Михаил Киоса
Абсолютная близость

Игорь специально чуть отстал от Алины, чтобы еще раз полюбоваться ею. Девушка шла на лыжах, словно олимпийская чемпионка, которая, вернувшись домой после триумфального сезона, решила выйти на лыжню только для того, чтобы покрасоваться перед поклонниками. Она невесомо плыла впереди, движения без пауз и рывков перетекали из одного в другое, и Игорь, как ни высматривал, не мог заметить ни малейшего признака усталости.

«А ведь мы сегодня… – он взглянул на „умные часы“, – уже девятнадцатый километр идем!»

Сам Игорь усталости почти не чувствовал, но это как раз было понятно: лыжи он полюбил с детства и, повзрослев, увлечения своего не оставил. Наоборот, подкрепил его утренними пробежками в любое время года. Ему нравилось быть в форме, нравилось ощущать готовность тела к нагрузкам – и, конечно, нравились взгляды девушек, которые он ловил на себе. Он мог выбирать и с удовольствием пользовался этим.

Вот и Алина, новенькая в их офисе, вскоре оказалась в списке кандидаток на очередной роман. То, что блондинка не прочь продолжить общение вне конторы, стало ясно на первой же неделе ее испытательного срока. Девушку прикрепили к Боре, но уже на второй день, едва только тот вышел на перекур, Алина задала Игорю вопрос по работе. И это было лишь начало.

Честно говоря, он не собирался заниматься ею так скоро. Да, симпатичная: серо-зеленые, чуть раскосые глаза; сочные губы, легко складывавшиеся в открытую, задорную улыбку; густые волосы, красиво спадавшие к плечам крупной волной; ладная фигурка и движения, которые внятно говорили знающему человеку – вот девушка, которая в ладах с собственным телом, потому что заботится о нем. Но отказываться ради Алины от других вариантов, которые Игорь уже начал прорабатывать? Он не думал, что это хорошая идея: общество Тани и Веры, на каждую из которых уже были потрачены время и деньги, в самом ближайшем будущем обещало окупить вложения сторицей, а с этой еще повозиться придется.

Однако в пятницу во время перерыва на обед зашла речь о лыжах, и Алина сказала, что как раз поэтому всякий раз ждет зиму с нетерпением. Игорь, конечно, не преминул спросить: и что, много проходишь? Не замеряла, улыбнулась она в ответ, и в свою очередь поинтересовалась: а что, это так важно? Я же для удовольствия катаюсь.

Для удовольствия, повторил про себя Игорь, и едва удержался от усмешки: ну да, плавали, знаем. Выйдут такие красавицы на лыжню в фирменных костюмах и дорогих ботинках, на отличных лыжах, которые, может, даже смазкой покрыты, да потрюхают себе с черепашьей скоростью и такой же грацией, оступаясь на каждом шагу. Видел он подобное не раз, увидит и снова. А все зачем – затем, чтобы в компании спортсменкой прослыть, на кавалеров впечатление произвести.

Что ж, решил Игорь, вот и произвела, вот и добилась своего – будет тебе свидание. Такое, с которого домой поползешь, повесив язык через плечо.

– Айда вместе кататься, – предложил он, и Алина с радостью согласилась. Тут же глянули прогноз погоды и решили не откладывать дело в долгий ящик – условились встретиться уже на следующее утро.

Приближаясь вслед за девушкой к финишу своего обычного маршрута, Игорь вовсе не собирался посыпать голову пеплом: с чего бы, если он ничего плохого не сделал? Ну да, думал, что Алина – такая же беспомощная курица, как многие другие, и что с того? Ей же он об этом не сказал, а значит, не обидел.

А вот порадоваться было чему. Походы в бары-клубы-рестораны ему уже давно наскучили. Игорь мечтал встретить девушку, с которой можно было бы сходить в бассейн, покататься на велосипедах и роликах или, если речь шла о зиме, – на коньках да лыжах. Особенно на лыжах. Каток – дело хорошее, но там народу много, то и дело уворачиваться приходится, тормозить да снова разгоняться. Где уж тут поймать ощущение полета, ведь его может подарить только свободный лед. С лыжами было проще: встал на лыжню, ушел в лес, и скользи себе в свое удовольствие, изредка расходясь с теми, кто навстречу катится.

Игорю представилось, как они с Алиной будут всю зиму ходить по выходным в лес (ну ладно, в какой-нибудь ресторан, кинотеатр или еще что-нибудь в этом роде тоже можно заглянуть, девушка все-таки), как будут искать и находить новые трассы, как будут бок о бок скатываться с пригорков, и он, конечно, станет подстраховывать ее. Он увидел сияющие от удовольствия глаза Алины – близко-близко, такие большие и бездонные, ощутил, как падает (тонет?) в них…

…и очнулся от мягкого, но сильного толчка в правый бок.

– Привет! – Алина засмеялась, глядя на него снизу вверх. – Нарушаем, гражданин, дистанцию не держим. Платите штраф.

Игорь моргнул. По всему выходило, что он замечтался и не заметил, как Алина остановилась на лыжне. Хватило одного мгновения, и вот уже он стоит, прижавшись к ней сзади.

«Хорошо, что ноги успела раздвинуть, лыжами не врезался…»

И тут же, осознав двусмысленность пришедших на ум слов, Игорь захохотал во все горло.

– Все бы вам хиханьки да хаханьки, – Алина сама с трудом удерживалась от смеха, но все же пыталась доиграть роль инспектора до конца, – а дело-то серьезное. ДТП произошло по вашей вине, гражданин. Без штрафа не обойтись.

Игорь взглянул в ее смеющиеся глаза и понял. Кровь, взбудораженная долгой лыжной прогулкой, бросилась ему в лицо: он ощутил, как щеки закололо иголками, как стало жарко ушам, спрятанным под плотной лыжной шапочкой.

Губы у Алины оказались влажными и горячими, но в то же время каким-то непостижимым образом веяло от них и зимней свежестью. Последнее, что Игорь запомнил перед тем, как погрузиться в сладкую тьму: он подается вперед и выкручивает шею, чтобы Алине было удобнее.

– Это… – срывающимся шепотом сказала она, приблизив губы к его уху, – только… часть штрафа. А я… хочу получить его весь. И знаешь, это очень большой штраф… вот так сразу не расплатишься.

Игорь увидел прямо перед собой выбившийся из-под шапочки светлый локон и только теперь осознал, что все это время (какое? сколько секунд… минут прошло?) стоял с закрытыми глазами.

Он целовался с закрытыми глазами?

В это верилось с трудом: такого с ним еще никогда не было. Даже в подростковую пору, когда гормоны с легкостью делали из мозга безвольный кисель, а выпивка на вечеринках у товарищей этому только помогала, Игорь умудрялся не терять контроль полностью.

Он нашел Алинины губы, накрыл своими, и мир вокруг снова растворился в темноте.

– …Я далеко живу, – сказала она, с заметным трудом переводя дыхание. Только что какой-то сухопарый старичок вынудил их оторваться друг от друга, и теперь они стояли рядом с лыжней. – Долго ехать придется.

Игорь кивнул.

«Почему не лето? Почему сейчас не лето?» – стучало у него в голове.

Он обвел взглядом стену ельника по правую руку и увидел, как они с Алиной, спрятавшись за ним, раздевают друг друга, как путаются в одежде и проваливаются в снег чуть ли не по колено, несмотря на лыжи. Увидел, как она поворачивается к нему спиной и наклоняется, как упирается ладонями в мощный ствол дерева…

– Тут рядом отель есть… маленький. По часам номера сдают, – хрипло сказал Игорь. – Рукой подать.

Алина улыбнулась, провела пальцем по его щеке.

– Не хочу в отель. Там… тесно. И люди мимо ходят. Ничье место, не расслабишься, – она потянулась к нему, коснулась губами кончика носа. – Придумай что-нибудь еще.

И Игорь, все больше изумляясь самому себе, предложил:

– Тогда ко мне?

Она кивнула и, повернувшись, встала на лыжню.

– Дорогу покажешь?

Игорь обошел ее и заскользил вперед. До выхода из леса, где он оставил автомобиль, и в самом деле был более короткий путь. Минут десять-пятнадцать, не больше. А там еще столько же до дома.

До квартиры, в которой не довелось побывать ни одной из его девушек. Игорь придерживался этого правила с тех самых пор, как начал жить один: еще не хватало, чтобы какая-нибудь пассия, став бывшей, принялась осаждать его жилище.

И вот…

Кажется, короткий путь стал еще короче: они пролетели его на одном дыхании. Сначала Игорь еще оборачивался – не отстала ли? – но вскоре перестал. Алина неизменно держалась в нескольких метрах позади, а ее движения оставались все такими же текучими, как и в самом начале их прогулки. Игорь поймал взгляд ее блестевших глаз, и сердце гулко стукнуло в груди.

Кое-как счистив с лыж налипший сверху снег, они забросили их в салон автомобиля, тут же плюхнулись на сиденья сами. О том, чтобы прогреть двигатель, Игорь и не вспомнил: проскрежетав шипами по обледеневшей обочине, рванул с места в карьер.

– Как хорошо, что у тебя автомат, – сказала Алина. И положила его правую руку себе на бедро. У Игоря потемнело в глазах, низ живота закаменел от желания. А она взяла и, распахнув куртку, выпростала наружу тонкую водолазку. Затем расстегнула пуговицу и молнию на штанах, раздвинула ноги.

«Ну, держись!.. Сама захотела!»

Игорь оскалился в плотоядной усмешке: сейчас он вернет ей должок сторицей, сейчас заставит умолять остановиться. Одной руки вполне хватит, не мальчик уже. И тогда они будут играть по его правилам…

Алина слабо вскрикнула, когда он, чуть ли не до боли изогнув руку, дотянулся ладонью до ее груди.

«…без лифчика?»

Машина вильнула, он дернул рулем, гася начинавшийся было занос. Чуть сбавил скорость и плотно обнял пальцами тяжелую, упругую полусферу Алининой груди.

«Как из бани…»

И впрямь: там, под водолазкой, было жарко и влажно, пальцы свободно скользили по коже. Ну конечно, пронеслось в его голове, накатались же… и не только. Тут и ледышка растает.

Он повел ладонь ниже. На Алину не смотрел, хотя очень хотелось: и без этого – доехать бы. Справа донесся новый полувздох-полустон, ухмылка на лице Игоря стала шире: ага, получила! и это только начало! Большой штраф? Это кто кому еще платить будет, девочка моя, кто кому.

И тут Алинина рука, непринужденно скользнув под его собственной, опустилась ладонью ему на промежность. Пальцы сжались… расслабились, снова сжались, на этот раз по очереди, словно играли на флейте… Игорь едва не взвыл: она как будто знала – нет, чувствовала! – где и как надо нажимать.

Увидев впереди знакомый поворот, он уже чисто рефлекторно притормозил, свернул во двор и, увидев первое же свободное место в ряду машин, стоявших вдоль дома, кое-как всунулся туда носом. Заскочив правым передним колесом на бордюр, автомобиль подпрыгнул и остановился.

Игорь заглушил двигатель. Раздался писк, и на приборной доске вспыхнул предупреждающий сигнал: система требовала перевести рукоять коробки передач в положение «Р». Не обращая на это никакого внимания, он повернулся к Алине, положил левую руку ей на низ живота. Дыхание с шумом вырывалось из его груди. Квартира, которая была совсем рядом – вон он, подъезд, а в нем лифт, который мигом доставит их на девятый этаж, – оказалась забыта: здесь, сейчас, немедленно!

Раздался щелчок, а затем Алинина дверь распахнулась, и девушка – как была, в распахнутой куртке и расстегнутых штанах – выскочила наружу, словно просочившись сквозь его руки. Игорь подался всем корпусом за ней и, дернувшись, остановился: от резкого рывка ремень безопасности, про который он, в отличие от Алины, не вспомнил, закусило намертво.

Она улыбнулась и, стоя лицом к нему, застегнула штаны – только на пуговицу.

– Я тебя жду…

Игорь с трудом отвел глаза от щели, образованной разошедшимися краями молнии. На то, чтобы освободиться от ремня и выбраться наружу, ушла пара секунд. Он уже хотел захлопнуть дверь, когда наконец уловил писк системы. Чертыхнувшись,

«…как сопляк малолетний!..»

снова плюхнулся на сиденье, чтобы перевести рукоять коробки в парковочное положение.

– Туда, – хрипло бросил он, снова оказавшись на улице, и хотел было обнять Алину, но та, увернувшись, побежала вперед. Игорю не оставалось ничего другого, кроме как пуститься вдогонку. Голова пылала и кружилась, шаг стал тяжелым, а эта чертовка, явно издеваясь, летела впереди, будто на ее ногах снова были лыжи.

«…у двери… не уйдет!»

Цивилизованный человек остался где-то позади: за желанной добычей гнался первобытный самец.

У подъезда Алина обернулась, и Игорь, схватив ее за плечи, притянул к себе. Рука пошла вниз… и была перехвачена. Хватка у девушки оказалась на удивление крепкой.

– Неужели… хватит окошка?.. когда можно… получить все?

Зарычав, он выудил из кармана ключи, ткнул домофонной «таблеткой» в панель. Тяжелая железная дверь распахнулась, они ввалились в предбанник подъезда и в обнимку, задыхаясь, добрались до лифтов. В тесной кабине Игорь дал себе волю, и на сей раз Алина не стала сопротивляться. Он забрался рукой под ее водолазку… и замер. На какую-то долю мгновения ему показалось, что пальцы погрузились в грудь, как в густое желе, но ощущение тут же исчезло. Его ладонь сжимала упругую плоть, все такую же влажную, как тогда, в машине.

– Да… – слетело на выдохе с Алининых губ. – Да… хочу тебя!

Лифт остановился. Едва дождавшись, чтобы двери раскрылись на достаточную ширину, Игорь выскочил на площадку и, держа Алину за руку, повлек за собой к квартире.

«Уже… сейчас!.. пришли!»

Но когда он запер за ними входную дверь и обернулся к девушке, то обнаружил ее стоящей возле ванной комнаты. Шагнул вперед, и в следующую секунду Алина, зайдя внутрь, закрылась изнутри.

Каким-то чудом ему хватило остатков разума, чтобы сообразить: будет очень глупо стучать кулаками по двери в собственную ванную. А оттуда донесся ее веселый смех.

– Не обижайся, мой хороший. Но мы с тобой такие несвежие. Не хочу тебя потного, хочу сладкого. Ты ведь сладкий, я знаю, особенно… о, да у тебя тут джакузи! Как здорово! – ее голос зазвучал приглушенно. Должно быть, Алина отошла от двери, чтобы получше рассмотреть ванну. – Я сейчас ополоснусь, налью воды – и буду ждать… хочу тебя очень, Игорь. Всего тебя… гражданин нарушитель.

Последние слова он услышал очень четко – Алина, похоже, снова оказалась совсем рядом. А затем в ванной зашумела вода.

Ему тут же представилось, как она снимает с себя одежду, как поднимает ногу, чтобы перелезть через высокий край джакузи… Игорь сжал кулаки и усилием воли остановил поток соблазнительных картинок.

Хватит!

Она и так достаточно поводила его за… кхм, нос, как мальчишку! Но теперь – хватит! И если она думает, что стоит ей открыть дверь, как все начнется сначала и можно будет опять вертеть хвостом, то ошибается. Теперь-то уж точно настала его очередь.

Игорь вернулся в прихожую, снял лыжный костюм, аккуратно повесил его на плечики. Прошел на кухню, налил себе воды из кулера. Вышел на балкон, открыл окно и, с наслаждением делая один неспешный глоток за другим, нашел взглядом темную полоску на горизонте, пунктиром проглядывавшую из-за многоэтажек. Совсем недавно они с Алиной были там, скользили по лыжне… и он думать не думал, что все так развернется. Да, хорошо катается, да, хотелось еще, да, в будущем они, конечно, окажутся в одной постели… но чтобы прямо сегодня? У него вообще были совсем другие…

«Черт, Таня!»

Он прислушался – в ванной по-прежнему шумела вода, – достал телефон и набрал номер.

– Привет, малышка. Не разбудил? – Таня, любительница ночных тусовок, вполне могла еще спать, хотя на дворе уже был второй час дня. – Ну, хорошо. Слушай… не получится сегодня состыковаться… да накрутилось тут, чтоб ему!.. не говори, сам в печали. Такие планы были, столько всего приятного… не знаю, Танюш. Я очень постараюсь, но раньше часов десяти-одиннадцати вечера… серьезно? Говоришь, как раз? Слушай, я так рад!.. конечно, как только, так сразу, желанная! Ну, пока, побегу, чтобы скорее… и я тебя целую.

Нажав на «отбой», Игорь улыбнулся.

«Чем больше женщину мы любим, да ну и хрен бы с ним, со сном!» – всплыла в памяти строчка из классики, переделанная шутки ради в их студенческой компании.

Да, в самом деле на дворе суббота, поспать можно будет и следующей ночью. А сегодня… впрочем, остановил он сам себя, к чему торопиться? Может, до Тани очередь так и не дойдет, если Алина…

Кстати, не слишком ли долго она там моется?

Вода в ванной все еще шумела. По опыту Игорь знал, что наполняться ванне еще несколько минут – но разве обязательно ждать, когда воды будет до краев? Они с Алиной могли бы в это время уже…

Оборвав сам себя, он покачал головой: опять на те же грабли? Ну уж нет. Дойдя до гостиной, Игорь взял с полки электронную книгу и сел на диван. Алина хочет проверить, сколь велико его терпение? Ждет, чтобы он начал скулить под дверью? Ну, пусть ждет.

Щелчок замка Игорь услышал минут через пять – семь, уже после того, как шум воды стих. Поднял голову, но промолчал.

«Сейчас…»

Сейчас Алина, увидев, что он не ждет ее возле ванной комнаты, удивится, а затем или пойдет его искать, или позовет. Он представил себе озадаченное выражение на ее лице при виде пустого коридора и улыбнулся. Поиграла, девочка, подразнила, и хватит: теперь он владеет мячом.

Но прошло еще несколько секунд, а в квартире было по-прежнему тихо: Алина не звала, не было слышно и шлепков влажных босых ног по полу. Подождав еще чуть-чуть, Игорь понял, в чем дело, и крутанул головой: ну, зараза! То ли заранее так придумала, то ли на ходу сориентировалась, увидев, что его нет рядом, – как бы то ни было, но она снова оказалась на шаг впереди. Просто-напросто открыла дверь и теперь ждет там, когда он – опять он сам! – придет к ней.

Алинино лукавство злило и раззадоривало одновременно. Игорь привык считать себя опытным мужчиной, который сам решает, как пройдет очередное свидание с той или иной девушкой, а потом воплощает задуманное. Именно так все и было.

До Алины.

Которая – понимал теперь Игорь – с самого начала взялась играть на его поле и добилась успеха. Сначала разузнала у коллег, чем он увлекается, потом невзначай упомянула про зиму и лыжи, а сегодня… м-да… Такой бьющей наповал сексуальности Игорь в девушках еще не встречал. И ведь даже не заподозрил в офисе. Там-то она скромницей держалась.

Ждет, значит?

Возникло искушение остаться сидеть на диване и посмотреть, что из этого выйдет. В конце концов, чем он рискует? Обидится и уйдет? Девушкой больше, девушкой меньше… да и есть ведь, кем заменить. Стоит только позвонить Тане и сказать, что дела рассосались…

Ждет. В джакузи. Голая. Мокрая. Горячая.

К черту!

Игорь отбросил книжку, встал и зашагал к ванной. Дверь и в самом деле была приоткрыта, из узкой щели

(щель в лыжных штанах между сторонами разошедшейся молнии)

падало на пол, разделяя доски ламината надвое, тонкое лезвие голубоватого света.

«Догадалась, надо же!»

Он не любил верхний свет и почти что никогда им не пользовался. В той же ванной, когда надо было побриться-умыться, вместо потолочных ламп зажигал ту, что висела над зеркалом и раковиной, а отправляясь в ванну, стоявшую в дальнем от входа углу, включал два светильника, укрепленные на стенах над джакузи. Стенки у этих светильников были из густо-голубого стекла, и такое освещение Игоря очень устраивало.

Он распахнул дверь

(наконец-то увидит ее, возьмет ее! никуда не денется – больше некуда деваться!)

и застыл на пороге. Алина

(Голая. Мокрая. Горячая)

не ждала его в джакузи. Ванная комната была значительно больше, чем в многоэтажках эконом-класса, но все равно Игорь прекрасно видел, что ванна, вода в которой бурлила, как ей и полагалось, пуста.

«Что за черт?!»

Он обежал взглядом комнату. Спрятаться Алине было попросту негде. Хотя… Игорь еще раз посмотрел на дверку кладовки в задней стенке ванной, рядом с джакузи. Там он хранил всякие моющие средства и прочую хозяйственную ерунду – инструменты, запасные лампы для светильников и так далее. Конечно, места в кладовке было маловато, но Алина… да, Алина вполне могла туда влезть, хоть и скрючившись в три погибели среди полок и картонных коробок с каким-то хламом, стоявших на полу. Игорь пригляделся, и ему показалось, что дверка закрыта не так плотно, как обычно.

Или?..

Он отступил на шаг, повернул голову направо, в сторону кухни. Что если она ждет его там? Следов от мокрых ступней, правда, не было, но что ей мешало вытереться полотенцем – вон же, висит на вешалке.

Игорь знал: достаточно было сделать два-три шага, и вся кухня открылась бы его взгляду. Уж там точно некуда спрятаться: не в шкафчик же с кастрюлями и не в холодильник! А потом можно было бы и в кладовку заглянуть.

Но вместо этого он вошел в ванную и не спеша разделся. Нижнее белье Алины, висевшее на крючке над лыжным костюмом, сваленным в кучу на полу, удостоил мимолетным взглядом: важна сама девушка, а не тряпки, за которыми она скрывает свое тело, – их удел быть сорванными и забытыми. Подошел к джакузи, перебросил ногу через бортик.

Неужели она до сих пор думает, что так и будет манить его, как осла – привязанной к палке морковкой, а он станет послушно делать то, что ей хочется? Неужели все еще не поняла, что ее уловки уже не работают?

Игорь с удовольствием опустился на дно джакузи, вытянул ноги и сполз по бортику вниз так, что вода касалась теперь его подбородка. Пусть Алина сидит в своем углу, пока не надоест. Он представил себе голую девушку в кладовке и хмыкнул: вот уж где романтика так романтика!

Сама вылезет, сама придет. Тогда-то Игорь и возьмет ее – так, как ему того хочется.

Струи воды скользили вдоль тела, упруго упирались в бедра и спину покатыми лбами. Он откинулся затылком на бортик и, улыбаясь, закрыл глаза: твой ход, Алина. Что ты придумаешь на сей раз?

Игорь ждал, что вот-вот тихонько скрежетнет, открываясь, дверь кладовки или же он услышит, как Алина крадется от порога ванной, но только зря напрягал слух, которым гордился с полным на то основанием.

«Упрямая! – почти что с восхищением подумал Игорь. Это было интересно. Что еще она выкинет, как еще попытается перетянуть одеяло на свою сторону? – Ну пусть, пусть…»

Когда с левой стороны донесся резкий всплеск воды, а следом за ним – еще один, он чуть вздрогнул – как? почему не услышал, откуда пришла? – но глаза открывать не стал.

«Ну?..»

Ее пальцы нежно коснулись ног чуть выше коленей. Игорь опять не отреагировал, и Алина хмыкнула. А потом он почувствовал, как ее ладони заскользили вдоль его ног, медленно поднимаясь к пояснице.

«Молодец, девочка…»

Делать вид, что он все еще спит, стало бессмысленно – естество тут же выдало его с головой, – но Игорь все равно остался лежать с закрытыми глазами, не откликаясь на ее старания ни единым движением: вот тебе правила игры, Алина, принимаешь?

Она тихонько засмеялась, а потом, не переставая ласкать ладонями его живот, бока и бедра, опустила лицо в воду: он понял это, когда ощутил ее губы на своем теле. Сейчас можно было бы и открыть глаза, Алина все равно ничего не заметила бы, но Игорь снова не сделал этого. Принимать ласки вот так, в полной темноте, гадая, что же она сделает дальше, оказалось невероятно приятно. Бывшие девушки не раз предлагали завязать ему глаза, но он никогда не соглашался. Осознав это, Игорь улыбнулся самыми краешками губ: надо же, как повернулось – теперь сам все сделал.

Когда наслаждение достигло своего пика, Игорь, отбросив всякую скрытность, громко застонал и поднял руки, чтобы обхватить ладонями Алинину голову.

Думал, что поднимет.

Руки слабо дернулись и остались на месте – на дне джакузи, рядом с ногами. Игорь распахнул глаза…

И никого не увидел.

В ванне он был один. Именно это сообщали ему глаза. Сквозь воду виднелось только его тело, на фоне белоснежной поверхности джакузи казавшееся темнее, чем было на самом деле.

Тем не менее кто-то (что-то?) держало его руки, не давая им сдвинуться с места. Игорь рванулся снова – и снова безрезультатно. Захотел согнуть ноги, чтобы оттолкнуться от дна, но не смог сделать и этого. Некая сила надежно удерживала его под водой, оставаясь при этом невидимой. А потом мягко и медленно, но так, что сопротивляться никак не получалось, потащила его вниз. Вот воды коснулся подбородок, вот она поднялась выше, залила впадину под нижней губой, просочилась в приоткрытый рот…

Игорь поперхнулся. Кое-как отплевавшись, плотно сжал губы, и тут обнаружил, что больше не погружается. Вода, подступив к самому носу, остановилась. Он сделал вдох, и мельчайшие капельки влаги тут же защекотали ноздри. Дернул головой, но это ничего не дало: затылок упирался в стенку джакузи.

Алина засмеялась. Игорь огляделся, но девушки не увидел, хотя смех раздавался совсем рядом, он знал это совершенно точно.

И тут она коснулась его ног – точно так, как сделала это совсем недавно, начиная их любовную игру. Повела ладонями вверх, к бедрам, скользнула по бокам. Ощутив в самом низу живота ее поцелуй, а на мошонке – мягкие объятья пальцев, Игорь напрягся изо всех сил, пытаясь избавиться от этих прикосновений… тщетно. Ласки, несколько минут назад безумно будоражившие его, снова сводили с ума, но теперь – иначе.

Он заорал и тут же осекся: вода хлынула в рот, попала в горло. Несколько секунд Игорь, выпучив глаза, был занят исключительно тем, что пытался подавить грозившие гибелью приступы кашля. Наконец ему это удалось. Он медленно перевел дыхание. По щекам катились слезы, в горле все еще першило.

Плюх!

Крошечная волна – сантиметр высотой, не больше – ударила в нос именно тогда, когда Игорь делал очередной вдох. Рефлекторно фыркнув, он выдул воду обратно, но поздно – в носу уже засвербило. Ему удалось продержаться секунду или две, а затем рот все же распахнулся, чтобы набрать в грудь достаточно воздуха для чихания.

Голова Игоря вздернулась над ванной, и в легкие вместо воды хлынул воздух.

– Аа-апчхи!

В тот же миг его опустили обратно. Вода волнами побежала прочь, ударилась о бортики ванны и вернулась обратно. Игорь задержал дыхание, пережидая девятибалльный для него шторм в джакузи.

– Какой ты смешной! Давно я так интересно не играла.

Он привык верить своему слуху. Но сейчас этот верный слуга сообщал, что источник голоса должен быть прямо перед Игорем – там, где никого не было.

– Неужели так и не видишь? Ну ладно, помогу тебе. Ну-ка, полюбуйся на своего дружка.

«…на мошонке – мягкие объятья пальцев».

Сейчас Игорь не чувствовал ничего похожего, но его взгляд все равно судорожно метнулся в указанном направлении. В первый момент он испытал облегчение: с хозяйством все было в порядке. А затем коротко, со всхлипом, втянул в себя воздух.

На необъяснимым образом разгладившейся поверхности воды плавали губы. Прозрачные, призрачно поблескивавшие под лучами светильников, но именно что губы. Вот между ними просунулся кончик такого же прозрачного языка…

– Блр-блр-блр-блр, – услышал он задорное улюлюканье. Водяной язык метался между такими же губами, помогая рождать знакомый с самого детства звук дразнилки.

Снова раздался Алинин смех – и тут же стих.

– Ты не спешишь расплачиваться, гражданин нарушитель… – прошептала она, и теперь голос звучал совсем как утром, на лыжне. – А мне уже совсем невтерпеж. Ты просто не знаешь, как я проголодалась.

Рядом с губами из воды вылепился изящный носик, по бокам от него обрисовались очертания неглубоких глазных впадин, внутри которых сформировались глаза и – Игорь видел это совершенно ясно – даже тончайшие ресницы на веках. Водяная голова медленно поднялась над ванной. Прозрачные, но тем не менее отлично различимые зрачки уставились на Игоря.

На гладкой поверхности лица он увидел темное размытое пятно, и до него не сразу дошло, что он смотрит на собственное отражение.

– А я была права, – водяная голова улыбнулась. – Ты в самом деле сладкий. Очень сладкий. Это хорошо.

Сладкий? О чем это она?

– Знаешь, мы не будем торопиться, мой хороший. Мы сделаем все медленно. Так гораздо приятнее, согласен?

Слова звучали вроде бы знакомо – черт, он сам произносил нечто очень похожее хрен знает сколько раз! – но смысл ускользал от Игоря. Он смотрел на прозрачную голову, и она медленно кружилась перед ним вместе с ванной комнатой.

– Тебе не нравится, какой я стала, да? – он услышал тихий смех. – А я-то, глупая, думала, ты оценишь – так необычно… Зря, выходит, надеялась. Ну хорошо, пусть будет компромисс.

Губы водяной головы утратили прозрачность, налились тем сочным темно-красным цветом, который, Игорь помнил, был у Алининых губ. Такие же метаморфозы произошли и с глазами. Их радужка снова стала серо-зеленой, окруженной совершенно обычным белком… к горлу Игоря подкатила тошнота. Существо – Алина? – не позаботилось о том, чтобы сделать непрозрачными веки и плоть вокруг глаз, и они были видны целиком. Белевшие сквозь воду шары притягивали его взгляд, не давали оторваться от себя.

– Поцелуй меня…

Тело Игоря скользнуло вверх по бортику джакузи и остановилось. Теперь его голова и голова существа оказались на одном уровне. Игорь дернулся, распахнул рот, но не успел издать ни звука: широкий пласт воды поймал его на вдохе – хлестнул по нижней половине лица, намертво прилип к ней.

– Ничего у тебя не выйдет! – прошипело существо, и на Игоря пахнуло стылой гнилью, словно он в предзимье пробил палкой тонкую корочку льда на болоте. Тут же вспышкой мелькнуло воспоминание: «…губы у Алины оказались влажными и горячими, но в то же время каким-то непостижимым образом веяло от них и зимней свежестью».

Игорь ощутил, как вода бесцеремонно раскрывает ему рот и вливается внутрь. Его горло рефлекторно сжалось, ставя преграду на пути потока, затем он осторожно втянул носом воздух… и тот беспрепятственно очутился в легких. Открыл рот, но вода и не подумала выливаться из него. Наоборот, она тут же подступила к самому горлу, и Игорь поспешил сомкнуть челюсти.

– Обойдемся без разговоров… мой сладкий.

Тонкие пальцы впились ему под мышки, потянули тело вверх. Теперь они стояли в джакузи друг напротив друга. Игорь опустил глаза. Существо казалось зыбким: вода не пребывала в покое, а текла по поверхности тела. Тонкие струи сбегали от грудей к животу и бедрам, переплетались, сливались друг с другом, чтобы ниже снова разделиться на разные потоки. Игорь попробовал разглядеть ноги существа под водой, но даже зная, что они там должны быть, не смог этого сделать.

«А может?..»

А может, существо – это вся вода в ванне?

Ему представилось, как создание вбирает в себя каплю за каплей, как растет, все больше нависая над ним…

– Там, в лесу, – в Алинином голосе снова зазвучали игривые нотки, – ты так хотел обнять меня покрепче, так хотел, чтобы я осталась без одежды.

Существо обвило его руками, прижалось, и Игорь почувствовал, как вода обволакивает тело со всех сторон, скользит по коже боков и спины, стекает от бедер к икрам. Он опустил взгляд и поперхнулся на вдохе.

От существа – такого, каким оно было только что – остались только Алинины голова и плечи, выраставшие из слоя воды, который обволакивал всего Игоря. Судя по ощущениям, незатронутым осталось лишь лицо.

Создание, превратившее их с Игорем в подобие сиамских близнецов, засмеялось.

– Мой сладкий… Мы с тобой так близки сейчас. Ты весь во мне. Это круче, чем просто секс… м-м-м, какой же сладкий. Вас таких мало осталось… – оно провело прозрачным языком по выглядевшим такими настоящими губам, улыбнулось.

Игорь попробовал двинуть рукой, но та, крепко прижатая к боку слоем воды, даже не пошевелилась. Попытался сжать пальцы в кулак и опять потерпел неудачу. Губы твари сложились в усмешку, и водяной кокон на миг сжал Игоря так, что у того потемнело в глазах.

– …же лучше стоять смирно, – долетели до него слова, когда мгла перед глазами рассеялась, а звон в ушах стих.

Кожу стало немного пощипывать.

– Да… – прошептало существо, – да… хорошо… сладко.

Вода, из которой оно состояло, слегка помутнела. Игорь пригляделся и заметил: из его собственного тела истекали наружу тончайшие белесоватые струйки, которые почти сразу же смешивались друг с другом.

Пощипывание усилилось. Ему вспомнилось, как он ездил на отдых в Таиланд и там ходил в спа-салон, где его ноги покусывали специальные рыбки. Местные спецы уверяли, что это очень полезная процедура, которая сделает ноги гладкими и красивыми, избавит их от натоптышей и мозолей, но, вернувшись в номер и осмотрев себя, Игорь не заметил особой разницы.

В горле пересохло. Забывшись на миг, он попробовал проглотить ту воду, которая до сих пор была во рту, но у него ничего не получилось: влага, словно живое и разумное существо, наотрез отказалась стекать вниз. И тут же Игорь почувствовал знакомое уже пощипывание на языке и щеках, а затем сушняк пробрался из горла в рот, словно воды там вовсе не было.

– Сладко… – прошептала тварь. Заметив, что Игорь перевел взгляд на нее, улыбнулась. – Живая вода, мой хороший. Много живой воды, сладкой-сладкой… а-аах!

Игорь опустил глаза и вздрогнул: белесоватых струек явно стало больше. А само тело… он пригляделся внимательнее… с ним тоже что-то было не так. Привычные формы – выпуклые грудные мышцы, точеный рельеф пресса, плавно сужающиеся к коленям бедра – явно изменились, но он все не мог осознать, как именно.

Игорь напрягся изо всех сил, чтобы согнуть правую руку в локте, и снова у него ничего не получилось. Стиснув зубы, дернулся еще раз, и еще…

– А-а-а! – от вопля, отраженного стенами ванной, зазвенело в ушах. Не замечая, что вода снова сдавила его до костного хруста, он рванулся в одну сторону, в другую… очередной рывок человека застал тварь врасплох: она опоздала отреагировать на долю секунды, но этого хватило, чтобы потерять равновесие. Диковинное существо, которое представляли собой они оба, пошатнулось, накренилось и стало заваливаться набок. Из водяного кокона выстрелили в сторону стен длинные щупальца, но, не найдя ничего, за что можно было бы уцепиться, бессильно соскользнули вниз, а в следующий миг Игорь вместе с тварью, перевалившись через высокий бортик джакузи, рухнул на пол.

Вода брызгами разлетелась из-под Игоря во все стороны, вылетела наружу из распахнувшегося рта. Он крепко ударился о плитку левым плечом, взвыл и, оттолкнувшись ногами от ванны, отъехал по покрытому водой полу к самому выходу в коридор. Перевернулся на живот, вскочил на четвереньки и, ухватившись за серебристую металлическую ручку, распахнул дверь. Вздрогнул – на миг показалось, что перед глазами мелькнуло что-то очень странное, но тут же, подставив под себя правое колено, вскочил на ноги… и упал, оказавшись туловищем в коридоре.

– Вы куда, гражданин нарушитель?.. – проворковал за спиной Алинин голос. – Штраф еще не уплачен до конца.

Игорь оглянулся через плечо. Вырастая из слоя воды на полу, изящная женская кисть – вполне себе настоящая, не прозрачная – тонкими пальцами с безупречно наманикюренными ногтями крепко держала его за щиколотку. Из воды показалась вторая рука – шевелившиеся пальцы поднялись над его задницей, совсем рядом с пахом.

Игорь уперся второй ногой в дверной косяк и бросил тело вперед. Какой бы сильной ни была тварь, а в таком виде – водяного блина на полу – противостоять ему она не смогла. Он врезался в противоположную стену и отлетел к кухне. Падая на спину, увидел, как из ванной, все еще цепляясь за его ногу

(когтями с каплями крови на самых кончиках)

пальцами, вылетела длинная толстая струя, хлестнула об угол стены и, разорвавшись надвое, водопадом пролилась на пол. Сев, Игорь бросил взгляд на входную дверь, дернулся, но тут же остановился.

(его рука, запирающая дверь на оба замка)

Не успеть.

– А ты упрямый, мой сладкий, – произнес голос, игривости в котором заметно поубавилось. И наступила тишина.

Игорь оглядел пол вокруг себя. За исключением мокрых следов, оставшихся от него самого, ламинат выглядел сухим. По-прежнему сидя, он резко отодвинулся от пятен влаги и прислонился спиной к стулу, стоявшему у обеденного стола.

«Где?»

Игорь тщательно осмотрел ту часть кухни, которую мог увидеть, не вставая с места – ему не хотелось терять контроль над коридором. Его особое внимание привлек кран над мойкой.

«Через водопровод?»

Он помотал головой: да нет, это уже бред. Тварь явно сидела где-то за углом, возле гостиной, и в трубы попасть никак не могла. Разве что… через систему отопления?

Да нет, ну снова же бред!

Игорь ударил ладонью по полу: что за чушь лезет в голову? Зачем, зачем ей такие сложности? Вот он сидит, и деваться ему некуда: приходи да нападай. А то – трубы, отопление… тоже мне.

«Просто хочет поиграть…»

Игорь поежился: показалось, что поясницу прямо-таки лизнуло языком холодного воздуха, затекшего на кухню через балкон. В самом деле, она ведь все время играла с ним. И тогда, в лесу, и по дороге домой, и здесь… могла еще на лыжне напасть – народу-то вокруг не было почти, но дотянула до ванной. Зачем, если не ради того, чтобы растянуть удовольствие?

…языком холодного воздуха?

Игорь вскочил на ноги, метнулся к балконной двери и захлопнул ее. Прислонился к верхней, застекленной половине, прижался к ней лицом и грудью. Перед глазами все еще стояло, постепенно бледнея, промелькнувшее перед глазами видение.

Игорь прерывисто вздохнул, тело сотрясла крупная дрожь. И тут же обернулся, леденея от мысли: уже стоит за спиной, уже пришла!

На кухне никого, кроме него, не было. Он стоял, не отводя взгляда от арки, ведущей в коридор. Несколько лет назад, до ремонта, там была дверь. Хорошая, тяжелая дверь, которая исключительно плотно закрывалась – спасибо резиновым прокладкам, проклеенным по всему периметру косяка. Дверь из настоящего дерева, без этих дурацких стеклянных вставок. Она даже запиралась. Игорь вспомнил, как ржал над предыдущим хозяином квартиры – в одиночку и в компании очередных гостей. Мол, мужик, небось, от жены запирался, чтобы похомячить в свое удовольствие.

И дернул его черт снести эту дверь ради модной арки!..

Игорь скрипнул зубами. Его взгляд упал на стойку с ножами, стоявшую на краю стола у самой арки, и мысли приняли иное направление.

Можно ли ее… победить? Нет, это уж слишком. Прорваться бы к двери, отпереть и в коридор выскочить.

Получится?

Он зашарил глазами по шкафчикам и полкам, прекрасно зная, что скрывается за каждой дверцей. Крайняя слева – там, внутри, приправы и специи. Ничего полезного. Рядом – посуда. Тарелки, чашки… ерунда. Дальше – полка с чайным баловством: сушки, печенье, конфеты, шоколад.

Его взгляд снова вернулся к ножам. Игорь сжал губы: ну-ну. Много ли получится навоевать, если воду резать? Нет уж, ее надо или замораживать, или…

Он вздрогнул, подался вперед.

Строительный фен. Там, в прихожей, в шкафу возле входной двери. Как же Игорь ворчал на бригаду рабочих, которым он понадобился – вынь да положь! Покупка этого инструмента казалась ему пустой тратой денег.

Ему вспомнился обжигающий воздух, вырывавшийся из фена. С таким оружием тварь уж точно можно будет держать на дистанции. А там, чем черт не шутит, загнать в угол и…

Он увидел эту суку перед собой, в углу гостиной, зажатую между шкафом-купе и стеной. Воздушная струя, попадая на ее тело, порождала на поверхности рябь. Тварь извивалась и корчилась, пытаясь увернуться от жалившего ее потока зноя, но все было тщетно: Игорь внимательно следил за тем, чтобы она не сбежала. Тварь шипела – и уменьшалась, уменьшалась в размерах. Сначала этого почти что не было заметно, но потом процесс пошел явно быстрее. Нагрелась, ликуя, понял он: нагрелась и высыхает, мать ее!..

Игорь поднял руку, словно бы уже держал в ней строительный фен, и прицелился в арку кухни. Да, это на самом деле должно было сработать. Все-таки решившись на покупку, он не стал брать какое-нибудь дешевое барахло, а выбрал один из самых дорогих инструментов, который нагревал воздух до шестисот с лишним градусов. Осталось только понять, как успеть добраться до фена и включить его.

Его взгляд скользнул по руке и застыл.

Игорь прекрасно помнил, как она должна выглядеть. Мускулистое предплечье, ровные синеватые трубки вен под тонкой гладкой кожей… теперь все было не так.

Кожа от локтя до запястья стала дряблой и слегка обвисла, словно ее оказалось слишком много для плоти, которую она скрывала под собой. Вены провалились куда-то вглубь, спрятались за морщинами. Игорь посмотрел на кисть: ее кожа, наоборот, плотно обтянула, будто у высохшей за века египетской мумии. Ему показалось, что еще немного, и кости прорвут этот покров, ставший пергаментно-тонким и хрупким.

И цвет.

Он помнил: на коже еще сохранялись остатки загара, полученного во время ноябрьского отдыха в Таиланде. Теперь ее цвет сменился на желтоватый, как у старого бильярдного шара.

«Что за?..»

Игорь перевел взгляд на грудь. Мышцы, которыми он так гордился, уже нельзя было назвать упругими, а их форму – безупречной. Провислые нашлепки, вспомнились ему слова, то ли услышанные, то ли прочитанные где-то. К тому же, такие же противно-желтоватые, как и руки.

По телу Игоря от макушки до пяток прокатилась стылая волна.

Ноги у Игоря ослабли, он осел на пол, привалился спиной к балконной двери. Желудок крутило так, словно его кто-то выжимал, как тряпку.

Бежать! Бежать скорее, пока твари еще нет рядом с ним!

В первые секунды панические мысли не нашли должного отклика у тела – оно отозвалось слабо и неохотно, будто пролежав какое-то время на двадцатиградусном морозе.

«Фен! Беги к фену, дебил!»

Игорь вскочил, шагнул к коридору – и остановился, услышав донесшееся снизу хлюпанье. Опустил взгляд к полу. Медленно поднял левую ногу, перенес ее вперед и, будто оказавшись на тонком льду, осторожно опустил на ламинат. Пол едва уловимо просел под ступней, и хлюпанье раздалось снова.

– Какой ты смешной! – голос твари звучал хоть и приглушенно, но так, словно она находилась совсем рядом. – Мой сладкий…

Подпрыгнув на месте, он рванулся к коридору, но не успел добраться даже до арки: ламинат вздыбился перед ним. Из-под досок взметнулась вверх стена воды, и Игоря отбросило назад, к разделочному столу. Крепко приложившись спиной о край столешницы, он заорал от боли.

– Тише, тише, ну что ты так кричишь, – столб воды возле арки на глазах обретал знакомые очертания. Вот он разделился внизу надвое, вот из хлеставших из пола струй вылепились плечи и руки, вот обрисовалась и голова. – Потерпи немного, сейчас пройдет. Ведь ты же настоящий мужчина, разве нет? А хочешь, поцелую, где болит?

Игорь бросился к балкону, распахнул дверь и, выскочив наружу, захлопнул ее за собой. С другой стороны, привинченная к деревянным плашкам, висела щеколда. Предыдущий хозяин постарался на совесть: металлическая полоса входила в отверстие в косяке плотно, без малейшего люфта. Это сулило если не спасение, то хотя бы передышку.

Запереться Игорь не успел. Как только он присел и схватился пальцами за ушко, дверь распахнулась. В следующий миг Игорь ощутил, как взмывает вверх. Ноги потеряли опору, голова врезалась в крышу балкона.

– Хватит! – прожурчало внизу. – Мы достаточно поиграли. Я уже нагуляла аппетит.

Прозрачная струя, обвивавшая его вокруг талии, исчезла. Игорь упал на пол, больно ударившись об него босыми пятками. Сверху на него обрушился поток воды, обтек голову, залил глаза и рот. Он почувствовал, как жидкость не спеша, вопреки всем законам физики, ползет по горлу и пищеводу, студенистой змеей опускается в живот.

– Дыши, пока можешь, – прошептала тварь, и Игорь почувствовал движение воздуха у самого левого уха (правое, покрытое водой, уже оглохло).

Нос и в самом деле оставался свободным. Игорь вздохнул, и морозный воздух теркой прошелся по пересохшему горлу, ожег легкие. Он хотел заорать от боли, но изо рта вырвалось только какое-то невнятное бульканье. Сквозь слой воды, покрывавший глаза, Игорю удалось разглядеть все еще распахнутое окно – оно было слева, всего в полуметре от него.

«Как в ванной…»

Там, внизу, был сугроб. После каждого снегопада дворники сгребали снег с тротуара и скидывали его на газон. К февралю под окнами дома выросла настоящая снежная гора.

Мысли путались. Сердце Игоря тяжело билось в груди, пытаясь протолкнуть по ссохшимся сосудам загустевшую кровь. Каждый новый вдох получался меньше предыдущего: легкие съеживались, превращаясь в сморщенные мешочки. Увядавший мозг, которому доставались жалкие крохи кислорода, терял власть над телом. Руки и ноги Игоря начали судорожно подергиваться.

«Как в ванной…»

Он уцепился за эту мысль – похоже, последнюю, все еще остававшуюся в его голове.

«Как в ванной…»

Рванулся к окну, но ослабевшее тело подвело: вместо мощного движения вышло жалкое трепыхание, которое тварь подавила без труда.

– Хочешь упасть?

Она засмеялась – все так же мелодично, как раньше.

– Так падай. Падай… а я пока переварю первое.

Тварь шумными струями обрушилась на пол, и Игорь в ту же секунду едва не упал вслед за ней: собственные ноги отказывались держать его. Все же он сумел удержаться: успел уцепиться за оконную раму. Кое-как подтянувшись к стене, замер, дрожа от перенапряжения. На себя Игорь намеренно старался не смотреть, но руки все же оказались в поле зрения. Перед глазами все расплывалось, свет тускнел, превращая ясный день в глубокие сумерки, но глубокие трещины, покрывавшие кожу на тыльной стороне иссохших кистей, не заметить было нельзя.

«Как в ванной…»

Там, внизу… снег. Люди… помощь. Игорь навалился грудью на раму.

«Зачем ей?..»

Новая мысль заставила его остановиться. Зачем твари отпускать обед? Игорь попытался поразмышлять на эту тему, но вскоре сдался. Силы таяли. Еще немного, и он не смог бы даже стоять возле окна, не говоря уже о том, чтобы вылезти наружу.

Какая разница.

Там, внизу – шанс. Здесь…

У стены под окном стоял стул. Игорь любил сидеть на балконе, когда позволяла погода. Подтянув его к себе, он кое-как взобрался на сиденье, выпрямился и взглянул вниз. Голова сразу же закружилась, животный страх схватил ледяными пальцами за горло: слезь, идиот, слезь на пол! сейчас все образуется, тебя спасут! не смей!

Колени у Игоря подломились, и он, пошатнувшись, выпал из окна. Мир завертелся вокруг него – небо-дом-снег-небо-дом… – а потом он спиной упал в сугроб. Удар, хоть и сотряс все его естество, почему-то показался не таким уж и сильным, а боль – глухой, отдаленной, словно бы она была не внутри, а где-то рядом с ним.

Почти сразу же Игорь услышал крики. Голоса приближались, становились громче.

– Вон он лежит, вон!

Под чьими-то ногами заскрипел снег.

– Сейчас я его…

– Не трожь! Не трожь, отойди!

«Помоги… уне…»

– С ума сошел? Смотри, он же голый, он замерзнет! – молодой женский голос зазвучал совсем рядом с Игорем. Он открыл глаза в надежде увидеть, кто же пришел ему на выручку, но сумерки не позволили этого сделать.

– Не трожь! Он позвоночник мог сломать! – второй голос принадлежал мужчине. – Инвалидом его сделаешь! Пусть врачи, я сейчас вы…

«Унеси… она…»

– О боже! – кажется, девушка наконец рассмотрела Игоря хорошенько. – Какой он…

Ее спутник хмыкнул.

– Наркоша конченый, Свет, вот какой. На последней стадии уже. Обдолбался вконец, вот и выпал.

«Я не… я не нар…»

В отдалении послышались новые голоса. Сюда, к сугробу, бежали другие люди. Игорь закрыл глаза, наслаждаясь ощущением тепла, растекавшегося по телу.

«Спасли… жить… буду».

– Алло, «Скорая»? Тут человек из окна упал… да, записывайте… Озерная, четырнадцать, корпус два… нет, не трогали…

Каждое услышанное слово звучало для Игоря новой нотой в мелодии, обещавшей ему спасение. Теперь, когда вокруг столько людей, она не посмеет, она не сможет…

«Жить… буду».

– Все, приедут сейчас. Спасут… – мужчина помолчал, – наверное. Дуракам же у нас счастье. Поширяется еще полгодика, а потом…

– Дима! Что ты такое говоришь!

– А что? Так все и…

– Ой!

Вслед за возгласом Игорь услышал вздох.

– Ой, смотри! Вон, наверху!.. Как красиво!..

Дима восхищенно выругался и замолчал. Игорю оставалось только гадать, что же такое – и где? – увидела девушка, которую звали Светой. Он заморгал, отчаянно надеясь, что сумерки все-таки рассеются, хотя бы ненадолго, но мгла перед глазами оставалась такой же густой, как раньше.

– Аномалия какая-то… никогда такого не видел.

«Аномалия… аномалия… аномалия…»

Игорь задергался, принялся елозить ногами в сугробе. Что-то приближалось к нему, что-то неопознанное, необычное. Чем бы оно ни было, он хотел оказаться как можно дальше от этого.

– Прямо облако из снежинок!

Игорь застыл на месте. А потом завыл, поскуливая – тонким, прерывавшимся голосом. Его пальцы еще хватали снег, еще пытались найти, за что уцепиться, когда искрившийся под лучами солнца рой опустился на распростертого в сугробе человека.

– Не трожь, пусть скорая! Иначе у них сдохнет, а на тебя свалят! Им только повод дай.

– Но он же…

– Да не будет с ним ничего! Он вон и так в снегу валяется. Чуть больше, чуть меньше… Света, ну прошу же!

А снежинки уже вовсю таяли, покрывая Игоря поблескивавшим ковром капелек. Они соединялись друг с другом, образовывая дрожавшие на коже лужицы, которые почему-то не спешили стекать вниз.

– Мой сладкий… я уже переварила, – прошептали крошечные прозрачные губы, вылепившиеся из крупной капли в левом ухе Игоря. – А ты успел соскучиться?

Дима и Света, замерев, смотрели на слой воды, который, как одеяло, полностью укрыл собой выпавшего из окна человека.

– Что это?.. Дима, что это такое?

– Не знаю, – хрипло отозвался парень, не отрывая взгляда от аномалии, поверхность которой покрылась рябью, породившей россыпь солнечных бликов. – Не знаю…

Подбегавшие к ним люди замечали, что происходит, и вставали рядом, как вкопанные. Кто-то тихо матерился, кто-то молча глядел во все глаза.

Вода схлынула внезапно: только что мерно колыхалась над человеком, и вот – ушла в снег до последней капли, как не бывало ее. Люди подались вперед…

Первой завизжала Света, которая была ближе всех к Игорю, спустя долю секунды к ней присоединились другие женщины, прибежавшие позже. Несколько минут назад в сугробе лежал пусть донельзя истощенный, но все же живой мужчина. Теперь его место заняла мумия. Желтая кожа туго обтягивала сверху скелет, оставшийся, казалось, без грамма плоти, свисала морщинистыми складками с ребер. Съежившиеся веки обнажали перед взглядами людей опустевшие глазницы.

Нижняя челюсть мумии дрогнула, отвисла, а затем упала ей на шею. Этот слабый удар тем не менее оказался для иссохшего до предела тела слишком серьезным испытанием. По коже зазмеились трещины. Они росли, соединялись друг с другом, образовывая густую сеть, и вот уже первые желтые лепестки, оторвавшись, провалились внутрь скелета. За ними последовали другие. Вскоре от мумии остался один только скелет с редкими лохмотьями кожи на костях.

И никто из пораженных зрелищем людей, конечно же, не обратил внимания на тонкий ручеек, вырвавшийся из-под снега на другой стороне газона. Струя воды, весело журча, излилась на дорожку перед соседним подъездом, пересекла ее и через несколько секунд скрылась за углом дома, откуда почти сразу же раздался негромкий мелодичный смех.