Часть III. Цель
8. Превзойти свое эго
Услышав крики жены, Том Бойл сразу понял, что случилось что-то ужасное. «О боже! Том! Том! Ты видел?» — кричала она.
Том и его жена стали свидетелями того, как ехавшего на велосипеде по пригородной дороге восемнадцатилетнего Кайла Холтраста сбил автомобиль Chevy Camaro. Когда Бойл подбежал к месту аварии, он увидел, что два передних колеса машины были немного приподняты над землей, а из-под автомобиля доносились крики: «Вытащите меня, вытащите меня! Мне больно! Вытащите меня!»
Бойл не задумываясь кинулся поднимать капот Camaro, а Холтраст продолжал кричать: «Выше! Выше!» Бойл тянул машину вверх. Спустя, как ему показалось, вечность Бойл услышал, как Холтраст бормочет: «Хорошо. Она поднялась, но я не могу пошевелиться. Ноги не двигаются. Вытащите меня. Пожалуйста! Пожалуйста, вытащите меня!»
В этом Бойл, к сожалению, не мог помочь. Его руки были заняты: он держал над землей более полутора тонн железа. Продолжая удерживать Camaro на весу, Бойл крикнул водителю, который сбил Холтраста и, остолбенев, наблюдал за происходящим с обочины. «Мне пришлось крикнуть ему четыре или пять раз, пока он, наконец, понял, залез под машину и вытащил парня, — рассказывал Бойл в газетном интервью. — Водитель, похоже, был в шоке».
Холтраст был в плохом состоянии, но он находился в сознании. Спустя несколько минут приехала скорая помощь, и Холтраста отправили в ближайшую больницу. У него ушли месяцы на то, чтобы восстановиться после тяжелейших травм, но он выжил. Учитывая обстоятельства, это было практически чудо.
Хотя Бойл почти в три раза превысил мировой рекорд по становой тяге — он составляет 500 килограммов, а Camaro весит более полутора тонн, — он не начал готовиться к выступлению на Олимпиаде. На следующей день он просто вернулся на работу — заведующим отделом в магазине красок. За исключением единственного случая превращения в Невероятного Халка, Бойл — совершенно обычный мужчина.
И все же подобное иногда случается. Такие случаи проявления фантастической силы настолько распространены, что даже признаются учеными и получили название «истерической» или «сверхчеловеческой» силы. Сверхчеловеческие способности почти всегда проявляются в ситуациях, когда на кону стоит вопрос человеческой жизни. По словам доктора Хавьера Провенсио, руководителя неврологического отделения реанимации в клинике Кливленда, в обычных условиях тело человека сдается задолго до того, как достигает предела своих возможностей. Страх, усталость и боль действуют как защитные механизмы. Эти ощущения дают нам понять, что если мы продолжим подвергать себя чрезмерной нагрузке, то можем не справиться или пострадать. Поэтому мы останавливаемся. Но в экстраординарных ситуациях, например когда под угрозой находится чья-то жизнь, мы способны преодолеть эти защитные механизмы. Мы больше не чувствуем страха, слабости или боли. И в результате можем подойти ближе к своим реальным пределам (например, поднять Camaro). Если бы кто-то попросил Бойла поднять Camaro в обычное воскресное утро, он, наверное, посмеялся и не стал бы пытаться — даже за несколько тысяч долларов. Его разум остановил бы его тело. Бойл смог поднять машину только потому, что под ней умирал Холтраст.
А что, если бы существовал способ обуздать источник этой невероятной силы и регулярно им пользоваться? Профессор Виктор Стречер из Мичиганского университета считает, что это возможно. Об этом ему говорят не только его исследования, но и личный опыт.
Выйти за пределы своего «я»
Стречер — живая легенда города Энн-Арбор в штате Мичиган. Он ученый, эксперт по здоровому образу жизни, но также и успешный предприниматель: в 2008 году он продал свою медицинскую технологическую компанию консорциуму, ворочающему миллиардами долларов. Но, наверное, больше всего Стречер известен тем, с какой энергией и энтузиазмом он читает лекции. Наблюдать за ним на подиуме — все равно что смотреть спектакль, вот только он не играет роли: он до конца предан своим студентам, и его страсть очевидна. Энергию, которую он приносит в аудиторию, кажется, можно пощупать.
В 2010 году, когда Брэд поступил в магистратуру Мичиганского университета, все советовали пойти на курс Стречера. И не важно, что Брэд не интересовался коммуникациями и здоровым образом жизни — областью исследований Стречера. «Вы просто зайдите к нему в аудиторию, — вспоминает Брэд слова своего куратора, экономиста. — С вами произойдет нечто удивительное». К сожалению, Стречер в том семестре не преподавал…
Весной 2010 года Стречер с семьей — женой, дочерями и их молодыми людьми — проводил отпуск в Доминиканской Республике. Стояла прекрасная погода. Если кто и умеет наслаждаться общением с близкими, так это Стречер. Жизнь приучила его ничто не считать за данность.
Когда младшей из его дочерей Джулии было всего 14 месяцев, она тяжело заболела ветрянкой. Вирус стремительно распространялся по организму и атаковал сердце. Жизнь девочки висела на волоске. Ей было необходимо чудо, и чудо свершилось. На Валентинов день в 1991 году в медицинском центре Университета Северной Каролины Джулия пережила одну из первых в мире педиатрических пересадок сердца. Она выжила.
Прошло восемь лет, и Джулия, теперь уже девятилетняя, снова заболела. Хотя Стречер и его жена Джери старались не нервничать по мелочам (хотя кто бы их в этом обвинил?), они почувствовали, что с дочерью что-то не так. Интуиция их не подвела. Доктора сообщили им ужасную весть: второе сердце отказывало. Ей нужно было новое чудо и новое сердце. Стречеры снова проводили бессонные ночи в детской реанимации.
Джулия получила новое сердце, но на этот раз трансплантация сопровождалась серьезными осложнениями. Стречер был уверен, что дочь не выживет. Он вспоминает, что его жена Джери даже в этот трагический момент думала о других. «Джери добивалась того, чтобы врачи разработали план передачи органов Джулии другим пациентам, — рассказал он нам. — Мы думали, что ей ничто не поможет». Но, к счастью, Джулия выкарабкалась. По словам Стречера, никто не мог объяснить, как это произошло тогда, он не может объяснить этого и теперь. Свершилось еще одно чудо.
Джулия выросла умной и красивой девушкой. Под конец первого курса колледжа медсестер она вместе со своим бойфрендом и с семьей отправилась на весенние каникулы в Доминикану. Жизнь была прекрасна. Пока не закончилась. Второго марта 2010 года сердце Джулии неожиданно перестало биться. На этот раз ни это сердце, ни другое, помещенное в ее грудную клетку, не смогли бы забиться снова. Джулия умерла в 19 лет, когда вся жизнь была у нее впереди.
Это разбило сердце ее отца. После второй пересадки Стречер, хорошо понимая, что жизнь Джулии — драгоценный дар, поставил своей целью помочь дочери прожить полную и насыщенную жизнь. Они путешествовали по миру, катались на слонах в Таиланде, летали на парапланах в Скалистых горах, прыгали с девятиметровой скалы в воду. Смысл его жизни исчез вместе с Джулией. «Я не хотел больше жить, — вспоминает он. — Я утратил свой путь».
Три месяца спустя после смерти Джулии Стречер скрывался от всех в уединенном коттедже в Северном Мичигане. Однажды, увидев сон о дочери, он сел в каяк и выгреб на середину озера. Было около пяти утра. Поднималось солнце, кругом царили тишина и покой. «Я разрыдался и вдруг почувствовал, что Джулия говорит со мной, — вспоминает он. — Она сказала: “Ты должен идти вперед, папа”».
Лишь потом Стречер понял, что это произошло на День отца.
В этот момент Стречер осознал, до какой степени пустой стала его жизнь. Заговорив с ним, Джулия заставила его понять, что так жить дальше нельзя. Ему нужно свое «зачем». Ему нужна новая цель. Ему явилось откровение. И он решил, что если он сможет вернуться к смыслу, то сможет и другим помочь найти его. Джулия указала ему путь.
Стречер не стал терять времени. Он посвятил большую часть своих исследований поиску значения целеполагания. Он также снова начал преподавать. Вы можете себе представить, как это было для него непросто. «Я узнавал Джулию в каждой студентке», — говорит он. Время шло, и Стречер занялся поиском новых целей в жизни. Одной из них, по его словам, «…стало обучение каждого студента и студентки так, словно они — мои родные дети».
И тогда произошло нечто замечательное. Стречер начал чувствовать себя лучше. Ему все еще было больно, но он выбрался из бездны. Разумеется, улучшение наступило не мгновенно, но он начал замечать, что просыпаться каждое утро не так уж плохо. Он начал снова наслаждаться жизнью. И что поразительно, его исследования помогали объяснить трансформацию, которую он переживал.
Человеческая история показывает, что, когда люди сосредоточиваются на цели, выходящей за пределы собственного «я», на цели более великой, чем они сами, они становятся способны на большее, чем полагали возможным. Стречер считает, что так происходит потому, что, когда мы глубоко концентрируемся на чем-то за пределами себя, наше собственное «я» минимизируется. А основа нашей идентичности — это буквально самозащита. Именно наше «я», встретившись с угрозой, велит нам замереть или бежать. Когда мы превосходим свое «я» и минимизируем наше эго, мы оказываемся способны преодолеть страх, тревогу и физиологические защитные механизмы, которые так часто удерживают нас от великих свершений. Перед нами открывается целый новый мир возможностей.
Сфокусировавшись на помощи другим и обучении своих студентов так, как если бы они были его детьми, Стречер смог преодолеть потерю Джулии. Сфокусировавшись на спасении жизни Кайла Холтраста, Бойл смог поднять полуторатонную машину. Хотя на первый взгляд эти истории могут показаться разными, они обе являются примерами того, как люди, стремящиеся к цели, более важной, чем они сами, могут преодолеть боль, страх и усталость и добиться того, что кажется невозможным.
Чтобы лучше разобраться, как работает этот феномен, полезно обратиться к неожиданному ресурсу: спортивной науке.
Усталость только в голове?
В начале 90-х годов доктор Тим Ноакс, специалист по спорту из лаборатории физиологии Кейптаунского университета, совершенно по-новому взглянул на усталость. Ранее превалировало мнение, что усталость зависит от тела. При определенной интенсивности или продолжительности физической нагрузки требования, которые мы предъявляем нашим мускулам, становятся слишком велики, и в конце концов мышцы отказывают. Спросите любого спортсмена, начиная с марафонского бегуна и заканчивая пауэрлифтером, и они скажут, что им знакомо это ощущение. Оно не из приятных. Сперва терпимое напряжение становится все сильнее и сильнее, пока не становится непереносимым. Бегун двигается все медленнее и начинает ковылять, пауэрлифтер не может в последнем подходе поднять и гантель. Как бы они ни старались, но горючее кончилось, и мускулы отказываются сокращаться.
Ноакс, однако, не верил, что усталость связана только с телом и что мышцы действительно полностью лишаются сил. Он задался вопросом, почему столь многие спортсмены, явно охваченные усталостью, все-таки способны ускориться на последнем отрезке пути, когда финиш у них перед глазами. Если бы мышцы действительно отказывали, предположил Ноакс, то эти финальные рывки были бы невозможны. Чтобы доказать свою гипотезу, Ноакс прикрепил электрические сенсоры к спортсменам и поручил выжимать ногами вес до той поры, пока они просто не смогут больше. (В спортивной науке это называется «доведение до мышечного отказа».) Когда все участники сдались, заявив, что они больше не могут пошевелить ногами, Ноакс пропустил электрический разряд через сенсоры. К общему изумлению — особенно участников, чьи ноги не шевелились, — мышцы стали сокращаться. Хотя подопытные не могли контролировать мускулы самостоятельно, Ноакс доказал, что мышцам еще есть что показать. Участники чувствовали себя опустошенными, но, судя по всему, их мышцы не дошли до предела.
Ноакс повторял этот эксперимент в разных видах и наблюдал тот же результат. Хотя участники сообщали, что совершенно иссякли и не способны пошевелиться после упражнений, так как переживали то, что они считали мышечным отказом, после применения электростимуляции мышцы все равно реагировали. Ноакс пришел к заключению, что вопреки популярному убеждению физическая усталость зависит не от тела, а от мозга. Дело не в том, что наши мышцы устали, а в том, что наш мозг отключает их, хотя у них есть еще несколько процентов заряда. Ноакс считает, что это наш природный способ самозащиты. Физиологически мы можем подтолкнуть наши тела к истинному отказу (например, доведя себя до травмы), но мозг вмешивается и создает ощущение отказа до того, как мы реально себе навредим. Мозг, замечает Ноакс, это наш «центральный управляющий» усталости. Это наше «я» отключает нас, когда сталкивается с угрозой и страхом. Иными словами, мы запрограммированы отступать, когда дела идут плохо. Но, как показали Бойл и Стречер, центрального управляющего можно и подвинуть.
Цель и преодоление центрального управляющего
Аппалачская тропа тянется на 3516 километров от горы Спрингер в Джорджии до горы Катадин в штате Мэн. Большинству людей, чтобы полностью пройти этот маршрут, требуется от пяти до семи месяцев. Но в 2011 году молодая женщина по имени Дженнифер Фарр Дэвис предприняла попытку побить рекорд скорости, проделав этот путь менее чем за 50 дней.
К сожалению, на двенадцатый день, когда ей оставалось преодолеть более 2650 километров, Фарр Дэвис была готова сдаться. Последние четыре дня ее тело мучило, пожалуй, самое неудачное сочетание для пешего туриста: боль в голени и диарея. Негативные мысли и страх отравляли ее разум. «Ситуация была катастрофической, — рассказывала нам Фарр Дэвис. — Я уже выбилась из ритма и думала, что ни за что не смогу поставить рекорд. Я сдалась». Она добралась до перекрестка в районе Нью-Гэмпшира, где должна была встретиться с мужем, Брю, который поддерживал ее в походе. Ей было жаль все бросать, но она испытывала и облегчение.
Она начала путь к этому перекрестку семь лет назад, в 21 год. Фарр Дэвис окончила колледж и поняла, что традиционное образование дает очень ограниченный опыт. Она ничего не знала о природе и чувствовала, что упускает что-то очень важное для человеческого существования. Она не знала точно зачем, но стремилась соединиться с природой.
Так что, окончив колледж в 2005 году, Фарр Дэвис впервые отправилась в Аппалачи. Этот опыт дал ей нечто большее, чем базовые туристические навыки. «Я встретила отличных товарищей и испытала неописуемый восторг, — рассказывала она. — Я поняла, что люди и впечатления важнее вещей». Но главное заключалось в том, что она, наконец, непосредственно столкнулась с живой природой: «Я обнаружила, что природа не что-то отдельное от меня, что я могу быть частью природы, двигаться в гармонии с ней». Фарр Дэвис рассказала, что в походе она почувствовала себя ближе к Богу: «Я поняла, что, возможно, моя способность легко перемещаться в дикой местности — это мой дар. Как христианка я чувствовала себя обязанной использовать этот дар».
Так она и поступила. Фарр Дэвис стала активной туристкой и проводила все больше времени на природе. Несколько лет спустя, в 2008 году, после интенсивных тренировок и с поддержкой (как на маршруте, так и вне его) своего мужа, Фарр Дэвис преодолела Аппалачскую тропу за 57 дней. Она поставила рекорд скорости среди женщин. К этому времени туризм стал неотъемлемой частью ее жизни. Она задумалась: «Быть может, я смогу побить мировой рекорд?»
Мировой рекорд составлял 47,5 дня, его удерживали мужчины, пришедшие из видов спорта, требующих необыкновенной выносливости. Побить это рекорд для Фарр Дэвис было бы все равно, что женщине обогнать всех профессиональных мужчин-бегунов на Бостонском марафоне (то есть невероятно). Но она твердо верила в себя, и у нее была поддержка мужа. Они посвятили себя этой попытке, потратив следующие три года жизни на тренировки и подготовку.
Вернемся в 28 июля 2011 года, когда шансы Фарр Дэвис и ее решимость побить мировой рекорд оказались под угрозой срыва, — в тот день, когда она встретила Брю на тропе в Нью-Гэмпшире. «Я, наконец, добралась до Брю и сказала, что бросаю, — рассказывает она, — но Брю это не понравилось». Брю, все это время поддерживавший ее стремление, напомнил ей, что он от многого отказался ради нее и что это была командная работа. Только тогда, посмотрев в глаза мужу, она поняла нечто важное: «До тех пор все вращалось вокруг меня и моего рекорда. Я была в плену у своего рекорда и думала только о рекорде». Но в этот миг к Фарр Дэвис пришло откровение, которое все изменило.
«Я полностью освободилась от рекорда. Я снова отправилась в поход во имя великой веры. Я хотела почитать Бога, хотела вернуться к причинам, которые привели меня к туризму, в первую очередь — к любви к природе, любви к моему мужу и использованию моего дара. Я вспомнила, что я чувствовала себя ближе всего к Богу, когда я шагала по тропе вверх и вниз, словно часть дикой природы, когда любила моего мужа, когда я наслаждалась своим даром. Внезапно мой поход перестал иметь отношение к рекордам и он больше не имел отношения ко мне. Все это стало актом преклонения перед чем-то большим, чем я сама».
Физический дискомфорт во время похода то ослабевал, то становился сильнее, но вот психологический стресс после этой смены мировоззрения исчез без следа. После того как она перестала фокусироваться на себе и сосредоточилась на мыслях о том, что было важнее, она быстро выбралась из депрессии. Она почувствовала себя обновленной, ее энергия восстановилась. Фарр Дэвис рассказывала нам, что усталость прошла и ей стало проще смотреть в лицо своим страхам. С сознанием, полным любви к мужу, любви к природе и любви к Богу, она отправилась вперед.
Тридцать четыре дня спустя, шагая более чем по 76 километров в день по пересеченной местности, Фарр Дэвис совершила невозможное. Она побила мировой рекорд на 26 часов. Это достижение принесло ей премию «Искательницы приключений года» от National Geographic.
Когда мы рассказали о Фарр Дэвис профессору Стречеру, изучающему целеполагание, он ответил необыкновенно коротким письмом: «Ого». Позже он сказал нам, что опыт Фарр Дэвис на Аппалачской тропе — это яркий пример минимизации эго. Он объяснил, что она воспользовалась силой целеполагания, чтобы преодолеть свои страхи и сомнения, и обратил наше внимание на новые исследования, которые подсказывали, что именно происходило в ее голове.
В недавнем исследовании, опубликованном в Proceedings of the National Academy of Science, ученые (в их числе и Стречер) использовали аппарат МРТ, чтобы выяснить, что происходит в мозге, когда люди получают угрожающие сообщения. Оказалось, что у тех, кого до получения угрожающего сообщения просили глубоко задуматься об их ключевых ценностях, повышалась нейронная активность в части мозга, связанной с «положительной оценкой». Иными словами, глубинное устройство их мозга становилось более восприимчивым к ситуации, которая в ином случае казалась бы им угрожающей. Они преодолевали своего центрального управляющего. Вместо того чтобы отступить перед лицом угрозы, мозг двигал их вперед, они наступали на угрозу. Более того, этот эффект сохранялся и за пределами лаборатории. Выяснилось, что люди, которые размышляли о своих базовых ценностях, и в жизни преодолевали страхи и угрозы куда чаще, чем контрольная группа.
То, чего Фарр Дэвис физически достигла на Аппалачской тропе, конечно, невероятно и, несомненно, отчасти зависит от того, что ей было дано от природы. Но психологическая смена мировоззрения не менее замечательна и доступна нам всем. Фокусируясь на чем-то за пределами себя и размышляя о наших ключевых ценностях, мы можем отважнее преодолевать вызовы и улучшать нашу производительность.
Благодаря цели, превосходящей собственное «я», улучшается не только физическая производительность. Опыт показывает, что целеполагание сокращает выгорание и даже помогает придерживаться здорового образа жизни, например диеты или отказа от курения. Все вполне логично. В ситуациях, которые кажутся нам страшными или сокрушающими, наш мозг — наш центральный управляющий, наше эго, наше «я» — автоматически пытается спасти нас от провала. Оно велит нам развернуться и бежать. Пусть даже этот провал не означает физической травмы, но наше эго не любит и эмоциональные раны — оно не хочет рисковать, расстраиваться, поэтому подталкивает нас на безопасный путь. Только когда мы превосходим себя, мы можем преодолеть наложенные нами на себя ограничения.
Парадокс, но чем меньше мы думаем о себе, тем лучше мы становимся.
ПРАКТИКИ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТИ
• Наше эго, наше «я», или наш «центральный управляющий», служит защитным механизмом, который удерживает нас от достижения истинных пределов.
• Столкнувшись с серьезным препятствием, наше эго биологически запрограммировано остановить нас и велеть нам развернуться в другую сторону.
• Сфокусировавшись на цели, превосходящей наше «я», на причине, которая требует сделать что-то выходящее за рамки, мы можем преодолеть наше эго и установленные им границы.
• Настолько, насколько возможно, связывайте свою деятельность с более высокой целью (о том, как это делать, мы расскажем больше в главе 9). Если вы столкнетесь с непреодолимым вызовом и разум скажет вам остановиться, то вы сможете спросить себя, зачем вы это делаете. И если ваш ответ: «Я делаю это ради кого-то или чего-то, что важнее, чем я сам», то, скорее всего, вы сможете продвинуться вперед.
• Меньше думать о себе — один из основных способов сделать себя лучше.
Цель и мотивация
Превосходящая себя цель не только позволяет преодолевать самые страшные страхи и вырываться за установленные пределы, она также улучшает производительность в менее героической, повседневной работе. В одном из исследований ученые Уортонской школы при Пенсильванском университете обнаружили, что уборщики в больницах, которые чистили унитазы и мыли полы, лучше справлялись с работой и говорили о более высоком уровне удовлетворения, когда их работа описывалась, как существенно необходимая для помощи другим людям. Этим уборщикам постоянно напоминали, что, сохраняя больницу в чистоте, они уменьшают шансы распространения бактерий, способных навредить и без того ослабленным людям. Тогда они рассматривали свою работу не просто как вытирание рвотных масс с пола, они считали, что спасают жизни. В некоторых больницах даже заменили название должности «уборщик» и использовали такие наименования, как «член команды по обеспечению здоровья и безопасности» или «работник здравоохранения в области окружающей среды».
Другое исследование показало, что студенты, собиравшие пожертвования бывших выпускников по телефону, улучшали свою продуктивность после того, как недавний выпускник сказал им о том, как он благодарен за их деятельность. Это был не просто выпускник: это был человек, который смог попасть в университет благодаря стипендии, собранной в результате таких обзвонов. В месяц, последовавший за этой беседой, студенты своими звонками собрали на 171 процент больше денег.
Это лишь два из множества примеров, которые показывают, что связь работы с высокой целью улучшает ежедневную производительность даже в простых задачах. Просто спросите себя: насколько более вероятно, что вы бы посвятили чему-то все свои силы, если бы знали, что приносите пользу другим людям или какой-то великой цели? Все большие мастера, которым мы задавали этот вопрос, с энтузиазмом ответили «да».
Чтобы больше узнать о том, почему это работает, мы снова решили обратиться к спортивной науке.
Профессор Сэмюэл Маркора — глава центра исследований Школы науки спорта и физических упражнений при Британском университете в Кенте. Как и Ноакс, Маркора убежден, что у усталости есть и физические, и психологические составляющие. Но в отличие от Ноакса, Маркора считает, что усталость — нечто более сложное, чем защитный центральный управляющий, который просто отключает нас, когда мы доходим до определенного предела. Маркора убежден, что мы постоянно сопоставляем то, как мы воспринимаем усилия, связанные с какой-то деятельностью (то есть насколько сложной нам кажется эта деятельность), с мотивацией, подвигающей нас ею заниматься. Когда эти усилия перевешивают мотивацию, мы начинаем работать медленнее или менее усердно, пока оба параметра не приходят в равновесие. Следовательно, чем мы мотивированнее, тем более значительное ощущение усилия мы способны выдержать. Согласно Маркоре, спортсмен может улучшить свои показатели, либо уменьшив свое восприятие усилия (то есть тренироваться так, чтобы ему казалось, что пробежать милю за пять минут не так уж и тяжело), либо повысив свою мотивацию.
Если говорить о мотивации, то огромное количество исследований показывают, что осознание того, что ты делаешь что-то для других, куда более эффективно, чем такие традиционные стимулы, как деньги или репутация. Возможно, именно поэтому после того, как спортсмены добиваются невероятных, рекордных результатов, которые даются только через боль и страдание, они не говорят о том, что всю дорогу думали, как здорово будет стать чемпионом или как много денег они получат. Вместо этого после финиша они почти всегда говорят, что, когда становилось больно, они начинали думать о своей семье, своем Боге или о друге, больном раком. Они смогли превозмочь боль, смогли сказать себе «вперед!», когда их тела кричали «стой!», потому что их мотивировала цель, являвшаяся чем-то большим, чем личные интересы.
Один из наших любимых примеров — Эштон Итон, двукратный олимпийский чемпион по десятиборью, которого некоторые считают величайшим спортсменом в мире. Чтобы побить мировой рекорд на чемпионате 2015 года, Итону нужно было пробежать последние 1500 метров быстрее чем за 4 минуты и 18 секунд. Это само по себе непросто. К тому же Итон уже прошел предыдущие девять соревнований, и по их итогам золотая медаль была ему практически гарантирована. Иными словами, он смертельно устал и мало что приобрел бы, если бы надорвался, особенно учитывая, что пытался побить собственный рекорд, установленный несколько лет назад.
Тем не менее Итон решил попытаться. Вы можете спросить почему. На пресс-конференции Итон сказал, что, когда ему становилось невмоготу, он «просто думал, что я делаю это не ради себя, поэтому я должен продолжать». И объяснил: «Я вспоминал, как сидел на трибуне, когда был еще совсем юным, и смотрел, как бегает и прыгает кто-то вроде Майкла Джонсона или Карла Льюиса… Именно поэтому я и оказался сегодня здесь. Я подумал, может быть, где-то на трибуне сидит ребенок, и если я побью этот рекорд, я смогу его вдохновить». Итон пробежал 1500 метров за 4 минуты и 17 секунд.
Другой пример — Меб Кефлезигхи, который в 2014 году стал первым за тридцать лет американцем, выигравшим Бостонский марафон. Его историческая победа была особой, потому что она произошла всего через год после ужасной террористической атаки, случившейся на Бостонском марафоне 2013 года. Кефлезигхи объясняет свое достижение приливом воодушевления, которое он ощутил, когда бежал во имя тех, кто погиб от бомб террористов. Он даже написал их имена на своем нагрудном номере. Он бежал с огромной мотивацией и ради великой цели. «В конце забега я вспоминал погибших, — говорит он. — Они помогли мне продержаться».
Исследования Маркоры и примеры Итона и Кефлезигхи относятся к сфере спорта, но легко увидеть, что эта теория применима и в других сферах. Мы помним, что уборщики в больницах и студенты, собиравшие пожертвования по телефону, смогли значительно повысить свою мотивацию, поставив себе высокую цель. В итоге они смогли выдержать большую нагрузку, пусть в этих случаях речь шла о более аккуратной уборке или о том, чтобы обзвонить больше выпускников и говорить с ними с большим энтузиазмом.
Цель усиливает мотивацию, мотивация позволяет нам выносить больше воспринимаемой нагрузки, а преодоление большей воспринимаемой нагрузки часто приводит к более высокой производительности. Это уравнение верно в любой сфере — начиная со стадиона и заканчивая офисом. Это относится и к мастерской художника.
У Эмиля Альзаморы искусство в крови. И мать, и бабушка были успешными художницами. Он вырос в Лиме, столице Перу, в керамической студии, где работала его семья. Он начал рисовать раньше, чем ходить. «Искусство было повсюду, — вспоминает он. — Я был полностью погружен в искусство». В семье никогда не требовали, чтобы он стал художником, однако творчество, естественно, его привлекло. Он переехал в Соединенные Штаты, где поступил в колледж искусств при Университете Флориды, который и закончил с отличием. Оставалась одна проблема: он получил хорошее образование в области теории искусства, но мало что узнал о скульптуре, направлении, которое интересовало его больше всего.
Чтобы набраться практики, он переехал в Нью-Йорк и начал работать во всемирно известной художественной литейной мастерской Polich Tallix рядом с лучшими скульпторами мира. «Требовалась большая выносливость, — вспоминает он, — но я наконец-то учился тому, что значит быть скульптором». Альзамора учился быстро и быстро занял свое место среди художников. Вскоре его работы стали выставлять в таких местах, как здание Организации Объединенных Наций, штаб-квартира PepsiCo и музей искусств Квинс. О нем писали во множестве изданий, появилась положительная рецензия и в престижном среди художников разделе «Искусство» в The New York Times. Работа была очень тяжелой. «Я чувствовал себя как спортсмен-тяжелоатлет, — рассказал нам художник. — Работа с моими скульптурами требует большой физической силы. Это постоянная борьба с усталостью».
Но усталость уходит на второй план, когда Альзамора задумывается об обязательствах перед своей семьей. Карьера в искусстве — очень рискованное дело. Здесь не бывает страховок, нет никаких гарантий. Художник — жертва прихоти владельцев галерей, критиков и коллекционеров, для него драматические взлеты и падения — обычное дело. Требуются годы тяжелой работы, риска и вложений, чтобы получить хотя бы шанс пробиться к вершине мира искусства, а оказавшись там, нужно постоянно бороться за то, чтобы остаться наверху. Как мы упоминали во введении, среди творческих людей очень распространены тревожность и даже депрессия, и Альзамора признается, что и сам страдает от тревожности. Но, по его словам, когда он просыпается по утрам, его миссия — «дарить людям позитив и развитие через искусство» — позволяет ему подавить чувство тревоги.
«Настоящее сражение — это заниматься в мире искусства всем тем, что не имеет отношения к искусству, — рассказывает Альзамора. — Эта окружающая среда отравлена интригами, здесь удары в спину — обычное дело». Деловые аспекты художественной индустрии часто лишали его вдохновения и сил, он чувствовал, будто продает не только скульптуры, но и себя самого. «Будь по-моему, я бы вставал, завтракал и занимался искусством весь день, каждый день. К сожалению, я больше так не могу».
Альзамора — реалист, он понимает, что должен зарабатывать, чтобы прокормить семью. Но это не значит, что от понимания эти обязанности становятся легче. По мере того как его известность растет, они отнимают все больше времени и энергии. Альзамора рассказал нам, что когда его все достает — когда он оказывается на грани и хочет все бросить, — он думает не о потенциальном гонораре и не о славе, которые ему принесет следующий шедевр. «Когда я устал и захлебываюсь всем этим, я напоминаю себе, зачем я всем этим занимаюсь. Я творю ради того, чтобы заставить людей улыбаться, плакать, чтобы они стали ближе друг к другу и к природе. Я творю, чтобы стать частью чего-то большего. И ради этого стоит терпеть все гадости».
Цель и упорство
Профессор психологии Пенсильванского университета Анжела Дакворт могла бы сказать, что Альзамора очень упорный художник. Дакворт получила грант от фонда Макартуров за работу, посвященную упорству или способности сохранять интерес и усердие, когда до цели очень далеко. Дакворт говорит, что упорство «отличает людей, достигающих вершин в любой сфере». Упорные люди не сдаются и продолжают работать, когда другие всё бросают.
Дакворт обнаружила, что упорство не является врожденным качеством. Напротив, его можно культивировать. Хотя универсального способа воспитать в себе упорство не существует, этому качеству часто сопутствует обостренное ощущение целеполагания. В частности, когда становится особенно тяжело, упорные люди, чтобы собраться и воодушевиться, черпают силы в великой цели. Как написали Дакворт и ее коллеги в исследовании 2014 года, «обстоятельства, вызывающие отвращение к деятельности, могут стать более терпимыми, если рассматривать их как имеющие некоторые положительные последствия, которые превосходят личные интересы». И снова мы встречаемся с могуществом целеполагания, в данном случае — когда цель способствует упорству.
Наверное, самые экстремальные примеры упорства можно встретить среди выживших узников концлагерей. Эти люди выдержали голод, пытки, они видели, как их любимых уводят в газовые камеры, но продолжали бороться за жизнь. Вообразить ужасы Холокоста невозможно, не пережив их, но профессор Виктор Франкл, психиатр, прошедший концлагерь, рассказал о том, как ему и немногим остальным удалось выжить. В книге «Человек в поисках смысла» Франкл писал: «Человек, который осознает ответственность по отношению к тому, кто с любовью его ждет, или к незаконченной работе, никогда не сможет совершить самоубийство».
Конечно, это самый крайний пример, и мы ни в коем случае не пытаемся сравнить тяжелый день в офисе или спортзале с ужасами Холокоста. Но мы решили включить цитату из Франкла в нашу книгу, потому что она объясняет, каким образом стремление к превосходящей наше «я» цели позволяет человеку преодолеть сложнейшие — и даже ужаснейшие — тяготы жизни.
ПРАКТИКИ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТИ
• Мы постоянно ищем баланс между восприятием усилия, то есть тем, насколько тяжелым что-то кажется, и мотивацией.
• Если мы хотим выдержать большую нагрузку, что часто ведет к лучшей производительности, нам необходимо усилить мотивацию.
• Лучший способ усилить мотивацию — это связать свою работу с более высокой целью или задачей.
• Концентрация на деятельности, которая помогает другим, не только делает мир лучше, она также повышает нашу производительность.
• Когда мы чувствуем себя усталыми или вымотанными, особенно полезно подумать о том, зачем мы делаем то, что делаем.
Отдавать, чтобы вернуться
Выгорание обычно настигает нас в самый неподходящий момент. Если вы спортсмен, то, возможно, вы подходили к пику своей формы. Если вы бизнесмен, то, возможно, как раз добились нового повышения, ради которого лезли из кожи вон. Если вы художник, то, возможно, приближались к завершению своего шедевра. И вдруг вы понимаете, что просто не способны больше работать. Вы утратили драйв, страсть и интерес. Вы выгорели.
Выгорание тесно связано со стрессовой реакцией «бей/беги». После длительного периода стресса включается реакция «беги», требующая, чтобы мы убежали от источника стресса, каким бы он ни был. Выгорание очень распространено среди людей, которые стремятся добиться от себя большего. Все потому, что постоянный рост и прогресс требуют, чтобы человек днями, неделями, месяцами и годами подвергал себя все большему стрессу. Как мы писали в первом разделе, профилактика выгорания — это переключение между периодами стресса и отдыха. Но даже если мы не пренебрегаем отдыхом, подходя слишком близко к пределу прочности (вы ведь помните, что в этом весь смысл), мы рискуем пересечь тонкую линию. И когда это происходит, мы чувствуем себя выгоревшими.
Традиционно жертвам выгорания рекомендуют взять продолжительный отпуск. Иногда это может помочь, но часто это не решение. Потенциальный олимпийский чемпион вряд ли может перед отборочным туром просто на полгода перестать тренироваться, да и большинство из нас не могут на три месяца бросить работу. Не говоря уж о том, что многие, бросив то дело, которое привело к их выгоранию, рискуют потерять связь с ним и никогда уже к нему не вернуться.
Но есть и хорошие новости. Наука о поведении предлагает альтернативный подход к проблеме выгорания, который не требует продолжительного отпуска и даже дает некоторые шансы усилить ваш драйв и мотивацию. Мы будем называть эту практику «Отдавать, чтобы вернуться». Она основана на исследовании профессора психологии Калифорнийского университета Лос-Анджелеса Шелли Тейлор и профессора психологии Уортонской школы Пенсильванского университета Адама Гранта. Суть идеи «Отдавать, чтобы вернуться» заключается в том, что в период выгорания, вместо того чтобы бросить работу, вам нужно заняться ею даже с большей энергией, но по-другому.
«По-другому» — значит начать «отдавать» в вашей отрасли. Этим можно заниматься по-разному, например речь может пойти о волонтерской работе или преподавании. Главное, что вы должны сконцентрироваться на помощи другим. Помощь другим активирует центры вознаграждения и удовольствия в нашем мозге. Это не только позволит почувствовать себя лучше, но также поможет восстановить связь между работой и положительными эмоциями. Поэтому данная практика часто приводит к приливу энергии и мотивации. В своей книге «Брать или отдавать?», попавшей в список бестселлеров The New York Times, Адам Грант ссылается на исследования в разных областях — от преподавания до медсестринской службы, — доказывая, что самопожертвование — мощное противоядие от выгорания.
Но разве работа преподавателя или медсестры не относится изначально к помогающим профессиям? Теоретически да. Именно поэтому они в первую очередь привлекают людей, которые от природы склонны заботиться о других. Но, как скажет вам любой учитель или медсестра, под грузом ежедневных забот очень легко забыть о непосредственном влиянии на учеников или пациентов и почувствовать себя маленьким винтиком неэффективной машины. Именно поэтому выяснилось, что если дать учителям и медсестрам возможность непосредственно помогать людям и наблюдать видимые результаты этой помощи, их выгорание сокращается. Грант пишет, что «уверенность в непосредственном воздействии защищает от стресса, предотвращая истощение», поэтому он советует тем, кто испытывает на работе стресс, активно искать возможности лично помогать людям.
Мы можем бесконечно восхищаться потрясающим исследованием Гранта, но его личный пример не менее поразителен. Задолго до того, как стать автором бестселлеров и одним из самых уважаемых профессионалов в стране, Грант был высококлассным прыгуном в воду, в старших классах он дважды завоевывал медали на национальных соревнованиях, а потом попал в команду колледжа в Гарварде.
Когда мы обсуждали практику помощи другим людям, Грант вспомнил свои старшие классы, когда он сам пережил серьезный случай выгорания. «Тогда прыжки в воду были для меня всем, — рассказывал он. — В летние каникулы я тренировался по девять часов в день, и мне приходилось наклеивать на ступни скотч, словно второй слой кожи, потому что из-за того, что я постоянно царапался о бортики бассейна, возникали нарывы». Тренировки Гранта шли успешно, он пребывал в отличной форме и собирался участвовать в самом крупном соревновании для старшеклассников. Он был на самом пике и, по его словам, «был готов к отличному выступлению». А потом случился неудачный день. И то, что должно было стать вершиной четырех лет тяжелого труда и упорства, превратилось в настоящий кошмар. Он не справился с прыжками, и его обошли спортсмены, которых он легко раньше побеждал. «Я словно упал на самое дно, — сказал Грант. — Я был в депрессии и не хотел даже приближаться к трамплину».
В душе Грант уже попрощался со спортом, и в колледже он больше не хотел прыгать. Но товарищи по спорту не могли допустить, чтобы его карьера закончилась таким образом, тем более что лучшие годы все еще были впереди. Поговорив с Грантом жестко, но с любовью, тренеры Гранта убедили его вернуться в бассейн. Но не спортсменом, а тренером молодых прыгунов. «Это меня полностью восстановило, — рассказывал Грант о своей тренерской работе. — Я страшно радовался тому, как под моим руководством другие начинали расти. Их достижения напоминали мне о том, что я сам любил в прыжках в воду, в особенности тот личностный рост, который мне принес спорт». Вскоре после начала работы тренером Грант сам поднялся на вышку, и у него состоялась успешная студенческая спортивная карьера.
История Гранта особенно близка одному из нас. Как вы уже знаете, Стив страдал от выгорания в беге. Был период, когда он не хотел больше заниматься спортом, которому отдал так много. Но в сообщество бегунов его вернул не продолжительный отпуск и не спортивная психология. Это сделала работа тренером. Задолго до того как Стив начал тренировать олимпийцев, он работал со старшеклассниками.
Как и Грант с его прыгунами в воду, Стив стал получать удовольствие от волонтерской работы с группой подростков, которым нужен был учитель. Сердце Стива было разбито, он знал, что не сможет пробежать милю быстрее чем за четыре минуты. Но когда он увидел, в какой восторг приходили его ученики, когда пробегали милю меньше чем за шесть минут, он не мог не улыбаться. Эти мгновения напоминали Стиву о том, что такое спорт: честное соревнование и тяжелая, простая работа над собой. Сменив свой фокус с попытки стать лучшим бегуном Америки на помощь другим, Стив медленно, но верно вернул себе любовь к спорту.
ПРАКТИКИ ПРОИЗВОДИТЕЛЬНОСТИ
• Найдите возможность помогать другим в контексте вашей работы. Это может быть интенсивным занятием, таким как тренерская и преподавательская работа, или менее интенсивным, например публикация советов на онлайн-форумах.
• Правила этой «помощи другим» просты: вы занимаетесь чем-то, связанным с вашей работой, и вы «отдаете», не рассчитывая получить что-то взамен.
• Хотя практика помощи другим очень эффективна для предотвращения выгорания и восстановления после него, вам все равно следует избегать выгорания, уравновешивая стресс достаточным отдыхом.
Власть целеполагания
У некоторых из нас уже есть великая цель, а у кого-то ее может и не быть. Нелепо думать, будто такую цель можно моментально соорудить из ничего. Великая цель не способна зародиться на пустом месте. Но она зарождается в глубине души. Нам просто нужно ее найти. Профессор Стречер разработал инструмент, который позволяет людям сформулировать собственную главную цель, основанную на их ключевых ценностях. Используя идею Стречера, мы смогли выразить цель создания этой книги следующим образом:
Наша цель — помочь людям узнать, как им добиться от себя большего здоровым способом, и предупредить выгорание и разочарование.
Когда мы писали эту книгу, мы постоянно обращались к нашей цели и размышляли над ней, особенно когда бывали разочарованы, чего-то пугались или просто уставали.
В следующей главе мы поможем вам сформулировать собственную цель, превосходящую личные интересы (или уточнить ту, которая у вас уже есть), а затем дадим некоторые советы, как ее можно использовать.
Но для начала, чтобы подчеркнуть силу целеполагания, мы поделимся с вами следующей цитатой из книги «Человек в поисках смысла» психиатра Виктора Франкла, пережившего Холокост:
«Заявив, что человек несет ответственность и обязан актуализировать потенциальный смысл своей жизни, я хочу подчеркнуть, что истинное значение жизни скорее может открыться во внешнем мире, чем внутри человека или его собственной души, как если бы она являлась закрытой системой. Мы встречаемся здесь с феноменом, который я считаю фундаментальным для понимания человека: с самотрансценденцией человеческого существования! За этим понятием стоит тот факт, что человеческое бытие всегда ориентировано вовне на нечто, что не является им самим, на что-то или на кого-то: на смысл, который необходимо осуществить, или на другого человека, к которому мы тянемся с любовью. В служении делу или любви к другому человек осуществляет сам себя. Чем больше он отдает себя делу, чем больше он отдает себя своему партнеру, тем в большей степени он является человеком и тем в большей степени он становится самим собой. Самоактуализация — это не конечное предназначение человека. Это даже не его первичное стремление. Если превратить самоактуализацию в самоцель, она вступит в противоречие с самотрансцендентностью человеческого существования. Подобно счастью, самоактуализация является лишь результатом, следствием осуществления смысла».
