Павел Корнев
ХМЕЛЬ И КЛОНДАЙК. ЭПИЛОГ
или
ВСЕМ НУЖЕН КЛОНДАЙК
Когда у Андрея появилась идея написать книгу о Приграничье, я этому только обрадовался. Во-первых, мне было интересно, что получится. Во-вторых, у меня самого планов на тот мир уже не было. Но вникнуть в чужую вселенную достаточно непросто, постоянно возникали вопросы, обсуждались какие-то детали и неочевидные мелочи. И в какой-то момент Андрей предложил соавторство.
Первую книгу мы написали за месяц. Сюжетные линии постоянно пересекались, требовалось работать быстро, чтобы не тормозить текст соавтора. Было интересно. Случались и споры, некоторые из них даже нашли отражение в тексте. Где-то я принимал аргументы Андрея, где-то он соглашался со мной. Итого — четыре книги и в планах была как минимум ещё одна. Но не срослось.
Сам я этот подцикл продолжать не буду. Приграничье никуда не денется, но не «Хмель и Клондайк». У этих книг было два автора, и Клондайк — герой стопроцентно крузовский. Его персонажем он и останется. Поэтому — эпилог.
Все истории когда-нибудь заканчиваются. Закончилась и эта. И я думаю, она вполне могла закончиться именно так...
Автор.
1.
Утро! Лето! Шум...
Из-за планов по застройке соседнего квартала началось расширение подъездной дороги, и вот уже третий день с рассвета и до заката за окнами бара беспрестанно грохотал отбойный молоток. Бригада рабочих в грязных спецовках, респираторах и касках без лишней спешки и весьма обстоятельно сносила оставшийся от заброшенного особняка цокольный этаж. Над пустырём витали клубы пыли, и ветер то и дело окутывал ими уличные столики. Посетителей на летней веранде заметно поубавилось. Да и в баре тоже аншлагов последние дни не наблюдается.
Я вытер вспотевшее лицо и взглянул на охватившую запястье серебряным браслетом «Омегу». Без четверти девять — самое время открывать бар. Непривычно весь день стоять за стойкой от звонка и до звонка, но Иван был занят, вот и приходилось крутиться самому.
Отперев входную дверь, я вернулся за прилавок, пошарил в кармане карго-брюк и вытащил запаянный пластиковый пакетик. Увы, упаковка оказалась негерметична, доза порошка набрала влаги и закаменела.
Ну, Виктор Петрович! Ну, ё-моё!
Такие деньги за эту алхимическую дрянь плачу, нельзя аккуратней, что ли?
Я помассировал занывшее плечо и взялся за выкидной нож. Сначала пяткой рукояти растолок кристаллическую массу, затем высыпал содержимое пакетика на разделочную доску, выщелкнул клинок и принялся методично измельчать препарат в порошок. Это, конечно, не семь ежедневных пилюль, но тоже мороки хватает...
Через прерывистое грохотанье отбойного молотка с улицы донёсся шум подъехавшего автомобиля. Я машинально завёл руку за спину и приподнял край фланелевой рубахи, высвобождая рукоять «Тауруса». Заодно кинул быстрый взгляд на арсенал под стойкой, но тревога оказалась напрасной. Пожаловал Ермолов.
Бывший начальник пограничной службы, изрядно прибавивший за годы кабинетной службы в весе, оказался в неожиданно приподнятом настроении.
— Привет, работникам общепита! — объявил он прямо с порога.
— Здрав буде, боярин, — отозвался я, убирая руку из-за спины. Затем скрутил из сторублёвки трубочку, склонился над разделочной доской и втянул порошок сначала в одну ноздрю, а потом и в другую.
Уф, жёстко пошло! Изнутри череп словно металлическим ёршиком поскребли.
— Ну ты вообще без палева! — фыркнул Ермолов, расстегнул лёгкую джинсовку и уселся на высокий стул. — Смотри, возьмут дружинники под белы рученьки...
— Рецепт же... — выдохнул я, помотал головой и вытер выступившие на глазах слёзы. — Ты только заказ забрать или выпьешь чего?
Ермолов задумчиво огладил короткую бородку и махнул рукой.
— Наливай! Только бутылочного. Того тёмного, с этим... как его... с мозаиком!
— Блэк ИПА? Он и на кране есть.
— ИПА-фигипа! Нет, чтоб по-русски назвать, — фыркнул Ермолов. — Давай разливное тогда!
Я подставил бокал под кран и принялся качать помпу.
Дословный перевод на русский «чёрный бледный эль» — тот ещё загиб. И «чёрный светлый эль» звучит ничуть не лучше.
Ермолов принял бокал, вдохнул аромат и сделал небольшой глоток.
— Отличное пиво. Нормальное название есть у него? Без этих ваших «сингл хоп» и прочей лабуды?
— «Чёрный крест».
— Почему?
— Потому что гладиолус.
Ермолов фыркнул и спросил:
— А сам чего не пьёшь? Или тебе и с порошка хорошо?
С порошка мне было... никак.
— Это чисто в медицинских целях, — сообщил я, потирая нос.
— Ну, Слав! И за чем тогда дело стало? Наливай!
Я подумал-подумал и накачал полбокала тёмного и себе. Но отхлебнуть не успел. Задребезжал телефонный аппарат, пришлось снимать трубку.
— Хмелев слушает, — произнёс я, выслушал собеседника и ответил: — Нет, Гордеева нет. Не знаю, когда будет. На днях.
Александр Ермолов навострил уши.
— Нет Клондайка, да?
Я глотнул пива и усмехнулся.
— А что ты хотел? Янтарь ему толкнуть?
Бывший начальник погранслужбы даже от бокала оторвался.
— С чего взял?
— Земля слухами полнится. Говорят, ты теперь янтарный барон.
Ермолов надолго приложился к пиву, потом покачал головой.
— Не, янтарь — это временный этап. Я в таможенные брокеры подался. Есть к твоему соседу деловое предложение.
— О-о-о! — протянул я и не удержался от неудобного вопроса. — Сам в отставку собрался или попросили уйти?
Александр покачал головой.
— Слава! Ну ты как маленький, честное слово. У нас попросить могут только к стенке пройти, никак не в отставку. Гибче надо быть и нос по ветру держать.
Я отставил бокал, пригладил короткие волосы и кивнул.
— Без гибкости у нас никак.
Ермолов ответил понимающей улыбкой и вдруг спросил:
— Да ты никак хиппуешь?
— В смысле? — не понял я.
— Фенечка же!
Я оправил задравшийся рукав рубашки, из-под которого выглядывали нити с резными бусинами, и покачал головой.
— Просто подарок.
Объяснять, что это изготовленный специально для меня колдовской оберег, не стал. Ни к чему это. Чем меньше людей в курсе, тем лучше.
— Аккуратней, так и до кольца в носу недалеко! — хохотнул Ермолов.
Распахнулась дверь, с улицы ворвался шум отбойного молотка. Вставший на пороге долговязый парень в кожаном плаще и кепке что-то сказал, но его слова заглушил грохот.
— Ехать пора, — повторил он, прикрыв за собой дверь.
Ермолов допил пиво и вздохнул:
— Уже накурился, что ли?
Долговязый поморщился.
— До темноты успеть надо.
— Не парься, если что — в Соколовском заночуем,
— Вот ты простой как три копейки! И за чей счёт банкет?
— Поляна с меня, не сомневайся, — успокоил Александр спутника, но тянуть не стал и соскочил со стула. — Ладно, Слава, посчитай с невозвратной тарой. И добавь к заказу ящик «Чёрного креста». Наберётся бутылочного? Мне бы корешу подарок сделать, уважает он тёмное.
— Сейчас посмотрю, — сказал я и ушёл в кладовку. Когда вернулся и выставил на стойку первую картонную коробку, долговязого в баре уже не было, а Ермолов застёгивал джинсовку.
— Во дают, джамшуты, — хмыкнул он, явно имея в виду рабочих на улице, — с самого ранья пашут...
Я принёс вторую коробку, бывший начальник погранслужбы составил одну на другую и направился на выход.
— Бывай, Слава! — сказал он, когда я распахнул перед ним дверь.
— Бывай! — усмехнулся я и окинул внимательным взглядом улицу.
Кроме бригады рабочих, да Ермолова с приятелем — никого.
Не став задерживаться в дверях, я вернулся к стойке. Тут же, будто нарочно, задребезжал телефон.
— Хмелев у аппарата, — ответил я на вызов.
— Слава, привет! — послышался в трубке голос Артёма Гельмана. — Как оно наше ничего?
— Ровно, — отозвался я.
— Давно не появлялся.
— Дела.
— Вот и у меня тоже... дела, — усмехнулся заместитель начальника Патруля. — Мне бы с соседом твоим парой слов перекинуться...
— А что такое?
— Не телефонный разговор. Но вообще, на днях объявят очень, просто очень интересный тендер, есть возможность вписаться. Только надо обсудить... так скажем... гарантированный платёж.
— Нет, — сходу отрезал я. — Коля не по этой части. Он ни в какой криминал не полезет.
— Так всё абсолютно законно! — уверил меня Гельман. — Вопрос исключительно в размере... накладных расходов.
— Ладно, — вздохнул я. — Передам, что ты звонил.
— Когда?
— Не знаю. Как увижу, так и передам.
Артём шумно засопел.
— Слушай, я бы к тебе и не обратился, мне напрямую человеку позвонить несложно. Но его ж найти невозможно! В магазине нет, в учебном центре тоже не появляется...
При необходимости Гельман умел вцепляться в человека подобно бультерьеру, поэтому я поспешно пообещал:
— Поговорю завтра или послезавтра. Со дня на день, короче...
— Только не тяни, тендер ждать не будет. И заезжай как-нибудь. Сто лет тебя не видел.
— Заеду, — уверил я собеседника и быстро кинул трубку на рычажки, заметив через стекло тень поднявшегося на крыльцо человека.
Распахнулась дверь, вошли трое. Невзрачный мужчина средних лет с неприметным лицом и два крепких парня. Предприниматель и охранники?
Но тут незнакомец уставился на меня своими пронзительно-синими глазами, и стало ясно: нет, не «предприниматель». Взгляд заморозил и лишил воли. Бусины оберегов обожгли запястья, но прогнать навеянное колдовством оцепенение не сумели. Ни рукой пошевелить, ни ногой!
Один из громил по-хозяйски задвинул засов входной двери, второй быстро прошёл через зал, посмотрел в коридор и сказал:
— Чисто!
Тогда незнакомец холодно улыбнулся и негромко произнёс:
— Господин Хмелев, у меня к вам только один вопрос: где искать...
Дзанг! Дзанг! Дзанг!
На стеклянной вставке входной двери зазмеились трещинами дырки, посыпались осколки. Головы охранников на миг окутались кровавой взвесью, и они замертво повалились на пол, а вот их предводитель нисколько не пострадал. Пуля не попала в него, она просто исчезла, не долетев, перестала существовать здесь и сейчас.
Колдун крутанулся на пятке, вытянул в сторону двери руки и... тут одна из нитей на моём запястье перегорела, разрушенное заклинание тряхнуло колючим разрядом, и боль враз прогнала оцепенение. Без промедления я выхватил из-под прилавка дробовик, перемахнул через стойку и шагнул к заклинателю. До предела укороченные стволы уткнулись в бритый затылок, пальцы дёрнули сразу оба спусковых крючка.
Оглушительно грохнул дуплет, голова колдуна взорвалась, но не кровавыми брызгами, а ворохом колючих снежинок. Пол, столы, стены и потолок враз оказались затянуты изморозью, а человек попросту исчез, от него осталась лишь упавшая к моим ногам пустая одежда.
Ах ты, дьявол!
Я взвыл от боли, но всплеск стужи не сумел проморозить насквозь, лишь опалил холодом щёки.
— Слава! — крикнули через разбитое окошко. — Открывай!
Я поспешно отпер дверь, и, скользя на обледенелом полу, вернулся к стойке. Забежал за неё и вытащил из кладовки рулон брезента.
— Надо тела переложить, пока кровь не растеклась! Я пока «буханку» подгоню!
Переступивший через порог рабочий в пыльной робе отложил на стол карабин с блоком алхимического глушителя, снял с лица респиратор.
— Хмель! — одёрнул меня Николай Гордеев. — Отставить самодеятельность! Ты чего, блин? Дружинники уже в курсе! Забыл?
— А! Точно! Тупанул. — Я потёр занемевшее от холода лицо и спросил: — Никто не ушёл?
— Один на улице караулил, его парализатором вырубили.
И будто в подтверждение этих слов Иван и Дмитрий заволокли внутрь пленника со скованными за спиной руками и бросили его лицом вниз.
Грачёв сдёрнул респиратор, оставил его болтаться на шее и заржал:
— Ну, дядя Слава, со вторым днём рождения вас!
— У меня этих дней рождений... — проворчал я и опрокинул в себя рюмку настоянного на травах самогона. По телу начало расходиться живительное тепло.
Дмитрий подошёл, выложил на стойку «Вепрь» и как ни в чём не бывало, попросил:
— Хмель, налей светлого, а то задолбался уже пыль глотать. Хоть горло промочу...
— И мне! — встрепенулся Иван. — Неделька выдалась — огонь!
Я подставил под кран пустой бокал и усмехнулся.
— Сам нальёшь, не чужой, чай. Только ружьё убери.
Грачёв зашёл за стойку, а я окликнул Николая, который продолжал внимательно оглядывать бар. Покрытые изморозью пол и стены только-только начали оттаивать.
— Клондайк, ты как? Выпьешь?
— Да погоди ты! — отмахнулся Гордеев. — Этот лёд откуда взялся? И где третий?
— Без понятия, — сознался я.
Каким образом получивший пару латунных болванок в голову колдун разлетелся ворохом снежинок, осталось для меня загадкой. Впрочем, заморачиваться по этому поводу я не собирался. Жив — и ладно.
А ведь мог бы и не...
Информация о готовящемся покушении пришла от Дружины. На рутинной проверке Торгового пятака накрыли крупную партию несертифицированных боевых амулетов, но никого из контрабандистов живыми взять не получилось. Оставалось лишь гадать, что такого страшного собирались протащить в Форт, если дружинники не поскупились привлечь к делу медиумов, дабы те покопались в мозгах мертвецов и выудили из них контакты несостоявшихся покупателей.
И вот тогда-то помимо всего прочего эксперт и ухватил обрывок воспоминания с наблюдением за моим баром. Часть мыслей свежего покойника удалось распутать, и оказалось, что мысли эти самые недобрые. Сплошь об убийстве. Ничего личного — только холодный расчёт, заказное убийство, как оно есть. Вот и пришлось Николаю с компанией изображать бурную деятельность по сносу заброшенного дома, а мне выступать в качестве наживки.
Но ведь сработало же! И я снова выпил.
Ха-ра-шо! Жить вообще хорошо, да...
С улицы послышался вой сирены, Николай Гордеев искоса глянул на нас, задумчиво хмыкнул и крикнул в дверь:
— Саня! Дуй сюда!
Чародей поднялся на крыльцо и замер на пороге как вкопанный.
— Ой, мля... — только и выдавил он из себя.
Я отставил графин и насторожился.
— Всё плохо?
Саня пнул ногой оставшуюся от колдуна одежду и пробормотал:
— Вроде не голем... Никогда о таком не слышал. Короче, надо гимназистов звать.
— Позовём, — решил Гордеев.
И тут с чёрного хода забежала Мила.
— Все целы? — встревожено спросила она.
— Все, — улыбнулся Клондайк и выставил перед собой грязные руки. — Да погоди, мне бы умыться сначала!
— Не вздумай никуда сегодня улизнуть! — предупредила его девушка.
— Ужин с меня! — напомнил я и присвистнул от удивления, когда с улицы прошёл Григорий Кузьминок. — Приятно осознавать, что власти принимают столь деятельное участие...
— Умолкни, Хмелев! — перебил меня озабоченный чем-то начальник отдела контрразведки Дружины и спросил: — Этот живой?
— Да.
— Забирайте! — скомандовал Кузьминок подчинённым и предупредил: — Заявку на вывоз тел уже сделали, сейчас сотрудник подъедет показания снять.
— Ещё бы экспертов из Гимназии вызвать, — посоветовал Саня.
Контрразведчик оглядел остатки изморози и кивнул, соглашаясь с чародеем.
— Вызовем, — пообещал он и шагнул к двери, но Николай Гордеев его удержал.
— Дело серьёзней, чем кажется, если им занялась контрразведка?
— Есть такое подозрение, — не стал юлить Григорий, но и от конкретики воздержался.
Он ушёл, а я потёр руки и спросил:
— Ну что, накрываю к восьми? Нет возражений?
Возражений ни у кого не оказалось.
2.
Отмечать мой второй день рождения собрались в подвале. И хоть особых поводов для веселья не было — как ни крути, слишком много неясностей оставалось в этом деле, да и заказчика прищучить будет ох как непросто, — настроение у всех оказалось приподнятое.
Мы живы, они не совсем, разве плохо?
Народу собралось немало, пришлось даже сдвигать столы. Я, Ирина, Николай с Милой, Платон и Дмитрий, Иван и Саня-чародей. Вику и Юлю тоже позвать не забыли. Всё же девчонки-гимназистки меня своими оберегами выручали не раз и не два.
Ужин затянулся, постепенно все переключились на пиво. Сидели долго, и хоть я на алкоголь старался не налегать, в голове приятно шумело. Хорошо посидели, душевно.
За столом уже оставались только Ирина и Николай с подругой, когда в кармане задёргался брелок. Какое-то время я силился сообразить, что бы это значило, потом прищёлкнул пальцами.
А! Кто-то вернулся!
— Я сейчас, — предупредил я и поднялся наверх.
Стекло во входной двери заменили, но выглядывать через него на улицу я не рискнул и встал сбоку.
— Кто там?!
— Открывайте, Хмелев!
Голос оказался прекрасно знаком, я на миг замешкался, потом выдал удивлённое «о-о-о...» и отодвинул засов.
— Бар закрыт на спецобслуживание! — предупредил я, но молодого человека в пошитом на заказ костюме, чёрной водолазке и туфлях с пижонскими серебряными пряжками это заявление нисколько не смутило.
Илья Линев прошёл внутрь, посмотрелся в зеркало и поправил волосы.
— Гордеев нужен, — сообщил он, убирая расчёску во внутренний карман пиджака.
— Всем нужен Гордеев, — проворчал я и задумался, как всё лучше устроить, но решил просто плыть по течению и спросил: — Тёмное или светлое?
— Светлое, — выбрал Линев.
— Проходите в подвал, — разрешил я, а сам задержался накачать в кувшин пива.
Когда спустился вниз, заместитель воеводы уже сидел на придвинутом к столу стуле. Я наполнил его кружку, Линев отпил, одобрительно кивнул и объявил:
— У меня для вас две новости...
— Хорошая и плохая? — не удержался я от усмешки.
Но Илья меня удивил. И не только меня.
— Увы, — покачал он головой, — одна новость плохая, другая плохая чрезвычайно.
Все враз посерьёзнели.
— Убить собирались не Вячеслава, — сообщил Линев и уставился на Клондайка. — Целью были вы, господин Гордеев. Именно вас выслеживали в баре, просто медиум не сумел верно истолковать уловленные образы.
— Это точно? — спросил Николай.
— Никаких ошибок, задержанный уже даёт показания. Вас не смогли найти, а время поджимало, вот и решили расспросить соседа.
Гордеев откинулся на спинку стула и забарабанил пальцами по краю столешницы. Что Николая не смогли найти - это ничуть не удивительно, последние дни он изображал из себя бригадира рабочих. Попробуй его узнай — с маской респиратора на всё лицо!
— Это была плохая новость или чрезвычайно-плохая? — уточнил Клондайк, накрыв ладонью пальцы встревоженной Милы.
— Первое, — сообщил Илья Линев. — Уж не знаю, чем вы так насолили Хозяину, но за покушением стоят его люди. В курсе, кто такой Хозяин?
— В курсе, — поморщился Николай.
Я так и помертвел. Хозяин управлял Северореченском, и ходили слухи, что этот одиозный колдун и человеком-то не был, а пришёл откуда-то с Севера. Но слухи к делу не подошьёшь...
— Задержанный говорит что-то о стычке на севере, но подробностей он не знает, — сказал заместитель воеводы. — Не просветите, что там у вас приключилось?
— В Патруле отчёт запросите, — не слишком любезно посоветовал Гордеев. — Хозяина не достать?
Заместитель воеводы улыбнулся и покачал головой:
— Нереально. Более того — вы упустили исполнителя.
— В смысле? — опешил я. — А кому я тогда мозги вышиб?
— Это был лишь магический образ. Кукла и не более того. — Линев допил пиво и встал из-за стола. — Вот, собственно, и всё. Ситуация не ахти, но, думаю, обеспечить вам безопасность Дружина в состоянии. Надо лишь обговорить... детали. Подъезжайте завтра в управление. А лучше я машину пришлю. Хорошо?
Клондайк после недолгой паузы кивнул. Заместитель воеводы понимающе улыбнулся и отправился восвояси. Я поднялся запереть за ним дверь, следом взбежал Клондайк.
— Думаешь, не врёт он? — спросил я, наблюдая через окно, как Линев усаживается в служебный автомобиль.
— Не похоже, — поморщился Николай. — Людей Хозяина мы и в самом деле положили...
— И что теперь?
— А что теперь? — фыркнул Гордеев. — Ходить, да оглядываться. И думать, как достать Хозяина. И его исполнителей...
— И надолго тебя хватит в таком режиме?
Клондайк поморщился.
— Я под Линева не лягу. Сам справлюсь.
— Коля! — тихонько произнесла поднявшаяся из подвала Мила. — А может, уедем? На Аляску, а? Заживём нормальной жизнью, дела и оттуда вести сможешь...
В глазах девушки стояли слёзы, и Николай над её словами крепко задумался.
— Магазин на Саню оставишь, — предложил я. — Глядишь, Платон на тебя наш бизнес медицинский заведёт. Там неплохие обороты пошли, надо этим плотно заниматься.
— Давай! — попросила Мила. — Лекарства тебе помогают, Сергей таблетки привозить будет. Да и до окна там недалеко...
— Хозяин и на Аляске достать может, — заколебался Николай.
Я поморщился.
— Это ты здесь как бельмо на глазу, а так пропал и пропал. Как всё уляжется, глядишь, ещё вернёшься.
Клондайк обнял Милу и остро глянул на меня поверх её плеча.
— Хмель, а ты как здесь?
— Пф-ф-ф! — фыркнул я. — Да что со мной будет-то? Не бери в голову!
Гордеев поцеловал подругу, спросил:
— На Аляску, говоришь? — и сам же ответил: — Завтра. Решим завтра. Утро вечера мудренее.
Встал я на следующий день ни свет, ни заря. Выгнал «буханку» из каретного сарая и оставил её с включённым двигателем у чёрного хода оружейного магазина. Николай с Саней начали загружать в машину вещи и чехлы с оружием, следом вышла Мила, она сразу забралась в автомобиль.
Клондайк с нескрываемой печалью оглядел задний двор и покачал головой.
— Вот уж не думал, что всё так обернётся. Но Мила давно уже разговоры об Аляске заводила, и тут такая оказия...
Я протянул соседу руку.
— Да ладно! Скучно станет — возвращайся.
Николай ответил на рукопожатие и рассмеялся:
— Слава, ну ты даёшь! Где я и где скука? — Он удержал меня и предупредил: — Только очень тебя прошу: забудь про алмазы, хорошо? Не лезь ты в эту тему. Закопают ведь.
Я страдальчески поморщился.
— Хорошо, не полезу.
— Обещаешь?
— Обещаю.
— Тогда поехали. Платон уже на Торговом пятаке должен быть, а нам ещё через восточные ворота крюк делать.
Николай попрощался со смурным Саней и влез в «буханку», захлопнул за собой дверцу. Чародей потопал открывать ворота, а меня окликнула выглянувшая из бара Ирина.
— Слава! Всё будет хорошо? — спросила девушка, когда я подошёл к крыльцу.
— У них или у нас? — пошутил я в ответ.
Ирина фыркнула и с не наигранным возмущением выдала:
— У Коли с Милой, разумеется!
Я улыбнулся.
— Всё у них будет хорошо. Даже не сомневайся!
А потом вернулся к «буханке» и уселся за руль.
Пора было ехать. Пора...
© Павел Корнев, 2018
