Глава 6
Якорь

Теплая вода с травяными настоями приятно расслабляла мышцы, снимая усталость и боль, если бы еще его светлость соизволил наконец уйти, а не метался по ванной комнате, перебирая какие-то склянки, было бы совсем хорошо. Но герцог наотрез отказался оставлять меня одну. После случившегося в магическом круге он вел себя очень странно: завернул меня в то, что осталось от платья, отнес в спальню, осмотрел, невзирая на протесты, после чего заявил, что сейчас же пошлет слуг в город за лекарем, ну а мне приготовил целебную ванну. Белая пена прикрывала мою наготу, это радовало. Но косые взгляды его светлости все равно нервировали.

– Хватит! – Я ударила ладонью по воде, вызвав мыльный фейерверк. – Прекрати уже меня лечить. Я не больная, – проворчала, хмуро глядя на него. На «вы» так и не перешла, да он и не требовал.

– Микаэла, нам надо серьезно поговорить, – перестав греметь флаконами со всевозможными снадобьями, сказал Ивар. У самого вся спина была разодрана моими стараниями, кровь проступила даже сквозь накинутую на плечи рубашку, а он продолжал носиться со мной, как с хрустальной вазой. И с одной стороны это льстило: мужчина, чувствующий свою вину, – находка для женщины, а с другой… как-то слишком много внимания он уделял моему здоровью. Инкубатор для вынашивания его отпрыска должен быть в полном порядке, так, что ли?

– Надо, – согласно кивнула я, подгребая к себе пену, белым пухом окутавшую плечи. – Но залечивать меня до беспамятства при этом не обязательно. Что за ритуал ты проводил?

– Скажи прежде, зачем ты пришла ко мне ночью? – немного помолчав, спросил он.

– Сначала ты. Полагаю, после всего пережитого я заслуживаю честных и бесплатных ответов, – съязвила, не удержалась, маскируя под иронией зачатки истерики. Сколько бы ни убеждала себя, что случившееся не так уж и страшно, меня все равно потряхивало. Наверное, что-то такое отразилось на моем лице, потому что Ивар, опустившись прямо на пол возле каменной купальни, хрипло проговорил:

– Прости, девочка, я бы никогда…

– Да знаю я, что ты был одержим бесами! – И снова ударила по воде, сама не понимаю зачем.

– Бесами? – нахмурился он.

– Я видела этих… эти жуткие темные сущности. – Голос пропал, и я перешла на шепот. – Они вселились в тебя. И глаза твои… черные, пугающие прорези. Это было…

– Страшно, – процедил он.

– Очень.

– Мика, я… – Герцог поймал мою руку, вынырнувшую из пены, и чуть сжал мокрые пальцы. – Если бы я мог вернуть время вспять… – Он замолчал, глядя мне в лицо. По бледным щекам его скользили тени, уголки губ опустились, под глазами залегла чернота, добавляя ему возраста. – Прости. – Я отвела взгляд, не в силах сейчас что-либо ответить, но ладонь не отняла. – Ты спрашивала про ритуал, – целуя мои пальчики, вернулся к прежней теме он. – Это обряд насыщения тьмой. Подозреваю, о черных магах ты слышала только страшные байки, и мое поведение лишь подтвердило нашу хреновую репутацию, но… все не так просто. – Голос его звучал почти ровно, герцог в отличие от меня совладал с эмоциями. Я слушала, закусив губу, и отчаянно старалась не заплакать. Не от обиды или боли, они давно прошли, зато приближался откат, который хотелось бы пережить в гордом одиночестве. Но как это донести до его светлости? – Такие чародеи, как я, черпают силу не в ночи, хотя она действует на нас благотворно, а во мраке из мира духов. В бездне. Там действительно обитают бесы, однако не они вселяются в мага, а тьма, способная принимать любые обличья.

– Значит, ты не был одержим? – Я забрала у него свою руку, чтобы тут же спрятать ее под водой.

– Был. – На лице его заходили желваки, глаза заледенели, пряча за холодной стеной раскаяние. – Но не бесами – тьмой. Это живая, хищная сила, которая дарует могущество и берет за него немалую плату.

– Какую? – Придвинувшись к бортику, я заинтересованно посмотрела на Ивара. Любопытство успокаивало расшатавшиеся нервы даже лучше, чем целебная ванна.

– Обычно мою кровь, мою боль и, если потерять контроль, мой разум.

– И часто ты теряешь контроль? – заволновалась я, коснувшись его плеча.

– Герцог сидел на полу, прислонившись боком к купальне, и смотрел на меня. Рубашку все же стоило снять, а то прилипнет к спине, отдирать потом будет больно, но предложить это я не успела, так как он ответил:

– Сегодня впервые.

– Из-за моего вторжения в круг? – Стало стыдно.

– Нет, раньше. Твой приход, напротив, не позволил мне заблудиться в бездне.

– Так, значит, я тебя все-таки спасла! – Скрыть радость не удалось, как и облегчение.

– А ты пришла меня спасать? – прищурился маг, вглядываясь в мои глаза, будто хотел что-то прочесть в них, что-то очень важное для себя.

– Да. – Я смутилась и вновь принялась собирать в кучу пену, выстраивая вокруг себя хрупкий заслон. – Мне приснился сон. Странный. Противоречивый.

– Расскажешь? – Ивар с жадным интересом подался вперед.

– После того, как выясню все про ритуал и то, чем мне грозит участие в нем, – уперлась я.

– Надеюсь, ничем. – Он снова помрачнел. – Тьма приняла жертву и отпустила меня… нас.

– Какую жертву?

– Твою девственную кровь, Мика. – Он поморщился, как от боли, сжимая кулаки с разбитыми костяшками. – Все должно было быть по-другому… – глухо повторил то, что уже говорил мне после близости.

– А так разве можно? – Я была обескуражена. – Мою кровь вместо твоей.

– Да.

– И часто ты расплачиваешься со своей тьмой таким способом? – Я почувствовала укол ревности.

– Я – никогда, а отец как-то практиковал, – признался маг. Поймав мой негодующий взгляд, он поспешно заверил, что невинность девушек, участвовавших в ритуале, бывший советник короля честно выкупал. Хотела бы я знать, как относилась к такой магической подпитке его молодая жена. Я бы точно не потерпела. Хотя, быть может, это все было еще до нее. – Видишь ли, Микаэла, после сорока лет черному магу с каждым разом все сложнее противостоять тьме. Можно привыкнуть к боли, без сожаления расставаться с кровью, но при этом постепенно сойти с ума, заблудившись между миром духов и нашей реальностью.

– Тебе ведь только двадцать восемь!

– Это и странно. – Он качнул головой. – Что-то сегодня пошло не так. Впрочем, не так все идет с приезда Дария и его гостей. Чуял я, что не стоило идти у него на поводу, но… друг ведь, самый близкий, если не сказать – единственный. Как отказать? – Вялая усмешка скривила его губы. – Еще и отец твой так внезапно погиб. Прости меня за цинизм, я плохо его знал, – повинился Ивар. – Смерть графа спутала мне все карты. Оставлять тебя с мачехой я не рискнул, пришлось вызвать сюда, невзирая на развлечения принца, отнимавшие у меня уйму времени и сил, которые следовало бы посвятить тебе. Бездна! Все не вовремя. – Он треснул кулаком по каменному бортику и сменил тему: – Расскажешь мне про свой сон, мышка?

– Подожди, – отмахнулась я. – Кто-то строит тебе козни в твоем же замке? И ты, магистр черной магии, не можешь вычислить мерзавца?

– Я не уверен, что этот кто-то действительно есть. Других магов, кроме тех, кого хорошо знаю, здесь нет. Я проверял. Амулеты у некоторых леди имеются, но заряд слабый, они вряд ли опасны.

– Как же тогда ритуал и твоя потеря контроля?

Герцог тяжело вздохнул, а потом вновь схватил мою руку, поднес к губам и, запечатлев поцелуй, отпустил. После чего странно улыбнулся и поверг меня в смятение неожиданным признанием:

– Знаешь, зачем мне понадобился наследник, Мика? Не только для продолжения рода, что тоже важно. Но и для того, чтобы справиться с грядущим безумием. Ребенок со сходным даром, моя плоть и кровь – тот якорь, который способен удержать меня на краю бездны.

– Только ребенок? – зачем-то спросила я, все еще пребывая под впечатлением от его откровений.

– Не только. Брат, сестра, отец, мать или одаренная возлюбленная, согласная на установление магической связи. Но у меня ведь нет никого. Я хотел, чтобы ты родила мне сына или дочь. Думал влюбить тебя в себя, соблазнить, привязать… В детстве ты не давала мне прохода и очень обижалась, когда я говорил, что взрослые просто шутят, называя тебя моей невестой. – Он улыбнулся, на этот раз с грустью. – Помнишь? – Поднял на меня взгляд. Я отрицательно мотнула головой. – Совсем ничего? – Пожала плечами. – Похоже, мать не только дар твой пыталась выжечь, но и память, – с неприязнью прошипел он. – Не все выжгла, я прав?

– А если бы я не пала жертвой твоего мужского обаяния? – спросила ядовито, игнорируя его последний вопрос.

– Предложил бы сделку, – ответил он. – После рождения ребенка вы бы с ним отправились жить в столицу под опеку Милисенты. Или в любое другое место, выбранное тобой. Я умею быть благодарным, мышка. – Он опять улыбнулся, и снова печально.

– Так надо было с этого и начинать, а не изводить меня недомолвками! Я бы наверняка согласилась.

– Так хочется от меня сбежать? – язвительно полюбопытствовал герцог.

– Да! Нет… Не знаю. – От первого восклицания к концу фразы голос мой упал до шепота. Я правда не знала, чего теперь хочу. Разум вопил, что сделка с последующим отъездом – идеальный вариант для нас обоих, но что-то во мне протестовало, требуя разобраться в собственных чувствах. Может быть, сердце? К тому же остался невыясненным один очень важный вопрос.

– А ребенку это все не повредит?

– Бездна! Мика! – вспылил Ивар. – Я, конечно, понимаю, что ты считаешь меня бездушным монстром, но не до такой же степени! Ребенку ничего не грозит, тебе – тоже. Я сам был якорем отца. – Он сдвинул рубашку, обнажая мускулистую грудь, и ткнул в район солнечного сплетения. – Символ почти выцвел за последние годы, но кое-что можно разглядеть… Вот тут.

Я протянула руку и провела кончиками пальцев по его коже, на которой, помимо царапин, отпечатался серый узор, оставшийся от тягучей черной субстанции, впитавшейся в тело. В меня, кстати, эта гадость тоже просочилась, оставив причудливые следы, которые постепенно бледнели, но вовсе не от мыла. Как там сказал герцог? Тьма приняла жертву! И, похоже, отблагодарила силой, которая в совокупности с лекарственными настоями восстанавливала теперь мое здоровье. Спрашивается, зачем мне при таком раскладе еще и заезжий лекарь? Чтобы засвидетельствовать лишение невинности?

– Если ты был его якорем, зачем ему еще и девственницы? – проворчала я, продолжая задумчиво поглаживать старую метку, с удовольствием отмечая, как вздрагивает под моими пальцами рельефный живот мужчины.

– Девственницы были до, – перехватив мою руку, шумно выдохнул он.

– Я бы не потерпела… девственниц, – сказала с намеком, возвращаясь к играм с пеной.

– Учту. – Серьезность герцога подкупала. – Теперь расскажешь про сон? Он ведь был особенный, не так ли?

– Расскажу, если ответишь еще на один вопрос.

– Микаэла…

– Это важно!

Он приподнял бровь, ожидая, и я с замиранием сердца проговорила:

– Почему моя мама так сильно тебя ненавидела? Что случилось тогда… в детстве?

– Ты чуть не утонула, – нехотя отозвался он, пряча взгляд.

– Разве не ты меня спас?

– Я. – Он снова посмотрел на меня, выражение его лица изменилось, в глазах отразился пытливый интерес. – Ты вспомнила или Ангелина все-таки признала ошибку?

– Вспомнила… прямо на алтаре, – краснея, пробормотала я и снова увидела, как мрачнеет собеседник. – Ивар, мне сложно поверить, что мама… моя умная, рассудительная, мудрая матушка, обвинив тебя из-за неправильного первого впечатления, потом во всем не разобралась. Что-то ведь еще тогда случилось? Да? То, из-за чего и понадобилось блокировать мою память? Мне говорили, что я много болела в детстве…

Он молчал, хмуря брови, на лбу его появилась вертикальная морщинка. Я ждала, терзая пенные хлопья, которые за время нашего разговора заметно уменьшились в объеме. Этак скоро нечем будет прикрываться от его светлости, что плохо. За мыльной завесой я чувствовала себя спокойней.

– Давай поступим так, мышка, – наконец заговорил герцог. – Я не стану упоминать подробности той истории, просто дам тебе слово, что, как бы ты ни раздражала меня, будучи маленькой вертлявой занозой в золотых кудряшках и платьицах с бантами… никогда, слышишь? Никогда я не пытался тебя убить.

– Но кто-то же пытался?

– Да. В озеро ты вошла не по своей воле.

– Почему не хочешь рассказать все? – Я заволновалась, чуя подвох.

– Потому что одно дело слова, другое – воспоминания. Раз просочилось одно, вполне возможно, что память постепенно восстановится. Я бы хотел, не подталкивая тебя к истине, выгодной мне, узнать, что именно ты сама помнишь и в каком свете все это воспринимала Ангелина. Уезжая, она поклялась спасти тебя от участи идеальной невесты для снотворца, и, судя по тому, что искра твоего дара померкла на магической карте центрального храма, ей это удалось. При жизни. Ну а год назад твое имя снова высветилось на божественной плите, дав мне надежду. Я ждал твоего второго совершеннолетия. Знал, что граф вряд ли отдаст тебя за меня после той мутной истории, но тогда ты сама была бы вправе решать. Когда же он умер, пришлось действовать быстро.

– И ты придумал историю с опекунством, – вздохнула я. – Еще и принца втянул в свою авантюру.

– Ты знаешь?

– Видела во сне ваш с ним разговор. За партией в шахматы. Очень познавательно, – улыбнулась я, наслаждаясь произведенным эффектом. Впервые видела герцога смущенным. Но, к сожалению, он быстро взял себя в руки. – Изобретательно, да… Только мама против.

– В смысле?

– В прямом. Она приходит ко мне во снах. С ее участием они всегда вещие. Я либо вижу кусочек из прошлого, либо эпизод из будущего, а порой она просто говорит со мной, успокаивает, предупреждает… например, о тебе.

– Сказала, что я чудовище?

– Была не права? – В моей интонации проскользнула ирония. Я не злилась на Ивара, нет, но удержаться от «шпильки» оказалось выше моих сил.

– Мика… – Он снова попытался завладеть моей рукой, я не далась. Его так и тянуло прикасаться ко мне, гладить и целовать пальцы, это было по-своему приятно, но как-то… не знаю. Неуместно, что ли? Мы ведь решили все обсудить, зачем отвлекаться на что-то еще?

– Так вот, возвращаясь к снам, – сказала я, отодвигаясь от каменного бортика и обнимая себя за плечи. – Мама показала мне твой ритуал, сообщив при этом, что скоро ты… – Я замялась, цитировать ее «расслабься и подожди, пока он подохнет в своей проклятой тьме» не хотелось. Герцог не перебивал, внимательно меня слушая. – Одним словом, все закончится плохо. Она предложила дождаться развязки, но при этом в деталях показала, как добраться до твоих покоев. Вот я и…

– Добралась, – закончил за меня он. Я кивнула. – Маленькая смелая мышка, – прошептал маг, поднимаясь с пола. – Твой дар дал тебе выбор. Ты выбрала… меня.

– Дар? – Я постаралась не заострять внимание на его последнем выводе, чтобы не покраснеть еще больше, чем сейчас.

– Именно дар, девочка моя. – Ивар достал со стеллажа большое белое полотенце, больше похожее на простыню. – Он всегда принимает какое-то обличье. Для каждого снотворца – свое. Это может быть любимый человек, ушедший из жизни родственник, о котором тоскуешь, или какая-то забавная говорящая зверушка. Кто угодно, Мика! В твоем случае дар выбрал образ Ангелины.

– Хочешь сказать, это не мама, а мой дар тебя ненавидит? – озадачилась я.

– Скорее, твое подсознание. Тебе кто-то – и я даже знаю кто – долгие годы внушал, какой я плохой человек, это отложилось в памяти, занозой засело в голове, и в какой-то момент ты начала воспринимать чужие слова как собственное мнение… обо мне.

Я вспомнила слуг, шушукавшихся по углам об Элорике, творившем ужасные вещи. Вдруг Ивар прав, и все это было спектаклем, разыгранным специально для меня? Информацию подавали как бы между прочим, не навязывали, чтобы не вызвать подозрений. Но зачем? Я ведь даже не помнила герцога и свою детскую привязанность к нему.

– А на самом деле ты не плохой? – Я посмотрела на него снизу вверх.

Он стоял напротив купальни, держа в руках полотенце, смотрел на меня так, что дыхание перехватывало, и чуть улыбался уголками губ. Грустно и понимающе.

– Все мы не без греха, мышка, – признался нехотя. – Я много чего натворил в жизни, за некоторые поступки до сих пор стыдно, но чего я точно не делал – так это не причинял тебе вреда. И не причиню. Поднимайся, вода остывает. Замерзла небось? Давай отнесу тебя в спальню.

– Зачем это… в спальню? – забеспокоилась я.

– Мика, не надо, – попросил он тихо. – Ты мне очень нравишься, меня безумно к тебе влечет, но… я не чудовище. То, что произошло в ритуальной комнате, было… – Герцог скрипнул зубами, злясь на самого себя.

– Было, – эхом повторила я. – И прошло. Больше не повторится? – уточнила осторожно.

– Я не стану тебя принуждать к близости, но не могу обещать, что не продолжу соблазнять, – после довольно продолжительной паузы ответил он и тут же заверил, что сегодня мне точно ничего не грозит.

– Глаза закрой, – потребовала я.

– Зачем? – не понял он.

– Встану. – Губы мои изогнулись в улыбке. Настроение было хорошим, состояние расслабленным. То ли ванна с тьмой оказали благотворное влияние, то ли наш душевный разговор. Так или иначе, но откат, которого боялась, мне больше не грозил. Ну и слава духам!

Я позволила его светлости завернуть меня в мягкое полотно и на руках унести в комнату как ребенка. Единственное, о чем попросила, – чтобы он сменил наконец рубашку и обработал царапины, оставшиеся от моих ногтей. Спорить Ивар не стал. Усадил меня на свою широкую кровать, застеленную черным бельем, дал чашку с горячим какао, принесенную прислугой, и ушел, оставив любоваться строгим интерьером мужской спальни. Вернулся, когда я почти допила свой ароматный напиток. Умытый, свежий, с мокрыми волосами и в чистой серой сорочке, расстегнутой на груди. В руках он держал перо и свиток, которые протянул мне со словами:

– Подпиши.

Было плохой идеей делать последний глоток и одновременно читать загадочный документ. Очень плохой! Подавившись, я закашлялась, аж слезы выступили.

– Мышка, ты что? Ты в порядке? – Магистр присел рядом. Он поглаживал мои плечи, убирал с лица мокрые пряди и обеспокоенно заглядывал в глаза. Даже по спине постучать пытался, но я увернулась. – Может, водички принести?

– Н-не надо, – ответила с запинкой. – Ты… ты это серьезно? – Я помахала перед его носом свитком.

– Абсолютно. Сейчас подпишем брачный договор, заверим моей магической печатью, а через месяц сыграем свадьбу. Тебя что-то не устраивает? – напрягся он. – Я не разбрасываюсь словами, леди Адамс. Если после рождения наследника ты захочешь переехать… – И замолчал, так и не сказав «отпущу».

А я не стала от него этого требовать.

После визита лекаря, разбуженного среди ночи и порталом доставленного в замок, я вернулась в свою комнату. Ивар, конечно, пытался оставить меня ночевать у себя, хотя его заверили, что со мной все в относительном порядке, однако возразить не посмел, все еще чувствуя за собой вину. Счастье, что у мужчины, который достался мне в женихи, была совесть. Раньше, если честно, я сомневалась в ее наличии, слишком уж неоднозначно он себя вел, но последние события убедили в обратном. Конечно, вся его забота, как и раскаяние, могли оказаться умелой игрой, но мне очень хотелось верить в лучшее… верить в нас.

Тем не менее брачный договор я так и не подписала. Не потому, что не хотела, просто решила взять время на размышление, а заодно и продолжить участие в королевском отборе, из которого вылетела бы, стань известно о моих брачных обязательствах. Разговор с Иваром оказался очень познавательным. Я многое переосмыслила, узнав крайне любопытные подробности, например, чем закончилась та беседа в кабинете, где принц с герцогом обсуждали мою скромную персону.

Покорять его высочество конечно же не собиралась – меня, сироту с неплохим приданым, но опасными «родственницами», вполне устраивало брачное предложение черного мага. Да и сам он, чего уж душой кривить, тоже устраивал. Расчетливый, целеустремленный, порой совершенно невыносимый и очень раздражающий, но… сердцу ведь не прикажешь. Однако отбор покидать я наотрез отказалась, хотя Ивар и настаивал. Ему не нравилось мое участие в этом безобразии, я же, наоборот, в корне пересмотрела свое отношение к происходящему и увидела в продолжении игры весомые плюсы. Теперь, когда могла выбыть из «свадебной» гонки с помощью одного-единственного росчерка на зачарованном листе, все казалось не таким и страшным.

Пока ждали лекаря, Ивар рассказал о планах принца. Оказывается, Дарий хотел, чтобы я дошла до финала не потому, что проникся ко мне внезапной симпатией, а для того, чтобы изобразить потом доброго друга, который не смог помешать любви Элорика и победительницы и был вынужден благородно отойти в сторону, уступив невесту герцогу. То, что эта самая «любовь» будет, его высочество отчего-то не сомневался. Он разыграл бы трагично-романтичный сюжет как по нотам и вышел из щекотливой ситуации белым, пушистым и… холостым. Не будь меня, принц наверняка придумал бы что-то другое, дабы сохранить свою свободу, но вариант с невестой, уведенной прямо из-под его носа, нравился Дарию особенно. Чувствовать себя пешкой в чужой игре было, конечно, неприятно, однако я прекрасно понимала: такие услуги не забываются.

Но не только это привлекало меня в отборе. Не сумев вчера добиться моего самоотвода, Ивар решил понаблюдать за мной, надеясь, что нестандартные конкурсы пойдут мне на пользу и, пробив на эмоции, растормошат едва проснувшийся дар. С этим не поспоришь – уж чего-чего, а эмоций первый тур вызвал целый шквал. И второй, судя по предпосылкам, обещал принести не меньший урожай. Правда, сегодня герцог снова вознамерился забрать меня с испытаний, сообщив гостям о нашей помолвке, но я уговорила его повременить. Чем бес не шутит? Вдруг он прав и каверзные конкурсы действительно усиливают мои магические способности? Смогла ведь я вечером вызвать видение. Сама, по желанию. Раньше такого не случалось.

Ну и еще одним важным пунктом в защиту моего участия в отборе стала таинственная личность, покушавшаяся на его светлость. Требовалось срочно разобраться в ситуации и вычислить наглеца, посмевшего строить магу козни в его собственном доме. Причем сделать это надо было так, чтобы никто ничего не заметил, а значит, не стоило пока менять обычный ход вещей, провоцируя врага на нежелательную активность.

Если этот некто – вдовствующая герцогиня, она, узнав о скорой свадьбе пасынка, вполне могла испугаться за наследство, которое достанется не ей, а молодой жене Ивара в случае его внезапной кончины. Раньше визит Милисенты казался мне странным, теперь же он выглядел еще и жутко подозрительным. Вдруг она специально оставила то приглашение, чтобы отвлечь меня от убийственного ритуала, заманив в другое крыло? Правда, его светлость опроверг эту версию, сказав, что вечеринка Дария состоится не сегодня, а завтра ночью, да и герцогине делить с ним нечего, но у меня все равно остались сомнения. Он ей доверял, я – нет. Я вообще никому не доверяла, разве что Ивару, да и то не до конца. Одного разговора по душам было недостаточно для того, чтобы разрушить стену отчуждения, выстроенную мной. Но первые «камни» уже начали трескаться, что, несомненно, радовало.

В лиловую гостиную, кстати, жених мне соваться строго-настрого запретил, пояснив это тем, что там соберутся люди свободных… очень-очень свободных нравов. Я спросила, пойдет ли он сам к этим «очень-очень свободным» господам, в ответ получила хитрую улыбку, легкий поцелуй в висок и загадочное «у меня другие планы». Чтобы не смущаться под взглядом герцога, я вернулась к теме его недруга. Если он действительно существует, а я нутром чуяла, что да – слишком много подозрительных и опасных случайностей происходило вокруг нас, – его следовало немедленно вычислить. Он (или она) вполне мог скрываться среди гостей или даже среди конкурсанток. А как еще их всех изучить, если не во время испытаний? Пусть и не очень приятных.

Когда знаешь вещи, недоступные другим, смириться с отбором проще. Теперь я была в курсе, что девушки, укушенные змеями и окутанные тьмой, вовсе не погибли, а благополучно вернулись домой. А еще четко осознавала, какую цель преследую. Роль детектива под прикрытием мне импонировала куда больше, чем потенциальной невесты Дария. Было и еще одно маленькое, но сильное желание, мешавшее покинуть конкурс: я не могла допустить победы Агаты или Глории. Эти змеи заслужили позорно выбыть из игры, а не заполучить вожделенную добычу вместе с короной. Даже если мачеха действительно не виновата в смерти отца, она вместе со своей доченькой отравляла мою жизнь целый год, настраивая против меня отца, – чем не повод для мести? Я хотела, чтобы принц увидел их гнилые натуры и вышвырнул обеих вон так же, как поступал с другими бывшими любовницами.

Принц, хм… Интересно, как бы я отреагировала, окажись он вместо герцога в магическом круге? Спасать бы бросилась, это да, но простить его и принять случившееся точно не смогла бы вопреки колдовскому обаянию блондина. Наваждение бы схлынуло, а отвращение осталось. В случае Ивара я подобных чувств не испытывала. Меня тянуло к нему не меньше, чем его ко мне, и подсознательно я была готова перевести отношения в иную плоскость, только ожидала, что это произойдет не так стремительно и… просто не так! А еще то внезапное воспоминание, где он вытаскивал меня из воды, тоже сыграло свою роль. Отдаться пусть одержимому, но все же спасителю было легче, чем уступить монстру, жаждущему жертву.

Поглаживая одной рукой пригревшуюся под боком кошку, другой я взяла с тумбочки брачный договор, который герцог оставил у меня как залог его намерений. Там стоял размашистый росчерк его светлости и печать рода Элорик, сейчас казавшаяся бледной тенью. Стоило мне расписаться на зачарованной бумаге, и колдовской символ вспыхнет, подтверждая сделку. Маги… как же с ними легко и в то же время сложно.

Мне до сих пор не верилось, что я тоже одна из них. Не снотворец, как изначально думал Ивар, а сновидец – так сказал он, выяснив подробности моих снов. Впрочем, неожиданное открытие не изменило его решения жениться, даже наоборот. По словам герцога, сновидцы – лакомый кусочек, которым жаждут завладеть все кому не лень. Оно и понятно, кто откажется иметь при себе личного прорицателя? Но сны у таких, как я, далеко не всегда четкие и понятные. Иногда они лишь намекают на что-то, и разгадать эти шарады довольно сложно. Любая ошибка может стать роковой – и вместо золотой клетки экзотическая птичка с редким даром окажется в темнице. Ивар же предлагал мне свою защиту, и интересовали его вовсе не мои предсказания, а наш будущий ребенок и я.

У меня создалось впечатление, что он так давно планировал наше совместное будущее, что убедил себя в том, что я идеально ему подхожу не только как снотворец, но и как женщина. Правда, представлял меня немного иначе, ибо помнил девочку с золотистыми кудрями, хвостиком ходившую за ним, а познакомиться до совершеннолетия так и не рискнул, не желая, чтобы об этом раньше времени узнал мой отец. Хотя издали меня пару раз видел в городе, но в плаще и шляпке, скрывавшей волосы.

Кстати, о них. В семь лет я была блондинкой, в девять стала шатенкой. И точно знаю, что не из-за красящих травяных настоев. Странно. Детишки, конечно, меняют цвет, но в гораздо более раннем возрасте. У меня же это произошло после того загадочного инцидента с озером, о котором умолчал жених. Интересно, почему? Не хотел расстраивать, боялся, что неправильно пойму? Или действительно надеялся, что моя память сама вернется, не выдержав давления неудовлетворенного любопытства? Темнил что-то мой черный маг, а я все равно ему верила. Не он пытался меня утопить! Это точно. Но он вполне мог знать или как минимум догадываться, кем был несостоявшийся убийца.

Интересно получалось: в детстве хотели прикончить меня, сейчас – Ивара. Может, оба случая связаны и злодей на самом деле один? Например, Лизанда. В моем списке подозреваемых золотая девочка занимала далеко не последнее место. Точнее – одно из первых! Но… что могло сделать привидение, только вселиться в чужое тело, которое еще требовалось найти и морально подготовить, усыпив бдительность, как мне? Гости в подземелья вряд ли спускались. Слуги – тем более. Значит, не она.

Не герцогиня, не Лиза… кто тогда? Не принц же в самом деле! Хотя… Вдруг у Ивара, как у близкого друга, на этого ловеласа есть какой-то компромат? Не зря же он упоминал о поступках, которыми не гордится. Прижав к груди брачный договор, я вздохнула. Гелла вопросительно муркнула, подняв голову, и я снова начала ее гладить. Этак я сейчас выстрою настоящую теорию заговора, лежа в постели. А потом окажется, что герцог просто сильно вымотался с проклятым отбором, потому и потерял контроль, уступив тьме, а я в семь лет полезла в озеро за какой-нибудь кувшинкой и чуть не захлебнулась. Решив, что обдумаю это все на свежую голову, я спрятала под подушку свиток и, обняв кошку, закрыла глаза. Утро вечера мудренее.

Проснулась от пьянящего аромата роз и странного кряхтения Геллы. Резко сев на кровати, протерла руками глаза и вытаращилась на удивительную картину: спальня была заставлена корзинами, полными моих любимых цветов, причем из самой большой торчал белый пушистый хвост и слышалось жалобное мяуканье. Ринувшись спасать свою питомицу, я чуть сама не запрыгнула в ближайший короб, потому что над креслом, где частенько сидел герцог, появился клубок черного тумана. Он разрастался, пульсировал, отбрасывая во все стороны рваные обрывки теней, пока не взорвался с тихим хлопком и не растаял в воздухе, оставив после себя платье, от вида которого у меня перехватило дыхание.

Пышная шелковая юбка была присборена в нескольких местах, и оттого создавалось впечатление, что ее части как бы наслаивались друг на друга. Цвет плавно менялся сверху вниз от белого к лиловому. Расшитый драгоценными камнями лиф с глубоким декольте не имел застежки сбоку и, осторожно подняв подарок его светлости – других черных магов ведь в этом замке нет, значит, точно от него, – я убедилась в своей догадке: изящная шнуровка вилась тонкой змейкой по спине. Самой эту красоту мне, к сожалению, не надеть. Придется обращаться за помощью к служанке или… к самому дарителю. Мысль неожиданно понравилась, хотя и заставила стыдливо покраснеть.

Как выяснилось, потайная лестница, ведущая в подземелья, связывала наши с герцогом спальни, так что теперь не только он мог являться ко мне, когда ему заблагорассудится, но и я. Во всяком случае, именно так сказал мне жених, когда уходил. Правда, добавил, что дверь в подвал он запер, а еще, что в комнате его днем почти не бывает – слишком много дел, не считая хлопот с принцем и его гостями. Я бы обязательно спросила, что за дела у магистра, но тогда мне было не до них. Сейчас же любопытство заворочалось с новой силой, требуя очередной порции информации, только Ивара, увы, рядом не наблюдалось.

– Мя-а-ау? – подала голос кошка, о которой я, очарованная подарком, позорно забыла.

– Ой, прости, Гелла! – воскликнула, метнувшись к ней. Сообразила, что до сих пор прижимаю к груди бальный наряд, мысленно обругала себя за то, что блеск камней затмил глаза, бросила платье на кресло и только сейчас заметила под ним лист с вензелями, знакомыми по письму, из которого узнала про опекунство Элорика. Испытывая жуткий соблазн поднять волшебное послание, я принялась доставать из ловушки кошку. – Как тебя угораздило-то? – пыхтела я, стараясь не поранить ее об острые шипы. – Что ты там потеряла, зачем полезла? – бормотала, сражаясь с розами.

– Ми-и-иу, – жалобно откликнулась пушистая непоседа.

– Или не залезала? – выдвинула новую версию я, отвоевав животное у цветов. – Розы он тоже порталом прислал, да? Комната ведь закрыта на ключ, а стука в дверь я не слышала, значит, служанка не заходила. Гелла, радость моя, тебя корзинка сама поймала? – С трудом сдерживая смех, я смотрела на всклокоченную питомицу, недовольно щурившую свои голубые глаза и косившуюся на благоухающий цветник. Надо будет потом перенести бо́льшую часть букетов в гостиную, а то я задохнусь от этого дивного, но слишком уж густого аромата. – Да-а-а, перестарался его светлость, не учел побочный эффект магической доставки. – Я все-таки хихикнула, поцеловав кису в бархатный лоб, она дернула острым ушком и что-то тихо мяукнула. – Не дуйся, прелесть моя хвостатая, я выпрошу у мага для тебя много вкусненького в качестве компенсации за пережитые неудобства. Герцог очень щедр… когда признает свою вину.

Продолжая гладить кошку, теплой грелкой распластавшуюся по моей груди и плечу, я подняла с кресла записку, еще раз провела кончиками пальцев по нежному шелку лежавшего рядом платья, восхищенно вздохнула и вернулась обратно в постель. Забравшись на нее с ногами, принялась читать черные строчки, проступившие на светлом листе. Зачарованное послание открывалось лишь адресату и только после того, как он брал его в руки. Хитрый маг перестраховался, установив защиту. На брачном договоре, кстати, тоже были охранные чары, блокирующие возможность его кражи, уничтожения, чужой подписи и прочих неприятных моментов, которые могли произойти, попади такой важный документ к недоброжелателю. Так что волноваться за свиток, ночевавший под подушкой, не стоило. Забыв о нем, я сосредоточилась на письме.

«Милая моя девочка». – Надо же, не мышкой назвал, уже хорошо, хотя по имени было бы лучше. – «Надеюсь, ты прекрасно выспалась и пробуждение твое было приятным». – Это он на розы намекает? – «Утром не стал будить – ты так сладко спала. А днем меня, к сожалению, в замке не будет, так что увидимся только вечером. Пожалуйста, сегодня никуда не ходи, посиди в комнате, почитай книжку». – Написал бы прямым текстом «не ищи приключений на свой… хм, ну, в общем, на то, что ниже поясницы», я бы в этот раз даже не обиделась. Ан нет, сегодня его светлость решил быть вежливым. – «Еду и все, что тебе потребуется, принесет Рита. Не стесняйся отдавать ей распоряжения, это твоя личная служанка. В прихожей не для красоты висит серебряный колокольчик. Пользуйся им, Рита всюду услышит звонок магического вызова. Что еще? Ах да-а-а… Надеюсь, ты все же передумаешь скрывать наши отношения, подпишешь договор и вечером на бал пойдешь в белом платье как моя невеста, а не в черном костюме прислуги. С нетерпением жду нашей новой встречи, Микаэла. Твой Ивар».

Вот ведь… хитрый жук! Не мытьем, так катаньем, но своего пытается добиться. И что мне делать? Плюнуть на отбор и снова почувствовать себя принцессой на сказочном празднике? Утру тем самым нос и Глории, и Агате, которые пока только претендуют на руку и сердце завидного жениха, а я уже без пяти минут жена его лучшего друга. Но как же амплуа леди-детектива? Нет уж, платье подождет! Этот бал не последний в череде ему подобных, как, впрочем, и конкурс. Если успею выяснить все, что запланировала, сегодня, от третьего тура откажусь. Пока же надо немного поработать головой и понаблюдать. Кто, как не слуги, все всегда видят и слышат? Идеальное прикрытие для разведки. Вычислю недоброжелателя и… Впрочем, посмотрим на поведение его светлости. Мужчин иногда полезно помучить ожиданием, во всяком случае, мама с папой именно так и поступала. Главное, не перегнуть, а то эффект может получиться обратный.

Рита пришла с подносом, когда я умылась, оделась, причесалась и даже успела расставить корзины с розами в гостиной. Время на часах было обеденное. Если девушка и удивилась обилию цветов, она ничем это не выдала: даже бровью не повела, не говоря уже о какой-либо вербальной реакции. Платье я ей, естественно, не показывала. Оно висело в шкафу, дожидаясь момента, когда смогу его примерить. Поблагодарив служанку за горячую еду, чудесный запах которой разжигал аппетит, я выпроводила ее за дверь, сказав, что люблю трапезничать в одиночестве.

Ела с удовольствием – организм требовал пищи не только для размышлений. Заодно и белоснежную страдалицу подкармливала, отдавая ей сочные мясные кусочки, которые кошка шустро уплетала. Так что солгала я Рите – компания у меня все-таки была. Мурчаще-урчаще-голодная! Когда же очередь дошла до печенья, выяснилось, что оно с сюрпризом. Причем тоненькую записку, спрятанную внутри, обнаружила именно Гелла. Фыркнула, мяукнула и… принялась играть с предсказанием, которое я с трудом у нее отобрала. Думала, очередной подарок от его светлости, оказалось – нет:

«Мика, пожалуйста, помоги! Вопрос жизни и смерти. Жду тебя в красной беседке в западной части сада в три часа дня. Лилианна».

И как, позвольте узнать, маленькая трусиха умудрилась вложить внутрь моего печенья свою записку? Или ей кто-то помог? Как мне быть-то теперь?

Я посмотрела на кошку, кошка – на меня. Мигнула глазами, махнула хвостом и, проказливо мяукнув, встала на задние лапки, чтобы снова получить лакомство.

– Доедай, – разрешила я, ставя перед ней поднос с остатками нашего общего обеда. У меня аппетит пропал окончательно.

Пойти или не пойти на встречу с конкуренткой? Вдруг она и правда в беде, но, как и я раньше, не знает, к кому обратиться? Это сегодня мне было спокойно и хорошо, потому что наши с Иваром отношения перешли на новую ступень. А кто тут есть у бедной девочки, которую родная мать загнала на королевский отбор? Гости ведь даже слуг с собой не привезли. И кошек в замке всего семь, вряд ли еще одна прибилась к Лиле. Только записка вполне могла оказаться как искренней мольбой о помощи, так и искусной подделкой. Многие видели, что на первом испытании мы общались с Лилианной, кто-то вполне мог использовать наше знакомство, чтобы заманить меня в ловушку. Я потерла руками виски, занывшие от обилия взаимоисключающих выводов.

Герцог попросил не покидать комнату, Лиля – встретиться с ней в беседке. А еще, помнится, в списке запретов был пункт «Не брать из чужих рук еду, напитки, прочее…». И с гостями сближаться Ивар мне тоже не советовал. Но вдруг девушка и правда в беде, а я, поддавшись осторожности, оставлю ее без поддержки? Одну… в чужом мрачном замке, полном враждебных личностей и непонятных интриг… на грани отчаяния и, быть может, перед лицом трагедии, способной толкнуть бедняжку на самоубийство.

– Пойду, – решила я, увидев в сопернице себя прежнюю. Это ужасно, когда не на кого положиться, некому выплакаться. Если Лиля доверяет мне, что ж, я ее не подведу. Но сначала выясню у Риты, откуда взялось это печенье, чтобы убедиться в личности человека, отправившего записку.

Так я и поступила. Едва служанка появилась на пороге, задала ей интересующий меня вопрос и, к собственному облегчению, выяснила, что обед, как обычно, сервировала помощница повара, но на кухню заходила какая-то нервная блондинка с испуганными глазами, теребила батистовый платочек и о чем-то разговаривала с персоналом. Рита решила, что у чудаковатой девицы аллергия на какие-то продукты, и она просила изменить ей меню. Во всяком случае, по отголоскам беседы можно было сделать именно такие выводы.

Я же поняла все иначе. Описание «дерганой леди» полностью соответствовало Лилианне, а уж какой повод она придумала, чтобы добраться до моего обеда, – не важно. Наверняка подкупила повариху, вряд ли сама так аккуратно смогла вложить записку в печенье. Еще и правильно угадать, что оно достанется именно мне. Впрочем, какое это имеет значение? Главное, я получила ее послание и через полчаса должна быть в беседке, которую еще надо умудриться найти, учитывая, что в саду мне раньше бывать не приходилось.

– Пойдешь со мной, Гелла? – спросила сытую кошку, вылизывающуюся на диване. Та охотно спрыгнула на пол и засеменила к двери. – Спасибо, – улыбнулась я, довольная компанией. Несмотря на принятое решение, на душе было как-то неуютно. Вдруг все же подстава? Кто меня тогда спасет, герцога-то дома нет.

Кошки мне показалось мало, поэтому я взяла с собой еще и Риту. В конце концов, Ивар сказал, что она моя личная служанка, так почему не воспользоваться? Девушка, конечно, не была в восторге от внезапной прихоти леди идти гулять в сад, но недовольство свое старательно подавляла, послушно следуя за нами с Геллой. Кошка ловила бабочек, каталась по траве – одним словом, резвилась вовсю и наслаждалась жизнью. Я же откровенно нервничала.

– И где красная беседка? – в пятый раз за последние несколько минут спросила я спутницу.

– У вас там назначена встреча, леди? – вместо привычного «осталось еще немного» поинтересовалась служанка.

– Возможно, – уклончиво ответила я, обернувшись к ней. Бледное лицо ее было хмурым, что большая редкость для дрессированных «кукол» герцога. Рита явно кипела от возмущения, но правила требовали скрывать эмоции, это она и делала. Вернее, пыталась делать. – Лучше бы ты уже высказалась, – вздохнула я, подарив ей сочувственный взгляд. – Держать все в себе не всегда правильно.

– Ваше сиятельство… – девушка запнулась.

– Продолжай, – разрешила я, улыбнувшись. – Что тебя беспокоит? Мой поход в сад или назначенная встреча?

– И то и другое, – буркнула она.

– Почему же?

– Потому что вы… – Я вопросительно вскинула бровь, ожидая продолжения. – Вы должны слушаться хозяина! – выпалила служанка и тут же потупилась, испугавшись собственной смелости. – Он прекрасный человек, достойный уважения и преданности. А вы, леди…

– Кто?

– Вертихвостка! – резко вскинув голову, заявила обнаглевшая девица.

М-да, зря я ее побуждала к откровениям. Или нет?

– Я понимаю, что вы все тут в него тайно влюблены… – сказала, прищурившись.

– Вовсе нет! – возмутилась Рита, на бледных щеках которой вспыхнул какой-то болезненный румянец.

Угу, нет. Как же! Стану леди Элорик, уволю всех к бесам или как минимум упрошу мужа перевести молодых горничных куда-нибудь подальше от нас – замок большой, работы хватает.

– Так или иначе, но у меня в этом саду дело, а не тайное свидание. Так что поосторожней с обвинениями, Рита. – Тон мой был холоден, взгляд колюч.

– Вы сами спросили мое мнение, – насупилась девушка.

Я кивнула, признавая ее правоту. Впрочем, о содеянном не жалела. Теперь зато знаю, что моя личная служанка на самом деле все равно принадлежит Ивару, которого считает чуть ли ни богом во плоти. И с одной стороны такая верность хороша, но… я ревновала. Он ведь молодой мужчина без постоянной любовницы и с полным домом послушных горничных, среди которых и такие вот восторженные особы вроде Риты встречаются. Есть повод задуматься.

– Вон там ваша красная беседка, – вывел меня из размышлений голос спутницы. – Мне пойти с вами, леди?

– Нет, подожди здесь, – сказала я, рассматривая каменный купол на круглых колоннах, видневшийся за пышными кустами роз. – Я позову, если понадобится твоя помощь.

– С кем вы встречаетесь, ваше сиятельство? – Рита задала вопрос, который, судя по закушенной губе, давно ее мучил.

– С подругой, – немного помолчав, ответила я. – А может, и с соперницей. Это пока неизвестно.

– Не с принцем? – отчего-то удивилась служанка.

– Нет, конечно. – Я посмотрела на нее как на ненормальную. – С чего бы?

– Просто… – Девушка замялась. – Просто он…

– Что?

– Очень любит эту беседку, – наконец выдавила она.

– Вот как. – Я нахмурилась, заподозрив неладное. Вернее, неладное я давно ждала, но как-то мыслила о нем в ином ключе. – Пойду гляну, кто меня ждет. Присмотри пока за кошкой. – Подняв с травы разыгравшуюся Геллу, я вручила ее девушке. – Чтобы не выдала меня ненароком.

– Вы кричите громче, если что, – посоветовала Рита, прижав к груди пушистую проказницу. В глазах служанки читалось беспокойство, что, признаться, озадачило. – Я сразу прибегу, – серьезно пообещала она.

Хм… Если Рита влюблена в Ивара, который имеет виды на меня, значит, должна ревновать и ненавидеть соперницу. А она волнуется, и вроде даже искренне. Так, может, я сделала поспешные выводы о ее отношении к хозяину? Вдруг это действительно преданность, не более того? В нашем доме тоже работали симпатичные горничные, но папу ведь они никогда не привлекали. Почему герцог должен относиться к Рите и ей подобным по-другому? А они – к нему.

Раздумывая над этим, я почти дошла до кустов, из-за которых было удобно наблюдать, оставаясь незамеченной для посторонних глаз, как вдруг услышала знакомые голоса.

– Не надо, – жалобно всхлипнула Лилианна. – Что вы делаете, зачем?

И пропитанный медом очарования голос ответил:

– Не упрямься, моя Белая Лилия, ты лучший бутон в моем дивном цветнике.

Подкравшись к розам, я присела, чтобы не быть замеченной из беседки, и осторожно раздвинула колючие ветки, намереваясь увидеть все собственными глазами и убедиться в отсутствии слуховых галлюцинаций. Открывшаяся сцена вызвала смешанные чувства: негодование, изумление, непонимание и… обиду. Это действительно был принц! Рита не обманула. Но и Лилианна там тоже была! Льнула к нему как влюбленная дурочка, откидывала назад голову с растрепавшейся прической и тихо вскрикивала от жарких поцелуев, которыми покрывал ее тонкую шейку зеленоглазый ловелас. Так зачем же она еще и меня сюда вызвала? Чтобы показать степень их близости? Дать понять, что мне на конкурсе ничего не светит, потому что она, маленькая лицемерная проныра, уже успела покорить его высочество?

– Я не… – пролепетала Лиля, цепляясь за камзол Дария. – Не… хочу!

– Конечно же хочешь, – уверенно произнес он, впиваясь в ее чуть приоткрытые губы. – Ты же мечтаешь стать моей женой, правда? – Оторвавшись, принц подарил ей многозначительную улыбку.

– Да, – выдохнула блондинка, окончательно растаяв от его слов. – Хочу. Потому что… – Он снова закрыл ей рот поцелуем, рука ее безвольно упала вдоль тела, пальцы сжались в кулачок, будто девушка боролась… но с чем? С самой собой или с чарами принца?

В этот момент она очень сильно напомнила меня на балу, когда я готова была согласиться на все, о чем просит его высочество. О духи! Как же сразу не догадалась? Высокородный мерзавец зачаровал глупышку, добиваясь своего, а я… я подумала о ней так плохо! В порыве праведного гнева я вознамерилась испортить блондину всю малину своим внезапным появлением, но услышала треск ветки за спиной и резко обернулась, чтобы увидеть совсем близко белый передник на черном платье служанки.

Рита?

Укол в шею был неожиданным и болезненным. Вскрикнуть я не смогла, так как холодная рука зажала мне рот. С корточек тоже подняться не успела, ибо ноги моментально ослабели под тяжестью навалившегося сна. Последнее, что увидела перед тем, как закрыла глаза, было расплывающееся бледное лицо в обрамлении белого чепца, но узнать в этом пятне свою служанку я не смогла, хотя мысль, что Рита решила-таки убрать меня с дороги, в голове засела.