Это утро было из тех, в которые просыпаться так приятно, хотя и так нелегко. Леонард, с трудом разлепив веки, потянулся и потихоньку высвободил занемевшую руку из-под белокурой девичьей головки, что покоилась у него на плече. Девица, не просыпаясь, трогательно почмокала губками и перевернулась на другой бок, подтягивая обширное атласное одеяло повыше.

Необъятное ложе в фешенебельном номере «Благословения Кибии» – самого дорогого отеля Дрезенборга – было обильно усыпано лепестками роз. Их аромат перебивался кисловатым запахом пролитого на пол вина и порезанных фруктов, когда-то выложенных на огромном подносе в живописную композицию, а теперь в таком же живописном беспорядке валяющихся по всей комнате.

Леонард поморщился от солнечного луча, пробившегося в щель между тяжелыми шторами, казалось, с единственной целью – устремиться молодому повесе прямо в глаз. На ощупь нашарил рядом с кроватью початую бутылку вина. Понюхав содержимое, сморщился еще сильнее. Как он вчера мог это пить? Тем более в таких количествах…

Блондинка рядом с ним зашевелилась, потерлась о него упругим бедром, и настроение тут же улучшилось. Леонард снова привлек ее к себе, зарылся лицом в невесомое облако ее растрепанных волос и с наслаждением вдохнул нежный цветочный запах ее духов. Потянуло в сон, но с дремой тут же начало соперничать другое желание, растекающееся по телу приятной истомой. Рука Леонарда скользнула под одеяло, он самыми кончиками пальцев прошелся по спине девушки. Кожа ее гладкостью могла соперничать с атласом простыней, но, в отличие от прохладной скользкой ткани, была теплой, почти горячей. От щекотки красавица смешно поежилась и, хихикнув, нырнула под одеяло с головой. Леонард, нетерпеливо поерзав, приготовился отправиться за ней.

И именно в этот момент их очень грубо прервали.

Бабах!! Дверь комнаты будто вышибло снаружи пушечным ядром. В номер ввалились двое растрепанных молодчиков – один приземистый и пузатый, как бочонок, с вислыми моржовыми усами и обширной лысиной, второй – еще совсем сопляк со смешно торчащими из-под нарядного берета ушами. Оба – в вычурных, расшитых золотыми нитями дублетах и зауженных книзу штанах в тонкую полоску. Следом за ними, на ходу вырывая шпагу из ножен, залетел тип в блестящей выпуклой кирасе поверх дорожной одежды.

– Вот он где! – взревел тип, поправляя съехавший на ухо берет с длинным ярко раскрашенным пером. – Я сейчас разорву этого негодяя на куски!

Острие его шпаги недвусмысленно указывало прямо на Леонарда, так что в том, на кого именно направлен гнев незнакомца, не осталось никаких сомнений.

Молодой Кроу выскользнул из-под атласного одеяла и, ловко перепрыгнув через валяющийся кверху ножками стул, метнулся к своему мечу, лежащему на комоде, среди небрежно разбросанных деталей женского туалета. Не успела троица незваных гостей и шевельнуться, как он уже встал между ними и кроватью в боевой стойке, высоко подняв клинок и направив его острие в грудь толстопузому, что имел неосторожность выдвинуться чуть дальше остальных. Несмотря на возраст, Леонард успел прослыть отличным фехтовальщиком, и сейчас смотрелся вполне грозно, хотя из одежды на нем была только легкая рубаха, к тому же настолько короткая, что едва прикрывала стратегически важные места.

– Извольте представиться и объясниться, господа! – вскинув подбородок, потребовал он. – Иначе я сочту вас обычными грабителями и расправлюсь так, как подобает благородному дону расправляться с негодяями!

– Этот щенок еще имеет наглость тявкать на меня! – Усы у типа в кирасе встопорщились так, что стали похожи на изрядно потрепанную обувную щетку.

– Успокойтесь, успокойтесь, барон! – умоляюще пролепетал толстяк, хватая его за локоть. – Помните – нам не нужен скандал!

– Отцепись, Тулио! – рявкнул тот, вырывая руку. – Плевать мне на его титулы и на его папашу! Я его по стенке размажу! Защищайся, щенок!

Усатый сделал выпад, Леонард парировал. В замкнутом пространстве комнаты звон скрестившихся клинков показался оглушительным.

– Умоляю вас, барон! – едва на колени не падая, воскликнул толстяк. – Густав, да скажите же ему!

– Да кто вы такие, разрази вас Хорм?! – не выдержал Леонард.

– Я?! Я барон Эрнандо Карлендорф! – вытянув шею, процедил тип в кирасе. – Теперь понял, щенок?

– Вообще-то не очень, – честно признался Леонард, чем поверг барона в еще большую ярость. Тот побагровел так, что, казалось, его вот-вот хватит удар.

– Ах ты… – до Леонарда вполне явственно донесся скрежет его зубов. – Может, и имя Бернарда Карлендорф тебе ни о чем не говорит?

– Да с чего бы? – искренне удивился Леонард.

– Да с того, что это моя жена! А мои люди, – барон мотнул головой в сторону толстяка и ушастого юноши, – видели, как ты, негодяй, завлек ее сюда. Бернарда!

Под одеялом наметилось какое-то шевеление, но оттуда никто не показался.

– Да нет здесь никакой вашей жены! – возмутился Леонард. – Если вы думаете, что можете так вот запросто ворваться в апартаменты дворянина…

– Да я что, слепой, по-твоему?! – перебил его барон, указывая на кровать. – Я же вижу, что она там! Бернарда!

Он выпятил челюсть, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Из-под одеяла так никто и не вылез.

– Прошу вас удалиться, господа, – осмелев, потребовал Леонард. – Будем считать это недоразумением. Весьма неприятным, надо сказать, но я вас великодушно извиню, если вы, конечно, соблаговолите принести свои извинения…

– Да что ты несешь, молокосос?! – взревел барон. – Ты обесчестил мою жену, опозорил меня, а теперь еще и требуешь извинений?! Защищайся!

Он снова бросился в атаку, и Леонард с трудом парировал его молниеносные выпады. Его меч был куда тяжелее шпаги барона, коей тот, судя по всему, владел неплохо, используя все преимущества скорости и колющих ударов.

Леонард подхватил во вторую руку стул и, защищаясь им, как щитом, оттеснил нападающего назад. Барон, сыпля проклятиями, атаковал снова. Острие шпаги с треском разворотило сиденье стула, пронзив его насквозь и едва не дотянувшись до груди Леонарда, прикрытой лишь легкой тканью рубахи. Тот, воспользовавшись тем, что оружие противника попало в захват, резко развернул стул с застрявшим в нем клинком и вырвал шпагу из руки барона.

– Ах ты, подлый… – фраза оборвалась нечленораздельным рычанием. Барон выхватил из-за пояса богато инкрустированный пистоль с коротким дулом, заканчивающимся раструбом, как у мушкета.

– Барон!! – в голос взвыл толстяк, хватая обезумевшего рогоносца за руку.

Выстрела, впрочем, не последовало, лишь короткий звонкий щелчок.

– Проклятие! Порох отсырел! – стуча стволом пистоля по ладони, прошипел Карлендорф.

– Это уже выходит за все рамки, барон, – стараясь унять дрожь в голосе, произнес Леонард, с нарочитой небрежностью опираясь на резной столбик, придерживающий балдахин над кроватью. – Я повторю – извольте удалиться! Вашей жены здесь нет и никогда не было.

– Ты за идиота меня держишь? – прорычал Карлендорф, тыча в него дулом пистоля. Леонард невольно вжал голову в плечи и постарался уклониться, но барон неумолимо водил дулом за ним, целясь прямо в голову. – А кто тогда там, у тебя в кровати?

– Это вас не касается, господа!

– Вот как? Хочешь сказать, что там не моя жена?

– Еще раз повторяю – я не знаю никакой Бернадетты!

– Бернарды!

– Тем более!

– Хорошо, – неожиданно согласился барон. – Давай тогда проверим, кто у тебя там. Пусть покажется.

Леонард со смешанными чувствами оглянулся на кровать.

– Я… не могу этого позволить, господа!

– Да что ты? Показывай, говорю!

– Вы хотите оскорбить честь моей дамы? – с вызовом спросил Леонард. – Я этого не допущу!

– А я не допущу, чтобы какой-то молокосос морочил мне голову! Показывай!

– Я готов дать вам слово дворянина, что…

– Да чихать я хотел на все твои слова, негодяй!

– Ах, так? Не забываетесь ли вы, барон? – Глаза Леонарда сузились, а меч в руке ожил, выписывая в воздухе замысловатый вензель. – Вы ставите под сомнение слово дворянина?

Карлендорф скрежетнул зубами:

– Я не уйду отсюда без жены! Либо ты убираешь это проклятое одеяло, либо, клянусь честью, я сделаю это сам!

– А я утверждаю, что вашей жены здесь нет, – упрямо повторил Леонард, демонстративно преграждая барону путь к кровати. – Мое слово, слово графа Кроу, против наветов ваших придурковатых слуг. Дело серьезное, барон. Хотите оскорбить меня? Учтите – такие оскорбления смываются только кровью!

Барон заметно занервничал. Оглянулся на своих спутников. Те уже, похоже, сами были не рады, что пришли сюда. Толстый сплошь покрылся крупными каплями пота и поминутно вытирал шею грязноватым платком. На молодого и вовсе было жалко смотреть. Он лишь косился на дверь и, кажется, только и ждал подходящего момента, чтобы дать деру.

Тишину прервал приглушенный чих, прозвучавший из-под одеяла.

– Бернарда! – не выдержал Карлендорф. – Я ведь знаю, что это ты! Покажись, и закончим, наконец, эту пустую болтовню!

Он бросился вперед и, оттеснив замешкавшегося Леонарда, ухватился за край одеяла и дернул его на себя, являя на свет скрывающуюся под ним нагую белокурую нимфу. Та, взвизгнув, ухватилась за противоположный край и подтянула одеяло к подбородку. Да так и замерла, переводя взгляд от одного незваного гостя к другому.

Воцарилась тишина. Барон растерянно таращился на девицу, потом переглянулся со своими спутниками. Леонард тоже крутил головой, переводя взгляд с блондинки на непрошеных визитеров.

– Кхм… – кашлянул наконец Карлендорф. – А… где Бернарда?

Леонард издевательски ухмыльнулся, постукивая пальцами по оголовку упертого в пол меча.

– Кто-кто? – ядовито осведомился он.

Барон что-то промямлил, пятясь и не спуская глаз с девицы.

Леонард, пошарив на комоде, нашел свою перчатку и швырнул ею в обидчика, попав точно по лицу. Тот смешно фыркнул, выпучив от удивления глаза.

– Я вызываю вас, барон, – отчеканил Леонард. – Завтра в полдень. Такие выходки недопустимы, и вы отплатите за свое хамство кровью!

Карлендорф неуклюже поклонился, придерживая сползающий берет.

– Как вам будет угодно, граф… – пробормотал он. От его прежней уверенности и напора не осталось и следа. – Смею вас заверить, что я очень сожалею о случившемся, и готов принести извинения вам и… вашей даме. Если вам будет угодно – я принесу эти извинения публично…

– Ах, вы хотите еще и предать огласке эту постыдную историю? – возмутился Леонард.

– Нет, нет, что вы… – ужаснулся барон, мелко тряся головой. – Я только хотел сказать, что…

– Убирайтесь вон, недоумки! – взревел Леонард. – И молите богов, чтобы мой отец, граф Кроу, не узнал об этой вашей выходке!

– Мы приносим свои…

– Вон!! – Леонард указал на дверь острием меча. – И чтобы я вас не видел до завтрашнего полудня. Для дуэли встретимся у ратуши и проследуем на место, которое вы сами выберете. Выбор оружия, конечно, тоже за вами. Смею заверить, я одинаково хорошо владею и холодным оружием, и пистолями.

Троица, спотыкаясь и сталкиваясь друг с другом в дверном проеме, поспешно удалилась.

Шумно выдохнув, Леонард плюхнулся на кровать.

– Кто это был? – осторожно спросила девица. – Ох и натерпелась же я страху…

– Как тебя зовут? – обернулся к ней Леонард.

– Аделина! – обиженно воскликнула блондинка. – Ты что, забыл?

– Прости, прости… – поспешно извинился Леонард, подхватил с пола изящный бокал из тонкого стекла и наполнил его вином. Пригубив его, задумчиво пробормотал: – Бернарда, Бернарда… Откуда тогда взялась эта чушь про какую-то Бернарду?

Одеяло на противоположной стороне кровати зашевелилось, и из-под него показалась растрепанная черноволосая головка.

– Я Бернарда, – протирая заспанные глаза и широко зевая, ответила неожиданная гостья. – А что, что-то случилось?

Все трое уставились друг на друга, недоуменно хлопая глазами. Первым нашелся Леонард.

– Не желаете вина, сударыня? – любезно предложил он.

– Не надо, не надо, – замычала брюнетка, обхватив голову ладонями. – С этого все и началось. Мне домой пора. Если не вернусь до темноты – могут заметить мое отсутствие…

– Ну, до темноты еще далеко, – хихикнула Аделина и, выскользнув из-под одеяла, подошла к окну, раздергивая шторы. Леонард залюбовался ее точеной обнаженной фигуркой, утонувшей в солнечных лучах.

– Что, уже утро?! – в ужасе воскликнула Бернарда.

В коридоре послышались чьи-то торопливые приближающиеся шаги. Леонард гепардом прыгнул на кровать, с головой накрывая едва успевшую пикнуть брюнетку одеялом.

В комнату вошел мощного сложения мужчина с роскошными вислыми усами и небольшим, но приметным шрамом на левой щеке. Леонард облегченно вздохнул и выпустил копошащуюся под одеялом девицу.

– Карл, ты меня перепугал до смерти, – укоризненно сказал он. – Ты где был все это время? Меня тут чуть не пристрелили! И, кстати, завтра я опять дерусь на дуэли…

Мужчина слушал все это с каменным лицом, возвышаясь на пороге, как статуя боевого генерала. На нем была дорожная одежда с надетой поверх куртки длинной кольчугой. На поясе висел тяжелый полуторный меч.

– Дурные вести, дон Леонард, – перебил он болтовню молодого Кроу.

Леонард встал, придерживаясь рукой за столбик балдахина.

– Нам нужно возвращаться в Кастл-Кроу. Немедленно.

– Что-то случилось?

– Ваш отец убит.