ГЛАВА 4
Рассветные лучи скользнули между узкими хрустальными небоскребами Дарклейк–сити, и с запада прилетел легкий ветерок. На пятьдесят втором этаже башни Бэйвью Ларил прищурился на яркий свет, проникающий сквозь высокие, от пола до потолка, окна гостиной. Он был одет в просторную полосатую пижаму и лежал на диване, где и провел всю ночь. Юз–дубль притенил окна, а Ларил тем временем медленно пошевелил плечами, стараясь размять уставшие мышцы. Недавно активированные биононики не слишком хорошо справлялись с затекшими мускулами, а может, он просто еще не так хорошо овладел принципами программирования, как ему бы хотелось.
Обслуживающий робот доставил кружку горячего черного кофе, и Ларил осторожно отхлебнул небольшой глоток. Лежавший рядом круассан при первом же прикосновении начал крошиться. В изготовлении основных продуктов кулинарные процессоры во Внутренних мирах не имели себе равных. Пятизвездочные комплексы требовали гастрономического опыта хорошего шеф–повара, но для повседневного питания искусственные заготовки вполне годились.
Ларил подошел к затемненному окну и окинул взглядом городскую панораму. Над старинными транспортными артериями уже появились капсулы — разноцветные блестящие машины овальной формы, проносившиеся на строго установленной высоте в ста метрах над поверхностью. На озере, от которого город получил свое название, к причалам уже подходили первые катера. Древние причудливые паромы спешили к первым в расписании пунктам назначения, оставляя за кормой яркий зеленоватый след. Но пассажиров на борту было еще немного. Слишком рано, да и люди пока не успели прийти в себя после шокирующего известия о барьере вокруг Солнечной системы. Большинство горожан, подобно Ларилу, всю ночь принимали новостные каналы, сообщавшие скудные подробности и пространные заявления президента и представителей Флота о том, что можно предпринять. Коротко их высказывания сводились к одному: почти ничего.
Политический совет планеты Октиер выпустил обращение, в котором фракцию Ускорителей единогласно осуждали и призывали снять силовой барьер.
«Как будто это поможет», — подумал Ларил. К одной особенности общества Высших он никак не мог привыкнуть: к невероятному количеству разнообразных комитетов. Они существовали во всех областях деятельности, как на внутреннем, так и на межпланетном уровнях, и в соответствии со строжайшей иерархией образовывали представительное правительство мира. Но именно это позволяло вовлечь всех жителей в процесс управления, так осуществлялся философский принцип общества Высших «Я есть правительство». Ларил, поскольку он пока лишь переходил к статусу Высшего, мог баллотироваться лишь в комитеты нижнего звена, первого из семнадцати уровней. На Октиере не было ни президента, ни премьер–министра, ни председателя. Вместо этого здесь существовал пленум–кабинет (пренебрежительно называемый местными жителями Политбюро) коллективной ответственности. При знакомстве с конституционным устройством здешнего общества Ларил почему–то ничуть не удивился. Даже при том, что повседневную законотворческую работу выполняли сверхмощные интел–центры, бюрократия была настолько сильна, что разрешение требовалось даже на посещение туалета. И Октиер еще считался одним из самых либеральных миров.
Прекрасным подтверждением этой всеобъемлющей демократии и терпимости было почти полное отсутствие эмоциональных всплесков в сегодняшней Гея–сфере. Все жители старались сдерживать осуждение по поводу паломничества Воплощенного Сна, ставшего первопричиной кризиса.
«Тоже не слишком большая помощь» — хотя вряд ли стоило относиться к этому с таким цинизмом. Проявляемое единодушие и решимость произвели впечатление даже на него.
Ларилу оставалось только надеяться, что и он способен на такую решимость. Когда прервался их последний разговор с Араминтой, его юз-дубль принял вброс, сделанный в унисферу Чобамбы. Он молился, чтобы Араминта серьезно отнеслась к предупреждению и побыстрее убралась с Чобамбы. Вызов, конечно, не повторился, а это означало, что она либо схвачена, либо успела убежать. Ларилу оставалось только надеяться на последнее и готовиться. Араминта снова может обратиться к нему за советом или помощью, что в корне противоречило идиотской бюрократии Октиера. В данном случае от единственной личности зависело многое, очень многое. Именно так представлял себе Ларил и собственное будущее. Благодаря своей находчивости и инстинктивной способности избегать неприятностей он мог благотворно влиять на события во всем Содружестве. И вот сейчас он наконец получил такой шанс. И решительно собирался предоставить Араминте все, что ей требовалось.
Для начала он решил не доверять коду, переданному ей для связи с Оскаром. Даже если тот, кем бы он ни был, помог ей в парке Бодант, это еще не означало, что он действительно работает на АНС, как утверждает. Защитить ее от Ускорителей мог и Флот, и какая–то конкурирующая фракция. К специалистам Флота Ларил обращаться не собирался, такого доверия к властям он не испытывал. Кроме того, это неминуемо означало передачу Араминты во власть президента, что привело бы к какому–нибудь политическому компромиссу. Ей было бы намного лучше наладить контакт с фракцией, способной на более решительные действия, чтобы покончить с этим делом.
Всю ночь он при помощи своего юз–дубля осторожно расспрашивал людей, с которыми уже давно не общался. Были предприняты все меры предосторожности: одноразовые коды, защищенные узлы, удаленные отключающие трассировки. Все старые трюки, которым он научился в прошлом. И ему повезло. У приятеля Яковала имелся коллега, чей далекий родственник когда–то имел дело с Протекторатом на Толмине, и его напарник сохранил контакт с фракцией Кустодианцев. Благодаря этому контакту Ларил получил выход на Ондру, активного члена фракции.
После каждого вызова Ларил менял электронную защиту в унисфере, чтобы никто не заметил его повышенного интереса к фракциям. Он полагал, что его усилия были не напрасны: к тому времени, когда он добрался до Ондры, ни один из уровней защиты не зафиксировал никаких шпионских проникновений и попыток отследить его физическое местонахождение.
Последний вызов был направлен Ондре. Она с интересом выслушала его историю и заверила, что на Октиере есть члены фракции, которые согласны дать «совет» другу Второго Сновидца. Только тогда Ларил продиктовал условия встречи. Он гордился своим планом. Больше часа он издали вел наблюдение за Колизеем Джахал, расположенным в семи километрах от башни Бэйвью. Во все выявленные узлы связи был загружен целый набор следящих подпрограмм. Затем он обратился к виртуальной карте и изучил окрестности, подготавливая пути отступления. И, наконец, нанял три произвольно выбранные капсулы–такси, которые должны были поджидать его на общественных стоянках. Все это он сделал еще до разговора с Ондрой. Саму встречу они назначили на девять тридцать утра. Ларил получил уверение, что придет один человек по имени Эсом.
Он допил кофе и отошел от окна. Из спальни вышла Джанин. Они прожили вместе шесть месяцев. Джанин было чуть больше шестидесяти, и после недавнего омоложения она выглядела на двадцать. Миграция во Внутренние миры в таком возрасте свидетельствовала о некоторой неуверенности в себе. И это делало ее весьма уязвимой для его очарования. Ларил прекрасно понимал, как ей необходимо его сочувствие и поддержка. Возможно, подобная расчетливость, равно как и другие неподобающие качества, будут искоренены к тому времени, когда он окончательно достигнет статуса Высшего, но пока его устраивала ее компания. Появление барьера вокруг Солнечной системы, однако, вернуло все ее тревоги, а в нем самом возродило не самые похвальные черты характера.
Глаза Джанин заметно покраснели, но слез в них не было. Густые вьющиеся каштановые волосы утратили пышность и прильнули к треугольному личику. Она посмотрела на Ларила с такой отчаянной мольбой, что он едва не отказался от всех своих планов. В отличие от остальных, Джанин не сдерживала своих эмоций, и в Гея–сфере отчетливо ощущалась ее потребность в утешении.
— Они не могут пробиться сквозь барьер, — охрипшим голосом заговорила она. — Попытки Флота уже несколько часов безуспешны. Теперь они послали туда исследовательские корабли, чтобы провести анализ структуры поля.
— Они что–нибудь придумают, я в этом не сомневаюсь.
— Что они могут сделать? Без АНС мы пропадем.
— Едва ли. Ускорители не сумеют прорваться в Бездну без Второго Сновидца.
— Они поймают ее, — всхлипнула Джанин. — Посмотри, что они уже натворили.
Ларил не стал это комментировать, хотя мог бы достойно ответить. Он провел рукой по подбородку и нащупал отросшую щетину. «Араминта всегда на нее жаловалась. Надо принять душ и сменить одежду».
— Я ухожу.
— Что? Зачем?
— Надо кое с кем встретиться. Со старым другом.
— Ты шутишь, — вскрикнула она, переходя от страха к ярости. — Сегодня? Ты, что, не понял? Они захватили в плен АНС.
— Если мы позволим им изменить нашу жизнь, это будет их величайшая победа. Я намерен делать все как обычно. Иначе они одержат верх.
Она растерянно нахмурилась. Больше всего ей сейчас хотелось поверить его словам, знать, что Ларил прав.
— Я об этом не подумала, — смущенно протянула она.
— Все в порядке. — Ларил обнял ее за шею и поцеловал. Джанни ответила без особого энтузиазма. — Вот видишь? — ласково спросил он. — Нормальность. Вот лучший способ идти вперед.
Перспектива встречи с агентом фракции и участия в большой галактической игре придавала его словам чрезвычайную убедительность.
— Да. — Она кивнула и обняла его обеими руками. — Да, именно этого я и хочу. Нормальной жизни.
Ларил проверил таймер в экзо–зрении. Времени оставалось еще достаточно. Капсула–такси нырнула в овальный проем ангара, занимавшего семьдесят пятый этаж башни Бэйвью. Ларил уселся на мягкое закругленное сиденье и почувствовал себя на вершине мира. «Ничего лучше и представить себе нельзя».
Путь по прямой от башни Бэйвью до Колизея Джахал занял бы пару минут. Ларил не собирался лететь по прямой. Хоть он и был уверен в подлинности представителя Кустодианцев, но все же не собирался допускать ни малейшей оплошности. Поэтому для начала он долетел до яхтенного причала, потом остановился у оперного театра Метрополитен, у городского музея, у дворца ремесел и так далее. Посетив двенадцать объектов после вылета из дома, он наконец дал команду такси спуститься в Колизей. Сверху казалось, что машина опускается в кальдеру небольшого вулкана. Наружные склоны продолговатого конуса были превращены в парк с деревьями и лужайками, извилистыми дорожками и даже парой ручьев, сбегавших вниз через цепочку прудов. На внутренних склонах располагались ряды сидений, где со всеми удобствами могли разместиться до семидесяти тысяч человек. На центральной арене внизу проводились самые различные мероприятия — от концертов до скачек, показательных выступлений и костюмированных празднеств. По верхнему краю Колизея проходила аллея двухсотлетних деревьев рэдка, чьи огромные стволы и мощные ветки едва проглядывали сквозь упругую зубчатую листву цвета выдержанного кларета.
Такси Ларила приземлилось на общественной стоянке в тени деревьев. Он воспользовался сканером бионоников и немедленно обследовал окрестности. С этой функцией он уже успел освоиться и во время полета в такси даже улучшил параметры. Сразу после выхода из машины биононики окутали его тело защитным полем начального уровня. Его плащ–костюм своим сильным мерцанием делал защиту визуально незаметной. Функция сканирования была напрямую связана с регулятором поля, так что в случае обнаружения любой угрозы или необычной активности уровень защиты мгновенно повышался до максимума. Это наряду с остальными мерами предосторожности придавало ему уверенность.
Ларил пересек аллею и вышел к верхнему ряду сидений. Его юз–дубль по шифрованным каналам проверил запасные такси вокруг Колизея и заверил, что все идет нормально. Как и было согласовано с Эсомом, Ларил явился на место встречи первым.
Никаких неприятных сюрпризов возникнуть не должно.
Крутой скользящий пандус спустил его по внутреннему склону до самой арены. Ларил продолжал сканировать окрестности в поисках малейших признаков движения. Но кроме нескольких роботов, медленно передвигавшихся вдоль рядов сидений, ничего не было. Оказавшись на арене, он увеличил радиус сканирования. На расстоянии пятисот метров от него не обнаружилось никаких необычных явлений, никаких непонятных устройств. Похоже, что Эсом в точности следовал договоренности. Ларил удовлетворенно усмехнулся. Все шло отлично.
На противоположной стороне поля что–то шелохнулось. Из высокого тоннеля для участников представлений кто–то вышел. Это была обнаженная женщина, но никто не назвал бы ее соблазнительной. Ее тело казалось настоящим скелетом, обтянутым мерцающим плащ–костюмом. Женщина целенаправленно зашагала по траве в его сторону, за ее спиной заколыхались две длинные алые ленты.
— Эсом? — неуверенно спросил Ларил.
Внезапно затея с этой встречей ему разонравилась. Дальше стало еще хуже. Связь с унисферой прервалась без предупреждения, что в теории было абсолютно невозможно. Мощность силового поля Ларила возросла до максимума. Он испуганно попятился на пару шагов, а потом развернулся и бросился бежать. Из ячейки памяти в экзо–зрении развернулись загруженные заранее пути отступления. До служебного выхода ему оставалось всего пятнадцать шагов, а там начинался обширный лабиринт подземных тоннелей. Женщина–скелет ни за что не сумеет его там отыскать.
Прямо перед ним возникли трое мужчин — они просто появились между сиденьями, отключив маскировку в своих костюмах. Ларил замер.
— Помилуй, Оззи, — простонал он.
Его сканер поля показал, что у мужчин мощное оружие и более сильное, чем у него, защитное поле. Они двинулись ему навстречу.
Дисплей его экзо–зрения вдруг замерцал, как будто при атаке потока квантовых флуктуаций. Ларил даже не успел открыть рот, чтобы закричать, как все вокруг окуталось непроницаемой тьмой.
Устроить ловушку еще никогда не было так легко. Валеан почти устыдилась, насколько все получилось просто. Агенты Ускорителей тайно установили свою версию программы для узла связи в Башне Бэйвью. Невероятно, но Ларил для выхода в унисферу пользовался узлом в своей квартире. Сначала она решила, что вызовы бывшим коллегам — какой–то отвлекающий ход. Нельзя же поступать так наивно. Но оказалось, что он и впрямь полагался на свою сообразительность.
На его последний вызов она ответила сама, представившись Ондрой. И следующей невообразимой нелепостью было его предложение встретиться в Колизее. Его массивные стены представляли превосходный экран для стандартных и полицейских следящих программ. А вызванные для возможного отступления такси, расставленные поблизости от выходов из тоннелей, вызвали у агентов откровенный смех. Что уж говорить о давно устаревшей программе наблюдения, загруженной им в сеть Колизея…
В темноте тоннеля для участников представлений Валеан дождалась, пока Ларил не спустился вниз по скользящему пандусу. Его сканер продолжал работать, но возможности этого древнего устройства еще раз подтвердили, каким наивным был его хозяин. Ее биононики без труда отклонили луч. И как только трое агентов из ее команды заняли свои места за его спиной, она вышла на утренний свет. Ларил был настолько ошеломлен, что даже не проявил никакой агрессии. «Его счастье», — равнодушно подумала она.
Ее помощники направились к объекту. И вдруг сканер поля Валеан зафиксировал странные изменения в структуре квантовых полей. Ее силовое поле повысило степень защиты. Боевая система активировалась.
Ларил исчез.
— Что за чертовщина! — воскликнул Дигби.
«Колумбия 505» зависла в двух сотнях километров над Дарклейк–сити, и ее сенсоры следили за разворачивающейся в Колизее Джахал сценой. Юз–дубль раскрыл для Дигби все фокусы, проделанные командой Валеан в киберсфере Октиера, и обозначил ловушку. По долгу службы Дигби сталкивался с такими людьми и почти никогда не испытывал к ним симпатии. Ларил же значительно отличался от них своей неопытностью. Симпатии у Дигби он тоже не вызывал, но пробудил чувство, близкое к жалости, — глупец, вовлеченный в игру, о которой не имел ни малейшего представления.
Дигби с недоумением смотрел, как такси Ларила опускается на гребень Колизея. Этот человек совершенно не понимал, во что он ввязался. Сенсоры «Колумбии 505» распознавали агентов Ускорителей с двухсот километров, а сканер Ларила оказался настолько примитивным, что не мог обнаружить их с двухсот метров.
Дигби недовольно застонал и активировал корабельную систему прицеливания. Сомнений не оставалось, ему придется вмешаться. Паула абсолютно права: нельзя позволять Ускорителям заполучить Ларила. Точнейшие нейтронные лазеры остановили свои прицелы на Валеан и ее команде.
Дигби еще не решил, стоит ли спускать «Колумбию 505», чтобы подобрать Ларила, или лучше просто удалить вредоносные программы из систем управления его «аварийных» такси и направить их к месту происшествия. Он склонялся к тому, чтобы забрать Ларила: человеку, связанному с Араминтой, нельзя позволить свободно разгуливать по Содружеству.
Валеан вышла из тени тоннеля и направилась к ошеломленному Ларилу. Трое из восьми агентов Ускорителей сбросили маскировочную защиту. Дигби ввел код активации оружия.
В его экзо–зрении внезапно появились странные символы. Этого Дигби никак не мог ожидать. В Дарклейк–сити развернулась телепорт–сфера.
Ларил телепортировался из Колизея. Т-сфера мгновенно исчезла.
Дигби просмотрел информацию со всех имеющихся в его распоряжении сенсоров. Валеан и ее команду волшебное исчезновение Ларила удивило не меньше, с их стороны в городскую сеть были направлены многочисленные запросы. Одно обстоятельство настораживало Дигби еще больше, чем их реакция: ни одна из служб безопасности Октиера о т-сфере даже не упоминала.
Все это было не похоже на действия агентов любой фракции. Он вызвал Паулу.
— У нас проблема.
«Т-сфера? — сказала она, выслушав его доклад. — Странно. На Октиере не было ни одного проекта по использованию телепортации, следовательно, здесь какой–то секрет. Судя по тому, что т-сферу не обнаружила официальная система наблюдения, можно предположить, что с ней тоже что–то сделали».
— Сенсоры «Колумбии 505» определили диаметр двадцать три километра.
«А где точно находится центр?»
— Смотри.
В экзо–зрении Дигби развернулось изображение с визуальных сенсоров. В центре приближенного плана оказался район Олика, один из престижных участков первоначальной застройки неподалеку от берега озера; большие дома в этой местности демонстрировали смешение разнообразных стилей в зависимости от времени постройки или модификации. По центру района вдоль берега проходила дорога. Изображение снова укрупнилось, оставив единственное бунгало из голубого сухого коралла с небольшим плавательным бассейном между двумя крыльями дома. Это было одно из самых скромных строений во всем районе.
«О господи», — воскликнула Паула.
— Источник здесь, — сказал Дигби. — Дом тысяча восемьсот по улице Бриггинс. Зарегистрирован на Поля Грэмли. Он живет здесь… Нет, не может быть.
«Может», — заверила его Паула.
— Ты думаешь, что генератор т-сферы где–то под бунгало? Я могу провести глубокое сканирование.
«Уже не нужно».
— Но…
«Ларил в полной безопасности. Жаль, что Араминта теперь не сможет попросить у него совета, не заплатив определенную цену союзнику Поля».
— Так ты знакома с этим Полем Грэмли? Мой юз–дубль не нашел его личное дело.
«И не сможет. Поль позаботился стереть все данные о себе еще до того, как Найджел и Оззи открыли первую червоточину на Марс».
— Правда?
«Лучше присмотри за Валеан».
— И все?
«Пока все. Я попытаюсь поговорить с Полем».
Дигби понял, что лучше воздержаться от дальнейших расспросов.
Воздух вокруг него странным образом изменился. Ларил больше не стоял в Колизее под утренними лучами солнца и не чувствовал ни малейшего дуновения. Кроме того, здесь явно работал кондиционер. Ларил рискнул открыть глаза.
Из всех самых невероятных вариантов меньше всего он ожидал увидеть старомодную обстановку гостиной, в которой оказался. Осветительные сферы были отключены, и в помещении царил полумрак. Сквозь полупрозрачные серые шторы, закрывавшие высокие полукруглые окна, просачивалась лишь малая часть солнечного света. За окнами он смог заметить небольшой дворик и круглый плавательный бассейн. Дощатый пол в комнате от времени и долгой полировки сильно потемнел, так что структуру дерева уже не было видно. На стенах из сухого коралла висели многочисленные полки.
В нескольких сантиметрах над полом парили элегантные серебристые круглые стулья. На одном из них сидел мужчина. Поверхность сиденья прогнулась под его телом, словно ртуть. Моложавое лицо в сочетании с седыми волосами, подстриженными несколько короче, чем того требовала современная мода, создавало приятное впечатление. Но инстинкт подсказал Ларилу, что человек стар, очень стар. И это не просто уловка, чтобы произвести впечатление на деловых партнеров или подружек. Он даже не решился провести сканирование. Неизвестно, как тот отреагирует.
— Хм. — Его сердце немного успокоилось, и он откашлялся. — Где я?
— У меня дома.
— Я не… Гм, спасибо, что вытащили меня оттуда. Вы Эсом?
— Нет. Такого человека не существует. Ускорители тебя разыграли.
— Им известно обо мне?
Мужчина презрительно приподнял бровь.
— Извините, — спохватился Ларил. — А кто вы?
— Поль Грэмли.
— Значит, я еще глубже увяз в дерьме?
— Не совсем так. — Поль усмехнулся. — Но и уйти отсюда ты не сможешь. Между прочим, это не угроза, а лишь забота о твоей безопасности.
— Хорошо. А кто еще обо мне знал?
— Ну, я. И, похоже, кто–то на корабле с ультрадвигателем, висящем на орбите. Так что вместе с Валеан и ее командой нас уже трое. Осмелюсь предположить, скоро подтянутся и остальные.
— Ох, Оззи. — Ларил удрученно ссутулился. — Мои программы не настолько хороши, как я надеялся?
— Это худшее из всего, что мне доводилось видеть. А я видел многое, можешь поверить на слово. К тому же, мне кажется, ты не представляешь, во что впутался.
— Ладно, а как насчет вас? В чем ваш интерес?
— Скоро ты это поймешь. Я полагаю, сейчас со мной захочет поговорить одна моя старинная знакомая. А в моем возрасте предположения, как правило, оказываются верны.
— Если вы еще не в АНС, несмотря на преклонный возраст, вы, возможно и не агент какой–либо из фракций.
— Я рад, что у тебя есть серое вещество. А вот и она.
В гостиной возникло изображение женщины. Ларил ахнул. Ему не надо было пользоваться программой идентификации, чтобы узнать Паулу Мио.
— Паула, — радостно воскликнул Поль. — Давно не виделись.
«Похоже, этот кризис вынуждает всех стариков взяться за работу».
— Неужели я слышу недовольство в твоем голосе?
«Просто наблюдение. Ларил, ты в порядке?»
Он пожал плечами.
— Вроде да.
«Никогда больше не делай таких глупостей».
Ларил бросил на изображение следователя сердитый взгляд.
«Спасибо, что вытащил его, — продолжила Паула. — Мои люди могли наделать много шума».
— Не за что.
«Валеан быстро тебя вычислит. И нанесет визит».
— Да, она не так глупа, как Ларил.
«Конечно, — согласилась Паула, а Ларил возмутился, но промолчал. — Но у нее задание, и Иланта не даст ей спуску».
— Бедняжка.
«Точно. Дай мне, пожалуйста, код доступа».
— Не понимаю, о чем ты говоришь.
«Поль. У нас нет времени».
Поль посмотрел на нее с видом мученика.
«Соединяю напрямую».
Изображение Паулы мгновенно исчезло.
— С кем она хотела поговорить? — спросил Ларил.
— С наиболее достойной личностью, поскольку АНС теперь недоступна, — равнодушно ответил Поль.
— И все же… Я так и не понял, кто вы.
— Просто один тип, проживший очень длинную жизнь. У меня имеется собственное мнение, и мне не нравится то, что затевают Ускорители. Поэтому я и помог тебе выбраться.
Один из серебристых шаров–стульев подплыл к Ларилу, и он осторожно присел. Поверхность мягко прогнулась под его телом, образовав очень удобное сиденье.
— И сколько же вам лет?
— Давай посчитаем: я стал взрослым, когда никто еще не путешествовал дальше Луны. Да и то половина населения считала, что это фальшивка. Идиоты.
— Луны? Земной Луны?
— Да. Луна только одна.
— Великий Оззи, но тогда вам больше тысячи лет.
— Полторы тысячи.
— Но почему же вы не мигрировали в АНС?
— Ты так говоришь, словно это обязательно. Не все считают, что биононики и загрузка в АНС — единственный путь к прогрессу. В мире осталось еще несколько независимых личностей. Но, должен признать, мы все очень старые. И упрямые.
— Какова же ваша цель? К чему вы стремитесь?
— Независимость. Свобода. Индивидуализм. Нейтралитет. Что–то вроде этого.
— Но разве общество Высших не дает…
Ларил замолк, увидев, как Поль снова приподнял бровь.
— И по заданию какого комитета ты действовал сегодня утром? — спокойно спросил он.
— Согласен. Я еще не привык к жизни Высших. Я еще не слишком хорошо с ней познакомился.
— Получай свои биононики. Учись ими пользоваться — для тебя это очень актуально. Накопи достаточно РМЭ и занимайся тем, что тебе больше нравится.
— По вашим словам, это так просто.
— На самом деле чепуха. А я вот до сих пор не придумал, чем все закончить. Вероятно, переходом на постфизический уровень. Но я желаю сам принять решение, а не подчиняться чьим–то условиям.
— Знаете, я и сам так думаю.
— Лестно слышать. А, похоже, Валеан нас отыскала.
Ларил в испуге повернулся к окну. Снаружи донесся хорошо узнаваемый пронзительный свист быстро спускающейся капсулы. Даже сквозь шторы было видно, что в дальнем конце недавно выкошенного газона появились два блестящих желтых овоида. Женщина–скелет вышла из первой машины. При виде нее у Ларила заколотилось сердце. Как и в прошлый раз, за ее спиной горизонтально плыли две длинные алые полоски ткани. Следом за женщиной к бунгало направились шесть оснащенных боевыми системами агентов. Из–под их кожи уже высунулись дула оружия, агрессивно направленные в сторону дома.
— А нам не надо… гм, убраться куда–то в безопасное место? — заикаясь, произнес Ларил.
Его биононики зарегистрировали лучи мощных сканеров, обшаривающие бунгало. Ларил поспешил повысить уровень силовой защиты до максимума.
А Поль беззаботно откинулся назад на своем сиденье и забросил руки за голову, равнодушно наблюдая за приближающимися Ускорителями.
— Более безопасного места тебе не найти во всем Содружестве.
— Вот дерьмо, — простонал Ларил.
Ему очень хотелось спросить, насколько это безопасное место. Если Поль так уверен в своей защите, почему он не сбил капсулы еще на подлете, почему не телепортировал их куда подальше или не вызвал свою команду усовершенствованных агентов? Почему он… ничего не делает?
Валеан подошла к окну, подняла руку и прикоснулась к стеклу указательным пальцем. Стекло стало жидким и мгновенно стекло на пол гостиной.
Ларил напряженно выпрямился, так что заболели мышцы спины. Валеан спокойно раздвинула шторы, шагнула в гостиную сквозь оконный проем, и взгляд ее светящихся розовым глаз обошел комнату.
— Поль Грэмли, как я полагаю, — с полуулыбкой заговорила она.
— Верно, — ответил Поль. — Но я вынужден попросить вас удалиться. Ларил — мой гость.
— Он должен пойти со мной.
— Нет.
В экзо–зрении Ларила снова возникли квантовые помехи. Валеан и ее команду окутала зеленоватая фосфоресцирующая дымка.
— Боюсь, твоя т-сфера не поможет, — сказала она. — Мы блокировали ее своей программой.
Поль склонил голову набок, и длинная прядь волос упала ему на щеку.
— В самом деле? А что, если я обращусь к иронии?
Валеан открыла рот, намереваясь что–то сказать. Потом нахмурилась. Ее руки шевельнулись. И задвигались. Быстро. Они слились в одно неразличимое пятно, а изумрудная аура стала разгораться все ярче, оставляя в воздухе широкие инверсионные потоки фотонов. Женщина повернулась, и опять невероятно быстро. Окутавшее ее сияние стало ослепительно ярким, так что Ларилу пришлось прикрыть глаза. Он снова смог посмотреть на Ускорителей лишь после того, как его биононики подключили визуальные фильтры. Люди превратились в коконы пронзительно–зеленого света. Но он все еще видел контуры их тел, бьющихся внутри светящейся камеры, и их движения были в сотни раз быстрее движений нормального человека. Поднятые кулаки с непостижимой скоростью заколотили по стенкам ослепительных тюрем. Агенты Ускорителей казались отвердевшими сгустками света. Красные ленты Валеан яростно трепыхались внутри кокона, но сияние быстро меняло их цвет. Вскоре они почернели, замерли и начали осыпаться мелкими хлопьями, словно две горсти пепла.
Агенты Ускорителей перестали двигаться внутри своих зеленых коконов, и наблюдать за ними стало легче. Ларил увидел, как у Валеан подогнулись ноги. Изумрудная аура вслед за ее телом опустилась к земле. Еще секунду женщина оставалась на четвереньках, но очередная вспышка бросила ее на землю ничком. После этого зеленое сияние потускнело и стало почти незаметным. Странная кожа женщины стала темнеть, потом утратила свой блеск и превратилась в кожистую оболочку, еще сильнее натянувшуюся на скелете. Из появившихся трещин вытекли струйки жидкости, быстро отвердевшие на деревянных досках пола.
— Ох, Оззи!
Ларил закашлялся, прикрыл рот рукой и поспешно отвел взгляд.
Остальных членов команды Ускорителей постигла та же самая участь.
— Что с ними произошло?
— Старость, — ответил Поль. — То же самое, что ждет каждого из нас, если не соблюдать осторожность. — Он поднялся со стула и подошел к иссохшему трупу Валеан. Зеленоватое сияние исчезло полностью, оставив после себя лишь мерцание силового поля. — Я ускорил ее внутри зоны экзотического эффекта, миниатюрного подобия червоточины. Обычно она используется для приостановки потока времени, но легко достичь и противоположного эффекта, требуется только более мощный импульс энергии. Почти как в Бездне, если уж на то пошло.
Ларил почти боялся спрашивать. Он невольно представлял себе, как Валеан и ее агенты, запертые в крошечном экзотическом пространстве, проживали непрерывную вереницу дней, пока весь мир вокруг них оставался в неподвижности.
— Как долго?
— Около двух лет. У нее были очень сильные биононики, но и они не в силах поддерживать организм до бесконечности. В обычных условиях биононические органоиды подпитываются протеином и прочими веществами, имеющимися внутри мембраны, их запас восстанавливается при работе организма. Но в ограниченном временном поле она не получала никаких питательных веществ. В конце концов ее биононики исчерпали все резервы и превратились в подобие раковых опухолей, пожирающих ее изнутри, вызывающих истощение и обезвоживание.
По телу Ларила пробежала дрожь.
— Но ее силовое поле еще работает.
— Нет, его генерирует моя система безопасности. Кто знает, какие сюрпризы она запрограммировала на случай своей кончины. Если она мертва, это еще не значит, что она не может причинить вред.
Поль быстро восстановил т-сферу, и трупы из гостиной исчезли. Ларил даже не хотел знать, куда они делись.
— Что теперь? — спросил он.
Поль коротко усмехнулся.
— Ты останешься гостем в моем доме, пока Араминта снова не обратится к тебе. Или до тех пор, пока все это не закончится.
— Ох.
— Не расстраивайся. Понятие «здесь» довольно любопытно в пространственном отношении. В конце концов, не думаешь же ты, что я тысячу лет оставался взаперти в одном и том же бунгало.
— Э… нет. То есть, вероятно, нет.
— Вот и отлично. Итак, ты сегодня уже завтракал?
Сразу после того, как Поль Грэмли перевел ее вызов, в каюте Паулы возникло обширное изображение оранжевых и голубых синусоид, уходящих в бесконечность.
— Я так и думала, что ты этим заинтересуешься, — сказала она.
«Человеческие дела всегда меня интересуют», — ответил РИ.
— Вопрос первый: ты в состоянии преодолеть барьер вокруг Солнечной системы?
«Прости, нет. Если уж АНС это не под силу, что говорить о таком ископаемом, как я?»
— Пытаешься вызвать у меня сочувствие?
«А ты на это способна?»
— Вопрос неуместный. Но, могу признать, способна. По отношению к представителям своей расы.
«Паула, ты сердишься на меня?»
— Я согласна с мнением АНС. Твое вмешательство в дела человечества недопустимо.
«Но я и не вмешивался», — возразил РИ.
— Мы раскрыли восемнадцать тысяч твоих агентов. Твоя сеть по численности превышала сеть Звездного Странника.
«Такое сравнение меня оскорбляет».
— Ой, прекрати, — отрезала Паула. — Почему ты приказал Полю спасти Ларила?
«Я ничего не приказывал Полю. Да он уже давно и не слушает ничьих приказов. Тебе известно, что он на пути к постфизическому статусу?»
— Ну, я никогда и не считала его полноценным человеком.
«Это состарившееся тело, что ты видела в компании Ларила, теперь лишь незначительная часть его личности. Если уж тебя так беспокоит вмешательство не–людей, надо бы внимательнее присматривать за ним и ему подобными».
— А они есть?
«Не много, — признал РИ. — Ты и Казимир составляете исключение. Все остальные, достигшие такого возраста, либо загрузились в АНС, либо идут собственным путем, как Поль».
— Так вы с ним теперь коллеги? На равных?
«Это очень человекоцентристская точка зрения: оценивать каждого согласно его силам».
— Скорее, окайзенская, как мне кажется, или присущая праймам.
Волны цветных синусоид ускорили свой бег.
«Ну, ладно. У нас с Полем особые отношения. Тебе ведь известно, что он создал часть меня. Еще в те дни, когда он был одним из молодых специалистов в ККТ и работал над развитием искусственного интеллекта».
— Очень мило. И насколько же вы заинтересованы в проблемах паломничества?
«Очень серьезно. Этот идиот Этан действительно способен спровоцировать уничтожение галактики. Мне пришлось бы двигаться».
— Это ужасно.
«А ты не пробовала передвинуть планету?»
Паула бросила в сторону цветных волн проницательный взгляд.
— Я не пробовала, но знаю человека, который этим занимается. А ты?
«Да, — ответил РИ. — Троблум настойчиво пытается связаться с тобой».
— Нашу встречу на Шолапуре трудно было не заметить. Скажи что-нибудь такое, о чем мне еще не известно.
«Нет, я хотел сказать, что он действительно пытается. Он знал о Стае, и он решил заключить сделку».
— Это уже не актуально.
«Паула, я разговаривал с ним после Шолапура».
— А где он?
«Где–то в космосе на своем корабле. Последний раз, когда мы общались, он был еще в пределах действия унисферы, но точное место мне неизвестно. Его интел–центр хорошо защищен. Я посоветовал ему обратиться к тебе».
— Почему?
«Он помогал строить Стаю. Возможно, ему известно, как преодолеть барьер».
— Он сам так сказал?
«Он не слишком охотно разговаривал. Он заявил, что для отключения барьера существует код».
— Если это и так, код держит при себе Иланта, — заметила Паула. — Проклятье, думаешь, он свяжется со мной?
«Троблум одержим паранойей. И после Шолапура его состояние только усугубилось. Он боится высунуться. Больше всего он боится, что его отыщет Кэт. Но он подумывает обратиться к Оскару Монро».
— К Оскару? Почему?
«Мне кажется, что он считает Оскара единственным, кто достоин доверия в этой галактике».
— Я думаю, так оно и есть. Я предупрежу Оскара, чтобы он за ним присмотрел.
«Хорошо. — РИ немного помолчал. — А каковы твои намерения, Паула?»
— Мои взгляды не настолько либеральны, как у АНС. Я уверена, что необходимо удержать паломников и Иланту от контактов с Бездной. То есть надо найти Араминту.
«Это трудно. Она странствует по тропам сильфенов».
— Они не станут предоставлять ей убежище. Когда–нибудь и где–нибудь ей придется выйти.
«А ты знаешь, что бы она могла выбрать в качестве самого безопасного места? Землю. Разве это не забавно? Иланте, чтобы ее найти, пришлось бы отключить барьер».
Паула одобрительно улыбнулась, глядя на пульсирующие линии. Она знала, что тропы сильфенов проходили сквозь барьер вокруг Альфы Дайсона — Оззи сам ей сказал. Этот ненормальный даже нанес визит Утесу Утреннего Света после окончания войны. Паула полагала, что РИ об этом тоже известно, поскольку он давно был связан с Оззи.
— Логично, — сказала она. — Интересно, а нельзя ли передать ей сообщение. У тебя нет связи с Исток–островом сильфенов?
«Нет. Они не общаются с такими, как я. Я ведь просто машинный разум. У меня нет живой души».
— Значит, нам нужен друг сильфенов.
Извивающиеся цветные линии вспыхнули ярче.
«Их не так уж много, и большинство предпочитают оставаться в тени».
— Крессида, родственница Араминты. Они обе — далекие потомки Меллани.
«Связь довольно слабая, даже для нынешних нелегких времен».
— Да. К тому же Крессида тоже пропала из вида. Но я забыла, что тропы сильфенов проходят сквозь этот барьер. Одна из них начинается на Земле, где–то в окрестностях Оксфорда. Интересно, не сможет ли АНС передать с ее помощью какую–нибудь весточку.
«Если сможет, то передаст».
— Да, а пока… У тебя не найдется припрятанного оружия, чтобы остановить инверсионное ядро?
«У меня нет никакого оружия, — холодно ответил РИ. — Ни припрятанного, ни какого–либо другого».
— Мне трудно в это поверить.
«Конечно. Ты забываешь, что я — информация. Я оперирую внутри некоего подобия физической сети, но она мной не управляет».
— В тебя загружены разумы многих людей. Это не может не повлиять на твою точку зрения.
«Во мне хранятся воспоминания многих людей, — поправил ее РИ. — А это совсем другое дело».
— Хорошо. Но ты хоть знаешь, что представляет собой инверсионное ядро?
«В период между его появлением и установкой барьера я подключался лишь к немногим сенсорам Солнечной системы. АНС до сих пор считает подобные действия грубейшим нарушением. Так что я не могу сказать тебе ничего, кроме того, что оно имеет экзотическую природу. И, что очень необычно, квантовая структура абсолютно недоступна».
— Выходит, неизвестно, что в силах справиться с ним?
«Возможно, флотилии устрашения или воинам–райелям это и удалось бы. Других вариантов я не вижу. И еще: тот корабль, в котором оно скрылось, обладает невероятной мощностью и скоростью».
— Я знаю. Если Араминта попытается связаться с Ларилом…
«Поль и я немедленно подключим тебя к разговору», — заверил ее РИ.
— Спасибо. И позволь мне узнать твой код, если не возражаешь.
«Как пожелаешь».
Светящиеся линии перед глазами Паулы свернулись, и в ее экзо–зрении вспыхнула новая иконка связи. Быстрая проверка при помощи интел-центра показала, что РИ не предпринимал попыток внедриться в корабельные системы. Она этого и не ожидала, но…
Ее юз–дубль открыл секретный канал связи с Высоким Ангелом.
«Паула, — приветствовал ее Кватукс. — Наша ситуация не улучшилась».
— Как я понимаю, президент просил тебя попытаться пробить барьер.
«Да, просил. Мне кажется, это невозможно, но я откликнусь на его просьбу. Бездействие в такой ситуации было бы абсолютно безответственным. В ближайшее время мы прилетим к Солнечной системе».
— Райели снова принимают участие в жизни галактики? Я думала, такое противоречит принципам вашей расы.
«Это особая ситуация, которой мы ждали долгие тысячелетия. Наше вмешательство закономерно».
— Я полагаю, что барьер вокруг Солнечной системы построен по тому же принципу, что и преграда вокруг Пары Дайсона. Ускорители долгое время изучали Темную Крепость.
«Мы тоже выдвинули такое предположение. Если оно подтвердится, Высокий Ангел не сможет пробить барьер».
— А как насчет боевых кораблей райелей?
«Я не думаю, что им повезет больше. Хотя у них могли появиться новые разработки, о которых мне неизвестно. Генератор, что вы называете Темной Крепостью, — вершина нашего искусства».
Последнее заявление вызвало у Паулы легкий трепет облегчения. Древняя загадка наконец решена.
— Это райели построили Темную Крепость? Мы давно отметили ее сходство с Защитными Комплексами вокруг станции Центурион.
«Да. Это устройство с базы Галактического Ядра. У него несколько функций, и силовое поле — лишь одна из них».
— Вы говорили, что Пару Дайсона окружили барьерами аномийцы.
«Так и есть. Мы одолжили им эти устройства. После провала нашего вторжения в Бездну мы построили их очень много. Как верно заметили представители вашей расы, они — последняя линия обороны на случай фазы катастрофической экспансии».
— Значит, райели способны предотвратить экспансию?
«Ответа мы не узнаем, пока она не начнется. Это наилучшая схема, которую мы могли бы создать, но испытаний не было».
— И теперь крайне важно, чтобы Араминта не возглавила паломничество в Бездну?
«Да».
— Я сделаю все, что в моих силах, не сомневайся.
«Я знаю, Паула».
— Но мне может потребоваться помощь.
«Только попроси, я сделаю все, что сумею».
Лес наконец–то расступился, и перед ней на многие мили, до самого берега, охраняемого множеством дюн, раскинулась волнистая равнина, поросшая густой травой. Яркая синева океана сверкала солнечными искрами, пляшущими в ласковых волнах. Араминте стало грустно: она понимала, что ей никогда не придется прогуляться по этому пляжу и искупаться в чистой прохладной воде. Огромное четвероногое животное, на котором она ехала, фыркнуло и помотало массивной головой, словно разделяя ее огорчение.
— Не расстраивайся, все эти красоты природы со временем надоедают, — сказал ей Брэдли Йоханссон.
Он ехал рядом с ней на таком же скакуне, а с другой стороны ленивой рысцой ее сопровождал Облачный Танцор.
— И через какое же время? — поинтересовалась Араминта.
— Лет через тысячу, — проворчал Облачный Танцор. — Природа настолько разнообразна, что достойна восхищения. Ее очарование никогда не иссякает.
Брэдли Йоханссон сжал свой круглый рот и испустил пронзительный крик, похожий на звук трубы. Они провели втроем в пути полтора дня, покинув праздник на берегу залива, и Араминта успела понять, что этот звук означает хихиканье.
— Здесь так чудесно, — вздохнула она.
Свежий бодрящий ветерок с океана пытался развеять ее мрачное настроение. Всадники приближались к глубокой впадине, заросшей небольшими деревцами и густым кустарником. В начале склона блестело небольшое озерцо, и крошечный ручеек, вытекая из него, быстро терялся в зарослях. У самой воды Араминта остановила своего скакуна и перекинула ногу через седло, чтобы сползти на землю по широкому выпуклому боку терпеливо замершего животного. Брэдли Йоханссон подошел, чтобы отстегнуть ее рюкзак. Она никогда не видела, как он спешивается, но понимала, что силы его крыльев при нормальной гравитации для полета явно недостаточно.
— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил он.
— Чертовски нервничаю.
— Твоя решительность восторжествует, — заявил Облачный Танцор.
Он все еще сидел в седле, свернутый длинный хвост лежал рядом, ветерок тихонько шелестел крыльями. Высоко подняв голову, он смотрел в сторону берега. Если бы он был человеком, Араминта могла бы предположить, что он принюхивается.
— Я должна это сделать, — сказала она искренне.
— Я горжусь тобой, дочь нашего друга, — торжественно произнес Брэдли Йоханссон. — В тебе воплотились все лучшие и сильные черты твоей расы. Глядя на тебя, я вспоминаю, почему пожертвовал всем ради нашего спасения.
Араминта наклонила голову, словно никак не могла справиться с пряжкой пояса.
— Я буду стараться изо всех сил, обещаю. Я не подведу вас.
— Я знаю.
Она подняла взгляд и увидела в руках Брэдли Йоханссона маленькую подвеску на серебряной цепочке. Драгоценный камень, оплетенный тонкой серебряной сеткой. Внутри, словно отблеск звездного света, сиял голубой огонек. Он надел цепочку ей на шею.
— Я нарекаю тебя тем, кем ты уже стала, Араминта. Другом сильфенов.
— Спасибо, — выдохнула она. Смешно, но на глазах у нее появились слезы. Она улыбнулась, подняв лицо к Облачному Танцору, а тот поклонился в ответ с самым серьезным видом, что ее безнадежно смутило. — Нет ли у вас каких–нибудь предложений для вашего нового друга? — спросила она, сердясь на себя за жалобный тон. — Мой бывший муж обещал мне помочь, но он не самый надежный из людей, хотя и очень добрый.
— Ларил утратил свою независимость, — предупредил ее Брэдли Йоханссон. — Он все еще может дать тебе совет, но это будет уже не его личное мнение.
— О! Спасибо. — «Откуда вы знаете?» Глупый вопрос. Она всегда заблуждалась, считая сильфенов легкомысленным народом из–за их стиля жизни. «Но это далеко не так, совсем не так». — Значит, остается Оскар? Сумеет ли он мне помочь обезвредить машину, о которой вы предупреждали?
Облачный Танцор и Брэдли Йоханссон переглянулись.
— Маловероятно, — сказал Облачный Танцор. — Никто пока не представляет, что это такое.
— Но кто–то должен знать, — настаивала она.
— Вот это и придется тебе выяснить, друг Араминта.
— Ой, бросьте! Решается судьба галактики, в том числе и вашего собственного существования. Оставьте хоть раз эту магическую чепуху и дайте мне практический совет.
Брэдли Йоханссон опять пронзительно хихикнул.
— Есть один человек, кого ты могла бы попросить, пожалуй, у него хватит ума разобраться в проблеме. Когда–то он был гениальным ученым. И его тоже нарекли другом сильфенов.
— Да, но вспомни, как он поступил с этой почетнейшей из наград, — проворчал Облачный Танцор.
— А как же могло быть иначе, — не без удовольствия ответил Брэдли Йоханссон. — Это и есть его главная черта. Потому–то он и стал другом сильфенов.
— Кто? — потребовала ответа Араминта.
— Оззи, — со вздохом произнес Облачный Танцор.
— Оззи? В самом деле? Я думала… Он все еще жив?
— Очень даже жив, — заверил ее Брэдли Йоханссон. — Оскар доставит тебя к нему. — Он помолчал и печально присвистнул. — Возможно. Помни, друг Араминта, теперь тебе следует соблюдать осторожность.
— Да, да. Я буду осторожна. Не сомневайтесь.
— А потом возвращайся к нам, — добавил Облачный Танцор.
— Обязательно.
В ее голове шевельнулось сомнение, но она быстро подавила его. «Это такая огромная ответственность. И встретиться с Оззи! Помилуй… Оззи».
Брэдли Йоханссон взял ее за руку, и они зашагали к спуску в узкую, заросшую лесом лощину. Араминта вздохнула и решительно шагнула вперед. Она чувствовала, как где–то далеко, петляя между деревьями и кустарниками, открывается тропа, которая приведет ее в лес Франкола.
— И еще несколько слов, если позволишь, — заговорил Брэдли Йоханссон. — Гнев — прекрасное топливо, ты уже убедилась. Гнев на то, что ты оказалась в таком положении, не зная за собой никакой вины, гнев на недальновидность Воплощенного Сна. Этот гнев вкупе с твоей решимостью будет поддерживать тебя в самом начале, сделает тебя силой. Потом наступит момент, когда ты оглянешься вокруг и увидишь все, что тебе пришлось вынести. Это самый опасный момент, когда ты можешь дрогнуть и потерять веру в себя. Такого не должно произойти, друг Араминта. Поддерживай свой гнев, подпитывай его, позволь ему вести тебя вперед. И не сдавайся до самого конца, несмотря ни на что. Вот единственный способ увлечь за собой других: быть силой природы, непреодолимой силой. Ты сможешь это сделать. Тебе многое дано.
Она застенчиво улыбнулась.
— Я все сделаю. Обещаю. Я сумею сосредоточиться.
«Так, что никто и представить себе не может».
Брэдли Йоханссон остановился, и его четырехпалая рука царственным жестом указала ей путь, а крылья гордо расправились. Его величественная фигура замерла на границе между двумя расами, между двумя стилями жизни. Араминта повернулась к нему спиной и шагнула вперед, не позволяя сомнениям овладеть ее мыслями. Навстречу ей начала открываться тропа.
Это здание когда–то было единым домом, экстравагантной резиденцией, построенной для зажиточного хозяина, с десятью спальнями и просторными гостиными, которые выходили в обширный сад, сбегающий до самого леса из даполов на границе города. Здесь был даже плавательный бассейн в форме капли, защищенный изогнутым белым навесом. Дом прекрасно вписывался в общую первоначальную картину района Франкола — района для успешных и богатых горожан, наслаждающихся относительным уединением за высокими зелеными изгородями, разделяющими просторные участки. Роскошь сельской местности в границах города.
После многообещающего старта район попросту дрейфовал в экономических приливах и отливах экономики Колвин–сити. Дома вышли из моды и попали в руки девелоперов, превративших особняки в современные многоквартирные апартаменты. Перепланировка привела к снижению цен и уменьшению популярности района.
Была в этом и положительная сторона: многие дома оставались незаселенными. На первом этаже такого здания Оскар и его команда устроили себе превосходное убежище. В доме имелось две спальни, ванная комната и гостиная, переделанная из обычной жилой комнаты. Но панорамное окно в ней выходило на лужайку, протянувшуюся до самой кромки леса Франкола, что превращало комнату в прекрасный наблюдательный пункт.
Оскар сидел на груде подушек, уложенных на пол перед окном, и вдали между темными стволами деревьев видел лишь слабое мерцание силового купола, закрывавшего город. Он не пользовался сканером из опасений выдать свое присутствие, хотя других наблюдателей это не останавливало. Время от времени его биононики регистрировали сканирующие лучи, источник которых находился где–то неподалеку. На этой же улице Лиатрис обнаружил еще семь квартир, сданных внаем за последние двадцать часов.
Еще две квартиры, давно заселенные, были незаметно заняты чьими–то агентами, рассчитывавшими скрыть свое присутствие при помощи такой нехитрой уловки. Но избежать внимания Лиатриса им не удалось.
«Что же здесь начнется…» — мрачно подумал Оскар. Он ничуть не сомневался, что и об их присутствии тоже многим известно.
После новости о том, что Араминта покинула Чобамбу, некоторые соперничающие команды сократили свою численность. Тропы сильфенов открывали перед ней всю галактику, и они решили, что Араминта вряд ли захочет вернуться в мир, оккупированный армией Воплощенного Сна. Оскар и сам придерживался того же мнения, но ждать здесь, надеясь на удачу, было все же лучше, чем гадать, куда еще она может направиться.
В середине утра, когда Оскар уже пять часов дежурил на своем посту в полной боевой готовности, его вызвала Паула.
«Есть какие–то признаки, что она близко?»
Оскар с трудом удержался, чтобы не закатить глаза, что было бы совершенно бесполезно.
— Ни одна из тринадцати команд, расположившихся на этой улице, ничего не заметила. И восемь эллезелинских капсул, непрерывно патрулирующих границу города, тоже не могут похвастаться результатами. Я полагаю, что и новая команда встречи, залегшая непосредственно в лесу, тоже впустую тратит время.
«Сейчас не подходящий момент для сарказма».
— Паула, не можешь же ты отрицать, что это тупик. Мы сделали все, что в наших силах. Мы позволили ей скрыться от Воплощенного Сна и других агентов. Теперь дело за ней.
«Я знаю. Но несколько агентов преследовали ее по тропе сильфенов, пока та не закрылась».
— Значит, мы теперь не скоро их увидим. По крайней мере, не в ближайшее столетие.
«Хотелось бы надеяться, что у нас есть в запасе сто лет».
— Мы останемся здесь еще на день или два. Если только ты не придумаешь чего–то другого. Скажи, Паула, а у тебя нет связи с сильфенами?
«Нет, никаких».
— Ты меня удивляешь. Если кто и…
«Но я только что разговаривала с РИ».
Оскар не удержался и рассмеялся вслух. Бекия, сидя в противоположном конце комнаты, озадаченно подняла голову.
— На это только ты способна, Паула, — весело сказал Оскар. — Ну, и как там РИ?
«Ничуть не изменился. Так он утверждает. Тем не менее он предпринял кое–какие меры и устранил потенциальную опасность. Но теперь у Араминты в Содружестве не осталось никого, к кому она могла бы обратиться за помощью».
— Ну, теоретически она могла бы обратиться к Флоту.
«Это только теория. Единственная, на данный момент».
— Что ж, будем надеяться, что она сработает.
«Да. Кроме того, у нее имеется один достойный контакт с представителем официальной власти. С тобой».
— Проклятье.
«Есть и еще кое–что».
Оскар поддался искушению и все–таки закатил глаза.
— Что именно?
«С тобой может связаться человек по имени Троблум. Если это произойдет, я должна знать немедленно. А ты постарайся его выследить. Если удастся, доставь его прямо в участок».
— Ладно. А кто это?
«Немного странный ученый, который может знать, как преодолеть барьер вокруг Солнечной системы. Я высылаю тебе его файл. Да, Кэт тоже охотится за ним, так что будь осторожен».
— И она тоже? Ты меня радуешь. Что–нибудь еще?
«Это все, Оскар. Спасибо тебе».
Оскар увидел, как файл появился в его памяти, а затем канал секретной связи закрылся. Он вздохнул и начал знакомиться с Троблумом. Бекия опять отвлекла его внимание. Ее мысли излучали в Гея–сферу импульсы уныния и гнева. Оскар хотел воспользоваться Гея–сферой как дополнительным средством для слежения за Араминтой. На случай ее возвращения они уже разместили в лесу Франкола три десятка датчиков, и вдобавок Лиатрис сумел подключиться к сенсорам и коммуникационным каналам других агентов и команды встречи. Но Оскар надеялся получить какой–нибудь сигнал о ее приближении еще с тропы. Он полагал — хотя и без особой уверенности, — что почувствует открытие червоточины сильфенов. В здешней Гея–сфере было что–то необычное, какое–то ощущение древности и невероятной отдаленности. И чем сильнее он сосредоточивался на этом ощущении, тем более ускользающим и неуловимым оно становилось. Потому Оскар позволил ему оставаться где–то на грани восприятия, но гея–частицы держал полностью открытыми. Конечно, эмоциональные всплески Бекии ему очень мешали.
— Что такое? — наконец спросил ее он, когда ощутил очередной всплеск возмущения, заставивший его отвлечься от описания впечатляющей коллекции Троблума.
Он отвернулся от окна и из–под поднятого визора сердито посмотрел на Бекию, не скрывая своих чувств и в Гея–сфере.
В ответ он получил почти негодующий взгляд. Бекия, поджав ноги, сидела на угловом диване с чашкой горячего шоколада. Рядом на полу лежала ее броня.
— Ты не следишь за местными новостями? — воскликнула она.
Оскар одетой в перчатку рукой махнул в сторону леса.
— Нет! Если ты помнишь, сейчас моя смена. Я должен сосредоточиться на том, что происходит снаружи.
— Напрасно ты так раздражаешься. Удаленные сенсоры оповестят нас заранее. Кроме того, ты ведь и сам считаешь, что она сюда не вернется, разве не так?
— Мы должны быть готовы к любому повороту событий, — возразил он, сознавая, насколько слаб его аргумент.
— Оскар, тебе известно что–то, чего мы не знаем?
Опять возник этот едва уловимый оттенок недоверия, появившийся в их отношениях сразу после столкновения с Кэт.
— Некоторые агенты, предположительно, попали на тропу сильфенов на Чобамбе, — сказал он. — Паула считает, что они могут заставить ее выйти раньше, чем ей самой бы хотелось. Я лично считаю, что это чепуха, но…
— Их тропы проходят далеко не по прямой линии, ты и сам прекрасно знаешь.
— Знаю. А что тебя так встревожило?
— Местные новости. Обстановка здесь становится все напряженнее.
— Я думал, это невозможно.
— Посмотри сам. А я пока послежу за удаленными сенсорами.
Оскар, вопреки своим намерениям, дал команду юз–дублю приготовить обзор новостей. Бекия оказалась права: ничего хорошего. После подтверждения, что Араминта находится на Чобамбе, Пелим начал вывод военизированных сил с Виотии. Операция была хорошо спланирована, вывод начинался с наиболее удаленных от Колвин–сити городов. Первым освободился от огромных темных капсул Людор, столица мира, расположенная на континенте Суворов. Там же было больше всего последователей Воплощенного Сна. После ухода эллезелинской полиции коренные жители Виотии ополчились против них. Местные силы правопорядка никак не пытались бороться с их выступлениями, а в некоторых случаях и сами к ним присоединились. Больницам, и без того переполненным пострадавшими, пришлось принимать новый поток раненых.
В ответ Пелим заявил, что присутствие сил Эллезелина сохранится в Колвин–сити до тех пор, пока не будет обеспечена безопасность приверженцев Воплощенного Сна. Об остальной планете он ничего не сказал, и отход военизированных отрядов продолжался. Тысячи верующих бежали в своих капсулах, надеясь проскочить сквозь червоточину, но Пелим не снимал силовое поле вокруг Колвин–сити, приказав пропускать только капсулы Эллезелина. Тысячи отчаявшихся беженцев остались в небе за границами города. Десятки тысяч счастливчиков, успевших обзавестись жильем в городе, оказались на враждебной территории и в страхе пытались пробраться к докам, откуда надеялись вернуться на Эллезелин через червоточину. Но это было почти невозможно: местные жители заполонили все улицы, выглядывая приезжих фанатиков. Все эллезелинские капсулы внутри силового поля теперь занимались только массовой эвакуацией. Пелим предупредил, что введет комендантский час, если жестокие нападки не прекратятся. Это не помогло, группы разъяренных горожан уже не дожидались, пока приверженцы Воплощенного Сна решатся выйти на улицу. Поступали сообщения о взломах домов. Осмелевшие репортеры публиковали изображения забитых насмерть людей и пострадавших детей. А у наиболее преданных поклонников Воплощенного Сна не было даже ячеек памяти, поскольку их не было у Эдеарда, и они стремились в мир снов Иниго, где подобные приспособления не имели смысла.
— Дерьмо, — буркнул Оскар.
Виотии, чтобы оправиться от потрясения, потребуется целое поколение. Если этот мир вообще сможет оправиться. И если следующее поколение будет жить.
— Нам не положено ни на что отвлекаться, — негромко сказала Бекия. — Но иногда это очень трудно. Настоящее испытание наших сил.
— Я пережил худшие времена, — произнес Оскар, безуспешно стараясь придать своему голосу убедительность.
«Погибшие дети. Господи! И это в Содружестве, где все должны жить в счастье и безопасности».
— И они не должны повториться.
— Согласен. — Он убрал новости в периферийную область. — Что–то в этом роде.
Из–за того, что он отвлекся и перестал обращать внимание на странную нить древней мысли в лесу Франкола, он почти сразу почувствовал, что она шевельнулась и начала меняться. Обновляться, другой аналогии он подобрать не мог.
— Эге, — пробормотал Оскар.
Естественно, как только он попытался сосредоточиться на этом ощущении, проклятая нить ускользнула из поля его восприятия.
— Что такое?
Бекия привстала с дивана.
— Надень свой костюм.
Юз–дубль продемонстрировал ему изображения с удаленных сенсоров. Судя по всему, не он один был настроен на тропу. Несколько членов команды встречи зашевелились в гуще нависших ветвей и показались между стволами даполов. Из окна гостиной он заметил, как, отчаянно хлопая ярко–синими крыльями, поднялась в небо стайка кайларов. «Не может же она быть такой глупой», — подумал он. Девчонка, которую он видел в парке Бодант, очень боялась, но все ее поступки свидетельствовали об уме и находчивости.
Оскар открыл секретный канал связи с Томансио, бесцельно летавшим над городом в украденной ими капсуле.
— Перебирайся поближе. Я думаю, ты нам скоро понадобишься.
— Она близко?
— Еще не знаю, но что–то происходит.
— Уже лечу. Буду через пару минут.
Сенсоры показали, что несколько агентов в полном боевом облачении покинули дома и по лужайкам и газонам помчались к лесу.
Бекия, застегивая шлем, подошла к окну. Оскар активировал защитное поле, и его визор немедленно опустился. Он наскоро проверил оружие крупного калибра. Биононики подключились к его мышцам, в кровь поступила первая доза ускоряющих препаратов.
— Ну вот, все сначала, — уныло прошептал он.
Маломощный импульс дезинтегратора разнес окно, и они выскочили из дома.
«Искупление Меллани», не выходя из трансмерного погружения, повис в тысяче километров над Виотией. Пассивные сенсоры собрали всю доступную информацию и показали, что вокруг планеты в космосе не летало ничего, кроме корабля компании «Дамбаванд», парившего на тысячекилометровой орбите. Для пассажирского корабля он был оснащен чрезмерно мощными орудиями, к тому же частично активированными.
Юз–дубль Троблума по безопасному трансмерному каналу подключился к планетарной киберсфере, что позволяло следить за происходящим внизу. Кроме того, юз–дубль должен был предупредить о любых признаках присутствия РИ. До сих пор он их не обнаружил, но Троблум почему–то не сомневался, что РИ принимает передаваемые по каналу данные.
— Зачем мы сюда прилетели? — спросила Катриона Салеб.
Она сидела на высоком стуле у стены, в которой был открыт небольшой бар. Соответственно, и ее наряд — изящное облегающее платье синего цвета — предназначался для вечернего выхода, а волосы были тщательно завиты в длинные локоны и украшены мелкими красными самоцветами.
— Этот курс я задал еще до появления Стаи, — ворчливо ответил Троблум. — И нам надо испытать гипердвигатель.
— Ты собираешься послать ему вызов? — спросила Катриона, глядя на изображение Виотии, проецируемое в центре каюты.
— Кому?
— Оскару Монро.
— Нет.
Он развернул в экзо–зрении несколько эксплуатационных графиков и стал изучать показатели работы гипердвигателя. Периферийные дисплеи продолжали демонстрировать проявления жестокости местных жителей по отношению к последователям Воплощенного Сна.
— Если ты им поможешь, они смогут избавить тебя от Кэт.
В его экзо–зрении юз–дубль сдвинул в сторону эксплуатационные графики, и Троблум сердито посмотрел на Катриону.
— Они в любом случае это сделают. Паула знает, что Кэт выведена из небытия, и не успокоится, пока не загонит ее обратно. Все кончено. Тебе понятно? А теперь я займусь гипердвигателем. Как только пойму, что он функционирует нормально, мы улетим.
— Ты же знаешь, я просто хочу, чтобы тебе ничто не угрожало. — Катриона взяла со стойки высокий стакан с коктейлем и выпила тягучую красную жидкость. Потом покрутила оставшиеся на дне кубики льда. — И еще я знаю, что ты должен лично следить за Кэт. Если ты сейчас убежишь, ты никогда не узнаешь, что произойдет. А так жить невозможно. Всю оставшуюся жизнь ты будешь видеть ее повсюду и вздрагивать от любого непонятного звука.
— Не такой уж я и слабый.
— Если не боишься, пообщайся с Оскаром.
— Ты говоришь как машина.
Она надула губки, и блестящие мембраны на них потемнели до насыщенного пурпурного оттенка.
— Ты иногда становишься настоящим ублюдком, что и не удивительно для человека, которому ни до кого нет дела.
— Заткнись. Я серьезно.
Он усилил интенсивность экзо–зрения. На улице Колвин–сити толпа, вооруженная силовыми инструментами и толстыми дубинками, гналась за семьей последователей Воплощенного Сна. Их выдавала одежда, сшитая из простых старомодных тканей. Двое взрослых тащили за собой трех перепуганных ребятишек, старшему из которых было не больше одиннадцати. Это происходило в жилом квартале, где здания стояли плотно друг к другу. Отец семейства, похоже, узнал один из домов и бросился к входу, отчаянно крича и барабаня кулаками по двери. Толпа остановилась, и преследователи, словно повинуясь древнему охотничьему инстинкту, стали окружать своих жертв. Мужчина продолжал колотить в дверь, а женщина умоляла пощадить ее детей. Затем, словно убедившись, что ее положение безнадежно, она обняла ребятишек и разрыдалась. Взгляд сфокусировался на поднимающихся самодельных дубинках — передававший сцену репортер отлично знал свое дело.
Троблум непроизвольно отвернулся, и юз–дубль отключил новости: слишком уж это было наглядно.
— Ты хочешь стать человеком? — спросил Троблум. — Ты думаешь, что я выращу для тебя клон и загружу твою личность?
— О чем ты?
— Ты на это надеешься?
— Нет, — с искренним изумлением воскликнула Катриона.
— Я этого не сделаю. Никогда. Люди не нужны Вселенной. Нам нечего ей предложить. Наша раса должна остаться в прошлом. Она не несет ничего, кроме страданий и горя. Внешние миры заполнены животными. Их нельзя назвать полноценными людьми. Они не думают, а просто действуют. Животные, вот они кто. Просто животные.
— А каким же ты видишь полноценного человека? Таким, как ты?
— Настоящий человек должен стремиться к независимости. Если бы ты была реальной, ты бы хотела обзавестись телом. Ты обсуждала это с Тришей, Изабеллой и Говардом?
— Троблум? — Она так разволновалась, что сорвалась на крик. — Перестань.
— Говард участвовал в этом? Вы собирались надавить на меня?
— Нет.
— Ты сказала обо мне Кэт? — завопил он.
— Прекрати!
— Ты мне не нужна.
— Но мне нужен ты. Я люблю тебя.
— Не говори глупости.
Она спрыгнула со стула и опустилась перед ним на колени.
— Я существую только благодаря тебе. Как же мне тебя не любить? Я бы не предала тебя. Не смогла. И ты это знаешь.
Троблум вздрогнул. Его рука потянулась к ее густым, туго завитым волосам.
— Пожалуйста, — со слезами на глазах взмолилась она. — Прошу тебя, Троблум, не изводи себя.
Он вздохнул, опустил ладонь на ее голову, ощущая кожей упругие пружинистые завитки. Потом ее пальцы обхватили его руку, даря ему тепло легкого прикосновения. Она стала по очереди целовать его пальцы. Троблум застонал — не то от стыда, не то от удовольствия. «Она не настоящая. Это виртуальная проекция. А если для меня именно она и есть совершенное существо?» Он никак не мог собраться с мыслями.
— Ты изменишься, — прошептал он. — Если я дам тебе физическое тело, ты станешь другой. Твои программы разойдутся по нейронной сети, которую невозможно контролировать. Я не хочу, чтобы ты менялась.
— Мне не нужно физическое тело. Мне нужен только ты. Всегда. И ради этого я хочу, чтобы ты был счастлив и спокоен. Ты понимаешь, Троблум?
— Да, — выдохнул он. — Я понимаю.
Сенсоры корабля зарегистрировали над Колвин–сити энергетические разряды. Троблум нахмурился.
— Что это? — воскликнул он.
Юз–дубль по его команде запустил детальное сканирование.
Араминта уже давно не пользовалась композиционной программой Ликана. Сама по себе программа была полезной, но одно лишь воспоминание о Ликане заставляло ее смущенно поеживаться. Очень глупо. Сейчас она не может позволить себе такой слабости.
Она шла вдоль ручья, а восприятие обгоняло ее, исследуя тропу, впитывая все ощущения. Где–то вдали громоздился источающий сочувствие Исток–остров. Человеческая Гея–сфера была наполнена волнением и нетерпением. Другая ветвь сознания сперва потянулась к Небесному Властителю, но затем Араминта вздрогнула и мысленно отпрянула. А ноги продолжали отмерять шаги. Деревья по сторонам стали выше, растения предыдущего мира постепенно сменялись знакомыми формами леса Франкола. Она уже знала, где тропа выведет ее в этот лес, и даже ощущала аромат поникших ветвей. Мысленное восприятие обнаружило в кустарнике группу притаившихся людей: сложные технические приспособления делали их почти невидимыми, а их сознание свидетельствовало о холодной решимости. Они ждали ее.
Близился конец пути, но Араминта знала, насколько гибкой может быть тропа. Ее окончание удерживалось на одном месте желаниями сильфенов, напетыми тысячелетия назад. Она постаралась проявить свое собственное желание. Но ему явно недоставало отчетливости, и тропа упрямо оставалась на прежнем месте. Вот тогда Араминта и призвала на помощь композиционную программу. Она почувствовала, как спокойствие разливается по телу, позволяя сосредоточиться на каждом ощущении.
После этого стало совсем нетрудно почувствовать вплетенные в тропу мелодии. Она начала формировать новые мелодии своих желаний, навеянных приятными воспоминаниями и очень хрупкой надеждой.
Ноги продолжали нести ее вперед, оставляя отпечатки на влажной траве, а мелодия крепла, пропитывая каждую клеточку ее сознания. Иногда вызванные изменениями повороты заставляли ее покачиваться, но Араминта была счастлива: конец тропы передвигался вместе с ней, унося туда, куда она стремилась всей душой. Из поджидавшего ее дома уже доносились так хорошо знакомые мысли.
Араминта открыла глаза и через обширный газон взглянула на большой старинный дом. Радостная улыбка быстро сбежала с ее лица. Там был пожар. Над тремя высокими арками первого этажа белую стену осквернили длинные пятна копоти. Два балкона обрушились. В крыше зияла дыра, похоже, с оплавленными краями.
— Оззи милосердный, — простонала она.
Композиционная программа, овладевшая всем ее сознанием, притупила страх, не позволив ему повлиять на ее поведение.
— Бови! — крикнула Араминта и побежала к дому. — Бови!
Два мистера Бови, стоявшие у бассейна, повернулись на ее крик. В Гея-сферу выплеснулся целый вихрь удивления.
— Ты жив, — вздохнула она и остановилась в нескольких метрах от них.
Один мистер Бови был тем темнокожим мужчиной, с которым она встречалась на их первом свидании и которого считала его воплощением. Рядом с ним стоял молодой светловолосый парень. У их ног лежало еще одно тело, неподвижное, прикрытое пляжным полотенцем.
— О нет, — воскликнула она. — Только не один из вас.
— Эй, — произнес старший из мистеров Бови, обнимая ее. — Все в порядке.
В каком–то дальнем участке ее разума возникло удивление: она оставалась совершенно спокойной и полностью контролировала свои эмоции. Она знала, что должна сказать, хотя энергии голосу явно не хватало.
— Мне так жаль. Это полностью моя вина.
— Нет, не надо.
— Я должна была все тебе рассказать. Предупредить. Я убежала, потому что не хотела тебя впутывать, не хотела причинить боль.
Они оба непроизвольно оглянулись на тело.
— Все в порядке. Ты вернулась, и это главное.
— Нет, не в порядке. Они убили одного из вас. — Импульс сожаления и вины насторожил ее. — Нет, не только одного? Сколько еще погибло?
Он отступил на шаг назад, но не снял рук с ее плеч.
— Скажи, — потребовала она.
— Пятеро, — смущенно ответил он, словно был в чем–то виноват.
— Ублюдки!
— Не важно. — Он невесело усмехнулся. — В этом смысл мультиличности: утрата тела не так уж много значит. Некоторые из нас находятся в разных частях города, и никто не знает, сколько их там. По крайней мере, эти бандиты. Я в безопасности. В большей безопасности, чем ты.
— Все равно, я виновата. Не следовало мне сюда приходить. Нельзя было появляться, пока все это не закончится.
— Я рад, что ты здесь, — искренне сказал он. — В самом деле, очень рад. Видеть тебя, знать, что ты жива и здорова, это уже хорошо. — Оба мистера Бови посмотрели на Кэрнс, несущий свои мутные воды мимо лужайки. — Как ты сюда пробралась? Все думают, что ты на Чобамбе.
— Это долгая история.
Над домом прокатился гул, похожий на отдаленный раскат грома. Араминта повернулась, пытаясь угадать его источник, и под самым куполом силового поля заметила вспышки энергетических разрядов. Ей не пришлось прибегать к помощи каких бы то ни было программ, чтобы понять, что стрельба ведется в районе Франкола.
— Неужели опять? — простонал мистер Бови. — Хватит уже!
— Это опять из–за меня, — безучастно сказала Араминта. — Они дерутся, потому что ищут там меня.
— Араминта.
Они оба воскликнули одновременно, и с одинаковым отчаянием в голосе.
— Мне нельзя оставаться. Рано или поздно они меня найдут.
— Тогда беги. И я пойду с тобой. Мы будем скрываться. Может, Флот сумеет тебе помочь.
— Нет. АНС в плену. Никто нам не поможет, никто не остановит Воплощенный Сон. Теперь это мое дело.
— Твое?
— Я не буду убегать и прятаться. Больше не буду. Я знаю, что не имею права просить, потому что струсила и ничего тебе не рассказала.
— Я все понимаю.
— Ты хороший, слишком хороший. После того как все это закончится, я бы хотела, чтобы мы оказались вместе. Хочу, чтобы ты знал.
Он снова привлек ее к себе.
— Так и будет, — решительно прошептал он. — Обязательно будет.
— Я должна кое–что сделать, — сказала Араминта. — Мне этого очень не хочется, но другого пути я не вижу. У меня есть идея, и мне потребуется твоя помощь.
