Книга: Гора Дракона
Назад: Часть вторая
Дальше: Эпилог

Часть третья

Карсон обернулся к ассистентке.
— Пошли, — прошипел он, выключая терминал.
Они выскользнули из радиологической лаборатории, бесшумно закрыв за собой дверь.
Карсон быстро огляделся. Кварцевые аварийные маячки загорелись на ограде периметра. Затем вспыхнули ослепительно яркие прожектора, сначала на ближней сторожевой вышке, потом на дальней. Два мощных луча начали медленно ощупывать территорию. Луны не было, и большие участки оставались погруженными в полнейшую темноту. Он подтолкнул де Ваку вперед, в тень за механической мастерской. Они прокрались вдоль стены, свернули за угол и помчались по дорожке к темному пространству за зданием, где находилась печь для сжигания отходов.
Карсон услышал крик, затем топот ног.
— Им потребуется некоторое время, чтобы организовать поиск, — сказал Карсон. — Другого шанса выбраться отсюда у нас не будет. — Он похлопал себя по карману, убеждаясь, что компакт-диски с доказательствами на месте. — Похоже, у тебя появился шанс воспользоваться навыками по угону автомобилей. Давай возьмем «хаммер» и уедем, пока нас не схватили.
Де Вака колебалась.
— Не стой на месте! — нетерпеливо проворчал он.
— Мы не можем! — яростно прошептала ассистентка ему в ухо. — Прежде необходимо уничтожить запасы Х-гриппа.
— Ты спятила? — прорычал Карсон.
— Если мы оставим Х-грипп в руках этих безумцев, мы погибнем, даже если сумеем сбежать отсюда. Ты видел, что стало с Вандервэгоном, что происходит с Харпером. Если один из них выйдет наружу с пробиркой, содержащей Х-грипп, можешь сразу попрощаться с жизнью.
— Но мы не можем забрать все образцы с собой.
— Верно, но у меня есть другой план. Я знаю, как уничтожить Х-грипп и спастись.
Ученый видел, как по территории комплекса бегают темные фигуры охранников, вооруженных десантными автоматами. Он потянул женщину за собой в тень.
— Мы должны войти в гриппозный отсек, — продолжала де Вака.
— К дьяволу — там мы окажемся в ловушке, словно крысы.
— Послушай, Карсон, они не станут искать нас там.
Мужчина задумался.
— Пожалуй, ты права, — сказал он. — Даже безумец не рискнул бы туда возвращаться.
— Верь мне.
Де Вака схватила его за руку и повела вдоль дальней стороны мусоросжигателя.
— Подожди, Сюзанна…
— Шевелись, cabron.
Они бегом пересекли темный двор и оказались в тени главного здания. Здесь они остановились, чтобы отдышаться.
Неожиданно раздался выстрел, далеко разнесшийся по пустыне. Затем последовало еще несколько.
— Они стреляют по теням, — сказал Карсон.
— Или друг в друга, — ответила де Вака — Кто знает, как далеко продвинулась болезнь у некоторых из них?
Луч мощного прожектора начал медленно перемещаться к ним, и они нырнули внутрь темного главного здания. Быстро осмотревшись, они побежали по пустому коридору к лифту, чтобы попасть в гриппозный отсек.
— Пожалуй, тебе пора поведать мне о своем плане, — сказал Карсон, пока лифт спускался.
Она посмотрела на него горящими фиалковыми глазами.
— Слушай внимательно. Помнишь старого Павла, который чинил мой сломанный плеер? Мы встречались с ним в столовой и играли в нарды. Он любит поговорить. Пожалуй, ему бы следовало придержать язык — для его же собственной пользы. Вот что он мне рассказал: когда военные строили этот комплекс, они настояли на установке устройства автоматической защиты. Она должна срабатывать, если произойдет катастрофический выброс высоких температур в гриппозном отсеке. После того как «Маунт-Дрэгон» был приватизирован, устройство отключили, но демонтировать его не стали. Павел даже объяснил, как его активировать.
— Сюзанна, но как мог…
— Не перебивай. Мы взорвем весь этот гадюшник. Устройство автоматической защиты называлось тревогой нулевой степени. Оно меняет направление воздушного потока в мусоросжигателе на противоположное, наполняет гриппозный отсек воздухом, нагретым до тысячи градусов, который стерилизует все. Лишь несколько ветеранов «Маунт-Дрэгон», такие как Сингер и Най, знают о нем. — Она усмехнулась в тусклом свете лифта. — А когда раскаленный воздух ударит по горючим веществам в лаборатории, произойдет мощный взрыв.
— Вот именно. И мы поджаримся.
— Нет. Для реверсирования потока потребуется несколько минут. Нам останется лишь включить тревогу, выбраться наружу и дождаться взрыва. А когда начнется паника, незаметно угнать «хаммер».
Дверь лифта с легким шорохом открылась, они вышли в темный коридор и поспешили к металлической двери гриппозного отсека. Карсон произнес свое имя в устройство распознавания голоса, замок щелкнул, и дверь открылась.
— Знаешь, они и сейчас могут наблюдать за нами, — сказал он, натягивая защитный костюм.
— Может быть, — ответила де Вака. — Но если учесть, что сейчас делается в лагере, у них полно других забот.
Они проверили костюмы друг друга, а затем шагнули в дезактивационную камеру. Когда ученый стоял под потоками ядовитой жидкости и смотрел на жутковатую фигуру ассистентки в тяжелом защитном костюме, им овладело ощущение нереальности происходящего.
«Нас ищут. В нас стреляют. А мы идем в гриппозный отсек, — подумал он, у него вдруг начался приступ клаустрофобии, горло перехватило от страха. — Они нас найдут. Мы окажемся в ловушке, словно крысы, и…»
Он сделал несколько судорожных вдохов.
— Ты в порядке? — послышался спокойный голос де Ваки по личному каналу связи.
Карсон сразу взял себя в руки, кивнул и перешел в соседнее помещение, где на защитный костюм обрушились потоки теплого воздуха.
Через две минуты они уже входили в гриппозный отсек. В пустых коридорах был слышен вой сирены общей тревоги; свою лепту вносили запаниковавшие в клетках шимпанзе. Ученый посмотрел на белые стены, и его взгляд нашел часы: почти половина первого. Горел лишь тусклый аварийный свет; только в два часа ночи, когда войдет команда, которая занимается дезактивацией, загорится полное освещение. Вот только — если им немного повезет — обеззараживать будет нечего.
— Нам нужно получить доступ в систему безопасности, — послышался голос де Ваки. — Ты ведь знаешь, как это сделать?
— Да.
Это Карсону было хорошо известно.
Подстанция пятого уровня безопасности находилась на самом нижнем этаже гриппозного отсека. Прямо под изолятором.
Они быстро прошли по коридорам к центральной части лаборатории. Карсон пропустил вперед де Ваку, а потом стал спускаться по лестнице вслед за ней, держась за перила. У него над головой находился огромный воздухопровод — возможно, через несколько минут он начнет нагнетать сюда раскаленный воздух.
Подстанция была тесной круглой комнаткой с несколькими вращающимися стульями и низким потолком. Вдоль стен шли ряды пятидюймовых экранов, показывающих сотни изображений пустых помещений гриппозного отсека. Под рядами мониторов выступала панель управления.
Де Вака села за клавиатуру и начала печатать, сначала медленно, потом ее пальцы задвигались быстрее.
— Проклятье, что мы будем делать дальше? — спросил Карсон, подключая шланг своего защитного костюма к новому источнику кислорода.
— Придержи язык, cabron, — проворчала де Вака, поднимая руку, чтобы нажать кнопку, включающую личный канал связи. — Все будет так, как говорил Павел. Системы безопасности предназначены для того, чтобы предотвратить вторжение извне. Никому и в голову не приходило защитить их от фальшивого включения сигнала. Зачем? Я намерена ввести параметры тревоги нулевого уровня и задействовать эту схему.
— И сколько времени у нас будет для того, чтобы унести отсюда ноги?
— Уж поверь мне, вполне достаточно.
— А ты не могла бы уточнить?
— Перестань меня отвлекать, Карсон. Неужели ты не видишь, что я занята? Еще пара команд — и мы в деле.
Карсон смотрел, как она печатает.
— Сюзанна, давай немного подумаем, — уже спокойнее заговорил он. — Неужели мы именно этого хотим? Полностью уничтожить гриппозный отсек? И шимпанзе? Все, ради чего мы работали?
Де Вака перестала печатать и повернулась к Карсону.
— А какой еще у нас есть выбор? Животные обречены так или иначе, они могут быть в любой момент заражены Х-гриппом. Мы лишь окажем им услугу.
— Я это знаю. Но лаборатория может принести большую пользу. Потребуются годы, чтобы воспроизвести проделанную здесь работу. Теперь, когда мы знаем, что не так с вирусом, мы можем откорректировать процесс.
— Если нас пристрелят, кто разберется с Х-гриппом? — раздался сердитый голос де Ваки в его наушниках. — Когда какие-нибудь безумцы доберутся до вируса, кого будет интересовать ущерб, который мы в итоге нанесем «Джин-Дайн»? Я собираюсь…
— Карсон! — раздался суровый голос начальника службы безопасности. — Де Вака! Выслушайте меня внимательно. С этого момента вы не являетесь сотрудниками «Джин-Дайн». Вы вторглись в частные владения, и ваше присутствие в лаборатории будет расцениваться как враждебные действия. Если вы сдадитесь, я могу гарантировать вашу безопасность. В противном случае вас выследят и уничтожат. Шансов на спасение нет.
— Вот тебе и видеокамеры, — пробормотала ассистентка.
— Возможно, он способен прослушивать частный канал, — ответил ученый. — Старайся меньше говорить.
— Не имеет значения. Я уже здесь.
Теперь де Вака печатала значительно медленнее.
Наконец она протянула руку, подняла решетку, защищавшую ряд черных рубильников, и включила самый верхний.
Пронзительный вой тут же перекрыл звук далекой сирены, а свет на потолке начал мигать.
— Внимание, — раздался спокойный женский голос в наушниках Карсона; прежде он его не слышал. — Тревога нулевого уровня будет включена через шестьдесят секунд.
Ассистентка щелкнула вторым рубильником, встала, отступила назад и ударила ногой в тяжелом башмаке по управляющей консоли. Посыпались искры.
— Активирована аварийная система безопасности, — произнес голос. — Система последовательных шагов пропущена.
— Теперь ты это сделала, — сказал ученый.
Де Вака нажала кнопку тревоги на коммуникационной панели своего защитного костюма. С этого момента все ее слова транслировались в общую систему связи «Маунт-Дрэгон».
— Най? Я хочу, чтобы ты выслушал меня очень внимательно.
— У вас ограниченный выбор: вы можете сказать «да» или «нет», — холодно ответил начальник охраны.
— Слушай меня, canalla! Мы находимся в центре системы безопасности гриппозного отсека. Нами запущена тревога нулевого уровня. Начинается полная стерилизация.
— Де Вака, если ты…
— Ты ничего не можешь сделать, я уже ее инициировала. Понимаешь меня? Через несколько минут на пятый уровень ворвется воздух, разогретый до тысячи градусов. И это проклятое место взорвется — здесь будут настоящие похороны викинга. Всякий, кто находится в радиусе трехсот ярдов, превратится в вяленое мясо.
И словно для того, чтобы подтвердить ее слова, по общему каналу прозвучал спокойный женский голос:
— Тревога нулевого уровня. У вас десять минут, чтобы покинуть лабораторию.
— Десять минут? — пробормотал Карсон. — Боже мой.
— Де Вака, ты безумна, — снова заговорил Най. — У тебя ничего не выйдет. Ты меня слышишь?
Женщина расхохоталась.
— И ты называешь меня безумной? — спросила она. — Но ведь не я каждый день отправляюсь в пустыню, подскакивая при этом, как драгун, с дурацким конским хвостом, торчащим из-под тропического шлема.
— Сюзанна, заткнись! — рявкнул Карсон.
Наступила мертвая тишина.
Де Вака повернулась к нему, мрачно нахмурив брови. Затем выражение ее лица изменилось.
— Ги, взгляни сюда, — сказала она, переключившись на личный канал и показывая через плечо.
Карсон посмотрел на экраны. Он начал просматривать множество изображений, не понимая, что привлекло внимание ассистентки. Лаборатории, коридоры, складские помещения — всюду было пусто.
За исключением одного монитора. По главному коридору, крадучись, двигалась одинокая фигура. Этот человек был полон такой решимости, что кровь в жилах Карсона застыла. Он подошел ближе к экрану, чтобы вглядеться внимательнее. Незнакомец был одет в громоздкий спецкостюм с дополнительным кислородным баллоном — такими пользовались только охранники. В одной руке мужчина держал длинный черный предмет, похожий на утяжеленную полицейскую дубинку. Когда он проходил мимо камеры, Карсон разглядел, что это двуствольный обрез с пистолетной рукояткой.
Затем он обратил внимание на походку человека. У него было что-то не так с ногой.
— Майк Марр, — пробормотала де Вака.
Карсон переместил руку к рукаву, чтобы ответить, но потом передумал. Инстинкты подсказали ему, что произошло нечто ужасное. Он застыл на месте, пытаясь понять, почему его подсознание так встревожено.
А потом на него обрушился удар — ученый понял.
За бесчисленные часы, проведенные в гриппозном отсеке, он слышал в наушниках множество звуков и голосов — но их всегда сопровождало постоянное шипение идущего по шлангу воздуха.
А теперь шипение исчезло.
Карсон тут же отсоединил одну трубку, схватил другую и вставил на место. Ничего.
Он повернулся к ассистентке, наблюдавшей за его действиями, и увидел в ее глазах понимание.
— Этот мерзавец отключил подачу воздуха, — сказала де Вака.
— У вас осталось девять минут, чтобы покинуть лабораторию, — произнес женский голос.
Карсон поднес палец в перчатке к стеклу шлема де Ваки, чтобы она молчала.
— Сколько? — одними губами произнес он.
Де Вака подняла руку с пятью разведенными в стороны пальцами. В их защитных костюмах воздуха осталось всего на пять минут.
«Пять минут. Господи, столько времени требуется только на дезактивацию…»
Ученый попытался подавить рвущуюся наружу панику. Он бросил взгляд на мониторы, чтобы определить, где находится Марр, и снова заметил охранника, который шел через производственные помещения.
Карсон понял, что у них остался только один шанс.
Отсоединив бесполезный шланг от своего костюма, он жестом предложил де Ваке вернуться в центральную часть лаборатории. Ухватившись за металлические ступеньки лестницы и посмотрев вверх, он увидел огромные сочленения воздухопровода, мрачно нависающего над ними и уходящего на пять уровней в высоту. Марра пока не было. Карсон поспешил вверх по лестнице, мимо генераторов и вспомогательных лабораторий. Вскоре он оказался на втором уровне, где находились хранилища. Беглецы быстро спрятались в нише за огромной холодильной установкой.
Повернувшись к де Ваке, он сделал успокаивающее движение рукой, а потом попытался восстановить дыхание, чтобы уменьшить потребление кислорода. Затем он заглянул в темноту, в сторону центральной лестницы.
Он знал, что невозможно покинуть гриппозный отсек, миновав камеру дезактивации. Конечно, это было известно и их преследователю. Сначала он будет искать их у выходного люка. Увидев, что их там нет, он решит, что они все еще находятся в помещении подстанции. Марр понимал, что они не станут прятаться в других частях лаборатории, как только заметят, что доступ кислорода перекрыт, а до взрыва остается совсем немного времени.
Во всяком случае, Карсон очень рассчитывал, что Марр будет рассуждать именно так.
— У вас восемь минут на то, чтобы покинуть лабораторию.
Они ждали в темноте, устремив взгляды на главную лестницу. Карсон почувствовал, что де Вака нетерпеливо подталкивает его в спину, но жестом показал, чтобы она оставалась на месте.
«Интересно, — вдруг подумал он, — какие страшные вирусы прячутся в морозильнике, который находится всего в нескольких дюймах от меня».
Секунды неумолимо утекали. Он начал дышать неглубоко. Неужели его план приведет их обоих к смерти?
Неожиданно на ступеньках появилась нога в красном защитном костюме. Карсон осторожно отодвинул де Ваку еще дальше в тень. Теперь он уже видел всю фигуру Марра. Охранник остановился на втором уровне, огляделся по сторонам и стал спускаться дальше.
Карсон некоторое время набирался храбрости. Затем он вышел в полосу красного света и посмотрел вниз — на лестнице никого не было. Марр уже добрался до нижнего уровня и приближался к подстанции. Он наверняка идет медленно, опасаясь, что у Карсона может быть оружие. Это дает им еще несколько секунд.
Карсон показал де Ваке, что ей следует подняться на самый верх и подождать его перед переходной камерой. Затем он быстро зашагал по коридору к клеткам.
Обезьяны были вне себя от страха, несмолкающий вой сирен их напугал. Они смотрели на Карсона красными глазами и яростно колотили лапами по решеткам. Несколько пустых вольеров безмолвно напоминали о недавних жертвах вируса.
Ученый приблизился к ряду клеток. Старательно избегая тянущихся когтистых лап, он один за другим вытащил запирающие шплинты и слегка приподнял фиксирующие шайбы. Разъяренные его близким присутствием шимпанзе принялись шуметь еще сильнее. Казалось, ткань защитного костюма Карсона вибрирует от их отчаянных воплей.
— У вас семь минут, чтобы покинуть лабораторию.
Карсон побежал к шлюзу. Увидев, что он приближается, де Вака распахнула дверь с резиновыми прокладками, и они оба проскочили в камеру дезактивации. Когда на них обрушились потоки стерилизующей жидкости, Карсон остался стоять возле двери, глядя сквозь стекло в гриппозный отсек. Он не сомневался, что шимпанзе уже раскачали клетки настолько, что шайбы вылетели и им удалось распахнуть двери и вырваться на волю. Он представил себе разъяренных больных животных, бегущих по темным коридорам, мимо лабораторных столов… вниз по лестнице…
— У вас пять минут, чтобы покинуть лабораторию.
Внезапно Карсон почувствовал, что его легкие больше не получают кислорода. Он повернулся к женщине и резко провел ребром ладони по своему горлу. Если они будут дышать, то наполнят легкие углекислым газом.
Желтые потоки исчезли, и дальний люк открылся. Карсон поспешил к выходу, отчаянно борясь с желанием сделать вдох. Взревели мощные вентиляторы, легкие горели от нехватки кислорода. Он посмотрел на ассистентку, которая едва держалась на ногах и опиралась всем телом на стену. Она тихонько покачала головой.
«Выстрел из обреза?» Мощный вентилятор заглушал все звуки, и у Карсона не было уверенности.
Наконец люк воздушного шлюза открылся, и они вместе вывалились в раздевалку. Карсон помог де Ваке снять шлем, сорвал с головы свой и опустился на пол, жадно хватая ртом сладкий свежий воздух.
— У вас три минуты, чтобы покинуть лабораторию.
Они стянули с себя защитные костюмы, вышли в коридор и зашагали к лифту, который должен был поднять их наверх.
— Возможно, нас ждут снаружи, — сказал Карсон.
— Исключено, — ответила де Вака, продолжавшая тяжело дышать. — Сейчас они со всех ног бегут от здания.
В коридорах было по-прежнему темно и пусто. Они быстро пересекли вестибюль и на мгновение задержались у выхода. Как только Карсон приоткрыл дверь, на них обрушился оглушительный рев сирен. Быстро оглядевшись, он устремился в темноту, поманив за собой женщину.
«Маунт-Дрэгон» погрузился в хаос. Карсон видел две или три небольшие группы о чем-то спорящих людей; некоторые кричали. В полосе света возле жилого корпуса стояло несколько ученых, которые что-то оживленно обсуждали, — часть выскочила наружу в пижамах. Карсон заметил среди них Харпера, который тряс поднятым кулаком. В мощных перемещающихся лучах прожекторов метались какие-то люди.
Беглецы быстро проскользнули в раскрытые ворота внутреннего периметра и поспешили спрятаться в тени мусоросжигателя. Пока Карсон осматривал дальнюю часть ограды, его взгляд наткнулся на парковку. Полдюжины вооруженных охранников окружали «хаммеры», ярко освещенные прожекторами. В центре группы стоял Най. Ученый заметил, что начальник службы безопасности указывает в сторону лабораторий.
— Конюшня! — крикнул Карсон в ухо ассистентке.
Лошади в стойлах явно нервничали. Де Вака вывела двух скакунов в соседнее помещение, где их обычно седлали, а Карсон побежал за седлами и попонами.
Когда Карсон подносил седло к Роско, земля неожиданно содрогнулась у него под ногами. Ослепительная вспышка озарила конюшню холодным безжалостным светом. Взрыв начался с приглушенного хлопка, затем возник нарастающий рев. Карсон почувствовал, как взрывная волна качнула стойло, окна вдоль дальней стены не выдержали удара, на пол посыпались осколки дерева и стекла. Аппалуза — лошадь де Ваки — от ужаса встала на дыбы.
— Спокойно, малышка, — сказала женщина.
Поймав поводья, она принялась гладить шею животного. Карсон огляделся, увидел седельные сумки Ная, схватил их и бросил де Ваке.
— Там должны быть фляги. Наполни их водой у кормушки! — крикнул он, набрасывая на спину лошади попону. Затем он взял седло.
Когда де Вака прибежала обратно, он уже затягивал подпругу у Роско. Карсон положил сумки на крыло седла и быстро закрепил их, а де Вака тут же взобралась на аппалузу.
— Подожди минутку, — сказал ученый.
Он сбегал в соседнее помещение и вернулся с двумя шляпами для верховой езды. А еще через несколько секунд они выехали в распахнутые двери конюшни.
В лицо им сразу ударил обжигающий жар. Они огляделись. Фильтрационная система над гриппозным отсеком превратилась в кратер, из которого вырывались языки пламени. Бетонная крыша рухнула, красный свет озарял здание изнутри. В жилом корпусе ветер трепал занавески — сотни окон были разбиты. В мусоросжигателе пылал огонь, окрашивая окружающие пески оранжевым сиянием.
Взрывная волна прошлась по территории, сорвала крышу столовой и повалила большой участок ограды.
— Следуй за мной! — закричал Карсон, пришпоривая коня.
Они промчались сквозь дым и огонь к разрыву периметра; лошади легко перепрыгивали препятствия. Через несколько мгновений беглецы уже мчались по пустыне в манящую темноту.
Когда они проскакали полмили, Карсон придержал Роско.
— Нам предстоит долгий путь, — сказал он, когда к нему подъехала де Вака. — Нужно беречь лошадей.
В этот момент раздался новый взрыв, сотрясший главное здание, и огромный огненный шар поднялся над тем местом, где еще недавно находился гриппозный отсек. Тут же последовало еще несколько взрывов меньшей силы: лаборатория трансфекции прекратила свое существование, стены жилого корпуса задрожали и рухнули.
Электричество в «Маунт-Дрэгон» погасло, лишь мерцающее пламя пожара озаряло разрушенный комплекс.
— Вот и пришел конец моему довоенному банджо, — пробормотал ученый.
Он уже поворачивал Роско в темноту, когда заметил тонкие лучи света, направленные в пустыню. Ему показалось, что лучи движутся в их направлении, то исчезая за небольшими неровностями местности, то появляясь вновь. А еще через минуту вспыхнули мощные фары, и пустыню рассекли длинные желтые копья.
— Que chinga'o, — сказала де Вака. — «Хаммеры» уцелели. Нам не уйти от этих мерзавцев в пустыне.
Карсон не ответил. Если им повезет, они сумеют ускользнуть от преследования. Сейчас его гораздо больше тревожило почти полное отсутствие воды.

 

Скоупс одиноко сидел в восьмиугольном кабинете, предавшись размышлениям. О Карсоне и де Ваке позаботятся. Им не спастись.
Он сумел перехватить их сообщение и почти сразу остановить загрузку. Конечно, использованный им в качестве сигнала тревоги «прозрачный» процесс не сумел заблокировать первую часть данных. Скоупс не мог исключать, что Левайн — или тот, кто ему помогал проникнуть в сеть «Джин-Дайн», — сумеет принять прерванную передачу. Впрочем, Скоупс предпринял шаги, чтобы подобный взлом систем безопасности сети стал невозможен. Радикальные средства, но совершенно необходимые. В особенности в такой сложный период.
В любом случае, пройти успела лишь малая часть файлов. Да и то, что передавал Карсон, выглядело не слишком осмысленным. Речь шла исключительно о неокрови. Даже если Левайн получит эту информацию, он не узнает ничего существенного про Х-грипп. Да и положение профессора было крайне тяжелым — его репутация уничтожена, никто не станет его слушать, что бы он ни говорил.
Все возможности учтены. Он может продолжать действовать по плану. Тревожиться не о чем.
Так почему же у него возникло такое странное неприятное предчувствие?
Сидя на старом удобном диване, Скоупс пытался понять причину своей тревоги. Для него это было необычное чувство, изучать его оказалось очень интересно. Возможно, дело в том, что он ошибся в Карсоне. Поведение де Ваки он мог понять, в особенности после несчастного случая на пятом уровне. Но он не мог себе представить, чтобы Карсон стал заниматься промышленным шпионажем. Кто-то другой почувствовал бы себя ужасно, испытал гнев от такого предательства, но Скоупс ощущал лишь печаль. Мальчишка подавал такие надежды. Теперь ему придется иметь дело с Наем.
Тут Скоупс кое-что вспомнил. Мистер Брэгг из Управления охраны труда оставил ему два сообщения сегодня утром. Он интересовался местонахождением своего следователя, Тиса. Нужно попросить англичанина этим заняться.
Он вновь подумал о файле, который пытался отправить ученый. Объем информации был невелик, и глава корпорации не стал просматривать его внимательно. Несколько документов, имеющих отношение к неокрови. Скоупс вспомнил, что Карсон и де Вака еще вчера запрашивали данные по неокрови. Откуда возник этот интерес? Быть может, они собирались устроить саботаж не только с Х-гриппом, но и с неокровью? И что имел в виду Карсон, когда сказал, что всему персоналу необходима срочная помощь врачей?
В этом следовало разобраться. В самом деле, стоит внимательно изучить материалы, которые Карсон пытался отправить, а также проверить, чем он занимался в последние дни. Пожалуй, Скоупс сумеет выделить минутку после того, как вечером разберется с более важными проблемами бизнеса.
Тут взгляд Скоупса переместился к гладкой черной поверхности сейфа в нижней части противоположной стены. Несгораемый шкаф был сделан в соответствии с личными указаниями Скоупса, его вмонтировали в стальной каркас здания во время строительства небоскреба «Джин-Дайн». Только он сам мог открыть сейф, и если его сердце перестанет биться, то поможет только динамит — но его применение приведет к тому, что содержимое испарится.
Как только Скоупс представил, что там лежит, его тревога моментально исчезла. Единственный контейнер для хранения биологически опасных веществ, который недавно доставили на военном вертолете из «Маунт-Дрэгон». Внутри находилась запаянная стеклянная ампула, наполненная нейтральным азотом и специальной средой для транспортировки вирусов. Скоупс знал: если он посмотрит на ампулу более внимательно, то сумеет разглядеть облачко взвеси в жидкости. Поразительно, какой ценной может оказаться столь незначительная вещь.
Он посмотрел на часы: половина третьего по восточному времени.
Раздался негромкий писк со стороны монитора, стоящего рядом с диваном, и огромный экран ожил. Через спутник шел поток данных: информация сразу проходила процесс расшифровки, и вскоре появилось короткое сообщение; буквы были высотой в пятнадцать дюймов:
Установлен канал передачи данных ТЕЛИНТ-2, задействована кодирующая система. Начинаем передачу.
Сообщение исчезло, и на его месте возникли новые слова:
Мистер Скоупс, мы готовы заплатить вам три миллиарда долларов. Наше предложение не подлежит обсуждению.
Скоупс положил клавиатуру на колени и начал печатать. По сравнению с враждебными корпорациями военные были настоящими анютиными глазками.
Мой дорогой генерал Харрингтон, все предложения подлежат обсуждению. Я готов принять четыре миллиарда за тот продукт, о котором мы говорили. Даю вам двенадцать часов, чтобы сделать необходимые приготовления.
Скоупс улыбнулся. Он продолжит дальнейшие переговоры из другого места. Тайного убежища, в котором он чувствует себя комфортнее, чем в обычном мире.
Его пальцы снова забегали по клавиатуре, набирая последовательность команд, и слова на гигантском экране исчезли, уступив место удивительному и прекрасному ландшафту. Продолжая печатать, он почти беззвучно начал цитировать свои любимые строчки из «Бури»:
И станет плоть его песком,
Кораллом кости станут.
Он не исчезнет, будет он
Лишь в дивной форме воплощен.

 

Чарльз Левайн сидел на краешке выцветшего покрывала и смотрел на стоящий перед ним на подушке телефон. На задней части темно-бордового корпуса белыми буквами были написаны слова: «Собственность «Холидей-инн». Бостон. Массачусетс». В течение нескольких часов он произносил слова в трубку, кричал, уговаривал, умолял. Больше ему нечего было сказать.
Он медленно поднялся, размял затекшие ноги и подошел к раздвижным стеклянным дверям. Легкий ветерок шевелил занавески. Он вышел на балкон, остановился у перил и глубоко вдохнул ночной воздух. Огни Джамейка-Плейн сияли в теплой темноте, словно бриллиантовая мантия, небрежно наброшенная на город. По улице медленно проехала машина, и ее фары высветили ветхие фасады домов и пустынные бензоколонки.
Зазвонил телефон. Это был первый входящий вызов — после стольких холодных отказов и извинений. Захваченный врасплох, Левайн несколько мгновений стоял неподвижно, глядя через плечо на аппарат. Затем он вернулся в комнату и взял трубку.
— Алло? — сказал он охрипшим от долгих разговоров голосом.
Из крошечного микрофона послышалось хорошо знакомое потрескивание модема.
Левайн сразу повесил трубку, вставил телефонный кабель в разъем своего компьютера и включил его. Снова зазвонил телефон, послышался шум — машины вели переговоры.
Слова сразу возникли на мониторе, без обычного вступительного логотипа.
Салют, профессор! Вас все еще можно так называть?
Левайн напечатал в ответ:
Как вы меня нашли?
Без особых проблем.
Я провел много часов с трубкой в руках, разговаривал со всеми, о ком сумел вспомнить. Коллегами, друзьями в регулирующих агентствах, репортерами и даже бывшими студентами. Никто мне не поверил.
Я вам верю.
Все сделано очень тщательно. Если я не докажу свою невиновность, то навсегда потеряю доверие к себе.
Не волнуйтесь, профессор. Пока мы с вами работаем, вы всегда можете рассчитывать как минимум на хороший рейтинг.
Остался только один человек с которым я еще не разговаривал: Брент Скоупс. Это будет мой следующий шаг.
Мим ответил:
Подождите минутку, дружище! Даже если вы сможете с ним связаться, сомневаюсь, что он захочет с вами сейчас говорить.
Это неизвестно. Мне пора, Мим.
Один момент, профессор. Я связался с вами не только для того, чтобы выразить свои соболезнования. Несколько часов назад ваш дружок с запада, Карсон, отправил вам срочное сообщение. Передача была почти сразу прервана, мне удалось принять лишь малую часть. Полагаю, вам следует это прочитать. Вы готовы?
Левайн ответил утвердительно и получил ответ:
Отлично. Вот оно.
Профессор посмотрел на часы. Было десять минут третьего.

 

Беглецы мчались в бархатистом сумраке Хорнада-дель-Муэрто, а над их головами текла бескрайняя река звезд. Дорога от лагеря пошла под уклон, и вскоре они оказались на дне высохшего ручья; ноги лошадей проваливались в мягкий песок до самых щеток. Сияния звезд хватало только для того, чтобы освещать землю у них под копытами. Карсон понимал: если появится луна, им конец.
Они ехали вдоль русла, и Карсон размышлял.
— Они рассчитывают, что мы направимся на юг, к Радиум-Сирингс и Лас-Крусес, — наконец сказал он. — Это ближайшие города, если не считать Ингла, принадлежащего «Джин-Дайн». Около восьмидесяти миль. Чтобы выследить кого-то в пустыне, требуется время, в особенности если мы поедем по застывшей лаве. Вот почему на месте Ная я бы шел по следу до тех пор, пока не убедился, что мы движемся на юг. После чего я бы направил «хаммеры» веером, чтобы один из них нас перехватил.
— Звучит разумно, — послышался из темноты голос де Ваки.
— Поэтому мы сделаем им одолжение. Поскачем на юг, словно собираемся в Радиум-Спрингс. Как только мы окажемся возле Каса-Мальпаис, то дальше двинемся по лаве, где выслеживать нас будет значительно труднее. И сразу же свернем на девяносто градусов направо, на восток, а через несколько миль повернем еще раз и отправимся на север.
— Но на севере нет городов по меньшей мере на протяжении ста сорока миль.
— Вот почему для нас подходит только этот путь. Им и в голову не придет искать нас на севере. Но мы поедем до самого города. Помнишь ранчо Даймонд-Бар, о котором я тебе рассказывал? Я знаю нового управляющего. На южной границе расположен линейный лагерь, который называется Лава-Кемп. До него около ста десяти миль, он двадцатью или тридцатью милями севернее Лава-Гейт.
— А разве «хаммеры» не могут последовать за нами по лаве?
— Там много острых выступов, которые в клочья порвут покрышки любого автомобиля, — сказал Карсон. — Впрочем, «хаммеры» оборудованы системой регулирования давления в колесах. Камеры шин сделаны так, что автомобиль способен проехать значительное расстояние даже после прокола. Тем не менее я сомневаюсь, что они сумеют долго продвигаться по застывшей лаве. Как только они будут уверены, что мы выбрали направление движения, то постараются объехать нас сбоку и отрезать от города.
— Что ж, стоит попробовать, — после недолгого молчания ответила женщина.
Карсон повернул свою лошадь на юг, и де Вака последовала за ним. Поднявшись на небольшой холм, который начинался у дальней стороны пересохшего русла, они увидели далеко на севере мерцающее желтое сияние горящего комплекса. Между тем свет фар «хаммеров» стал заметно ближе.
— Пожалуй, нужно уносить ноги, — сказал Карсон. — Когда нам удастся сбить их со следа, мы дадим лошадям отдохнуть.
Они направили коней вперед легким галопом. Минут через пять перед ними возникла зазубренная поверхность застывшего потока лавы. Беглецы спешились и повели лошадей в поводу.
— Насколько я помню, лава уходит на восток, — сказал Карсон. — Мы пройдем в этом направлении мили две, а потом свернем на север.
Они медленно зашагали вперед, позволяя коням спокойно выбирать дорогу среди острых осколков.
«Как хорошо, что лошади гораздо лучше видят в темноте, чем люди», — подумал Карсон.
Он не мог ничего разглядеть под копытами Роско; лава была черной, как сама ночь. Лишь изредка им попадались заросли юкки, иногда — отдельные участки, покрытые лишайником и занесенные песком. Кое-где сквозь трещины в лаве пробивалась трава, что позволяло получить представление о поверхности, по которой они двигались. Здесь, вдоль края, идти было легче. Дальше Карсон видел застывшие глыбы, словно часовых из базальта; они поднимались в ночное небо и скрывали звезды.
Когда Карсон снова оглянулся, он заметил быстро приближающийся свет фар «хаммеров». Периодически машины останавливались — вероятно, Най выходил, чтобы проверить следы. Лава замедлит их движение, но не остановит.
— А как у нас с водой? — неожиданно донесся из темноты голос женщины. — Нам ее хватит?
— Нет, — ответил Карсон. — Нам придется искать воду.
— Но где?
Он не ответил.

 

Начальник службы безопасности стоял на пустой парковке и всматривался в темноту, а его огненная тень змеилась по песку пустыни. Позади догорали остатки комплекса «Маунт-Дрэгон», но он не обращал на пожар никакого внимания.
Один из охранников, с перепачканным сажей лицом, задыхаясь, подбежал к нему.
— Сэр, давление воды в пожарных рукавах упадет через пять минут. Нам переключиться на резерв?
— Давайте, — рассеянно произнес англичанин, даже не повернув головы к своему подчиненному.
Он потерпел сокрушительное поражение, тут не могло быть сомнений. Карсон проскользнул у него между пальцами, но прежде успел уничтожить весь комплекс, за безопасность которого отвечал Най. Он немного подумал, что сказать Бренту Скоупсу. Затем выбросил эти мысли из головы. Самая ужасающая неудача в его карьере, много хуже той, прошлой. Най уже давно запретил себе о ней вспоминать. Искупить свою вину ему уже не удастся.
Но оставался шанс отомстить. Во всем виноват Карсон — и он за это заплатит. И эта испанская сучка тоже. Они не уйдут.
Он смотрел вслед умчавшимся в пустыню машинам, и его губы презрительно искривились. Сингер глупец. Невозможно никого выследить, сидя в «хаммере». Придется останавливаться, выходить из машины и изучать след; получится даже медленнее, чем пешком. К тому же Карсон знает пустыню. И разбирается в лошадях. Возможно, ему даже известно несколько простых приемов, позволяющих запутать следы. Потоки лавы в Хорнада подобны лабиринту, потребуются годы, чтобы обшарить каждый островок и тайник. Там наверняка есть плоские участки, где следы занесет ветром всего за несколько часов.
Англичанин все это знал. И еще ему было известно, что полностью стереть свой след в пустыне невозможно. Всегда что-то остается, даже на скале или песке. Десять лет работы среди арабов в Руб-эль-Хали, что в переводе означало «пустое место», научили его всему, что необходимо знать о пустыне.
Най швырнул бесполезный радиопередатчик на песок и направился к конюшне. Он не обращал внимания на отчаянные крики, рев пламени и скрежет ломающегося металла. Тут ему в голову пришла новая мысль. Возможно, Карсон оказался настолько умен, что при побеге украл или вывел из строя его коня, Муэрто. Начальник охраны ускорил шаг.
Он вошел через разбитую дверь и сразу же посмотрел в сторону запертого ящика, где хранил винтовку. Замок оставался целым.
И тут Най замер. Гвозди, на которых висели его старые седельные сумки Макклеллана, опустели. Он отчетливо помнил, что еще вчера они здесь были. Перед глазами у него заклубился алый туман. Карсон забрал его сумки и две фляги объемом всего в два галлона; жалкое количество воды для Хорнада-дель-Муэрто, Путешествия Смерти. Уже одно это обрекало беглеца на гибель.
Впрочем, его встревожила вовсе не потеря двух фляг. Исчезло нечто куда более важное. Он считал, что седельные сумки являются надежным местом для хранения его тайны. Но Карсон их украл. Он уничтожил его карьеру, а теперь намерен отнять последнее, что у него осталось. На несколько мгновений белый жар гнева не давал Наю сойти с места.
Затем он услышал знакомое ржание. Несмотря на ярость, губы англичанина раздвинулись в улыбке. Теперь он знал: месть у него никто не отнимет.

 

По мере того как они продвигались на восток, Карсон заметил, что огни «хаммеров» отклоняются все дальше влево. Машины приближались к Каса-Мальпаис. Именно в этом месте, если повезет, они собьются со следа. Только опытный охотник, идущий пешком, сумеет выследить их на лаве. Най хорош, но и он не справится с этой задачей. Когда англичанин потеряет их след, он придет к выводу, что они решили срезать путь и продолжают двигаться на юг. Кроме того, отравленная неокровь продолжает циркулировать в его венах, и очень скоро он будет опасен только для себя самого.
«В любом случае, — подумал ученый, — мы будем свободны. Никто не помешает нам вернуться к цивилизации и предупредить мир о планируемом выпуске неокрови».
Или умереть от жажды.
Он почувствовал присутствие тяжелой холодной фляги у луки седла. В ней помещалось четыре кварты воды — очень мало для человека, который намерен пересечь Хорнада-дель-Муэрто. Но он понимал, что это не главная проблема.
Карсон придержал Роско. «Хаммеры» остановились у края лавы, примерно в миле от них.
— Давай найдем низину, где мы могли бы спрятать лошадей, — сказал Карсон. — Я хочу убедиться, что машины продолжают двигаться на юг.
Они повели коней по усыпанной мелкими осколками расселине в лаве. Де Вака осталась ждать с поводьями обеих лошадей в руках, а Карсон поднялся на холмик и стал наблюдать.
Интересно, почему преследователи не выключили фары? Сейчас машины выглядели как круизный корабль в безлунном океане, видимый с расстояния в десять миль или даже больше. Странно, что Най об этом не подумал.
Минуту или две огни оставались неподвижными. Затем они стали медленно продвигаться вперед по лаве, но вскоре снова остановились. Несколько мгновений Карсону казалось, что они каким-то образом обнаружили их след и направятся в его сторону, но «хаммеры» снова покатили на юг, увеличив скорость. Лучи фар метались, когда машины подпрыгивали на неровностях почвы.
Он спустился вниз.
— Они едут на юг, — сказал он.
— Слава богу.
— Я тут подумал… — после короткого колебания сказал Карсон. — Боюсь, что мы будем вынуждены беречь воду для лошадей.
— А как же мы сами?
— В пустыне коню требуется двенадцать галлонов воды в день. И семь, если мы будем двигаться только ночью. Если животные падут, нам конец. Даже с водой мы не пройдем и пяти миль по лаве или глубокому песку. Но если мы сохраним воду для лошадей, то даже маленькие порции помогут им продержаться. И тогда кони сумеют пройти еще десять-двадцать миль. У нас появятся дополнительные шансы найти источник.
Женщина молчала, невидимая в темноте.
— Будет чрезвычайно трудно не пить, когда жажда станет мучительной, — сказал Карсон. — Но мы должны сохранить воду. Если хочешь, я могу забрать твою флягу, когда придет время.
— Чтобы ты мог выпить воду сам? — язвительно сказала де Вака.
— Потребуется огромная выдержка, чтобы терпеть жажду. Поверь мне, нам предстоят тяжелые испытания. Вот почему ты должна знать еще одно очень важное правило. Никогда, никогда не упоминай о жажде. Какие бы трудности ты ни испытывала, не говори о воде. Даже не думай о ней.
— Ты хочешь сказать, что мы будем вынуждены пить свою мочу? — спросила де Вака.
Из-за темноты он не понял, дразнит она его или говорит серьезно.
— Такие вещи случаются только в книгах. Вот что следует делать: когда тебе захочется оправиться, ты должна это перетерпеть. Как только тело поймет, что ты испытываешь жажду, оно автоматически начнет всасывать воду. И твое желание помочиться исчезнет. Конечно, рано или поздно вытерпеть будет невозможно, но к этому моменту в моче образуется столько соли, что пить ее не будет никакого смысла.
— Откуда ты все это знаешь?
— Я вырос в такой же пустыне.
— Да, — сказала женщина, — и могу спорить, что кровь индейцев юта тебе помогает.
Карсон уже открыл рот для резкого ответа, но в последний момент передумал. Он сохранит свои доводы на более позднее время.
Они медленно прошли по лаве еще одну милю на восток, позволив коням самим выбирать дорогу. Изредка лошадь оступалась, и подковы высекали искры из застывшей лавы. Время от времени они останавливались, Карсон забирался на холм и смотрел на юг. Каждый раз он видел, что «хаммеры» удаляются от них. Наконец свет фар исчез окончательно.
Когда Карсон спустился вниз в последний раз, он спросил себя, стоит ли сообщать де Ваке самую плохую новость. Даже если они оставят лошадям все запасы, им удастся преодолеть только половину необходимого расстояния. Чтобы выжить, им нужно найти воду хотя бы один раз.

 

Най подтянул подпругу у Муэрто и проверил крепление седла. Все на месте. Оружие удобно лежало в чехле возле правой ноги, откуда он мог извлечь его одним быстрым движением. В металлическом футляре были надежно спрятаны топографические карты Геологической службы, масштабом 1:24000.
Он прикрепил дополнительные седельные сумки к задней луке седла и принялся складывать туда снаряжение. Затем он наполнил водой два светло-желтых пятигаллоновых бурдюка, связал их вместе и перекинул через заднюю луку. Сорок фунтов лишнего веса, но без них не обойтись. Скорее всего, вода не потребуется для выслеживания Карсона. У него с собой всего два галлона, он почти наверняка погибнет. Но англичанин хотел быть уверен; нужно увидеть их мертвые высохшие тела, чтобы наверняка знать, что его тайна снова принадлежит только ему.
К луке он привязал маленькую сумку с буханкой хлеба и четырехфунтовой головкой чеддера в восковой оболочке. Он проверил, как работает галогеновый фонарь, и положил его в седельную сумку вместе с несколькими запасными батарейками.
Начальник охраны работал методично. Нет никакой необходимости спешить. Муэрто прошел специальную подготовку, он был гораздо выносливее двух лошадей, которых забрал Карсон. Най не сомневался, что беглецы пустили коней галопом, чтобы уйти от «хаммеров». Паршивое начало. Так поступают только глупцы и голливудские актеры. Если Карсон и женщина рассчитывают преодолеть пустыню, им следует перемещаться медленно.
Но даже если они выберут правильный темп, лошади очень скоро начнут страдать из-за недостатка воды и будут двигаться еще медленнее. По прикидкам Ная, Карсон и де Вака, перемещаясь только ночью, не смогут пройти больше сорока пяти миль — затем их кони падут. Если они попытаются идти днем, то им не преодолеть и половины этого расстояния. И тогда он легко их найдет — любое неподвижно лежащее в пустыне животное, или двигающееся не слишком уверенно, привлекает стервятников, которые начинают над ним кружить.
Впрочем, ему не потребуются стервятники, чтобы отыскать беглецов.
Умение выслеживать — такое же искусство и наука, как музыка или ядерная физика. Оно требует обширных технических познаний и интуитивных прозрений. Он очень многому научился, когда работал в арабской пустыне. И годы, проведенные в песках Хорнада-дель-Муэрто, лишь отточили его умения.
Глава службы безопасности проверил снаряжение в последний раз. Превосходно. Он вскочил в седло и выехал из конюшни. В свете пожара он прекрасно видел отпечатки, оставленные копытами коней Карсона и де Ваки. По мере того как Най удалялся от комплекса в пустыню, свет пожара тускнел. Время от времени Най включал фонарь, чтобы не потерять уходящий на юг след. Как он и предполагал, они пустили своих лошадей галопом. Замечательно. Каждая минута скачки — это потеря мили в конце пути. Они оставляли след, который увидел бы даже последний идиот.
«Впрочем, их и преследует идиот», — с усмешкой подумал англичанин, глядя на множество следов шин, уходящих за беглецами на юг.
Он придержал своего скакуна и некоторое время стоял в темноте. Неожиданно Най услышал, как кто-то тихонько произнес его имя. Он повернулся в седле, высматривая в бесконечных песках источник голоса. Затем пустил лошадь медленной рысью.
Время, вода и пустыня были на его стороне.

 

Карсон помедлил у края застывшего потока лавы и посмотрел на север. По небу тянулся огромный рукав Млечного Пути, который терялся за далеким горизонтом. Они дрейфовали в море черноты. Едва заметное красноватое сияние на севере определяло положение «Маунт-Дрэгон». Мерцающий свет на вершине вышки УКВ-передатчика исчез, как только вышли из строя генераторы.
Ученый вдыхал ароматы сухой травы и хризотамнуса, смешанные с прохладой ночной пустыни.
— Нам необходимо стереть свои следы в том месте, где мы покидаем лаву, — сказал он.
Де Вака взяла поводья обеих лошадей и увела их вперед, в темноту. Карсон последовал за ними до края потока лавы, затем повернулся, снял рубашку, опустился на четвереньки и стал не спеша перемещаться по песку обратно. После каждого шага он стирал тканью отпечатки копыт и свои собственные. Карсон действовал медленно и тщательно. Он знал, что полностью уничтожить следы на песке невозможно. Но то, что он сейчас делал, должно было помочь — «хаммеры» наверняка проедут мимо, и преследователи ничего не заметят.
Так он преодолел сотню ярдов, для полной уверенности. Наконец Карсон встал, встряхнул рубашку, надел ее и застегнул пуговицы. Работа заняла десять минут.
— Пока все идет хорошо, — сказал он, догоняя де Ваку и садясь в седло. — Отсюда мы двинемся на север. Так мы сможем обогнуть «Маунт-Дрэгон» по дуге в три мили.
Он посмотрел на небо и нашел Полярную звезду. Карсон пустил Роско легкой рысью — самый эффективный аллюр. Де Вака последовала его примеру. Они молча ехали сквозь бархатистую темноту. Карсон уточнил время. Час ночи. До рассвета осталось четыре часа; если они не сбавят шага, то преодолеют двадцать четыре мили. К утру они окажутся в двадцати с лишним милях от «Маунт-Дрэгон», и им останется проехать еще сотню. Он снова втянул в себя воздух и ощутил свежесть, обещавшую росу перед рассветом.
О движении при свете дня не следовало даже думать. Значит, необходимо найти низину, где можно спрятать лошадей и предоставить им возможность немного пощипать траву.
— Ты говорила, что твои предки появились здесь в тысяча пятьсот девяносто восьмом году, — сказал в темноту ученый.
— Все правильно. За двадцать два года до того, как пилигримы высадились у Плимутского камня.
Карсон не обратил на ее последние слова ни малейшего внимания.
— Кажется, ты упоминала про ключ?
— Охо-дель-Агуила. Они попытались пересечь Хорнада, но у них закончилась вода. Апачи показали им этот тайный источник.
— И где он находился?
— Я не знаю. Позднее об этом забыли. Возможно, в пещере, у подножия гор Фра-Кристобаль.
— Господи, Фра-Кристобаль тянутся на шестьдесят миль!
— Я не планировала заниматься геодезическими съемками, когда мне рассказали эту историю. Дело происходило в пещере, и я помню рассказ моего abuelito — вода вернулась обратно в пещеру и исчезла.
Карсон покачал головой. В горах и отложениях лавы сотни пещер. Им никогда не найти ключ, если он не выходит на поверхность, где его будет окружать зелень растений.
Они продолжали двигаться легкой рысью, тишину нарушали лишь поскрипывание кожи и звон сбруи. Карсон вновь посмотрел на звезды. Выдалась прекрасная безлунная ночь. При любых других обстоятельствах он бы наслаждался этой поездкой. Карсон снова втянул в себя воздух. Да, к рассвету определенно будет роса. Им повезло. Он мысленно прибавил еще десять миль к тому расстоянию, которое они сумеют преодолеть без воды.

 

Левайн просмотрел неполную страничку данных, которые успел передать Карсон, а потом быстро их сохранил. Он напечатал:
Мим, вы уверены?
Ответ последовал сразу:
Да. Скоупс очень умен. Признаю со смирением. Он обнаружил мой доступ и использовал «прозрачный» софт для внедрения сторожа. И его реле тут же подняло тревогу, как только Карсон попытался связаться с нами.
Мим, говорите по-английски.
Хитрый негодяй натянул нить поперек моей тайной тропы, Карсон споткнулся и упал прямо на свое виртуальное лицо. Впрочем, отправленные им данные остаются в сети. Я сумел их извлечь.
Существует ли вероятность, что вас обнаружат?
Обнаружат? Меня? <КППОС>
<КППОС>? Я не понимаю.
«Катаюсь по полу от смеха». Я слишком надежно спрятан. Любая попытка до меня добраться обречена на неудачу в лабиринте коммутации пакетов. Но Скоупс и не пытается меня искать. Наоборот, он выкопал ров вокруг «Джин-Дайн».
Профессор спросил:
Что это значит?
Он физически отключил все сетевые связи, выходящие из штаб-квартиры компании. Теперь, с теми, кто находится в здании, невозможно связаться по телефону, факсу или через компьютер. Все удаленные сайты были отсечены.
Если перехваченная вами информация верна, то неокровь каким-то ужасным образом отравлена и Скоупс также стал жертвой. Как вы думаете, он это знает? Он перекрыл доступ по этой причине?
Мим ответил:
Не думаю. Когда я понял, что Карсон пытается с нами связаться, я сам вошел в киберпространство «Джин-Дайн». И почти сразу понял, что произошло. Скоупс узнал, что мы туда проникли. Я не мог выйти, не обнаружив своего присутствия. Тогда я приложил ухо к двери и стал слушать незащищенную болтовню в сети. И мне удалось узнать много любопытных вещей, прежде чем Скоупс отсек внешние связи.
Например?
Похоже, Карсону удалось оставить за собой последнее слово в поединке со Скоупсом. Во всяком случае, мне так кажется. Через пятнадцать минут после того, как Скоупс оборвал передачу данных, последовал мощный сбой в сети, и всякая связь с «Маунт-Дрэгон» прервалась. Полная задница.
Скоупс полностью отключил связь с «Маунт-Дрэгон»?
Напротив, профессор. Головной офис отчаянно пытался восстановить связь. Такой комплекс, как «Маунт-Дрэгон», должен иметь множество резервных цепей — иными словами, до черта. Произошло нечто столь значительное, что было уничтожено все сразу. Уйма чего-то нехорошего. И как только Скоупс понял, что не может войти в контакт с лабораторией, он изолировал сеть «Джин-Дайн».
Левайн напечатал:
Но я должен связаться со Скоупсом. Необходимо остановить распространение неокрови — это жизненно важно. Никто во внешнем мире мне сейчас не поверит. Я обязан убедить Скоупса.
Вы не слушаете меня, профессор. Скоупс физически разорвал все связи. До тех пор, пока он не решит, что критическая ситуация миновала, войти с ним в контакт не представляется возможным. Нельзя рубить воздух. Вот только…
Да?
Существует один канал, выходящий из бостонского отделения «Джин-Дайн». Я обнаружил его, когда бродил вокруг рва. Это параболическая спутниковая антенна, связывающая личный сервер Скоупса со спутником связи ТЕЛИНТ-2.
А есть ли какая-нибудь возможность войти в контакт со Скоупсом через этот спутник?
Никаких шансов. Это жесткая двусторонняя связь. Кроме того, тот, с кем болтает Скоупс, пользуется очень необычной системой шифровки. Какой-то сложный код, от него за милю несет военными. Так или иначе, но я и близко к ним не подойду без «Крэя-2». И если это первичный факториальный код, то даже всего времени центрального процессора не хватит, чтобы его взломать.
А по этой линии идут передачи?
Время от времени. По несколько тысяч бит через неравномерные интервалы.
Профессор с любопытством посмотрел на слова, появившиеся на мониторе. Хотя в них все еще проскальзывало прежнее высокомерие, обычно надменный и хвастливый Мим сейчас выглядел непривычно сдержанным.
Он немного посидел, размышляя над словами Мима. Мог ли Скоупс перекрыть все связи из-за неокрови? Нет, это не имело смысла. Что же происходит в «Маунт-Дрэгон»? И что с опасным вирусом, над которым работал Карсон?
Другого выхода он не видел: он должен поговорить с главой «Джин-Дайн» и предупредить его о невозможности применения неокрови. Да, Скоупс способен на многое, но он не допустит продажи опасного медицинского препарата. Ведь в таком случае его компания будет уничтожена. Кроме того, если Брент сам являлся бета-тестером, он может нуждаться в срочной медицинской помощи.
Левайн написал:
Мне необходимо войти в контакт со Скоупсом. Как я могу это сделать?
У вас только один шанс. Нужно физически проникнуть внутрь здания.
Но это невозможно. Там наверняка очень мощная система безопасности.
Несомненно. Но самое слабое звено любой охраны — люди. Я предвидел, что вы попросите меня об этом, и уже начал подготовку. Несколько месяцев назад, когда я по вашей просьбе в первый раз попытался внедриться в сеть «Джин-Дайн», я скачал программу системы безопасности их сети. Если вы сумеете проникнуть в здание, то у вас появится возможность добраться до Скоупса. Но прежде мне нужно кое-что сделать.
Я не хакер. Мим. Вы должны пойти со мной.
Я не могу.
Вы наверняка находитесь в Северной Америке. Из любой части США вы через пять часов сумеете добраться до Бостона. Я оплачу билет.
Нет.
Проклятье, почему?
Я просто не могу.
Мим, это больше не игра. Под угрозой могут оказаться тысячи жизней.
Послушайте меня, профессор. Я помогу вам проникнуть в здание. Я покажу, как войти со мной в контакт, когда вы окажетесь внутри. Вам придется преодолеть множество ловушек, если вы хотите подобраться к Скоупсу. И даже не думайте делать это в реальности. Вам предстоит совершить это путешествие в киберпространстве, мой профессор. Я пошлю вам набор атакующих программ, созданных мной специально для «Джин-Дайн». Они помогут вам попасть в сеть.
Вы нужны мне рядом, а не в качестве удаленной линии поддержки. Мим, я никогда не считал вас трусом. Вы должны…
Экран потемнел. Левайн нетерпеливо ждал, не понимая, какую игру затеял хакер. Внезапно на мониторе материализовалась картинка.

 

 

Профессор недоуменно уставился на экран. Возникшее изображение было настолько неожиданным, что он далеко не сразу сообразил, что смотрит на структурную формулу какого-то химического вещества. Определить вид соединения Левайн сумел значительно быстрее.
— Боже мой, — прошептал он. — Талидомид. Талидомидный ребенок.
Теперь ему стало понятно, по какой причине Мим не может приехать в Бостон. И мотивы хакера — вот почему он с такой яростью атаковал компьютерные сети фармакологических компаний и вообще ему помогал.
В дверь его номера постучали.
Профессор выглянул в коридор и увидел растрепанного посыльного в красном костюме, который был ему мал на несколько размеров. В руках посыльный держал два пластиковых пакета с какой-то коричневой одеждой.
— Ваша униформа, — сказал посетитель.
— Но я не… — начал Левайн, но потом замолчал.
Он взял пакеты, поблагодарил посыльного и закрыл дверь. Он ничего не сдавал в химчистку. Очевидно, это сделал Мим.

 

По путанице следов у края застывшего потока лавы Най видел, что Сингер и его «хаммеры» остановились здесь и на некоторое время задержались. Очевидно, они долго не могли принять решение; их неумение идти по следу привело к тому, что они затоптали все вокруг. Затем машины двинулись дальше по лаве, совсем скрыв отпечатки подков. Проклятый идиот не знал главного правила охотника — нельзя тревожить след того, за кем ты гонишься.
Англичанин замер в ожидании. Потом он снова услышал голос, только теперь, из чудесной темноты, он звучал яснее. Карсон не стал двигаться прямо на юг. Как только он оказался на лаве, то свернул на запад или восток, рассчитывая оторваться от преследователей. Затем он повернет на север или сделает зигзаг и снова направится на юг.
Най шепотом приказал Муэрто стоять на месте. Он спешился и шагнул на камни с фонариком в руке. Отойдя на запад на сотню ярдов, он повернулся спиной к беспорядку, устроенному шинами «хаммеров», замедлил шаг и стал шарить лучом фонарика, рассчитывая найти следы железных подков на лаве.
Ничего. Он попробует с другой стороны. И он нашел белую отметку на краю потока лавы — свежий след подковы. Чтобы убедиться в этом окончательно, он продолжал поиски до тех пор, пока не обнаружил длинную светлую царапину на черной породе, а потом еще одну, рядом с перевернутым камнем. Кони спотыкались и ударяли железными подковами по камням, оставляя вполне очевидную цепочку следов. Беглецы повернули на девяносто градусов и двинулись на восток.
Но как далеко они прошли в этом направлении? Свернут ли они на юг или решат двигаться на север? Воды не было ни в том ни в другом направлении. Англичанин лишь однажды видел воду в Хорнада — в мелких пересыхающих озерах, которые возникали после мощных ливней с грозой. Впрочем, если не считать той сильной бури, когда Най впервые заподозрил, что Карсон гоняется за его тайной, осадков не было несколько месяцев. И до начала сезона дождей в конце августа их быть не должно.
Юг представлялся самым естественным направлением — путешествие на север будет более длинным, им придется пересекать больше лавовых полей.
Карсон наверняка понимал, что его преследователи будут рассуждать именно так.
«Север», — сказал голос.
Начальник охраны остановился и стал слушать. Это был знакомый голос, высокий и циничный, пронизанный солеными нотками кокни, которые не смогли стереть даже годы, проведенные в привилегированных частных школах. Почему-то ему казалось совершенно естественным, что голос разговаривает именно с ним.
«Интересно, — отстраненно подумал Най, — кому же он принадлежит?»
Он вернулся к Муэрто и вскочил в седло. Нужно понять, что замышляет Карсон. Эта парочка должна где-то сойти с лавы. Именно там он и найдет их след.
Он решил сначала проехать вдоль северного края лавы. Если он не отыщет след, то пересечет поле лавы и двинется вдоль ее южной границы.
Уже через полчаса он нашел место, где беглецы напрасно пытались замести следы. Значит, голос оказался прав — они свернули на север. Карсон действовал слишком аккуратно — там, где он пытался стереть отпечатки, песок лежал ровно, а в других местах ветер создал несимметричные узоры.
Най тщательно проследил отметки, оставленные Карсоном, до того места, где цепочка начиналась снова — теперь отпечатки копыт были столь же ясны, как указатели на автостраде. След уходил строго по направлению к Полярной звезде.
Все оказалось даже проще, чем он предполагал. Он догонит беглецов на рассвете. «Холланд и Холланд» позволит ему снять его с расстояния в четверть мили. Карсон умрет прежде, чем услышит звук выстрела. Не будет решающей схватки или отчаянной мольбы о пощаде. Прицельный выстрел с расстояния в шестьсот ярдов, а потом второй — для сучки. После чего он сделает единственное, что его сейчас интересует: найдет золото Мондрагона.
Най вновь все подсчитал. Он проделывал это уже множество раз, числа давно стали его хорошими знакомыми и дарили покой. Вьючный мул способен унести от ста восьмидесяти до двухсот сорока фунтов золота, тут все зависит от его выносливости. В любом случае там будет больше миллиона в золотых слитках. Но если сокровище состоит из монет колониальной эпохи, чеканки Новой Испании, то это уже само по себе поднимет стоимость клада в десять раз или даже больше.
Наконец он освободился от «Маунт-Дрэгон»; освободился от Скоупса. Только Карсон — Карсон, предатель, который прячется в ночи, Карсон, подлый вор, — стоял на его пути. И пуля о нем позаботится.

 

К трем часам утра стало еще прохладнее. Карсон и де Вака поднялись на вершину холма, а потом спустились в заросшую травой широкую котловину. Прошло почти два часа с тех пор, как зарево «Маунт-Дрэгон» осталось за горизонтом. Продолжая двигаться на север, они не видели огней фар преследующих автомобилей. «Хаммеры» исчезли окончательно.
Карсон остановил Роско, спешился и наклонился к земле, чтобы потрогать траву. Бутелоуа, богатая протеином: превосходное питание для лошадей.
— Мы остановимся здесь на пару часов, — сказал он. — Пусть кони попасутся.
— А разве нам не следует идти дальше, пока не рассвело? — спросила де Вака. — Они могут послать вертолеты.
— Только не над полигоном, — сказал Карсон. — В любом случае, при дневном свете мы будем двигаться вперед лишь до тех пор, пока не найдем место, где мы могли бы спрятаться. Но сейчас нам нужно в полной мере использовать росу. Ты будешь удивлена, когда узнаешь, как много воды лошади могут получить, поедая мокрую траву. Мы не можем упустить такой шанс. Проведенный здесь час позволит нам преодолеть лишние десять миль или даже больше.
— Ага, — сказала де Вака, — несомненно, это очередная уловка юта.
Карсон повернулся к ней в темноте.
— Даже в первый раз это было не смешно. Из того, что один из моих предков был юта, не следует, что я индеец.
— Правильно говорить: коренной американец, — последовал насмешливый ответ.
— Ради бога, Сюзанна. Даже индейцы пришли из Азии. Никто не может называть себя коренным американцем.
— Кажется, ты перешел к обороне, cabron?
Карсон молча перебросил повод через шею Роско. Потом накинул веревку из хлопка на переднее копыто, завязал ее двойным узлом, захлестнул петлю вокруг второго копыта и вновь сделал узел. Затем повторил то же самое с лошадью де Ваки. Карсон отстегнул обе подпруги и пропустил их через уплотнительные кольца недоуздков, так что теперь они болтались рядом.
— Остроумный способ стреножить коня, — заметила де Вака.
— Это лучший способ.
— А зачем нужна cincha?
— Прислушайся.
Они немного помолчали. Когда лошади начали щипать траву, стал слышен легкий звон ударяющихся пряжек подпруг.
— Обычно я брал с собой коровий колокольчик, — сказал Карсон. — Но это работает почти так же хорошо. В тихую ночь такое постукивание слышно на расстоянии в три сотни ярдов. Иначе наши лошади исчезнут в темноте, и мы никогда их не найдем.
Он сел на песок, ожидая, когда она еще что-нибудь скажет про индейцев юта.
— Ты знаешь, cabron, — долетел до него из темноты бестелесный голос де Ваки, — тебе удалось меня немного удивить.
— И как именно?
— Оказалось, что ты отличный напарник для путешествия через Хорнада-дель-Муэрто.
Карсон удивленно заморгал, услышав неожиданный комплимент, но он не был уверен, что женщина над ним не потешается.
— Нам предстоит долгое путешествие. Мы едва ли преодолели одну пятую всего пути.
— Да, но я уже все поняла. Без тебя у меня не было бы ни единого шанса.
Ученый ничего не ответил. Он все еще чувствовал, что вероятность найти воду составляет менее пятидесяти процентов. Из чего следовало, что и шансов выжить у них меньше половины.
— Так ты работал на ранчо где-то поблизости?
— В Даймонд-Бар, — сказал Карсон. — Сразу после того, как ранчо моего отца было разорено.
— Оно было большим?
— Да. Мой отец считал себя настоящим ловкачом, он без конца покупал и продавал ранчо, а потом выкупал обратно. Обычно он терпел убытки. Банк лишил его права выкупа четырнадцати заложенных секций, которые находились в собственности нашей семьи в течение ста лет. Кроме того, мы потеряли право на выпас скота на двух сотнях секций, принадлежавших Бюро по управлению землями. Получился огромный участок земли, но большая его часть была выжжена. В результате редкие породы коров и лошадей отца не смогли выжить.
Он улегся на спину.
— Я помню, как объезжал территорию ранчо, когда был мальчишкой. Только внешняя ограда имела протяженность в шестьдесят миль, а внутри находилось еще двести миль изгородей. Мы с братом потратили целое лето, объезжая их и заделывая бреши. Черт возьми, я прекрасно провел время. У каждого из нас были лошадь и вьючный мул, который перевозил мотки проволоки, скобы и растяжки, а также спальные мешки и еду. Этот самец мула был на редкость злым сукиным сыном. Его звали Бобб. С двумя «б».
Де Вака рассмеялась.
— Мы ночевали под открытым небом. По вечерам стреноживали лошадей, находили подходящее местечко для спальных мешков и разжигали костер. В первый день мы всегда жарили огромный бифштекс, который везли замороженным в седельных сумках. Если кусок мяса был достаточно большим, он размораживался как раз к ужину. Потом мы переходили на бобы и рис. После обеда мы лежали на спине, пили кофе и смотрели на звезды, пока не гас огонь в костре.
Карсон замолчал. Сейчас эти воспоминания казались ему смутным сном из очень далеких времен. Тем не менее звезды, на которые он смотрел мальчишкой, и сейчас сияли у него над головой.
— Наверное, потеря ранчо была серьезным ударом, — негромко заметила женщина.
— Да, для меня это стало самым суровым испытанием. Моя душа и тело были частью той земли.
Карсон ощутил жажду, пошарил в песке и нашел маленький камешек. Потерев о джинсы, он положил его в рот.
— Мне понравилось, как ты сумел сбить со следа Ная и остальных pendejos в «хаммерах», — заметила де Вака.
— Они идиоты, — ответил Карсон. — Наш главный враг — пустыня.
Небрежное замечание де Ваки заставило его задуматься. Они быстро избавились от преследования «хаммеров». Слишком быстро. Водители даже не пытались выключить фары. Не пробовали разделиться, когда оказались возле края застывшей лавы. И устремились на юг, словно лемминги. Най не настолько глуп.
Нет, англичанин не стал бы так поступать.
Только сейчас у Карсона появились сомнения: а был ли начальник службы безопасности вместе с остальными преследователями? И чем больше он думал, тем менее вероятным ему это казалось. Но черт побери, если он не возглавил погоню на «хаммерах», то где он сейчас? Остался в «Маунт-Дрэгон», чтобы разобраться с последствиями пожара?
Карсон ощутил холодный укол страха — должно быть, Най их выслеживает. И не на шумном громоздком внедорожнике, а на своем мощном пейнтхорсе.
Черт возьми! Следовало забрать эту лошадь себе или хотя бы забить гвоздь в копыто.
Проклиная себя за отсутствие предусмотрительности, он посмотрел на часы.
Три сорок пять.

 

Най остановился и соскочил на землю, чтобы лучше рассмотреть ведущие на север следы. В желтом свете мощного фонаря он различал даже отдельные песчинки, почти микроскопические по размеру, скопившиеся у края каждого отпечатка. Они были свежими, их даже не потревожил ветер. Прошло не более часа с тех пор, как здесь прошли всадники. Карсон использовал медленную рысь, он больше не пытался запутать следы. Англичанин прикинул, что беглецы опережают его не более чем на пять миль. На рассвете они остановятся и спрячутся там, где лошади смогут передохнуть, пока не спадет дневная жара. Тогда он их и прикончит.
Най вскочил на Муэрто и пустил его быстрой рысью. Лучше всего догнать их перед восходом, до того, как они поймут, что их преследуют. Близко не подходить, дождаться света, чтобы иметь возможность сделать прицельный выстрел. Его скакун оставался в превосходном состоянии, он лишь немного вспотел, но не более того. Муэрто выдержит такой темп еще в течение пятидесяти миль. И у него все еще остается десять галлонов воды.
Неожиданно он что-то услышал. Начальник службы безопасности тут же выключил фонарик и остановился. Легкий ветерок дул с юга и уносил все звуки. Он придержал лошадь и стал ждать. Прошло пять минут, потом десять. Ветер немного изменил направление, и он уловил голоса спорящих людей, затем нечто напоминающее легкое позвякивание сбруи.
Они уже остановились. Глупцы решили, что ушли от преследователей и теперь могут расслабиться. Он ждал, затаив дыхание. Голос — другой голос — молчал.
Най соскочил на землю и отвел коня за невысокий холмик, где Муэрто мог пастись, оставаясь незамеченным. Затем он стал бесшумно красться к низине. Из темноты доносился тихий разговор.
Най лег на живот; от беглецов его отделяло около трехсот ярдов. Теперь голоса доносились более отчетливо; если он подберется ближе, то сможет услышать, о чем они говорят. Возможно, они планируют, как распорядиться золотом. Его золотом. Впрочем, он не позволит любопытству все испортить.
Но что они будут делать, даже если его увидят? В прежние времена он бы получил удовольствие, предупредив их о своем присутствии. Они наверняка побежали бы в пустыню, лишившись возможности взять своих лошадей. Преследование получилось бы занятным — впрочем, оно не отняло бы много времени. Здесь, на открытом пространстве, условия для стрельбы просто идеальны. Очень похоже на охоту на горного козла в Хиджазе. Вот только горный козел передвигается со скоростью сорок пять миль в час, а человек — всего двенадцать.
Охотиться на этого кретина Тиса оказалось отличным развлечением, он и не рассчитывал, что получит такое удовольствие. Песчаная буря внесла свои поправки, усложнив его задачу, и — после того как он остановил Муэрто перед приближающимся «хаммером» — позволила спрятаться и вынудить следователя на время покинуть машину. Да и сам Тис преподнес ему сюрприз. Худосочный на вид противник оказался более выносливым, чем предполагал англичанин. Он использовал бурю для прикрытия, убегал — словом, боролся до самого конца. Возможно, он ждал засады. В любом случае в его глазах начальник службы безопасности не увидел страха смерти и не сумел насладиться мольбами о пощаде. Теперь этот выродок надежно спрятан под несколькими футами песка, до него не сумеют добраться ни клюв стервятника, ни лапы койота. И его грязные подлые секреты навсегда похоронены вместе с ним. Он уже никому не сможет их рассказать.
Но все это произошло целую жизнь назад. До того, как сбежал Карсон, похитивший тайну Ная. Взрыв уничтожил верность англичанина «Джин-Дайн» и его слепую преданность Скоупсу. Теперь ничто не могло отвлечь начальника охраны от главной цели.
Он посмотрел на часы. Три сорок пять. Час до рассвета.

 

Бостонское отделение компании, штаб-квартира «Джин-Дайн интернэшнл», напоминала собой постмодернистского левиафана, взметнувшегося над морем. Несмотря на горькие жалобы Бостонского аквариума, здание которого оставалось в тени небоскреба в течение большей части дня, шестидесятиэтажная башня из черного гранита и итальянского мрамора считалась одним из самых замечательных сооружений города.
В летние месяцы его атриум заполняли туристы, снимающие «Меццофорте» Колдера, крупнейший мобиль в мире, находящийся в свободном доступе. Почти в любую погоду люди выстраивались перед фасадом здания с фотоаппаратами в руках, чтобы понаблюдать за пятью фонтанами, струи которых переплетались в изощренном компьютеризированном балете.
Но больше всего туристов привлекали экраны виртуальной реальности, расставленные вдоль стен вестибюля. Они достигали двенадцати футов в высоту, в них использовалась запатентованная система изображения высокой четкости. На этих панелях зрители могли увидеть здания «Джин-Дайн», расположенные по всему миру: в Лондоне, Брюсселе, Найроби, Будапеште. Вместе они образовывали впечатляющий ландшафт, который поражал своим реализмом. Так как изображения контролировались компьютерами, они не были статичными: кроны деревьев перед входом в брюссельское отделение шевелились под порывами ветра, красные двухэтажные автобусы проносились перед офисом в Лондоне. По небу перемещались облака, к вечеру небеса темнели. Все эти поразительные картины были самой яркой частью стратегической программы Скоупса по продвижению новых технологий. Когда пятнадцатого числа каждого месяца ландшафты менялись, в местных новостях всегда об этом рассказывали.
Профессор припарковал машину на подъездной дорожке, у задней части башни. Откинув голову назад, он посмотрел туда, где гладкий фасад уступал место путанице кубов, уходящих к вершине. Левайн знал, что верхние этажи здания являются личными владениями Скоупса. С тех пор как пять лет назад в «Вэнити фэйр» опубликовали фотографии, ни одна камера больше там не снимала. Где-то на шестидесятом этаже, за многочисленными постами охраны, электронными системами безопасности и замками, которые управлялись компьютерами, находился знаменитый восьмиугольный кабинет Скоупса.
Профессор продолжал оценивающе смотреть вверх. Затем откинулся на сиденье своего фургона и вновь взялся за изучение тяжелого тома в бумажной обложке с названием «Цифровая телефония».
Верный своему слову, Мим провел два последних часа, подготавливая Левайна к проникновению внутрь крепости Скоупса. Кроме того, он использовал свои связи среди хакеров, добрался до удаленных баз данных, проник внутрь таинственных информационных потоков. Один за другим, словно группа современных сорванцов с Бейкер-стрит, незнакомцы собирались в номере профессора. В основном это были совсем молодые парни, уличные мальчишки и сироты подпольного братства хакеров. Один из них принес служебный пропуск на имя Джозефа О'Рорка, работающего в «Нью-Ингланд телефоун компани». На фотографии Левайн узнал себя. Она была позаимствована из «Бизнес уик» двухлетней давности. Пропуск прикреплялся специальным зажимом к переднему карману униформы, которую доставил профессору посыльный.
Мальчишка с дерзким изгибом губ принес электронный прибор, похожий на устройство для открывания дверей гаража. Другой доставил несколько технических руководств — запрещенных учебников любителей фрикинга. Последним появился самый старший — он вручил Левайну ключи от фургончика телефонной компании, который стоял на парковке гостиницы. Потом профессор должен был оставить ключи под приборной доской. Парень сообщил, что машина понадобится ему завтра в семь часов утра; он не стал уточнять зачем.
Мим часто выходил на контакт через модем: он переправил чертежи небоскреба и рассказал об уловках системы безопасности, которые ему удалось обнаружить, обеспечивая Левайну проникновение в здание. Наконец Мим переслал на компьютер профессора большую программу с инструкциями по ее использованию.
Но сейчас выключенный ноутбук лежал на соседнем сиденье, а Мим находился где-то очень далеко. Левайн остался один.
Он захлопнул справочник, на несколько мгновений прикрыл глаза и прошептал короткую молитву в близкую и безмолвную темноту. Потом взял ноутбук, вышел из фургона, с громким стуком захлопнул дверцу и, не оглядываясь, зашагал к небоскребу. Свежий прибрежный воздух нес легкий привкус дизельного топлива. Профессор старался идти неторопливой уверенной походкой, характерной для техников во всем мире. Тяжелый оранжевый тестовый телефон постукивал его по бедру. Он еще раз мысленно воспроизвел различные варианты предстоящего разговора. Левайн нервно сглотнул. Возможностей было слишком много, а он приготовился лишь к нескольким.
Подойдя к неприметной двери в задней части здания, он нажал на кнопку звонка. Во время последовавшей долгой паузы Левайн с трудом заставил себя оставаться на месте. Наконец послышался треск помех, и голос спросил:
— Да?
— Телефонная компания, — сказал профессор.
Он надеялся, что его голос звучит ровно.
— А в чем дело?
Слова Левайна не произвели особого впечатления.
— Наши компьютеры показывают, что ваши линии Т-1 вышли из строя, — сказал профессор. — Я пришел, чтобы провести проверку.
— Все внешние линии отключены, — последовал ответ. — Это временная ситуация.
— Это выделенная линия, вы не можете ее отключать. Вы нарушаете правила эксплуатации, — после коротких колебаний сказал Левайн.
— Это вопрос решенный.
«Проклятье!»
— Как тебя зовут, сынок?
Долгое молчание.
— Уэйскемп.
— Хорошо, Уэйскемп. Правила требуют, чтобы выделенная линия оставалась открытой. Послушай, что я тебе скажу. Я не хочу возвращаться обратно и заполнять кучу бумаг с жалобами на тебя. И я знаю, что тебе и твоему начальству ни к чему долгие объяснения с ФКС. Вот почему я поставлю временную заглушку на линии. Как только ваша система будет разблокирована, заглушка автоматически отключится.
Левайн надеялся, что его слова прозвучали убедительно для обладателя бесплотного голоса. Ответа не последовало.
— Иначе нам придется отсекать сети вручную, на внешнем узле. А после того как вы подключите свои линии, они уже не заработают.
Ему показалось, что он слышит тяжелый вздох.
— Покажите свои документы.
Левайн огляделся, заметил камеру, расположенную над дверью, и повернул висящий на груди пропуск так, чтобы он оказался в зоне ее действия. Дожидаясь ответа, Левайн размышлял о том, почему ему дали фамилию О'Рорк. Проклятье, теперь ему оставалось надеяться, что еврейский профессор из Бруклина сумеет успешно имитировать медлительный говор бостонского ирландца.
Послышался громкий щелчок, что-то тяжелое стало медленно отходить в сторону. Дверь распахнулась, и наружу выглянул высокий мужчина. На ворот его серо-голубой формы «Джин-Дайн» падали длинные пряди светлых волос.
— Сюда, — сказал он, кивком предлагая Левайну войти.
Осторожно прижимая к груди ноутбук, профессор последовал за охранником вниз по рифленым ступенькам длинного пролета металлической лестницы. Откуда-то снизу доносилось низкое гудение огромного генератора. На бетонных стенах блестели капельки влаги.
Служащий распахнул дверь с надписью: «Только для персонала», потом отошел в сторону, позволяя Левайну войти первым. Профессор оказался в помещении, все стены которого от пола до потолка были заняты цифровыми коммутаторами и сетевыми реле. На металлических стеллажах располагались бесчисленные ряды модулей множественного доступа. Хотя Левайн знал, что истинный мозг «Джин-Дайн» суперкомпьютер с множеством параллельных цепей, обеспечивающий работу огромной глобальной сети, — находится в другом месте, это помещение содержало внутренности системы, кабели сети Этернет, позволяющие обитателям здания связываться друг с другом по общей электронной нервной системе.
Впереди профессор увидел очертания центральной консоли реле. Там сидел второй охранник, не спускавший глаз со встроенного монитора. Когда Левайн вошел, человек поднял голову.
— А это еще кто? — хмуро спросил он и перевел взгляд с посетителя на Уэйскемпа.
— А ты как думаешь? Может, фея Динь-Динь? — ответил тот. — Он пришел из-за выделенных линий.
— Мне нужно поставить временную заглушку, — сказал Левайн, пристраивая свой ноутбук на терминал.
Одновременно он искал гнездо — соединительный элемент кабельной системы, — которое, как утверждал Мим, должно находиться где-то здесь.
— Никогда не слышал об их существовании, — заявил охранник.
— А вы никогда не отсекали их прежде, — парировал профессор.
Служащий пробурчал что-то угрожающее относительно «отсечения кое-чего», но не попытался помешать Левайну, который продолжал изучать панель управления. В голове у него зазвучал сигнал тревоги — от второго охранника следовало ждать неприятностей.
Наконец профессор нашел точку доступа в сеть. Мим сказал ему, что штаб «Джин-Дайн» так тщательно оснащен, что даже в туалете имеется порт, чтобы занятые администраторы не теряли времени. Левайн быстро подключил свой ноутбук.
— Что вы делаете? — подозрительно спросил мужчина, сидящий у терминала.
Он встал и направился к ноутбуку.
— Запустил программу, которая установит заглушку, — ответил Левайн.
— Никогда не видел, чтобы ваши парни пользовались компьютером, — заметил охранник.
Профессор пожал плечами.
— Все меняется со временем. Теперь можно просто послать сигнал завершения работы в блок управления. Все полностью автоматизировано.
На экране ноутбука появился логотип телефонной компании, а затем пошли строчки каких-то данных. Несмотря на внутреннее напряжение, Левайн подавил улыбку. Мим все предусмотрел. Пока на мониторе возникали все новые бессмысленные наборы чисел, развлекающие охранников, созданная Мимом программа начала проникать в сеть «Джин-Дайн».
— Пожалуй, нам следует сообщить об этом Эндикоту, — заявил подозрительный охранник.
Сигнал тревоги в сознании Левайна зазвучал громче.
— Кончай молоть чепуху, — раздраженно отозвался Уэйскемп. — Ты мне надоел.
— Ты знаешь правила, парень. Эндикот должен давать разрешение на любые работы в системе, если их производят люди со стороны.
Ноутбук издал писк, и на мониторе вновь появилась эмблема компании. Профессор быстро выдернул кабель из сети.
— Вот видишь? — сказал Уэйскемп. — Он уже закончил.
— Не нужно меня провожать, — сказал Левайн, когда второй охранник потянулся к телефону. — Как только ваши линии снова заработают, вы получите счет с полным описанием выполненных работ.
Назад: Часть вторая
Дальше: Эпилог