Сын – сыну
Сын. Конечно, ты другой.
Тебе двадцать лет, и вы другие.
Ты ко мне снисходителен.
И правильно.
Я ещё только разбираюсь в том, в чём ты разобрался.
Но с другой стороны:
Ты учишься в институте.
И посмотри.
И посмотри.
И оглядись.
Учат такие, как я.
Ты не можешь избавиться от меня, идя на учёбу.
Ты не избавишься от меня, пойдя на работу.
Тебя встречу я в виде преподавателя.
В виде репетитора.
В виде декана.
В виде врача, наконец.
Это всё буду я, надоевший, хлещущий словами, деньгами, запретами.
Чем я отличаюсь от них?
Только тем, что они чужие, но тоже знают тебя с детства.
Я, в виде школьного учителя, знаю тебя с семи лет.
Уже тогда я говорил тебе:
– Не ври. Я не забыл!
Учитель не может забыть.
Ибо он знает.
А ученика, который не знает, слышно и видно.
Ясно слышно и ясно видно.
И взрослого, который не знает, ясно видно и слышно.
Надоевший Я встретит тебя всюду.
Он уже знает гаджет.
Он опять будет тебя воспитывать, если почувствует твою слабость!
Но у твоих будущих отцов есть некоторое отличие от меня.
Они могут тебя уволить после ряда унижений.
Учись говорить другому отцу:
– Извините. Это не вы забыли. Это я забыл. Спасибо. Больше не буду забывать.
В его руках уже твоя взрослая одинокая, тем более не одинокая, жизнь, которая, к большому сожалению, зависит от чужих отцов и матерей.
Им дороже свои дети.
А из чужих либо очень талантливые, либо очень вежливые.
А главное, исполнительные.
Самое страшное для чужого отца – неисполнение его распоряжений!
Там простой путь.
Через исполнения чужих распоряжений к изданию своих распоряжений.
От увольнения тебя до увольнения тобой.
Эту скользкую тропу надо пройти, проползти, проболеть и протащить через себя.
Из этого что следует?
Только одно.
Как я тебе ни надоел,
Я не оставлю тебя никогда.
Потому что в отличие от них
Я тебя люблю, целую.
И помню всего!
Как и ты меня!
Теперь послушай, что говорил
Мой отец мне!
