30
Смертоносные воды

Вот уже много лет Брайанту не случалось проходить Хэттон-Гарден целиком. Он был приятно удивлен, обнаружив, что от дождя район все еще защищают широколистные американские липы – стойкие гибриды, противостоящие разрушительной силе тли и выхлопных газов. Казалось, по этой улице можно прогуливаться и вести интересную беседу. Ювелиры с хозяйским видом стояли на пороге своих магазинов и, укрывшись от дождя под навесами, общались друг с другом через дорогу. В освещенных витринах, словно в распахнутых пиратских сундуках, поблескивали золотые украшения и целые слитки.

Заглядывая в записку Мэгги, Артур проверял номера домов, надеясь, что колдунья не напутала с адресом. Наконец на утопленной в стену двери он увидел потертую латунную табличку с надписью: «Лондонское речное общество».

– Семь к северу, семь к югу, – сказала привлекательная миниатюрная китаянка, обходя инспектора, чтобы вставить ключ в замок и открыть входную дверь.

Он не слышал, как она подошла.

– Простите, что?

– Реки. Разве вы не этим интересуетесь? Люди всегда хотят знать, сколько в Лондоне основных утраченных рек. Не спрашивайте почему, но это их первый вопрос. Простой ответ – четырнадцать, но на самом деле все куда более запутанно. Но так ведь всегда происходит, правда? Я Рейчел Линг. Миссис Хаксли предупредила меня о вашем визите, мистер Брайант. Может быть, зайдем внутрь? – Идя по коридору, девушка зажигала свет. – Извините за холод, центральное отопление еще не включили.

Брайант не ожидал, что окажется в китайском ресторане. Его окружали красные шелковые фонари, волнистые драконы, вырезанные из золотого винила, стулья черного дерева с высокими спинками, круглые столы.

– Я знаю, что вы хотите сказать, – опередила детектива Рейчел. – Об этом все говорят. Видите ли, нам нужно как-то платить по счетам. Конечно, для нашего района больше подходит еврейский ресторан, но моя мама лучше готовит лапшу, чем клецки из мацы, так что этот ресторан еврейско-китайский. Мы делаем отличную кошерную утку. Присаживайтесь, пожалуйста. – Она села за один из больших круглых столов и сплела пальцы, показав красные лакированные ногти, сочетающиеся с интерьером. – Друг Дороти Хаксли – друг нашего общества. Что вас интересует?

– Я заинтригован, – признался Брайант. – Чем вы тут занимаетесь?

– Мы помогаем исследователям и поддерживаем образовательный веб-сайт по географии, религии и мифологии. Все мы бывшие учителя, решившие уйти из традиционной образовательной системы. Мы рекомендуем библиотеку Дороти как ценный источник информации. Позвольте вам кое-что показать.

Она встала, прошла по залу и распахнула две высокие черные двери, за которыми обнаружилось большое помещение без окон, уставленное компьютерами.

– Впечатляет.

– Ну что вы, – возразила китаянка. – Все это устаревшее оборудование. Лондонские фирмы отдают нам старые компьютеры, потому что их уже не продать. Но для наших целей они вполне подходят.

Ее пальцы забегали по клавиатуре, и на экране зажглась картинка – веб-сайт общества; фоном для первой страницы служила фотография Темзы, сделанная с воздуха.

– Дороти говорила, вы отрабатываете гипотезу о том, что пять из утраченных лондонских рек соответствуют пяти мифологическим римским рекам, – сказал Брайант.

– Вот как? – Рейчел улыбнулась. – Вообще-то мы стараемся не выдвигать особых гипотез. Все-таки мы получаем грантовую поддержку от министерства образования, и, хотя это и мизерная сумма, мы должны быть непредвзятыми, чтобы удовлетворять условиям финансирования. Но без некоторого количества предположений не было бы и интереса.

– Мне нравится ваш браслет. – Брайант указал на медальон с Осирисом, висящий у девушки на запястье.

– Спасибо. Это копия викторианского изображения – его часто носили чистильщики канализации. Считалось, что символ обновления приносит удачу, если ты исследуешь речные берега.

– Правда? Хорошо, что сказали.

«Значит, Убеда суеверен. В какие еще приметы он верит?» – подумал Брайант.

– Как я могу вам помочь?

– А к вам приходят люди, которые ищут конкретные притоки?

– Не сказала бы. Лишь немногие участки доступны, к тому же совершать такие экскурсии незаконно в соответствии с актом о предотвращении терроризма: туннели проходят под зданиями особой важности, а значит, вы становитесь нарушителем.

– Меня особенно интересует Флит.

– Он всех интересует, – снова улыбнулась Рейчел. – Это дедушка подземных рек. Некогда он был кристально чистым, но со временем стал ассоциироваться со смертью, регулярно наполняясь трупами животных и младенцев, не говоря уже о пьяницах. Это река поэта – Поуп выбрал ее местом действия «Дунсиады». – У девушки заблестели глаза, когда она стала читать по памяти: – «И бурный Флит, спеша как на пожар, / Нес мертвых псов широкой Темзе в дар» А Свифт написал: «Откуда мчат потоки нечистот, / Любой по их зловонию поймет». Не самый привлекательный образ Лондона, верно?

– Зато его интересно описывать, – ответил Брайант.

«Или быть убитым в непосредственной близости от него», – добавил он про себя.

– Совершенно справедливо. Один из пабов, примыкающих к Флиту, «Красный лев», служил пристанищем Дику Терпину. «Таверну Розы» некогда облюбовал Фальстаф. Река располагалась в низине, а самым красивым и экстравагантным – почти венецианским – ее мостом был Флит-бридж, созданный сэром Кристофером Реном в ее устье.

– Возникают ли у вас какие-то мифологические ассоциации?

Рейчел некоторое время раздумывала, переходя от одного компьютера к другому.

– Полагаю, из всех утраченных рек Лондона Флит больше всего ассоциируется со злом. Его берега населяли проститутки и головорезы. Если человек туда падал, то обычно захлебывался нечистотами. В тысяча восемьсот шестьдесят втором году в реке образовалось столько газа, что с наступлением жары она буквально взорвалась – пробила дыру посреди улицы и обрушила пару домов. Таким образом, если бы мы сопоставляли лондонские реки с римскими реками подземного мира, Флит мог бы соответствовать Флегетону, огненной реке, а может быть, он больше похож на Стикс. Ахеронт, река скорби, вполне соответствует Тайберну – он ведь был дорогой смерти, потому что вел к месту публичной казни, к тайбернской виселице. А викторианцы, путешествуя по Тайберну, могли проплыть под Букингемским дворцом и в этом случае пели «Боже, храни королеву».

Брайант задумался, не ошибся ли, предполагая, что Джексона Убеду интересуют именно мифологические ассоциации. У него мелькнула еще одна идея.

– А какие-то из утраченных рек были связаны с римлянами?

– Я бы назвала Уолбрук – это самая первая из утраченных рек. Она протекала через старый центр Лондона, от Олд-стрит и Мурфилдз до Кэннон-стрит. Известно, что римляне плавали по ней к храму бога Митры, а потому считали ее священной. Проблема в том, что никто по-настоящему не знает, где находился Уолбрук, потому что весь район был влажный и заболоченный, и речные берега плохо обозначены.

– Что за люди посещают ваш веб-сайт? – спросил Брайант, не осмеливаясь нажать ни одну из кнопок.

– Главным образом студенты, а вообще все, кто интересуется историей Лондона. Иногда психи, мечтающие отыскать клад.

Артур насторожился:

– И что такие люди хотели бы найти?

– О, обычные вещи – римские монеты, цепи, гончарные изделия. Честно говоря, порой и у любителей случаются любопытные находки – главным образом у рабочих, строящих новые офисные здания. Несколько месяцев назад как раз была такая история.

– А можно поподробнее?

Рейчел впечатала нужное слово в поле поиска и нажала на кнопку «ввод». На экране развернулась нещадно яркая картинка новостного сайта.

– Вот, пожалуйста. Римская цепь найдена на стройке возле Монумента, причем многие из ее звеньев целые, – весьма необычная находка.

– Почему?

– Мало кто из строительных подрядчиков может копать глубоко под землей, ведь там целый лабиринт туннелей, труб и кабелей. Многие новые здания ставятся на стальные сваи, чтобы не прокладывать глубинный фундамент, что обычно чревато проблемами. И вообще, рабочим повезло, что они наткнулись на артефакты, а не на древнюю архитектуру.

– А это почему?

– Если вы строитель и обнаружили развалины древних зданий, это еще одна головная боль: поскольку строительство ведется по строгому графику, подрядчик потребует от вас в кратчайшие сроки уничтожить находку, пока ее опять не засыпало.

– Это варварство.

– Но надо же когда-то остановиться? В этом городе чем глубже копаешь, тем больше находишь. – Рейчел дала Артуру прочитать статью. – Викторианцы любили нагружать утраченные реки ассоциациями с римской мифологией. Некий граф основал общество, чтобы совершить экспедицию по останкам Флита в поисках «сосуда печалей».

– Что это такое?

– Сосуд в Древнем Египте, очевидно созданный, чтобы заключать в себе все горести, страдания и несчастья человечества. Идея такого сосуда присутствует почти в каждой религии, в каждом языческом культе, но особенно важна для римской мифологии. Если помните, реки преисподней имели свойство разъедать любую вещь, к ним попадавшую, а такой сосуд был единственным предметом, способным уцелеть в смертоносных водах. Нечто вроде ящика Пандоры, который защищал Лондон, пока находился под землей.

– Как по-вашему, это могло быть нечто материальное? Возможно, гончарное изделие или что-то в этом роде?

– Совершенно верно, мистер Брайант. Я думаю, это могла быть глиняная посудина с каким-то символическим наполнением, запечатанная и с выгравированной надписью.

– И что с такой штуковиной делали?

– Да то же, что и всегда. – Китаянка улыбнулась. – Человеческое жертвоприношение – возможно, ребенок, невинный; пускание даров по воде, включая главное приношение; затем долгая нудная церемония, после чего все шли домой и напивались.

– Любопытно. Скажите, а вам не попадался некто по имени Джексон Убеда?

Брайант показал ей фотографию, полученную от Мэя.

– Как странно! Этот человек к нам приходил. Сказал, что родственник графа, основавшего общество. Мы дали ему возможность поискать предполагаемые пути с помощью виртуальной модели. Кажется, он все еще у нас зарегистрирован. – Она застучала по клавишам, ища Убеду в базе данных сайта. – Так и есть, он у нас записан.

– Есть ли какие-то группы людей, которые зарабатывают деньги, спускаясь к подводным рекам?

– Разве что канализационные рабочие управления Темзы, но их задача – выявлять протечки и заторы, а не искать исторические артефакты. Реки и сточные трубы теперь взаимосвязаны, так что спускаться туда небезопасно из-за угрозы внезапного наводнения. Кроме того, существует несколько запертых решеток безопасности, отделяющих один отрезок от другого, а многие канавы заканчиваются тупиками.

– Предположим, я бы хотел забраться в один из этих туннелей и обследовать его самостоятельно. Что бы вы мне посоветовали?

– Найти эксперта, заплатить ему кучу денег и надеяться, что вас не заметут, – ответила Рейчел.

«Забавно, – подумал Брайант. – Именно так и наняли Гарета Гринвуда».