Глава 31. Брок и Саша лишаются спутников, и сыщик выдвигает «теорийки»
Шесть человек замерли в креслах-ложементах. На космонавтов они походили мало. Марфа была в синем сарафане, а ее черная длинная коса, переброшенная через грудь, вообще плохо гармонировала с обстановкой. Сашенька, словно аленький цветочек, выделялась своей ярко-красной блузкой. Мирон, пожалуй, больше других мог бы претендовать на какое-то соответствие с людьми космической профессии. Во всяком случае, одеждой. На нем были темные рубаха и брюки. Зато такую лохматую прическу наверняка ждала бы печальная участь, проходи Мирон в отряд космонавтов официально.
Сушик нахлобучил на лысину котелок. Брок-два оделся в нелепый свой зеленый сюртук, а первый Брок и вовсе натянул пальто, опустил у меховой шапки уши и завязал их под подбородком.
Все чего-то ждали. Первым не выдержал Брок:
– А почему, так сказать, не летим?
– А разве не ты управлять будешь? – приподняла голову Марфа.
– Я? – удивился сыщик. – А почему, собственно, я?
– Ты ведь у нас вроде за главного, – ехидно заметил Брок-два.
– За главного, может быть, и я, – надул щеки сыщик номер один, – а вот в пилоты я не записывался.
– А кто же у нас тогда пилот? – еще выше подняла голову Марфа и обвела команду вопросительным взглядом.
– Может, посчитаемся? – предложил второй Брок. – Или жребий бросим.
– Может, у кого-нибудь есть опыт?.. – ляпнул, не подумав, Мирон.
– Это ведь у тебя космонавт знакомый, – не удержался от подковырки Брок-один.
– И что? – вступилась за парня Саша. – Сам-то он не летал! Тогда уж, скорее, у меня опыт полетов есть. Помнишь, как я с эстакады навернулась, когда машину водить училась?
– А ведь и впрямь! – оживился Брок. – Главное, ты тогда приземлилась. И все живы остались. Гипс инструктора не в счет. Может, попробуешь хотя бы? Не получится, тогда уж и жребий кинем…
– Или откинем коньки… – сказал кто-то очень тихо.
А Сашенька, похоже, уже загорелась. Но все-таки сказала:
– По-моему, папочка, ты всегда упрекал, что у меня ничего с первого раза не получается.
– Ты изменилась, – проникновенно сказал сыщик. – Теперь все стало наоборот. Теперь у тебя как раз все получается с первого раза, за что бы ты ни взялась.
– Что, правда? – зарделась польщенная Сашенька.
– А то!
– Ну ладно, я попробую… На что тут нажимать? Вот на эту пимпочку?
Впрочем, Саша не стала дожидаться ответа и нажала. На пимпочку.
– Ой! – сказала Сашенька.
– Гр-р-р-ррр – бжжжиххх!!! – сказал корабль и стартовал.
– Понаехали! – с испугу взвизгнул Брок, но быстро поправился: – Поехали, в смысле. Как говорится…
Перегрузка вжала космонавтов в кресла. Впрочем, не особенно сильная. Два-три «жэ», не больше. У «Иры» оказался мягкий характер.
– Ну, «Иришечка», не подведи, – шепнул Брок и хотел было перекреститься, да поленился поднимать отяжелевшую руку.
Корабль набирал скорость. На обзорных экранах мелькали прошиваемые «Ирой» облака. Наконец они кончились, и всю ширь экранов заняло небо. Густо-синее, оно темнело буквально на глазах. Замерцали первые звезды. Их становилось все больше и больше, а мерцание постепенно сходило на нет. Теперь уже звезды казались неподвижными булавочными головками, острия которых были намертво воткнуты в черный бархат. Впрочем, не все булавки оказались воткнутыми намертво. Одна из них шевельнулась и стала вдруг падать, быстро увеличиваясь в размерах.
– Что это?.. – ахнула Сашенька, по долгу службы не отрывающая взгляд от экрана.
– Метеорит, наверное, – сказал Мирон, который, переживая за подругу, тоже наблюдал за обстановкой снаружи.
– Изображение можно увеличить, – подсказала Марфа.
Но ничего увеличивать не пришлось. В считанные секунды «булавка» превратилась в «гвоздь», а потом и вовсе во что-то огромное и, подобно гигантской молнии, промелькнула по экранам сверху вниз.
– Ни фига себе… – пробормотал Брок-два. – Еще бы чуть-чуть – и отлетались.
Брок-один был бледен. Сушик же давно валялся в привычном обмороке, что, учитывая лежачие позы космонавтов, не слишком бросалось в глаза.
– Все-таки интересно бы узнать, что это было, – изрек с сожалением в голосе Мирон.
– Сейчас узнаем, – сказала Марфа. – У нас же камеры постоянно ведут запись.
Девушка нажала кнопку под экраном, и звезды на нем стали медленно двигаться в обратную сторону. Затем сверкнула давешняя молния. Но уже снизу-вверх.
– Стоп! – воскликнул Мирон, следя за изображением на экране Марфы. – Теперь назад, и помедленней…
На экране застыла «булавка». Затем постепенно стала превращаться в «гвоздь», который тоже стал расти, расти, расти…
– Что-то мне это напоминает, – задумчиво произнес Брок-один, также не сводящий глаз с Марфиного экрана. – Где-то я эту штуковину уже видел… И совсем недавно.
– Да это же «Ира»! – вскричал вдруг Брок-два.
– Ира? – бросил на дубля изумленный взгляд первый Брок. – Ты разве с ней знаком?.. И, доложу тебе, ничуть на нее эта колбаса с отростками не похожа.
– Сам ты колбаса! – воскликнул «близнец». – Это наш корабль!
Огромный светлый силуэт, и впрямь повторяющий в точности обводы «Иры», замер на экране – Марфа остановила изображение. Видны были выплевывающие реактивные струи ионники и часть обшивки над ними. Камера захватила и последнюю букву названия – мягкий знак.
– Это не «Ира», – помотал головой Брок-раз. – И вообще вряд ли женщина.
– Ну, почему? – заспорил Брок-два. – Любовь, например, Нинель та же. Стерлядь… Прошу прощения, это не имя… – Сыщик отчаянно покраснел.
– Ты чего? – удивился Брок-раз. – Ну, ошибся. Ну, стерлядь… А-а!.. – покраснел и он. – Ты, так сказать, производное из двух слов вывел? Ай-яй-яй! Как не стыдно так о женщинах думать?
– Перестаньте вы ерундой заниматься! – прикрикнула на Броков Марфа и немного подвинула и увеличила изображение. Теперь всю середину экрана занимала четкая, стилизованная под старославянскую вязь надпись: «Царь».
– Ай! – воскликнул Брок-два.
– Ай-яй-яй! – дополнил высказывание двойника первый сыщик. Затем оба они, не сговариваясь, выкрикнули: – Это Иван-царевич!
– Где Иван? – тут же очнулся и завертел котелком Сушик.
– Домой полетел, – сказал кто-то.
– Поворачивай! – стал отчаянно дергаться, невзирая на перегрузки, главный придворный розыскник.
– Сейчас это невозможно, – ответила Марфа. – Вот выйдем на околоземную орбиту…
– А ты откуда знаешь?! – завопил Сушик. – Ты, что ли, пилот?
Сашенька испуганно посмотрела на взъярившегося розыскника и умоляюще – на Марфу. Она и впрямь не знала, можно ли было сейчас повернуть назад и, самое главное, как. Но Марфа подмигнула девушке и вежливо ответила Сушику:
– Я – помощник пилота. Александре сейчас некогда отвлекаться, начинается ответственный момент выхода на орбиту.
– Не надо мне на орбиту вашу! Кому сказано – поворачивай!
– Послушайте, как вас там?.. Никотин Панталоныч… – повернул Брок-один к Сушику.
– Никодим Пантелеймонович!!! – взвизгнул тот.
– Не надо так орать-то, – поморщился сыщик. – Я практически так и сказал… Так вот, господин главный розыскник, Иван уже дома, так что нечего дергаться. Через часок-другой вернетесь – а искать уже никого не надо. Красота!
– Да какая же красота?! – продолжал визжать, уже чуть потише, придворный розыскник. – Ведь теперь получится, что не я Ивана нашел, а он сам нашелся!
– Ну и ладно. Главное, что нашелся.
– Но мне же от Государя награды не будет!
– Ах, во-о-от оно что-о-о!.. – протянули дуэтом Броки.
– Тихо! – прикрикнула Марфа. – Выходим на орбиту. Сейчас отключатся планетарные двигатели, и наступит невесомость. Всем проверить, застегнуты ли ваши ремни!
– Ой, – воскликнула Сашенька, глядя на экран, – надпись появилась… До отключения двигателей осталось восемь секунд… шесть… пять, четыре, три, две, одна!.. Все!
Едва слышимый гул оборвался. Вместе с ним исчезла и вибрация. Настолько незначительная, что пока она не прекратилась, не была и заметной.
– Что теперь? – повернулась к Марфе Сашенька. Да так и замерла с открытым ртом. Марфа, как и вибрация, тоже исчезла.
– Папа!.. – жалобно пискнула Сашенька.
– М-м?.. – рассеянно ответил Брок, увлеченно рассматривая проплывающую на экране Землю. Насколько он помнил географию, внизу был Урал. Почему-то вспомнилась Иришечка, и сыщик мечтательно улыбнулся.
– А где… все?
– Все? – переспросил Брок и мотнул подбородком на экран: – Там. Только отсюда не видно, высота большая.
– А почему они… там?.. – Голос девушки дрожал.
– Как тебе сказать, доченька? – не отрывая взгляда от родной планеты, задумчиво пробормотал сыщик. – Ты не поверишь, но миллиарды лет назад каким-то непостижимым образом там зародилась жизнь. Потом началась так называемая эволюция… прошу не путать с революцией!.. венцом которой, образно выражаясь, и стал человек. Во множественном числе, не побоюсь этого слова, – люди. И вот теперь все они, за исключением шести человек, – там; ну, и, соответственно, упомянутые шестеро – тут.
– Двое, папочка… – судорожно выдохнула Саша, и от этих ее слов, произнесенных почти шепотом, повеяло такой потусторонней жутью, что Брока передернуло, и он наконец-то посмотрел на дочь.
– В каком, так сказать, смысле?
Сашенька не стала отвечать, а лишь дернула головой в сторону пустых кресел. Из расширенных синих глаз девушки струился такой ледяной ужас, что волосы ее казались белыми от инея.
– М-да?.. – обвел сыщик взглядом опустевшие ложементы. – Странно… Я и не заметил, когда они вышли.
– Куда? – с трудом разлепила побелевшие губы Саша.
– Ну-у… я не знаю, – покрутил Брок ладонью. – В туалет… Или в открытый, так сказать, космос… – Он уже и сам понимал, что говорит ерунду, чувствовал, как под шапкой от страха шевелятся волосы, но остановиться уже не мог. – А что? Ничего в этом странного нет. У космонавтов, знаешь ли, есть такая привычка – в открытый космос выходить. Вот как Алексей Архипович в шестьдесят пятом вышел, так остальных теперь не удержать. Как на орбите окажутся, так и неймется им – дай в открытый космос выйти! Может, рефлексы какие срабатывают?
Брок почти убедил себя, что спутникам стало невтерпеж полюбоваться бескрайним простором Вселенной снаружи, но убедить в этом дочь оказалось сложнее. Та лишь мотнула головой на шесть секций в стене, за прозрачным пластиком которых белели скафандры. Сыщик все понял без слов и выдвигать версию об открывшихся у друзей сверхспособностях не стал. Тем более, в чудеса он не верил.
И все-таки Брок потянулся к экрану, чтобы оглядеться вокруг корабля. Он стал тыкать во все кнопки подряд; изображение задергалось, картинку перекосило, но показывала она по-прежнему Землю. Судя по девственной темной зелени, – тайгу.
– Как тут?.. Что тут?.. – судорожно продолжал клацать кнопками сыщик, пока Сашенька мертвым механическим голосом не произнесла:
– Их там нет.
– Да как же?.. Да почему же? – пропыхтел Брок, не оставляя бесплодных усилий. – Где-то же они есть?
– Нет.
– Как это «нет»? Чего это «нет»? Не-е-ет, знаешь ли! Ты погоди-и-и!..
– Ремни, – сказала Саша.
– Кому? – нахмурился сыщик, наконец-то оставив в покое экран. Непривычная лаконичность дочери стала пугать его чуть ли не больше пропажи друзей.
– Вот, – перевела девушка неживой взгляд на ближайшее кресло.
– Ага, – сказал Брок и посмотрел туда же. Чтобы как-то расшевелить дочь, он постарался придать голосу бодрости и чуть ли не с восторгом, от фальши которого его самого передернуло, заголосил: – Ой, какие ремни! Ремешочки какие кожаненькие! Красивенькие какие, прочненькие! Крепко-крепенько застегнутенькие!..
– Вот именно.
– А? – посмотрел Брок на Сашеньку.
– Застегнутые.
– Ну да, застегнутые. Чтобы никто, так сказать, из креслица не вылетел, головушку не ушиб.
– Папа!!! – взвизгнула Саша так, что у Брока заложило уши, отчего последующие за этим слова дочери он расслышал с трудом. – Ты сам-то головушку не ушиб часом?!
Сыщик так обрадовался, что дочка наконец-то «оттаяла», что и не подумал на нее обижаться. Напротив, он расплылся в улыбке и закивал:
– Ушиб, ушиб! И не раз, должен тебе признаться. Но Марфа ее вылечила. Голову, в смысле.
– Что-то плохо у нее на сей раз получилось, – буркнула Сашенька. – Ты понимаешь, что означают застегнутые ремни?
– Что наши пропавшие друзья – ответственные и дисциплинированные люди. Сказано: пристегните ремни, они и пристегнули. Несмотря на то, что в космосе – тьфу-тьфу-тьфу! – нет сотрудников ГАИ.
– Это говорит о том, – сжала кулачки Саша, – что просто встать и уйти они не могли. Они испарились, исчезли! – Тут Сашино негодование, помогшее ей выйти из ступора, сменилось другой крайностью – девушка зарыдала: – Ой-ей-е-о-о-ой!!! Миро-о-он!!! Миро-о-ошечка-а-а!!! Где же ты, мой люби-и-имы-ы-ый?! Ненаглядный мой, ласковы-ы-ый!.. Ой, да на кого же ты покинул свое солнышко-о-о?!..
Хрустальные шарики слез разлетелись по всему отсеку и, касаясь стен, размазывались по ним тонкой пленкой. Скоро вся кабина напоминала блестящую елочную игрушку с растерянным Дедом Морозом и рыдающей Снегурочкой внутри.
А Брок действительно растерялся. Он не был готов к таким перепадам. Утешать дочь показалось ему сейчас делом бесполезным и, откровенно говоря, небезопасным.
«Пусть проплачется», – вспомнил сыщик народную мудрость. Ему стало до слез жалко Сашеньку; очень-очень жалко своего двойника; почти так же – Марфу; чуть меньше, но тоже сильно – Мирона и даже чуть-чуть – Сушика. Чтобы как-то развеяться, отвлечься от грустных мыслей, Брок вернулся к экспериментам с экраном.
На сей раз у него получилось. Камера сдвинулась, изображение переместилось, и на экране возникла часть звездного черного неба.
– Так-так-так-тааак! – потер ладони сыщик. – Ну-ткать, посмотрим, что тут и как.
Особо смотреть было не на что – звезды как звезды, хоть и непривычно ясные, немигающие и многочисленные. Поэтому, когда в кадр вплыла странная разлапистая «каракатица», Брок оживился. Хоть какое-то разнообразие!
Но радовался сыщик недолго. Возбужденный последними событиями мозг наконец-то среагировал на необычность происходящего.
– Чего это? – испуганно прошептал Брок и, видимо от испуга, с первого раза сумел увеличить изображение.
Теперь он видел, что странное нечто – дело человеческих рук. Это была довольно сложная конструкция: соединенные меж собой цилиндры, длинные ажурные фермы, огромные «крылья» солнечных батарей. И все это – в разных плоскостях и направлениях, грандиозно, с размахом.
– Ух ты!.. – выдохнул сыщик, прильнув к экрану. И прочитал вдруг на одном из цилиндров красную надпись: «Звезда».
Брок нахмурился. Космических аппаратов с таким названием он не помнил. Но забитая под завязку информацией память сыщика расщедрилась вдруг и сделала ему подарок: Брок неожиданно вспомнил, что «Звезда» – это служебный модуль, основной российский сегмент МКС.
– А-а-а!!! – замахал руками сыщик. – Мы тут!!! Мы свои! Спасите нас скорей!
– Папочка, что с тобой?! – перестала рыдать Сашенька.
– Там!.. Вон!.. – указательными пальцами ткнул в экран Брок. – А-а!.. Наши!..
– Какие еще «наши»?.. – скорбно вздохнула девушка. – Это всего лишь станция…
– Наша станция!!!
– Ну, допустим, не только наша. Международная.
– Я не в смысле русская, а в смысле – земная! Из нашего, так сказать, измерения! Ты понимаешь, что это значит?!
Сашенька поняла.
– Мы дома? – ахнула она.
– Ну, в каком-то смысле – да. Правда, дом наш – под нами. Вот я и хочу, чтобы нас с МКС подобрали.
– Зачем?
– Чтобы на Землю вернули.
– Как же они нас вернут? У них что там, маршрутки пристыкованы? И потом, у нас самих транспорт, по-моему, имеется.
– А ты сможешь его посадить, этот транспорт?
– Не знаю, – честно призналась Сашенька. – Но попробовать можно.
– Попробовать! Ничего себе… Попытка-то всего одна будет.
– Ну и ладно. Если не получится – еще и лучше. Все равно мне без Мирошеньки жизнь не мила.
– Ты мне это брось! – погрозил Брок. – Жизнь тебе дана не для того, чтобы ею разбрасываться. Ишь!.. Не мила… А обо мне ты подумала? А о маме? Что с ней будет, когда ей принесут пакетик с нашим прахом? Если вообще будет, что приносить… – Сыщик подозрительно заморгал. Из каждого глаза выкатилось по прозрачному шарику, которые медленно поплыли по кабине. – И вообще… Ничего с твоим Мирошенькой не случилось. Я так думаю.
– Как?! Почему?! Где он?! – задергалась Сашенька, но привязные ремни крепко держали ее на месте.
– Ну-у… Есть у меня теорийка… – опустил мокрые глаза сыщик.
– Папа! Выкладывай, не томи!
– Вот смотри, – оживился Брок. – Помнишь, Панталоныч говорил, что его волшебство выше ста километров не действует?
– Ну, помню… И что?
– А то, что космос, в отличие от Земли, никаких параллельных измерений не имеет. То есть, может он еще и более многомерен, но по другому, так сказать, принципу. Но так называемая земная многомерность не обрывается разом. Вот как раз со ста километров и начинается, наверное, плавненький переход. И мы через него как раз и перешли. В свой, как говорится, мир. Потому здесь и МКС болтается. А наши бывшие спутники перешли, соответственно кто в императорскую Россию, кто в сказочную. То есть, в последнюю и переходить не пришлось, в ней Марфа с Сушиком и остались.
– Значит они у-у-умерли-и-иии!.. – провыла Сашенька.
– Вот те раз! – всплеснул руками Брок. – Я ей про Фому, а она – про Ерему…
– Про какого еще Ерему-у-ууу?.. Я про Миро-о-ошу-у-у!..
– Тихо! – хлопнул в ладоши сыщик. – Это присказка такая. В смысле: я – про одно, а ты – про другое. С чего ты взяла-то, что они умерли?
– Они же без корабля… – всхлипнула Саша. – И без скафандров…
– А вот тут у меня еще есть теорийка, – подмигнул Брок.
– Что-то у тебя в невесомости умственная активность повысилась, – несмотря на переживания, не удержалась от ехидства Сашенька.
– Так мозги легкие стали, вот быстрей и шевелятся, – решил подбодрить сыщик дочь шуткой.
– А если серьезно? – не приняла ее Саша.
– Если серьезно, я думаю, что корабль есть и у них. Он просто дублировался в момент перехода. То есть, как правильно сказать?.. Един стал в трех лицах, если образно. Или наоборот… Короче говоря, их стало три штуки – по одному на измерение.
– Почему ты так в этом уверен? Может, корабль только один – вот этот! – хлопнула Сашенька по подлокотникам кресла.
– Это было бы нелогично, – помотал головой Брок. – Я бы еще не стал спорить, если бы единственный корабль оказался у Сушика с Марфой. Все-таки, знаешь ли, в их измерении он сотворен.
– Но уж растроение корабля тем более нелогично!
– Как знать! – прищурился сыщик. – Я ведь выдвигал уже как-то теорийку, что тамошнее волшебство – это такая программа. Скажем так – искусственный интеллект, или попросту робот. Виртуальный, так сказать, или какой еще – неважно. Главное, что никаких чудес – дело техники. Ну, и науки там, то, се… А в роботехнике, как тебе известно, существует три основных закона, один из которых гласит…
– Робот не должен вредить человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред?
– Именно.
– Ха!.. А сосулькой по темечку дяде Олегу – это не вред?
– Дядя Олег сам виноват, – буркнул сыщик, понимая, что его «теорийка» трещит по швам.
– Да ладно, не переживай ты так, – заметив, как поник отец, сказала Сашенька. Тем более, сама-то она как раз приободрилась, за что была очень ему благодарна. – Робот, не робот; программа, не программа – какая разница? В одном ты прав – уж если бы корабль остался в единственном экземпляре, он бы оказался у Марфы. Так что полетели-ка домой! Вдруг он меня уже ждет.
– Кто?..
– Мирон, конечно. Не Сушик же.
– Как он тебя может ждать… у нас?
– А как он к нам попал впервые?
– Ну-у!.. Тогда портал, как говорится, был открыт.
– А откуда ты знаешь, что сейчас он закрыт?
– Я, собственно, и не знаю…
– Вот и полетели скорей, проверим. – Сашенька положила руки на пульт.
– Погоди… – замялся Брок.
– Ну, что там у тебя? Еще одна теорийка?
– Да нет… Видишь ли, Александра… – Сыщик никак не мог набраться смелости, но потом все же выпалил: – Такой случай, может быть, раз в жизни выпадает! А мы – домой сразу… Давай хоть слетаем куда по-быстренькому.
– И куда например? – прищурилась Саша.
– Ну, давай хотя бы на Марс махнем!
– Зачем?
– Просто… Твой Мирон любит Марс, – решил схитрить сыщик. Но хитрость не прошла.
– Мирон меня любит, а не Марс. Любит и ждет! На морозе, между прочим. Забыл, что у нас зима?
– Э-эх! – раздосадованно взмахнул рукой Брок. – Дай я тогда хоть в невесомости покувыркаюсь. – И, не дожидаясь очередных возражений дочери, быстро расстегнул ремни.
Тело сыщика медленно выплыло из кресла. Брок замолотил по-собачьи руками-ногами и, покачиваясь, поплыл к переборке.
– А-а-ааа!!! Я лечу!!! – загорланил он. – Я – супермен! Я – Бэтман!..
– Ты Карлсон, – фыркнула Сашенька. – Только поджарый и длинный.
– И пропеллера у меня нет! – радостно выкрикнул Брок уже из-под потолка. – Зато у меня есть Малыш. Это ты.
– Спасибо, что не фрекен Бок. И давай, спускайся уже. А то всех инопланетян распугаешь.
– Инопланетян не бывает, – недовольно ответил Брок. Неуклюже подлетел к ложементу, улегся в него и пристегнулся ремнями. – Ты мне все настроение испортила своим ерничаньем! Мне так хорошо было…
– Хорошо тебе должно быть дома, с женой, а не под потолком черт-те где.
– А ты меня не учи! – закипел вдруг сыщик. – Яблоко еще, а уже недалеко от яблони падаешь!..
– Как рыба об лед, – фыркнула Саша.
– Вот именно. Рули давай!
