Глава 44

Лупоглазый проспал. Когда он проснулся, солнце за окном садилось, а тени предметов в комнате удлинились. Лупоглазый рывком сел на кровати. Это никуда не годится. Весь график полетел к черту. Если так пойдет дальше, и весь его план пойдет к черту. Поводя ноздрями, как собака, он принюхался. Пахло несвежим бельем, влажностью и деревом. Лупоглазый улыбнулся. Он выбрал священника не потому, что верил в Бога, а потому, что ему нужен был человек, который дослушает его рассказ до конца, не перебивая. После того как Рыжая девочка переместилась из его головы в голову священника, ему осталось только запереть ее там. Для этого подошло бы что угодно, любой тяжелый твердый предмет. Ему подвернулся под руку крест – ну что ж, получилось еще и красиво. Уходя из синего дома, Лупоглазый прихватил с собой все деньги, которые нашел в столе у отца Константина. Там было немного, но деньги ему не помешают. А главное – расследование будет рассматривать версию ограбления. Следователь будет искать молодого наркомана, которому не хватило на дозу и он решил запустить руку в церковную кассу. Отец Константин не вовремя оказался на рабочем месте – и случилось то, что случилось. Его убийцу не найдут. А может быть, и найдут какого-нибудь несчастного, который вчера был под кайфом и даже не вспомнит, сделал ли он то, в чем его обвиняют.

Лупоглазый вышел из спальни в комнату. С завтрашнего дня он вернется к своему обычному режиму – диета, прогулки и никакого стресса. Для того чтобы жить вечно, он должен жить долго. Это как в беге на длинную дистанцию – сначала ты бежишь один километр, потом десять и только потом – сорок два.

Лупоглазый открыл шкаф и достал с полки пачку макарон. Налил воду в кастрюлю, включил газ. И тут же почувствовал его. Запах бензина. Он резко обернулся. Рыжая девочка сидела за столом.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он.

– Как что? – переспросила она. – Я пришла по твою душу.

– Этого не может быть, – пролепетал он.

– Глупый, глупый Лупоглазый, – сказала она, – ты думал, что сможешь спрятать меня в голове у священника? А не получилось. Крест у него из головы достали, я вылезла через дырку и пришла к тебе. Надеюсь, ты не успел соскучиться.

– Уходи, – сказал Лупоглазый.

– Да ну? – насмешливо сказала девочка. – Ты думаешь, вот так просто все будет: ты скажешь мне «уходи» – и я уйду? Ничего подобного. Я буду с тобой до твоего последнего вздоха. Я буду смотреть тебе в глаза, когда ты будешь подыхать.

Вода закипела. Лупоглазый высыпал в кастрюлю макароны из пачки.

пропела девочка.

– Пой, пой, – сказал Лупоглазый, – мне не мешает.

– Ах, не мешает? – Девочка подошла к окну, открыла его и проорала:

Лупоглазый усмехнулся.

– Я думаю, здесь и не такое слыхали, – сказал он, – матерными частушками здесь никого не удивишь.

– А страшными рассказами? – спросила девочка. Лупоглазый посмотрел на нее и отвернулся.

– Тебе же нужно будет сходить в магазин, купить еду. Рано или поздно у тебя кончатся макароны, и тебе придется сходить в поселок и поговорить с кем-нибудь. Я пойду с тобой. И я расскажу им обо всем, что ты сделал. Я расскажу им о том, что это ты убил отца Константина.

– Не расскажешь.

– А кто, интересно, мне помешает? Ты?

– Ты ничего не сможешь сделать.

– Это ты ничего не сможешь сделать. Я могу сделать с тобой все, что захочу.

Лупоглазый развернулся и кинулся на девочку. Но она ускользала от него. Он был возле стола, а она была у двери. Он кидался к двери – она стояла у окна. И смеялась над ним.

– Глупый, глупый Лупоглазый, ты что, действительно хочешь меня поймать? Ты уже убил меня один раз, ты не можешь сделать это снова.

– Оставь меня в покое! – заорал Лупоглазый. Девочка надвинулась на него. Она вдруг стала большой, выше его на голову или на две. Она надвигалась на него, а он невольно отодвигался назад, к плите. Ее голос стал мощным, как бы усиленным невидимыми динамиками.

– Настало время ответить за все, что ты сделал, Лупоглазый. Настало время расплаты. Ты заставлял людей бояться – а теперь я хочу, чтобы ты испугался сам. Ты делал людям больно, а теперь я хочу, чтобы было больно тебе. Ты убивал людей – а теперь я хочу, чтобы ты подох сам.

– Ты не можешь мне ничего сделать, – сказал Лупоглазый, – ты призрак, фантом, ты существуешь только в моем воображении. Тебя не существует.

– А что такое воображение? – спросила девочка. – Что такое реальность? Какой мир реален? Ты создал мир страха, смерти и боли, и теперь тебе предстоит сполна познать свойства этого мира.

– Ничего ты мне не можешь сделать, – закричал Лупоглазый, – ты можешь только угрожать мне и петь частушки. Я не боюсь твоих песен. Я тоже могу тебе что-нибудь спеть.

И Лупоглазый пропел:

Рыжая девочка снова засмеялась.

– Неплохо, Лупоглазый, очень неплохо.

– Можем спеть дуэтом, – предложил Лупоглазый, – можем хоть с концертами выступать по деревням.

– Да, сначала песни, а потом страшные рассказы о расчлененных и зарытых трупах, – согласилась девочка, – уверена, мы будем иметь успех с этим номером.

– Мало ли кто что говорит, – запальчиво сказал Лупоглазый, – людям наплевать. Они решат, что я сумасшедший. Решат, что я насмотрелся криминальной хроники. И просто будут держаться от меня подальше.

– Или решат, что ты опасен для общества, и запрут тебя в сумасшедшем доме. Тебя это устроит?

– Да, если там не будет тебя!

– Размечтался. Лупоглазый! Я буду везде, где будешь ты! В тюрьме, в больнице, в могиле! Тебе никуда от меня не спрятаться.

– Все это пустые разговоры. Ты не можешь ничего мне сделать, а разговоров я не боюсь.

– Что ты сказал? – нахмурилась девочка. – Разговоры? Ты считаешь, что я не могу тебе ничего сделать?

– Да, ты можешь только петь и ругаться, а этого я не боюсь.

– Глупый, глупый Лупоглазый, я могу сделать тебе все, что я захочу, – сказала она, – вот смотри.

Она схватила кастрюлю, в которой варились макароны, и выплеснула ее содержимое на руку Лупоглазому. Тот с удивлением посмотрел на свою руку, облепленную макаронами, как белыми червями, а потом закричал от боли.

– Ну что, теперь ты понимаешь, что я могу сделать с тобой все, что захочу? Теперь тебе больно, Лупоглазый? Теперь тебе страшно?

Лупоглазый кричал, пока у него хватало дыхания. Потом он потерял сознание.