Глава 6
Мистер Зайка знал: приключения бывают большие и маленькие. И никто не скажет тебе, какого оно размера, пока не пустишься в путь. А порою случается ввязаться в большое приключение, даже с места не стронувшись.
Из книги «Приключение мистера Зайки»
– Эй? Эй, это я. Сейчас я постучу условным стуком. – Послышались три удара в дверь, а затем вновь раздался голос Злокознии: – Эй, вы там, вы слышали условный стук?
– Может, если мы затаимся и промолчим, она уйдет, – предположил Кийт, уютно угнездившийся в соломе.
– Не думаю, – вздохнул Морис. И громко ответил: – Мы тут, наверху!
– А теперь ты должен постучать условным стуком! – прокричала Злокозния.
– О, прбллттрррп, – пробормотал про себя Морис. По счастью, никому из людей не ведомо, какое это страшное ругательство на кошачьем языке. – Слушай, это я. О’кей? Кот? Говорящий? И как же ты меня узнаешь? Может, мне алую гвоздику нацепить?
– Мне кажется, ты неправильный говорящий кот, – пропыхтела Злокозния, карабкаясь по лестнице. Она и сегодня была вся в черном, а волосы спрятала под черной косынкой. С плеча ее свешивался огромный мешок.
– А как ты догадалась? – съязвил Морис.
– Ну, в смысле ты ж не в сапогах и ни меча, ни широкополой шляпы с пером у тебя тоже нет, – объяснила девочка, забираясь на сеновал.
Морис уставился на нее во все глаза.
– Сапоги? – выговорил он наконец. – На этих лапах?
– О, у меня в книжке такая картинка была, – невозмутимо объяснила Злокозния. – Глупая книжонка, для малышни. Там было полным-полно зверюшек, одетых как люди.
Морису пришло в голову – причем не в первый раз! – что если дать деру прямо сейчас, то и пяти минут не пройдет, как он уже выберется из этого города и поплывет по реке на какой-нибудь барже…
Когда-то – в ту пору он был еще совсем котенком – его взяла к себе одна маленькая девочка, нарядила в кукольное платьице и усадила за столик вместе с двумя куклами и тремя четвертями плюшевого медвежонка. Морису удалось сбежать через открытое окно, но из платьица он выдирался чуть не до ночи. А ведь этой девчонкой вполне могла быть Злокозния! Она полагает, что звери – это те же люди, просто с ними надо построже.
– Я не ношу одежды, – отрезал Морис. Фраза, конечно, не ахти, но уж всяко лучше, чем «по-моему, ты дура набитая».
– А стоило бы, – отозвалась Злокозния – Уже почти стемнело. Пошли! Мы прошмыгнем бесшумно, как кошки!
– Ладно, уговорила, – откликнулся Морис. – Думаю, уж с этим-то я справлюсь.
Несколько минут спустя он пришел к выводу, что ни одна кошка отродясь не шмыгала так, как Злокозния. Девчонка явно считала, что нет смысла выглядеть неприметно, если никто не видит, насколько ты неприметный. Даже прохожие останавливались и засматривались на Злокознию – как она кралась вдоль стен или перебегала от двери к двери. Морис с Кийтом неспешно шли следом за ней. На них никто вообще не обращал внимания.
Наконец Злокозния свернула в узкий проулок и остановилась у черного здания с дверью под громадной деревянной вывеской. На вывеске были изображены крысы – что-то вроде огромной звезды из крыс, связанных друг с другом хвостами.
– Это знак древней Гильдии Крысоловов, – прошептала Злокозния, скидывая с плеча мешок.
– Знаю, – кивнул Кийт. – Жуткое зрелище.
– Однако ж орнамент небезынтересный, – возразила Злокозния.
Первое, что бросалось в глаза при взгляде на дверь под вывеской, – это здоровенный висячий замок. Странно, подумал Морис. Если от крыс ноги лопаются, тогда зачем бы крысоловам запирать свою мастерскую на здоровенный замок?
– К счастью, я подготовлена к любым непредвиденным обстоятельствам, – промолвила Злокозния, запуская руку в мешок. Внутри что-то загромыхало – точно поворошили груду бутылок и железяк.
– Что у тебя там? – полюбопытствовал Морис. – Похоже, целый склад?
– Крюк-захват и веревочная лестница очень много места занимают, – объяснила Злокозния, продолжая шарить в мешке. – И еще большая аптечка, и малая аптечка, и нож, и еще один нож, и швейный набор, и зеркальце, чтобы подавать сигналы, и… вот это…
Девочка вытащила небольшой сверточек из черной ткани. Она развернула ткань – и в глаза Морису блеснул металл.
– А, – кивнул кот. – Отмычки, да? Видал я взломщиков за работой…
– Шпильки для волос, – объявила Злокозния, выбирая подходящую. – В книгах шпильки всегда срабатывают. Ты просто засовываешь одну такую в замочную скважину и проворачиваешь. Я несколько штук заранее согнула.
И снова по спине Мориса пробежал холодок. Шпильки срабатывают в историях, думал он. Ох ты ж, ешкин кот…
– А с какой стати ты так хорошо разбираешься во взломе замков? – полюбопытствовал он.
– Я же говорила, меня в наказание вы-пирают из моей комнаты, – объяснила Злокозния, проворачивая шпильку.
Морису случалось наблюдать за работой грабителей. Те, кто вламываются ночами в чужие дома, ненавидят собак, а вот против котов ничего не имеют. Ведь коты не пытаются перегрызть им горло. И, как хорошо знал Морис, воры обычно приносят с собой сложные маленькие инструментики, которыми и пользуются с превеликой осторожностью и аккуратностью. Воры не прибегают к дурацк…
Щелк!
– Отлично, – произнесла Злокозния, очень довольная собою. Замок открылся.
– Да повезло просто, – буркнул Морис. И оглянулся на Кийта. – Ты ведь согласен со мной, что это чистой воды везение, да, малыш?
– Мне-то откуда знать? – откликнулся Кийт. – Я в жизни не видел, как это делается.
– А я знала, что шпилька сработает, – заявила Злокозния. – Она же сработала в волшебной сказке «Седьмая жена Зеленой Бороды»: так пленница выбралась из Комнаты Ужаса и воткнула злодею в глаз замороженную селедку.
– Это была волшебная сказка? – удивился Кийт.
– Ага, – гордо подтвердила Злокозния. – Из «Гримуарных сказок сестер Грымм».
– Какое-то у вас волшебство неправильное, – покачал головой Морис.
Злокозния толкнула дверь.
– Ох, нет, – простонала она. – Я такого не ожидала…
Где-то внизу, под лапами Мориса, примерно в одной улице оттуда, одна-единственная живая местная крыса, которую нашли Измененные, припала к земле перед Фасолью Опасно-для-Жизни. Взвод отозвали назад. День явно не задался.
Капканы, которые не убивают, размышлял Гуталин. Иногда попадаются и такие. Иногда человеки хотят поймать крыс живьем.
Гуталин не доверял человекам, которые ловят крыс живьем. Честные капканы, которые убивают сразу… они, конечно, штуки скверные, но обычно их удается избежать, и в них по крайней мере ощущается нечто чистое. А живоловки – все равно что яд. Они жульничают.
Фасоль Опасно-для-Жизни рассматривал новенькую. Странно, но крыс, который умел думать самые что ни на есть некрысиные мысли, лучше всех прочих находил общий язык с киикиками, вот только «находить общий язык» – не совсем то выражение. Никто не обладал таким чутьем, как Фасоль Опасно-для-Жизни, – даже Гуляш не смог бы с ним потягаться.
Никаких неудобств новенькая никому не доставляла. Во-первых, ее окружали крысы крупные, откормленные и мускулистые, так что она всем своим телом изо всех сил почтительно твердила: «сэр». Измененные принесли ей немного еды; новенькая ее не столько ела, сколько жадно заглатывала.
– Она сидела в коробке, – сообщил Гуталин, рисуя что-то палкой на полу. – Тут таких очень много.
– Я однажды в такую попался, – вспомнил Гуляш. – Пришла человеческая самка – и вытряхнула меня за забор. Я вообще не понял, что это было.
– Думаю, некоторые человеки поступают так по доброте душевной, – объяснила Персики. – Они выдворяют крысу из дома, не убивая ее.
– Ну, самка с того нимало не выиграла, – ухмыльнулся Гуляш, очень собою довольный. – Я той же ночью вернулся и нагадил на сыр.
– Я не думаю, что здесь кто-то пытается проявить доброту, – возразил Гуталин. – В живоловке была еще одна крыса. Ну, по крайней мере, некоторая ее часть, – уточнил он. – Думаю, эта ее ела, чтобы выжить.
– Очень разумно, – одобрил Гуляш.
– Мы еще кое-что нашли, – сообщил Гуталин, продолжая вычерчивать в грязи какие-то бороздки. – Вы это видите, сэр?
На полу обозначились какие-то линии и загогулины.
– Хрумпф, понятное дело, я их вижу, но я вовсе не обязан знать, что они такое, – буркнул Гуляш. И потер нос. – Мне вот этого всегда хватало.
Гуталин терпеливо вздохнул.
– Тогда почуйте, сэр, что это… это изображение всех осмотренных нами сегодня туннелей. Это… вроде как образ, который у меня в голове. Мы исследовали большую часть города. Там много… – он покосился на Персики, – много добрых ловушек, в основном пустых. И повсюду отрава. По большей части старая, давно там валяется. Очень много пустых живоловок. Очень много капканов-убийц, все еще заряженных. И никаких живых крыс. Вообще ни одной, кроме нашей… новой подружки. И мы знаем: здесь творится нечто очень странное. Я пообнюхался малость поблизости от того места, где ее нашел, и почуял крыс. Множество крыс. В смысле, огромное множество.
– Живых? – уточнил Фасоль Опасно-для-Жизни.
– Да.
– И все в одном месте?
– Судя по запаху, да, – кивнул Гуталин. – Думаю, нужно выслать один из взводов на разведку.
Фасоль Опасно-для-Жизни подошел поближе к новенькой и снова ее обнюхал. Крыска обнюхала его. Они соприкоснулись лапками. Измененные потрясенно наблюдали за происходящим. Фасоль обращался с киикикой как с равной.
– Много всего, очень много, – пробормотал он. – Много крыс… и человеков… и страх… много страха… много крыс, тесно… еда… крыса… вы говорите, она ела крысу?
– Так уж устроен мир: крысы жрут друг друга, – подтвердил Гуляш. – Так всегда было и будет.
Фасоль Опасно-для-Жизни наморщил нос.
– Там еще что-то. Что-то… непонятное. Странное… Она здорово напугана.
– Она ж побывала в ловушке, – встряла Персики. – А потом повстречала нас.
– Нет, это что-то гораздо… гораздо хуже, – объяснял Фасоль. – Она… она боится нас, потому что мы чужие ей крысы, но от нее пахнет облегчением, потому что мы не то… не то, к чему она привыкла…
– Человеки! – сплюнул Гуталин.
– Нет… не… думаю…
– Другие крысы?
– Да… и нет… я… не… сложно сказать…
– Собаки? Кошки?
– Нет. – Фасоль Опасно-для-Жизни отступил на шаг. – Что-то новое.
– А что нам с ней делать? – спросила Персики.
– Отпустим ее, надо полагать.
– Ни в коем случае! – возразил Гуталин. – Мы обезвредили все капканы, какие нашли, но тут повсюду отрава. Я бы и мышь не отпустил одну в здешние туннели. Эта крыса не пыталась на нас напасть, в конце-то концов.
– И что? – не понял Гуляш. – Что нам до еще одной мертвой киикики?
– Я понимаю Гуталина, – поддержала Персики. – Мы не может вот так просто отправить ее на верную смерть.
Большие-Скидки шагнула вперед, обняла молодую крыску лапой и покровительственно привлекла к себе. И свирепо зыркнула на Гуляша. Да, она могла порою куснуть его в момент раздражения, но спорить с ним не спорила. Для этого она была слишком стара. Но всем своим видом она словно говорила: все мужики тупицы, ты, тупой старый крыс.
Гуляш был в замешательстве.
– Но мы же убивали киикиков, – удрученно напомнил он. – Зачем нам таскать за собою эту?
– Мы не можем послать ее на верную смерть, – снова объяснила Персики, оглядываясь на Фасоль. Его розовые глазки отрешенно-мечтательно смотрели в никуда.
– То есть вы хотите, чтобы она бегала за нами по пятам, жрала нашу еду и путалась под ногами? – не поверил Гуляш. – Она же не умеет ни говорить, ни думать!..
– Еще совсем недавно мы тоже не умели! – огрызнулась Персики. – Мы все были такие, как она!
– Но теперь мы научились думать, крысявка! – ощетинился Гуляш.
– Да, – тихо подтвердил Фасоль. – Теперь мы научились думать. Мы научились думать о том, что мы делаем. И мы способны пожалеть ни в чем не повинное существо, которое не желает нам зла. Вот поэтому она может остаться.
Гуляш резко обернулся. Фасоль Опасно-для-Жизни по-прежнему разглядывал новенькую. Гуляш непроизвольно поднялся на дыбы, изготовясь к бою. Но Фасоль ничего не замечал.
Персики встревоженно следила за старым крысом. Ему бросил вызов хилый заморыш, который в драке и минуты не продержится. А Фасоль Опасно-для-Жизни даже не сознавал, что ведет себя вызывающе.
Он в таких категориях не мыслит, напомнила себе Персики.
Прочие крысы тоже неотрывно наблюдали за Гуляшом. Ведь они-то все еще мыслили на старый лад и теперь с нетерпением ждали реакции вожака.
Но даже Гуляш смутно понимал, что напасть на белого крыса совершенно немыслимо. Все равно что отрезать собственный хвост. И он заставил себя расслабиться.
– Это же просто крыса, – пробормотал он.
– Но ты-то, милый Гуляш, не таков, – напомнил Фасоль. – Не пойти ли тебе с отрядом Гуталина, чтобы помочь выяснить, откуда она взялась? Это ведь наверняка опасно.
Гуляш снова ощетинился.
– Я не боюсь опасностей! – проревел он.
– Конечно, нет. Вот поэтому пойти следует тебе. Она-то насмерть напугана, – объяснил Фасоль.
– Я никогда и ничего не пугался! – заорал Гуляш.
Вот теперь Фасоль обернулся к нему. В розовых глазках отражалось свечное пламя. Гуляш был не из тех крыс, которые тратят время на пустые размышления о том, чего не увидишь, не унюхаешь и не куснешь, но…
Он вскинул голову. В свечном свете по стене плясали огромные крысиные тени. Гуляш слыхал, как молодые крысы рассуждают про тени и сны и что случается с твоей тенью после смерти. Вся эта ерунда старика не тревожила. Тени-то не кусаются. Теней бояться нечего. Но прямо сейчас в голове вожака прозвучал его же собственный голос: «Я боюсь того, что видят эти глаза». Он сердито зыркнул на Гуталина, который по-прежнему вычерчивал что-то в грязи одной из своих палочек.
– Я пойду; скажу больше, я поведу отряд, – заявил он. – Я тут самый старший!
– Да на здоровье, – кивнул Гуталин. – В любом случае впереди пойдет мистер Тиктак.
– А мне казалось, он разлетелся вдребезги еще на той неделе, – напомнила Персики.
– У нас еще два оставалось, – отозвался Гуталин. – А потом опять придется зоомагазин грабить.
– Вожак тут я, – не унимался Гуляш. – И это я буду говорить тебе, что делать, Гуталин.
– Как скажете, сэр, как скажете, – согласился Гуталин, продолжая рисовать в грязи. – Вы ведь знаете, как обезвреживать все эти капканы, верно?
– Нет, но я могу приказать тебе ими заняться!
– Хорошо, хорошо, – отозвался Гуталин, добавляя к своему рисунку пометку-другую и на вожака не глядя. – И вы мне, конечно же, подскажете, какие рычаги лучше не трогать, а какие детали расклинить, так?
– Я не обязан разбираться в капканах, – буркнул Гуляш.
– Да, но я – обязан, – по-прежнему невозмутимо заявил Гуталин. – И я говорю вам, что в некоторых новых капканах я и сам не все понимаю, и, пока я всего не пойму, я со всем моим почтением предлагаю предоставить это дело мне.
– Так со старшей крысой не разговаривают!
Гуталин впился в него взглядом. Персики затаила дыхание.
Вот оно, противоборство, думала она. Вот так и выясняется, кто тут вожак.
– Прошу прощения. Если я был дерзок, то не намеренно, – промолвил Гуталин.
Персики всей шкурой чувствовала, как потрясены старые самцы, наблюдавшие за происходящим. Гуталин. Он пошел на попятный! Он не прыгнул.
Но и не съежился от страха.
Вздыбленная шерсть Гуляша улеглась. Старый крыс был в растерянности: что делать? как быть? Все сигналы поперепутались.
– Ну, э…
– Самоочевидно, что вы, как вожак, должны отдать приказ, – подсказал Гуталин.
– Да, эгм…
– Но мой вам совет, сэр, надо разобраться, что происходит. Неведомое таит опасность.
– Да. Безусловно, – согласился Гуляш. – Конечно, надо. Мы разберемся. Разумеется. Займись этим. Вожак – я, и именно так я и говорю.
Морис оглядел подсобку крысоловов изнутри.
– Выглядит в точности как подсобка крысоловов, – подтвердил он. – Скамьи, стулья, плита, крысиные шкурки сушатся, горы старых капканов, парочка собачьих намордников, рулоны проволочной сетки, и повсюду наглядные свидетельства того, что пыль здесь в жизни не вытирали. Чего-то подобного я от подсобки крысоловов и ждал.
– А я ждала чего-то… жуткого, но интересного, – возразила Злокозния. – Какой-нибудь страшной улики.
– А улика непременно должна быть? – уточнил Кийт.
– Конечно! – подтвердила Злокозния, заглядывая под стул. – Слушай, кот, все люди делятся на две группы: те, у кого есть хороший сюжет, и те, у кого нету.
– Но в мире никакого сюжета нет, – возразил Морис. – События просто… случаются, одно за другим.
– Это ты так думаешь, – заявила Злокозния, слишком уж самодовольно, на Морисов вкус. – Сюжет есть всегда. Надо просто знать, куда смотреть. – Девочка на миг задумалась и тут же воскликнула: – Надо знать, куда смотреть, ну конечно! Тут наверняка есть потайной ход! Все немедленно ищите дверь в потайной ход!
– Эгм… а как мы узнаем, что это дверь в потайной ход? – уточнил Кийт с видом еще более озадаченным, чем обычно. – А как потайной ход хоть выглядит?
– Ну, конечно, на потайной ход он вообще не похож!
– А, ладно, тогда я вижу десятки потайных ходов, – заявил Морис. – Двери, окна, календарь от производителя ядов «Акме», вон тот шкаф, вон та крысиная нора, и стол, и…
– Сарказм тут неуместен, – упрекнула Злокозния, приподнимая календарь и внимательно изучая стену за ним.
– Вообще-то это была легкая ирония, – поправил Морис. – Но могу включить сарказм, если хочешь.
Кийт во все глаза глядел на длинную скамью под окном, затянутым вековой паутиной. На скамье грудой громоздились капканы. Всевозможные капканы. А рядом с ними рядами стояли помятые старые банки и коробки с этикетками вроде: «Опасно для жизни: гидропероксид!», и «Крысиная смерть», и «Крысобой», и «ОтКрыс», и «Полипутакетлон: использовать с соблюдением мер предосторожности», и «Крысид», и «Концентрат «Колючая проволока»: опасно для жизни», и – парнишка наклонился поближе, не веря глазам своим, – «Сахар». Тут же стояли две кружки и заварочный чайник. На лавку – и даже отчасти на пол – просыпались белые, зеленые и серые порошки.
– Лучше б помог, что ли, – буркнула Злокозния, простукивая стены.
– Так я ж не знаю, как искать что-то такое, что выглядит совсем не так, как то, что я ищу, – запротестовал Кийт. – Слушай, они хранят яды рядом с сахаром! И сколько у них этих ядов…
Злокозния отошла назад и убрала с глаз волосы.
– Ничего не получается, – пожаловалась она.
– А если я предположу, что никакого потайного хода, тут, возможно, нет? – мурлыкнул Морис. – Да, понимаю, идея довольно смелая, но вдруг это просто-напросто самая обыкновенная подсобка?
Под яростным взглядом Злокознии даже Морис непроизвольно отпрянул.
– Потайной ход непременно должен быть, – отрезала девочка. – Иначе всякий смысл пропадает. – Она щелкнула пальцами. – Ну конечно же! Мы все делаем неправильно! Всем известно, что если специально искать потайной ход, то его никогда не найдешь! А вот когда ты уже отчаялся и прислонился к стене, ты случайно нажимаешь на тайную пружину!
Морис беспомощно оглянулся на Кийта. Он же, в конце концов, человек! Он просто обязан знать, как управляться с такими, как Злокозния. Но Кийт как ни в чем не бывало бродил себе по подсобке, глазея по сторонам.
Злокозния со всей доступной небрежностью облокотилась о стену. Но ничего не щелкнуло. В полу не откинулась никакая створка.
– Наверное, я не там стою, – предположила девочка. – А попробую-ка я нечаянно опереться вот на этот крюк для одежды. – Но замаскированная дверь в стене отпираться категорически отказывалась. – Вот будь здесь изысканно украшенный подсвечник, это бы здорово помогло делу, – вздохнула Злокозния. – Такие подсвечники, к гадалке не ходи, всегда оказываются рычагом, открывающим потайной ход! Любой искатель приключений об этом знает.
– Но подсвечника тут нет, – напомнил Морис.
– Вижу. Некоторые вообще не умеют проектировать правильные потайные ходы, – фыркнула Злокозния. Она прислонилась к другому участку стены – и снова безрезультатно.
– Боюсь, так ты его не найдешь, – промолвил Кийт, внимательно осматривая какую-то ловушку.
– Да ну? Не найду, говоришь? – огрызнулась Злокозния. – Ну, по крайней мере, я хотя бы конструктивна! А ты бы где искал, раз уж ты такой специалист по потайным ходам?
– Что делает в подсобке крысоловов крысиная нора? – вслух размышлял Кийт. – Тут пахнет мертвыми крысами, мокрой собачьей шерстью и ядом. Я бы, будь я крысой, в такое место даже не сунулся бы.
Злокозния негодующе воззрилась на него. А в следующий миг в лице ее отразилась напряженная сосредоточенность, как будто девочка прокручивала в голове несколько идей сразу.
– Да-а-а-а, – протянула она. – В историях оно обычно срабатывает. Чаще всего хорошую мысль случайно подбрасывает полный дурак. – Она опустилась на колени и заглянула в нору. – Тут такой рычажок, – сообщила она. – Сейчас я его чуть подтолкну…
Под полом что-то лязгнуло, половица откинулась – и Кийт исчез из виду.
– Ага, – кивнула Злокозния. – Я так и думала, что произойдет что-то в этом роде…
Мистер Тиктак с жужжанием катился по туннелю, подпрыгивая и раскачиваясь.
Крысята пообкусывали ему уши, челюсти капкана оттяпали веревочный хвост, всевозможные ловушки оставили на его боках вмятины и щербины, но мистер Тиктак обладал несомненным преимуществом: ловушки-сюрпризы не могли убить мистера Тиктака, потому что живым он не был, а живым он не был, потому что его приводил в действие механизм.
Ключ от завода жужжал и вращался. На спине у Тиктака горел свечной огарок. Остальные крысы капканного взвода № 1 не сводили с Тиктака глаз.
– Вот-вот, сейчас… – промолвил Гуталин.
Раздался громкий щелчок и звук, больше всего похожий на «глойнк!». Свет погас. Затем из глубины туннеля медленно выкатилась шестеренка и упала перед Гуляшом.
– То-то мне и показалось, что тут земля слегка взрыхлена, – удовлетворенно отметил Гуталин. И обернулся. – О’кей, ребята! Тащите сюда нового мистера Тиктака, и еще мне нужны шестеро добровольцев с веревкой – выкопать капкан и оттащить его в сторону!
– Если мы будем постоянно проверять каждый участок, мы далеко не продвинемся, Гуталин, – укорил Гуляш.
– Как скажете, сэр, – кивнул Гуталин, провожая глазами пробегающий мимо взвод. – Тогда ступайте вперед вы. Отличная мысль, потому что мистер Тиктак у нас остался один, последний. Надеюсь, зоомагазин в этом городишке найдется
.
– Мне просто казалось, нам надо поторапливаться, – отозвался Гуляш.
– О’кей, сэр, вперед и с песней. Только не забудьте крикнуть, где там следующая ловушка, прежде чем она вас прихлопнет.
– Гуталин, вожак здесь – я.
– Да, сэр, простите. Мы все немного устали.
– Нехорошее это место, Гуталин, – утомленно промолвил Гуляш. – Бывал я в разных пакостных рпрптлт дырах, но в такой – никогда.
– Точно, сэр. Мертвое это место.
– Фасоль Опасно-для-Жизни еще слово какое-то специальное придумал – как бишь его?
– Здесь зло, – подсказал Гуталин, наблюдая, как взвод вытаскивает капкан из стен туннеля. В металлических челюстях застряли смятые пружины и шестеренки. – Тогда я не вполне уразумел, о чем это он. А теперь, кажется, понимаю, что он имел в виду.
Гуталин обернулся туда, где в конце туннеля трепетало пламя свечи, и сграбастал пробегающую мимо крысу.
– Персики и Фасоль Опасно-для-Жизни пусть держатся сзади, ясно? – приказал он. – Ни шагу дальше: так им и передай!
– Так точно, сэр! – отозвалась крыса и унеслась прочь.
А разведчики опасливо двинулись вперед. Туннель вывел в широкий старый водосток. По дну его струйкой сочилась вода. А сверху подходили еще трубы. Из них то и дело с шипением вырывался пар. Чуть дальше по водостоку сквозь уличную канализационную решетку просачивался тусклый зеленый свет.
Здесь пахло крысами. Запах был свежим. Собственно, а вот и крыса: грызет что-то с лотка, поставленного на обломок кирпича. Крыса оглянулась на Измененных – и пустилась бежать со всех ног.
– За ней! – завопил Гуляш.
– Нет! – крикнул Гуталин. Две крысы, что уже бросились было вдогонку за киикиком, застыли на месте.
– Я отдал приказ! – взревел Гуляш, оборачиваясь к Гуталину. Специалист по капканам на долю секунды припал к земле и объяснил:
– Безусловно. Но мне кажется, что Гуляш, располагающий всей полнотой информации, посмотрит на дело чуть иначе, нежели Гуляш, который закричал только потому, что увидел удирающую крысу, гммм? Понюхайте воздух!
Гуляш наморщил нос.
– Яд?
– Серый порошок № 2, – кивнул Гуталин. – Та еще гадость. Лучше держаться от него подальше.
Гуляш оглядел длинный водосток из конца в конец: достаточно широкий, чтобы в него протиснулся человек. Под потолком торчало множество труб поменьше.
– А тут тепло, – удивился крыс.
– Да, сэр. Персики читала путеводитель. Тут из земли бьют горячие источники; эту воду перекачивают в некоторые дома.
– Зачем?
– Чтобы мыться, сэр.
– Хрумпф. – Эта мысль Гуляшу не нравилась. Слишком многие молодые крысы пристрастились к купанию.
Гуталин обернулся ко взводу.
– Гуляш приказывает немедленно закопать яд, нагадить сверху и отметить это место знаком!
Послышался металлический скрежет. Гуляш обернулся: Гуталин извлек из набора инструментов длинный и тонкий металлический стержень.
– Это еще что за крскрск? – осведомился вожак.
Гуталин размахнулся странной штуковиной взад-вперед.
– Я попросил глуповатого парнишку смастерить мне вот это, – объяснил он.
Только тогда Гуляш осознал, что перед ним такое.
– Да это меч, – выдохнул он. – Ты взял идею из «Приключения мистера Зайки»?
– Ну да.
– Никогда не верил в эту чушь, – проворчал Гуляш.
– Но острие есть острие, – невозмутимо возразил Гуталин. – Кажется, мы уже почти догнали остальных крыс. Большинству стоит остаться здесь… сэр. – Гуляшу почудилось, что ему снова приказывают, но Гуталин держался безукоризненно вежливо. – Я предлагаю вот что: пусть несколько крыс пройдут вперед и разнюхают обстановку, – продолжал специалист по капканам. – Тут очень пригодится Сардины; понятное дело, я тоже пойду, и…
– И я, – отрезал Гуляш. И свирепо зыркнул на Гуталина.
– Как скажете, – кивнул тот.
