Глава 9. Мастерство дипломатии
Дождь за время нашего путешествия под землёй перешёл в ливень. Скользя и спотыкаясь на каждом шагу, мы медленно приближались к невысокому пригорку с шумящими на ветру деревьями. Судя по данным КПК, выход из подземного ангара находился в полукилометре от старого периметра. Примерно такое же расстояние отделяло нас от лесного массива. Мы могли отправиться к заброшенной линии обороны и следовать вдоль неё до конечного пункта миссии, но решили двигаться к лесу. Я надеялся, что под его защитой нам будет легче идти, чем по раскисшему под дождём полю. Кроме того, среди частокола древесных стволов шансы оторваться от нюхачей, если те решили бы броситься за нами в погоню, увеличивались в разы: в лесу особо не поскачешь, а бегать на своих двоих, как те же сушильщики, эти мутанты никогда не умели.
Я, кстати, забил в палм координаты логова, едва мы выбрались на волю. И тому было как минимум две причины. Во-первых, самка могла выжить. А во-вторых, даже если она и погибла, то кто-нибудь из оставленного ею потомства вполне мог стать новой королевой. Так что в этот рассадник мутантов необходимо было отправить полноценную вооружённую до зубов экспедицию, и не за биообразцами, а чтобы сжечь всё к чертям собачьим, потом взорвать колонны и обрушить потолок. Делать – так уж наверняка.
Скорость нашего передвижения оставляла желать лучшего. И дело было не столько в грязи (мы то скользили по ней, как по льду, то вязли в чавкающей жиже, как в болоте), сколько в резко ухудшившейся видимости. Кончики пальцев вытянутой руки терялись в сплошной стене ливня, чего уж говорить о притаившихся в серой хмари ловушках.
Сканеры аномалий наших КПК старались изо всех сил. Но разве уважающий себя сталкер будет стопроцентно полагаться на электронику? Нет, конечно. Какой бы надёжной техника ни была, визуальный контроль никто не отменял. Сколько раз случалось, что приборы не реагировали на притаившиеся ловушки, и в таких ситуациях выручали только пресловутая сталкерская чуйка да зоркий глаз опытного бродяги, вовремя заметивший странности в окружающем пространстве.
Я хоть и видел деструктивы даже в полной темноте, сейчас испытывал определённые трудности. Бой с нюхачами забрал у меня много сил. Там, в логове, я ещё держался, зато, когда мы выбрались на волю, напряжение последних минут дало о себе знать. Так что сплошная стена ливня для меня стала серьёзной помехой, и я опасался завести бредущих за мной Бульбаша и Настю в какую-нибудь малоприметную аномалию.
Лес встретил нас шелестом листвы, умеренной капелью с мокрых веток и сладким запахом растительной прели. Идти между толстыми, покрытыми лишайниками стволами было гораздо легче и быстрее, даже несмотря на то, что набухший от влаги мох чавкал под ногами.
Нюхачи так и не бросились за нами в погоню. Может, сгорели в огне, спасая самку, а может, попробовали нас догнать, но потеряли след, что немудрено было при таком разгуле стихии, и бросили эту затею. Меня такой расклад очень порадовал, да и других, думаю, тоже. После трудной дороги к периметру и стычки с карликами в тоннеле боезапас у всех изрядно поредел. Да и нюхачей мы не тапками закидывали. Не знаю, как Бульбаш, а я в том ангаре как минимум полтора магазина израсходовал. «Надеюсь, хоть у Гиви с Косарём дела с патронами лучше обстоят. Интересно, как они там?» – вспомнил я про оставшихся участников нашей группы.
Я поднял сжатую в кулак руку над головой. Бульбаш и Настя замерли в трёх шагах позади, но, увидев, как я тычу пальцами в экран КПК, подтянулись ко мне.
– С дороги сбились? – спросил Бульбаш, решив, что я корректирую маршрут.
– Нет. – Я нажал кнопку «отправить». – Набрал сообщение для Гиви. Хочу узнать, как они там.
Я пошёл дальше, забирая ближе к опушке, но остановился, заметив метрах в десяти, прямо по курсу, висящие на кустах круглые травяные шары. Это были гнёзда пичуг – маленьких птичек размером с воробья с крепкими, как сталь, клювами. Эти пернатые, как и любая живность в Зоне, отличались злобным нравом и при встрече с человеком или мутантом норовили выклевать им мозги. Не брезговали они и гнилым содержимым черепушек зомби.
Опытный сталкер всегда старается обойти стороной гнёзда пернатых мозгоклюев, особенно если нет под рукой огнемёта или, на худой конец, дробовика. Хотя с последним много не навоюешь, особенно при наличии большого количества шаров на кустах. Два-три гнезда гарантированно разнесёшь в клочья – и что потом? Уцелевшие пичуги всё равно достучатся до твоих мозгов, даже пикнуть не успеешь. Вот если ты не один, а в команде, и у всех в качестве запасного оружия имеется «СПАС-12» или «Винчестер 1300», тогда другое дело. Ни одной пернатой твари при таком раскладе не выжить.
Нам повезло: шёл дождь, а пичуги не любят мокнуть. По этому случаю они сидели в гнёздах и, как умели, коротали время.
Стараясь не шуметь, мы обогнули опасное место и снова углубились в лес, чтобы нас никто не увидел со стороны поля.
На карте зелёный массив почти вплотную подходил к бетонному капониру с дзотом на крыше.
На полпути к оборонительной точке, замаскированной под пологий холм в окружении стройных берёз, пришла весточка от Гиви. Признаюсь, я очень обрадовался, ведь с тех пор, как я написал ему, прошло уже почти полчаса. После нашей прогулки в логово нюхачей я был готов ко всему.
– Что там? – спросил Бульбаш, услышав трель моего КПК.
– Замеры сделаны, анализы собраны. Выбираемся наружу. Вы где? – прочитал я сообщение Гиви.
– Сказал бы – где, да выражаться при даме не хочу, – буркнул в усы сталкер, а у самого искорки весёлые заиграли в глазах. Тоже, видать, места себе не находил, извёлся весь, а виду не показывал. Ну ещё бы! Кремень!
Неподалёку из земли торчал огромный покатый валун. Чуть левее тёмного от дождя камня широким полукругом росли густые кусты тальника. Всё вместе представляло собой отличное укрытие от посторонних глаз и неплохой наблюдательный пункт. Неясное чувство тревоги не покидало меня с тех пор, как мы выбрались из логовища. Я не говорил об этом спутникам, ни к чему им были лишние треволнения, особенно Насте, но и игнорировать интуицию я не имел права. Так что я решил подождать парней в этом месте, чтобы не светить понапрасну на открытой местности. Бережёного, как известно, и Зона бережёт.
Хоть дождь по-прежнему и моросил, небо приняло привычный мышиный оттенок, что говорило о скорой смене погоды. Видимость увеличилась в разы, и замаскированный вход в капонир просматривался отсюда как на ладони. Под густой кроной кустов было не так сыро, как снаружи. Настя сразу уселась на землю, привалилась спиной к валуну, закрыла глаза и, похоже, задремала: всё-таки пережитый стресс и беременность давали о себе знать.
Я заскользил пальцами по экрану палма.
– Что пишешь? – спросил Бульбаш.
– Предупредил парней, что мы ждём их в укромном месте, – сказал я, отправляя сообщение. – Чтобы не волновались понапрасну. А то, понимаешь, выйдут из подземелья, а нас нет. Ещё подумают, что с нами беда какая приключилась.
– Это верно, – кивнул с серьёзным видом Бульбаш и, держа автомат наготове, присел на колено перед брешью в зелёной стене. Видимо, тоже что-то предчувствовал, а может, просто приготовился открыть огонь на поражение по любой представляющей опасность цели. В Зоне редкие минуты затишья в любой момент могут смениться лающим треском автоматных очередей и рёвом атакующих мутантов.
Визгливый скрежет ржавых петель известил на всю округу, что Гиви с Косарём вышли из подземелья. Едва парни показались на поверхности, как ветки тощего мордохлёста затрещали, и на свободный от осинок и берёзок пятачок с хриплым хорканьем и визгом вывалилась свора из пяти пучеглазок, матёрого мутохряка и десятка зомби в обрывках армейского камуфляжа. За ними сквозь чахлое редколесье с треском и топотом пробиралась пара большеногов – судя по росту и массе, совсем ещё детёнышей. Сами по себе эти твари не могли сбиться в группу, а значит, где-то неподалёку прятался дирижёр. История повторялась почти один в один с незначительными изменениями. Похоже, кому-то хотелось закончить нашу миссию так же, как она началась.
Бульбаш среагировал мгновенно. Короткой очередью белорус сбил с ног передовую мутосвинью и перенёс огонь на её соседку. Почти сразу к нему присоединилась Настя. Остатки дрёмы как рукой снял грохот автомата, так что моя девочка без промедлений включилась в работу и принялась, как в тире, стрелять по зомби.
Гиви и Косарь тоже не теряли времени даром. Сперва они отошли под прикрытие бетонной коробки дота, но потом решили, что в замкнутом пространстве капонира у них нет шансов справиться с мутантами, и вступили в бой.
Пока друзья фаршировали свинцом изуродованных Зоной свиней и ходячих мертвецов, я решил расправиться с большеногами. Стрелять по ним из автомата означало впустую жечь патроны. Даже детёныши этого монстра обладали такой прочной шкурой, что пули буквально отскакивали от неё, как горох от стены. Самым надёжным оружием против этих тварей всегда являлся гранатомёт. Я вытащил из подсумка серебристый цилиндр, вогнал его в короткое жерло подствольника, поставил автомат под углом к линии огня и нажал на спусковой крючок. «Костёр» приглушённо ухнул. Граната взорвалась прямо перед ногами бегущего на полкорпуса впереди мутанта. Большеног осел назад и вбок, словно с разбегу врезался лбом в бетонную стену, покачнулся, но не упал. Он замотал огромной башкой, поднял ногу, словно собираясь атаковать, но вдруг замер в этом нелепом положении, как и его непострадавший собрат. Мутохряк и уцелевшие пучеглазки вместе с зомби тоже застыли, словно вляпавшиеся в мёд мухи.
От неожиданности мой отряд даже перестал стрелять: когда ещё в реале увидишь такой вот стоп-кадр? Внезапно кусты, из которых минуту назад выскочили мутанты, зашевелились, и оттуда вышла долговязая фигура в потрёпанной майке и тёмных штанах. Дирижёр держал руки с растопыренными пятернями над головой и как будто упирался ими в нависшее над землёй небо. Если б я стопроцентно не знал, что означает этот жест, то мог бы подумать, что мутант сдаётся. Наверняка подобные мысли проскользнули в головах у ребят.
На самом деле псионик как бы говорил, что не хочет причинить нам вреда, и приглашал кого-нибудь из нас к беседе.
Я придвинулся к Бульбашу, осторожно похлопал его по плечу.
– Передай Гиви, чтобы ни в коем случае не стрелял. И пусть проследит за Косарём.
Белорус скосил глаза в мою сторону:
– А ты куда? – В его голосе сквозило неподдельное удивление.
– Увидишь, – ответил я и ободряюще подмигнул Насте.
Она улыбнулась мне в ответ. После логова нюхачей от её обид не осталось и следа.
Бульбаш сделал, как я просил. Услышав, как он передаёт мои слова Гиви, я положил «калаш» на землю и встал в полный рост.
– Куда?! – сдавленно шикнул Бульбаш, вскинул автомат, готовясь в любой момент спустить курок.
– Не дури! – прошипел я сквозь зубы, поднял руки над головой и сделал несколько шагов навстречу дирижёру.
– Здравствуй, Человек! – раздался в моей голове холодный размеренный голос.
Дирижёры, как и карлики, впрочем, предпочитали говорить без слов. Они не доверяли вербальному способу передачи информации, справедливо полагая, что часть вложенного в слова смысла будет безвозвратно утеряна. Недаром ведь говорят: каждый понимает в меру своей испорченности.
– И тебе доброго дня, Большой, – так же беззвучно ответил я и одновременно с мутантом опустил руки. – Ты хотел что-то предложить? Говори.
– Я не хочу вражды. Нам нечего делить. Оставьте мой дом в покое. Я не трону вас.
– Мы не были у тебя дома, о чём ты говоришь? – удивился я.
– Те двое вышли оттуда. Я возвращался с охоты. Хотел отдохнуть. Вы начали стрелять. Почему? Я не сделал вам ничего плохого.
В голосе дирижёра звучала неподдельная обида. Он и в самом деле был расстроен нашим появлением. Что ж, я его хорошо понимал: вряд ли кому-нибудь понравится, вернувшись с прогулки домой, застать там грубых и нахальных незваных гостей.
– Прошу прощения, Большой! Я не знал, что ты здесь живёшь. Нам дали задание всё тут проверить, потому мы и пришли сюда. Я не хочу тебе зла, но лучше бы ты ушёл. Потом. Сейчас уйдём мы. После нас обязательно придут другие, и они не будут с тобой говорить.
– Я знаю, – в голосе Большого звучала грусть. – Ты единственный из людей, кто может говорить с подобными мне, и то потому, что сам ты уже наполовину не человек. Если б все были такими, как ты, многие проблемы исчезли бы сами собой. Всё зло в Зоне от людей. Никто из нас, мутантов, не отнимает чужую жизнь просто так, от нечего делать, тогда как вы, люди, убиваете ради убийства. Уходите. Я не причиню вам вреда.
– Хорошо, Большой, мы уходим. Но ты бы послушал меня…
– Нет! – отрезал дирижёр. – Я не уйду из дома. Скажи своим, чтобы не лезли сюда.
– Боюсь, они меня не послушают, – мысленно посетовал я. – Тебе лучше уйти.
Мутант медленно покачал головой.
– Я всё сказал, а теперь идите.
Подчиняясь молчаливому приказу, его свита легла на землю и словно задремала. Я осторожно, чтобы не спровоцировать дирижёра, поднял руку, прижал звукосниматели ларинга к шее:
– Внимание всем! Без лишних движений осторожно отходим к лесу. Автоматы убрать за спину, не стрелять. Это приказ.
– Колдун, ты в своём уме? – прошипел наушник голосом Гиви.
– Делай, как говорю, – размеренно сказал я. – Вздумаете брыкаться, шансов выжить у нас не останется.
Я не преувеличивал. Свита суггестора изрядно поредела, но по-прежнему представляла собой большую опасность. Кроме того, сам псионик обладал недюжинной силой, раз держал под контролем целое стадо. С таким мутантом связываться было себе дороже, поэтому я и взывал к благоразумию товарищей.
– Бульбаш, возьми мой автомат, – попросил я напарника, кивнул дирижёру и первым потопал прочь от капонира.
Я шёл не оглядываясь. Да мне это было и не нужно, я и так знал, что отряд идёт за мной.
Уже на краю леса мы остановились и стали наблюдать за тем, как команда дирижёра уходила под землю. Последним к капониру подошёл хозяин стаи. Он оглянулся, перед тем как ступить на ведущую вниз бетонную лесенку, и я отчётливо услышал в голове: «Прощай!» Ссутулившись, псионик скрылся в подземелье.
– Ну и что это было? – спросил Бульбаш, возвращая мне автомат.
– Да, Колдун, объясни, с чего вдруг ты поверил мутанту? – встрял в разговор Гиви.
Настя и Косарь промолчали, но я видел в их глазах тот же невысказанный вопрос.
– А что, лучше было бы с ним воевать? – ушёл я от прямого ответа. – Разве плохо получилось?
– Нет, но всё могло выйти по-другому, – гнул свою линию Бульбаш. – Ты рисковал не только собой, но и нами.
– Никем я не рисковал, – устало вздохнул я, – а наоборот, спас вас. Вы не первый день в Зоне, должны понимать, что здесь многое не поддаётся рациональному объяснению. Пошли уже, нечего зря время терять.
