Впоследствии этот день вспоминался Валландеру смутно и отрывочно. В конце концов он ушел с пирса, вернулся в город, постоял возле новой закусочной на Хамнгатан, зашел было внутрь, но тотчас же опять вышел на улицу. Сделал еще один круг по переулкам, потом остановился у китайского ресторана возле Стура-торг, где бывал довольно часто. Сел за свободный столик — во второй половине дня посетителей было мало — и рассеянно заказал блюдо из меню.

Спроси его кто-нибудь, что он ел, он бы наверняка не смог ответить. Мысли были заняты другим. Он обдумывал план, который поведет его дальше. Необходимо выяснить, прав он или нет, теперь, когда все вдруг повернулось на сто восемьдесят градусов. У него на руках оказались другие карты, мгновенно изменившие все обстоятельства. Все прежние соображения он мысленно выбросил на свалку.

Он долго сидел, ковыряя палочками еду, потом вдруг быстро, даже слишком быстро закидал ее в себя, расплатился и ушел из ресторана. Вернулся в Управление. По дороге в кабинет его остановила Кристина Магнуссон, спросила, не придет ли он к ним домой на обед в следующее воскресенье. Когда ему удобно — в субботу или в воскресенье. Поскольку причины для отказа не нашлось, он поблагодарил и сказал, что придет в воскресенье. Повесил на дверь кабинета самодельную табличку «Не беспокоить», выключил телефон и закрыл глаза. Немного погодя выпрямился, записал в блокнот несколько слов и удовлетворенно вздохнул: решение принято. Будь что будет, он должен узнать, так ли все было, как он думает. Что он не просто ошибался, но позволил обвести себя вокруг пальца. Во внезапном порыве злости он швырнул ручку в стену и выругался. Один-единственный раз. После чего набрал номер Стена Нурдландера. Связь оказалась плохая. Когда Валландер твердо сказал, что дело важное и им нужно срочно поговорить, Стен Нурдландер обещал перезвонить. Валландер положил трубку, размышляя о том, почему с определенными участками шхер вечно прескверная связь. Или Стен Нурдландер где-то совсем в другом месте?

Он ждал. И все это время так и этак прокручивал мысли, наполнявшие голову. Не голова, а переполненная цистерна. Он все время боялся утечки.

Стен Нурдландер позвонил через сорок минут. Валландер положил перед собой на стол часы и отметил, что стрелки показывают десять минут седьмого. На сей раз связь была отличная.

— Простите великодушно, что заставил вас ждать. Сейчас я стою возле Утё.

— Неподалеку от Мускё, — сказал Валландер. — Или я ошибаюсь?

— Вовсе нет. Можно спокойно сказать, что я нахожусь в классической акватории. То бишь в акватории подлодок.

— Нам надо встретиться, — сказал Валландер. — Я хотел бы с вами поговорить.

— Что-то случилось?

— Всегда что-то случается. Хочу обсудить одну мысль, которая пришла мне в голову.

— Стало быть, ничего не случилось?

— Ничего. Но разговор не телефонный. Как у вас со временем в ближайшие дни?

— Если вы готовы приехать сюда, значит, повод важный?

— У меня есть еще одно дело в Стокгольме, — сказал Валландер как можно спокойнее.

— Когда думаете приехать?

— Завтра же. Извините за спешку. Я понимаю, что звоню поздновато.

Стен Нурдландер задумался. Валландер слышал в трубке его тяжелое дыхание.

— Я направляюсь домой, — наконец сказал он. — Мы можем встретиться в городе.

— Если объясните дорогу, я вполне могу подъехать туда, где вы находитесь.

— Лучше всего сделаем так. Встретимся в холле гостиницы «Морская». Когда?

— В четыре, — сказал Валландер. — Спасибо, что уделите мне время.

Стен Нурдландер рассмеялся:

— Разве вы оставляете мне выбор?

— Я настолько строг?

— Как старый учитель. В самом деле ничего не случилось?

— Мне ничего такого не известно, — уклончиво отозвался Валландер. — До завтра.

Валландер сел за компьютер, кое-как сумел купить билет на поезд и заказать номер в «Морской». А поскольку поезд был рано утром, поехал домой и отвел Юсси к соседям. Сосед возился с трактором во дворе. Прищурясь, глянул на Валландера с собакой.

— Ты точно не хочешь его продать?

— Точно не хочу. Но мне опять надо уехать. В Стокгольм.

— Не ты ли недавно сидел у меня на кухне и говорил, что тебе не по душе большие города?

— Так оно и есть. Но работа требует.

— Неужто тебе мало здешней шпаны?

— Да нет. Но на сей раз надо в Стокгольм.

Валландер погладил Юсси и отдал поводок соседу. Юсси уже привык оставаться здесь и не заволновался, когда Валландер в одиночестве зашагал обратно через поля.

Перед уходом он задал вопрос, как полагается в эту пору, когда близится осень:

— Какие нынче виды на урожай?

— Вполне неплохие.

Иными словами, урожай ожидается богатый, подумал Валландер, шагая по узеньким межевым тропкам. Обычно-то прогнозы у него весьма мрачные.

Из дома он позвонил Линде. Но и ей не стал говорить о конкретной причине своей поездки. Сказал, что его вызвали в столицу на совещание. Дочь допытываться не стала, только поинтересовалась, надолго ли он уезжает.

— Дня на два или на три.

— Где остановишься?

— В «Морской». По крайней мере сперва. Потом, возможно, заночую у Стена Нурдландера.

К половине восьмого он собрал в сумку кое-что из одежды, запер дом и сел в машину, готовый выехать в Мальмё. После долгих колебаний положил в сумку свой, вернее отцовский, старый дробовик, патроны к нему и табельный пистолет. Едет он поездом, контроля безопасности не будет. Оружие испортило ему настроение. Но ехать безоружным он не рискнул.

Снял номер в дешевой гостинице на окраине Мальмё, поужинал в ресторане неподалеку от ипподрома, потом долго гулял, пока не устал. Наутро он еще до пяти был готов к отъезду. Расплачиваясь, договорился, что его машина останется на гостиничной стоянке, и по телефону вызвал такси, которое доставило его на вокзал. День явно обещал быть жарким. Может, лето наконец-то наведалось в Сконе?

По утрам голова у него обычно работала четко и ясно. Так было всегда, насколько он помнил. И сейчас, когда, стоя на тротуаре, ждал такси, он не испытывал ни малейших сомнений. Он поступает правильно. Наконец-то чувствует, что близок к разъяснению всего случившегося.

В поезде он вздремнул, полистал газеты, разгадал до половины несколько кроссвордов, а потом просто сидел, погрузившись в раздумья. Снова и снова возвращался к юрсхольмскому вечеру. Вспоминал множество фотографий, лежавших дома. Тревогу Хокана фон Энке. И единственный снимок, где Луиза не улыбалась. Единственный, где она была серьезна.

В вагоне-ресторане он выпил кофе с бутербродами, изумился ценам, а после сидел, подперев голову рукой и рассеянно глядя в окно на бегущий мимо ландшафт.

После Несшё случилось то, чего он теперь постоянно страшился. Внезапно он потерял представление, куда едет. Чтобы вспомнить, пришлось достать билет. После этого приступа он был весь мокрый от пота. Новая встряска.

В «Морской» он зарегистрировался около двенадцати, отнес вещи в номер и сразу спустился в ресторан пообедать. Там сидела англоязычная компания, он расслышал, как кто-то сказал, что они из Бирмингема. Съел рубленый бифштекс, выпил пива, потом перебрался в бар, устроился с кофе в голубом кресле. Без четверти два. Еще час-другой придется подождать.

Стен Нурдландер вошел в гостиничный холл сразу после четырех. Загорелый, коротко подстриженный. Валландеру показалось, что он тоже похудел. Увидев Валландера, он широко улыбнулся.

— У вас усталый вид, — сказал Стен Нурдландер. — Как вообще-то прошел отпуск?

— Пожалуй, паршиво, — ответил Валландер.

— Погода прекрасная. Выйдем на воздух или вы хотите остаться здесь?

— Я, как и вы, думал выйти на воздух. Как насчет Мусебакке-торг? Тепло, можно посидеть на улице.

Пока они шли в гору, к площади, Валландер словом не обмолвился, что привело его в Стокгольм. Стен Нурдландер тоже ни о чем не спрашивал. Валландер запыхался, Стен Нурдландер был, похоже, в хорошей форме. Они расположились на террасе, где почти все столики были заняты. Скоро осень с ее прохладными вечерами. И горожане не упускали случая посидеть на воздухе, пока возможно.

Валландер пил чай, от кофе уже болел желудок. Стен Нурдландер взял себе пиво и бутерброд.

Пора, решил Валландер.

— Я был не вполне искренен, когда сказал, что ничего не случилось. Просто не хотел говорить об этом по телефону.

Пока говорил, он наблюдал за Стеном Нурдландером. Удивление на его лице казалось совершенно неподдельным.

— Хокан? — спросил он.

— Верно. Речь о нем. Я знаю, где он.

Стен Нурдландер буравил его взглядом. Он ничего не знает, с облегчением подумал Валландер. Действительно ничего не знает. Именно сейчас мне нужен человек, на которого можно положиться.

Стен Нурдландер молча ждал. Вокруг за столиками журчали дружелюбные разговоры.

— Расскажите же, что произошло!

— Расскажу. Но сперва задам несколько вопросов. Чтобы проверить, вправду ли мое представление о взаимосвязи всех этих событий соответствует истине. Давайте немного поговорим о политике. Что, собственно, поддерживал Хокан, когда находился на действительной службе? Каковы были его политические взгляды? Возьмем пример: Улоф Пальме. Известно, что многие военные ненавидели его, без зазрения совести распускали нелепые слухи, что он душевнобольной и лечился в клинике или что он советский шпион. Как вписывается в эту картину Хокан?

— Вообще не вписывается. Я ведь уже рассказывал. Хокан никогда не принадлежал к числу тех, кто яростно травил Улофа Пальме и правительство социал-демократов. Как вы помните, я говорил, что Хокан однажды встречался с Пальме. Он считал, что критика по адресу Пальме неразумна, как неразумно и чересчур переоценивать военную мощь Советского Союза и его намерение напасть на Швецию.

— У вас никогда не возникало повода усомниться в его искренности?

— Да с какой стати? Хокан — патриот. Человек проницательного, аналитического ума. По-моему, он очень сокрушался из-за крайней враждебности к русским, которую ощущал вокруг.

— А как он смотрел на США?

— Во многом критически. Помню, как-то раз он сказал, что фактически США — единственная страна в мире, применившая ядерное оружие против другой страны. Можно, конечно, говорить об особых обстоятельствах, сложившихся в конце Второй мировой войны. Но факт остается фактом: американцы применили атомное оружие против людей. Они, и никто другой. Пока.

Других вопросов у Валландера сейчас не было. Ничто из сказанного Стеном Нурдландером его не удивило, не стало неожиданностью. Он получил ответы, на которые рассчитывал. Подлил себе чаю и счел, что настал решающий момент.

— Раньше мы как-то говорили, что в шведских вооруженных силах орудует шпион. Которого так и не разоблачили.

— Подобные слухи ходят всегда. Если разговаривать не о чем, можно пуститься в догадки насчет кротов, роющих свои норы.

— Если я правильно понял эти слухи, речь шла о шпионе, который во многом опаснее Веннерстрёма?

— Понятия не имею. Но ведь от непойманного шпиона исходит наибольшая угроза?

Валландер кивнул.

— Был и еще один слух, — продолжал он. — Точнее, он живет по сей день. Что неведомый шпион якобы женщина.

— Ну, в это никто не верил. По крайней мере, в наших кругах. Женщин в вооруженных силах очень мало, тем более на должностях, обеспечивающих доступ к секретным документам, так что едва ли такое возможно.

— Вы когда-нибудь говорили об этом с Хоканом?

— О шпионке? Нет, никогда.

— Шпионкой была Луиза, — тихо сказал Валландер. — Она шпионила в пользу Советского Союза.

Сперва Стен Нурдландер вроде как не понял, что сказал Валландер. Но мало-помалу до него дошло значение услышанного.

— Да может ли такое быть?

— Не только может, но есть.

— Нет, я лично не верю. Какие у вас доказательства?

— Придется поверить. В Луизиной сумке полиция нашла микрофильмированные секретные документы и ряд фотонегативов. Что именно они собой представляли, я не знаю. Но я убедился, это доказывает, что она занималась квалифицированным шпионажем. Против Швеции, в пользу России, а ранее в пользу Советского Союза. Иными словами, она активно действовала в течение долгого времени.

Стен Нурдландер недоверчиво смотрел на него.

— Мне вправду надо в это поверить?

— Да, надо.

— У меня возникает куча вопросов, аргументов, что сказанное вами не может быть правдой.

— А вы действительно можете быть на сто процентов уверены, что я ошибаюсь?

Стен Нурдландер замер с пивом в руке.

— Хокан тоже в этом замешан? Они работали сообща?

— Едва ли.

Стен Нурдландер со стуком поставил стакан на стол.

— Так вы точно знаете или нет? Почему не говорите все как есть?

— Нет никаких подтверждений, что Хокан сотрудничал с Луизой.

— Тогда почему он скрывается?

— Потому что подозревал ее. Много лет он выслеживал ее. И в конце концов стал опасаться за свою жизнь. Думал, что Луиза начала понимать, что он ее подозревает. И существовал большой риск, что его убьют.

— Но ведь мертва Луиза?

— Не забывайте, что, когда ее нашли, Хокан уже давно скрывался.

Валландер увидел перед собой совсем другого Стена Нурдландера. Обычно энергичный и открытый, теперь же он как бы съежился. Смятение преобразило его.

За соседним столиком поднялся изрядный шум, когда захмелевший посетитель свалился со стула, увлекая за собой бутылки и стаканы. Быстро подоспевший охранник навел порядок и угомонил всех. Валландер пил чай. Стен Нурдландер встал, отошел к парапету. Смотрел на город, раскинувшийся внизу. Когда он вернулся, Валландер сказал:

— Мне нужна ваша помощь, чтобы заставить Хокана вернуться.

— Что я могу сделать?

— Вы близкие друзья. Я хочу, чтобы вы отправились со мной. Куда — узнаете завтра. Мы можем воспользоваться вашей машиной? И можете ли вы оставить свою лодку этак на сутки?

— Вполне.

Валландер встал.

— Подъезжайте завтра в три к гостинице. Оденьтесь как для дождя. А сейчас попрощаемся.

Он не дал Стену Нурдландеру возможности задать вопросы. По дороге к гостинице ни разу не оглянулся. И по-прежнему не был до конца уверен, можно ли вправду довериться Стену Нурдландеру. Но выбор сделан, сожалеть нельзя.

Ночью он долго лежал без сна, ворочался на сырых простынях. Во сне видел Байбу, парящую над землей, с совершенно прозрачным лицом.

Рано утром он взял такси, поехал на Юргорден и вздремнул в парке под деревом, подложив под голову сумку с дробовиком. Проснувшись, неторопливо вернулся пешком в гостиницу. И готовый стоял у входа, когда подъехал Стен Нурдландер. Сумку Валландер положил на заднее сиденье.

— Куда поедем?

— На юг.

— Далеко?

— Миль двадцать, с гаком. Но мы не спешим.

Они оставили город позади, поехали по шоссе.

— Что нас ждет? — спросил Стен Нурдландер.

— Вы просто послушаете разговор.

Стен Нурдландер больше вопросов не задавал. Он знает, куда мы направляемся? — думал Валландер. Изображает удивление? Трудно сказать. В глубине души он, конечно, имел еще одну причину взять с собой оружие. Не был уверен, что не придется защищаться. Можно только надеяться, что такой необходимости не возникнет.

К гавани они подъехали около десяти вечера. В Сёдерчёпинге Валландер настоял на продолжительном обеде. Оба молча смотрели на реку, протекавшую через город, воды в ней уже прибывало. Лодка, которую заказал Валландер, ждала их в гавани.

Около одиннадцати они приблизились к цели. Валландер заглушил мотор, лодка начала дрейфовать к берегу. Он прислушался. Тишина. Лицо Стена Нурдландера смутно проступало во мраке.

Они вышли на берег.