Глава 31
Ночь была… сказочной! Да-да, кто бы и что не вкладывал в это выражение, но Тине прошедшая ночь показалась настоящей сказкой. Во-первых, папенька, заглянув в каюту и обнаружив неугомонную дочь в компании молодого человека, молча поиграл бровями, погрозил пальцем, обещав обоих выкинуть за борт, и… ушел. Нет, он, конечно, появился и не раз, но спать не прогонял, надолго не задерживался, а если и задерживался, то только для того, чтобы перечитать те вариации послания Биглоу, какие выходили у молодых людей, и после уходил, усмехаясь себе под нос. А во-вторых…
Во-вторых, они с Альеном поругались за эту ночь, кажется, сто тысяч раз, ни разу всерьез не поссорившись. А все дело было в расшифрованном послании, в котором господин Литин пытался разобраться с порядком следования слов. Тина, выслушав повествования обо «всем-всем-всем», поворчав и пофыркав, замерла с благоговейным уважением, следя за возобновлением работы над шифром. Но когда заметила, что Альен вновь погружается в то странное состояние исследовательского безумия, не пожелала с этим мириться. Уж как там мадам Литин пыталась бороться с сыном, но Тина подошла к делу по-своему.
– Альен, – позвала она молодого человека.
– Угу.
А-а-алье-е-ен…
– Да – да, чуть позже.
– Альен!
– Угу.
В общем-то мадемуазель Лоет в тот же момент вела свою исследовательскую работу, развлекаясь как это было возможно в данной обстановке. Она обогнула стол, нависла над Литином, и гаркнула в его ухо так, что он подскочил на стуле:
– Альен!!! – Тина, проклятье! – воскликнул молодой человек, несильно дернув довольную девушку за ухо.
Она ненадолго угомонилась, понадеявшись, что добилась своего, но вскоре Альен вновь перестал ее замечать. Почесав подбородок, мадемуазель Лоет опять стала за спиной мужчины и вновь принялась отчаянно трясти его, распевая разудалую пиратскую песню.
Закончилось тем, что девушку водворили на ее стул, погрозили пальцем, напоминая, что трудится господин Литин отнюдь не ради собственного удовольствия, а на пользу общего дела.
Отчего-то совесть не спешила пробуждаться в юном создании. Почесав теперь кончик носа, решительно шмыгнув и кровожадно улыбнувшись, Тина в который уже раз поднялась со своего места. Она на мгновение полюбовалась сверху вниз на предмет своих воздыханий, а после завалилась на стол, разом скрывая всю работу Альена.
– Мадемуазель Лоет, имейте совесть, – возмутился молодой человек, лишенный своего занятия.
Он снял Тину со стола, вернул на стул, усмехнулся и ласково провел тыльной стороной ладони по ее щеке, но тут же вскрикнул, потому что мадемуазель ухватила его зубами за палец, прикусив так сильно, что на коже остались вмятины от ее зубов. Шипящий от боли Альен, опустил взгляд вниз и обнаружил восхитительнейшую в своей чистосердечной наглости физиономию без единого следа раскаяния в карих глазах, смотревших на него с коварством, достойным самого капитана Лоета.
Тяжело вздохнув, Литин вернулся на свое место, но не успел он сеть, как Тина вновь лежала посреди стола, скалясь в жизнерадостной ухмылке.
– Что ты хочешь, чудовище?! – воскликнул молодой человек, и девушка села на свое место сама, деловито сообщив:
– Хочу разгадывать вместе с тобой. – Ты со мной не разговариваешь, – напомнил Альен.
– До утра я отменяю бойкот, – отмахнулась Тина.
– Если опять замолчишь, я съем все, что лежит на этом столе.
– Не подавишься? – насмешливо спросил Литин.
– Ты меня спасешь, – самоуверенно осклабилась мадемуазель Лоет.
– Объясняй.
– Ты просто невыносима, – улыбнулся Альен, а Тина горячо кивнула, подтверждая его слова. С этой минуты они работали вместе. Сначала Альен, норовивший вновь углубиться в шифр, раздраженно порыкивал на мадемуазель, преисполненную энтузиазма, пока она хваталась за дело, не сообразив до конца, что нужно делать. Они огрызались друг на друга, фыркали, язвили и обменивались колкостями. Но когда у Тины сложилось первое словосочетание, от ее радостного визга, кажется, задрожал «Счастливчик». Девушка вновь навалилась на стол, притянула к себе Альена и покрыла быстрыми поцелуями его лицо, после этого Литин стал хвалить девушку гораздо чаще, несмотря на ее ошибки. Визжать она больше не визжала, но поцелуями молодые люди обменивались часто, отмечая каждое продвижение в деле расшифровки послания Ларса Биглоу. И это настолько понравилось обоим, что участились и вовсе возмутительные случаи.
– Еще строчка! – восклицал Альен и подставлял щеку, получая звонкий поцелуй. Затем смотрел в бумаги и качал головой, фальшиво сокрушаясь.
– Ах, нет. Показалось. Тина укоризненно грозила пальчиком, углублялась в строчки, но вскоре вскрикивала:
– Нашла! – тут же получала свой поцелуй в румяную от смущения и удовольствия щеку, и вздыхала.
– Нет, ошиблась. Когда за дверями раздавались шаги капитана, влюбленные, нависшие до этого над столом рядом друг с другом, рассаживались по местам, и господин Лоет, окидывая их подозрительным взглядом, отмечал румяные щеки дочери, невозмутимое лицо молодого человека и горящие глаза обоих, которые парочка старательно прятала, низко склонившись над бумагами.
– Ну? – грозно вопрошал строгий папенька. Они вскидывали головы, тут же выдавая с головой, что здесь нет место унынию и ссорам, важно кивали и обещали скоро закончить.
– С рассветом разгоню, – неизменно обещал Вэй.
– Угу, – хором мычали Тина и Альен, согласно кивая головами. А потом все возобновлялось снова. Однако к рассвету, усталые, но довольные, молодые исследователи смотрели на лист бумаги, заполненный уже вразумительными предложениями.
– Это же стихи! – воскликнула Тина.
– Экий затейник был Биглоу. – Вот уж точно, – немного ворчливо ответил Альен, опять беря в руки грифель и последний чистый лист бумаги. Он переписывал строки, тут же находя ошибки в прежнем расположении предложений. Немного подумав, молодой человек расставил слова согласно рифме и поднял взгляд на мадемуазель Лоет, прятавшую в кулачке зевок.
– Я готов восхититься этим человеком. Он был несомненно умен, талантлив и чрезвычайно коварен. Смотри сама, после всего, что нам пришлось открыть и понять, теперь предстоит голову поломать еще и над этим стихотворением, верней, над его смыслом. Воистину он заслужил свое прозвище. Тина забрала бумажный лист и вчиталась в строки, написанные чуть неровным от усталости и скудости освещения почерком.
Хвала тебе, слепец прозревший,
Узревший истину в вине.
В мученьях дни свои проведший,
Узнаешь, что известно мне.
Во глубине, средь древних стен,
Заключены на вечный плен
Плоды прижизненного рвенья.
Но вот тебе предупрежденья,
Что дверь откроют пред тобой.
И коль добился ты прозрения,
Поймешь и их, само собой.
На глубине, не зная сна,
Скрывают лики стражи моря.
Они поднимутся со дна,
Судьбе жестокой дружно вторя.
Затем дракона пасть открыта,
Зубами острыми грозя.
Коль осторожность позабыта,
Сожрет без жалости тебя.
Когда невинные рыдают,
Будь осторожен, тайный друг.
Морские стражи поджидают
Тебя в свой смертоносный круг,
Когда потоки слез отхлынут,
Узришь тогда желанный путь.
Следы мгновенья быстро стынут
Все это важно не забудь.
Шагая каменной тропою,
Забудь о гордости, склонись.
Дракон, следит он за тобою,
Ты в пасть к нему не торопись.
Большое сердце громко бьется.
Удар десятый – твой конец.
Коль жадность в сердце не проснется,
На этом свете ты жилец.
Моих сокровищ не коснутся,
Те, кто отдался Пустоте.
Удача может улыбнуться,
Тому, чьи руки в чистоте.
На страже дьявол поджидает
Тех, чья душа уже мертва.
В его объятьях умирают
Гнилые черные сердца.
Тина подняла на Альена изумленный взгляд и с негодованием воскликнула:
– Он издевается?! Неужели старому хрычу мало загадок? Что он хотел сказать?
Молодой человек забрал у нее послание Ларса Биглоу, присел на край стола и приобнял девушку за талию, ненавязчиво привлекая к себе.
– Ну, смотри. Хвала тебе, слепец прозревший, узревший истину в вине. Тут все просто.
– Мадемуазель Лоет доверчиво прижалась головой к мужскому плечу, устремляя взгляд на послание. Литин коснулся волос девушки губами и продолжил:
– Вино помогло шифру проявиться, и мы его увидели. Дальше он немного издевается над тем, кто промучился над его задачкой, называет скалу – древними стенами, а клад – плоды прижизненного рвения. Биглоу всю жизнь занимался разбоем и пиратством, скопив несметные богатства, ты это сама помнишь. – Тина кивнула.
– А вот дальше… Дальше сплошная шарада. Надо думать, но я уже не могу.
– Я то-о-же, – зевнула девушка, прикрывая рот ладошкой.
– Спать. – Самое верное решении, улыбнулся Альен, прижимая к себе Тину еще крепче.
Она подняла к мужчине лицо, и он склонился к губам девушки, но послышались хорошо знакомые шаги, и парочка вновь разлетелась по своим местам. Дверь открылась, и в каюту вошел Вэйл Лоет. Он оглядел пристальным взглядом дочь и молодого человека, отметил, усталые, но довольные лица, и насмешливо приподнял брови.
– И?
– Вот, – торжественно возвестила Тина, передавая папеньке лист с разгадкой. Лоет недоверчиво посмотрел на дочь, затем на Альена, тот кивнул, улыбнувшись, и Вэй почти выхватил, протянутую девушкой бумагу. Прочитал, после прочитал еще три раза и жахнул ладонью об стол, отчего молодые люди вздрогнули.
– Каков мерзавец! – от души воскликнул негодующий капитан.
– Дохлятина, ан нет все равно за свое золотишко цепляется, словно оно ему в Преисподней кости греет. Вот что он тут понаписал, поэтишка недорезанный?
Тина откашлялась и важно начала:
– Если смотреть первые строки…
– Я одним глазом вижу лучше, чем вы четырьмя на двоих, – отмахнулся Лоет.
– Опять эти стражи! Еще дракон какой-то, слезы…
– Капитан вновь уставился в лист бумаги и хмыкнул.
– А-а-а, пень трухлявый, аллегориями излагать изволите. Слезы – вода.
Под водой стражи. Пока их скрывает вода, они опасны, поджидают в свой смертоносный круг.
Скалы! Подводные скалы. «Когда потоки слез отхлынут» – отлив. Верхушки скал обнажаться, и станет видно, как подобраться к пещере. Ладн о, это понятно. На «Счастливчике» мы близко не подойдем, значит, только шлюпки. И успеть надо до прилива. «Следы мгновенья быстро стынут. Все это важно не забудь». Запомнили, уяснили, дальше. Дракон… зубы… склони голову… Дурость какая-то! «Коль в сердце жадность не проснется…», хм…
– Возможно, время пребывания на острове ограничено, – предположил Альен.
– Бери, что успеешь, и уходи.
– Да, скорей всего. Бес щедростью никогда не отличался, наслышан я про него всяких баек, – кивнул Вэйлр.
– В сердце Пустота, руки в чистоте… Это еще к чему? Мужчины переглянулись, словно отыскивая ответ в глазах друг друга, не нашли и задумались. Тина поерзала на стуле, вздохнула и потерла ладошку об ладошку.
Альен проследил за ней, улыбнулся, вдруг вспомнил слова Лоета: «Тина, единственная, кому карта досталась без крови».
– Руки в чистоте, – повторил молодой человек.
– Чистые руки, незапятнанные. Бес хотел сказать, что удача будет на стороне того, кому карта достанется без крови. Пустота в душе – убийцы, разбойники… пираты. Те. кто убивал, за возможность заполучить сокровища Биглоу.
Капитан сделал шаг к молодому человеку, встрепал ему волосы и сжал в кулаке густую черную челку, не сильно потянул и вынудив Альена поднять к нему лицо. Затем вгляделся в него, поймал открытый честный взгляд синих глаз и выпустил волосы Литина, хлопнув того по плечу.
– И все-таки ты – Умник, Литин, – сказал он. – Молодец!
– А я? – насупилась Тина, ревниво взглянув на папеньку.
– А ты мое сокровище! – воскликнул бывший пират, рывком поднимая дочь со стула и прижимая к себе.
– Мое маленькое, но самое дорогое сокровище.
– Папенька, – растроганно всхлипнула девушка, прижимаясь лицом к отцовской груди.
– Убрать сопли! – привычно гаркнул Вэй, но на губах его играла убыбка.
– Лоет ты или какой-то там Сопляк?
– Лоет, папенька, – ответила Тина, с гордостью и обожанием глядя на родителя.
– Так держать, мартышка, – рассмеялся Лоет.
– Я не мартышка, – так же привычно возмутилась девушка.
– Это мы выясним днем, – Вэйлр обнял дочь за плечи. – А теперь живо спать! Оба! Или за борт.
– Спать, – со смешком сделал выбор Альен.
– Тогда вперед! – воскликнул капитан и, дождавшись, когда дверь за молодыми людьми закроется, с нескрываемой гордостью произнес:
– Орлы мои!
Молодые люди покинули капитанскую каюту. Альен, воровато оглядевшись, порывисто прижал к себе девушку, заключая ее в объятья, и поцеловал в кончик носа. Мадемуазель Лоет сморщила носик, фыркнула и без всякого стеснения подставила губы. Молодой человек заключил ее голову в ладони, зарываясь пальцами в волосы, и поцеловал, наполняя соединение губ тягучей нежностью и капелькой страсти, опасаясь напугать Тину напором. А когда он вновь поднял голову, глядя на девушку, чуть затуманенным взором пронзительно-синих глаз. Тина сама прижалась к груди Альена и вздохнула:
– Ах, кабы никогда не разлучаться.
– Нам это подвластно, – ответил молодой человек.
– Никогда не разлучаться и не опасаться, что кто-то увидит нас вместе.
– Это было бы чудесно, – прошептала Тина.
– Скажи – да, и все исполнится, – искушающе мурлыкнул ей на ухо Альен. Мадемуазель Лоет подняла голову и посмотрела ему в глаза. Она уже открыла рот, но вдруг насупилась и возмутилась:
– Ты опять, да? Опять?
– Так я от своих намерений не отказывался, – подмигнул ей Литин и получил несильный тычок в живот.
– Дерешься? – грозно спросил он. Неожиданно прижал руки Тины к ее телу, нагнулся и засопел ей в шею, щекоча губами и дыханием. Ответом ему было сдав енное хихиканье и возмущенный писк извивающейся мадемуазель Лоет.
– Что за мышиная возня? – послышался окрик из капитанской каюты.
– Я сказал – по норам!
Тина ойкнула, и Альен снова накрыл ее губы коротким поцелуем.
– Добрых снов, Чертенок, – шепнул он.
– Добрых снов, – ответила девушка. Она отошла к своей каюте, уже открыла дверь, но обернулась и тихо произнесла.
– Я говорила тебе сегодня, что ты…
– Что я? – молодой человек сделал шаг в ее сторону, но Тина показала язык и снова задрала нос, проворчав:
– Я с тобой не разговариваю. Она спешно закрыла за собой дверь, прижалась к ней спиной и с улыбкой слушала негромкий смех Альена.
– Необыкновенный, – прошептала Тина, заканчивая то, что не договорила перед дверью каюты.
– Лучше всех. И ты меня любишь! – ликующе пискнув, девушка поспешила к своей койке, чтобы упасть на нее, зарыться лицом в подушку и снова пережить каждое мгновение этой волшебной ночи.
– Мой Чертенок, – с мечтательной улыбкой прошептал Альен, проведя ладонью по двери, за которой скрылась Тина. Он снова хмыкнул и отправился к себе, подозревая, что еще долго не сможет уснуть. Но не прошло и четверти часа, как влюбленные уже спали сном праведников, и на устах их блуждали невесомые, но счастливые улыбки.
Утро выдалось хмурым. Волны вздымали пенистые гребни, играя двумя кораблями, упорно плывущими к своей цели. Небо, затянутое серой пеленой, орошало палубы мелкими противными брызгами дождя, смешиваясь с солеными каплями, долетавшими снизу, когда «Счастливчик» врываясь на очередной гребень, ухал вниз, чтобы тут же поймать следующую волну, старательно забираясь на нее. Ветер не рвал паруса, но сейчас большинство из них были убраны.
Капитан Вэйлр Лоет стоял на капитанском мостике, пристально вглядываясь в подзорную трубу. Рядом с ним застыл бессменный старший помощник – господин Ардо. Его лицо, вечно хмурое и недовольное, как казалось тем, кто не знал мужчину, отражало непогоду, разыгравшуюся вокруг брига и шхуны, идущей параллельным курсом. На ее борту так же пристально вглядывался в подзорную трубу капитан Верта.
Пушечные порты были открыты, канониры заняли свои места, готовые открыть стрельбу по первому же приказу своих капитанов.
Команды обоих кораблей так же находились на своих местах, проверив сабли на остроту, зарядив пистолеты и заготовив абордажные крючья. И если команда «Счастливчика» оставалась спокойна, даже предвкушала то, что должно было произойти, то моряки с «Алиани» были взволнованы, однако полны решимости. Капитан Верта успел прочитать молитву, и его команда слушала его, насыщаясь, впитывая священные слова с жадностью фанатиков.
Только связанный пленник, сидевший привалившись к борту, презрительно кривил губы и сплевывал, глядя на моряков, прежде не знавших морских сражений. Он вывернулся, приподнимаясь на колени, и взглянул на бриг, тут же найдя взглядом одноглазого капитана.
Мужчина не врал себе, Лоет его впечатлил. Несмотря на возраст, он все еще казался молодым и сильным. И будь на то его воля, судовладелец мог бы снова поискать удачи на море, но для этого он жил слишком благополучно.
Пират отметил, вспоминая все, что произошло на злосчастном острове, что Одноглазый не склонен размазывать сопли, как капитан с «Алиани», умеет скрывать свои чувства, но пленник все-таки успел заметить в коротком взгляде, которым его прожег Лоет, что тот готов вгрызться в глотку пирату за тех, кого потерял во время мясорубки. Впрочем, из того, что успели узнать о бывшем пирате они с Ржавым, слухи говорили, что Одноглазый вдалбливал своим матросам дисциплину, выбивая из них дух и зубы, но за каждого стоял горой, за что и получил прозвище среди своей команды – Батя.
Оценил пират и то, зачем Лоет убрал свою девчонку подальше от предстоящего сражения. Предусмотрительный капитан не отказал людям с «Зари» в возможности победы и нападения на бриг. Уберег, отправил погулять под луной с красавчиком-мальчишкой, слишком недвусмысленно смотревшего на девчонку, чтобы не понять, что там все не просто. Самоуверенный с виду, Одноглазый на поверку оказался осторожным, хитрым, жестким… опасным. Такой не отступится и пойдет на все, чтобы убрать с хвоста опасного противника.
– Сидеть, пес, – удар по голове вернул пленника в прежнее положение.
Пират проследил за удаляющимся матросом ссуженными глазами и снова сплюнул на палубу. Он просчитывал в голове все возможные варианты развития событий, но пока не видел ничего дельного. Два корабля против одной бригантины: на одном опытные рубаки и канониры, ведомые не менее опытным капитаном, на другом трусоватые, но озлобленные моряки, чьих товарищей держит на борту «Красной зари» Ржавый… держал. Вряд ли оставил даже половину в живых.
Судьба «Алиани» так же была известна… пока не вмешался проклятый Одноглазый. Должно быть, дьявол дернул его девчонку дать стрекоча, а красавчику привести ее на борт шхуны. Если бы не эта вечно несущаяся куда-то сопля, то карта проклятого Беса уже была бы на борту «Зари», и они шли к острову, чтобы забрать несметные богатства мертвого скупердяя. Но все случилось так, как случилось, и теперь бриг превратился из дичи в охотника. Если хорошо вдуматься, то Урсус сегодня должен отправиться в Преисподнюю, где его давно заждались черти, а следом за ним и его верный друг и помощник, сейчас сидящий связанным на палубе «Алиани». Пленнику такой расклад не нравился, и он продолжал думать.
Вдали показались очертания скалистого острова. Слишком маленького и безжизненного, чтобы кто-то мог на нем поселиться, но его величины вполне хватало, чтобы укрыть за ним корабль. Лоет вновь вскинул подзорную трубу, но морось скрадывала видимость, и Вэй ничего толкового не смог разглядеть. Впрочем, ему особо это и не был нужно, потому что он прекрасно понимал, что с одинокой скалы следит за их приближением кто-нибудь из людей Ржавого, и сейчас он спешит вниз, чтобы подать знак, что добыча спешит в расставленный для нее силок.
По словам Верта и собственному разумению, Лоет успел составить картину боя, которая ожидала их. «Алиани» шла по правому борту, она должна была закрыть клещи, когда с левого высунет нос «Красная заря». Верта говорил, что они должны были пристроиться у кормы и вырваться вперед, когда станет ясно, с какой стороны будет обходить остров «Счастливчик», закрыв свободный борт, чтобы дать по нему залп. Остальное должны были доделать пираты Ржавого, взяв бриг на абордаж с двух сторон, и вырезав всех, кто находится на борту, оставив в живых только капитана и его дочь, взявшую карту в Порт-Дайоне.
Сейчас план поменялся. Не сказать, чтобы сильно, смысл его остался прежним, только роль дичи досталась вчерашнему охотнику.
– Добавить паруса, – отрывисто отчеканил Лоет, и матросы, ожидавшие его команды, споро взялись за дело.
Бриг встряхнулся, словно охотничий пес, прибавляя в скорости. Шхуна последовала его примеру. Остров теперь рос и становился четче быстрей и неотвратимей. Новая команда, и «Счастливчик» заложил на левый борт, «Алина» ушла вправо.
– Зажечь фитили!
Корабли выскочили с двух сторон, но «Алиани» оказалась проворней. Однако прежде, чем прозвучал залп из пушек, пленник вскочил на ноги и заорал, что было сил:
– Засада! Урсус, уходи!!!
Бригантина с кроваво-красными бортами, ощетинившаяся стволами пушек, дала залп по «Алиани» оказавшейся ближе. После выстрелил «Счастливчик», наконец, выбравшийся из-за скалы. Бриг откинулся на левый борт, подвластный одновременному залпу десяти пушек. Скатилась с койки спящая Тина, вскочил на ноги ошарашенный со сна Альен. Бонг невозмутимо потер переносицу и, прихватив взволнованного принца, отправился в каюту мадемуазель Лоет.
Грохот, запах гари, дым и отчетливый скрежет ломаемого дерева и рвущихся снастей заполнили воздух. Бригантина вновь огрызнулась залпом, еще больше заволакивая пространство дымом и так и не попав в бриг.
– Уходят! – гаркнул Лоет, когда новые ядра взметнули тучи водяных брызг. – В погоню!
«Заря» не успела далеко отойти, но паруса, выпущенные на свободу, уже наполнил ветер, и бригантина все больше увеличивала расстояние между собой и преследователями. Бриг, подобно псу, вцепился в хвост ускользающей добыче. «Алиани», почуяв охотничий азарт, неслась следом на оставшихся парусах, потому что одной мачты у нее уже не было.
– Абордаж отменяется, – мрачно возвестил Лоет. – Топим гадов, и чтоб ни одно дерьмо не всплыло.
Новый залп не принес результата. Это злило Вэя, и он очень надеялся, что пленнику на шхуне не вспорют глотку раньше, чем он до него доберется. А еще хотелось излить ярость на Верта, который оставил пирату рот свободным. Более того, капитан шхуны должен был появиться после, но вырвался вперед, дав возможность пленнику предупредить Ржавого, да еще и замешкался, не нашпиговав ядрами «Зарю» с первого мгновения.
– Потом урою всех, – принял решение Лоет, сосредотачиваясь на преследовании.
– Что происходит? – вскрикнула Тина, когда лекарь отловил ее в дверях каюты и втиснул обратно.
– Ловим Ржавого, – спокойно ответил Бонг и присел на стул, указав Дину на второй.
– Я хотеть на палубу, – воскликнул принц. – Я хотеть смотреть.
– Я тоже! – подскочила с койки Тина.
– Сидеть, – неожиданно рявкнул вечно спокойный Бонг, и молодые люди вернулись на свои места, прислушиваясь к звукам погони.
Альен Литин выбрался на палубу, рассмотрел происходящее и поспешил к Тине, понимая, что он сейчас абсолютно бесполезен, и мешаться под ногами моряков было глупо.
– Там Альен, – услышал он возглас девушки, подходя к ее каюте.
– Альен здесь, – ответил молодой человек, удерживаясь за переборку, чтобы не свалиться от качки, ученной волнами и канонирами.
– Что там? – тут же подскочила на ноги Тина и полетела назад, когда раздался грохот очередного выстрела.
– Гонят Ржавого, – ответил Литин, пробираясь ближе и устраиваясь рядом с мадемуазель Лоет. – Или догоняют, толком не понял. «Алиани» позади, кажется, у нее сломана мачта. Похоже, что-то пошло не так. – Бонг согласно кивнул, и все четверо замолчали, прислушиваясь к криками на палубе.
«Счастливчик» мог нагнать «Зарю», мог вырваться вперед, ему это было по силам, но Лоет, всегда азартный и загорающийся в подобных схватках, легко рискуя и выигрывая, сейчас осторожничал. На борту находилась его дочь, и рисковать ею любящий отец хотел меньше всего. И все же нельзя было упустить врага, который без жалости ударит в спину. Догнать и уничтожить – это было главной целью.
– К дьяволу, пора показать ублюдкам, на что способен этот кораблик, – пробормотал Вэй и заорал. – Вперед, сукины дети! Или сдохнем, или очистим мир от скверны. Лично я за последний вариант, – добавил он тише.
Повинуясь действиям команды, бриг вновь набрал скорость, уже вырываясь на половину корпуса бригантины.
– Дятлы, готовь клювы! – проорал старший канонир. – Продырявим задницу мерзавцам! – Он повернул голову в сторону капитана, Вэй кивнул. – Долби!
Огонь вырвался из жерл нескольких пушек: первая, вторая, третья, четвертая, пятая. Из пяти ядер до цели долетели два, причинив бригантине небольшой урон.
– Урою, гады! – проревел Лоет. – Окосели в конец?! Тогда задницами цельтесь, глядишь, одним глазом лучше увидите!
«Заря» огрызнулась, но как-то вяло, больше добавляя дыма, как и в начале погони, чем стараясь задеть противника. «Счастливчик» сравнялся с бригантиной, канониры приготовились дать новый залп, но «Заря», заваливаясь на правый борт. Бригантина разворачивалась, закладывая крюк.
– Вашу драть через колено! – в сердцах гаркнул Лоет, уже понимая, что задумал Ржавый.
Пока бриг разворачивался следом, пока ловили ветер, «Заря» уже шла к «Алиани», сильно отставшей от двух кораблей.
– Верта, не подведи, – стиснул зубы Вэй. – Засади ублюдку по самое горло.
Он видел, как бригантина приблизилась к шхуне, но «Алиани» молчала. А в следующее мгновение с борта «Красной зари» посыпались тела убитых матросов, взятых заложниками. И только один мужчина, постоянно оглядывая, залез на борт и бросился в воду. Неизвестный ожесточенно работал руками, то уходя под воду, то вновь появляясь на поверхности. Он греб в сторону «Счастливчика», и через некоторое время до Лоета донеслось:
– Господин Альен! Гос… Это я, Рен… Аль… – он захлебывался, но продолжал бороться с волнами. – Рени…
«Заря» дала залп по «Алиани», затем второй и третий, разбивая борт в щепы. Затем раздался оглушительный взрыв, и шхуна из Пьенского порта Марантийского королевства перестала существовать. До моряков с бриги донеслись крики гибнущих людей.
– Какого дьявола я связался с этими… – с нескрываемой горечью произнес Вэйлр и махнул рукой. – Прекратить погоню, Ржавый сам нас найдет. Подбирайте всех, кто выжил и этого крикуна, – он кивнул на мужчину, упорно не желавшего тонуть, – тоже. Если Верта выжил, сам удавлю, чтоб не мучился.
Капитану ответили мрачными взглядами. Столь бестолкового сражения у «Счастливчика» еще не было.
– Даже Берк был лучшим напарником, чем эти щенки, – презрительно сплюнул Красавчик. – На черта с ними связались?
– Да, Берк был дельным малым, хоть и паскуда последняя, – согласился Кузнечик.
Первым добыли пловца. Он шлепнулся на палубу, как рыбина, вытащенная из воды, так же вылупив глаза и открывая и закрывая рот.
– Господин… Альен, – тяжело дыша, произнес мужчина. – Рени.
– Зови Умника, – махнул рукой Лоет. – Кажется, его слуга нашелся.
Бриг добрался до обломков «Алиани». На воду спустили шлюпку, и бывшие пираты отправились подбирать людей, выживших после взрыва пороха, куда так удачно попали пираты.
