На ужин я прибежала одной из первых. Схватив тарелку с рыбой и чем-то, напоминающим рис, плюс какой-то местный напиток, я заняла крайнее место за самым дальним столом и быстро, практически не жуя, поела. После чего так же быстро отнесла грязную посуду и пошла к выходу, где столкнулась с Дэйсом. Улыбаясь, помахала ему рукой и выскочила прочь из трапезной. Все, теперь можно спокойно идти в северную башню.

Подъем, да еще с корзинкой с ребенком, выдался очень тяжелым. Винтовая лестница казалась бесконечной, за время подъема я трижды делала привал и переводила дух. И это тоже весьма показательно. Если я хочу сбежать и просто чувствовать себя в относительной безопасности, то физическую форму мне нужно основательно подтянуть. Чувствую, пресс, приседания и отжимания по утрам и вечерам для общего укрепления мышц и забеги хотя бы в одну башню для развития выносливости станут моим ежедневным занятием. Иначе, даже если каким-то чудом я смогу покинуть эту проклятую крепость, далеко не убегу.

Увидев свет в конце подъема, я, как лошадь, почуявшая воду, преодолела последние ступени и буквально ввалилась в комнату. Поставив корзинку на пол, тяжело дыша, опустилась рядом. Нет, с этим определенно надо что-то делать. Нормально отдохнуть мне не дал расплакавшийся Вовка — мокрые пеленки наш бич. Я вздохнула — сила, неприменимая в быту, начинала казаться абсолютно лишней. Перевелись бы все чародеи, глядишь, и наука потихоньку пошла. А там и до изобретения одноразовых подгузников недалеко. Тысячелетия эдак полтора.

Стратегический запас для пеленания у меня всегда с собой, и, поменяв сыну пеленки, я принялась осматривать комнату. Она оказалась вполне пригодна для жизни: кровать с матрасом, прикроватная тумба у одной стены; большой платяной шкаф, стол и стеллаж со всяким разным — у противоположной.

Я подошла к стеллажу. Там стояли книги, но такие ветхие и потрепанные, что страшно брать в руки. Какие-то банки-склянки, камни, ракушки, даже сборы трав в мешочке и аккуратно лежащие засушенные листики-цветочки. Ничего полезного. На столе обнаружился небольшой запас бумаги и карандаши, а вот это пригодится. Я аккуратно свернула трубочкой листы, положила в них все найденные карандаши и засунула сбоку в корзинку, прикрыв пеленками. Настала очередь платяного шкафа.

В нем висела одежда, на вид исключительно мужская. Внимательно все осмотрела, но никаких тайников не нашла. Впрочем, великим сыщиком я не была, так что тешить себя надеждой, что найду двойные стены или послание в пуговице, как-то глупо. Я села на кровать, поставив корзинку на колени. Здесь пусто и достаточно чисто, кстати. В комнате постоянного жильца нет, но время от времени кто-то сюда наведывается. Пыли на столе нет, стеллажом тоже пользовались, впрочем, данный факт меня интересует мало. Надо идти в следующую башню. Честно сказать, очень хотелось отложить визит на завтра и дать отдохнуть уставшему телу.

«Месяц», — напомнила я себе. Лучше уж я завтра отдохну, посвятив день, например, кройке и шитью, если Панен не забудет про обещание. А сейчас надо вставать и идти.

Сказать оказалось легче, чем сделать, так что теперь я, сопя, спускалась по лестнице вниз, стараясь не думать, что дальше меня снова ждет подъем. Спустившись, я задумалась. Куда идти дальше? В южную башню или центральную? Центральная выше, но до нее ближе, по пути, а потом уже логично направиться в южную. Итак, центральная башня ждет!

Энтузиазм закончился на двадцатой ступеньке. Честно сказать, уже возник вопрос, а что меня туда так тянет, в эти пустые нежилые башни? Я прислонилась к стене, совсем не уверенная в своих силах. Завершить восхождение казалось непосильной задачей. Но я шла. Медленно, не торопясь, ступенька за ступенькой, с остановками, иначе точно завтра слягу, да и сегодня до южной башни не дойду. Так, шаг за шагом, сама не веря в это, я дошла до конца лестницы и ступила в комнату.

Отдохнуть я опустилась прямо на пол, больше здесь сидеть было негде. В отличие от северной башни, центральная представляла собой свалку ненужного хлама: сломанная мебель, какие-то тряпки, бутылки, самые разные предметы и их обломки, назначение которых я с ходу не угадывала. Место выглядело покинутым и заброшенным.

— Кхе, — послышалось покашливание откуда-то из-за сломанной мебели, и я чуть не подпрыгнула от неожиданности. Мне ни на секунду нельзя терять бдительность, а тут снова отвлеклась.

И вот, наконец, ко мне вышел и другой посетитель башни. Им оказался старик, еще крепкий на вид, но убеленный сединами, с длинной белой бородой на фоне черного балахона.

— Извините, что потревожила, я уже ухожу. — Даже если среди всей этой рухляди и есть что-то полезное, при зрителях копаться в ней не стоит.

— Не торопись, ты мне не помешаешь, — неожиданно остановил меня мужчина. А голос у него достаточно молодой, глубокий, низкий. Может, не такой уж он и старик?

— Мне пора кормить ребенка, — вспомнила отличный предлог я. Никто не уличит и не оспорит.

— Мальчик пока крепко спит, у тебя еще есть время.

Я недоуменно посмотрела на собеседника. Он это с помощью чар узнал или просто предположил? У многих на старости появляется потребность в общении, но я сейчас не готова помогать. Не в той ситуации, чтобы тратить время и силы на помощь кому-либо, как бы цинично это ни звучало. Так что, решив не вступать в ненужную дискуссию, я просто развернулась и шагнула к выходу. Жаль, что такой путь проделан зря.

— И даже не узнаешь, что я хочу тебе сказать? — прозвучал за спиной насмешливый голос.

— И что же вы хотите мне сказать? — обернулась я, особо не веря ни в благие намерения, ни в пользу возможной информации.

— Ты ведь не всегда была такой, — задумчиво покачал головой мужчина, — тебе нужно научиться различать чувства, отбрасывать ненужное. Сейчас тобой движет отчаяние. Ты мечешься, как зверь в клетке, пора остановиться и осмотреться. Подумать.

— Спасибо, — с улыбкой поблагодарила за «ценный» совет, делая шаг к выходу, — именно этим и планирую сейчас заняться.

— Не за что, Даяна. Или правильнее будет Диана?

Я повернулась и внимательно посмотрела на собеседника. Его осведомленность удивляла, если, конечно, Дэйс все-таки не поделился с кем-то сведениями о подмене души.

— Откуда вам известно, кто я?

— Мне известно многое. — Старик внимательно смотрел на меня. — Я знаю, кто ты и откуда. Вот только не понимаю, кого в тебе больше и кем ты в итоге станешь. Принцессой Эйзенфота, дочерью Темнейшего из темных, или все-таки ты пришелица из другого мира, кем и будешь всегда.

Разве у меня есть выбор, кем быть? Я не выбирала ничего из случившегося со мной за последние месяцы, как лист на ветру — куда подует, туда и понесло. Да и что хорошего стать продолжением Темнейшего из богов?

— Тьма и зло не равные материи. Так же, как и свет отнюдь не всегда несет добро и благо. А выбор есть всегда, Даяна-Диана, ты же почему-то не видишь всех дорог, только один самый тернистый путь. А еще совершенно не хочешь перенимать жизненный опыт своей предшественницы, полагаясь исключительно на свои знания и навыки. Ведь у этого тела могут обнаружиться очень интересные умения и способности. А ты просто перечеркиваешь всю жизнь Даяны и ее прошлое.

— Действительно, зачем перечеркивать? Подумаешь, чокнутая дочь и жрица Темнейшего, ненавидимая всеми, убившая себя и едва не погубившая своего ребенка.

— Скажи, Диана, ты никогда не задумывалась, как родственные души могли оказаться такими разными?

— Все люди разные, разве нет?

— Если вы с принцессой были непохожими, ты не смогла бы занять ее место в этом теле. Оно бы тебя не приняло.

— Так ведь не зря же ее все ненавидели? — не согласилась я, хотя сомнение уже царапнуло меня. Что-то в словах этого странного старика определенно имелось.

— Кто — все? Презирающий представительниц прекрасного пола чародей? Или, может, метящая в жены правителя женщина?

— Но она пыталась убить своего ребенка! — привела железный довод я.

— Она этим угрожала, — не согласился незнакомец. — А ты никогда не думала, зачем она вообще это делала?

— Мне говорили, что она требовала передать все архипелаги ее стране, — вспомнилась рассказанная когда-то Лемом история.

— Не все, а лишь несколько. И потому, что ее народ погряз в нищете и бедности. Добыча сиринита могла отчасти решить эту проблему и снизить напряженность в государстве, находящемся на грани разрухи, катастрофы и масштабного голода. Она хотела помочь людям, только и всего. И кстати, та Даяна честно пыталась передать свою просьбу Мариару. Но он, в свою очередь, радея о своей стране, сразу отказал. Он не рассматривал возможности какой-то иной помощи или просто сотрудничества, налаживания связей между государствами. Даже не пробовал погасить многолетнюю вражду.

— Но в итоге Даяна все-таки выполнила угрозу, — вспомнила ее конец и свое «начало» я.

— Диана, ты столь же слепа, как и остальные. У Даяны не было чар. Только способности, которыми она, кстати, виртуозно владела. Принцесса физически не могла ничего наколдовать, особенно сложного и мощного заклятия. Это же очевидно.

— Но ведь никто ничего не заподозрил, — неуверенно возразила я.

— Всем тогда было не до этого. А потом проще все свалить на женщину, которая, по мнению окружающих, вполне способна на столь ужасный поступок.

Я вспомнила, как принцесса считала, что заклятие обратимо, и она снимет его после выполнения поставленных ею условий. Возможно, действительно в это верила. А потом выяснилось, что с самого начала ничего остановить невозможно.

— Но это значит, что кто-то просто помог ей умереть! — Такая простая истина перевернула всю картину. — Но кто?

— А вот это правильный вопрос, — улыбнулся собеседник, — именно на него стоит найти ответ. А сейчас тебе и правда пора идти кормить сына. Он скоро проснется. Заодно отдохни сама. В южной башне нет ничего интересного и полезного для тебя. Ступай, — жестом прервал все мои возражения мужчина.

И я почему-то подчинилась. Ноги сами понесли меня к выходу, потом по ступенькам вниз. Не успела я прийти в нашу комнату, как Вовка проснулся и потребовал еды. Вовремя вернулись. Из головы не выходил странный разговор. Кто этот человек? Я точно не видела его в трапезной, иначе бы непременно запомнила. Возможно, в крепости обитают какие-то отшельники, которые живут сами по себе? С такими размерами сооружения это вполне возможно. Но все-таки мне непременно захотелось разузнать про своего таинственного собеседника больше. Жаль, что я даже имени его не спросила. Почему-то в голову не пришла такая простая мысль. Вспоминая наш разговор заново, я искренне удивлялась своему поведению. Я уважаю старость, но тогда чувствовала что-то большее, чем просто уважение. Его слова тронули меня настолько, что внутри все сворачивалось узлом. Усталость отошла на второй план, я ходила по комнате, не находя себе места. Было горько и грустно. Только почему и отчего, я не понимала. Решив, что на сегодня хватит, мы с Вовкой легли спать. Утро вечера мудренее.

Утро добрым, к сожалению, не бывает. Во всяком случае, мое. Мало того что в этой жизни я еще ни разу нормально не выспалась — как тут выспишься, когда то кормить, то пеленки менять, — так теперь у меня появилась еще новая напасть.

— Дэйс, — открыв глаза, серьезно произнесла я, — мне казалось, мы вчера договорились?

— О чем? — сделал недоуменный вид мужчина, сидящий на моей постели и бесцеремонно меня разбудивший.

— О том, что ты месяц меня не трогаешь. — Я по утрам и так не самая добрая и милая, а уж сейчас оставаться сдержанной и вежливой вообще не получалось.

— Так я тебя пальцем не тронул, — улыбнулся чародей, будто не заметив моего недовольства. — Просто если ты сейчас не встанешь, то пропустишь завтрак.

— Какая забота! — не выдержала я.

Со всеми вчерашними думами и самокопаниями я забыла подпереть дверь сундуком. Больше такой оплошности не допущу.

— Конечно, как любой нормальный мужчина, я забочусь о любимой женщине.

Это уже чересчур. Я откинулась на подушку, закрыла глаза и досчитала до десяти, чтобы хоть немного успокоиться и не наорать на нашего зарвавшегося похитителя. Если он продолжит действовать в том же духе, пережить этот месяц и не сорваться станет очень сложно.

— Дэйс, спасибо, что разбудил, но больше так не делай. А сейчас мне надо встать и привести себя в порядок. В одиночестве. — Я в упор посмотрела на мужчину. Он совершенно не выглядел раскаявшимся, напротив, был бодр и весел.

— Конечно, встретимся в трапезной. Я оставлю тебе место рядом с собой. Не задерживайся долго, чтобы не остыла еда. Ты и так прекрасно выглядишь.

Я стиснула зубы и сжала кулаки, чтобы не послать его куда подальше с этой заботой. Как только чародей ушел, я придвинула сундук к двери. Пока у нас не появится замок, мы будем жить за сундуком.

Над рукомойником висело зеркало, в котором отражалась прекрасная я — всклоченная, с выбившимися из растрепавшейся косы прядями, нездоровой бледностью и синяками под запавшими глазами. Красотка.

В довершение этой картины ужасно болели перетруженные вчера ноги. Да уж, силы я рассчитывать не умею. Но, кряхтя и стеная, я все-таки сделала по десять упражнений на пресс, отжиманий и приседаний. С чего-то надо начинать.

Более-менее приведя себя в порядок и позаботившись о Вовке, я уже привычно положила его в корзинку-переноску и пошла завтракать. Дэйса я заметила сразу, он, как и обещал, занял место и для меня. Но я заметила отходящую с раздачи Панен и напросилась к ней в соседи и попросила занять место. Уселась рядом с ней, спиной к Дэйсу, чтобы не отравлять себе завтрак и не портить аппетит одним его видом. Сегодня я злее обычного, и привычная, выработанная годами взаимодействия с клиентами и заказчиками выдержка меня подводила. Но сколько можно терпеть мужчину, одна мысль о котором вызывает целую лавину негативных эмоций?

— Вы поссорились с Дэйсом? — участливо поинтересовалась Панен.

— Не совсем. Скорее я решила последовать вашему совету и как следует подумать о своем решении.

— Это правильно, — заулыбалась женщина, — в таких вопросах вообще торопиться не стоит.

— А вы не посмотрели имеющиеся ткани и швейные принадлежности? — решила сменить тему я. Обсуждать что-либо касающееся Дэйса, тем более нашего совместного будущего, мне слишком неприятно.

— Конечно! Подобрала несколько вариантов ткани, нитки и иголки для шитья тоже нашла. И о присыпке для малыша тоже не забыла, — немного обиженно ответила женщина.

— Спасибо огромное, — решила сгладить впечатление от вопроса я. — Вы просто замечательная! — И это тоже правда. — Когда можно зайти посмотреть ткань и получить вашу консультацию по кройке и шитью? Признаться, я в этом не сильна.

— И чему только нынешних принцесс учат! — по-доброму пошутила женщина. — Я сама тебе сразу после завтрака все принесу, помогу скроить и наметать. И с шитьем тоже подсоблю.

— Если вам не сложно, от помощи в шитье я точно не откажусь.

Не знаю, как там обстоят дела со швейными навыками у принцессы и есть ли на это какая-то «память тела», но лично я слишком криворука, чтобы отказываться от столь щедрого предложения.

Поставив тарелки на поднос, я встала и сразу наткнулась на взгляд Дэйса, до сих пор сидящего и явно ожидавшего меня.

— Панен, а вы не могли бы сейчас показать, где ваша комната? — с надеждой спросила я. — Обещаю не злоупотреблять визитами, но вдруг что-то очень понадобится.

— Конечно, — отозвалась женщина, — пойдем, покажу свое скромное жилище. Тогда и выберем все на месте.

Из трапезной мы уходили вместе под болтовню Панен о разных тканях и их свойствах. Мне названия ничего не говорили, так что я только кивала и поддакивала. В сторону Дэйса не смотрела; у меня есть месяц, в течение которого общение с ним я постараюсь максимально ограничить.

Панен, как и я, жила на третьем этаже, только налево от лестницы. Про скромное жилище она, конечно, приврала. Ее комната оказалась роскошной, при том, что обстановка в целом почти как у нас. На кровати лежало расшитое покрывало. Подушки с вышивкой, вышитые картины, красиво сшитые шторы — все указывало на то, что руки у женщины золотые. Я точно не прогадала, когда к ней обратилась. И почему мужики уходят от таких хозяйственных?

Из глубины шкафа Панен достала самые разные рулоны ткани, и мне, честно, было просто жаль пускать подобную роскошь на походный рюкзак, пусть и для переноски ребенка. Ткань напоминала наш шелк, такая же гладкая, мягкая и легкая. Но при этом она тянулась, как трикотаж. Хозяйка этой прелести заверила, что ткань очень прочная, водоотталкивающая, чтобы ее намочить, нужен сильный ливень, а так капли с нее просто скатываются. А еще дышащая и идеально подходящая для грудного ребенка. Окрашена ткань была в сине-фиолетовый цвет с плавными переходами, похожим на технику «батик».

— Может, возьмем что-нибудь другое, попроще? — тактично спросила я. — Жалко такую красоту тратить на обычную вещь. Из подобной ткани нужно шить роскошное платье для особого случая.

— Да ладно тебе! — засмеялась женщина. — Куда мне шить такие платья, для каких случаев? На собственные похороны разве что, вместо савана. Ткань лежит у меня очень давно. Когда муж уходил, он откупился несколькими дорогими вещами, в том числе и целым рулоном куризы — так называется эта ткань. Вот и лежит она не один десяток лет, ждет своего часа. Я уже в том возрасте, когда на все начинаешь смотреть иначе, видеть жизнь под другим углом. И ценишь не платья, а хороший удобный рюкзак, в который не просто можно ребенка посадить, но и уложить необходимые вещи для похода через лес и горы. Из такой ткани еще для себя одежду прочную можно сделать: брюки, которые не будут ни за что цепляться, ни в горах, ни в лесах. Верхнюю часть куртки, конечно, стоит утеплить, чтобы она выдерживала не только дождь, но и холод.

— Это вы к чему говорите? — Я боялась поверить своим ушам и спросить прямо, чтобы не спугнуть внезапную удачу.

— Даяна, я прекрасно понимаю, зачем в действительности тебе нужен такой рюкзак, — серьезно ответила Панен. — Понимаю и поддерживаю, поверь. В свое время я побоялась уходить из Закатной крепости. Думала, кому я нужна, родня не примет, незнакомые люди — тем более. Просто струсила. А сейчас жалею, что не ушла, потому что везде лучше, чем здесь. Да только теперь уже точно никуда не уйду. Мое время ушло, так что не упусти ты свое. Выдастся шанс убежать — беги. И чем дальше, тем лучше. А Дэйса обходи десятой дорогой, мутный он, даже на фоне остальных чародеев. И не связывайся, себе дороже, просто держись подальше.

— Спасибо!

На моих глазах выступили слезы. Казалось, что после всех бед, обрушившихся на меня, эта женщина стала подарком небес, уж не знаю, от какого бога, но я бы и Темнейшему согласилась молиться, лишь бы помог. А уж найти человека в Закатной крепости, готового помогать, казалось невероятным чудом и большой удачей.

— Благодарить потом будешь. Ты продумала, что еще тебе нужно для побега?

— У меня ничего нет, только одежда и украшения, которые можно продать, чтобы достать денег, — честно ответила я.

— О продаже украшений даже не думай, этим можно заняться в крупных городах, как, например, Гисрион — порт у моря. Но до него нужно добраться, а продавать в небольших городках и селениях, что встретятся по дороге, — глупость. И дело даже не в низкой цене, которую предложат. Увидев, чем ты располагаешь, тебя скорее убьют, чем дадут деньги. Или обвинят в воровстве, поскольку у одиноких путниц просто не может быть украшений принцессы.

— Логично. — Да уж, в прошлой жизни мне с таким сталкиваться не доводилось. Ипотека на квартиру да кредит на машину — вот и весь мой опыт в займе средств. Даже в ломбардах ни разу не была.

— У меня кое-что отложено, дам тебе, все равно тратить тут не на что.

— Я так не могу! — Мне и так столько помогают, деньги брать совсем неудобно.

— Можешь, ты не о себе думай, о ребенке. Ему не под открытым небом ночевать нужно, и тебе питаться, чтобы имелись силы и молоко, тоже надо нормально.

— Я вообще не представляю, как бежать через леса с таким малышом, — честно призналась я. — К тому же если до зимы не успею, то придется ждать тепла, о местном климате я наслышана.

— Поэтому тянуть не стоит, за месяц все подготовим и продумаем, и отправишься в путь, — уверенно сказала женщина.

— Я не думаю, что пройду пешком такое расстояние до зимы. — Как ни крути, но выступать сейчас уже поздно.

— Даяна, что ты, конечно, не пешком! — искренне удивилась Панен. — Поедешь на эду.

— На чем? — не поняла я.

— Как на чем, — еще больше удивилась моя сообщница, — на эду, на ком же еще. Пешком ты и к следующей зиме не доберешься, а на эду доедешь за месяц до Гисриона. Он и довезет, и защитит, если нападет кто, выберем самого сильного и быстрого. Только тебе нужно с ним заранее подружиться. Все-таки животные с норовом, особенно если самых лучших выбирать.

— Я раньше не ездила верхом, — начала издалека я. Честно сказать, за все время, проведенное в Кирдарии, я впервые слышала это слово. До этого как-то не задумывалась, на чем здесь ездят.

— Девочка, — не выдержала Панен, — о чем ты? Никто не предлагает ехать верхом, это дикость какая-то, ехать верхом на эду. Сядешь в колесницу и поедешь. Верхом на эду! Тоже мне, придумала! — И Панен рассмеялась, видимо представив себе эту картину.

Ладно, решаем вопросы по мере их поступления. Надо сначала посмотреть на этих эду. Еду на эду — забавно звучит.

— Я решила, что мне нужен запас еды, что-нибудь, что долго хранится. Например, все сушеное. Нужно огниво, короткий нож и какая-нибудь нить с крючком для рыбалки, — перечислила все, что успела придумать.

— Рыбалка? Ты умеешь рыбачить? — Да уж, сегодня для Панен день сюрпризов, судя по ее удивленному лицу. — Умеешь отличать ядовитых рыб от неядовитых?

— Знаете, пожалуй, для рыбалки ничего не нужно, это я погорячилась, — пошла на попятную я.

— Продукты наберем, их лучше спрятать где-нибудь поближе к стойлам эду, наверное, там и сделаем схрон. Все мелочи будут в твоей комнате, вещи первой необходимости спрячем в потайные карманы переноски-рюкзака для малыша.

— Да, сама я бы так побег не продумала, — задумчиво протянула я. Особенно не зная, кто такие эду.

— Я когда-то много над этим размышляла. Очень много. Пока я размышляла, прошли годы, а я так и осталась здесь. Знаешь, с этой крепостью что-то не так, определенно. Думаешь, все чародеи, что приходят сюда в поисках знаний, имеют намерение остаться? Ерунда. Большинство планирует уйти, как только чему-то научатся. Но остаются. Сначала долго и упорно учатся, а потом просто остаются. Время от времени уезжают заработать и посмотреть мир, но всегда возвращаются. Так что не засиживайся здесь слишком долго, иначе вполне можешь, как муха в паутине, запутаться лишь сильнее и в итоге остаться, как осталась я.

— Но как же все эти разговоры о семье? Мне кажется, что многие верят в общину и свою принадлежность к ней.

— Люди верят в то, во что хотят, а кто-то и вовсе лишь делает вид, — отмахнулась Панен, а я не стала продолжать расспросы.

— Скажите, Панен, а что за старик бывает в центральной башне? — вспомнила я вчерашнюю удивительную встречу.

— В центральной башне? А разве там вообще кто-то бывает? — Панен явно была озадачена.

— Я видела старика в центральной, не знаю, где он обычно обитает. И что за старик, сказать не могу, он даже не представился.

— Даяна, я тоже не могу сказать, что за старик тебе встретился или привиделся, — осторожно ответила женщина. — Потому что стариков здесь нет.

— Как нет? Но я сама его видела.

— Даяна, среди этих чародеев не бывает стариков, я тебе это точно говорю! Они живут дольше обычных людей и стареют медленнее. Когда приходит их время, они выглядят еще вполне молодыми, не старше меня. И просто сгорают за неделю, сдавая сразу и очень быстро и так же быстро превращаясь в стариков и старух. Но поверь, в таком предсмертном состоянии никто из них не смог бы подняться на башню. Они лежат в своих комнатах и умирают в прямом смысле слова.

— А кого же тогда я видела? — Слова Панен совершенно не укладывались в моей голове. Я уверена, что видела вчера старика в башне. Это не галлюцинация, не фантазия и не плод моего воображения.

— Не знаю, Даяна, это странное место. Да и здешних обитателей обычными не назовешь. Так что лучше не воспринимай все всерьез, может, это просто чья-то шутка. Ученики-чародеи порой устраивают нам какие-нибудь розыгрыши. Мы уже давно привыкли.

— Ладно, — не стала спорить я, — буду считать это шуткой.

Собственно, на этом месте и проснулся Владимир, которого я покормила прямо в комнате Панен, а после выслушала лекцию по уходу за детской кожей, борьбе с покраснениями и опрелостями. После, сняв с меня все мерки и подарив присыпки для малыша и специальные травы для его купания, моя сообщница пообещала сшить все за пару недель. В первую очередь переноску, на нее, по прикидкам мастерицы, должно уйти не более трех дней. А вот штаны и куртка требовали больше времени. Искренне поблагодарив свою благодетельницу, я вернулась к нам в комнату. У меня снова появилась не просто надежда, а реальная возможность что-то изменить. Главное, чтобы об этом не узнала ни одна живая душа, так как методы чародеев решать проблемы слишком кардинальны. А Панен мне просто по-человечески нравилась. Значит, действовать нужно предельно осторожно.

В центральную башню я наведалась в этот же день, не найдя там ничего нужного. Но самым интересным открытием стало то, что в башне давно никого не было. Пыль лежала ровным слоем, и никаких следов, кроме моих, на полу не нашлось. Для меня так и осталось загадкой, кого же я видела в центральной башне?