Глава 15

– Привет, Элли.

Я оторвала взгляд от новой презентационной папки из гладкой кожи, куда вкладывала информацию о компании и сопроводительное письмо, подписанное боссом. Серые глаза Джиджи улыбались мне из-за края письменного стола, а ее отец стоял у нее за спиной. Темный деловой костюм, белоснежная рубашка, волосы идеально уложены, выражение лица предельно серьезно. Интересно, как скоро после того, как Финн пересекает мост Мак-Кинли Вашингтона, начинается его превращение в делового человека, владельца инвестиционной компании, и что для него сложнее – физические или духовные изменения?

Я встала, чувствуя на себе пристальный взгляд Кэй Тетли, сидевшей за секретарским столом.

– Доброе утро, Женевьева и мистер Бофейн.

Джиджи хихикнула, развеселившись от такого официального обращения, но ничего не сказала. Я взглянула на Финна, весьма удивленная, что вижу его здесь. Обычно, когда я утром прибывала на работу, он уже сидел за закрытыми дверями кабинета, потом выезжал с клиентами на обед и возвращался в офис один или в сопровождении деловых партнеров, когда я уже уходила с работы. Иногда он приносил мне еду из ресторана, что случалось в те дни, когда я оставалась работать допоздна, если приходила в офис позднее обычного, чтобы с утра отвезти Еву к врачу, и по пятницам, когда отправлялась на Эдисто.

– Привет, Элеонор. – Финн опустил руку на плечи Джиджи, и на его лице появилось выражение, которое я раньше у него не видела. Если бы это был кто-то другой, я бы решила, что это неуверенность.

Он кашлянул, чтобы прочистить горло.

– Я хотел бы попросить вас об одной услуге…

Его прервала Джиджи:

– Я должна была на этой неделе жить у мамы, но лагерь отменили, а она не может сидеть со мной весь день, а я не хочу оставаться с миссис МакКенна, потому что все, что она хочет, – это играть в бинго и смотреть сериалы. – Она закатила глаза. – А мне надо сходить за покупками. Мама хотела отвезти меня, а теперь говорит, что не может.

Я мысленно вернулась к первой части ее повествования и прокрутила его в голове на медленной скорости.

– Ты говоришь, лагерь отменили?

Эстафету перехватил Финн.

– Лагерь для изучения французского языка методом погружения. Идея исходила от ее матери.

Лицо его оставалось бесстрастным.

Я вопросительно приподняла брови, надеясь, что Джиджи или Финн перейдут, наконец, от обсуждения лагеря для изучения французского языка к той услуге, о которой они хотели меня попросить.

– Так как сегодня мать не может отвезти ее в магазин, я сказал Джиджи, что возьму выходной, чтобы пойти с ней, но она утверждает, что от меня там будет мало толку. Она ничего не объясняет, просто говорит, что ей надо купить что-то, что она пока хочет сохранить в тайне от меня, и готова обсуждать это только с вами, – продолжил Финн.

– Минуточку, – сказала я, взяла Джиджи за руку и пошла в кабинет Финна. – Мы скоро вернемся.

Он кивнул и прислонился к моему письменному столу, но расслабленная поза нисколько не смягчала эффект от строгого костюма и уверенной манеры держаться.

Игнорируя любопытные взгляды секретарши Финна, я затащила Джиджи в кабинет и закрыла дверь.

– Ну, рассказывай, о каком таком большом секрете идет речь?

Ее глаза расширились, и личико приобрело серьезное выражение, которого я до сих пор не видела.

– У папы в субботу день рождения, и мне надо купить ему подарок.

– Ах вот в чем дело, – сказала я, выпрямляясь. – Значит, тебе нужен кто-то, кто отвез бы тебя в магазин, а мама не может?

– Да, мэм. А так как вы целый день сидите тут за рабочим столом, я и подумала, что вам гораздо веселее будет поехать со мной за покупками.

– И ты сказала об этом своему папе?

Она с готовностью кивнула.

– Я не сообщила ему, что собираюсь покупать, просто сказала, что хочу, чтобы вы поехали со мной.

С улыбкой на лице я отвела ее к отцу.

– Я была бы рада сопроводить Джиджи в магазин, но мне еще надо закончить составление презентационных папок…

– Ничего, этим займется Кэй. Можете ходить по магазинам сколько потребуется, а когда закончите, позвоните мне. Я собираюсь отменить кое-какие встречи, запланированные на послеобеденное время, чтобы заняться Джиджи.

Я оглянулась на Кэй, которая, нахмурив брови, строго смотрела на маленькую девочку, подобравшуюся к моему стулу и теперь крутившую его все быстрее и быстрее.

Понизив голос, я сказала:

– А вы уверены, что это не вызовет недовольства? Я могу заняться папками, когда мы вернемся, или задержаться попозже, если…

– Я решу эту проблему, Элеонор. Для меня гораздо важнее, чтобы моя дочь не чувствовала, что взрослые перебрасывают ее друг другу как ненужную вещь. Ее мать… – Он осекся. – Буду вам весьма признателен, если вы согласитесь, – произнес он вместо чуть не вырвавшихся слов.

– Мне самой сказать Кэй?

– Я сделаю это сам, – категорично отрезал он, а мне стало интересно, была ли потребность все контролировать плодом воспитания его отца или же выработалась в силу обстоятельств его уже взрослой жизни.

– Ну что ж, хорошо. – Я положила руку на спинку стула, останавливая его безумное вращение, и вытащила из ящика стола сумочку. – Я позвоню вам, когда мы закончим.

Джиджи обняла отца, а он наклонился и поцеловал ее в лоб.

– Слушайся Элеонор, Горошинка, и не слишком утомляй ее своей болтовней.

Она все еще хихикала, когда мы уходили, решив перед поездкой посетить туалет. По пути нам пришлось идти мимо бухгалтерии, и мне оставалось лишь надеяться, что мы не наткнемся случайно на Люси. Как я ни скучала по совместным поездкам на работу и обратно и по нашей беспечной болтовне по дороге, я вдруг поняла, что избегаю ее. И причина была самая неожиданная – я боялась, что у меня возникнет непреодолимое искушение рассказать ей о том, что Финн на Эдисто совсем иной, чем в офисе, и что, по его собственному признанию, самым счастливым воспоминанием его детства была та самая ночь, когда он стоял у нашего домика и слушал, как я играю на пианино. Как назло, когда мы вошли в комнату для отдыха, Люси стояла у фонтанчика для питья. Быстро поздоровавшись с ней, я проследовала дальше за Джиджи, но Люси схватила меня за руку и потянула обратно.

– Чем это ты тут занимаешься?

– Я должна отвезти дочку Фи… мистера Бофейна в магазин, чтобы она купила ему подарок на день рождения.

– Финна? Ты уже зовешь его по имени?

– Ну не в офисе, конечно, – сказала я, понизив голос. – Но ты же знаешь, что там, на острове, все по-другому. Там более непринужденная обстановка, и, естественно, даже удобно называть его по имени, когда работаешь в доме его двоюродной бабушки.

Люси понимающе хмыкнула и вздернула подбородок, что было красноречивее всяких слов.

– Ее мать должна была поехать с ней, но не смогла, а ей надо выбрать подарок ко дню рождения отца, вот она и попросила меня помочь. И что здесь особенного? – проворчала я.

На сей раз она посмотрела на меня таким взглядом, которым обычно нас одаривала Да Джорджи, когда мы ныли, что слишком жарко, чтобы идти собирать траву для ее корзинок.

– Люси, перестань. Ты же меня знаешь. А эта работа – настоящее спасение для меня, и, поверь, не только из-за денег. – Я замолчала, увидев, что мимо нас проходит Рич Кобилт, директор по персоналу, с дымящейся чашкой кофе в руках. Я кивнула в знак приветствия и подождала, пока он уйдет.

– Ева беременна.

Однако Люси не стала бросаться ко мне с объятиями и поздравлениями, как следовало бы ожидать. Она лишь сказала:

– Отлично. Надеюсь, теперь ты сможешь жить своей жизнью. Как говорится, пора возделывать свой сад. Нет, я рада, конечно, за Еву и Глена… – Она чуть нахмурилась. – Вернее, за тебя и Глена.

Она наклонила голову, словно бык, готовый броситься в атаку, и я приготовилась к худшему.

– И все же не стоило бы тебе путаться с мистером Бофейном. Это все равно что из огня да в полымя.

– Ну ты даешь, Люси, – дважды изрекаешь банальности в одном разговоре. Ты бьешь все рекорды.

– Ну-у-у, ты бы не говорила с таким возмущением, если бы не знала в глубине души, что я права.

– Нет никакого возмущения. – Тут я осеклась, потому что из туалета вышла Джиджи, и я облегченно вздохнула, посмотрев на нее почти с благодарностью.

– Нам пора идти. Поговорим позже.

– Ты еще вспомнишь мои слова, да поздно будет!

Я вышла вслед за Джиджи, делая вид, что не расслышала напутствия Люси.

Убедившись, что Джиджи надежно пристегнута ремнем на заднем сиденье – она была еще слишком мала, чтобы сидеть на переднем под защитой подушки безопасности, – я повернулась к ней.

– Итак, какие идеи по поводу подарка для твоего папы?

Девочка подняла глаза к потолку машины, постукивая по подлокотнику пальчиками с аккуратными ноготками, покрытыми розовым лаком.

– Тетушка Хелена посоветовала купить ему какую-нибудь хорошую книгу про звезды и ночное небо. Она сказала, что когда он был маленький, то очень любил наблюдать за ними.

Я кивнула.

– Просто замечательная идея. Сколько денег ты можешь потратить на подарок?

Она потянулась за розовой сумочкой, расшитой бисером, и вытащила небольшой конверт.

– Тетя Хелена и сестра Уэбер положили сюда немного денег, чтобы я могла купить для папочки что-нибудь хорошее. А я добавила все мои карманные деньги – одиннадцать долларов и двадцать пять центов.

– Можно посмотреть?

Она передала мне конверт, к моему удивлению, оказавшийся довольно толстым. Открыв его, я заглянула внутрь. Там, по соседству с двумя мятыми купюрами по пять долларов и одинокой монеткой лежали десять новеньких хрустящих пятидесятидолларовых банкнот. Я с удивлением взглянула на Джиджи.

– Она пояснила тебе, сколько из этой суммы ты можешь потратить?

Девочка покачала головой.

– Нет, мэм. Она только сказала, что я могу купить хорошую книгу и, может быть, что-нибудь еще.

Я сидела в раздумье, борясь с желанием позвонить Люси и спросить ее мнение, но вовремя вспомнила наш последний разговор и отбросила эту идею. Мы несколько минут сидели в машине в полном молчании, с включенными двигателем и кондиционером, пока я пыталась сообразить, что делать. В конце концов я повернулась к Джиджи и указала ей на конверт.

– Давай это пока будет у меня, ладно? А теперь снимай ремень и выходи из машины. Мы пойдем на Маркет-стрит, а потом на Кинг-стрит. Придется немного пройтись пешком, но это все же легче, чем искать там место для парковки. У меня появилась отличная идея.

Она улыбнулась мне с заговорщицким видом и выпорхнула из машины, а моя ответная улыбка угасла при воспоминании о словах Люси, что мне пора возделывать собственный сад. Конечно, можно было продолжать лгать самой себе, что я не поняла ее намеков. Однако Люси знала меня слишком давно, сидела со мной рядышком, когда мы наблюдали, как Да Джорджи плела свои корзинки, и мы спрашивали ее, на какие из них будут похожи наши жизни. Я прекрасно знала, что Люси хотела сказать мне, просто я пока не готова была это выслушать.

Три часа спустя мы с Джиджи уже укладывали в машину два огромных пакета. Было жарко, и мы слегка вспотели от долгой прогулки. Я включила кондиционер на полную мощь, выловила из сумочки мобильный телефон и набрала номер Финна.

– Финн Бофейн слушает. – Голос его прозвучал как-то слишком резко.

– Простите за беспокойство, это я, мистер Бофейн.

В трубке воцарилось молчание.

– Это вы, Элеонор? Извините, я тут как раз улаживаю небольшую проблему и потому не посмотрел на номер на дисплее. Могу вам чем-то помочь?

– Вы же просили позвонить, когда мы с Джиджи закончим с покупками. Я покормила ее обедом, потому что поход по магазинам занял больше времени, чем я предполагала.

– Благодарю вас, Элеонор – Снова наступило молчание. – Послушайте, дело в том, что в ближайшее время я не смогу уйти из офиса. Джиджи на ночь должна остаться у матери. Не могли бы вы завезти ее туда? Харпер уже дома и ждет ее. И можете считать себя свободной на всю оставшуюся часть дня.

– Конечно. Никаких проблем. Но потом я могу вернуться в офис…

– Я все держу под контролем. Увидимся утром. И пожалуйста, скажите Джиджи, что я обязательно позвоню ей, прежде чем она ляжет спать. Сейчас продиктую вам адрес. – На этом он со мной распрощался.

Я повернулась к Джиджи.

– Похоже, наши планы изменились. Я отвезу тебя к маме, хорошо? А папа обещал позвонить тебе перед сном.

Я ожидала увидеть выражение разочарования или недовольства, но она только улыбнулась мне.

– Спасибо за все, Элли. Я прекрасно провела время.

Тут запищал мой телефон, и я взглянула на сообщение, которое прислал Финн. Я тронулась с места и в зеркале заднего вида встретилась с девочкой взглядом.

– Я тоже, Джиджи.

Ехать до белого особняка на Куинн-стрит было недолго. Дом Харпер Бофейн-Гиббс был еще одним совершенным образчиком архитектуры старого Чарльстона с верандами по бокам и роскошным палисадником перед домом, усаженным цветами с дурманящими ароматами. И здесь я тоже заметила полное отсутствие индивидуальности, словно дом был лишь красивой картинкой на развороте модного глянцевого журнала.

Я припарковала машину у обочины перед домом и еще расстегивала свой ремень безопасности, когда услышала щелчок ремня Джиджи, а потом она ткнула меня пальчиком в плечо.

– Только не забывай называть меня Женевьевой, хорошо? У мамы не всегда бывает хорошее настроение и, если она услышит имя Джиджи, будет еще хуже.

Она посмотрела на меня такими мудрыми и все понимающими глазами, что мне пришлось напомнить себе, что ей всего лишь десять лет.

– Поняла, – сказала я, выходя из машины. Я поднялась вслед за ней по кирпичным ступенькам крыльца к передней двери, которая в любом другом городе таковой не считалась бы, несмотря на то что выходила на улицу. Она вела на большую веранду, где и располагался парадный вход в особняк.

Я позвонила в дверной звонок, втайне надеясь, что дверь все-таки откроет горничная, а не хозяйка дома. Я помнила, что Финн рассказывал мне о ней, о том, как она поспешила уехать с Эдисто, потому что сочла остров убогим и необустроенным. Пытаясь отогнать эти неприятные мысли, я изобразила улыбку на лице и принялась ждать, когда откроется дверь.

Женщина, открывшая дверь, явно не была горничной. Она была высокой и стройной, с рыжевато-каштановыми волосами и ярко-голубыми глазами. Несмотря на домашнюю обстановку, на ней были туфли на высоком каблуке, узкая юбка и роскошная шелковая белая блузка с треугольным вырезом, перехваченная толстым кожаным поясом. Дама была воплощением великосветского шика, и ее легко можно было представить в элитном яхт-клубе в Новой Англии. Впрочем, с таким изящным сложением и элегантным нарядом ее с радостью приняли бы в любом клубе для избранных. Внезапно мне пришло в голову, что так могла бы выглядеть моя мать, если бы вышла замуж за человека своего круга, а не связала жизнь с моим отцом. Два месяца назад я подумала бы, что именно на такой женщине и должен был жениться Финн Бофейн. Однако, представив его со взъерошенными волосами, складывающим бумажный самолетик на веранде дома на Эдисто, я больше не была в этом так уж уверена.

– Мамочка! – Джиджи бросилась к женщине, подтверждая мои догадки.

Харпер замерла на мгновение, а потом положила руку с идеальным маникюром на белокурую головку дочери.

– Женевьева, милая, не надо мять мамину юбку.

Джиджи отступила от нее, опуская руки. Потом как ни в чем не бывало, словно мать ее и не отчитывала, она схватила меня за руку и подвела к Харпер.

– Это Элли. Она присматривает за тетей Хеленой и иногда за мной.

Холодные голубые глаза окинули меня оценивающим взглядом с ног до головы – от светло-каштановых волос до более чем скромных юбки и блузки. Харпер и не думала скрывать, что находит меня убогой.

Тем не менее она протянула мне руку.

– Приятно с вами познакомиться. Женевьева все время о вас рассказывает.

Ее кожа была холодной и сухой, словно трава, слишком долго лишенная дождя. Харпер едва коснулась моих пальцев и тут же убрала руку.

– Я тоже рада познакомиться. Мне очень нравится общаться с Женевьевой.

– Не сомневаюсь. – Харпер повернулась к дочери: – Иди умойся, вымой руки и переоденься в домашнее платье, только не в розовое, пожалуйста. Мы с твоим отчимом ждем к ужину гостей, они будут здесь через час. Мне бы хотелось, чтобы ты открыла им дверь, когда они приедут.

– Да, мэм, – сказала Джиджи, которая выглядела гораздо подавленнее, чем обычно.

Она попрощалась со мной и медленно пошла в прихожую.

Я уже прощалась с хозяйкой, когда Джиджи снова вбежала в дверь.

– Элли! А как же подарки на день рождения? Вы не могли бы их завернуть в красивую бумагу?

– Конечно. Не уверена, что справлюсь с большим пакетом, но что-нибудь придумаю. С книгой все гораздо проще. А ты напиши, пожалуйста, поздравительную открытку.

– Спасибо! – Джиджи радостно улыбнулась и снова скрылась в доме.

– Она говорит о дне рождения Финна?

– Да. Я водила ее сегодня за покупками.

На лице Харпер появилось неприкрытое раздражение.

– Слава богу, я была от этого избавлена. И что же она ему купила?

– Книгу по астрономии и телескоп. – Я, конечно, и не думала признаваться ей, что идея насчет телескопа принадлежит мне.

– Значит, телескоп. А откуда у ребенка деньги на такой дорогой подарок?

– Мисс Жарка дала. Но мы не потратили всю сумму. У меня есть бывший одноклассник, который держит магазин подержанных вещей на Маркет-стрит. Последний раз, когда я там была, у него на витрине стоял телескоп, и я надеялась, что он еще не продан.

– И вам повезло?

– Да.

Теперь она смотрела на меня с большим интересом, поэтому я сделала шаг назад, показывая, что тороплюсь уйти.

– Женевьева сказала мне, что вы выросли на Эдисто. Это правда?

Я кивнула.

– Я жила там до семнадцати лет, а потом мы переехали в Северный Чарльстон, где сейчас и живем.

– Понятно. А где вы научились играть на фортепьяно?

Я посмотрела на нее с удивлением.

– Откуда вы знаете, что я играю на фортепьяно?

– Финн как-то упоминал об этом. – Она продолжала изучающе смотреть на меня.

– Меня отец научил.

Она нахмурила брови.

– И при этом Финн считает, что вы достаточно квалифицированы, чтобы учить музыке нашу дочь. – Это не был вопрос.

Я почувствовала, как к щекам прилила кровь.

– Мой отец был великолепным музыкантом и прекрасным учителем. Я уверена, что смогу научить Женевьеву основам игры на фортепьяно.

– Это была его идея или ваша?

Я изо всех сил старалась, чтобы мой голос звучал ровно и спокойно.

– На самом деле это была идея мисс Жарка.

Любопытство в глазах Харпер сменилось холодом.

– Не понимаю, почему Финн считает, что она должна учиться музыке. По-моему, занятий танцами вполне достаточно.

Я хотела как можно скорее закончить этот разговор, но ей явно хотелось оставить последнее слово за собой. Или, может быть, ей было одиноко и просто нужно было с кем-то поговорить? Не успела я открыть рот, чтобы возразить, как она продолжила:

– У Финна явно какая-то романтическая привязанность к фортепьянной музыке. Я думала, это он унаследовал от тетушек, которые обе были неплохими пианистками, но Финн однажды признался мне, что когда был еще совсем мальчишкой и жил на Эдисто, он несколько часов подряд слушал, как кто-то играл на пианино в каком-то там домишке, а он стоял под окнами и глядел на звезды. Когда я познакомилась с ним, он описывал мне этот случай, словно мистический опыт. Что на самом деле смешно – его могли до смерти закусать москиты, и каким же гениальным должен быть исполнитель, чтобы слушать его часами?

– Действительно, смешно, – повторила за ней я и сама поразилась тому, как неожиданно уверенно прозвучал мой голос. Я прошла по веранде к двери, намереваясь как можно скорее покинуть этот холодный дом. – Было приятно с вами познакомиться.

– Спасибо, что привезли Женевьеву. Я рада, что она купила Финну телескоп. Может быть, он будет возиться с ним и забудет об уроках пилотажа.

Я резко остановилась и вопросительно взглянула на нее.

– Об уроках пилотажа?

Харпер небрежно махнула рукой, словно отгоняя надоедливую муху.

– Когда Женевьева была совсем малышкой, он мечтал научиться водить самолет и даже начал брать уроки пилотажа. Но это продолжалось недолго. А теперь он время от времени говорит, что хочет возобновить занятия. Слава богу, этого пока не произошло. Ведь он сейчас уже не прежний молодой человек без серьезных обязанностей. – Харпер издала короткий смешок. – Но мужчины ведь никогда не взрослеют, верно?

– Мне сложно сказать, – ответила я, а затем повернулась и направилась к машине. Я долго сидела с включенным мотором и старалась выбросить из головы голос жены Финна. Я думала о том, что только что услышала. Интересно, зачем он вообще рассказал ей о той ночи у прибрежных болот? И почему оставил мечту о полете в небо?