Глава 14

«Меня принесут в жертву!» – мелькнула испуганная мысль.

А что еще может прийти в голову, если стоишь в храме на алтаре? Лунный свет подал на нас сверху и, подняв голову вверх, сквозь широкое круглое отверстие в высоком сводчатом потолке я увидела звездное небо.

Темный сделал движение рукой, и на стенах вспыхнули факелы, позволяя осмотреться. Варварская простота этого святилища, выстроенного из серого, грубо обработанного камня, никак не вязалась с ощущением силы, пропитывающей все вокруг.

К круглому алтарю, на котором мы оказались, вели пять ступеней. Внизу, образуя квадрат, стояли плоские чаши. Больше ничего не было, лишь массивные высокие двери, обитые железом. Запертые.

– Это храм Четырех Стихий. Место силы, ты ведь успела почувствовать. Здесь лучше всего делать заземление, – прозвучало над ухом.

«Заземление?!» – Я подняла непонимающий взгляд на темного.

– Да – то, что ты неосознанно пыталась сделать, выйдя на балкон. Вы будете проходить это на четвертом курсе. Сам дворец построен на месте силы, и в недрах его подвалов, глубоко под землей, есть подобный храм. Правда, попасть туда гораздо сложнее, чем сюда.

То, что мы не во дворце, я и так подозревала. Подняв голову вверх, задумалась о том, куда же меня занесло.

– Мы на территории варваров, – без слов понял Темнейший и, к моему удивлению, пояснил: – Для них это священное место. Доступ имеют только шаманы, вход женщинам запрещен. Давай не будем тянуть время и приступим, пока не привлекли внимание к нашему присутствию. Здесь обитают суровые жители, и за нарушение традиций – смерть.

Мне захотелось от души пнуть темного. Ведь это он меня сюда притащил! Но его, казалось, лишь забавляла смесь эмоций на моем лице. Он развернул меня и встал за спиной.

– Заземление – это умение ощущать окружающие тебя потоки и чувствовать себя частью их, – лекторским тоном заговорил Темнейший, и я замерла, вслушиваясь в каждое слово. – Выложившись полностью, ты чуть не перегорела, но это обострило твое восприятие. Заземление поможет тебе быстрее восстановиться и восполнить внутренние резервы. Гармонизирует энергетические потоки внутри тебя.

Хотела бы я знать, ему-то что за дело до моего истощения, но стоило признать – пусть лучше внеплановый урок, чем быть жертвой на алтаре.

– Каждая чаша внизу символизирует одну из стихий, а алтарь – дух, который властвует над всем, – журчал голос Темнейшего, завораживая. – Закрывай глаза. Вспомни свои ощущения, когда стояла на балконе. Тебе нужно почувствовать стихии и наполнить ими четыре чаши.

Четыре? Он сказал – четыре?! Распахнув глаза, я стала оборачиваться, решив, что темный кое о чем забыл. Но тяжелые ладони легли на плечи, удерживая на месте.

– Я призову огонь. Тебе нужно лишь вместе со мной направить его в чашу. Закрывай глаза и прислонись ко мне.

Темнейший притянул меня к своей груди. От бессилия я сжала кулаки. К чему все это?! Я же ни о чем его не просила, а теперь он взялся лично меня обучать. Зачем? Я бы подождала. Уж лучше с преподавателями на четвертом курсе и в Академии, чем не пойми с кем и в храме, нахождение в котором карается смертью.

– Расслабься, я тебя не съем. – Пальцы темного накрыли мои, разжимая кулаки, а потом заскользили по рукам вверх, чуть сжали плечи и заставили прижаться к нему вплотную. – Подумай о том, что чем скорее у тебя все получится, тем быстрее я верну тебя обратно.

Вот умеет он мотивировать! Не отнять.

Заставила себя закрыть глаза и не трепыхаться. Сжав зубы, медленно выдохнула и постаралась расслабиться. Вдох-выдох. Теплота, исходящая от сильного тела за спиной, отвлекала, но я постаралась воспринимать это как неизбежный дискомфорт. Хотя, если быть честной с собой, кривила душой. В храме было сыро и холодно, и я поневоле льнула к источнику тепла.

Руки Темнейшего оставили мои плечи в покое и опять пропутешествовали вниз, рисуя пальцами дорожки, легли поверх моих ладоней. Я порадовалась, что надела плотный халат, но по коже все равно побежали мурашки.

– Расслабься, – увещевали меня, и в голосе прозвучала странная мягкость.

Стало теплее, как будто сам воздух нагрелся вокруг нас. Думала, что мне кажется, но нет. Даже камень потеплел под босыми ногами. Только теперь осознала странность: несмотря на то, что в храме сыро и холодно, я не замерзла.

«Ладно, – сказала себе, выдыхая, – соберись! Ночь не бесконечна».

Бесполезно стараться понять мотивы Темнейшего, да и не время сейчас в них разбираться. Постаралась отрешиться от его присутствия. Как он там сказал: «умение чувствовать окружающие тебя потоки»? Вот я и замерла с закрытыми глазами, прислушиваясь к окружающему пространству.

Помогли занятия медитацией. Пусть я в данный момент делала не совсем то, но стоило настроиться на нужный лад, как погрузилась в измененное состояние, по-иному воспринимая действительность. Пустота внутри отозвалась тянущим чувством. На ее фоне острее ощущались окружающие нас потоки. Я была пустым сосудом в море энергии или сравнима с щепкой, которую увлекают бурные потоки реки жизни. На балконе мне удалось почувствовать лишь тень того, что сейчас. Здесь же энергия вилась вокруг мощными потоками.

– Дыши! – донеслось до меня, и, не задумываясь, я повиновалась, не давая потеряться и раствориться сознанию.

Тяжело быть песчинкой в творящемся хаосе движения энергий, но я балансировала. И чем дольше удавалось оставаться на плаву, тем яснее осознавала, что у этого движения есть особый ритм – ритм жизни, и мое сердце стало подстраиваться и биться в такт ему.

Я стала различать энергию воздуха и воды, земли, а также жаркие потоки огня. Все внутри наполнялось странной радостью от понимания сокровенного – осознания, что пусть они разные, но в то же время и очень похожи, переплетаются между собой и являются частью одного целого. Ох, не зря стихийников в Академии учат одинаково!

И биение этой первозданной силы, которая наполняет семена в земле, давая энергию для роста, зажигает искру жизни в утробе матерей, пронизывало и заряжало каждую клеточку моего тела. Я ощущала и была частью этого мира, огоньком среди моря таких же огней.

Удивительное состояние – чувствовать свое тело изнутри, каждую клеточку от кончиков пальцев до темени, слышать, как кровь бежит по венам… И обостренным восприятием я ощущала мужчину позади себя, ритм его сердца, которое билось с моим в унисон. Сила и мощь его внутренних потоков впечатляла. Для меня он был тьмой и огнем, заключенными в телесную оболочку. В этот момент я понимала, почему именно среди темных рождаются самые сильные маги огня – тьма уравновешивала огненную стихию, гармонично сосуществовала с ней.

Темные. Раньше не задумывалась о самом понятии тьмы, что она такое. Сейчас же воспринимала ее всем телом. Это не та тьма, что окутывает нас, стоит закрыть глаза. Нет. Тьма за моей спиной была материальной. Живой. Разумной. И не уступала по мощи окружающим меня потокам. Хотелось погрузиться в нее, понять. Казалось, вот-вот – и удастся узнать нечто важное, еще мгновение, и тьма поделится своими тайнами, стоит только чуть глубже проникнуть в нее, слиться с ней…

– Не туда, девочка, – послышался хриплый шепот. – Распредели энергию по чашам.

Властный, сильный голос остановил, не позволяя нырнуть во тьму, и в тоже время подчинил, давая толчок к дальнейшим действиям. Я теперь поняла, почему алтарь в центре олицетворял дух. Чувствуя потоки стихий и являясь их частью, силой воли направила в чашу энергию земли, наполняя ее. Затем воздуха, что нас окружал, концентрируя его во второй чаше. В следующей – воду. Огонь гудел за моей спиной, и мне потребовалось лишь усилие воли, чтобы заставить его перетечь в четвертую. Даже не глядя и не оборачиваясь, знала, что там вспыхнуло пламя.

Почти в трансе я открыла глаза, любуясь делом своих рук.

– Усиль поток, – раздался тихий приказ.

Повинуясь моей воле, вода полилась из чаши, стекая в желоб на каменном полу, воздух заклубился понизу, извиваясь вдоль стока. Раньше я не видела перечерчивающие пол линии, а сейчас стихии наполняли их, раскрашивая его причудливым узором.

«Колесо жизни», – пришло на ум сравнение.

Наблюдая невероятную по красоте картину, не верила, что это дело моих рук. Удивление рассеивало странное состояние, и я приходила в себя. Сияние пола угасало, а с этим приходило отрезвление. Я почувствовала, что всем телом прильнула к темному, а он обнимает меня. И если раньше это казалось правильным, наши сердца бились в унисон, и мы были как будто единым целым, то сейчас его руки, которые гладили и скользили по моему телу, вызывали совсем иное чувство. А он еще взял меня за подбородок и запрокинул голову, поворачивая к себе. Заглянув в его глаза, я как будто ухнула в ледяную прорубь, несмотря на жар горящего в них желания.

Откровенный мужской интерес заставил окаменеть. Я замерла, как мышка перед котом, испытывая нарастающий, парализующий страх. Стало плохо от понимания, что он вот-вот поцелует. Его близкое дыхание пробудило все самые ужасные воспоминания, которые, как я думала, мне удалось преодолеть. Вновь ощутила себя беспомощной игрушкой в руках того, кто намного сильнее. Так страшно не было даже тогда, когда поднималась на второй этаж к ненавистному Корнелиусу.

Блажен, кто не ведает! Я тогда еще и предположить не могла, что меня ждет. Сейчас же я знала! Эти знания кислотой разъедали душу, наполняли ужасом и отвращением, стоило представить, что он может со мною сделать. Нет, я этого больше не переживу!

Во рту появился металлический привкус крови, с такой силой я закусила губу, не желая, чтобы меня касались. Затряслась мелкой дрожью, стоило мужским пальцам дотронуться до шеи.

– Что с тобой? – Темный замер, с недоумением вглядываясь в мое лицо. – Странная реакция. Почему дрожишь?

– Не трогайте меня, – глухо прошептала помертвевшими губами и сама не узнала свой внезапно вернувшийся голос.

Я же обещала себе, что больше никогда не буду замирать от ужаса. И пусть он сильнее, пусть его лик украшает древний храм, я лучше умру, чем позволю еще раз над собой надругаться!

Я рванулась из рук темного, выворачиваясь. Крутанувшись, замерла, глядя ему в глаза, готовая подороже продать свою жизнь. В этот момент он ассоциировался с Корнелиусом, посмевшим снова протянуть ко мне руки.

– Не трогать? – изогнул бровь темнейший из всех проклятых темных, оценивая мой воинственный вид. – Вернешься сама во дворец? Или предпочитаешь остаться здесь?

Едкие вопросы смутили, но я постаралась не подать виду, напряженно следя за ним. Темный же смотрел с безразличием. Казалось, ему все равно, что я решу.

– Как ты заметила, мой способ перемещения требует тесного контакта, – сообщил он. – Сейчас я тебя коснусь…

Я вздрогнула от этих слов, машинально перетекая в боевую стойку. Не хотела провоцировать, но на занятиях магистра Рисая нас учат правильно реагировать на опасность. А тут мой собеседник пусть и сохранил каменное выражение лица, но что-то подсказывало – ему это не понравилось.

– Лишь для того, чтобы ты сообщила о своем решении, – закончил он. – Думай скорее, сюда уже идут.

На раздумье времени не дал. Я даже вдохнуть не успела, как смазанным движением темный сократил между нами расстояние, и его рука легла на мою шею. Демонстрация скорости деморализовала. Бездна, кому я собралась противостоять?! И все же осознание никчемности потуг никак не повлияло на желание сопротивляться, если вынудит. Вот пусть только попробует!

С подозрением вглядывалась в лицо Темнейшего, но ничто не указывало на то, что я ему интересна. Даже за горло он меня держал, соблюдая между нами приличную дистанцию.

«Может, у него это был случайный порыв?» – задумалась я.

– Я жду, – отрывисто напомнили мне, подгоняя.

Открыла рот, но так и закрыла, не произнеся и звука. Сглотнула образовавшийся в горле тугой комок. Сейчас на лице Темнейшего эмоций было не больше, чем на нарисованном изображении в разрушенном храме. Я оказалась в тупике. Конечно же, хотелось покинуть это место и вернуться обратно, но после всего пережитого было немыслимо добровольно прижаться к темному. Но ведь с него станется уйти, бросив меня здесь! И что тогда делать? Опять звать Тень? Тревожило, что если мы на территории варваров и лорд перенесется ко мне, то по моей вине разгорится политический конфликт из-за нарушения границ. Открытие портала оставит сильный след, который не составит труда отследить.

– Верните меня обратно, – выдавила из себя.

– Прежде объясни, что это сейчас было?

Слух уловил приближающийся топот. Мой взгляд метнулся к двери, и я обеспокоенно посмотрела на Темнейшего. Тот даже ухом не повел, ожидая ответа.

– Мне показалось, что вы хотите меня… п-поцеловать, – с трудом призналась ему. Суета за дверью нарастала.

– Ну и что? Имеешь что-то против поцелуев?

Он даже ничего не отрицал!!!

– Имею! – возмущенно воскликнула в ответ окрепшим голосом. За дверью затихло, а потом заскрежетал отодвигаемый засов. – Лучше сразу убейте!

– К чему столько трагизма? Если желаешь умереть – оставайся.

– Не желаю, – буркнула я, – но и распускание рук терпеть не буду.

– И это плата за помощь?

– Я у вас ничего не просила, чтобы платить!

– Но ты мне слишком многим обязана, чтобы так откровенно кривить лицо. Я ничем не заслужил такого отношения. Не хочешь – принуждать не буду.

– Вы… тогда зачем… целовать, – не могла я подобрать слова.

– Может, зеленые юнцы, с которыми ты имела дело, и спрашивают разрешения. Мужчина целует симпатичную ему женщину и уже по реакции судит, желает ли она продолжения.

Дверь скрипела, но не открывалась. За ней слышались крики, удары по железу, но ни он, ни я уже не обращали на это внимания, испепеляя друг друга взглядами.

– Вы темный! – с ненавистью и болью вырывались слова. – Вы берете, исходя из собственных желаний. Вы лишаете голоса, чтобы не слышать «нет».

– Осторожнее с высказываниями. Иначе я именно так и поступлю, чтобы не разочаровывать, – наклонившись ко мне, процедил Темнейший.

Не нравится правда? Я сцепила зубы, чтобы не наговорить лишнего. Он подождал, но я молчала, ограничившись гневным взглядом.

Тогда он отпустил мое горло и протянул руку:

– Идешь со мной?

Скрежет открываемой двери толкнул меня к темному.

– Глаза закрой, – раздраженно напомнил он, притягивая к себе.

На этот раз я не послушалась, поэтому видела, как сгустились тени вокруг нас. В храме и так ярких красок не было, но и тусклые вмиг побледнели, выцветая. Мир стал серым и погрузился в сумрак. Темный сделал шаг, и почудилось, что мы движемся под водой, настолько сгустился и уплотнился воздух. Еще один шаг – и реальность сместилась. Храм исчез, отрезая от нас крики ворвавшихся варваров.

Это было совсем не похоже на перемещение порталом. Через него проходишь – и оказываешься на другой стороне. Здесь же с огромной скоростью замелькали тени, не давая ничего рассмотреть. Перед глазами все расплывалось. Я понятия не имела, куда Темнейший идет и как ориентируется. Голова закружилась, желудок сжался, и к горлу подступила желчь.

Когда меня отпустили, ноги совсем не держали. Я рухнула на колени, и меня скрутило от спазма. Не знаю, как еще не вывернуло ему на сапоги! Тяжело дыша, открытым ртом хватала холодный воздух, стараясь утихомирить взбунтовавшийся желудок. Стоя на четвереньках и опираясь на руки, взглядом уперлась в выемку на плитке, мысленно радуясь, что мир больше не крутится перед глазами. Потом пришло осознание, что пусть и темно, но я различаю цвета. Да и темнота ночи не имела ничего общего с той, сумрачной. Жуткой.

Перед носом возник белый платок. Нехотя взяла его, разгибаясь и садясь на корточки.

– Вот что бывает, когда не слушаешь, что тебе говорят.

На это сказать было нечего. Я вытерла рот и проступивший пот на лице, осматриваясь. К моему облегчению, мы находились в парковой зоне дворца, куда выходили окна моих покоев. Приободрившись, сунула в протянутую руку использованный платок и, пусть и с трудом, но поднялась сама. Задрав подбородок, с вызовом взглянула на темного. Признаться, придало смелости то, что меня вернули обратно.

– Дерзкая девчонка, – хмыкнул Темнейший себе под нос и уже громче добавил: – И неблагодарная. Не стоит так необдуманно отвергать руку помощи. Чтобы ты знала – умение заземления осваивают единицы, и в своей Академии под присмотром магистров ты бы не достигла таких успехов ни с первого раза, ни с сотого. Я направлял тебя и вел. Я потратил время на то, чтобы ты быстрее восстановилась. И за это…

Мое сердце пропустило удар. Что же он захочет? Как это в духе темных – не спрашивая согласия, сделать все по-своему, а потом еще и плату потребовать!

– Я сообщу тебе, когда надумаю поцеловать, а ты не будешь кривить лицо раньше времени и ответишь на поцелуй.

«Значит, потом можно отплевываться и бежать мыть рот с мылом?» – так и рвались язвительные слова.

Наверное, хорошо, что вслух сказать это у меня возможности не было. Да он и не ждал ответа. Окинув напоследок взглядом, шагнул в сторону и растворился в тени.

С его уходом я сдулась и почувствовала себя смертельно уставшей. Сразу ощутила, что нахожусь на улице в одном халате и босиком. Ноги заледенели. Мне еще только заболеть не хватало! Хотелось бы знать, он меня на балкон не вернул в отместку, или были причины? Обняв себя руками, потопала в сторону дворца, даже не представляя, как буду оправдываться.

Последние слова Темнейшего занозой засели в сердце. Дались ему эти поцелуи! С его положением к его услугам любая. Чего он ко мне прицепился? И тут я даже остановилась, пораженная. Как я могла забыть?! Это же темные! Они не терпят отказов и ужасно мстительны. Стоит только вспомнить того некроманта, что поднял у нас целое кладбище лишь за то, что ему братья Милавы бока намяли. Это же из-за него потом целая деревня сгорела, на нашу умертвия напали, и Кайл пострадал.

Наверное, этот Темнейший – чтоб его Бездна поглотила! – настолько привык к поклонению, что мое отвращение его задело.

«Он же теперь не успокоится, пока не добьется от меня противоположной реакции! – Я поежилась от ужаса. – Ведь недаром предупредил, чтобы лицо не кривила».

Тяжко вздохнув, я перестала стоять столбом и поспешила к дворцу, больше всего желая оказаться в теплой постели. И чего мне не спалось, спрашивается?