9

— Раньше это был загородный дом моего приятеля, он уже давно живет в Индии. Увлекся индийской культурой, провалился по уши в индуизм, стал чуть ли не отшельником. Но мне кажется, что он там снимает фильм. Хитрый, бестия, вечно куда-нибудь уедет и возвращается с таким материалом — закачаешься! И все премии документального кино — его!

Феликс сидел на высоком крыльце большого, но слегка запущенного двухэтажного дома, окруженного высокими елями, и следил, как Зоя подметает дорожку, ведущую к калитке.

— Я купил его у него в рассрочку. Так что можешь жить здесь сколько угодно. Тебя здесь никто не найдет, зуб даю, — рассмеялся он.

— Ты привези мне моих детей с Катей — это самое главное.

— Почему ты не хочешь обратиться в поли-цию?

— Я же тебе уже рассказала, как они поступили с одним парнем… Вывезли его на вертолете в лес и оставили там…

— Да помню я все! Но парень-то этот, видать, хотел отхватить какой-то жирный кусок у этих дружков. Надуть их хотел. Вот они его и наказали. А ты-то чем провинилась перед ними?

— Как-нибудь потом расскажу.

— Это связано с деньгами?

— Это связано с их поганой мужской сущностью. Я оскорбила их, вот и все.

— Крепко, видать, оскорбила.

— Возможно. Феликс, ты должен верить мне. Те деньги, что у тебя одолжила, я обязательно верну, причем в самое ближайшее время.

— Да не парься ты! Ты сама-то как бы поступила, если бы оказалась на моем месте?

Она улыбнулась. Какой же он милый, этот Феликс! Мало того что поверил ей, привез сюда, в этот подмосковный рай, и спрятал, так еще и денег дал, чтобы она смогла передать детям.

Она старалась вести себя спокойно, не выдавая своих чувств, на самом деле внутри ее светило огромное теплое солнце.

Мужчина, который приходил к Кате и искал ее, Зою, и который оставил коробку в красивой оберточной бумаге, был… Она глотнула побольше свежего хвойного воздуха и закрыла глаза, тихо прошептала: «Шорохофф».

Вернувшись из Москвы после встречи с Катей, Зоя спрятала коробку под подушку и принялась за уборку дома.

Дом большой, комнат много, у нее целый день ушел на то, чтобы пропылесосить все ковры и перемыть полы. Жалко было засохшие, мертвые комнатные растения, которые она вынесла из дома, размочила землю, из которой они торчали, водой, вычистила горшки, запланировав в самое ближайшее время заполнить их новыми растениями. Цветы в доме — это жизнь.

И только когда все дела были сделаны и она заварила себе кофе, вот тогда позволила себе достать коробку и вскрыть ее.

Захаров не мог знать о том, что у нее есть дети. Не мог. Слишком много времени и сил было ею потрачено на то, чтобы он ни о чем не догадался. Дети были Катины, и точка. И только человек неравнодушный, который очень-очень хотел ее найти и который обратился наверняка к самому лучшему сыщику или детективу, вычислил Катю. Нет, про детей он, конечно же, тоже ничего не знает. Но Катя для него — ниточка, ведущая к ней, к Зое.

А что, если это Убейконь с его деньжищами? Идиот! Думает, что за деньги можно купить все и всех. Что ж, поспорить бы с ним не мешало. На миллион евро, к примеру.

Она дрожащими руками разорвала оберточную бумагу, открыла коробку и увидела там брошь. Удивительную, уникальную, фантастическую! Брошь размером с мизинец представляла собой маску. Узкая, наподобие карнавальной маски из витого золота, усыпанная, возможно, бриллиантами, а в прорезях глаза. На белой эмали один глаз синий, другой — черный…

Она заплакала. От счастья и одновременно от горя, что они не встретились. Эта маска с разными глазами — нежный привет от Шорохоффа. Ну и записка, конечно.

«Зоя, я скучаю». И номер телефона.

— Потом, — она закрыла глаза и приложила записку к губам. — Потом, милый.

Она спрятала свои сокровища обратно в коробку и сунула под подушку.

Дети! Ей не верилось, что она уже очень скоро увидит своих мальчиков. Что они появятся здесь, в этом доме, будут бегать в лесу, она услышит их смех.

Сколько же времени прошло с тех пор, как она забеременела Максом? Пять лет! Максу четыре, Женечке — два. Светловолосые ангелочки. Они и ведать не ведают, что именно они и ее любовь к их отцу придают ей силы и что все, что она делает, абсолютно все работает на них. Конечно, когда они вырастут и начнут понимать жизнь взрослых, то многое из поведения и образа жизни их матери покажется им не очень-то достойным, но у них всегда останется право выбора, и только они будут решать, правильно ли она поступила, могла ли поступить иначе. Стриптизерша, танцовщица — вряд ли можно гордиться такой матерью. Но ведь это было только самое начало. Оценят ли они то, чего она достигла сама, своими мозгами и талантом? Или же она так и останется для них стриптизершей? Сейчас, когда за плечами уже был большой отрезок жизни, которым она могла бы гордиться, она слабо, но все же надеялась, что они простят ее за прошлое. За то, чем ей пришлось заниматься до той поры, когда она научилась зарабатывать деньги иным способом.

Об этом она думала, готовя для них праздничный обед, устраивая спальню. Хотя думать нужно было о другом — как ей выпутаться из той ситуации, куда ее загнали ее «лучшие друзья». Как вернуть себе то, что она заработала, как вернуться в свое прошлое, связав его с настоящим, и как, главное, обезопасить себя и наказать виновных? Мыслей было не так уж и много. Захаров со своим другом оказались очень опасными соперниками, и тягаться с ними нужно осторожно. Полиция ей в этом не поможет. И что же делать?

Грела мысль о том, что хотя бы ее детей не коснулась их месть. И какое счастье, что жизнь свела ее с Катей! Скромная уборщица в «Золотой нимфе» оказалась в сто крат порядочнее и честнее, чем все ее подружки-стриптизерши.

За те несчастные сто евро, которые Катя, краснея от стыда, попросила в долг у Зои, она вот уже почти пять лет платит преданностью. Никто не дал ей денег, ни одна из танцовщиц, да они вообще не замечали скромную девушку, которая прибиралась в гримерках, человеком ее не считали. Деньги ослепляют, развивают в них самые низменные качества. Почему?

Катя разбила два хрустальных фужера, вытирая пыль со столика одной из девушек. Собственно, вот и вся история. Если бы она не выплатила эти сто евро, ее бы уволили. А работой своей она дорожила. Провинциалка в Москве — история банальнее некуда. О приключениях таких вот девушек снимают длинные сериалы. Но в кино как-то все просто. Всегда находится положительный герой, который спасает девушку и после женится на ней. В жизни все иначе. Катя уехала из своей деревни в Тамбовской области, где не было возможности ни учиться, ни работать, приехала в Москву, сняла дешевую комнату и устроилась уборщицей в стрип-клуб. Во всем себе отказывала, на всем экономила, копила на педагогический колледж. Правда, так пока и не поступила. Жизнь повернулась иначе…

Зоя прикрыла салфеткой пирожки и блинчики с творогом, все то, что так любят дети, и вышла на крыльцо. Вдохнула полной грудью свежий хвойный воздух. Кругом было тихо, чисто и красиво, и это явилось таким невероятным контрастом по сравнению с жизнью, в которой она не по своей воле провела несколько дней рядом с опустившимся алкоголиком в грязной избе, что только теперь, возможно, и поняла, как же ей повезло, что она сошла с поезда и попросилась к матери Феликса на постой. А ведь все могло сложиться совершенно иначе.

Сейчас, когда она немного успокоилась и у нее появилось время все вспомнить во всех подробностях и все проанализировать, возникло много вопросов, на которые она так и не сумела найти ответ. И самым главным из них был: откуда взялась история с резней в фермерском доме? Все можно было понять: как ее опоили, вывезли в тьмутаракань и выбросили на обочину дороги. Но вот как можно было заставить местного полицейского прийти к Олегу (если он, конечно, не обошел все дворы деревни Черная) и сообщить ему о девице, которая устроила резню где-то по соседству, в другой деревне? За деньги? Но если так, то уже через пять минут после подкупа полицейского об этой истории узнал бы весь округ. В сельской местности информация распространяется быстро. Даже если предположить, что сам полицейский держал язык за зубами, то уж Олег бы точно не стал молчать, рано или поздно выболтал бы. Каков был их план? Арест «жертвы», предположим, заточение в изолятор временного содержания, пусть. Напугали. И что дальше? Долго бы это продолжаться не могло. Все-таки полиция — не шарашкина контора, и у полицейского есть свое начальство. Если семью фермера действительно вырезали, то об этом где-то да должна быть информация. Зоя, пока находилась у Феликса и имела возможность пользоваться Интернетом, рано или поздно нашла бы эту страшную, кровавую историю. Однако не нашла. Конечно, не обо всем пишут в Интернете, возможно, убийство и было, однако информация была закрытой, тогда ее можно было отыскать в полицейских сводках. Но Феликс обратился за помощью к знакомому следователю, и тот в базе данных полиции ничего о том, что вырезали семью фермера, не нашел. Из этого можно было сделать вывод, что в сговоре с «заказчиками» был только один полицейский. Он взял деньги, чтобы озвучить эту историю Олегу, но тогда как объяснить, что он пришел именно к нему? Откуда «заказчики» могли знать, что ее подберет на дороге именно Олег? Она не верила, что он был сообщником негодяев. Если бы был, то не сидел бы без денег. Да и вообще, с такими, как он, дела лучше не иметь — проколется на мелочах, выдаст себя. Нет, Олег был ни при чем. Однако за ней как-то следили, знали, на какой машине и куда ее увезли. Но почему же тогда дали возможность уехать? Люди, которых наняли для этой работы, наверняка получили много денег, а это предполагает качественно проделанную работу. Значит, прошляпили?

Возможно, потеряли ее из виду в тот момент, когда она вышла из дома и ограбила сельский магазин. Иначе уж точно воспользовались бы ситуацией и сделали все, чтобы ее поймали. Выходит, ее недооценили.

И еще: как бы скверно они к ней ни относились, не могли ее оставить на дороге и забыть. Не те это люди. Ведь их целью было ее наказать. За правду, за ее строптивость, смелость, дерзость! Редко кто мог бы позволить себе так унизить двух преуспевающих мужчин, высказать им в лицо все, что о них думают. А тех, кто пожелал бы это сделать, наверняка немало. Кроме того, она точно знала отношение этих мужчин к женщинам вообще. Женщина — низшее существо, простейшее. Они созданы для того, чтобы ублажать мужчин и рожать. Все. Особое отношение у этих двух мерзавцев выработалось в отношении блондинок. Расхожее мнение о том, что все блондинки глупы, Зоя попыталась опровергнуть своей жизнью, своими поступками. И что получилось в результате? Ее, успевшую за последние пару лет сильно подняться, заработать деньги и хорошо устроиться в жизни, решили в один момент лишить всего и опустить, насколько это было вообще возможно, то есть предложить ей доказать, что она сама, без чьей-либо помощи, способна все себе вернуть.

Горькая усмешка тронула ее губы. Идиоты! Вот сейчас, к примеру, она уже на свободе, практически добралась до Москвы, и что мешает ей обратиться в банк и вернуть свои деньги? Сначала визит в полицию, конечно, — заявить о пропаже паспорта. Восстановить паспорт не так трудно — Зоя изучила этот вопрос по Интернету. Надо написать заявление о его пропаже, о выдаче нового, заплатить пошлину. Но вот один пункт она выполнить не сможет. Требуется «один из документов, подтверждающих личность, например, загранпаспорт, свидетельство о рождении, водительское или пенсионное удостоверение…» Разве что она принесет в полицию свидетельства о рождении детей?

Ладно, все это решаемо. И предположим, у нее все получилось. Что дальше? Она вернется к Захарову за вещами? Сделает вид, что ничего не случилось, улыбнется, извинится, что ей пришлось ненадолго уехать и что она приняла решение уйти от него? Интересно, какая последует реакция? Они по отдельности, Захаров и Убейконь, вроде бы нормальные мужики. Но что с ними происходит, когда они встречаются или просто вспоминают о существовании друг друга? Происходит какая-то реакция на уровне энергетических полей? Или вселенского идиотизма?

Она замерла. Ей послышалось или нет? Звук мотора… Неужели она сейчас увидит своих мальчишек?!