища. Здесь стояли многочисленные кованые сундуки с различным домашним скарбом, продуктами, одеждой.

По обеим сторонам от входа в шатер теснились деревянные ведра с какой-то провизией и бурдюки. Пол юрты был выстлан многочисленными коврами.

В центре шатра на огне стоял большой чан, в котором варилось мясо. Над очагом в крыше юрты имелось круглое отверстие для отвода дыма.

Кузнецов заметил, как занимавшаяся приготовлением пищи женщина бросила в пламя костра несколько кусочков вяленого мяса. Таким образом хозяйка ублажала огонь, который у многихдиких народов считается священной сущностью. Его никогда не тушат и берегут как зеницу ока.

Если бы не отдельно стоящий от всей этой «мебели» золотой трон, можно было подумать, что здесь живет не грозный царь, а какой-нибудь зажиточный табунщик.

– Где же ваши дары и ключи от городов? – злорадно щуря свои и без того узкие азиатские глаза, спросил хан. – Я уже давно слышу, как трусливо бьются сердца обитателей Гипериона. Вы мудро поступили, что пришли предложить мир до того, как мои тумены смертоносным смерчем пронесутся по вашим землям.

Денис понял, что его слова о миролюбивом визите истолкованы не совсем верно. Предстояло как-то выпутываться из сложного положения.

– Мы не послы, великий государь. Но я готов предложить Вашему Величеству нечто большее, чем ключи от городов Феба и Гипериона.

Кузнецов рассказал о том, кто он такой и как сам Бог Даригаш объявил его отверженным преступником.

– Я хочу отомстить. А кроме того, мне нужна помощь. Мою невесту захватили некроманты. Я должен освободить ее любой ценой. А за это я покажу Вашей Светлости место, где находится Узел мира. Тот, кто владеет Узлом, – владеет миром.

Хан задумался. Он довольно долго молча сидел с невозмутимым видом, неспешно перебирая четки. Но Денис не сомневался, что в глубине желтых тигриных глаз варвара сейчас бушует пламя сильнейших эмоций.

– Некроманты – мои союзники в этом походе, – после продолжительной паузы наконец заговорил степняк. – Разве ты не слышал, что их армия, а также войско Мангрейда присоединятся ко мне.

– Ты живешь старыми слухами, великий хан, – вдруг нагло вступил в разговор Хинто. – Всем на Гиперионе и Фебе известно, что еретик давно величает себя «императором Сферы» и «Отцом народов», в то время как тебя он называет своим «сыном».

Вор затеял очень тонкую и опасную игру. Денис знал, что у кочевых племен назвать кого-то сыном означает указать на его подчиненное по отношению к тебе положение. Кузнецов бросил на друга красноречивый взгляд, безмолвно моля его не совать снова свою, а заодно и его шею в петлю. Но слова уже были сказаны, а значит, мосты для отступления сожжены.

– А почему я должен вам верить? – задумчиво молвил кочевник. – А вдруг вы пришли, чтобы поссорить меня с моими союзниками и заманить в ловушку?

В голосе хана не было и тени угрозы. Степняк словно анализировал шахматную позицию:

– Иногда даже один храбрец может стоить тысячи воинов, если обманом сумеет заманить их в уготованный «мешок».

– Тогда посмотри на это. – Хинто предложил кочевнику золотую монету, на которой был выбит профиль Мангрейда с его именем и титулами «Властитель Сферы» и «Отец Джамая».

– Откуда она у тебя?!

На этот раз Джамай не смог сдержать эмоций. Лицо его исказил гнев, глаза смотрели на Хинто так, что, казалось, вот-вот прожгут дырку на его лице.

– Лучше вели своим слугам хорошенько обыскать своего министра. – Хинто указал пальцем на бывшего герцога. – В его кошельке найдется еще немало таких желтых кругляшков.

По приказу правителя двое воинов подскочили к бородатому вельможе, бесцеремонно перевернули его вверх ногами и принялись трясти. Выпавший из министра кошелек один из слуг подал хану. В нем оказалось еще полторы дюжины монет с изображением Мангрейда.

– Убрать собаку! – даже не взглянув на взяточника, грозно рыкнул хан.

Четверо воинов тут же подхватили за руки и за ноги бледного как полотно бывшего малого хана и потащили на место казни. Морально раздавленный происшедшим бывший герцог даже не мог выдавить из себя ни одного членораздельного слова оправдания. Он только растерянно мычал и изумленно хлопал ресницами.

Денис чувствовал, что благодаря воровскому таланту партнера им удалось одержать важную и нежданную победу – посеять серьезное недоверие между союзниками. Тот, кто чеканит монеты с собственным изображением и титулом хозяина мира, вряд ли захочет после победы делиться властью. Опытный политик не мог этого не понимать.

Правда, Кузнецова удивило обилие титулов, выбитых на небольшой по размеру монете. Немало озадачивала также недальновидная прямолинейность Мангрейда, который еще до победы над сильным врагом открыто демонстрирует всему свету намерение видеть могущественного степного хана своим вассалом. Денис был лучшего мнения о дипломатических способностях главного врага Даригаша.

Кузнецов не догадывался, что история с золотыми была всего лишь ловким трюком в исполнении его напарника. Хинто воспользовался одним из древних воровских магических приемов, которым владели лишь немногие избранные члены воровского клана Сферы. Достаточно было ловкому карманнику раздобыть худосочный кошелек с жалкой горстью медных монеток и пошептать над ними немного, как на короткое время вся эта грошовая мелочь превращалась в глазах «лохов» в полновесные золотые. Некоторые торговцы это знали и прежде, чем принять плату у подозрительного покупателя, читали над полученными от него деньгами особые заклинания. Если бы хан тоже произнес магические слова или немного подождал, он бы увидел, что кошелек его министра полон самых обычных серебряных дирхем и золотых динаров с его собственным ханским изображением.

Итак, Денис и Хинто могли праздновать победу. Но тут к правителю бесшумно приблизилась все это время скромно сидевшая в дальнем углу юрты женщина в зеленом халате. Она что-то шепнула на ухо своему мужчине, выразительно посмотрев на чужестранцев.

Хан тут же приказал одному из воинов отдать свой меч Кузнецову. После этого могущественный степняк без всяких эмоций на невозмутимом лице спокойно сказал иномирцу:

– Ты должен доказать свою преданность мне: убей своего друга. Тогда я тебе поверю…

Даригаш стоял на берегу русла пересохшей реки и величественными жестами рук благословлял проходящие мимо него войска – армия светлых сил выступила навстречу Мангрейду. Правда, движения Даригаша были немного неестественными, какими-то механическими, но никто не обращал на это особого внимания. Главное, что маги и простые ратники видели провожающего их в поход Бога. От этого сердца вояк наполнялись верой в победу. Разве можно разбить армию, которую напутствует на святое дело сам Господь?!

Все видели, что рядом с Даригашем стоит чудесным образом исцеленный им Кипт. Это еще больше укрепляло в глазах идущих на бой людей образ всемогущего Господа, способного поднимать со смертного одра безнадежных больных и раненых.

Никто в тесных походных колоннах не подозревал, что приветствующий их Бог – жалкая марионетка в руках вероломного узурпатора. Кипт поместил душу бывшего союзника в тело большой собаки, которая теперь сидела рядом с Остающимся. На морду пса был надет крепкий намордник, шею его сковывал строгий ошейник. При малейших признаках неповиновения острые шипы глубоко врезались в кожу несчастного животного.

Конечно, Кипт мог бы поместить душу свергнутого им Бога в какой-нибудь сосуд и закопать его в надежном месте. Но Остающийся был слишком сентиментален и хотел иметь возможность иногда поговорить с новым бессловесным воплощением глупого Даригаша, который, в общем-то, был неплохим человеком. Кипту было даже немного жаль, что они так и не договорились. Но в борьбе за власть друзей не бывает.

Сегодня Остающийся впервые демонстрировал покорную своей воле марионетку подданным и внимательно наблюдал за их реакцией. Силою всемогущего Узла Кипт специально осушил русло этой реки, превратив ее в широкую дорогу, по которой удобно передвигаться многочисленной армии. Но если бы кто-то из магов заметил подвох с Даригашем и поднял крик, Кипт мгновенно убрал бы магическую плотину, сдерживающую водный поток. Стремительно вернувшаяся в прежние берега река быстро поглотила бы взбунтовавшуюся против нового хозяина армию. Но, к счастью, все обошлось, и использовать смертоносную мощь Узла против подданных Кипту не пришлось.