15

Сева так и не признался Захарову, что это Зоя взяла деньги из сельского магазина, что она жива. Это было всего лишь его предположение, но если это не они с напарником ограбили сельпо, то кто еще, кроме Зои, которую оставили совсем без средств к существованию, придумал ей жестокую игру на выживание?

Он хотел, чтобы Захаров нервничал, чтобы думал, что натворил что-то ужасное, непоправимое. Чтобы они с Убейконем поняли, наконец, что так издеваться над людьми нельзя. Понимая, что он не имеет права высказываться по этому поводу, что может просто потерять работу, он молчал, хотя всем своим видом выражал озабоченность, нагоняя опасную тоску на и без того перепуганного Захарова.

Валяясь на хозяйском диване (его присутствие в квартире Захарова на время поисков Зои было обязательным) и то и дело заглядывая в большой холодильник, где он подворовывал деликатесы и пихал в рот то кружок колбасы, то мягкий и соленый ломоть ветчины, Сева пытался представить себе, куда же на самом деле делась Зоя. Скорее всего, прихватив магазинные деньги, она добралась (не без помощи пьяницы Олега) до станции, дождалась московского поезда, уговорила за деньги проводницу доехать до Москвы. Значит, сейчас она в Москве, наверняка встретилась со своей подругой Катей… Хотя нет, какая Катя? За Катей Захаров поставил следить своих людей. А ведь мог бы поручить это Севе. Почему не поручил? Не доверяет? Но зачем же тогда вообще держит на работе и даже оставляет его в квартире? Не поймешь его, этого странного Захарова. И чего он взъелся на Зою, такую красивую бабу? Да если бы у Севы была такая жена или пусть даже любовница, он бы с нее пылинки сдувал, кормил бы ее, исполнял все ее желания, лишь бы только быть с нею рядом. А Захаров? Пресыщенный богатый индюк, возомнивший о себе, что он с помощью денег может как купить кого угодно, приблизить к себе, так и наказать. За что? Первое, что приходило в голову, — Зоя ему изменила. Что ж, это причина серьезная, Сева и сам знал все о ревности — хотел убить, удушить одну свою подружку, когда застал ее со своим лучшим другом. Он и не понял, что с ним случилось, когда он увидел их в своей квартире, на кровати, на скомканных простынях в желтую и синюю полоску. Влажные тела, мокрые волосы, прикрытые глаза… Как же отвратительно они смотрелись, воры, укравшие его любовь и сломавшие его! Он мысленно набросился на Таньку, подмяв ее под себя, всю такую уже чужую, пахнувшую другим мужиком, и схватил ее руками за горячее мокрое горло… Он так хорошо себе это представил, что как будто бы услышал, как это ее горло хрустнуло под его сильными и злыми пальцами.

К счастью, на самом деле он так и остался стоять на пороге комнаты, медленно умирая от ревности и унижения… Старая история, забыть бы уже пора…

Но вот вспомнил, когда гадал, за что Захаров так ополчился на Зою. А Убейконь? Ему-то что она такого сделала? Ведь они вместе все это устроили, сидели, разрабатывали план, попивая коньяк. Хозяева жизни.

Захаров вернулся домой мрачный, достал виски, мотнул головой в сторону Севы, приглашая его выпить с ним.

— Есть новости? — осмелев, спросил Сева.

— Это ты у меня спрашиваешь? — криво усмехнулся Захаров. — Это из-за вас, уродов, мы ее потеряли. Смотри, Сева, как бы в следующий раз тебя не пришлось долго искать.

Сева заморгал глазами. Этой фразы он ждал. И хотя она звучала уже не первый раз, сейчас это было особенно страшно. Он и раньше думал, почему именно его, человека, который не представлял собой ничего особенного, задействовали в этом опасном плане. Либо Захаров обратился к нему именно потому, что за ним никого нет и его временное отсутствие или даже исчезновение никто не заметит, либо (и он на это надеялся) план самому Захарову показался легким, а потому он из экономии не взял человека более опытного и обученного.

— Если она в Москве, то давно бы уже обратилась за помощью к Кате, — Сева попытался повернуть разговор в другую сторону от себя, к реальной проблеме.

— Не было у этой Кати ее, там проверенные люди следят. Какой-то мужик к ней приезжал, вроде бы отец детей. Он и по телефону ей звонил, и приезжал, других же звонков и визитов не было. Да если бы она была в Москве, идиот, она сразу же отправилась бы в полицию. Я знаю ее, она не стала бы прятаться. Не такой она человек. И вообще, скорее всего, сюда, домой бы вернулась, чтобы очередную гадость вывалить на наши головы.

Спустя два часа, когда его развезло от виски, он начал говорить Севе такие вещи, от которых и его самого отпустило. Мол, «проверка на вшивость» была легкая, и Зоя должна была сразу же все понять и позвонить ему. Она наизусть знает его номер, и что ей стоило сразу же набрать его и обратиться за помощью? Но почему она этого не сделала?

— Вот скажи мне — почему? Типа гордая такая? Да она такая же, как и все остальные бабы — жалкая и трусливая. И все, чего она как будто бы добилась сама, на самом деле проплачено мною, понимаешь? Она — просто красивая сука, которая берега попутала. Я помогал ей всегда, ты просто ничего не знаешь. Знаешь, сколько лет она меня динамила? Она вообще кто, знаешь? А… Не знаешь. А я тебе скажу. Проститутка она, вот кто. Обыкновенная проститутка, которую я подобрал в стрип-клубе. Она танцевала стриптиз, приват-танцы, продавала свою красоту за деньги и прикрывалась танцами, мол, я танцовщица и ничего больше. Как же! Она бы до сих пор танцевала там, виляла задом, если бы я не нашел ей теплое место в ресторане. Вот там она точно только танцевала, там за ней следили. А потом, прикинь, исчезла. Я так думаю, что она нашла себе другого спонсора, может, помоложе, и укатила с ним. Ее нигде не было несколько месяцев. А потом этот ее мужик, думаю, бросил ее, и она вернулась зализывать раны. Сидела дома, думаю, у нее была депрессия, иначе почему она снова не вернулась ни в ресторан, ни в стрип-клуб? Подружку себе нашла положительную, Катю эту, стала играть с ней в благотворительность, типа помогает ей. А подружка эта, похоже, тоже еще та сучка… Нагуляла двоих детей… У баб же весь их мозг между ногами находится, они только этим местом и думают. Они — глупые курицы, это всем известно.

— Так у нее же вроде бизнес свой был…

— Заткнись! Много ты понимаешь! Какой еще бизнес? О чем ты? Когда ее припекло, она знаешь что сделала? Когда я однажды оставил свою машину без присмотра, зашел в ювелирный, мне надо было там кое-что купить, камни… Ну, это не важно. Машину я не запер, она стояла возле входа в магазин, охранники меня там знают. Так вот, когда я вернулся, сел за руль, она вдруг как обнимет меня сзади за шею, я от страха чуть не обмочился, правду тебе скажу… Зоя, спрашиваю я ее, ты как здесь? Она в слезы, Петя, говорит, помоги, я в историю влипла, на мне долг большой, что хочешь для тебя сделаю… Кажется, там что-то с наркотой было связано, вроде бы она должна была кому-то что-то передать, но не успела, спустила порошок в унитаз, ну прямо как в кино! И задолжала, причем довольно крупную сумму. А я как дурак поплыл. Обрадовался, что она вернулась. Сразу предложил ей переехать ко мне, пообещал вернуть все долги.

— И она согласилась?

— А куда ей было деваться? Она так плакала, да и выглядела совсем больной…

— Так я не понял, она что, тоже наркоманкой стала?

— Ну уж нет. Как бы я сейчас к ней ни относился, врать не стану, она не пьет и наркотики не употребляет. Да и к здоровью своему относится серьезно. Постоянно какие-то витамины пьет, молоко там…

— И она переехала к вам? — Сева был польщен, что хозяин так разоткровенничался с ним.

— А куда ей было деваться? Жизнь, она штука непредсказуемая. Я ведь ей и раньше предлагал переехать ко мне, хотел, чтобы она мне родила, так она в первый же вечер продинамила меня, потащила на какую-то выставку, а сама потом исчезла… Но это было давно. Я так тебе скажу, Сева, я после того случая ее даже зауважал. Ведь другая на ее месте за такие бабки согласилась бы мне родить кучу детей. А она — нет. Мол, я танцовщица и все такое. Я не инкубатор. Ну ладно, думаю. А потом встретил ее в стрип-клубе, она влипла там в какую-то историю, я помог ей… Короче. Дал я ей тогда денег, а это сто пятьдесят тысяч баксов, она переехала ко мне, но не подпускала к себе целую неделю! А я и не настаивал, видел: девочка в депрессии, пусть придет в себя, потом она стала смирная, но какая-то скучная. Я понимал: насильно мил не будешь, я терпел, ухаживал за ней, дарил подарки, цветы, ну, ты понимаешь… А потом я вдруг понял, что влюбился в нее и что мне вообще достаточно того, что она живет со мной. Нет, ты не подумай, потом-то у нас все наладилось, я даже хотел жениться на ней. Не скрою, Убейконь меня спровоцировал на то предложение, сказал как-то, что она ему нравится и что если я не женюсь на ней, то он женится. Но я понимаю, ему нравится не она… вернее… даже не знаю, как и сказать… Нет, конечно, она ему очень нравится, иначе всей этой истории бы и не случилось… Но это сейчас не важно. Просто если бы она ушла к нему, то он, во-первых, сделал бы меня, понимаешь? Ну, умыл бы меня. Во-вторых, ему было бы приятно появляться с ней везде, она же потрясающая. Я сам по себе это знаю. Когда приходил с ней на какой-нибудь прием, все смотрели на нее и завидовали мне. Да, вот так все и было. Мне льстило это. И тогда я понимал, что деньги — мощное оружие, рычаг — называй как хочешь, и с помощью денег можно купить практически все, кроме здоровья. Ну и обмануть смерть с их помощью невозможно. Как бы ты ни был богат, все равно умрешь. Хотя и здесь есть вроде один вариант… Есть же средство для продления жизни… Но тебе это необязательно знать.

Сева, слушая его, поначалу видел перед собой просто пьяного мужика, которого так развезло, что он опустился до откровения перед своим подчиненным, почти слугой, но иногда как будто наступали минуты просветления, и он словно трезвел и говорил вполне внятно, изрекал вполне правильные вещи. В одном Сева теперь не сомневался — Зою решили наказать просто за то, что она — женщина и решила, возможно, каким-то образом доказать, что и у женщины есть мозги и что она без мужчины справится. Ну и еще, конечно, произошло нечто, что обидело не только Захарова, но и Убейконя. И что-то подсказывало Севе, что двое друзей каким-то оскорбительным образом затронули честь Зои. Да, конечно, к содержанкам в обществе относятся определенным образом, их презирают, им завидуют и все такое. Но вот к Зое и у Захарова, да и у Убейконя, возможно, было другое отношение. Возможно, потому, что она как бы снизошла до Захарова. Ну и, конечно, долги. Или один, но очень крупный долг, который она никогда в жизни не сумела бы выплатить. Вероятно, от уплаты этого долга зависела ее жизнь. Вот почему она забралась в машину Захарова и пошла на то, чтобы стать его любовницей. А где гарантия, что Захаров специально не спровоцировал эту ситуацию с долгами? Он же сам сказал, что влюбился в нее, а потому четко шел к своей цели, возможно, нанял людей, которые и загнали ее в этот угол, в долговую яму.

Захаров раскис, откинулся, расслабленный, в своем шелковом, вишневого цвета, распахнутом халате, под которым были фланелевые домашние штаны и белая батистовая рубашка, и Сева подумал, что, скорее всего, Зоя ходила с ним по магазинам и выбирала для него одежду, следила за тем, чтобы у него всегда было все красиво и чисто. Зоя отказалась от домработницы и все делала сама. Не хотела, чтобы в доме были посторонние люди. Возможно, Петр Аркадьевич уже сто раз пожалел о том, что они с приятелем натворили, и теперь горько сожалеет об этом, тоскует по Зое, и все, что его окружает, напоминает ему о ней, но изменить что-то, исправить он не может. Зоя исчезла. Скорее всего, поддавшись минутному порыву (ну, или не совсем минутному, а эмоциональному, ведь они с Убейконем разработали целый план по забрасыванию Зои в глубинку), он сейчас горько сожалеет об этом. Может, она ему снится — в крови, мертвая…

Сева тряхнул головой, отгоняя от себя страшные картинки. Захаров спал, похрапывая. Пустая бутылка из-под виски, стаканы, разорванная мякоть апельсинов, полная пепельница окурков, нетронутая веерообразная нарезка лимона под подмокшей сахарной коркой, липкий пульт телевизора — такой вот унылый мужской натюрморт на любимом Зоей итальянском столике. Еще недавно она приносила сюда поднос с горячими ужинами Захарову, сидела рядом с ним, они разговаривали, он рассказывал ей, может, о каких-то своих делах, а она слушала, улыбаясь и думая о своем.

Сева, который всегда был у Захарова на подхвате, поди-принеси-унеси, не особенно-то и задумывался, чем занимается Зоя в свободное время. Ну, да, ходит по магазинам, заглядывает к подружке, может посидеть в ресторане или кафе, но чаще всего одна. Хотя нет, в ресторане-то как раз она встречалась со своим приятелем Юрой, геем, к которому Захаров ее, конечно же, не ревновал. Правда, иногда Юра приходил в ресторан не один, со своим другом, совсем даже не геем. Сева навел справки, это был Виктор Абросимов, к которому они обращались коротко — «Вик». Ювелир, которому Зоя заказывала какие-то оригинальные вещицы. К Абросимову Захаров Зою тоже не ревновал и был даже будто доволен, что она покупает у него красивые браслеты и ожерелья, перстни и броши гораздо дешевле тех, что дарит ей он сам. На вопрос, настоящие ли там золото и камни, Зоя всегда отвечала как-то пространно, шутя. Но вещи были на самом деле очень красивы и неповторимы. Появляясь с Зоей в обществе, он замечал, как жены его друзей и знакомых буквально слетаются к Зое, чтобы поближе рассмотреть украшения.

Сева принес пакет для мусора и принялся прибираться в комнате. Снова и снова он задавал себе вопрос, почему для того, чтобы претворить в жизнь очередную игру под названием «наказание Зои», Захаров и Убейконь привлекли не профессиональных людей из собственной службы безопасности, а поручили это двум парням-неудачникам, которых что Захаров, что Убейконь держали для мелких и несложных поручений. Значит ли это, что им эта история не представлялась хоть сколько-нибудь опасной и они отнеслись к ней как-то легко, можно даже сказать, беспечно. Люди, по сути, не глупые, осторожные и меньше всего в жизни рисковавшие своей свободой, они тем не менее совершили уголовное преступление. Похитили человека. Больше того, похитили, предварительно сделав опасную инъекцию. Получается, они были стопроцентно уверены в том, что Зоя прежде всего найдет возможность позвонить Захарову. Возможно, это было даже не наказанием для Зои, а очередным спором Захарова с Убейконем на крупную сумму. Или на что-то другое. Но если учесть, что Захаров любит Зою и тем не менее согласился на эту авантюру, значит, либо Убейконь так повлиял на него, либо поставил в такую ситуацию, при которой он не мог поступить иначе…

Нет, все слишком сложно. Сева бросил в рот ломтик засахаренного лимона, унес мешок с мусором на кухню, вернулся, протер мраморную столешницу в розоватых «венах», затем отправился в спальню, взбил подушки и вернулся за своим хозяином.

— Петр Аркадьевич, — он осторожно теребил его за плечо. — Пойдемте уже спать…

Он уложил его, сняв халат, а сам вернулся в гостиную и устроился на диване.

«Надо бы встретиться с Юрой… Хотя нет, даже если Зоя и у него, он ни за что ее не выдаст. Что делать? Где она?»

С этими мыслями он провалился в сон.