53

Филипп поправлялся медленнее остальных, но уже через три дня, окрепший стараниями Бораби, почувствовал, что может ходить. Солнечным утром они свернули лагерь и отправились в расположенную у подножия Серро-Асуль деревню тара. Индейские травяные настойки, мази и чай совершили чудо — все чувствовали себя значительно лучше и поспевали за быстро шагавшим впереди с мачете Бораби. К полудню показалась широкая река, где был найден Филипп: за пять часов путники одолели расстояние, на которое во время их отчаянного отступления ушло целых пять дней. За рекой, по мере приближения к горе, Бораби начал двигаться осторожнее. Дорога пошла на подъем. В лесу как будто посветлело, стало не так мрачно. Здесь на ветках пестрели лиловые цветы, а тропинку расцвечивали веселые солнечные блики.

Ночь они провели на заброшенной стоянке тара, где расположенные полукругом навесы под крышей из пальмовых листьев утопали в гниющей зелени. Мачете Бораби без устали пело — он прорубал путь в высокой по грудь траве к наиболее сохранившимся хижинам. Вот он скрылся в первой — раздался удар мачете, стук ноги о землю и невнятная ругань. То же самое произошло во второй. Когда индеец появился на пороге, у него на острие мачете извивалась змея. Бораби зашвырнул ее в лес.

— Теперь внутри чисто. Можете заходить, натягивать гамаки и отдыхать. А я приготовлю ужин.

Том посмотрел на Сэлли. Его сердце так сильно билось в груди, что, казалось, слышали все. Оба понимали, что сейчас произойдет.

Они выбрали меньшую из хижин. Внутри было тепло и пахло сухой травой. Лучики солнца проникали сквозь отверстия в кровле из пальмовых листьев и расцвечивали помещение пятнышками послеполуденного света. Том натянул свой гамак и наблюдал, как Сэлли натягивает свой. Солнечные зайчики в ее волосах были словно россыпь золотых монет и искрились при каждом движении девушки. Когда работа была закончена, Том сделал к ней шаг и взял за руку. Рука слегка дрожала. Он притянул ее к себе, провел ладонью по волосам, поцеловал в губы. Сэлли прижалась к нему, их тела коснулись друг друга, и он поцеловал ее снова. На этот раз она раскрыла губы, и он ощутил ее язык. Начал целовать в подбородок, в шею. Сэлли притянула его к себе, а он, расстегивая, целовал каждую пуговицу на ее рубашке. Обнажил груди. Прижимался губами сначала сбоку, затем вокруг отвердевших сосков. Рука скользнула по гладкому животу. Он почувствовал, как ладони Сэлли гладят его по спине. Том расстегнул ее брюки и, опустившись на колени, поцеловал в пупок, стягивая с нее одежду. Сэлли рванулась к нему и развела бедра. А Том целовал ее до тех пор, пока не почувствовал, как ее ногти вонзились ему в спину. Сэлли судорожно вздохнула, и все ее тело пронзила дрожь.

Потом она раздела его; они легли вместе в теплой темноте и занимались любовью до самого заката, пока золотые монеты не превратились в красные. Через некоторое время солнце скрылось за верхушками деревьев, и сумрак хижины тревожили лишь приглушенные звуки окружавшего их причудливого мира.