Глава 10
Барч медленно поднялся по проходу в Большую Дыру и прислонился спиной к стене — онемевшие ноги отказывались служить ему. С мрачным удовлетворением он прислушивался к звукам, свидетельствовавшим о продолжении работ. Первая и вторая баржи стояли бок о бок, освещенные четырьмя подвешенными прожекторами, добыть которые стоило столько крови. Третью баржу кое-как закрепили в наклонном положении у противоположной стены, за нагромождениями ящиков и контейнеров, разгруженных со всех трех барж.
Барч оценивающе взглянул в пространство над баржами, где мерцали и подмигивали сталактиты. Свод пещеры — мрачный и сложный, как свод готического собора — по всей вероятности, был достаточно высок для того, чтобы можно было перевернуть вторую баржу и установить ее на первой. Деликатный маневр, конечно, но в этом отношении на навыки Тыка можно было положиться… Тык, сидевший на корточках рядом со сварщиком Педратцем, резавшим трубы на стойки одинаковой высоты, словно прочел мысли Барча и поднял голову. Лавируя между камнями торопливыми кошачьими движениями, он подбежал к Барчу и спросил: «Так что же? Когда мне отдадут талисман?»
«Как только мы окажемся в космосе».
Тык в отчаянии дернул себя за успевший отрасти ус: «Слишком поздно, поздно!» Повысив голос, он блеял: «Меня вот-вот раздавит невыносимая тяжесть страха — мой мозг стиснут страхом, как тисками, мои ноги дрожат, будто я бреду по колено в крови!»
«Если ты не перестанешь ныть, ко всему прочему ты покроешься синяками! — срывающимся от усталости голосом ответил Барч. — Твой талисман у меня за пазухой — пока я в безопасности, ничего с ним не случится. Сделай соответствующие выводы! А теперь пойди скажи Размазне, что я хочу с ним поговорить».
Тык убежал, пригибаясь на ходу так, словно от кого-то прятался. Вскоре над краем первой баржи осторожно приподнялась круглая голова инженера-ленапи. Он задержался секунд на десять, задумчиво остановив на землянине взгляд опаловых глаз, после чего взобрался на мостки, спустился по приставной лестнице и приблизился мелкой трусцой: «Что вам нужно?»
«Я хотел бы обсудить наши возможности самообороны».
«Ленапи ничего не понимают в оружии. Такие вещи входят в компетенцию подруодов, они — прирожденные бойцы», — Размазня повернулся, чтобы уйти.
«Одну минуту! — презрительно усмехнувшись, остановил его Барч. — Ты мог бы заметить, что в данный момент у нас нет под рукой подруодов».
«Верно».
«Тебе хорошо известно, как думают клау — по-твоему, как они на нас нападут?»
«Надо полагать, пришлют вооруженный отряд подруодов, чтобы нас убили, всех до одного».
«Что, если у них это не получится?»
Глаза Размазни сосредоточенно выпучились: «Они могут прислать торпедный воздушный катер, чтобы тот взорвал и завалил пещеры. Или направить конус смертельного радиоактивного излучения на вход в пещеру — в таком случае мы окажемся в безвыходной ловушке».
«Давай спустимся и выйдем наружу на минутку», — предложил Барч. По пути он продолжал говорить: «Если клау намерены прислать подруодов, в их распоряжении несколько вариантов. Подруоды могут высадиться где-нибудь за ущельем — так, как они делают, когда клау охотятся — и подняться сюда. Их баржа может опуститься на плоский уступ перед входом в пещеру. Или они могли бы приземлиться где-нибудь в долине, что маловероятно, так как поблизости нет другой площадки».
Они вышли из нижней пещеры. Размазня без особого интереса обвел глазами влажные горные склоны, после чего протянул руку, указывая на шишковатый утес с противоположной стороны долины: «Баржа может сесть на вершину этой возвышенности».
«Тогда подруодам пришлось бы спускаться по почти отвесному обрыву и карабкаться по острым скалам. Тем не менее, с этого утеса можно обстреливать вход в пещеру. Таким образом, нужно охранять три участка — ущелье, ведущее в долину, утес напротив и плоский уступ перед пещерой».
Размазня нервно переминался с ноги на ногу и вертел головой: «Да-да. На Лено мы установили бы вибраторы, чтобы превратить все три участка в зыбучую трясину».
«Так уж получилось, что мы оказались не на твоей планете, а в долине Палкваркц-Цтво на Магараке, — сказал Барч. — Я собираюсь отвезти на этот утес взрывчатку и заложить несколько мин. Ты сумеешь изготовить дистанционный детонатор?»
«Прежде всего я должен знать, какая взрывчатка будет использоваться».
«Пойдем обратно в Большую Дыру». Перед тем, как заходить внутрь, Барч снова обвел взглядом долину: «Пасмурный день, как всегда. Но облака поредели и поднялись высоко. Клау любят охотиться в такую погоду».
Вернувшись в верхнюю пещеру, они прошли к ящикам, разгруженным с первой баржи. «Кербол разбирался в этой взрывчатке, — заметил Барч. — Я в ней ничего не понимаю».
Вскрыв один из ящиков, он заглянул в него; на пластиковой решетке цвета ржавчины лежали блестящие серые стержни: «Это супер. Мощная взрывчатка. У нас ее примерно шестьдесят ящиков. Достаточно, чтобы взлетела на воздух половина Магарака».
Он нашел еще один ящик: «А здесь — абилоид. Кербол им пользовался, когда закладывал заряды. Вот этот проволочный вывод — детонатор».
«Да-да, — кивнул Размазня. — Весьма распространенная технология».
«Так ты сможешь соорудить дистанционный детонатор?»
Размазня взглянул на вторую баржу: «Есть приборы, которые нетрудно приспособить с этой целью».
«Превосходно! Займись этим сейчас же».
Провожая глазами поспешно удаляющегося инженера, Барч почувствовал, что ему в спину тоже кто-то смотрит. Барч оглянулся — Тык тут же отвел глаза. Некоторое время Барч наблюдал за сварщиком Педратцем, которому помогал пилот.
Каждая труба позволяла изготовить одну стойку для соединения барж; в результате образовывались отходы — обрезки труб полутораметровой длины. При виде штабеля этих обрезков Барчу пришла в голову новая мысль. Он подошел к сварщику, похлопал его по коричневато-желтому плечу и указал на штабель: «Педратц, завари наглухо, с одного конца, четыре таких обрезка».
Педратц кивнул, повернулся и пнул Тыка большим пальцем ноги: «Погрузи на тележку четыре обрезка!»
Обрубок руки Барча пульсировал тупой болью. Повернувшись, он побрел к проходу, ведущему из Большой Дыры в нижнюю пещеру, стал спускаться. В полутьме кто-то бешено набросился на него и повалил с ног. Барч упал на обрубок левой руки и закричал — лопнула спекшаяся плоть, прыснула кровь. Лежа в полуобморочном состоянии, Барч чувствовал, как ловкие пальцы лезли к нему за пазуху. Кто-то что-то злобно прошипел. Пнув его напоследок в затылок, нападавший поспешно скрылся.
Барч молча лежал, ничего не делая и только проверяя свою способность существовать. Через несколько секунд он встал на колени, преодолевая головокружение — мысли начинали приходить в порядок… Тык? Барч ощупал левый бок ладонью правой руки. Талисман исчез.
Пошатываясь, Барч побежал вниз, в «трапезную». Комейтк-Лелианр, сидевшая за ближайшим к выходу столом, с испугом взглянула на него. «Кто здесь проходил?» — прохрипел Барч.
«Пилот…»
Барч побежал к входной расщелине: конечно же, Тык в первую очередь бросится к воздушному плоту. Если он сбежит и прибавит известные ему сведения к тому, что уже было известно «координатору» Магарака… Барч схватил ружье. Тык уже отвязывал швартов. Заметив Барча, пилот кубарем скатился по склону, как охваченный паникой бабуин, и нырнул в гущу черной листвы. Оттуда донесся визгливый издевательский смех: «Ты опоздал! Опоздал! Ты больше никогда меня не увидишь!» Зашевелились ветви, захлопали огромные влажные листья.
Барч взобрался на плот и бессильно опустился на сиденье. Он взглянул на обрубок левой руки: повязка из серой ткани потемнела, пропиталась кровью. Рана невыносимо болела.
Перегнувшись через борт, Барч отвязал швартов. Поднявшись над вершинами деревьев, он стал спускаться вдоль склона к реке — туда, куда, предположительно, должен был направиться Тык. Внизу, поблескивая, как чешуя гигантской черной рыбы, качались и шелестели длинные перистые листья. Проследить под ними Тыка было так же невозможно, как заметить насекомое в глубине лесной подстилки.
Барч притормозил и опустил плот, чтобы он завис между кронами деревьев, перегнулся через борт, прислушался. Неподалеку раздался осторожный хруст. Прикасаясь ступнями к педалям, Барч заставил плот бесшумно, как тень, скользить над черной листвой. Он снова остановился, прислушался. Ни звука. Нет, какой-то звук — может быть, юркнуло животное… Прямо под собой Барч услышал шаги. Вглядываясь в просвет между ветвями, он ждал с ружьем наготове. Но он увидел не Тыка, а подруода.
Барч замер. Подруод, пробиравшийся среди стволов настолько тихо, насколько позволял его огромный вес, исчез в зарослях.
Барч поспешно осмотрел небо. Готовилось нападение клау? Ниже, в долине, раздался резкий хриплый вопль — Барч узнал визгливый голос пилота. Прозвучал дрожащий в воздухе трубный охотничий зов. Под плотом пронесся поспешный топот — подруод торопился присоединиться к другим егерям. Барч успокоился: клау снова охотились, и на этот раз они охотились на Тыка. Лучше всего было вернуться к пещере прежде, чем охотник-клау вылетит из-за утеса на своем аппарате.
Барч опустил плот на землю там, где его обычно привязывали, и продолжать сидеть, напряженно прислушиваясь. Позывные подруодов раздавались теперь ближе к верховьям долины. Если бы Тык успел добежать до лабиринта скал у подножия горы Кебали, у него появился бы шанс на спасение. Но звонкие позывные приближались, становились громче. «Тык ведет их к пещере!» — подумал Барч. Морщась от боли, он прошел по плоскому уступу к расщелине, ведущей в пещеру, и остановился в тени.
Над лесом появился продолговатый темный силуэт воздушного плота — охотник-клау следовал за подруодами так же, как охотник-землянин следовал бы за гончими. Плот приближался; Барч уже различал силуэт стоявшего на нем клау.
Тык вырвался из леса, пробежал зигзагами по краю плоского уступа, задержался, со страстной тоской взглянул в сторону пещеры. «Боится вернуться, но еще больше боится не вернуться, — подумал Барч. — Что ж, почему не спасти предателя? Он может пригодиться». Барч выступил из теней: «Эй, Тык!» Пилот повернулся к нему. «Сюда!»
Тык застыл в нерешительности, глаза его испуганно бегали. Тут же у него над головой появился плот клау, черный и длинный, как акула. Из леса выбежали четыре подруода. Теперь Тык уже не мог найти спасение в пещере — подруоды преграждали путь. Барч молча стоял с ружьем наготове. Егеря окружили пилота с четырех сторон. Тык тоже молчал; Барч заметил, что тело пилота напряглось и оцепенело, глаза стали вылезать из орбит. «Берегитесь, подруоды!» — подумал Барч.
Тык бросился вперед и словно взбежал по груди ближайшего багрового егеря. Схватив подруода за голову, он уперся ногами ему в плечи и совершил странное круговое движение всем телом. Колючая голова повернулась на три четверти оборота — темно-красное тело грохнулось на землю, как подрубленный сук. Тык отпрыгнул в сторону, перемещаясь быстрыми перебежками, уворачиваясь от тянувшихся к нему багровых рук. Топоча сапогами, три подруода гонялись за ним — и наконец поймали. Егеря навалились на него, как мастиффы, рвущие на части загнанного барсука. Наконец растянувшийся на земле Тык перестал шевелиться. Подруоды отступили на шаг и принялись пинать тело пилота, высоко поднимая массивные ноги в черных сапогах и нанося глухо хлюпающие удары. Барч отвернулся.
За спиной Барча слышалось испуганное бормотание, на него напирали любопытствующие. «Тихо! — прошептал, оглянувшись, Барч. — Поднимитесь в Большую Дыру и скажите всем, чтобы не шумели!»
Подруоды покончили, наконец, с избиением трупа и взглянули наверх, на плот хозяина. Клау лениво потянулся, выпрямился на сиденье, окинул взглядом плоский уступ перед пещерой. Его глаза скользнули по расщелине в утесе — Барчу показалось, что его пронзили насквозь четырехконечные красные звезды зрачков. Но взор охотника не остановился; шиповатая черная голова повернулась лицом к небу.
Темные тучи клубились, спускаясь с перевала хребта Кебали. На листья уже шлепались первые увесистые капли дождя. Подруоды что-то хрипло кричали, указывая на тучи. Клау не обращал на них никакого внимания. Он махнул рукой в направлении верховьев долины. Угрюмо волоча ноги, подруоды углубились в лес.
Мертвого подруода и окровавленные останки Тыка забыли на плоском уступе.
Дождь уже выбивал прерывистую дробь на длинных черных листьях — каплями тяжелыми, как стеклянные шарики. Клау прикоснулся к кнопке — у него над головой расправилась кожистая крыша. Охотник нажал на педаль — плот стал бесшумно и быстро спускаться к реке.
Барч повернулся и прошел, расталкивая зевак, в нижнюю пещеру: «Тык нам больше не помешает».
Комейтк-Лелианр сидела за столом, поглощенная наблюдением за локатором — считывая символы, бегущие по полоске индикатора, она сверялась с графиком в прорези. Барч встал у огня, рассеянно наблюдая за сполохами пламени, отбрасывавшими мимолетные тени на лице лектванки.
Размазня торопливо спустился из Большой Дыры, семенящей трусцой приблизился к костру, осторожно понюхал содержимое кипящего котла. Затем, бросив тревожный взгляд в сторону Барча, инженер уселся за столом напротив лектванки.
Через некоторое время пухлый ленапи заговорил с ней; она подняла голову, обронила несколько слов. Размазня обернулся, взглянув через плечо на Барча, и снова стал что-то подробно объяснять. Барч больше не мог сдерживать любопытство. Он прошелся по каменному полу и уселся рядом с Размазней: «Как идут дела?»
«Очень хорошо, мы продвигаемся».
«И когда, по-твоему, все будет готово?»
Размазня задумался: «Палуба закончена. Завтра мы перевернем и установим вторую баржу. На следующий день соорудим двойной входной шлюз. После этого можно будет вылететь в космос».
«Разве двойной шлюз необходим? Я хотел бы покинуть Магарак как можно скорее».
«Шлюз будет совершенно необходим, если потребуется отремонтировать двигатель, а также тогда, когда настанет время заменить топливо».
Барч погладил подбородок и через некоторое время сказал: «Сегодня вечером я отправлюсь за топливом и…» Он прервался, заметив, как переглянулись инженер-ленапи и лектванка: «В чем дело?»
«Ничего, ничего, все в порядке», — заверил его Размазня и демонстративно отвернулся. Комейтк-Лелианр вернулась к наблюдению за локатором.
«Что-нибудь нашлось?» — спросил ее Барч.
«Нет, пока что ничего определенного. Но у меня возникла идея — скорее предположение, нежели догадка».
Другие ленапи спустились из Большой Дыры и расселись на скамьях, плотно окружив стол в глубине пещеры. Размазня встал и присоединился к сородичам; между ними тут же разгорелся шумный спор.
Комейтк-Лелианр неуверенно спросила: «Почему тебе так не терпится найти электронный мозг?»
«Если я буду знать, где находится координатор, я попытаюсь его уничтожить».
Она подняла голову: «Рой… ты не считаешь, что сегодня тебе лучше отдохнуть?»
«О каком отдыхе может быть речь? Нужно добыть топливо — «аккр» или как еще он называется…» Барч встал, огляделся. Окружающие явно избегали смотреть ему в глаза, потихоньку поворачиваясь к нему спиной. Барч снова присел за стол: «Что происходит? Все ведут себя как-то странно».
Комейтк-Лелианр нервно провела пальцами по поверхности локатора: «Они считают, что ты устал».
«Устал? Конечно, устал! Почему бы я не устал? Если уж на то пошло, почему бы все мы не устали? Успеем отдохнуть в космосе».
Лектванка тихо сказала: «Они не забыли, что Клет называл тебя сумасшедшим».
Барч сидел неподвижно, как чугунная статуя: «Значит, они решили, что я спятил. Я мог бы и сам догадаться. Давно уже замечаю, что Размазня поглядывает на меня так, словно я чучело огородное».
Комейтк-Лелианр раздраженно повысила голос: «Ленапи не могут понять, зачем тебе понадобилось похищать аккр, если в пещере уже есть запас, которого хватит на двадцать лет».
«Запас на двадцать лет?!»
«Так он говорит».
Барч обмяк на скамье, резко выдохнул: «Где?»
«В Большой Дыре. В ящиках. Кербол называл это топливо «супером»».
Лицо Барча подернулось — ему одновременно хотелось расхохотаться и разораться. Он заставил себя говорить сдержанно: «Я не подозревал, что «супер» — то же самое, что «аккр». Никто никогда мне об этом не говорил! Ты думаешь, мне нравится шнырять на плоту в тумане и служить мишенью для борнгалезов и подруодов?»
«Нет-нет! — поспешно ответила Комейтк-Лелианр. — Ни в коем случае! Но почему тебе не терпится разрушить электронный мозг?»
Охваченный пьянящей волной гнева, смешанного с торжеством, Барч почти кричал: «Подумай сама! У координатора уже достаточно фактической информации для того, чтобы придти к очевидному выводу: беглые рабы похищают баржи, нагруженные различными материалами».
«Допустим».
«Клау могут напасть в любую минуту. Если мне удастся взорвать чертов электронный мозг, мне удастся надолго задержать нападение».
Комейтк-Лелианр нахмурилась: «По-моему, ты не совсем понимаешь, в чем заключаются сущность промышленного комплекса Магарака и принципы его организации».
«Ты совершенно права! Каждый раз, когда я лечу над этим бедламом, я чувствую себя как кот, забравшийся в штамповочный пресс. Но взгляни на вещи с другой точки зрения. Если я взорву искусственный мозг, клау начнут бегать кругами, не так ли?»
«Скорее всего. Им это нанесет существенный ущерб».
«То, что плохо для клау, хорошо для нас. Можешь называть это диверсионной тактикой. Достаточно простой принцип, тебе не кажется?» Он воспринял ее молчание, как согласие: «Так ты сможешь найти этот мозг?»
«Думаю, что я уже его нашла».
«Прекрасно! И ты все еще считаешь, что я спятил?»
Взгляд лектванки невольно остановился на его левом плече: «Я недостаточно знакома с определением «нормальности», принятым на Земле, чтобы составить определенное мнение по этому поводу».
Барч поднялся на ноги и глухо пробормотал: «Еще десять минут всех этих двусмысленностей, и я действительно сойду с ума!»
Он вернулся к костру: черт бы их всех побрал! Объяснять свои побуждения было бесполезно — закономерности его мышления не соответствовали тому, как работали инопланетные умы. Он положил руку на приклад ружья: принуждение эффективнее разъяснений. Заметив испуганный взгляд лектванки, он поморщился: «Теперь она думает, что я собрался всех вокруг перестрелять. Что ж, пусть думает, что хочет. Объяснять я больше ничего не буду. Буду отдавать приказы и следить за тем, чтобы они выполнялись».
Он решительно прошел к сгрудившимся за вторым столом ленапи. Говорливые инженеры внезапно замолчали; Барч чувствовал, что на него смотрят все собравшиеся в пещере.
«Размазня! — сказал Барч. — Ты думаешь, что я спятил. Это меня вполне устраивает: постольку, поскольку ты делаешь все, что тебе поручено, можешь думать все, что хочешь. Я хочу, чтобы завтра вы погрузили на третью баржу три ящика аккра. Я хочу, чтобы вы установили в двух углах на носу баржи детонаторы, срабатывающие при столкновении. Я хочу, чтобы вы установили механизм, отключающий систему, предотвращающую столкновение — механизм, которым я мог бы воспользоваться в любой момент. Это понятно?»
Размазня моргнул: «Понятно».
«Хорошо!» — Барч направился к выходу из пещеры и вышел наружу из расщелины.
Дождь кончился; наступила тихая безветренная ночь, необычная в долине Палкваркц-Цтво. Барч прошелся по плоскому уступу к воздушному плоту. Ему хотелось взобраться на плот, подняться в темное небо и лететь, лететь во мраке… Но локатор оставался в пещере, координаты еще не были заданы — оказавшись вдали, он не смог бы вернуться. Тем не менее, он забрался на плот и лег на спину. Никогда еще в долине не было так тихо. Листья затаились в неподвижном воздухе. Барч прислушался: ни звука. Зловещая ночь, полная непредвиденных угроз!
Откуда-то снизу, со стороны реки, послышался глухой стук. Барч приподнялся, снова прислушался. Стук не повторился. Опять опустившись на днище плота, он думал: «Еще два дня, и мы в космосе! Чудесная перспектива. А потом — что? Назад, на Землю!»
Над перевалом под горой Кебали блеснули сигнальные огни. Барч следил за баржей, скользившей по небу, пока ее она не скрылась в направлении долины Порифламмес. Барч успокоился: клау вряд ли нападут ночью. Хотя, кто знает? Рано или поздно они должны были напасть. Странно! Что их задерживало? Видимо, электронный мозг не спешил с выводами — или недооценивал серьезность ситуации. Барч размышлял, взвешивая «за» и «против».
Если клау нападут на протяжении следующих двух дней, он взорвет искусственный мозг. Если беглецы успеют улететь в космос прежде, чем клау соберутся действовать, тем лучше.
Спустив ноги с плота на землю, Барч прогулялся по уступу под пещерой. Странное затишье подходило к концу: в тучах ворчал гром, где-то уже накрапывал дождь.
Возвращаясь, уже в расщелине перед входом он услышал отзвуки громкого многоголосого спора. Когда он зашел в пещеру, все замолчали. Как цветы, приветствующие солнце, к нему повернулись бледные овалы лиц.
«Продолжайте! — махнул рукой Барч. — Не обращайте на меня внимания».
Глава 11
Клау прибыли на следующий день. Утром Барч заминировал шишковатый утес и успел установить кое-какие средства обороны на уступе под пещерой. Тем не менее, когда он увидел чудовищных размеров воздушный корабль, медленно спускавшийся прямо на уступ, у него душа ушла в пятки. Все его приготовления внезапно показались смехотворно недостаточными.
Он наблюдал за приближением врага. Десантная баржа надвигалась, как зловещий символ неизбежности — черная громада как минимум в два раза больше крупнейшего летательного аппарата, когда-либо попадавшегося Барчу на глаза. Прямоугольная тень заслонила полнеба, угрожая раздавить его, как подошва сапога — ничтожное насекомое. Барч инстинктивно отшатнулся, испытывая желание немедленно убежать и спрятаться.
Над каждым поручнем баржи высовывались, как орнаментальная кайма, шиповатые головы, а на корме торчало уродливое орудие, не оставлявшее сомнений в своем смертоносном назначении.
Барч обернулся к пещере: из расщелины выглядывала пара испуганных лиц. Из леса появился ходивший на охоту Плоскорожа; с ужасом взглянув наверх, он пригнулся, набычился и со всех ног поспешил к расщелине.
Барч тревожно позвал его: «Эй, Плоскорожа! Подсоби!» Тот еще проворнее ринулся к пещере.
Барч смотрел ему в спину, дрожа от ярости: «Просто бесподобно! Все приходится делать самому!» Он подбежал к краю леса, где на четырех самодельных желобчатых лафетах стояли его самодельные орудия — отрезки труб, заваренные с одного конца Педратцем.
Баржа была уже метрах в шестидесяти над головой. Действуя одной рукой, Барч с трудом развернул деревянный лафет, нацелил трубу на не защищенные механизмы под палубой баржи, сломал предохранитель детонатора и отскочил в сторону.
Послышался сухой хлопок, переходящий в громкое шипение, а затем в рев. Труба-ракета разорвалась — ее конец распустился пятью лепестками, как морская звезда; беспорядочно кувыркаясь в воздухе, снаряд со свистом испускал спирали голубого дыма. «Я промахнулся! — думал Барч. — Вести прицельный огонь этой дрянью невозможно!» Движимая первоначальным моментом, однако, продолжавшая крутиться и дымиться ракета ударилась в баржу под кормой и взорвалась. В палубе мгновенно образовалась дыра; тела разлетелись вверх и в стороны, словно захваченные струями невидимого фонтана; чуть задерживаясь на вершинах описываемых парабол, они ускорялись в свободном падении.
Корма баржи круто осела, с нее валилось все, что лежало и стояло на палубе; аппарат держался в воздухе только благодаря второму двигателю, установленному в носовой части. На плоский уступ перед пещерой сыпался истерически вопящий град извивающихся, болтающих руками и ногами тел.
Несколько клау еще не упали — одни вцепились в поручни, другие держались за первых и вторых, раскачиваясь в воздухе, как цепочки черных муравьев. Барч приподнял ружье, прицелился и открыл огонь. Вскоре на барже не осталось никого, кроме пилота в рубке, лихорадочно пытавшегося удержать громоздкий аппарат в воздухе. Напрасно! Плавно покачиваясь из стороны в сторону, баржа опускалась, пока ее корма не прикоснулась к земле, после чего она продолжала стоять на корме в таком неестественном наклонном положении. Барч выстрелил в пилота, но разрывной дротик отскочил от купола рубки.
Поколебавшись пару секунд, Барч осторожно приблизился к орудию, смонтированному на корме. Продолжая краем глаза следить за пилотом, он внимательно рассмотрел орудие и попробовал, поворачивается ли оно. Орудие повернулось на шарнире — странная конструкция в форме буквы «Н», с длинной поперечной перекладиной, как у дальномера на военном корабле. Найти спусковой крючок оказалось нетрудно. Пилот уже вылезал из купола; Барч развернул орудие, навел его на рубку и потянул на себя спусковой крючок. Послышался громкий треск — прозрачная полусфера исчезла. Баржа грохнулась на днище и просела со вздохом и скрежетом, испуская струи пыльного воздуха.
Барч повернулся — под пещерой всюду валялись черные тела. Не меньше десятка клау еще шевелились, а двое со стонами ползли по каменной площадке. Барч направил на них Н-образное орудие, из него с треском вырвался поток энергии. В поверхности уступа образовалось обширное овальное углубление — опаленное, остекленевшее.
В небе, метрах в трехстах над долиной, парил воздушный плот под хрустальным куполом. Взглянув на него через прицел орудия, напоминавший бинокль, Барч увидел два плота. Он слегка приподнял рычажок над прицелом — два плота слились в один. Барч потянул спусковой крючок. Плот превратился в обугленные порхающие обрывки. Мишеней больше не было. Не осталось ничего живого. Барч соскочил с кормы потерпевшей крушение баржи, взглянул в сторону входа в пещеру — несколько любопытствующих свидетелей битвы нервно отпрянули в тень.
Перешагивая через тела клау, Барч протиснулся по расщелине в нижнюю пещеру. Ленапи сгрудились в небольшом боковом алькове, как щенки в корзине. «Займитесь делом! — рявкнул Барч. — Если не можете драться, по меньшей мере вы могли бы работать!»
Посмотрев вокруг, он заметил Педратца, стоявшего у стены — лицо сварщика, круглое, как полная луна, ничего не выражало. «Возьми свое оборудование и попробуй аккуратно отделить орудие от кормы упавшей баржи», — сказал ему Барч.
Ленапи стали гурьбой подниматься по проходу в Большую Дыру, продолжая спорить на ходу и размахивать руками. «Размазня! — позвал Барч. — Ты снарядил третью баржу, как я тебя просил?»
«Скоро закончу!» — торопливо обронил инженер.
«Когда, по-твоему, мы сможем наконец улететь с Магарака?»
«Трудно сказать. Двойной шлюз еще не готов, но сварка корпуса завершится уже сегодня».
«Хорошо. Поторопись с третьей баржей. Если клау всерьез за нас примутся, и от нас, и от этих пещер ничего не останется. Надеюсь, мне удастся отвлечь их внимание».
«Это опасно, опасно!»
«Особой опасности нет, если все будет сделано в точном соответствии с моими указаниями. Кстати, ты полетишь со мной. Я не умею управлять баржей».
Плечи Размазни опустились — он обмяк, как мешок муки. Без дальнейших слов инженер-ленапи повернулся и поспешил вверх.
Барч уселся за стол напротив Комейтк-Лелианр, все еще изучавшей показания локатора.
«Ты нашла что-нибудь определенное?»
«Кажется, нашла. На графике искусственный мозг обозначен как «центральный орган»».
Барч заглянул в прорезь прибора, пытаясь разобраться в суматохе геометрических фигур, окрашенных в пастельные тона. Кольцо-мишень окружало маленький зеленый квадрат посреди синего пятна, напоминавшего чернильную кляксу на промокательной бумаге. Справа от пятна находился дрожащий и подпрыгивающий ржаво-оранжевый прямоугольник; слева — облачко серых точек. Из зеленого квадрата во все стороны тянулись, подобно капиллярным сосудам, красные нити — настолько бледные, что их едва можно было заметить.
«Значит, это мозг».
«Ничем другим, по-видимому, этот символ не может быть. Хотя, конечно, я не могу быть уверена на сто процентов».
«Он далеко отсюда?»
«В Центральном округе, до него примерно треть окружности планеты».
«В Центральном округе? Там все еще сложнее, чем в Кводарасе?»
«Кводарас — сравнительно новый комплекс, ему всего лишь триста или четыреста лет».
«Даже так? Хорошо — в конце концов, какая разница?»
На несколько секунд наступило молчание. Затем, прищурившись и снова заглянув в прорезь индикатора, лектванка сказала: «Рой — ты все еще думаешь, что твой план осуществим?»
Барч с отвращением крякнул: «Клау только что потеряли огромную баржу с многочисленной командой. В следующий раз они пришлют что-нибудь побольше, с защитной аппаратурой. Мы не выдержим никакой серьезной атаки. Необходимо занять умы клау какой-нибудь проблемой до тех пор, пока мы не распрощаемся с Магараком. В данный момент мы на краю провала. И мне нужно работать. Я должен проследить за тем, чтобы на борт загрузили достаточно сырьевых материалов для содержателей. Я должен загрузить на третью баржу абилоид и пару ящиков аккра».
Этот день прошел для Барча, как последний день перед казнью — каждая секунда, каждая минута надолго растягивались, но каждый час, парадоксально, пролетал незаметно.
Работы продвигались невыносимо медленно. Барч раздраженно расхаживал туда-сюда по Большой Дыре, то и дело останавливаясь, чтобы проследить за ленапи. Он был убежден в том, что инженеры его надували и нарочно халтурили, но не мог предъявить им какие-либо претензии, потому что не понимал, чем они занимались. Он покрикивал на женщин, переносивших кухонную утварь на палубу сдвоенной баржи, и устроил взбучку Плоскороже и его бригаде — эти тратили время зря, глазея на трупы клау вместо того, чтобы затаскивать на баржу бревна, нарезанные из свежесрубленных и окоренных деревьев.
Педратц сумел отделить тяжелое Н-образное орудие от цоколя на корме военной баржи. Пользуясь воздушным плотом и стропами, Барч переместил орудие, установив его в нише у самого выхода из расщелины — отсюда он мог вести обстрел почти по всей долине. Но что, если клау прилетят, пока он будет в диверсионной отлучке? Он решил назначить заместителем угрюмого спланга: «Чеврр, подойди-ка сюда на минутку!»
Чеврр опасливо приблизился. Барч объяснил ему, как следовало обращаться с орудием, и заставил спланга сфокусировать прицел на нескольких целях, далеких и близких. Удовлетворившись результатами обучения, он сказал: «Теперь оставайся здесь. Ты — часовой. Если заметишь, что к нам летят клау, не стреляй, а позови меня. Но если меня в пещере не будет, поступай по своему усмотрению».
Чеврр хмыкнул; судя по всему, это означало согласие. Барч пересек нижнюю пещеру и поднялся по проходу в Большую Дыру.
Размазня стоял у третьей баржи, глядя на купол рубки управления. «Размазня!» — рявкнул Барч. Ленапи обернулся; его круглые глаза-опалы безразлично встретились с горящими карими глазами Барча.
«Когда эта баржа будет готова?»
«Она уже готова».
«Даже так? — удивился Барч. — И взрывчатка на борту?»
«Все сделано».
«Два ящика аккра?»
«Так точно. Остальное топливо — на борту сдвоенной космической баржи».
«Хорошо! Ты уверен в том, что сделано все, чего я хотел?»
Размазня ответил неопределенным жалобным звуком: «Я не хочу никуда лететь. В этом нет необходимости».
Лицо Барча подернулось, но он опять сдержался: «Покажи, как управлять баржей».
Размазня с готовностью вскочил на палубу и направился к рубке: «Это очень просто. Вот регулятор скорости. Для того, чтобы лететь в тот или иной пункт планеты, в этот пункт перемещается координатная точка на графике локатора, после чего опускается вот этот переключатель. Этот сферический шарнир позволяет определять направление движения баржи, когда не работает автопилот». Инженер продолжал говорить, прикасаясь к различным верньерам, ползункам и сенсорным панелям. Опустившись в кресло, Барч задавал вопросы и попытался запомнить инструкции.
В конце концов, спрыгнув на каменную поверхность Большой Дыры, он сказал: «Я поручу нескольким бездельникам разломать наружную стену, а ты выведешь эту баржу наружу».
Выйдя на плоский уступ перед пещерой, Барч наблюдал за тем, как падали камни, маскировавшие отверстие в обрыве. Вскоре образовалась достаточно просторная темная прореха. Но тут же послышался хриплый возглас Чеврра: «Клау!»
Люди, работавшие в отверстии Большой Дыры, застыли; Барч взглянул наверх. Над перевалом под горой Кебали пролетел и уже скользил вниз огромный черный корабль.
По всей площадке перед пещерой разнеслись всхлипывающие вопли откровенного смертельного ужаса. «Заткнитесь! — заорал Барч. — Все в пещеру, живо!»
Барч занял место Чеврра у Н-образного орудия и спрятался на корточках за выступом скалы.
Неспешно дрейфуя над рекой вдоль долины, корабль клау пролетел мимо плоского уступа под пещерой, поднялся над низовьями долины, описал полукруг и стал медленно возвращаться. Прореха в наружной стене Большой Дыры находилась в тени, под углом к продольной оси долины — она не должна была сразу привлечь внимание.
Корабль снова пролетел мимо плоского уступа. Воздух наполнился оглушительным треском: весь уступ вздрогнул и озарился электрическим сиянием. Треск прекратился. Потерпевшая крушение военная баржа и тела погибших клау исчезли. У Барча невольно перехватило дыхание.
Снова раздался треск. Черный лес под плоским уступом обрушился, как скошенная трава. Выступ скалы, к которому прижался Барч, задрожал. У него за спиной, в пещере, снова послышались подвывающие истерические вопли. Барч прорычал через плечо: «Молчать! Зажмите рты!» Он вернулся к наблюдению за кораблем. Пока что клау не нанесли беглецам существенного ущерба — они явно стреляли наугад. Только особенно удачный залп мог обрушить пещеру. Барч надеялся, что командир корабля клау придет к тому же выводу.
Корабль пролетел почти над самой головой; Барч следил за ним, приложив глаза к бинокулярному прицелу. Возможно, корпус корабля был защищен от сравнительно маломощных разрядов Н-образной пушки; Барч не спешил открывать огонь.
Командир клау оправдал надежды Барча. Описав еще один круг в воздухе, черный корабль завис над шишковатым уступом противоположного склона, позволявшим вести обстрел по всей долине, и стал постепенно опускаться на него.
Возбужденный Барч забежал в пещеру: «Размазня! Где Размазня?»
Комейтк-Лелианр, сидевшая за столом, указала на боковой альков. Барч подбежал к алькову и нашел ленапи, сбившихся в плотный клубок. «Вылезай!» — закричал Барч, разбрасывая здоровой рукой непослушные тела инженеров. Появилось покрасневшее, часто моргающее лицо Размазни. «Вылезай, пошли! Скорее!»
Размазня выбрался из алькова.
«Выключи предохранитель дистанционного детонатора. Когда я подам сигнал, взорви первую мину. Понял?»
Волоча ноги, Размазня направился к прибору, стоявшему на столе в глубине пещеры. Барч вернулся в расщелину перед входом в пещеру.
Корабль клау осторожно приземлился на округлую вершину противоположного утеса. Тут же откинулась наклонная эстакада; по ней из трюма маршировал отряд подруодов. Барч юркнул обратно в пещеру: «Давай!»
Нижнюю пещеру озарил проникший через расщелину отсвет фиолетовой вспышки; через мгновение по всему известняковому обрыву пробежала дрожь — так, как если бы его обстреляли шрапнелью.
Барч осторожно выглянул наружу. Противоположный утес выщербился и почти раскололся сверху; внизу, в долине, валялись разбросанные обломки корабля клау.
Барч вернулся в пещеру: «Размазня! Где ты прячешься?» Подбежав к пухлому инженеру, Барч схватил его за плечо и встряхнул: «За работу! Теперь у нас остались считанные минуты». Барч развернулся: «Эллен!»
«Да?»
«Я вылетаю».
«Рой…»
«Не спорь со мной! Если я не взорву чертов мозг, нам осталось жить не больше трех-четырех часов. Теперь клау шутить не станут и не оставят камня на камне во всей долине. Я должен нанести упреждающий удар».
«Но космическая баржа практически готова к вылету…»
«Заставляй Размазню работать, пока я не вернусь. Тебе известен какой-нибудь другой способ заставить клау подождать?»
«А если ты не вернешься, что тогда?»
«Я вернусь. Но если не вернусь — прощай!»
«Прощай».
Барч бегом поднялся по проходу в Большую Дыру: «Размазня, залезай на третью баржу и выведи ее наружу! Если потребуется, растолкай оставшуюся кладку».
Инженер-ленапи молча забрался в рубку управления. Корма баржи толкнула оставшуюся не разобранной кладку — та осыпалась. Баржа вылетела и повисла в воздухе.
Несколько секунд Барч стоял и смотрел в небо. Над долиной уже сгущались сумерки. Верхняя пелена туч покрылась пятнышками темных нижних облаков, как серый шелк, обрызганный водой. Теперь лес начинался дальше, за выжженной клау полосой — черная листва не шевелилась. В полной тишине вопрос Барча прозвучал непривычно громко: «Ты уверен, что не хочешь лететь со мной, Размазня?»
Инженер, вышедший на палубу, переминался с ноги на ногу: «Без меня некому будет руководить работами».
«Хорошо. Так работайте же!»
«Скоро все будет закончено».
Спустившись к маленькому воздушному плоту, Барч поднял его в воздух, перевез Размазню на плоский уступ перед пещерой, снова взлетел и опустился на мостки за рубкой управления. Взглянув на грузовую палубу, он с удовлетворением убедился в наличии массивных ящиков. «Достаточно, чтобы щелкнуть их по носу, как ты думаешь?» — шутливо крикнул он стоявшему внизу инженеру.
Размазня только всплеснул руками и ушел.
Барч посмотрел вокруг, взглянул на небо. У входа в пещеру появилась хрупкая фигура. Эллен? Барч помахал рукой. Фигура исчезла в расщелине.
Барч залез под купол рубки управления, уселся в непривычное кресло. Осторожно следуя инструкциям инженера-ленапи, он поднял баржу вертикально вверх. Поворачивая верньер локатора, Барч заглянул в прорезь навигационного графика. Вот он — зеленый квадрат на фоне синей кляксы! Прежде чем опускать рычажок переключателя, фиксирующий координаты, Барч попробовал каждый из приборов управления, чтобы почувствовать, как летательный аппарат реагировал на его движения. Баржа подалась вверх, вниз, направо, налево, вперед, повернула. Никаких затруднений не возникало. Барч включил автопилот, вжал до упора движок акселератора и откинулся на спинку кресла.
Баржа проскользнула, как тень, над горой Кебали. Впереди, от горизонта до горизонта, простиралось смутное зарево — округ Кводарас. Внизу промелькнуло одинокое созвездие огней каменоломни — здесь они с Керболом захватили баржу Тыка. Как давно это было! Кербол погиб, Тык уже мертв — от них оставались только бесполезные воспоминания об их несбывшихся надеждах.
Карьер растворился за кормой, как жемчужина в тумане. Теперь под баржей мрачно поблескивало отражениями далеких прибрежных фонарей Чульское море.
Баржа неожиданно повернула, одновременно опускаясь, но тут же выровнялась. Барч понял, что теперь он летел в потоке воздушного движения. Мимо проплывали другие баржи — справа и слева, сверху. Мелькали блеклые безразличные лица: лица мертвых душ.
Баржа летела над слепящими огнями, над огненными зевами печей, над манипуляторами, прерывисто шевелившимися, как ноги перевернутых насекомых, над неисчислимыми, не поддающимися пониманию силуэтами и формами Магарака.
Барч внезапно спросил себя: «Как я вернусь?» На плоту не было локатора. Нужно было не забыть отсоединить локатор баржи и взять его с собой.
Следя за индикатором, Барч мог примерно определить, насколько он приблизился к цели. До «центрального органа» оставалось еще больше полпути. Внизу сумятица зданий и силуэтов, поворотных стрел, снующих вагонеток и фантастических сполохов пламени приобретала невиданный до сих пор размах. Воздух полнился едкими запахами и дымом, оглушительным, словно протягивавшим щупальца в мозг лязгом и грохотом неизвестных процессов. Как могли люди переносить такой кошмар?
Тем не менее, люди выживали. Люди пережили ледниковые периоды, эпидемии и войны; теперь они выживали на Магараке. Казалось, ничто не могло противостоять человеческой воле к жизни.
Барч снова откинулся на спинку кресла, ощущая странное спокойствие. Он сыграл последним козырем, оставалось только ждать приговора судьбы. Больше не было проблем — никаких тревог, никаких сожалений. Либо он добьется успеха, вернется в пещеру и улетит с Магарака — либо он умрет.
На несколько минут Барч почти задремал в пилотском кресле, но заставил себя встрепенуться и проверить показания локатора. Он пролетел две трети маршрута. Барч осмотрелся по сторонам. Огни и силуэты остались за кормой, расплываясь в дымке расстояния. И не только за кормой — индустриальный ландшафт словно разбежался, ориентиры остались только на горизонте. Без локатора он никогда не смог бы найти свою цель.
Прошло несколько минут; Барч начинал снова ощущать напряжение. «Спокойно, спокойно! — увещевал он себя. — Либо все получится, либо нет — зачем волноваться?»
На самом краю графика навигационного прибора появился зеленый квадрат. Барч посмотрел вперед. Вот он! Высокая угловатая башня неправильной формы казалась озаренной изнутри голубым светом.
Барч отключил автопилот, затормозил, потянув на себя движок акселератора, и быстро опустил баржу почти к подножию башни. Теперь небоскреб возвышался прямо над ним; Барч убедился в том, что башня действительно излучала тусклое голубовато-зеленое сияние.
Он начал осторожно перемещать баржу вокруг башни, то и дело останавливаясь в воздухе, чтобы не налететь на другие аппараты, часто сновавшие вверх и вниз вдоль широких каналов гигантской башни, служивших чем-то вроде вертикальных проспектов. К нему поворачивались удивленные, встревоженные лица пилотов. «Спокойно! — говорил себе Барч. — Следи за тем, что ты делаешь. Сейчас было бы совсем некстати попасться на глаза местной дорожной полиции».
Он заметил широкий проем в основании башни — посадочный ангар на уровне земли.
Барч направил баржу вниз, к этому проему. Рядом завис, спускаясь параллельно, воздушный плот под хрустальным куполом: пилот-борнгалез с явным интересом разглядывал Барча. Барч сделал вид, что занят своим делом и плевать хотел на любопытство патруля. Плот борнгалеза не сразу, словно нехотя, повернул в сторону.
Воздух задрожал от оглушительного воя сирены. Подняли тревогу? Электронный мозг почуял опасность? Барч приподнялся в кресле, посмотрел по сторонам. Судя по всему, не происходило ничего особенного.
Ангар был уже близко: баржа спустилась на уровень озаренного зеленовато-желтым светом проема. Барч отключил предотвращавшую столкновение систему и заставил баржу двигаться вглубь проема. «Потихоньку, потихоньку! — шептал он. — Не промахнись!» Прошло несколько секунд. Баржа направлялась точно в центр обширного светящегося прямоугольника. Пора!
Барч распахнул люк рубки управления, выбрался на палубу, но тут же остановился: «Черт возьми! Локатор!» Он бросился обратно под прозрачный купол. Баржа уже почти погрузилась в проем посадочного дока. Однорукому Барчу пришлось повозиться, отстегивая зажимы. Один высвободился, за ним второй. С локатором под мышкой Барч выбежал на мостки, вскочил на плот. Слепящие желтые прожекторы слепили его. Вверх — и наружу!
Лицо обожгло ледяным ветром; Барч пригнулся, прижимая к полу педаль акселератора. Быстрее, быстрее! Лучше лечь на пол… Барч упал лицом вниз.
Он увидел только отражение фиолетово-белой вспышки, озарившей вечную пелену туч и на мгновение превратившей ночь Магарака в подобие солнечного дня. «А! — обрадовался Барч. — Взрыв! Успех!» Он продолжал нажимать ладонью единственной руки на педаль акселератора. Быстрее! Еще быстрее!
Ураганный порыв ветра взметнул воздушный плот, как щепку на волне прибоя, и понес все выше и все дальше, километр за километром. Приподнявшись, Барч видел, как угловатая башня накренилась и обрушилась каскадами блестящих темных обломков. За первым взрывом последовал второй — мощный голубой столб пламени взметнулся выше туч и распустился чудовищным огненным цветком. Там, где стоял небоскреб, осталось кипящее озеро лавы. Окружавшие башню тяжеловесные сооружения будто отшатнулись от эпицентра и тоже частично обрушились; дрожащее голубое послесвечение взрыва скоро погасло, но накренившиеся здания по периметру продолжали тлеть в ночи, как жаркие угли, и постепенно оплывали.
Теперь на воздушный плот Барча налетела вторая ударная волна, но он был уже так далеко, что от энергии взрыва остался, по сути дела, только инфразвук, резко встряхнувший плот и хлопнувший по ушам. Снова взглянув в сторону эпицентра, Барч пытался представить себе, сколько людей там погибло — сколько клау, сколько рабов? Он пожал плечами. Клау заслужили то, что получили. А для рабов на Магараке смерть была скорее освобождением, нежели наказанием.
Теперь воздушный плот летел равномерно и подчинялся управлению. Барч взглянул в прорезь локатора — и с изумлением пригнулся вплотную к прибору. На индикаторе не было ничего, кроме черной пустоты. Барч встряхнул локатор, постучал по нему — безрезультатно.
Его озарила догадка, он обернулся. Неужели «центральный орган» контролировал локаторы? Движимый приступом отвращения и паники, он сбросил прибор на пол и посмотрел вперед, в ночную тьму. Откуда он прилетел? Все направления выглядели одинаково. На Магараке не было ни луны, ни звезд.
Барч озирался, пытаясь распознать какой-нибудь ориентир, случайно запечатлевшийся в памяти.
Громоздились всевозможные сооружения, вспыхивали тысячи огней, механизмы продолжали суматошно двигаться.
Барч снова обернулся. Башня исчезла. Тем не менее… что-то в планировке промышленного комплекса казалось незнакомым — он стал не таким, каким Барч его видел, приближаясь к цели. Повернув налево, Барч описал полукруг и направил воздушный плот туда, где раньше возвышался небоскреб «центрального органа». Плоскости зданий сместились, конфигурация факелов и печей становилась знакомой. Скорее всего, он прилетел с правой стороны. Теперь у него был какой-то шанс — не более, чем шанс, но вся эта затея с самого начала была своего рода азартной игрой. Пока что удача ему улыбалась.
Барч повернул под прямым углом направо от эпицентра взрыва и повысил скорость до максимума.
Раньше минуты спешили; теперь они тянулись. Не может быть, чтобы он так долго летел над всеми этими уродливыми фабриками, шевелящими перистыми поворотными стрелами, как мотыли — мохнатыми антеннами! Плот невозмутимо летел вперед. Казалось, здания постепенно становились ниже. Он давно уже должен был оказаться над побережьем Чульского моря, но вокруг не было никаких признаков моря. Он заблудился. Что теперь? Направо или налево? Нет, только вперед. Тревога снедала Барча, каждая минута казалась десятью. Всюду простирался человеконенавистнический индустриальный бедлам Магарака.
Да, он заблудился. Но еще несколько километров в том же направлении ничему не помешают. И что это? Беспросветный мрак впереди… «Таласса! Таласса!» — кричали, увидев наконец море, бредущие в Грецию из Персии десять тысяч спутников Ксенофонта. «Море! — пробормотал Барч. — Старое доброе Чульское море!»
Под плотом тянулись тускло фосфоресцирующие, как дохлая рыба, прибрежные грязевые топи; впереди темнели хребты Паламкума. «Я настолько привык здесь жить, — думал Барч, — что возвращение к пещерному существованию кажется мне возвращением домой. Теперь можно немного отдохнуть». Пальцы его правой руки, невольно сжавшиеся в кулак, разжались. «Если мы проведем пять лет в космосе, весь первый год я просплю, — пообещал себе Барч. — Отдых, сон! Больше никаких ночных полетов, никаких диверсий, перестрелок, рискованных планов…»
Внизу проползли одинокие огни каменоломни; Барч пролетел над перевалом хребта Кебали и начал длинный пологий спуск в долину Палкваркц-Цтво. Он заметил, что вечная пелена туч слегка посветлела. Неужели ночь прошла так скоро?
Он уже видел разрушенный взрывом утес напротив пещеры, обожженный обстрелом клау плоский уступ, черную прореху в стене Большой Дыры.
Барч опустил воздушный плот на землю, соскочил с него и бегом поднялся по склону к расщелине, ведущей в пещеру. Он свистнул, чтобы предупредить часового о своем прибытии, но никто не вышел навстречу.
Достигнув расщелины, он тут же остановился и нахмурился. В узком извилистом проходе не было привычных пляшущих отблесков пламени. Почему бы они дали костру погаснуть? Почему бы они погасили светильники?
Барч зашел в «трапезную». В очаге тлели угли. «Эй! — позвал Барч. — Куда все подевались?»
Ответа не было — ни шепота, ни бормотания, ни малейшего звука. Барч пробежал вверх по внутреннему проходу в Большую Дыру. Через прореху в стене верхнюю пещеру озарял унылый серый свет. Сдвоенной баржи не было. Большая Дыра опустела.
Барч медленно подошел к наружному проему. Его существенно расширили. Он взглянул на небо. Порывистый ветер гнал над горой Кебали сплошную пелену туч.
Вернувшись в нижнюю пещеру, Барч присел на скамью и приложил ладонь ко лбу. Угли мерцали, потрескивали и, один за другим, гасли. Барч сидел один в прохладной тишине.
Серый дневной свет просачивался через входную расщелину. Барч поднялся на ноги и медленно вышел наружу. Ударив обрубком левой руки по скале, он не почувствовал никакой боли. «Что ж, — произнес Барч. — Вот таким образом!»
Глава 12
Барч долго стоял перед входом в пещеру. Накрапывал косой, гонимый ветром моросящий дождь — настолько холодный, что он казался скорее мокрым снегом. «Надо полагать, на Магараке начинается зима», — подумал Барч. Лиловато-серая пелена тяжелых туч клубилась, задевая за горные хребты. Ущелье в низовьях долины почти скрылось в тумане; длинные черные листья деревьев, сплошь покрывавших склоны, развевались и похлопывали на ветру.
Вернувшись в пещеру, Барч подложил дров на угли и стоял у костра, глядя на то, как дымящиеся поленья начинали испускать маленькие язычки огня, постепенно осмелевшие и превратившиеся в жаркое пламя.
Барч повернулся и, без всякой на то причины, снова поднялся по проходу в Большую Дыру. Водянистый серый свет лился сквозь прореху семиметровой высоты и почти двадцатиметровой ширины. Один он никак не смог бы заполнить ее каменной кладкой. Барч пожал плечами, отвернулся, посмотрел по сторонам.
Он все еще оставался владельцем существенного имущества — беглецы взяли с собой три содержателя; остальные стояли в Большой Дыре, а еще один был установлен внизу, в «трапезной». Вокруг были ящики со сварочной лентой, зажигатель и резаки, катушки кабеля и высокий штабель металлической палубной обшивки. Взрывчатки, однако, больше не было — весь оставшийся аккр погрузили на сдвоенную баржу. Примерно половину площади Большой Дыры занимали разбросанные обрезки металла и пустые взломанные контейнеры — ничего, что могло бы пригодиться в ближайшее время.
Барч начал уже спускаться в «трапезную», но остановился. Что-то следовало сделать с большой прорехой в стене. Одной рукой он не мог заполнить ее камнями. Но он мог соорудить что-то вроде экрана из палубной обшивки, переплетенной кабелем, и, может быть, закамуфлировать экран снаружи.
Вернувшись в «трапезную», Барч наелся, пользуясь содержателем. Костер грел, снаружи доносился непрерывный шум дождя. Барч погрузился в сонное оцепенение и даже задремал на несколько секунд, но тут же встрепенулся: голоса? Мелодичные женские голоса? Сердце его стало биться часто и тяжело; он вскочил, посмотрел вокруг: никого. Барч повернулся к внутреннему проходу, прислушался. Молчание. Он вышел из расщелины, взглянул на небо. Дождь превратился в плотный хлещущий ливень; черные перистые листья качались и дрожали, стряхивая воду — лес вздыхал, по всей долине стонал ветер.
Барч поднялся в Большую Дыру и стал яростно работать то под защитой пещеры, то у прорехи, поливаемый потоками ледяной воды. Когда он закончил, прореху закрывал двойной ряд металлических панелей, вздрагивавших и со звоном стучавших под порывами ветра. «Халтура, конечно, — подумал Барч, — но даже это лучше, чем ничего».
Спустившись в «трапезную», он сел у костра и стал смотреть в огонь — так прошел остаток дня.
Утром четвертого дня, охваченный желанием хоть чем-нибудь заняться, Барч поднялся в небо на воздушном плоте. Осторожно приземлившись на вершине горы Кебали, он стоял, глядя в сторону далекого промышленного комплекса, Кводараса. В воздухе пахло пожаром. Вдоль горизонта Барч насчитал не менее дюжины шлейфов пропитанного влагой, низко стелющегося дыма. Где-то значительно ближе горизонта вспыхнула звезда красного пламени. Секунд через тридцать Барч почувствовал, как пронеслась взрывная волна, услышал ворчливые раскаты, напоминавшие гром. Сопротивляясь желанию полететь туда и посмотреть, что делается на предприятиях клау, Барч вернулся в пещеру.
Он провел несколько часов, закрывая ветвями металлические панели экрана, перегородившего проем в стене Большой Дыры. Отходя от пещеры по плоскому уступу, чтобы проверить результаты своих трудов, он заметил воздушную баржу, спускавшуюся в долину со стороны перевала.
Барч подбежал ко входу в пещеру и пригнулся за Н-образным орудием. Он нашел баржу в видоискателе, нащупал пальцем спусковой крючок… нахмурился, прищурился. На барже не было ни клау, ни подруодов; вдоль поручней стояли не только мужчины, но и женщины — пятьдесят или шестьдесят человек в потрепанной грязной одежде, по всей видимости представители одной и той же расы, цветом кожи и телосложением напоминавшей земную.
Баржа опустилась на плоский уступ, с ее кормы откинулась вертикальная металлическая лестница. Перепрыгнув через бортовой поручень, на землю соскочил тощий лысый субъект с проницательной круглой физиономией; за ним последовал высокий темноволосый юноша, с неуверенностью поглядывавший по сторонам. Барч слышал голоса, но не мог разобрать слова.
Через некоторое время остальные пассажиры спустились по вертикальной лестнице и, опасливо озираясь, столпились за кормой. Лысый субъект заметил Барча за орудием, испуганно пригнулся. Его спутники тоже пугливо замерли — все повернулись ко входу в пещеру, голоса смолкли.
Пользуясь наречием, общепринятым среди рабов на Магараке, Барч крикнул: «Подойдите, чтобы я мог с вами поговорить!» Тощий лысый субъект и темноволосый юноша опасливо приблизились. «Зачем вы прилетели?» — грубовато спросил Барч.
Тощий человек все время пытался заглянуть Барчу за спину, в пещеру: «Мы — беглецы или что-то вроде того. А ты кто такой?»
«Я тоже сбежал от клау».
Темноволосый молодой человек тихо обронил, обращаясь к спутнику: «Если местные жители совсем одичали, можно вернуться в Подинсирас, там безопаснее».
«Да — похоже на то, что он спятил».
Барч горько усмехнулся: «Я тоже говорю по-английски».
Новоприбывшие изумленно уставились на него.
«Не беспокойтесь, — устало махнул рукой Барч. — Может быть, я одичал и даже немного спятил — вполне может быть». Указав кивком на баржу, он спросил: «Вы все с Земли?»
«Мы — всё, что осталось от Оуквилла в штате Айова».
«Никогда не слышал о таком месте».
«Клау высадили вооруженный десант, окруживший город, всех нас загнали в звездолет. Это случилось два или три месяца тому назад. Что там случилось после этого, мы не знаем, но восстание рабов позволило нам удрать».
«Восстание рабов?»
«Мятеж начался дня четыре тому назад. Кто-то взорвал главное управление клау вместе с большинством их местного начальства. С тех пор на Магараке все пошло кувырком».
«Надо же! — сказал Барч. — И что вы теперь собираетесь делать?»
«Ну, мы решили, что попробуем как-нибудь вернуться на Землю, не мытьем, так катаньем, — ответил тощий субъект. — Кстати, меня зовут Смит, а это мой сын, Тим».
«Я — Рой Барч».
Смит указал на баржу: «Насколько я понимаю, эти лохани летают на основе того же принципа, что и звездолеты — загребают пространство, как моторная лодка загребает воду винтом, и проталкиваются вперед. Если бы мы смогли как-нибудь герметизировать такой аппарат…»
Барч присел на камень и пригладил волосы ладонью.
«Что такое? — встревожился лысый Смит. — Я что-нибудь не то сказал?»
«Нет-нет, все в порядке, — успокоил его Барч. — Вы прибыли как раз туда, откуда беглецы возвращаются на родные планеты. Я организую эти полеты. Можно сказать, я уже специалист в этой области». Он глубоко вздохнул: «Вы действительно хотите вернуться на Землю?»
«Разумеется!»
«Вы готовы работать? Рисковать время от времени?» — Барч приподнял обрубок левой руки.
«Готовы!»
«Что ж, в таком случае вы нашли партнера. Переместите баржу туда, за выступ скалы. Я уберу экран, и мы задвинем ее в Большую Дыру».
Барч вскочил на ноги — Смит и его сын слегка отшатнулись.
«Я безопасен, — заверил их Барч. — Просто я тороплюсь приступить к делу. На этот раз все должно получиться».
«Все получится, вот увидите», — успокоительно произнес Смит.
«Сегодня вечером полетим расхищать имущество клау. Я знаю, как это делается, грабил их уже много раз. Прежде всего нужно добыть аккр на каменоломне. Потом привезем человек десять ленапи. Содержатели у нас уже есть, но ленапи все равно понадобятся. Без них мы не сможем ремонтировать двигатели в полете, если что-нибудь сломается».
«Как вы себя чувствуете? Голова не болит?» — встревожился Смит.
«Я в полном порядке, — отозвался Барч. — Пора приниматься за работу».
«Ковчег Дубль-II» поднимался в сумеречное небо. Барч смотрел вниз, на долину Палкваркц-Цтво. Он ненавидел черный лес, черные горы, непрерывный моросящий дождь. И все же, глядя на туманную серебристую ленту реки, струившейся со склонов Кебали к ущелью в низовьях долины, он чувствовал, что многому научился и многого достиг. «Хотел бы я, чтобы у меня осталась фотография этой долины!» — сказал он стоявшему рядом Тиму.
Тим схватил его за предплечье: «Смотрите!»
Барч резко повернулся. В тучах то появлялись, то пропадали длинные темные силуэты — не меньше дюжины. На какое-то мгновение пелена облаков поредела: продолговатые, похожие на торпеды силуэты стали четкими. Облака сомкнулись, торпеды скрылись.
«Это не корабли клау…» — задумчиво произнес Барч.
«На Земле и на Магараке я до сих пор не видел таких звездолетов».
«Мне показалось, что я различил какую-то эмблему на переднем корабле».
Тим колебался: «Мне тоже так показалось. Но, скорее всего, я ошибся. Этого просто не может быть».
«Эмблему ООН?»
«Не может быть!»
«Конечно, нет. Надо полагать, на Земле уже начали строить звездолеты — но это невозможно…»
Кто-то постучал в дверь номера Барча в отеле «Сент-Фрэнсис». Барч, читавший газету в кресле, поднял голову: «Кто там?»
«Тим Смит».
Барч открыл дверь — Тим зашел в номер: «Только я, больше никого!»
Барч выглянул в коридор, посмотрел по сторонам, закрыл дверь и защелкнул замок: «Меня осаждают днем и ночью, не дают никакого покоя». Он встряхнул газету: «Хотел бы я знать, кто проболтался?»
Тим взял газету, прочел заголовок:
«УНИЧТОЖЕНО БОЛЬШЕ ПОЛОВИНЫ ВРАЖЕСКИХ ИНДУСТРИАЛЬНЫХ КОМПЛЕКСОВ!»
«Вы имеете в виду передовицу?»
«Нет. На той же странице — очерк специального корреспондента, некоего Сирила Хитса». Барч взял газету и прочел вслух:
«Империя клау распалась под непрерывными ударами великой межпланетной коалиции Лено, Лектвы, Земли и Бакаймы — это уже свершившийся исторический факт, и земляне всегда смогут гордиться тем, что именно их недавно сформированный космический флот первым приступил к освобождению рабов на концентрационных планетах клау.
Немаловажной новостью на фоне этих потрясающих перемен в истории человечества стало сообщение о том, что некто Рой Барч, уроженец Сан-Франциско, плененный клау пять лет тому назад, заслужил честь первого землянина, оказавшего сопротивление захватчикам и нанесшего им первый существенный урон.
Прошло лишь несколько дней с тех пор, как на страницах нашей газеты были опубликованы хроники эпического четырехлетнего полета «Ковчега Дубль-II». Читатели, конечно же, помнят героическую группу землян, порабощенных в ходе первоначальных налетов клау, но вернувшихся на Землю в самодельном звездолете. Сегодня поступили сведения о том, что знаменитый мятеж рабов на Магараке, благодаря которому наша первая карательная экспедиция нанесла врагу сокрушительное поражение, стал возможным благодаря диверсии Барча, в одиночку взорвавшего центральное управление клау на Магараке…»
Барч бросил газету на стол: «И так далее. Барч то, Барч сё!» Он пригладил волосы ладонью: «Никак не могу понять, кто проговорился?»
«Очевидно, кто-то не умеет держать язык за зубами», — с явно притворным безразличием отозвался Тим Смит.
Барч проницательно покосился на молодого человека: «Кажется, я знаю, кого мне следует за это благодарить».
«Я хотел, чтобы вы получили то, чего заслуживаете, — стал оправдываться Тим. — Ключи от города, позолоченный крюк вместо потерянной руки, мемориал имени Роя Барча…»
Барч набычился.
«Спокойно, спокойно! — примирительно поднял ладонь Тим. — Я прекрасно знаю, что все это вам понравится».
Барч расхохотался: «Что ж, может быть, теперь я найду работу. Мне пришлось занять пятьсот долларов у брата матери. Он сказал, что я сам во всем виноват, и что мне не следовало связываться с лектванами в первую очередь».
«Кстати о лектванах, — спохватился Тим Смит. — Вы это видели?» Он указал на заметку в нижней части той же газетной страницы.
«Видел», — буркнул Барч.
Вертолет опустился на террасу из темно-синего стекла. Барч выскочил из кабины и крикнул пилоту: «Я скоро вернусь!»
«Возвращайтесь, когда хотите, — отозвался пилот, зажигая сигарету. — Вы мне платите, а ставка у меня почасовая».
Барч медленно прошелся по террасе. Справа тянулась балюстрада в стиле рококо, с белыми в голубых прожилках балясинами. Слева возвышались хрустальные стены куполов, казавшиеся прозрачными, но на самом деле только приводившие в замешательство наблюдателя, пытавшегося рассмотреть что-либо внутри. Все это было знакомо, но словно уменьшилось, как известная с детства обстановка, но воспоминания были скорее мрачными, нежели ностальгическими.
Барч прошел к алькову, где когда-то парковалась воздушная яхта Маркеля. Яхта все еще была там — сверкающая на солнце, как новенькая, словно Барч и Клод Дарран только что ее отполировали.
Он сделал еще несколько шагов: вот оно, то самое место, где ночью лежало тело Клода Даррана. А здесь… Барч поднял глаза — к нему приближался молодой лектван с сияющей на солнце золотистой кожей. На нем были черные бриджи, мягкий черный плащ и фуражка. Барч неоднократно видел Маркеля в таком же наряде; на мгновение ему показалось, что он вернулся в прошлое.
Лектван остановился перед Барчем. «С какой целью вы приехали?» — вежливо осведомился он.
Барч недовольно обронил: «Я мог бы задать вам тот же вопрос». «Все то же несносное лектванское снисхождение!» — думал он. Но теперь оно вызывало не более чем легкое раздражение.
Лектван слегка поклонился: «Я — исполняющий обязанности комиссионера местного коммерческого сектора».
«А кто, собственно, комиссионер?»
«Должность комиссионера все еще не заполнена с тех пор, как нас покинул Ткз Маэркль-Элакзд».
Барч медленно произнес: «Я приехал по двум причинам. Во-первых, пять лет тому назад я оставил здесь кое-какое личное имущество».
Лектван нахмурился: «Не понимаю. Пять лет тому назад здесь жил Ткз Маэркль-Элакзд».
«Верно, но это несущественно. Вторая причина моего прибытия уже приземляется».
Лектван обернулся: «Звездолет с Лектвы! — пробормотал он. — Прошу меня извинить, вам придется приехать как-нибудь в другой раз».
«Не придется», — обронил Барч и подошел к балюстраде. Пять лет тому назад он стоял именно здесь, наблюдая за тем, как радужный шар спускался к террасе, быстро увеличиваясь в размерах. И теперь такой же шар словно прилип к террасе, переливаясь всеми цветами спектра, как огромный глянцевый мыльный пузырь, и снова из него выступила на синее стекло Комейтк-Лелианр.
Она изменилась. Нынешняя Комейтк-Лелианр не спешила к хрустальному куполу пружинистыми шагами, ее походка стала спокойной, задумчивой — как если бы она слегка постарела. И тогда, пять лет тому назад, сердце Барча не билось так сильно, как теперь.
Она заметила Барча и тут же остановилась; по сути дела, она на первом шагу обвела террасу глазами так, будто его искала. Ее губы поджались, брови и ресницы беспокойно двигались — одна стилизация быстро сменялась другой.
Поколебавшись долю секунды, Комейтк-Лелианр тоже подошла к балюстраде: «Не ожидала тебя здесь увидеть».
«Я тоже не ожидал здесь оказаться».
«Ты выглядишь неплохо. Давно вернулся?»
«Примерно две недели тому назад. А ты?»
Она осторожно произнесла: «Мы летели не так долго, как ожидалось — примерно восемь месяцев. По пути ленапи сумели соорудить гиперпространственный двигатель».
«Среди нас не было ленапи. Вся команда состояла из землян».
«Даже так? Как же вы нашли дорогу домой?»
«Очень просто. Может быть, тебе наши методы покажутся примитивными. Покинув Магарак, мы внимательно изучили звездное небо. Мы знали, что могли найти знакомые созвездия только в одном направлении — в направлении, диаметрально противоположном маршруту от земного Солнца до солнца Магарака. Мы нашли Орион — далекое, маленькое, бледное, но знакомое созвездие. Мы повернули в ту сторону и продолжали лететь, пока не прибыли на Землю».
«Изобретательно! Я знала, что ты как-нибудь сумеешь вернуться».
Барч мрачно усмехнулся: «У меня никогда не было такой уверенности».
Комейтк-Лелианр смотрела на теплый летний пейзаж, слегка подернутый послеполуденной дымкой: «Кажется, я должна перед тобой объясниться…»
«Забудь об этом! — прервал ее Барч. — Я и так все понимаю. Ты не предлагала улететь без меня. Но инженер-ленапи сказал: «Теперь этот безумец нам не помешает. Пора попрощаться не только с клау, но и с его самоубийственными затеями». И все решили, что это неплохая мысль».
«Не все, — возразила Комейтк-Лелианр. — Я так не думала».
«Нет. Но ты решила держать язык за зубами. «В конце концов, это не мое дело», — говорила ты себе. Но тебя мучила совесть. Ты колебалась. А все вокруг понукали: «Скорее, скорее! Ты с нами или нет?» И ты улетела вместе со всеми».
Она продолжала смотреть в дымчатую даль: «Примерно так оно и было. Я знала, что ты спас мне жизнь, но на Магараке жизнь ничего для меня не значила, и поэтому я ничего не была тебе должна. Теперь я понимаю, что обязана тебе свободой, теперь моя жизнь и моя свобода драгоценны». Она повернулась и встретилась с ним глазами. Барч с любопытством наблюдал за движениями ее бровей.
«Теперь я готова отблагодарить тебя, чего бы это ни стоило».
Барч улыбнулся: «Как называется эта стилизация?»
Комейтк-Лелианр гневно поджала губы: «Я говорю то, что думаю!»
Барч покачал головой: «Ты ничего мне не должна. Я пытался охранять тебя и готовил побег с Магарака, руководствуясь исключительно эгоистическими побуждениями».
«Тем не менее — благодаря тебе я многое приобрела, а ты многое из-за меня потерял. Я обязана возместить тебе потери».
«Возместить? — Барч вопросительно взглянул ей в глаза. — О каком возмещении идет речь?»
«Я могла бы дать тебе денег».
Барч кивнул: «Разумеется. Мне это почему-то не пришло в голову».
Комейтк-Лелианр взглянула туда, где молодой исполняющий обязанности комиссионера совещался с высоким, величественным лектваном в винно-красном плаще: «Если бы ты согласился прилететь на Лектву — чтобы учиться или просто из любопытства — ты мог бы гостить у меня и у моих родственников столько, сколько захочешь».
«Нет уж, спасибо! С меня хватит космических авантюр. Я рад возможности оставаться дома».
Ее золотистая кожа приобрела красновато-медный оттенок: «Обязательства обременяют. Я должна избавиться от этого бремени!»
«И какой еще способ избавления от бремени ты могла бы предложить?»
Она взглянула прямо ему в глаза: «Если хочешь, я стану твоей подругой, твоей женой». Видно было, что она заставила себя произнести эти слова, они словно прорвались сквозь препону.
Барч крякнул: «Пять лет тому назад горький опыт научил меня не предаваться таким надеждам».
«Это было на Магараке, у меня не было другого выбора».
«Какая разница? Если бы я хотел жениться, я хотел бы жениться на женщине, а не на существе, которого я не понимаю и никогда не пойму. Мы не можем быть счастливы, мы думаем по-разному. Ты презираешь земную расу. Здесь, на Земле, мы пытаемся справиться с предубеждениями, но лектваны все еще считают свое превосходство чем-то очевидным и не подлежащим обсуждению. Как, по-твоему, я чувствовал бы себя, сопровождая женщину, которой было бы стыдно представить меня своим друзьям?»
Комейтк-Лелианр внимательно следила за ним: «Ты во многом изменился, Рой».
«Это не удивительно».
«Но в некоторых отношениях ты такой же, как всегда».
«В каких?»
«Когда мы впервые встретились, ты не любил лектванов».
«Нет, — перед внутренним взором Барча пронеслись картины прошлого. — Я подозревал, что, претендуя на превосходство, лектваны были в чем-то правы, и это уязвляло мое самолюбие. Теперь я знаю, что это не так. Я все еще не преклоняюсь перед лектванами, но теперь я не имею ничего против лектванов. Все мы — люди… О да, я изменился!»
«Может быть, я тоже изменилась».
«Ты все еще лектванка, а я как был землянином, так и остался».
«Но для тебя, судя по всему, это обстоятельство важнее».
Барч начал было возражать, но прервался на полуслове. Действительно, за все эти годы он, пожалуй, изменился меньше, чем ему хотелось бы.
«Человеческий ум — чертовски сложная штука!» — ни с того ни с сего выпалил он.
Комейтк-Лелианр пожала плечами — похоже было, что она потеряла интерес к разговору.
Барч напряженно спросил: «Как долго ты останешься на Земле?»
«Примерно пару дней. Я приехала, чтобы забрать вещи отца».
«И что дальше?»
«Что дальше? Я вернусь на Лектву, — равнодушно сказала она. — Но Лектва уже не такая, какой я ее помню. На Магараке я заразилась щемящей тревогой. Мне все время хотелось с тобой поговорить». Она задумчиво взглянула ему в лицо.
Барч отвернулся: «Я возьму свои вещи и поеду домой».
Она молчала. Он отступил на шаг: «Прощай!»
«Прощай, Рой».
Барч торопливо прошел в помещения, которые он когда-то делил с Клодом Дарраном. Там было пусто. «Все равно мне все это не нужно!» — подумал Барч.
Он вернулся на террасу. Комейтк-Лелианр по-прежнему стояла, облокотившись на балюстраду. Она обернулась к нему, излучая влечение — его словно подталкивала к ней непреодолимая сила. Барч сделал к ней один шаг, остановился. Она смотрела на него со странным выражением, не приглашающим и не отвергающим. Барч глубоко вздохнул: «Прощай, Эллен».
«Прощай, Рой».
Барч подбежал к вертолету, вскочил в кабину. Пилот перелистывал какой-то журнал.
«Поехали!» — сказал Барч.
Пилот лениво потянулся: «Вы уже закончили?»
«Закончил? — пробормотал Барч. — В жизни ничто не кончается, пока не кончается жизнь».
«Мне ваша философия не под силу», — признался пилот.
«Поехали!» — суховато повторил Барч.
Пилот взглянул на террасу: «Ваша золотистая знакомая хочет еще что-то сказать».
Барч медленно спустился из кабины. Комейтк-Лелианр тяжело дышала, ее губы плотно сжались и побледнели.
«В чем дело?»
«Я не хочу, чтобы ты уезжал».
«Но…»
«Рой, я готова рискнуть. Готова, если ты не против».
Он не стал притворяться, что не понимает: «Риск велик. Ты станешь чужой среди чужих».
«Может быть — а может быть и нет… Ты боишься?»
Барч смотрел на нее несколько долгих секунд. Внутри у него что-то сломалось, что-то потеплело: «Нет. Не боюсь».
