Глава 41

За окном стоял конец августа, когда возвращение кораблей ВМС США «Нейл О. Армстронг-2» и «Юджин Э. Сернан» из экспедиции в отдаленные уголки Долгой Земли вызвало осложнения для Следующих, находившихся в тюрьме-лечебнице на Гавайях. Потому что капитан Мэгги Кауфман и ее команда привезли домой Наполеонов, виновных в гибели «Армстронга-1». Чудовищ, в которых сразу же распознали Следующих.

Нельсон подозревал, что особую роль в этом сыграл образ их лидера, который называл себя просто Дэвидом и стал главной причиной опасных для Следующих последствий. Он не был приспособившимся, сломленным ребенком вроде Пола Спенсера Уагонера и прочих. Дэвид был взрослым, высокого роста, высокомерным и властным; он вызывающе смотрел через решетку клетки, в которую его поместили, в объективы телекамер. Настоящий Наполеон, устрашающий сверхчеловек.

Вокруг Дэвида и ему подобных начали образовываться и сгущаться страхи. Со Следующими надо было что-то делать. Вопрос только: что именно?

Было спешно устроено совещание по конференц-связи, в котором приняли участие высший командный состав базы в Перл-Харбор и должностные лица администрации в сохранившихся после Йеллоустоуна на территории США убежищах. На Гавайях все это проецировалось при помощи дорогостоящего оборудования в мудреной голограммной комнате для конференций.

Нельсон не удивился, когда увидел, что даже в середине XXI века, после огромных сдвигов последних десятилетий, большинство делегатов оказалось белыми мужчинами средних лет.

Самого Нельсона участвовать в дискуссии не пригласили, но ему было позволено наблюдать за ее ходом из кабины со стеклянными стенами. К своему удивлению, он обнаружил, что делит кабину с Робертой Голдинг, которая, насколько ему было известно, прибыла на Гавайи, чтобы провести свое собственное расследование. Однажды он уже встречался с ней на вечеринке, устроенной Лобсангом незадолго до извержения Йеллоустоуна. Но тогда пообщаться им не довелось, да и она была еще слишком молода. А теперь сыграла определенную роль в организации его прикрытия, чтобы он смог проникнуть сюда. Вначале он предположил, что она оказалась здесь по стечению обстоятельств, из-за разразившегося кризиса с «Армстронгом». Но затем напомнил себе, что Голдинг сама была из Мягкой Посадки. Возможно, это вовсе не было совпадением. Одни секреты переплетались с другими. Какова же была ее истинная роль? Насколько она была уверена, что он в курсе всего происходящего?

Когда они заняли свои места, Нельсон представился. Роберта ответила ему прохладно, но вежливо.

– Почти все готово к началу, – сказала она, пока они смотрели, как участники конференции входят внутрь шеренгой либо появляются из облака пикселей.

– Да. Я думал, вы будете там, вместе с ними.

– О, это не мой уровень – слишком высоко. И как вы заметили, в основном это военные. Ход совещания возглавляет научный советник президента, она там одна из немногих, кто не в униформе.

– Точно. Это сильно напоминает мне военный бункер времен холодной войны. Ой, прошу прощения, – он вспомнил, что Голдинг было всего лишь около двадцати лет – не намного больше, чем Полу Спенсеру Уагонеру. – Наверное, это мало о чем вам говорит.

– Нет-нет. Я изучала тот период. Возможно, это было самое опасное из проявлений безумия тусклоголовых.

Такое очевидно намеренное использование термина Следующих «тусклоголовые» поразило Нельсона. Он посмотрел на Роберту, ощущая, что его представление о ней стремительно меняется.

Научный советник призвала собрание к порядку. Она объявила, что присутствующие созваны президентом Каули в формате «Специальной целевой группы по непредвиденным обстоятельствам», чтобы рассмотреть доказательства, привезенные экипажами «Армстронга» и «Сернана», и проанализировать иную информацию о Следующих, включая данные, полученные в процессе изучения заключенных здесь, на Гавайях. Целью совещания служила выработка рекомендаций относительно того, какие шаги предпринимать дальше.

Адмирал Хирам Дэвидсон, глава ДолАм, возглавляющий штаб командования, которое контролировало миссию этих кораблей ВМС, заговорил первым, вкратце рассказав о том, что капитан Кауфман и ее команда обнаружили в глубинах Долгой Земли и что им пришлось сделать с «этими незадачливыми Гитлерами», как он выразился, чтобы привезти их домой.

– Рассказать о текущей ситуации на этой базе в качестве резюме я хочу пригласить лейтенанта Луизу Ирвин…

Речь Ирвин была хороша – лаконичная и взвешенная, даже с некоторой ноткой сочувствия. Она рассказала участникам о том, что удалось выяснить о Следующих во время их пребывания под наблюдением и – как она сообщила уже более осторожно, под давлением последовавших вопросов – о предположениях относительно их возможностей. Видимо, ничуть не испугавшись высоких чинов вокруг нее, она и не поддержала, и не осудила Следующих; скорее просто дала холодную оценку их интеллекту, психологии и способностям. Но даже при такой подаче, подумал Нельсон – возможно, из-за ее бесстрастного аналитического тона, – Следующие по ее описанию выглядели весьма устрашающе.

– Я несколько раз разговаривала с Ирвин, – прошептала Роберта. – Заключенным здесь повезло, что они находятся под ее наблюдением.

– Да, я могу это подтвердить, – ответил Нельсон.

– В любом случае, вводная часть окончена, сейчас начнутся дебаты.

К некоторому удивлению Нельсона, следующий оратор, глава Управления перспективных исследовательских проектов, передового научно-исследовательского агентства в структуре Министерства обороны, выступил со страстной речью в защиту Следующих. Это был полный, краснолицый мужчина с внешностью классического офисного работника. Когда он начал говорить, Нельсон подумал, что столь дальновидная речь ничуть не соответствует его образу.

– Перед тем как нас вызвали на это совещание, я проконсультировался с некоторыми присутствующими здесь коллегами, включая представителей Национального научного фонда, НАСА, а также некоторых членов президентского научного совета. – Он кивнул другим присутствующим ученым. – И мы все согласились с тем, что из текущей ситуации можно извлечь потенциально большие научные выгоды. Если в данном случае мы имеем дело с неким вариантом видообразования, – а многое говорит именно об этом, – то только подумайте, как много мы сможем узнать о человечестве, о нашем общем генетическом наследии и о природе естественного отбора.

Если у этих Следующих действительно присутствуют интеллектуальные способности, значительно превышающие норму, то кто знает, чему мы могли бы у них научиться? Я имею в виду не просто новые технологии и тому подобное, какие-нибудь передовые математические методы… я имею в виду идеи. Вспомните, что сама история человечества гласит – то, что кажется «очевидным» открытием для одной культуры, может быть полностью проигнорировано другой: например, открытие письма или изобретение колеса. Подумайте об этом примере. Обладая открытым умом и занимаясь простейшими, но систематическими наблюдениями за миром природы, кто-то из древних греков или римлян – к примеру, Плиний – легко мог бы прийти к теории естественного отбора, к этой простой, но блистательной идее. Вместо этого нам пришлось две тысячи лет ждать Дарвина и Уоллеса. Кто знает, какого прогресса мы могли бы достичь, если бы Плиний открыл это первым? И кто знает, каких еще очевидных сейчас идей и изобретений мы тогда лишились?

Представитель Минобороны только хмыкнул в ответ:

– Плиний? Кто это такой, черт возьми? Я всегда говорил, что вы в своем управлении только впустую тратите деньги. Слушайте, я расскажу вам о единственной вещи, которой мы научимся у этих ненормальных умников, если только дадим им шанс, – как им прислуживать.

– Ну, это необязательно так, генерал, – ответил ему глава ЦРУ. – Этого не случится, если мы сможем их контролировать. Только представьте себе, как можно использовать для обороны эти супермозги.

– Если мы сможем их контролировать.

– Безусловно, – произнес глава ЦРУ. – И мы располагаем вариантами, которые позволяют это сделать. Мы их уже чипировали. Я имею в виду вживили им треккеры.

Нельсон обмер: этого он не знал, и заключенные, он в этом был уверен, – тоже.

Представитель Минобороны ухмыльнулся.

– Им надо бы вживить взрывающиеся чипы. Вот способ, который позволит контролировать.

По лицу главы ЦРУ промелькнула слабая тень отвращения. Затем он продолжил:

– Нам нужно посмотреть на это с более широкой перспективы. Это проблема для всего человечества, не только для Америки. У китайцев тоже будут свои Следующие. И у русских. И у развивающихся народов экваториального пояса Базовой Земли. Нам нужны свои Следующие, чтобы противостоять им.

– Так во что же мы тогда втягиваемся, – громко засмеялся представитель Минобороны, – в гонку вооружений супермозгов?

– Мы, кажется, упорно склоняемся к тому, чтобы считать этих молодых людей опасностью, угрозой, – вмешался научный советник. – Так ли уж это обязательно?

Эти слова вызвали шумную дискуссию. Противники Следующих указывали на наличие у них собственных, не поддающихся расшифровке языков. Также упомянули, что они зарабатывали деньги, создавая алгоритмы инвестиционного анализа, которые бросали вызов существующим рыночным защитным мерам. И то, что они внешне не отличались от нас, представляя коварную, опасную угрозу вроде подкинутых в гнездо кукушат, словно это какое-то инопланетное вторжение из глубин нашей собственной ДНК.

Затем был приведен бесспорный факт: горстка молодых, невооруженных и неподготовленных Следующих смогла обмануть опытных морских офицеров, захватила твен, убила множество членов команды, а оставшихся в живых бросила на верную гибель. По утверждениям военных, этот инцидент доказывал, что Следующие представляют реальную угрозу. Даже на Гавайях наблюдались отдельные инциденты, попытки манипулирования персоналом со стороны находящихся в заключении детей. Некоторых из охранников-морпехов пришлось подвергнуть ротации; с другими проводятся консультации.

– Прямо Ганнибал Лектер какой-то, – удивился представитель Минобороны.

Среди озвученных другой стороной аргументов было, например, заявление представителя Министерства внутренней безопасности о том, что индивиды, которых позднее определили как Следующих, скрытно и не афишируя этого, проявили героизм во время спасательной операции и в последующих восстановительных работах после извержения Йеллоустоуна. Но на общем фоне эти протесты смотрелись слабо и неубедительно.

Слушая дебаты, Нельсон чувствовал себя все более неуютно.

– Мне не нравится подтекст всего происходящего. То, что мы можем прочитать между строк: они не такие, как мы, и поэтому мы должны их уничтожить. Вот о чем они на самом деле говорят. Мое прошлое…

– Южная Африка, – прошептала Роберта, – я знаю. Вы чувствительны к подобным подтекстам. И в этом вы правы. Америка и человечество в целом за последнее поколение пережили настоящую духовную революцию – от открытия Долгой Земли до Йеллоустоуна и вплоть до настоящего момента. Люди в таких обстоятельствах отступают на привычные позиции. Защищают то, что у них есть.

– Люди… – произнес Нельсон. – Тусклоголовые, вы имеете в виду?

Она проигнорировала его вопрос.

– В самой администрации произошел своего рода эмоциональный переворот. Все знают, что именно глубокое недовольство появлением путников, которое вылилось в движение «Друзья человечества», создало президенту Каули основу его поддержки.

– Мне кажется, что сам Каули уже вырос из этого. Он больше старается докопаться до сути. В противном случае его бы не переизбрали.

– Это правда. Но за кулисами по-прежнему остаются некоторые из помощников и советников президента еще из тех времен. Возможно, что даже в душе самого президента остается это пятно. И вот эта тьма вышла наружу в изменившемся текущем контексте, под давлением обстоятельств. Общий настрой таков, что надо что-то сделать. Нанести удар. На самом деле это не имеет ничего общего с вопросами национальной безопасности и еще меньше касается проблемы выживания вида. Считается, что данная политика отвечает настроениям в обществе. Возможно, так и есть. Людям нужны козлы отпущения. Ой, конференция, кажется, подходит к концу…

Научный советник президента подытожила текущую позицию, выводы и общее настроение аудитории.

– Это место, Мягкая Посадка… Вы говорите, что это источник?

– Гнездо, – ответил ей глава ЦРУ. – Наши генетики это подтверждают.

– Один из источников, – вмешался представитель ФБР. – Несомненно, есть и другие. Но большинство генетических цепочек ведут именно к Мягкой Посадке. В данный момент это главный центр.

– Хорошо, – советник повернулась к Дэвидсону. – Какие в нашем активе есть возможности, Хирам? ДолАм – это твоя вотчина.

– «Армстронг-2» и «Сернан» – лучшие корабли из всех, которые у нас есть. Они могут быть там уже через несколько дней.

– Эти корабли несут кое-какое серьезное вооружение, – проворчал представитель Минобороны. – Мы позаботились об этом еще перед тем, как они ушли в свою экспедицию, во тьму неизвестности. Адмирал, просто убедитесь, что вашей любительнице троллей, капитану Кауфман, приказано взять с собой Эда Катлера. Тогда в этой игре у нас появится серьезная карта.

– Что за вооружение?.. – спросил Нельсон. – О боже. Они что, обсуждают военную операцию, да?

– Я ожидала такого решения, – произнесла Роберта ровным голосом. – Карта уже почти сыграна.

– А как же наши заключенные? Что с ними сделают?

– Ничего хорошего, я предполагаю. И уж точно они никогда не выйдут на свободу. – Она повернулась к нему с серьезным, решительным выражением лица. – Они молоды, как вам известно. Они страдают за все свое высокомерие и неуживчивость. Я одна из них – я знаю, что вы догадываетесь об этом.

Теперь он это понимал. Ему подумалось, что она должна обладать железным самоконтролем, чтобы маскировать свою природу в суматошном муравейнике Мэдисона, Запад-5. Там, где сейчас находился новый Белый дом.

– Когда-то я была очень похожа на них, поэтому теперь понимаю, каково им. Что это значит – быть другим, окруженным пустыми лицами и такими же пустыми головами, знать, что тебе не с кем поговорить, что у тебя нет ни родителей, ни учителей, нет возможности освободить свою голову от грохочущих внутри мыслей. И почти все время бояться.

– Бояться?

– Не забывайте, что Следующие могут читать людей с точностью, которой вы, тусклоголовые, лишены. Они смотрят на взрослого и как будто читают, что у него на уме. Они могут ясно видеть безразличие, злорадство, похоть и расчет, спрятанные за широкой улыбкой. Все это очень заметно даже для самого маленького, самого беспомощного ребенка. Мы видим мир ясно. У нас нет иллюзий, – мрачно сказала Роберта. – Мы слишком умны, чтобы довольствоваться вашими историями про богов и про небеса.

Нельсон задумался.

– Однажды я видел, как Пол Спенсер Уагонер плакал ночью. Со смотровой дорожки там, наверху. Я решил его тогда не беспокоить.

– Я тоже плачу по ночам.

– Вы тоже называете себя Следующей? – спросил Нельсон, обдумав ее слова.

– Ярлыки для подростков, – улыбнулась она. – Как будто мы какие-то герои из комиксов. Я не заморачиваюсь ярлыками. Но я – другая. Может быть, я менее развитая, чем те, кто здесь, но бо́льшую часть жизни я росла в человеческом обществе и у меня были хорошие учителя – я решила, что мое место тут, в человеческом мире, работать неким подобием интерфейса.

– Это, наверное, адски тяжело – работать интерфейсом в Белом доме, – улыбнулся Нельсон.

– Я стараюсь. Но моя бабушка по материнской линии тоже носила фамилию Спенсер. У меня есть и более глубокие привязанности: сейчас тут обсуждается в том числе и моя семья. Я смогу найти способ вытащить отсюда заключенных. – Она обернулась к нему лицом: – Вы поможете мне?

– Конечно, помогу. Именно поэтому я здесь.

– Что нам надо делать?

Нельсон подумал о Лобсанге и Джошуа Валиенте – и о том, что ему было известно о его подруге Салли, с ее способностью находить мягкие места…

– Есть один способ.

Совещание закончилось. Делегаты вставали, смешиваясь в общей массе, кто находился в одном и том же помещении – жали друг другу руки. Затем их голографические изображения одно за другим, мигая, уходили в небытие.