Глава 14
ГУМАННЫЕ СПОСОБЫ КАЗНИ
— Ты руки-то просовывай, просовывай. Чего, совсем шевелиться не можешь?
Старая обрядчида пыталась натянуть на меня серый просторный балахон, но выходило у нее не очень. Стоило старухе меня отпустить, как я заваливалась обратно на лавку, на которую меня и выгрузили ищейки, притащив в камеру для приговоренных.
— Ну да ладно, как на помост заволокут, так сможешь. Люди там собрались, стыдно, должно быть, в глаза смотреть? Солнышко наше упустили, предсказателя золотого, единственного! У кого теперь спрашивать, к кому на поклон идти, коли что приключится? Каждую неделю приемы проводили, всех страждущих одарял прорицаниями, а теперь что? Не будет у нас больше артефакта, некому о процветании королевства заботиться. И как только таким вот бездарям дело ответственное доверили?
Ну, знаете ли! После наших мытарств мы же еще и виноваты? Да мы лучшие, а тут бездарями обозвали! И как это солнышко всем голову задурил? Спаситель, надежда, опора королевства, а про характер дурной никто и не заикнется. Это только мне счастье выпало его истинный облик лицезреть?
Старуха завязала на моей талии обрывок веревки и, закончив обряжать, подхватила с лавки ведьминский наряд, растянула в разные стороны, осмотрела, покачала головой:
— Племяннице заберу, любят они обряжаться на игрищах своих.
С этими словами она закинула на плечо дарованные для сожжения платье и чулки и прошаркала прочь из комнаты.
— Выносите, — донеслось из-за двери.
Внутрь заглянули охранники, схватили меня за руки и за ноги и потащили наружу, где уже ждала телега с лежащим в ней Фомкой.
Когда это разбитое корыто с кривыми колесами покатилось вперед, подскакивая и покачиваясь на нашей в общем-то ровной мостовой, окна домов открывались, и из них выглядывали хмурые лица жителей. Кто-то умудрился запустить в телегу гнилым помидором, но попал в голову возницы.
— Эй! А ну там! — погрозил мужчина кулаком и даже привстал на козлах, зловеще свистнув хлыстом, а ближайшее окно со стуком захлопнулось.
Возница тряхнул головой, скидывая кусочки помидора, и покатил дальше.
К помосту мы подъезжали медленно, потому что народ никак не желал расступаться, так и норовили дотянуться до нас с Фомкой, а дежурившая охрана пыталась растолкать недовольных пиками. Как сказал бы Мордефунт: «Казнить нужно в целости и сохранности».
Действие анестезирующего средства медленно сходило на нет, чувствительность возвращалась, и, когда нас довезли до помоста, ноги уже кое-как слушались. С поддержкой тех же охранников мы вскарабкались по ступенькам, потом нас поставили на колени на краю помоста и связали руки за спиной. Древние обряды, чтоб их! Уже во втором участвую, а прекрасно обошлась бы и без подобного опыта.
Возле наточенной и блестящей гильотины установили нарядную, украшенную бантиками корзину, а рядом замер палач. Он был обряжен в свою самую парадную форму: с голым торсом, в красных бриджах и красном колпаке с узкими прорезями для глаз.
— Покаяться перед славным народом Просвещентии не желаете? — доброжелательно спросил он, а мы синхронно замотали головами. Это в чем нам каяться?
— Ну как хотите, — пожал плечами палач.
Я оглядела море лиц, среди которых было на удивление много приезжих, они выделялись в толпе своими нарядами. А еще тут присутствовало немало журналеров, борзописцев, обозревателей, очеркистов, желтопечатников — пресса, в общем, явилась. Я их сразу разглядела, поскольку прежде приходилось иметь дело в ходе ряда расследований. Помимо значков на одежде и всяких технических приспособлений людей этой профессии отличала особая пробивная манера. Благодаря ей самый пробивной представитель умудрился протиснуться к краю помоста и невозмутимо стоял возле охранников, а его шипастый микрофон на длинной палке так и норовил упереться одному из них в нос.
Да уж, колоритных личностей по душу артефакта явилось немалое количество. Некоторые и на нас поглядеть собрались, но все же в основном приехали наблюдать золотого во всей красе, а теперь отовсюду слышались разочарованные вздохи. Кабы не обещанное зрелище отсечения головы, половина собравшихся точно покинула бы площадь. Среди толпы я разглядела даже Мордефунта, явившегося наблюдать за действием гильотины и гуманной казнью наглой ведьмы.
На небольшом, более свободном участке я заметила отца, а рядом маму, рыдающую на его плече. Неподалеку стояли такие же несчастные родители Фомки и его младшая сестренка, упорно пытавшаяся вывернуться из рук матери. Рядом с родными дежурили охранники и то ли не давали возмущенной толпе излить на голову родственников свое негодование, то ли следили, чтобы последние не вздумали оказать нам помощь при побеге.
Я отвела взгляд от родителей. Так по головам этим ищейкам настучала бы, ведь из-за них пока членораздельной речью не владею, ни слова сказать не могу! Родные расстраиваются, а мне тоскливо. Отвернулась в другую сторону, чтобы заметить на обтянутом красным шелком возвышении установленные в ряд стулья и на них короля с принцессами. Почему с принцессами? Потому что они все явились, и не одни, а с сопровождающими.
Принцесса из Тьмутьмии мне уже была знакома, но она сменила черное платье на более нарядное — черное в белый горошек. Наше ее высочество тоже расстаралась и просто поражала непредвзятых зрителей роскошностью наряда, однако лицо ее было заплаканным и все время кривилось, а плечи так и сотрясались от рыданий. Что поделать, она же потеряла сегодня своего Артура!
Совсем рядом с нашей сидела другая, отдаленно напомнившая мне строгую даму из Романтии, наверное, потому, что у нее тоже были очки, правда, очень стильные, удлиненной формы, в золотой оправе. По деловому костюму я признала в бизнес-леди принцессу из Небоскребии. Она в этот миг небрежно протянула нашей носовой платок, а сама уткнулась в серебристую тонкую дощечку и стала делать на ней какие-то пометки.
Кстати, романтийская принцесса, этакое небесно-воздушное белокурое создание в белоснежном платье наподобие тоги, тоже здесь присутствовала. А за стулом другой русоволосой девушки в переливающемся наряде наверняка из зачарованной материи стоял не кто иной, как советник короля Волшебнии. Он осуждающе покачал головой, заметив, что я на него смотрю. Мол, осталась бы ты у меня, Алена…
Методом исключения я распознала принцессу из монархической республики. Она уже достигла определенного порога зрелости и отличалась еще более аппетитными формами, чем наше высочество, однако потрясающая воображение шляпа в форме лебедя (тьмутьмиец со своим птичьим нарядом обзавидовался бы!) с лихвой компенсировала маленький возрастной недостаток. Другую румянощекую шумную деву с пышным бюстом, рядом с которой стоял поднос не с водой, а с вином, я причислила к принцессам Бурундии.
В общем, все дамы выглядели малость разочарованными (некоторые просто убитыми горем), осознав, что явление их потенциального мужа народу не состоится. Они так недобро поглядывали в сторону проштрафившихся сыщиков, ожидая начала казни, что я снова принялась разглядывать толпу. Сердце встрепенулось в груди, когда рядом с ищейками увидела Мика. Кто-кто, а он не должен считать, что я потерпела неудачу. Пожевав язык, попыталась определить, вернулась ли чувствительность, и радостно поняла, что почти в состоянии говорить.
— Мы ефо нафли, — прошамкала, обращаясь к палачу.
— Что? — не понял работник гильотины, который в свободное от палаческих обязанностей время (а это значит — круглый год) разводил брюкву и иные овощи и содержал лавку в городе.
— Нафли алтефахт.
— Что она говорит? — повернулся к Фомке палач.
— Отышкали, — ответил напарник, а господин овощник почесал лоб и посмотрел на стоящих у подножия помоста охранников.
— Чего они хотят?
Самый молодой из охранного эскорта пожал плечами и ответил: «Последнее желание исполнить просят».
— Ну конечно! — хлопнул себя по лбу палач. — Вам же положено. Загадывайте.
Я обменялась обреченным взглядом с Фомкой. Последнее желание так последнее желание. Надо же извлечь пользу из этого положения, вон некоторые артефакты это умеют делать в любой ситуации. Ведь предвидел, гаденыш, что нас утащат из конторы именно в тот момент, но пошел себе спокойненько одеваться. Ух, как жаль, что я его не задушила!
— Поцелофать, — сказала я.
— Чего? — уточнил вершитель казни и снова посмотрел на молодого охранника.
— Поцеловать, — перевел тот.
— Меня? — Палач бросил растерянный взгляд на добровольного переводчика, а тот задумчиво почесал макушку. Я закатила глаза и махнула в сторону черноволосого сыщика.
— Ефо, Микона.
— О-о-о, — понял палач. — Того молодого человека!
— Народ! — очень громко выкрикнул он, перекрывая гомон толпы (вот за голос его в палачи и взяли!). — Осужденные на казнь желают исполнения последних желаний. Девушка просит перед смертью поцелуя вон у того юноши.
Ищейки расступились, а Мик даже малость смутился, но все же преисполнился гордости, осознав себя последним желанием, и направился к помосту. Я радостно следила за его приближением — ну наконец-то моя мечта исполнится! Рядом фыркнул Фомка и покачал головой, а я вздернула подбородок и сделала вид, что ничего не заметила.
Мик взошел на помост, палач помог мне подняться, толпа замолчала, кто-то особо романтичный даже восторженно вздохнул. Что и говорить, трагическая картина: маленькая дева в робе осужденной и высокий черноволосый красавец с темными глазами, который вот-вот подарит ей последний поцелуй. Сыщик обхватил меня за плечи, склонился, я прикрыла глаза, замерла в предвкушении — и Мик поцеловал.
О, я ожидала взлета, падения, шторма в конце концов, а получила что-то невнятное, пресно-мокрое с претензией на мастерство. Стон вырвался против моей воли — полный разочарования и горечи крушения надежд. Какой ужас! Мерзкий артефакт целуется лучше мечты! Теперь мне просто незачем жить. Казните меня, пожалуйста!
Сыщик принял мой стон за выражение особенного удовольствия от процесса и усилил напор.
Все же артефакт гадкий! Если бы он меня не поцеловал, а спокойно позволил себя обратить, я бы никогда так не разочаровалась. Испортил все и удрал. Удобнее некуда — жениться не нужно, предсказания делать тоже, да и не запрут больше в сокровищнице. Никто не знает, что ты жив, здоров и способен творить пакости дальше.
За подобными размышлениями я совсем отвлеклась от происходящего, а вовлеклась обратно, услышав знакомый веселый голос:
— Намекаешь тебе, намекаешь… и что за сыщик такой непонятливый?
А потом неведомая сила повлекла Микона прочь от меня, оторвала от деревянного настила и, вдруг оказавшись руками артефакта, бросила прямо в толпу.
С ума сойти! Это чудо умудрилось взобраться на помост, пока все отвлекались на последнее желание.
Я раскрыла рот, наблюдая крушение мечты в действии. Мик был выше меня ростом и хилым не выглядел, однако воплощенный артефакт оказался размером с Фомку, только сложен был более гармонично, я бы сказала, идеально. Те самые лосины, которые столь колоритно выглядели на напарнике, сейчас способствовали потере моей нижней челюсти. То есть я бы даже не подумала, что этот предмет туалета, одетый на конкретного человека, способен вызвать обильное слюноотделение. А еще с прискорбием пришлось убедиться, что и силой артефакт обладал — Фомкиной. Мик пролетел над головами публики и скрылся… где-то там.
— На минуту оставишь, а ее уже кто-то целует, — попенял артефакт, пока я пыталась прийти в себя.
— Жатянулашь минута, — ответил вместо меня связанный напарник, а солнечный воплощенец небрежно пожал плечами.
— Чтобы возыметь эффект, появление должно быть впечатляющим. Крики: «Я здесь!» — вслед отъезжающей телеге могли оказаться тщетными, зато сейчас… — Он повернулся лицом к толпе и вскинул руки: — Приветствую, друзья мои!
Сначала последовал синхронный выдох, а потом будто гром грянул.
— Это же…
— Наш…
— Артефакт!
Раздались первые робкие голоса, напоминающие отдаленный гул грозовых туч.
— Золотой дух!
— Наш предсказатель!
— Живой!
Послышались более громкие крики, свидетельствующие о приближении громовых раскатов.
— Невредимый!
— Настоящий!
— Ура! Ура! Ура-а-а!
Прогремели радостные и громкие вопли. И под завязку раздался истошный визг:
— Мы любим тебя, наш Арти!
Толпа попыталась хлынуть на помост, охранники тут же выставили вперед пики, и народ поспешил отхлынуть обратно, но возгласы не смолкали. Осчастливленные жители, во плоти обретшие любимого духа, достали спрятанные было букетики цветов, подарочки и прочие мелочи, включая даже женские подвязки, приготовленные для одаривания любимца, и принялись закидывать помост.
Пресса активизировалась — раздавались щелчки, блистали вспышки, слышались равномерное потрескивание и громкое жужжание, говорящие о ведении прямой трансляции. Тут же замелькали листочками блокноты, а не пробившиеся к помосту представители славной профессии попытались исправить упущение.
На возвышении, где сидели король с принцессами, и вовсе началось светопреставление. Девушки повскакивали с мест, послы и советники выглядывали из-за их спин, что-то разбилось, пара кресел перевернулась, одна принцесса чуть не свалилась на землю, стремясь рассмотреть подробности, а наш король замахал руками, пытаясь призвать гостей к порядку, но не преуспел. Потенциальные жены уже принялись отпускать восторженные комментарии:
— Он идеален! — выкрикнула романтийская принцесса. — Он как наш Аполлон!
— Ему присущи черты бога Бухатуса и столь же живой блеск в глазах! — шумно восхитилась бурундийка.
— Артур, мой Артур, он жив! — вытирая слезы, ахала принцесса Просвещентии.
— Теперь ведь понятно, о чем я говорил? — взглянув на Фомку, уточнил артефакт.
— А то! — подтвердил сыщик.
— Позер, — подытожила я.
— Она совсем меня не любит, — огорчился золотоволосый, вновь обратившись к напарнику.
— Быфает, — глубокомысленно заметил последний.
— Было бы за фто, — тут же прояснила я ситуацию и пробурчала, — шам-то!
— Влюбился с первого поцелуя, — прижал руку к сердцу артефакт, а я в ответ закатила глаза.
В это время гомон толпы немного поутих, а король смог взобраться на табурет, и ему откуда-то принесли автоматический усилитель голоса.
— Тише, тише, жители Просвещентии! Наш предсказатель не исчез! Как случилось сие чудо, о, солнечный ду… о, солнечный?
— Меня отыскали посланные тобой сыщики, твое величество, — спокойно, серьезно и с нужной толикой уважения в голосе (но я-то видела смешинки в его глазах) ответил артефакт, — теперь я почти человек.
— Как это почти? — удивился и заметно разволновался король.
— Потому что мне должны дать имя. Тот, кто отыскал, имеет право его придумать. Так меня отныне будут звать все.
— Немедленно придумывайте! — отдал приказ король, кажется, решивший, что артефакт снова может исчезнуть.
А для меня еще никогда простые слова не звучали такой музыкой. Ведь я его отыскала! Король уже дал сигнал, чтобы нам развязали руки, а артефакт ждал, пока я поднимусь и подойду ближе.
О да! У меня есть имя, очень подходящее имя.
— Ты сможешь произнести его достаточно громко, Аленушка? — уточнил артефакт.
— Очень поштараюшь, — радостно потерла я руки.
— А это не пригодится? — указал артефакт на стоящего у подножия помоста борзописца с микрофоном.
— Еще как! — согласилась я.
— Конечно, конечно, пользуйтесь, — обрадовался представитель прессы, — будьте добры нажать вот сюда, на запись, — протянул он шипастую штуковину, случайно заехав по лбу ближайшему охраннику. Пока тот потирал шишку, принявший микрофон артефакт галантно подал его даме (тоже мне, рыцарь в белых лосинах), а я вцепилась в голосоусилитель и набрала в грудь побольше воздуха. Поднесла усилительный набалдашник к губам и как можно громче выдала: «Какакий Артефактович».
— …кий Ар… — с громким шипением повторил микрофон, безжалостно обрезав часть букв.
Что? Я нахмурилась, постучала по шипастой штуке, она зашипела в ответ, заискрила, и я уронила ее на голову другого стоящего внизу охранника.
— Ой! — Борзописец встревоженно подхватил свалившийся под ноги ушибленному караульщику микрофон, потряс, подул и успокоил меня: — Ну ничего, иногда такое случается.
Я бросила испепеляющий взгляд в сторону невозмутимого артефакта, который одарил меня ответной сияющей улыбкой.
— И куда ты нажал? — прошептала возмущенно, а над толпой уже летел громкий вопрос короля:
— Как, как? Кийар? Очень необычно! Жители Просвещентии, отныне нашего предсказателя зовут Кийар! Он…
А что дальше хотел сказать король, осталось неизвестным, поскольку у него усилитель отобрали.
Монарх крайне удивился, я, признаюсь, тоже, а вот принцессу из Небоскребии ничего не смутило.
— Позвольте! — заговорила она в магическую вещицу, — это почему вашего? Золотой шар принадлежал Просвещентии на основании того, что вы укра… добыли его первыми, а вот о воплощенном предсказателе подобной речи идти не может. Королевские помощники консультировались с королевскими юристами, и те сказали со всей ясностью — он не ваш!
— Он собирается жениться на моей дочери! — попытался сказать в усилитель, оттеснив от него наглую гостью, король.
— Мы с Артуром поженимся! — громко выкрикнула наша принцесса.
— Это спорный вопрос, — отчеканила сиятельная особа из Небоскребии. — Нашей стране тоже необходим предсказатель, например, для бизнес-прогнозов, а вы уже сто лет прожили в процветании и благоденствии, так что обойдетесь.
— Как так? — выкрикнула наша наивная принцесса, и на глазах ее вновь выступили слезы. — Папа, я хочу за него замуж!
Я, знакомая с Быдлянтием, могла с уверенностью предположить, что никакие формы убеждения против небоскребцев не сработают, однако в этот миг поднялась бурундийка. Схватив одной рукой бутылку с вином, она стукнула ею бизнес-леди по голове и отобрала у ошалевшей принцессы усилитель.
— Живое воплощение нашего бога Бухатуса должен жить на своей родине! — отрезала она.
— На какой такой родине?! — Оказалось, что голос белокурой красотки из Романтии мог повышаться до ультразвука, отчего бутылка в руках бурундийки попросту раскололась, оставив ту без веского аргумента. — Да он же вылитый Аполлон, он обязан провести жизнь в нашем королевстве, мы сможем воздать ему соответствующие почести.
И она продемонстрировала такой прогиб жрицы и так опустилась на колени, простерши в сторону артефакта руки, что мои слабые потуги побледнели перед истинным мастерством. Даже у Фомки глаза расширились на пол-лица, и он гулко сглотнул.
— Все вы ведьмы! Сжечь! — пролетел вдруг над площадью громогласный бас принцессы из Тьмутьмии.
— Сжечь! — поддержал ее знакомый голос из толпы.
Это Мордефунт подкатился к нашему помосту и одолжил микрофон у борзописца. Он, кажется, планировал произнести одну из своих пламенных и убедительных речей, но произошло непредвиденное.
Стоявший рядом со мной артефакт вдруг резко подался в сторону, и подкравшаяся сзади леди из монархической республики, которая не вступила в спор с остальными принцессами лишь по той причине, что пошла сама добывать себе мужа, пролетела мимо Кийара. Она упала с помоста прямо в объятия Мордефунта и погребла того под собой вместе с бедным микрофоном.
Народ, до этого бурно приветствовавший своего любимца, вел себя крайне тихо и с интересом наблюдал новое шоу «Отвоюй предсказателя». Кажется, кто-то предприимчивый даже начал делать ставки. А потом все титулованные спорщики резко замолчали, причем настолько резко, будто у них совсем пропал дар речи.
Вперед выступила неприметная принцесса из Волшебнии и очень мелодичным и нежным голоском, который почему-то слышали все, сказала:
— Кийар желает выбрать в жены меня, — и так посмотрела на бывшего артефакта, что я сразу поняла: колдует. Причем колдовство это, как и в случае с советником, который старался очаровать меня, а заодно зацепил Фомку, распространилось на всех, оказавшихся в зоне воздействия.
— Я женюсь на тебе!
— Нет я!
— Нет я!
Несколько мужчин из толпы помчались к принцессе, а девушка поспешно отступила и попробовала спрятаться за советника.
— Все едем во дворец! — пролетел над площадью громкий приказ короля, приведший в чувство охранников с пиками, и те наконец сообразили окружить солнечное яблоко раздора плотным кольцом, а заодно поволокли следом и нас.
— Не хочу во дворец! — пыталась упереться ногами, когда нас с Фомкой вытаскивали из повозки у крепостной стены. Домой хочу!
— Приказ короля, — отвечали мне охранники, продолжая тащить, а навстречу уже спешил главный караульный.
— Какая встреча! — душевно пожал он руки мне и Фомке. — Вот же радость, что не казнили! А мне как донесли, что вы попались, я сразу расстроился. Ну, думаю, дураки, оставались бы и дальше в бегах. А так Мик этот примчался, сказал, что вернулись. Гнилой человек. Ведь сыщик как-никак, мог и промолчать.
— Это он ищеек на нас натравил? — уточнил Фомка, разминая пальцы до хруста.
— С ними дежурил. Король награду обещал тому, кто вас первым отыщет. Вот этот первым и заметил, и остальным сигнал подал. Ищейки за вами по следу шли, но вы быстро перемещались, так и не успели поймать до полнолуния.
Начальник караулки собирался добавить что-то еще, но замер, раскрыв рот. В этот миг ко рву подъехали кареты. Из своих экипажей выбрались принцессы с послами и советниками, а из королевской — монарх, наше ее высочество и сам его солнечная сиятельность Какакий.
— Глазам не верю! Отыскали? Артефакт нашли! Живой, что ли? Взаправду?
— Живее некуда. Аленка лично обращала, а она к каждому делу с ответственностью подходит. Артефакт после такого еле лосины натянул.
— Хых! — ответила я на подначивание напарника и попыталась пнуть Фомку, но он увернулся.
Начальник караулки тут же проникся ко мне еще большим уважением и, схватив мои руки, с чувством пожал.
— Ну ты мужик! Уважаю!
— Сыщиков разместить во дворце и не выпускать без моего ведома! — долетел приказ короля, и я снова захотела взвыть. Начинается!
Посмотрев в сторону карет, узрела такую картину: король вышагивал рядом с Кийаром, который был на голову выше всех окружающих (прямо как в одном из моих снов), наше высочество жалась к своему Артуру с одного бока, а со всех других сторон предсказателя взяли в оцепление соседские принцессы. Мне на миг показалось, что, когда эта процессия приближалась ко входу во дворец, артефакт точно так же, как я недавно, сделал попытку упереться ногами, но его просто втащили внутрь, навалившись общей массой.
— Попал мужик, — озвучил мои мысли Фомка.
— Жалко даже, — подхватил начальник караульной службы. — Столько баб на него одного. А король его в зятья желает. Живым мужик из дворца не выберется, порвут на части.
— Так ему и надо, — отрезала я, сложив руки на груди и попутно возмущаясь в душе, как это наглючие принцессы примчались на все готовенькое! То есть я страдала, выслеживала, жизнью рисковала, обращала, опять же, а эти теперь приз делят!
— Ну что, Аленка, расстроилась? — толкнул меня в бок Фомка.
— Вот еще! Пусть хоть на ленточки для причесок порвут, я и глазом не моргну.
— Да я про Микона. Говорил же тебе, что продаст и недорого возьмет.
— А-а-а, про него. Да артефакт с ним! Все равно целоваться не умеет.
Комнату мне выделили размером побольше. Здесь и кровать была шире, и ванная имелась с бассейном и в придачу функциями подогрева и пускания пузырьков. И целый огромный гардероб прилагался к спальне, правда, без одежды.
Чуть позже мне принесли официальный бланк с приглашением на торжественный королевский ужин, посвященный воплощению артефакта, такой же, думаю, получил и Фомка.
Вот интересно! Что же мне прикажете надеть? В этом рубище идти ужинать? Я оглядела подвязанный веревкой балахон осужденной на казнь. Захотелось побиться головой о стену. Не мыслит наш король такими масштабами, которые позволили бы предусмотреть крайне важные мелочи вроде миленького платья для почетной гостьи. Я ведь почетная? Мне и желание положено за то, что его будущему зятю исчезнуть не дала.
Зевнув, я решила сначала посетить ванную, чтобы отмыть всю скопившуюся в волосах и на теле грязь, а потом уже озадачиться извлечением из небытия подходящего наряда.
И вот когда, расслабленная и ощутившая вкус жизни, лежала в мраморном пузырящемся бассейне в ароматной пене, а мозг активно обрабатывал полученные за последние часы бешеной гонки данные, я пришла к таким выводам относительно золотоволосого воплощения, что чуть под воду не ушла.
— Какого артефакта! — выругалась от души. — Я могла не успеть!
Вцепившись в бортики бассейна, чтобы не соскользнуть на дно от испытанного после открытия потрясения, тряхнула мокрыми волосами, а в голове составились в цепочку все факты.
Пять лет назад артефакт пообещал показать свою предвзятость. Он выделил меня как лучшую, отправил в контору к Савсен Савсеновичу, чтобы именно нас король призвал расследовать самое запутанное дело. Этот дух вел меня по следу, нарочно затягивая время поиска и подкидывая ложные сны. Значит, он предвидел, что я либо не прыгну в воронку реки Времени, либо от страха затяну с прыжком. До сих пор не понимаю, как оттолкнулась ногами от обрыва, тело от страха почти не слушалось. А очутись я в нашей конторе на минуту позже — попросту не успела бы.
Артефакт говорил: его непредвзятость в том, что он раздает задания, с которыми человек гипотетически в состоянии справиться, а люди сами выбирают путь своими поступками. То есть он видит вариант возможного развития событий с какой-то большой долей вероятности, но человек в состоянии в последний момент все изменить! Мне он выбрал задание, с которым я не должна была справиться! Не должна! Я даже чуть не задохнулась от возмущения. Ах ты мерзавец солнечный! Скажи мне только, где тебя поселили, и ночью я тебя придушу!
