2005. Хитрый ангел прилетел
Теплый салат с моцареллой
Кортона, на границе Тосканы и Умбрии, Италия
Сцена, свидетелем которой я оказываюсь, войдя в длинный, наполненный сумраком зал под тяжелым каменным сводом, не то чтобы потрясает меня своим величием и придавливает к земле значительностью того, что происходит прямо сейчас, у меня на глазах. Ничего подобного я не чувствую: наоборот, я вдруг ловлю себя на том, что испытываю нечто вроде смущения. На мгновение я ощущаю себя нечаянным и нескромным наблюдателем какого-то частного, почти интимного события, вовсе не предназначенного для моих глаз.
Я вижу молодого человека, осторожно, но настойчиво склоняющего к некоему неожиданному и явно рискованному поступку испуганную и смущенную девицу, напряженно сидящую перед ним на краешке жесткого, неудобного кресла. Этот утонченный красавец явно умеет дурить головы хорошеньким цыпочкам: он сосредоточен, но в то же время раскован, он увлеченно подался всем телом вперед, вроде бы даже готов, если нужно, ловко опуститься на колени; тонкие его руки с узкими, натренированными лаской ладонями подняты к лицу, он осторожно, но убедительно жестикулирует, изящно подняв вверх оба указательных пальца. Похоже на какой-то трюк из арсенала НЛП, эти пальцы сложены в выверенную фигуру убеждения и в то же время отвлекают, сбивают растерянную собеседницу с толку Сразу видно: разводит, уговаривает, кружит ей голову
– Spiritus Sanctus superveniet in te, et virtus Altissimi obumbrabit tibi, – говорит он ей вкрадчивым полушепотом. Дескать, Дух Святый найдет на тебя, и сила Всевышнего осенит тебя. Не бойся, душа моя, все будет хорошо.
И она, в общем-то, уже на все согласна:
– Ессе ancilla Domini fiat mihi secundum verbum tuum… – Мол, се, раба господня, да будет мне по слову твоему.
Я понимаю, что эти двое сейчас меня заметят, и будет очень, очень нехорошо. Придется уходить, а пока этого не случилось, надо хотя бы как-нибудь запомнить то, что видишь, а может быть, взять с собой, сохранить, унести пусть призрачный, неверный, но отпечаток.
В эту минуту прямо откуда-то сверху и сзади, из-за затылка, раздается пронзительный, давящий голос, безжалостно и властно режущий тишину.
– Плиз свич офф йор камера! – невыносимо грохочет с небес. – Ит из стриктли проибитед ту тейк зе фотос ин зис мюзеум!
Я покорно и поспешно прячу фотоаппарат. Похоже, у них тут устроено видеонаблюдение – смотрителей ни в одном из залов не видать было, а вот, пожалуйста: разок только дернулся, они уж меня отловили. Неудобно получилось.
Я выбираюсь, пригнувшись в низких дверях, обратно на полуденный свет. И стою еще минут десять, наверное, посреди кривоугольной, горбатой, вытянувшейся вверх по склону холма пьяццы Синьорелли, пытаясь отдышаться, прийти в себя, успокоиться. Я только что видел собственными глазами “Благовещение” Фра Анжелико. То самое, где ангел – в невероятно пронзительном алом или нет, не алом, а в какой-то малиновый тон уведенном плаще, шитом пылающим золотом, которое не остыло ни на градус, не потускнело ничуть за пять с половиной веков.
Крошечный епархиальный музейчик. Малюсенький городок Кортона: мы же по Умбрии крутимся в этот раз, в Тоскану и не собирались вовсе. Но вот этот холм, покрытый старым городом, как коричневым криво-косо стеганым одеялом, – он был совсем рядом. Мы и свернули.
В винерии по ту сторону площади нам открывают бутылку здешнего “Санджиовезе”, выставляют на центр стола пяток плошек с разными удовольствиями, чтобы намазывать на поджаренный ноздреватый хлеб: тапенада из черных маслин, что-то вроде грибной икры, перетертые с маслом печеные баклажаны, ну, и еще миску чуть прижаренных помидорчиков с теплой моцареллой.
Это ж не ресторан, тут есть практически нечего – так, распивочная, считай. Зато можно подглядывать через прилавок, как они там со сковородками управляются.
Килограмм с лишним маленьких кистевых помидорчиков – выбирать крепенькие, неперезрелые, такие, чтобы прочно держались на гибких зеленых гребешках, но и не самые мелкие все-таки – осторожно ополоснуть водой и промокнуть насухо бумажными полотенцами. В широкой толстодонной сковороде разогреть полстакана зеленого пахучего оливкового масла холодного отжима (во-обще-то на нем лучше бы ничего не жарить, – уж очень быстро принимается оно дымить и трещать, – но здесь как раз тот случай, когда именно хорошее, породистое “экстра верджин” подойдет наилучшим образом) и аккуратно выложить помидоры – прямо цельными гроздьями, не обрывая с веточек. Как только первый, самый нетерпеливый из помидорчиков лопнет – посолить грубой солью и поперчить, настроив мельницу так, чтобы перец был смолот крупно, а вовсе не в пыль. Тут же высыпать сверху горсточку чеснока – лучше молодого, – нарубленного крупными спичками. Можно еще нарезать толстыми колечками небольшой пучок зеленого лука – причем в дело пойдет только нижняя, белая часть стеблей, и еще первые, самые мясистые, два-три сантиметра зеленого пера.
Помидоры ни в коем случае не перемешивать, а то они все помнутся и полопаются, но только пару раз встряхнуть сковородку, чтобы горячее масло окатило их со всех сторон.
Буквально через минуту осторожно вывалить помидоры вместе с соком и кипящим маслом в просторную низкую миску, разбросать сверху моцареллу, нарвав ее прямо руками на неровные комки с грецкий орех величиной. Напоследок рассыпать поверх сыра молоденькие, светлые листочки зеленого базилика. Миску прикрыть перевернутой тарелкой на три минуты, пока моцарелла слегка подплавится, а помидоры пустят сок и все это, само собою смешиваясь с горячим маслом, образует дивный соус, – а тем временем нарезать серый хлеб толстыми ломтями, чтобы удобно было ломать и макать.
– Ты как думаешь, вот этот цвет, ну, цвет плаща Ангела, – вот этот красный или не красный, а вот тот, который там, этот немыслимый цвет – он как-нибудь называется? Ну, есть у него строгое имя, художники же как-то умеют его описывать, обозначать?
– Может быть, это пурпурный. Я пурпурный всегда так себе представляла.
– Да? Я вот даже и не представлял. Слушай, ну как он все-таки ее уговорил, а? С ума сойти…
ТЕПЛЫЙ САЛАТ ИЗ ПОМИДОРОВ С МОЦАРЕЛЛОЙ И ЧЕСНОКОМ
(на шестерых)
1,2 кг маленьких “кистевых” помидорчиков
4 средних головки моцареллы (обычно они бывают по 125 г)
5–6 крупных зубчиков молодого чеснока
Небольшой пучок молодого зеленого лука
3 веточки базилика
Полстакана оливкового масла “экстра верджин”
Черный перец, соль
