Эпилог
Веронике нравилось думать, что сейчас лето. Для этого она и обустроила зимний сад в своей московской квартире. Зелень, окружавшая ее со всех сторон, поднимала настроение, а чашка горячего какао в руках дарила тот особый уют, который создает только зима.
Она успокаивалась. Это не значит, что она пережила и забыла все, что с ней произошло. Нет, тут адаптироваться долго придется! Но Вероника научилась давать своему телу и разуму отдых.
Участие в проекте стало для нее грандиозным опытом. Большим, чем она могла предположить. А ведь когда ей впервые предложили заполнить тест Тронова, она считала, что ей быстро станет скучно.
Жизнь непредсказуема, пора бы уже понять. Она и понимала, даже наслаждалась этим. Она получила бесценный опыт, доказала сама себе, что еще может быть сильной. Обнаружив ту карту, она запустила международное расследование!
А еще она познакомилась с интересными людьми. Они с Алисой часто перезванивались и не собирались прекращать общение. Друзей, с которыми можно пройти такие испытания, очень мало, и они дорого стоят.
Вот только… Прошлое коснулось ее так, как она не ожидала. Проснулась ноющая боль в груди. Вероника надеялась, что все закончится само собой. Она понимала, что вряд ли это случайность, но устраивать разборки с организаторами проекта она не собиралась, это помешало бы ей забыть.
В зимний сад заглянула ее мама. Она не жила с Вероникой в одной квартире, но по воскресеньям часто заходила в гости. В этой традиции было что-то теплое и детское, и отказываться от нее Вероника не спешила. В остальные дни она наслаждалась спокойным одиночеством.
Мать не знала о проекте, Вероника соврала, что ездила в Китай по деловым вопросам. Так было проще обеим, дело обошлось без скандалов и нравоучений. Теперь мать не бурчала, а счастливо улыбалась.
– Машенька, солнышко, блинчики готовы, иди завтракай!
И все бы хорошо, если бы не это имя. После всего, что было на проекте, оно обжигало особенно сильно.
– Мама, я сто раз просила называть меня Вероникой.
– А я сто раз тебе отказывала!
– Почему ты просто не можешь понять меня?
– Потому что я никакой Вероники не знаю! – категорично заявила мать. – Я свою доченьку Машенькой назвала. Так для меня будет всегда!
Она развернулась, не желая продолжать спор, и помаршировала на кухню.
Она так и не приняла решение дочери сменить имя и фамилию. Ей это казалось диким суеверием. А Вероника… в тот момент она была доведена до отчаяния и хваталась за любые варианты, готова была молить о помощи хоть сибирского шамана.
Один из врачей, консультировавших ее, иностранец, рассказал о странной тенденции. Он верил, что имя определяет судьбу человека. И даже если тебе суждено умереть, смена имени может все изменить. Как будто один человек умирает, а другой рождается вновь, с другой судьбой.
Так Мария Крестовская стала Вероникой Аргос. Она взяла фамилию врача, рассказавшего ей об этом, и имя, которое ей всегда нравилось. Через несколько месяцев новое лекарство стало давать результат. Ремиссия. Успешная операция. Совпадение, конечно.
С новым именем она отказалась и от прошлого. Если раньше Вероника еще интересовалась, как складывается жизнь у Севера, то теперь нет. Она решила отпустить его. Не разлюбила, но приняла эту любовь как неизбежность. Какое-то время после выздоровления она пыталась устроить личную жизнь, но быстро поняла, что ничего не получится. Тогда она сосредоточилась на другом, а любовь оставила, неприкаянную.
Она была уверена, что Север забыл ее, это казалось логичным. А тот разговор в пещере… Он и вернул боль.
Вероника провела рукой по волосам, чувствуя, как они скользят тяжелыми прядями сквозь пальцы. Значит, он любил те воздушные кудряшки? Их многие любили, ей очень шло. Ангелочком называли и одуванчиком. Но когда началась агрессивная химиотерапия, кудряшки исчезли, как осенние листья: срывались и кружились, кружились и падали. Сначала она рыдала ночами, потом научилась красиво повязывать платки и всем говорила, что ей очень идет.
Когда лечение закончилось, волосы снова выросли, но они были уже другими. Изменился и оттенок, и текстура. Ей сказали, что это нормально – такое часто бывает, сбился гормональный фон. Она не считала, что это проблема, забыла даже о тех кудряшках… Теперь вот вспомнила.
Вероника не удивилась тому, что он не узнал ее. Другие волосы, другой цвет кожи, другие черты лица, измененные взрослением и сброшенным из-за болезни весом, совсем другой взгляд, которого у Марии быть не могло. Она не могла остаться прежней, воскреснув из мертвых.
Она не стала говорить ему правду. В первую очередь не хотела устраивать из этого шоу. Теперь Вероника понимала, почему только ей подсунули тест специально, тогда как остальные натыкались на него случайно. Должно быть, к тому моменту Север уже участвовал в проекте, обнаружилась их связь – отследить ее было несложно, если заняться этим профессионально.
Организаторы шоу хотели бурного открытия тайны и примирения. Вероника не собиралась их так радовать. Она не желала превращать главное счастье и главное горе своей жизни в чье-то развлечение.
К тому же она не была уверена, что готова к этому. Она любила, да, но уже приспособилась любить на расстоянии. Она сомневалась, что спустя все эти годы Север остался тем же мальчишкой, которого она любила, и что она сможет полюбить так же его нового.
Вместе с тем Вероника не могла избавиться от ощущения, что по-прежнему понимает его. Это всегда давалось ей просто, такие вещи она даже не считала преимуществом. Она и в юности не шантажировала его этим «тайным знанием», а просто любила.
Понять его несложно на самом-то деле. Он эмоциональней, чем многие люди, если чувствует, то всегда на разрыв. Жизнь его побила и усмирила за эти годы, но полностью не уничтожила. И когда Вероника была рядом с ним, она легко угадывала, что он скажет и что сделает.
Может, у нее просто не хватило смелости признаться? Этот вариант она тоже не исключала. Ведь как он мог разочаровать ее, так и наоборот, она могла оказаться хуже, чем девушка с его картин. Пусть у него будет хотя бы образ Марии, что-то светлое, идеал… Она ведь тоже другая теперь.
Если будущее разрушит эти воспоминания, зачем оно вообще?
Вместе с тем она видела, что притяжение еще есть. Не только с ее стороны, Север тоже почувствовал! Потому и злился. Он всегда злится, когда ему страшно, больно или непонятно. Причем если она хотя бы знала правду, то он запутался, и ему было сложнее. Из его памяти на волю рвался призрак. Он не узнал ее, а даже если бы узнал, не поверил бы себе.
Получается, окончательное решение зависело от нее. Очень просто собрать вещички и рвануть в Америку, за много тысяч километров отсюда. Но будет ли это правильно? Точно ли это то, чего хочет судьба?
– Маша, завтрак остывает! – напомнила о себе мама.
– Иду! И я Вероника.
– В жизни Вероникой не будешь!
«Маша» ей вообще никогда не нравилось. А вот «Мария» – другое дело.
Был все-таки способ понять, чего хочет судьба. Если она не случайно свела их, сведет и снова, и опять в той обстановке, где они вынуждены будут остаться вместе. Жизнь научила ее верить в мистику.
Поэтому для себя Вероника уже решила, что, если Тронов снова пригласит ее в свой проект, она обязательно согласится.
++++++
Алиса изогнулась перед зеркалом, пытаясь разглядеть синяк на спине. Строго говоря, он уже и синяком-то не был, перешел в светлый желтый цвет. Но все еще можно было распознать впечатляющий размер пятна.
– Как думаешь, это не смертельно? – фыркнула она.
Алисе это казалось забавным. Все ведь завершилось хорошо, чего грустить? Но Дамир ее мнение не разделял, он бросил на нее укоризненный взгляд:
– Прекрати уже.
– Что? Я леопард!
– Сказал бы я, кто ты, да скандал будет…
Без скандала как раз обошлось. Учитывая его беспокойство, Алиса ожидала целой лекции о безопасности, щедро приправленной упреками. Но нет, когда они наконец встретились, им обоим было не до выяснения отношений.
Было непривычно и приятно искать родное лицо в толпе людей, встречавших самолет. Она увидела его быстро, почти сразу, рванулась к нему, распугивая ленивую толпу. Прижалась, поцеловала, не обращая внимания на то, что там еще и цветы в деле должны были участвовать, а они выпали у него из рук на пол. Да он сам чуть следом не полетел, он лишь чудом удержал равновесие, прижимая к себе Алису.
Она думала, что дома, когда они останутся одни, примирение будет еще более бурным, но просчиталась. Точнее, без этого не обошлось. Но сначала Дамир полностью осмотрел ее, чтобы убедиться, что серьезных травм она не получила, хотя Алиса уже была в китайской больнице и там ее состояние ни у кого вопросов не вызвало. Однако его убедить не так просто, ему самому видеть надо!
Он еще пару дней носился с ней, как с хрустальной, теперь вот вроде успокоился. Но ее шутки о синяках все равно смешными не находил.
– Надеюсь, теперь ты угомонишься? – спросил Дамир.
– В смысле?
– Тронов и компания, похоже, опять довольны. У них все идет по плану.
– Ну и здорово! А я опять победила.
– Поздравляю. Удержит ли тебя это от дальнейшего участия в проектах?
– Нет.
Алиса могла ответить уверенно, потому что и сама много думала об этом. Причем она хотела вернуться в игру не ради денег, хотя стимул хороший! Ей важно было чувствовать то, что она чувствовала там: от умственного напряжения до вспышек адреналина, которые дарит риск. Да, хватало и неприятных моментов, и она никогда уже не забудет тот ужас, который испытала, оставшись одна в темноте.
Так ведь трудности и нужно преодолевать! Алиса чувствовала, что после каждой новой победы она все больше уважает саму себя, прощает за былые грехи, узнает с новой стороны. Это ни за какие деньги не купишь.
Дамир осуждал ее, она чувствовала. Но он уже научился не критиковать открыто, знал, что она обижается.
Пока Алиса крутилась перед зеркалом, он полулежал на кровати, опираясь спиной на изголовье, и вычитывал новую главу книги. У него получалось неплохо, и ему это было интересно. Алиса искренне радовалась за него, однако не могла не отметить, что у него вполне хватило бы времени и на это, и на участие в расследовании.
Нужно только захотеть. Ей было важно, чтобы он действительно хотел этого, а не соглашался ради нее.
Поэтому она перебралась на кровать к нему, мягко забрала ноутбук и переставила на тумбочку. Дамир не возражал, наблюдал за ней с любопытством, но все же старательно изображал недовольство.
– Что мне сделать, чтобы ты перестал дуться? – поинтересовалась Алиса, прильнув к нему.
– Ты хотела сказать, чтобы я с тобой в следующий раз поехал!
– И это тоже, но… Твое мнение важно для меня.
– Не похоже.
– Еще как важно! – заверила его Алиса, опуская руки ему на плечи. – Без тебя мне там холодно и страшно! И шансы на мою преждевременную кончину повышаются в два раза.
– Алиса, это называется психологической манипуляцией!
– Ой, да ладно! – закатила глаза она. – Скажи, давай, что тебе было совсем не интересно! Скажи!
– Не скажу, потому что было интересно, – признал Дамир. – Но это все равно недостаточная причина, чтобы рисковать тобой!
– Ты еще не усвоил? Я собой буду рисковать в любом случае! Так зачем тебе отказывать себе в чем-то? Ты из этого можешь личную пользу извлечь. Сейчас напишешь свою умную книжку о медицине, потом начни писать о том, что мы видели. Я читала, у тебя хорошо получается!
– Не думаю, что Тронов будет от этого в восторге.
– С ним всегда можно договориться, главное, чтобы ты захотел!
Он пока что сомневался, Алиса чувствовала. Но радовало уже то, что он не отказался сразу. А ведь раньше казалось, что его решение сидеть дома ничем не пошатнешь!
– Ну так что, как мы договоримся? – мурлыкнула она ему на ухо.
– Алиса, не дави! Еще не на что соглашаться даже, Тронов ничего не предлагал.
– Предложит, я уверена! Мне нужно, чтобы к тому моменту я была уверена в тебе. И это не давление, считай, что подкуп! Чем тебя можно подкупить?
– Ничем.
– Хочешь, замуж за тебя выйду?
Она шутила, но шуткой это было лишь наполовину. Она попала в цель: Алиса почувствовала, как его тело, до этого расслабленное, напрягается. Похоже, она задела чувствительную струну.
Они никогда не обсуждали возможный брак, однако Алиса подозревала, что для Дамира это более важно, чем для нее. Семейные традиции и все такое… Она знала, что сейчас лучше не перегибать палку, чтобы не обидеть его.
Она провела первую «проверку почвы», как оно дальше будет, время покажет. Но на самом-то деле Алисе и самой было пока страшновато всерьез обсуждать такие вещи.
Поэтому разговор, который внезапно стал слишком серьезным, она предпочла свернуть. Алиса даже не дала ему шанса ответить, просто сократила и без того ничтожное расстояние, разделявшее их, уже привычно прижимаясь губами к его губам.
К этой теме можно будет вернуться потом. Как и к обсуждению четвертого этапа, куда их, Алиса не сомневалась, пригласят первыми.
