Глава 21
Мерси встретилась с Колином Берном в библиотеке. Он был в потертом костюме с узким галстуком и серой фетровой шляпе. Выглядел еще более худощавым и несуразным, чем прежде.
– Это мой наряд Марлоу, – пояснил он.
– Пулевых отверстий в галстуке нет.
– Это было бы слишком.
Берн собрал для Мерси толстую папку, где содержались все публикации о плохих полицейских в округе Ориндж за 1965 – 1975 годы. Вырезки располагались в хронологическом порядке, кроме того, Берн сделал ссылки и составил указатель событий и фамилий, приложенный в конце.
– Часть материалов взята из маленьких газет, некоторые – из изданий правоприменяющих органов. Многие полицейские состояли в обществе Джона Берча, – сказал Берн. – Поэтому я пошел в архив, взял информационные бюллетени «Американ опинион» и собрал для вас вот это.
Он протянул другую папку, с информационными бюллетенями общества Джона Берча. Также в ней было собрание бюллетеней «ОДБ, отделение 231», отпечатанных на машинке.
– Там много о Хессе Акуне и отеле «Де Анса», но я знал, что кое-какие материалы у вас есть, и не стал их прилагать. Встречаются любопытные фамилии.
Мерси взяла папки.
– Большое спасибо, мистер Берн.
– Был рад вам помочь.
* * *
Мерси наблюдала, как О'Брайен готовит к работе камеру для окуривания – десятигаллоновый аквариум. Совершенно новый. О'Брайен тщательно протер его жидкостью для мытья стекол и бумажным полотенцем, поставил в двух углах мелкие тарелки с водой. Подвесил тронутый ржавчиной «риджер» и гильзы к пластиковой крышке на свисающих из нее проволочках. Конверт, в котором поступила плата за аренду контейнера, он поставил на дно так, чтобы двумя сторонами он касался стенок. Потом стал выдавливать на дно капли клея равномерно по всей площади для ровного испарения.
– Тридцать пять капель, – сказал он. – Можно выдавить и сорок, но я противник всяких излишеств. Если понадобится, добавим потом.
Он запечатал верх станиолью, прижав ее к стенкам камеры. Положил еще лист и приклеил его липкой лентой.
– Сейчас включим его и будем наблюдать. Цианоакриловые эфиры полимеризуются при соприкосновении с влагой и аминокислотами в отпечатках пальцев. Старые отпечатки сухие, поэтому не хочу ускорять процесс нагревом. Я поставил два источника влаги вместо обычного одного. Думаю, это дело займет у нас часов восемь. Надеюсь, получим что-нибудь раньше. Может, не получим ничего – если органические соли в отпечатках пальцев разложились. Такие старые улики я ни разу не окуривал. – Он указал на номер дела в составленном Мерси перечне улик: – Никогда не думал, что буду работать над делом шестьдесят девятого года. Я родился в семидесятом.
– Я в шестьдесят пятом, – пробормотала Мерси.
Стекло камеры уже потускнело от паров цианоакрилата.
– С какой гильзой Джиллиам работал утром? Мне показалось, она от сорокапятикалиберного пистолета.
Мерси сурово посмотрела на О'Брайена и провела пальцем по горлу. Он втянул голову в плечи и стал похож на черепаху без панциря.
– Остаюсь в неведении. Притом с удовольствием, ради тебя, моя леди, моя королева, моя богиня.
– Превосходно. Я потом вернусь.
* * *
В три часа дня Мерси объехала здание управления в своем белом «шевроле», на углу Флауэр-стрит и Сивик-Сентер-драйв никого не заметила и сделала еще круг. Вдали на севере в небе повисла странная белизна – надвигалась новая буря с дождем, ждать ее следовало к утру.
Наконец Мерси увидела шерифа и подъехала к нему. Рослый Чак Брайтон, кутавшийся в плащ от холода, нагнулся, сел рядом с ней и захлопнул дверцу.
– Когда я в последний раз приходил на такую встречу, один человек из налогового управления собирался сообщить мне, что округ только что обанкротился.
– И что вы на это ответили?
– Поинтересовался, почему, черт возьми, не сказал мне раньше. Он заявил, что чувствовал приближение банкротства, но не был уверен.
– Мои новости немногим лучше.
– Я так и думал. Поехали отсюда, – произнес Брайтон. – На этих тротуарах я знаю половину прохожих. Другую половину я отправил в тюрьму.
Мерси направилась к Четвертой улице, свернула налево. Миновала мясной магазин, сапожную мастерскую, ломбард и контору поручителей под залог, бутик с подвенечными платьями в витринах, мексиканскую музыкальную студию. Всюду сверкали рождественские огни и блестки, картины с изображением Рождества и Санта-Клауса в санях, на стеклах было выведено яркими красками «Feliz Navidad» и «Веселого Рождества». Мерси смотрела на номера домов.
Через два квартала располагались высокие здания, далеко стоящие от проезжей части, перед ними находились газоны или автостоянки.
– Вот бывший отель «Де Анса», – сказала Мерси.
Это был большой краснокирпичный дом с аккуратными белыми тентами и украшениями. Деревянная вывеска на фасаде гласила: «ГРЕКО, ГРАФФ И РЕЙС – АДВОКАТЫ».
– Сначала проститутки, затем адвокаты. Интересно, чего ждать дальше.
– Вы захаживали сюда когда-нибудь в прежние времена?
Брайтон улыбнулся и покачал головой:
– Я занимался только работой. Развлечением для меня было отвезти семью в Бриджпорт и укатить на рыбалку. Шерифом меня сделали в сорок два года. Это слишком рано. Я не знал, что нужно делать, поэтому делал вдвое больше, чем требовалось.
– Меня привело сюда дело Бейли. Ее сестра уверена: Патти знала, кто избил того фермера. Акуна утверждал, что полицейские. В газетах писали, будто детективы проводили время с девочками в «Де Анса». Я решила, что смогу отыскать здесь ниточку.
– Нашла?
– Не из «Де Анса». Некий сознательный гражданин прислал мне ключ от контейнера в риверсайдском хранилище.
Мерси объяснила, что обнаружила там и как.
– Наверное, это пистолет, из которого убили Бейли. Его сейчас окуривают в лаборатории.
Брайтон хмыкнул:
– Джиллиам говорил мне. Не представляю, кто направил тебя туда, прислал ключ. Человек, причастный к убийству? Покрывающий преступника? Кому до этого дело тридцать два года спустя?
– Для меня это убитая женщина и истина.
– Очевидно, ты не одинока. Джиллиам полагает, что вероятность снятия таких отпечатков мала.
– Попытаться стоит.
– Конечно.
Брайтон смотрел на город, проносящийся за окнами «шевроле» Мерси.
– Послушай, зачем ты притащила меня сюда? – наконец спросил он. – Не думаю, что мы приехали беседовать о ржавом пистолете и Патти Бейли.
Мерси выложила все: о гильзе в доме Уиттакер, исчезнувшей открытке и присутствии Майка в лаборатории, его сапогах и свитере, письмах и намеках на шантаж, глушителе, обыске в доме у Майка – без подробностей, о трех выстрелах, сделанных по человеку на луне, сравнении гильз, которое произвел Джиллиам.
Она понимала, что сейчас это все просто стечение обстоятельств, за исключением гильз. Их сравнение указывало на Майка, и только на него.
– Сэр... я просто не знаю, что делать.
Брайтон пристально смотрел на нее. Мерси, не сводя взгляда с дороги, ждала.
– Давай я поговорю с Клейтоном, – предложил Брайтон. – Пока ничего не предпринимай.
При упоминании о Клейтоне Бренкусе у Мерси упало сердце. Этот старик с острым языком и железным кулаком возглавлял окружную прокуратуру. Помощники-обвинители почитали его и одновременно ненавидели. Считалось, будто он избирается раз за разом потому, что люди боятся голосовать против него. Мысль, чтобы напустить Бренкуса на Майка, удивила Мерси. Так далеко она не заглядывала.
– Я пытаюсь представить, чего не могу тут увидеть, – призналась Мерси. – Стараюсь найти выход. Для Майка. Для всех нас.
– Это забота Бренкуса. Он двадцать лет в окружных прокурорах потому, что знает, какие дела сумеет выиграть, а какие безнадежны.
– Шеф, что я упускаю? Что находится у меня прямо перед глазами, а я этого не вижу?
– Не знаю, Мерси. Наверное, тебе следует просто заняться своей работой и найти убийцу.
Мерси развернулась и поехала по Четвертой улице в обратную сторону, снова мимо отеля «Де Анса».
– Не припомню, чтобы Патти была связана с этим местом, – промолвил Брайтон.
– Говорят, она жила здесь, но не работала.
– Видимо, схема проститутка – полицейский – фермер ненадежна, – заметил Брайтон. – Стоит убрать одну сторону из этого треугольника, и он развалится.
– Какая сторона в нем ненадежна?
– Знаешь, я ни разу не слышал, что Бейли была как-то связана с полицейскими. А если Акуна все напутал? Угрожавшие показались ему похожими на полицейских. Его били люди в масках. Так почему они должны быть полицейскими? Вот две слабые стороны, на мой взгляд. Торнтон ничего не добился, связывая Бейли со служителями закона.
– Но слух о полицейских возник через год после смерти Бейли. Дело к тому времени уже никого не волновало.
– Ты хочешь спорить о деталях или раскрыть преступление?
– Раскрыть преступление.
– Тогда подумай о вероятности того, что зря теряешь время. О версии, что Патти Бейли ничего не знала о Хессе Акуне.
– Подумаю. Прошу прощения, сэр. Я все еще спорю с собой об этих подробностях.
Брайтон пристально посмотрел на Мерси, потом долго молчал. Она свернула на Флауэр-стрит.
– С кем ты говорила о деле Бейли, кроме Торнтона?
– С ее сестрой. С Гландисом. Немного с отцом.
– Мелвин спрашивал тебя, был бы он, по-твоему, хорошим шерифом?
– Да.
– А о том, не слишком ли я стар для успешной работы?
– Нет.
«Не в таких словах», – мысленно добавила она.
Брайтон улыбнулся, но вид у него был невеселый. Перенапряжение, подумала Мерси. Слишком много услышал, чтобы переварить за десять минут. Слишком много скверных новостей, например, что одному из его лучших детективов грозит обвинение в убийстве проститутки, которая шантажировала его.
– Говорила ты об этом деле с Макнелли-старшим?
– О каком? Майка или Бейли?
– О любом.
– Нет, – ответила Мерси, решив, что если хочет услышать воспоминания Большого Пата, ей нужно поторопиться.
Шериф, горбясь в своем плаще, уставился в окошко, и Мерси впервые за время службы увидела Брайтона стариком. Она чувствовала его немощность, это вызывало у нее и жалость, и удивление.
Мерси посмотрела на темнеющее небо и задалась вопросом, как эти эмоции ее характеризуют. Подумала о бродячих львах, которые с боем врываются в стаю, немедленно пожирают детенышей и совокупляются с львицами, чтобы основать собственный род.
– Сегодня мне позвонил отец Обри Уиттакер, – сказал Брайтон. – Увидел фотографию дочери в теленовостях. Ее настоящее имя Гейл Уайт, она росла в Бейкерсфилде, в шестнадцать лет удрала из дома. Он не общался с ней три года.
– Как он держался?
– Интересовался ее банковскими счетами.
– Один из этих.
Мерси всегда изумляло и злило то, что многие родственники убитых интересовались прежде всего их финансовым положением.
– Он хочет потребовать тело, заняться организацией похорон. Я записал для тебя его телефон на всякий случай.
Мерси взглянула на здание суда, уверенно входящих и выходящих юристов. Один ее знакомый быстро шагал по тротуару, держа в одной руке сигарету, другую сунув в карман.
– Надеюсь, существует какое-то оправдательное объяснение этому, – произнес Брайтон. – Ради Майка. Ради тебя. Ради управления. Ради своей жалкой шкуры. Останови здесь, дальше я пойду пешком.
* * *
Мерси подъехала к тротуару у здания суда и позвонила Большому Пату Макнелли. Пата не было дома, но она и не рассчитывала его застать. Скорее всего в это время он находился в ресторане «Канкун» на Первой улице. Как и ее отец, Пат был на пенсии, но, в отличие от Кларка, любил выбираться из дома и развлекаться. Мерси въехала на внутреннюю стоянку, высматривая черный «кадиллак» Макнелли. Он занимал два места.
Пат сидел у стойки, болтая с хорошенькой девицей, которая при виде Мерси сразу быстро ушла.
– Я не хотела портить вам удовольствие, – сказала Мерси.
Большой Пат неуклюже поднялся и обнял ее. Его веснушчатые руки были громадными, шея казалась толщиной со столб. Рыжие волосы тронуты сединой, голубые глаза – самые добрые, какие Мерси только видела. Лукавая улыбка, оживленный смех, приятный человек.
– Ты спасла меня от искушения. Это единственное, чему я не могу противиться.
Мерси устроилась рядом с Патом, заказала кофе. Подумала, придется ли им еще так сидеть, ведь факты уличают его сына. Он взял ее за запястье и дружески стиснул.
– Как дела, Мерси? Все хорошо?
Она кивнула и посмотрела на него, но глаза ее выдали.
– В чем дело? В моем сыне?
– Нет, с Майком все отлично.
Мерси постаралась придать голосу убедительность. Ей впервые пришло в голову, что она может погубить Большого Пата вместе с его сыном. Казалось, с каждым часом Мерси приходилось переоценивать масштабы своего предательства.
Пат отпил глоток пива и произнес:
– Позволь мне догадаться. Он в двадцатый раз попросил тебя выйти за него замуж, а тебе это надоело.
– Нет, Пат. Дело совсем не в Майке.
– А в чем?
– В Патти Бейли.
Он демонстративно откинулся назад, будто от удара в подбородок.
– Столько мелких нераскрытых дел, а ты получила это? Майк говорил мне.
– Пожалуйста, расскажите что-нибудь.
– Видишь ли, детектив, это давняя история.
– В мою работу кто-то вмешивается со стороны. Может быть, это помощь, не знаю.
– Объясни мне, что происходит.
Мерси поведала о письме, ключе в нем, контейнере, пистолете, гильзах, окровавленном платье. Лицо Большого Пата вытянулось, словно она рассказывала ему невероятную выдумку. Мерси видела, как он пытается скрыть удивление.
– Что еще было в контейнере?
– Газеты за шестьдесят девятый год. И все.
На самом деле не все, в багажнике ее машины лежали записная книжка Патти и кассета без ярлыка. Но упоминать о них, пока не ознакомится с ними, Мерси не хотела. Ни экспертам, ни Брайтону, ни Макнелли, никому.
– Ну что ж, у тебя появились веские улики, которых не обнаружил Торнтон. Неплохое начало. Но кто-то суется в твои дела, Мерси, хочет, чтобы эти вещи были в твоем распоряжении. Преследует определенную цель. Так что разберись с этим как можно полнее.
Пат подался к ней, приблизив большое красное лицо к ее лицу.
– Только будь осторожна. Человек, у которого хватает смелости так направлять действия полицейского, опасен. Патти Бейли убили. Тридцать лет или тридцать минут назад – значения не имеет.
– Пат, мне кажется, они... внутри меня. Наблюдают за тем, что я делаю. Передвигают меня, как шахматную фигуру. Они словно сидят на заднем сиденье моей машины, черт возьми!
Большой Пат выпрямился, помолчал из сочувствия к тому, через что прошла Мерси с Вырывателем Кошельков. Пат напоминал ей Хесса своим умением скрывать душевные раны, острой печалью в немало повидавших глазах, способностью держать себя в руках. Разница заключалась в том, что у Пата была жизнь помимо работы; Хесс так и не нашел ее. Был близок к тому, чтобы найти.
– Пистолет и платье надежно хранятся в лаборатории? Никто не может добраться до них?
Мерси кивнула. Надежно, как они могут храниться в лаборатории, в которой повсюду снуют детективы и исчезают улики. Джиллиам мечтает запретить входить туда всем, кроме своих сотрудников.
Раздался звонок сотового телефона, и Мерси взяла сумочку, но звонил не ее телефон. Пат поднял руку к уху.
– Слушаю. Привет, Брайт. Да. Будет сделано.
«Что сделано?» – подумала Мерси.
Пат положил телефон на стойку. Посмотрел на свой бокал с пивом, поднял его с салфетки, затем взглянул на мокрый круг посередине ее.
– Мерси, у тебя трудная задача. Я подумаю о деле Бейли, посмотрю, что удастся вспомнить через столько лет. Будь осторожна. Ты не знаешь, что происходит, и это скверно. Когда небрежно ступаешь на лед, он проваливается, и ты тонешь. Ступай бережно, девочка. И не вешай головы.
Пат протянул деньги официантке, взял сотовый телефон, сигареты и поднялся.
– Извини, – сказал он. – Я до сих пор подскакиваю, когда шеф рявкает.
