Мы устроились с Вораном по разные стороны на диване в гостиной, решив посмотреть перед сном фильмы, что принес Том. Я одним глазом следила за сюжетом и вспоминала события сегодняшнего дня. «Не думаю, что Кристофер будет рад еще раз увидеть Ворана рядом с Брендой», – улыбнулась я. Вспомнив о подруге, я перестала улыбаться. Слишком многого я ей недоговаривала, но и быть откровенной не имела права. Ей не нужны лишние волнения и ни к чему знать, сколько всего вокруг меня творится. Потом перед моими глазами предстало высокомерное лицо сероглазого незнакомца из магазина. «Да, со мной он крупно просчитался!» – засмеялась я.

Воран удивленно на меня посмотрел, но я лишь улыбнулась ему. Бросив на него быстрый взгляд, я вынуждена была признать, что выглядит он просто отлично. Это я уже умылась и переоделась в шелковую пижаму, он же еще не переодевался, лишь расстегнул ворот белоснежной рубашки. Удобно расположившись на диване и вытянув ноги, он производил неизгладимое впечатление. Как там сказала Бренда: «Все горячие женские фантазии в одном флаконе», – усмехнулась я, в душе признавая ее правоту. Отогнав провокационные мысли прочь, я попыталась сосредоточиться на сюжете, но незаметно заснула.

Снился мне Зеймах и, конечно же, Воран. Он будил меня поцелуями, как часто делал среди ночи, его руки изучали мое тело, и я таяла, как мороженое на солнцепеке. Он осыпал меня поцелуями, а я бесстыдно изгибалась в его руках. Как и всегда, мое тело загорелось мгновенно, я чувствовала себя с ним легко и свободно. Как же сильно я его хотела! Он начал меня целовать, но я извернулась и оказалась сверху. Провела рукой по его чуть влажным волосам, потом зарылась в них и начала губами изучать его черты. Он был напряжен как струна и от моих прикосновений просто зарычал. Не сдержавшись, он перевернул меня обратно, и его губы овладели моими с таким нетерпением, что я тут же растворилась в поцелуе, отвечая с неменьшим пылом. Его руки были повсюду, между поцелуями он сбивчиво шептал какие-то ласковые слова, но я не вникала в их смысл, ослепленная желанием.

В глубине меня поднималась такая потребность в нем, что в другой момент меня бы это напугало. Но сейчас между нами была лишь страсть. Не было ни недоверия, ни злости, я отвечала с таким пылом, как будто не будет завтра, а от мужского запаха его тела кружилась голова. Он взял мое лицо в колыбель своих рук и начал бережно целовать, опаляя своим дыханием. Я чуть скривилась, когда он задел губами бровь, и он тут же подул. «Это все реально», – наконец поняла я, но сил остановить бушующий пожар не было.

Не знаю, куда подевался мой здравый смысл, но я обвила его ногами, подставляя губы для поцелуев. Все чувства были напряжены до предела и невероятно остры. Растворяясь в невероятном чувстве единения, я несколько раз достигла вершины, прежде чем потеряла способность что-либо чувствовать.

– Шелани, – услышала я его слова, приходя в себя, а его губы опять скользили по моему телу. – Шелани, – шептал он, и это меня отрезвило. Во мне начало подниматься знакомое чувство протеста и отрицания этого факта. Реальность произошедшего навалилась на меня, и я задохнулась, осознав наконец, что натворила. Мы были в моей комнате, и я не представляла, как в ней оказалась, последнее, что я помнила, это как заснула перед телевизором. Я начала дрожать, и Воран тут же притянул меня к себе, почувствовав это, но дрожь лишь усилилась. Не знаю, что это было: то ли нервная реакция, то ли реакция на его прикосновения. «Вопрос: куда она ранее подевалась?!» – хотела узнать я. Воран прижимал меня к себе с каким-то отчаянием, а я дрожала так, что у меня начали стучать зубы.

– Отпусти, – прохрипела я, пытаясь вырваться из его объятий, но он не отпускал меня. В панике я начала извиваться, и он разжал руки. Я тут же слетела с кровати и бросилась вон из спальни. Залетев в ванную комнату, я закрылась в душевой кабине и включила воду. Меня колотило, и я сделала ее обжигающей. Ноги меня не держали, и я тихо сползла по стеночке, схватившись за голову. «Что же я наделала! – корила я себя. – Как можно быть такой идиоткой? Неужели мне мало первого раза?» На Зеймахе он все решил за меня, не считаясь и даже не поставив в известность. И я опять разрешила ему приблизиться к себе?! От разочарования у меня в глазах закипели злые слезы.

– Кристина! – услышала я его голос и сжалась. Черт, я так быстро бежала, что не закрыла дверь. Через мгновение возник он и открыл дверь душевой.

– Не подходи! – воскликнула я.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросил он.

Я обхватила себя руками, стараясь спрятаться от его взгляда.

– Выйди! – потребовала я. У меня не было сил видеть его и что-либо объяснять.

– Ну уж нет! – зарычал он и зашел в душевую, тут же зашипев от горячей воды. Быстро сделав ее теплой, он присел напротив меня, коснувшись коленями. Я тут же подобралась, просто вжимаясь в стену.

– Да что с тобой? – отчаянно воскликнул он. Воран протянул руку, чтобы коснуться меня, но я отшатнулась, и она бессильно упала.

– Выйди! – безнадежно повторила свою просьбу я, закрыв лицо ладонями, чтобы он не видел моих слез и чтобы не видеть его обнаженным.

– Ты можешь сказать, что не так? – тихо спросил он.

– Воран, уходи.

– Ответь! – потребовал он.

– Да все не так! – закричала я, вскинув голову. – Ты не видишь, меня трясет, а тут мало места. Уходи! – Зарычав, как раненый зверь, он встал и наконец-то вышел, оставив меня одну. Я облегченно привалилась к стене, растеряв последние силы.

Воран мерил шагами гостиную, чувствуя себя как в клетке. Он бы с радостью завыл от отчаяния, как дикий зверь. Он вспомнил лицо шелани, залитое слезами, и его кулаки сжались. Она его с ума сведет!

Он увлеченно досматривал финал фильма, когда заметил, что шелани уснула. Он залюбовался ее лицом, забыв обо всем. Во сне она расслабилась, ее тонкие черты притягивали его, а чуть приоткрытые губы молили о поцелуе. Сколько раз он будил ее поцелуями на Зеймахе, просыпаясь среди ночи и видя, как она доверчиво лежит рядом.

Ее бирюзовая шелковая пижама сводила его с ума. Она была свободного покроя и застегнута на все пуговицы, но при малейшем движении облегала ее тело так, что у него учащался пульс. Хорошо хоть, она об этом не догадывалась, иначе бы не ходила при нем так спокойно. Она упорно отрицала притяжение между ними, и он не знал, насколько хватит его терпения. Тяжело вздохнув, он выключил телевизор. Осторожно подхватив на руки драгоценную ношу, он понес ее в постель.

Воран долго принимал душ, в конце сделав его холоднее, чем хотелось, прежде чем вернуться в спальню. Он лег на противоположную сторону кровати, но не выдержал и минуты – придвинулся к шелани, рассматривая ее черты. Она была привлекательна, но в его жизни было множество женщин намного красивее. Вот только именно ее черты цепляли его так, что он не мог забыть их, как только увидел. Ему нравился ее серьезный и внимательный взгляд, а когда она улыбалась, для него загоралось его личное солнышко, согревающее что-то в душе. Когда же она подшучивала над ним, чего ни одна из женщин в его жизни не решалась делать, то он был готов достать ей звезду с неба.

Он нежно дотронулся до нее, кончиками пальцев обводя дорогие черты. Только во сне она не дрожала от его прикосновений. Не удержавшись, он поцеловал ее в чуть приоткрытые губы и замер, когда они дрогнули в ответ и она к нему потянулась. Ругая свою несдержанность, но не в силах остановиться, он начал целовать ее. Что-то прорвалось в его душе, и он начал осыпать ее поцелуями. Он был готов ко всему: что она задрожит, закричит или ударит, но не к ее страстному ответу. Как будто не было месяцев разлуки, обид и недопонимания, она отдавала ему себя, как в первый раз, без раздумий и колебаний. Когда же она оказалась на нем и начала изучать губами черты, что-то первобытное поднялось у него в душе, и он просто зарычал, переворачивая ее обратно и страстно целуя. Ничто на свете не могло уже его остановить. Это была его женщина, и он каждым своим прикосновением доказывал ей это.

Сжимая в объятиях ее расслабленное тело, он не мог поверить в произошедшее чудо. Не в силах лежать на месте, он начал скользить губами по ней.

– Шелани, – шептал он, купаясь в аромате ее кожи. Его единственная и неповторимая. – Шелани, – шептал он и не мог остановиться.

Воран даже не понял, в какой момент она задрожала. Сначала решив, что она просто замерзла, он крепко обнял ее, но дрожь лишь усилилась. С отчаянием он обнимал ее, отказываясь верить.

– Пусти, – хрипло сказала она, а он лишь крепче прижимал к себе ее дрожащее тело. Она начала вырываться и извиваться в его руках, и он отпустил ее. Как птица, вырвавшаяся на свободу, она слетела с кровати и покинула комнату. Воран лежал, не в силах пошевелиться, а душу заполняла пустота, вгрызающаяся в него с ее уходом. Беспокойство о ней заставило его встать с кровати и пойти на ее поиски. Он услышал шум воды и зашел в ванную комнату. Сначала он ее не увидел, а потом сквозь стекло душевой заметил сжавшуюся фигурку.

– Кристина! – закричал он, испугавшись за нее, и в несколько прыжков достиг душевой кабины, распахивая дверцы.

– Не подходи, – воскликнула она.

У него перед глазами стояла шелани, обнимающая себя руками, с лицом, залитым слезами. Воран вышагивал по комнате, не находя себе места. Больше всего на свете ему хотелось ее утешить, но она опять избегала его прикосновений. Проклятье! Чувствуя, что задыхается и не находя в себе сил еще раз увидеть на ее лице слезы или ненависть, что еще страшнее, он быстро оделся и вышел из дома. Прохлада ночи освежила его разгоряченное лицо. Он сел в «Серебряную каплю» и убрался подальше от этого дома.

Воран летел над водной гладью и не знал, сколько прошло времени, когда его опалила мысль, что он может быть нужен ей. Нельзя было оставлять ее одну, когда ей так плохо. Пусть она лучше ругается и шипит, как дикая кошка, все что угодно, лишь бы к ней вернулось присутствие духа. Ругая себя, он развернул корабль и помчался обратно к дому.

Подлетая, он еще издали увидел ее, бегущую в одном халате от дома. С колотящимся сердцем, он приземлился и сделал видимым корабль. Она бросилась к нему, и он только успел поймать ее в объятия. Она обвилась вокруг него, крепко прижимаясь.

В первый момент Воран решил, что она рада его видеть, но заглянул в лицо и увидел, что она сильно напугана.

– Там… – она указала рукой на дом, пытаясь отдышаться, – на меня напали!

– Сядь в корабль, – приказал он.

– Ты не пойдешь туда один! – не послушалась она, крепко за него держась. – Я его ударила, он должен быть ранен.

– Останься здесь! – повторил он приказ, не привыкший, что его не слушают. При мысли, что кто-то на нее покусился, в нем поднялась первобытная ярость.

– Я с тобой, – возразила она. Воран выругался, так как не было времени спорить.

– Будь за моей спиной, – сдался он, и, к его облегчению, она кивнула.

Осторожно они вошли в дом. Она указала на кухню. Зайдя туда, Воран увидел, что пол и стол забрызганы вином и осколками. На полу были капли крови, и он оглянулся на шелани, желая убедиться, что она не пострадала.

– Я в порядке, это он там упал, – пояснила она, и Воран облегченно выдохнул. Он начал обыскивать дом и обнаружил распахнутую заднюю дверь. Закрыв ее, он все равно обыскал весь дом, но никого не обнаружил. Они спустились вниз, и он притянул ее к себе, сжимая в объятиях. К облегчению Ворана, она не вырывалась, а обняла его в ответ и уткнулась в шею. Вдыхая ее аромат, он отметил, что она не дрожит.

Мы позвонили Тому. Воран остался внизу встречать его, а я пошла наверх переодеться. Я надела платье и обессиленно присела на кровать, заново переживая все случившееся…

Не знаю, сколько я пробыла в душе, после того как Воран ушел, но постепенно я успокоилась. Умывшись и приведя себя в порядок, я натянула махровый халат, что висел в ванной, и вышла. Я заглянула в спальню – она была пуста. Поколебавшись, я все же решила спуститься вниз. Ворана нигде не было видно. Решив, что он на улице, я прошла на кухню и поставила чайник. После всего пережитого хотелось выпить горячего чая.

Я задумалась о том, что произошло. Конечно, можно было и дальше срываться на Ворана, но чувство справедливости не давало мне покоя. Стоило признать, что он меня не принуждал. Не назови он меня шелани, может, я бы и не ускакала, аки испуганная газель, из комнаты. Я просто банально испугалась. Можно и дальше продолжать кусать локти, раскаиваясь в содеянном, но я помнила то мгновение, когда осознала, что я не сплю, и не захотела останавливаться.

Я не могла понять реакцию своего тела. Было все в порядке до того момента, как он назвал меня шелани, но как только я испугалась, тут же возникла дрожь и меня затрясло. «Может, это реакция организма на слово «шелани»?» – предположила я и усмехнулась.

Стоило подумать о будущем. То, что мне придется вернуться на Зеймах – это факт. Воран был со мной терпелив – это тоже факт, и то, что мы еще здесь, свидетельствовало об этом. Мне придется строить отношения с Вораном, и какие они будут, зависит от меня. Он и так пошел мне на уступки.

Я задумалась о времени, проведенном на Зеймахе, и о том, когда Робин сказал мне, что я стала шелани и должна буду остаться. Положа руку на сердце, стоило признать, что не узнай я о его предстоящей свадьбе, и моя реакция на происходящее не была бы такой резкой. Да, меня бы задело, что он ничего не сказал и не спросил моего согласия остаться, приняв это как должное, но не было бы этого обжигающего чувства предательства. Теперь же, когда он расстался с Айрин, ситуация несколько изменилась. Перспектива жить с ним уже не вызывала такого резкого неприятия. Конечно, я не собиралась тут же рожать ему ребенка, но постепенно стала смотреть на него как на своего мужчину. За те четыре дня, что мы провели вместе на Зеймахе, отношения не построишь, но, если мы планируем быть вместе, а у меня, похоже, нет иного выбора, нам надо время узнать друг друга получше и сблизиться. Ему придется научиться понимать, что я не позволю не считаться с собой. Может, он и привык, что все ему подчиняются, но я не из их женщин, и слепой покорности от меня не жди. Размышляя таким образом, я потянулась за чашкой, когда услышала шорох. Думая, что это Воран, я глубоко вздохнула и повернулась.

Вот только в кухню заходил не он. Замерев от ужаса, я наблюдала за приближением сероглазого незнакомца из магазина. Его глаза были зло сощурены, и это появление сулило мне большие неприятности.

«Где же Воран?» – судорожно думала я, бросив взгляд за его спину.

– Можешь не высматривать его, он улетел! – прошипел незнакомец с издевкой. – Удивительно, как это он оставил свою шелани одну? Всегда знал, что терпение приносит свои плоды, и если хочешь сделать что-то хорошо – лучше сделай сам, а не поручай кому-то, – сказал он, приближаясь ко мне. Я наконец-то вышла из ступора и начала двигаться от него вокруг стола.

– Стоять! – рявкнул он и направил на меня пистолет. Я тут же замерла. Он приблизился ко мне, и холодное дуло уперлось мне в грудь. Его ледяные глаза просто гипнотизировали меня, и я оцепенела. Он повел дулом вверх к моей шее, сдвигая халат.

– Он даже еще тебя не отметил, – пренебрежительно сказал он, взглянув на мою шею.

– Чего вы хотите? – нашла в себе силы спросить я, пытаясь справиться со страхом.

– Конечно же, убить тебя, – усмехнулся он, и дуло пистолета начало опускаться к моей груди. – Ты даже не представляешь, как мешаешь.

– Он вас найдет! – Сероглазый издевательски засмеялся на это, смотря на меня как на грязь, неизвестно как попавшую на его блестящие ботинки.

– Будут искать просто грабителя, – и тут дуло пистолета качнулось, расширяя вырез халата, в его глазах появился неприятный огонек, – и насильника. Думаю, у меня есть время поразвлечься, и вернется он не скоро.

При этих словах мне стало плохо, и я почувствовала ужас. Пусть уж лучше он убьет меня, чем это! Я содрогнулась от омерзения.

– Лучше убей, урод! Меня стошнит от твоих прикосновений! – я плюнула ему в лицо, желая взбесить.

Он не ожидал этого, и его глаза превратились в щелочки от ярости.

– Да ты меня еще сама просить об этом будешь, сука! – яростно зашипел он, давясь злобой, и меня ударило его силой. Он был не такой сильный, как Воран, и я могла бы выстоять, но, не желая раскрывать свой иммунитет, я позволила своим коленям подогнуться и рухнула вниз, пригнув голову к полу. Этот урод довольно засмеялся.

– Уже не такая гордая? – издевался он. – Не думал, что будет так приятно увидеть его шелани у своих ног, – произнес он довольным тоном.

Насладившись картиной моей покорности, он изменил воздействие. Теперь принуждения не было, его сила была вокруг меня. «Теперь он ждет, что я возжелаю его», – поняла я, и у меня появилась надежда. Вспомнив лицо Бренды, я постаралась придать своему соответствующее выражение и начала разгибаться. Видно, ему понравилось то, что он увидел, так как он расслабился и, довольно скалясь, опустил пистолет. Я поднялась на ноги, стараясь сохранить на лице маску желания.

– Развяжи пояс, – приказал он.

Чертыхаясь про себя, я медленно развязала, и халат распахнулся.

– А ты что-нибудь снимешь? – с обожанием спросила я, не забывая улыбаться. – На тебе слишком много одежды.

Он положил пистолет на стол и начал расстегивать рубашку. Пытаясь всем своим видом выразить восторг, я двинулась к холодильнику.

– Ты куда? – напрягся он.

– За вином, – проворковала я, – хочу слизывать его с твоей великолепной груди.

Эта идея ему понравилась, и он позволил мне достать вино. Он стоял вполоборота, следя за моими движениями. Я подошла к нему со спины, держа в руках бутылку. Мне надо было перехватить ее для удара, чтобы он не заметил. Я прижалась к его спине и заворковала на ухо:

– Хочу открыть тебе один секрет.

– Какой? – заинтересованно спросил он, расстегивая манжеты рубашки, моя инициатива ему нравилась.

– Я буду тебе еще долго сниться, – жарко прошептала я и чуть прикусила ему мочку уха, отчего он довольно хрюкнул.

Потом отстранилась и со всей силы ударила его бутылкой по голове. Как подкошенный он рухнул вниз, а я перепрыгнула через него и, схватив со стола пистолет, понеслась к выходу. Открывая дверь, я затянула пояс халата и выскочила на улицу. Решив бежать к соседям, я понеслась от дома. Когда я увидела, как появляется на лужайке «Серебряная капля», то изменила направление и кинулась к ней. Никогда еще я не была так рада видеть Ворана.

Я уже в который раз повторяла свой рассказ детективу. Мы разместились в гостиной, Воран и Том были рядом. Эксперты уже взяли образцы крови с отпечатками и уехали. Правда, я не думала, что это даст какой-то результат. Он был с Зеймаха, и в базах его точно не было. Мне пришлось рассказать о первой встрече в супермаркете. Воран был полон негодования, оттого что я ему ничего не сказала.

– И что бы ты ему сделал? – спросила я.

– Я бы узнал, к какому Дому он принадлежит и кто за этим стоит.

– Так в чем проблема? Там же должно вестись видеонаблюдение, и можно просмотреть записи, – я вопросительно посмотрела на Тома.

– Я возьму постановление, и они у нас будут, – ответил Том.

– Ты не понимаешь, – покачал головой Воран, – по запаху я бы мог определить, к какому Дому он принадлежит.

– А когда ты зашел в дом, запах не сохранился? – спросила я, и он отрицательно покачал головой, порицая меня за молчание.

Мы предположили, что нападавший знал, где я живу, и остался следить за домом. Когда он увидел, как Воран улетел, то выждал некоторое время и зашел через незапертую дверь. Во время разговора Том бросал убийственные взгляды на Ворана за то, что он оставил меня одну.

– У меня остался его пистолет! – воскликнула я, и они удивленно на меня уставились. – Я схватила его со стола, когда выбегала, – пояснила я, видя их изумление.

– Ты же могла его задержать! – сказал Том.

– В тот момент я думала лишь о том, чтобы оказаться от него подальше, и беспокоилась, что он может стрелять мне в спину, – ответила я ему, вставая за пистолетом. Он остался в кармане халата, который я сняла. Я не стала его доставать, а принесла вместе с халатом. Детектив аккуратно достал его и положил в пакет для вещдоков. Все уставились на пистолет, лежащий на журнальном столике. Это было весомое доказательство грозившей мне опасности.

– Что вы планируете делать? – спросил Том.

– Думаю, нам лучше перебраться отсюда, – ответил Воран.

– Нет! – тут же возмутилась я, и три пары глаз уставились на меня с удивлением. – Я не позволю какому-то подонку выгнать меня из дома.

– Но здесь опасно оставаться! – Воран отказывался понимать мое упрямство.

– Не опаснее, чем где-либо, – возразила я. – В крайнем случае можно попросить Робина организовать охрану дома.

Они смотрели на меня неодобрительно, но мне было плевать, я не хотела уезжать.

Проводив Тома и детектива, мы остались одни. Я пошла убирать беспорядок на кухне. Воран предложил помощь, но я отмахнулась, сомневаясь, что он когда-либо занимался уборкой. Сметя и выбросив осколки, я помыла пол. Воран маячил рядом, явно настроенный поговорить.

– Ты будешь что-нибудь? – спросила я его.

– Я бы выпил.

– К сожалению, ничего нет. Последняя бутылка вина и та разбита, – вздохнула я. – Может, чай?

– Как ты можешь так спокойно говорить об этом? – удивился он.

– Я устала, – призналась я, – и все закончилось хорошо. Он слишком полагался на врожденные способности, за что и поплатился. Как видишь, я не пострадала, и это ему пришлось с разбитой головой убегать.

– Это я должен был тебя защищать. – Было видно, что Ворана мучает это.

– Я же как-то жила до знакомства с тобой, – пожала плечами я, включая чайник. – Правда, раньше меня убить не пытались, – добавила я, и по его лицу промелькнула судорога.

Я достала чашки и заварку. Помнится, перед нападением я тоже хотела выпить чай, но мне это так и не удалось. После всех событий на меня навалилась усталость. Уже наступало утро, а толком мы и не спали. Я отнесла чай в гостиную. Попросила Ворана включить какой-нибудь фильм и пошла за пледами. Возвращаться в спальню и попробовать заснуть там после всего, что между нами было, мне не хотелось, разместиться в гостиной, на мой взгляд, было оптимальным вариантом.

Уютно устроившись на диване, мы потягивали чай, смотря в телевизор одним глазом.

– Почему ты не сказала мне правду про аварию? – вывел меня из задумчивости вопрос.

– Не хотела, чтобы ты тут же увез меня на Зеймах, – откровенно ответила я.

– Но ты же понимаешь, что мы все равно туда уедем? – допытывался он.

– Да. – Я устало провела рукой по лбу и скривилась, надавив на синяк. Я обхватила чашку двумя руками, как бы ища опору в предстоящем разговоре. – Пойми, я пока не готова туда ехать. Мы знакомы без году неделя, а от меня ожидается, что я должна жить с тобой и рожать детей. Ты же, по сути, для меня незнакомец, я недостаточно хорошо знаю тебя.

Ворану не понравились мои слова, но я сказала все, что было на сердце. Я смотрела на него и удивлялась, как ему удается в любое время выглядеть элегантно. В моей гостиной сидел настоящий аристократ, это проявлялось во всем его внешнем виде, движениях. Его сильные и изящные длинные пальцы сжали чашку, когда он задумался, обдумывая мои слова.

– Чего ты хочешь? – наконец нарушил он молчание.

– Задержаться здесь.

– Я не хочу подвергать тебя еще большей опасности.

– Можно взять охрану, да и тебе по статусу положено, – предложила я.

– И что это нам даст, если ты продолжишь сторониться меня? – обжег он меня взглядом, и мне стоило большого труда не отвести глаза.

– Я постараюсь больше не убегать, – смущенно ответила я, и это были очень трудные для меня слова.

Воран наклонился и не спеша поставил чашку на журнальный столик. Потом он посмотрел на меня таким взглядом, что у меня в груди что-то екнуло. Он придвинулся ко мне, и температура в комнате явно подскочила.

– Обещаешь? – выдохнул он мне в губы.

– Постараюсь, – ответила я внезапно охрипшим голосом. Мои губы предательски раскрылись в ожидании поцелуя. Невероятно долгое мгновение он смотрел на меня.

– Хорошо, – сказал он, отстраняясь, а я вздохнула и попыталась справиться с охватившим меня разочарованием.

Мы стали смотреть фильм. Я допила чай и стала укладываться, стараясь лечь поудобнее.

– Ложись мне на колени, – предложил он.

Поколебавшись, я взяла подушку и перешла к нему. Я была немного напряжена от этой близости. Неожиданно он опустил руку на мои волосы и начал их перебирать. Постепенно я расслабилась и смогла вникнуть в сюжет фильма. Возникшая близость напомнила мне Зеймах. Воран любил зарыться в мои длинные волосы и перебирать их, когда мы лежали. Видно, и он вспомнил то время, так как я услышала вопрос:

– Неужели тебе была настолько отвратительна мысль остаться на Зеймахе, что ты решилась на такое?

Я замерла и напряглась, вспоминая, что чувствовала тогда. Повернувшись к нему и глядя снизу вверх в его глаза, я спросила:

– Что бы ты ощутил, если бы я поставила тебя в известность, что выхожу замуж за Тома, а ты останешься лишь моим любовником, от которого я рожу ребенка? И у тебя нет выбора, и воспитывать твоего ребенка будет Том?

Его черты тут же окаменели, а в глазах вспыхнули ярость и проблеск понимания. По крайней мере, я на это надеялась. Похоже, с вопросами было покончено. Повернувшись к телевизору, я продолжила смотреть фильм. Постепенно мои веки отяжелели, и я уснула.