Глава 2
«Темный Оплот»
Утро не задалось. Впрочем, это уже норма жизни. Или голова болит, или разбудят некорректно. Хотя, как мне кажется, а я знаю, о чем говорю – если что-то болит, значит еще живой. Разбудил меня наш любимый сынок, громко стуча в дверь. Видать очнулся, я видел его силуэт сквозь дверь. Вот вроде взрослый человек, а ведет себя как дитя неразумное. Мирия потянулась как кошка и уже хотела закричать и прогнать неизвестного посетителя, но увидела меня и завалилась обратно в пышную постель. Правильно, вали все на меня, зачем я еще нужен. В кои-то веки хоть сможет выспаться.
Я же встал с постели, натянул на себя штаны и открыл дверь. Ага! Страшный папка? Густав отскочил от двери, едва моя неприглядная туша появилась в проеме.
– И чего ты так рано встаешь? – спросил я у него. Он наверно ждал чего-то вроде вчерашнего, но я уже немного успокоился на его счет. Будет он плясать, но позже.
– Ты почему еще здесь? – немного злобно спросил он.
– Это мой город. – холодно ответил я.
– Это мамин город! – возразил он и сразу начал сбегать по лестнице, так как я захотел прогуляться до кухни, но никак не за ним бегать.
Спальня в высокой башне это конечно романтично и безопасно, но как мне надоели эти ступеньки…. Когда я добрался до среднего уровня замка, то Густава уже не было рядом, а вот запах с местной кухни меня привлек. Жаль повара с поварихой. Дама на ногах осталась, а вот толстенький начальник кухни упал, едва только повернулся ко мне.
– Что есть на завтрак? – непринужденно спросил я и запустил руки в корзинки с продуктами.
– Кто… – хотела спросить повариха, но также свалилась на пол. Так и простудиться не долго, полы-то каменные.
Я поднял обоих поваров на стулья, перекинув их через сиденья, и продолжил оценивать кухню. Нашел много вкусного и полезного. Варево повара я отодвинул с горячей печи и поставил туда сковороду. Разбил семь яиц, залил молоком, добавил зелени и специй. Затем нарезал свежей колбасы. Когда готовка была окончена, я разделил ее на две тарелки и повернулся за хлебом. Повар с поварихой ползли вдоль стены в сторону двери.
– Я все. – сказал я им. – Кухня свободна. Не буду вас смущать.
Я, конечно, соврал им – задержался еще немного, дабы хлеб нарезать, чай накипятить. Только после этого я ушел с подносом обратно в башню …. Опять по ступенькам….
Мирия была несказанно рада моему появлению. Завтрак в лучших традициях нашей молодости, хотя для меня не так уж и много времени прошло. Жена только немного повзрослела и окрепла, да и сильная она теперь, отличная ведьма. Мы поели и немного поговорили. Мирия жаловалась на свою тяжелую женскую долю, немного разбавляя ее историями, что с ней приключались, и как ей было тяжело с нашим несносным сыном. Власть в городе она изначально брала за счет моего авторитета, но после слухов о моей смерти, ей пришлось самой потрудиться, в чем сильно помогали мои ранние соратники. Война объединила город, а изоляция от внешнего мира заставила учиться жить самостоятельно и независимо. Для сохранения власти пришлось выдавать большие полномочия для армии, а уже потом была экономическая и структурная работа. Затем пришли Светлые воины, снова война и она вновь на этом поднимает свой авторитет, потом опять и опять. В общем, все приняли ее и боялись, так как она всегда вела армию за собой, а не пряталась за стенами. Теперь, когда жизнь вроде наладилась, она решила заняться сыном, но время было упущено, несносный ребенок, привыкший к вседозволенности, не хотел слушаться мать и подчиняться ей. Он уже вовсю кидает фразу «когда мама оставит трон, его займу я». На этой радостной ноте, я остановил ее душевные речи и начал успокаивать. Я разберусь. Все будет хорошо. А я пока схожу, переоденусь по форме и со стражниками познакомлюсь.
Произошел интересный казус. Косу я оставил в тронном зале вчера, а сегодня ее нет. Я даже думать не хотел, кто ее упер и зачем. Ответ был передо мной.
– Ты отец извини, но мы и без тебя жили отлично. Я хочу посмотреть, чего ты стоишь! – он пнул к моим ногам какой-то старый и ржавый меч. – Посмотрим, кто тут главный и самый умный.
– Ты слишком много говоришь. – сказал я и отпихнул ногой неприглядный кусок железа. – Враг всегда сможет поразить тебя пока ты болтаешь языком. Я посмотрел по сторонам, зал был пуст, но не до конца.
– Что ты головой закрутил? Ты бросил нас тогда! Ты оставил нас тут подыхать, и ты умрешь прямо тут. Мама говорила, что мой отец был несокрушимой скалой, а не куском мяса на костях! А ты не он, и я докажу это! – он приложил пальцы к губам и свистнул. Из-за колонны вышел крупный тролль и мельком посмотрел на меня, а потом сорвался с места, я же только руки развел.
Тролль налетел на меня как бык на матадора, меня бы откинуло назад, если бы он не удержал меня, а затем он начал меня сдавливать, а я его.
– Болик, как ты возмужал. – говорил я старому знакомому едва успевая вздыхать. – Прямо не узнать… – тролль что-то хрюкал и рычал, продолжая стискивать меня в своих могучих объятьях. Наконец, он отпустил меня и встал рядом. Я же посмотрел на сына… Да… жалкое зрелище. Но с Боликом нам его скрутить будет проще, чем одному мне. Я еще раз вернул взгляд Густаву и улыбнулся. – Чего встал? Иди сюда, поговорим…
Густав далеко не убежал, а потом орал как резанный. Не сын, а натуральная истеричная дочь. И что с ним таким делать? Стража Замка прибежала на его крики, и так как мой статус до конца не установлен, но на моей стороне тролль, они немного затупили. Это бывает с теми, кто любит выполнять команды, а не думать. Я еще два десятка лет назад говорил – голову надо включать, пока ничего не произошло, потом поздно будет. Во дворе замка бывшего Графства ко мне подошел начальник Стражи, и мы поприветствовали друг друга, как подобает старым знакомым. Никогда бы не подумал, что мой помощник Сиплый так высоко поднимется.
– А я уже лет пятнадцать не Сиплый. – говорил он пожимая мою руку. – Теперь я Господин Венчер, или для своих, просто Начальник.
– Это ты «своим» и рассказывай. – не оставался я в долгу. – Что же вы такие грозные, а с ребенком не справляетесь? У меня сын словно сорняк вырос, никем не полотый.
– Так сложно что-либо сказать молодому принцу. Жена ваша народу погубила много и довольно быстро. Так вот и перестали молодого отпрыска останавливать да потакать начали. В замке мы его особо не трогаем, но и не особо подчиняемся.
– Ясно. – я посмотрел на Густава, что висел на плече Болика и что-то ему втирал, но троллю вроде это было все до фонаря. – Тогда оповести своих, что пришла в город старая власть, и сынуля Темной Королевы отныне солдат гвардии, и спуску ему не давать. Я наверно его в казарму отправлю, к тому же Медведю. Годик другой и получится нормальный мужик.
– Палач, Медведь после третьей войны уже не тот бравый воин. – тихо и доверительно шепнул мне Сиплый. – Ты зайди к нему, но готовься, что увидишь не человека, а калеку.
– Спасибо. Обязательно зайду и поддержу его. А вы тут не скучайте без нас. Болик! Пошли дорогой, погуляем по городу. – на мою выставленную руку сел Борис.
– Пр-р-рогулка! – гаркнул он и поймал кучу восхищенных взглядов со стороны стражи. – Бор-р-рис любит гулять, и пугать людей!
Мы шли по городу. Я, Тролль-Болик и Густав. Люди вокруг совершенно не понимали, что думать и как на нас реагировать. Тролль меня не трогал, а значит, мой статус высок, а вот молодой отпрыск «Темной» идет, словно на поводу и явно этому не радуется. Кто же я такой? И от чего я такой урод? Мне же было интересно осматривать город не из кареты на ходу, а так, пешком и с удовольствием. Мне понравились местные, все деловые, красивые и уверенные люди. Толстых или хотя-бы неопрятных на центральной улице не было, что не могло не радовать. Надо свой нос засунуть в дела города поглубже. Не лезть туда конечно, а так, ради праздного любопытства.
На середине пути до городских стен я остановился у разрушенной часовни Тира. Старое строение больше не источало ни света, ни даже простого почтения. Заброшенное и разрушенное строение. Жаль, в свое время денег туда было заложено, не мало. Перестав стоять, как истукан около часовни я повернулся к дороге и повернулся обратно. Свет, я точно видел свет. Но откуда?
– Стойте тут. – бросил я фразу Болику и Густаву, после чего перепрыгнул через забор и прошел ко входу часовни.
Я шел медленно, боясь пропустить тот самый свет в этом мрачном городе, и не пропустил. Из выбитой двери церкви вышла девушка лет двадцати, чья душа была светла как летнее утро. Как она тут вообще выжила? Девушка заметила мою страшную физиономию и, ойкнув, запрыгнула обратно в Часовню.
– Боже! Простите меня, – сразу заговорила девушка из темного помещения с таким виноватым голосом, словно она тут младенцев в жертву приносит без разрешения. Я переуступил порог этого когда-то святого места и замер. – Я просто помогаю ему, не говорите страже, пожалуйста, все нуждаются в помощи и заботе….
Она говорила еще что-то, но я уже ее не слушал. Все звуки пропали, тьма и неяркий дневной свет исчезли. В темном углу под покосившимся столом сидел худой человек в рваных тряпках и медленно жевал кусок хлеба. Слюна из его рта стекала до самой груди, глаза человека были пустыми и затянутыми мутной пленкой. Жалкое зрелище. Но не это зрелище заставило меня замереть, а внутренний свет этого человека. Любой рисунок меченного я могу вспомнить, не напрягаясь, почти наверняка смогу узнать рисунок света монахов. Но конкретно этого монаха я ни с чем и никогда бы не спутал. Рон…. Свет внутри слабого и больного человека был поражен паутиной тьмы, что каждое мгновение вгрызалась в светлые лучики и забивала их. Проклятия и болезни переплелись и уже добивали волю монаха и его внутренние силы. Как же он был силен, если так долго сопротивляется этому смертельному букету Темного проклятия, и почему до сих пор не убежал из города?
Я выставил руку в сторону и почувствовал боль в своих пальцах. Секундой спустя, часть стены и дверного косяка взорвалась всплеском каменной крошки и деревянных щепок. Женщина завизжала от такого дела, но я был глух ко всем звукам. Рон, брат ты мой ненавистный, враг ты мой ненаглядный. Я помогу, я отдам долг, я же добрый. Монах почувствовал неладное или заметил темные силы рядом с собой и стал мычать и крутить руками вслепую. Кусок хлеба, что жевал Рон до этого, откатился от него по грязному полу. Я вскинул косу и развернул ее лезвием вверх. В руку вцепилась та девушка и попыталась помешать мне, глупая, я же помочь хочу. Не глядя, скидываю ее и отпихиваю в сторону. А сам делаю шаг и бью монаха в грудь набалдашником косы. Череп на ее основании открыл свою пасть, глаза его засветились зеленым дымящимся светом, а потом он стал всасывать силу…. Чистую силу тьмы и света. Для косы нет разницы в цвете, цвет он для нас, для сметных. Рон стал орать как резанный. Потерпи друг, я знаю, как это больно. Но я могу только так.
Паутина проклятий стала отлипать от света внутри слабого тела, хватая с собой ее частицы, словно душу рвали бедному Рону. Центр темной кляксы начал вытягиваться и исчезать в черном черепе из дерева Смерти. Монах кричал, девушка вновь кинулась на меня, но я опять откинул ее в сторону. Тело Рона постепенно менялось, кожа приобретала нормальный цвет, рассосались жировые пучки на худых руках, мышцы стали наливаться и разглаживаться, лицо монаха из вялого и бледного стало преобразовываться, появились щеки, что начали дрожать в такт сотрясания монаха, а затем глаза словно вспыхнули на миг ярким светом. Я деактивировал косу и отдернул ее в сторону. Стало заметно светлее, как в помещении, так и в теле святого человечка.
Рон дышал тяжело, но уверенно. Его внутренний свет был столь слаб, что едва угадывался. Один удар сердца, второй. Свет моргнул и начал расти. Минутой спустя свет Рона практически достиг своего раннего совершенства. А затем в его руках появился трезубец, а глаза разом открылись. Не, ну что за день то такой….
Рон предсказуемо вскочил с пола и выставил свое оружие перед собой. Что мне оставалось делать, я тоже поднял косу, выставил левую руку вперед и поманил его к себе.
– Мерзкое отродье… – зашипел монах. – Гори в аду!!!
И в этом раунде добро бьет первым. Мы сцепились в нашей обоюдной схватке, коса и трезубец. Звон святого и проклятого оружия заполнял помещение разрушенной часовни. А кстати, почему мое оружие материально, а у Рона нет? Его оружие удобнее, его не потерять, оно легко хранится и отлично работает, плюс оно сопротивляется проклятому клинку. Все лучшее светлым. Даже обидно. А доля темных – терпеть этот беспредел. С этими мыслями я пропустил весомый удар в правый глаз и отскочил к стене. Так дело не пойдет, в прошлый раз нас разняли, а теперь надеяться надо только на себя. Я крутанул косу перед собой, не подпуская боевого паладина к себе.
– Знакома ли тебе, святой воин фраза – хлеб уронил, что мать ударил. – сказал я и увернулся от точного тычка трезубцем, благо всё-таки увернулся.
– Ты мне зубы не заговаривай Темный! – Рон вскинул свой трезубец и стал призывать в него свет. Учится мой светлый друг, может зря я его на ноги поднял? Может это не Рон уже. Надо проверять.
– Вот разберусь с твоей святой задницей…. Домой пойду, а там блинчики со сметаной и джемом, горячий глинтвейн, шашлычок скворчит на углях и лучок свежий на тарелочке ждет….
Монах расправил плечи, опустил свой трезубец, что истаял в воздухе, и посмотрел на меня очень обиженными глазами.
– Влад. Ну и мразь же ты. Я же голодный как тысяча троллей, а ты вот так… – тихо и без тени агрессии сказал мой друг.
Мы сошлись и обнялись как самые лучшие друзья, кого закаляли драки и лишения, предательства и поддержка. Я похлопал его по спине и, взяв за плечи, посмотрел в его глаза.
– Что случилось?
– Это все от тьмы. Заклинания, что убивают святых и светлых. Им без разницы, на чьей стороне я стою, меня поразили трижды. Как видишь…. Весьма успешно. А… что у тебя с рожей? Болеешь? Не заразный?
– Нет, наверно. Ничего. Эх, враг мой сердечный. Пошли в гарнизон, я сам приготовлю тебе покушать. А лицо, это мелочь, не обращай внимания. Кушал плохо последние двадцать лет. – мы снова обнялись. – Только тебя отмыть сначала надо, воняешь ты как помойное ведро….
Мы вышли из часовни втроем, девушка все-таки неплохо приложилась об камень, но Рон ее с успехом вылечил. За забором каменного строения было столько народа, что даже смешно. Пришли посмотреть и поболеть за меня? Не верю. Сто процентов ставили «против». Густав стоял около большого и волосатого Болика и вроде даже переживал. Фигушки всем, я живее всех живых! Рон вышел последним, и вот он собрал сливки с этого собрания, многие даже охнули от его могучего вида. Болик не сдержался первый и, перемахнув через заборчик, подлетел к нам.
– Пошел прочь Вонючий урод!!! Я не.... – заорал Рон, когда его начал тискать тролль. Видимо, я многое пропустил, раз даже тролли рады моему монаху. А девушка уже скрылась. Да и правильно, сейчас лучше не мелькать около Рона.
Экзекуция с принудительными объятиями закончилась, и мы вышли из дворика часовни. Густав теперь шел рядом сам. Люди же вокруг начали разносить информацию и сплетни, некоторые пожимали руку Рону, невзирая на его жуткий и потрепанный вид.
– Где тут можно помыться? – спросил я, не поворачиваясь к Густаву.
– Через три дома есть небольшая баня. – спокойно ответил он и как-то странно посмотрел на меня и со-о-о-овсем странно на Рона.
Растопкой бани я занялся сам, Густава отправил за одеждой для Рона и за пивом с едой, для него же. Рон смотрел на город и не мешал мне. Хотел блин заняться сыном, ага. Хочешь рассмешить богов – расскажи им свои планы. Но все равно тут что-то не чисто, Густав смотрит на монаха с нескрываемым уважением. Надо расспросить их. Я закрыл дверцу печи, вышел на улицу и сел на лавку.
– Брат Рон.
– Да, брат Демон.
– Почему люди вокруг были рады тебе? Ты же у нас один из самых надоедливых был, тебя убить не хотели разве только ленивые. – Рон вздохнул и сел рядом со мной.
– Много воды утекло с тех пор. Первая битва со Старгольдом далась нам малой кровью. Город выстоял, а вот враг практически полностью вымер. Я вернулся в город, меня приняли. Ждали тебя. Но шли дни, недели, а ты не возвращался. Надо было двигаться дальше. Я молился за твою душу, но продолжал верить в лучшее. Город смотрел на меня тогда немного диковато, но все терпели. Я исцелял раненых и продолжал заниматься душами горожан. Мы построили церковь. Армейские уважали меня за нашу первую самоубийственную войну, но никто меня по настоящему не любил. Я был изгоем много лет, пока не пришли мои светлые братья. В войнах я не участвовал, но никогда не отказывал раненым и больным в помощи. Это ценили. После второй битвы я почувствовал, что проклятье тьмы легло на мои плечи и пустило корни, но дела своего не бросал. Два боя я еще перенес стойко, а потом мне стало совсем плохо. – Рон вытер скупую слезу. – Сколько людей было спасено моими руками, даже троллей я поднимал практически из могилы…. Меня впервые в жизни стали ценить и уважать именно как человека и служителя Тира. Представляешь Влад. Всю свою жизнь я был ненавидим всеми, кроме братьев и добрых людей. А тут все перевернулось, темные любили меня, а братья отвернулись. Ну и ты на мою голову еще упал. Восемь лет я боролся с проклятьем. Твоя подлая ведьма была виной моего страдания, но даже она не могла мне помочь. Вереена к этому времени уже покинула город со своим знахарем, так что я был совсем один. Одиночество превращалось в затворничество, а там меня стали забывать. Не многие заходили ко мне за мудростью или просто подкормить старого человека. Вот как-то так.
– Мне жаль Рон. Я был бы рад быть рядом, но я как бы умер и был вне зоны доступа. Даже сына не видел, а он такой свиньей вырос, просто кошмар. – тихо отвечал я.
– Я знаю. Алекс приходил в город и рассказывал что ты погиб в морской битве, а тело твое в береговом склепе в недельном переходе от Черной гавани. Я хотел сходить к тебе, отпустить твою душу, но кто бы меня туда впустил….
– Не печалься. И… почему мой сын так на тебя поглядывает? – Рон несмело улыбнулся, но ответить не успел, так как калитка территории бани открылась, и к нам вышел Густав.
– Я тут печень взял печённую. Пива от мастера Зазга и рыбу вяленную. – сообщил он нам.
– Спасибо, парень. – сказал Рон и я от этой фразы немного присел сознанием. «Парень»?!! – Занеси в баню.
– Мне кажется, ты от меня что-то скрываешь… – с прищуром спросил я у монаха.
– О! Ты будешь в шоке. – захохотал Рон и встав отломил тонкую ветку от чахлого дерева. – Только не мешай….
– Дядя Рон! За что?!! – двадцатилетний парень носился по дворику перед баней и старался увернуться от преследующего его грязного монаха, а тот только успевал отвешивать ему хлесткие удары прутом по заду. Причем делал он это на удивление сноровисто, словно годами тренировался.
– Это тебе за то, что бросил меня! – шлеп, шлеп, шлеп. – Ты куда?!!! Это тебе за твое поведение!!! А это за то, что отца разочаровал! Демоны тебя подери! Розги жалеть, только дитя портить! – Рон в крайний раз всёк веткой по Густаву и повернулся ко мне, пока я падал с лавки от смеха. – А ты, проклятый брат, иди баню готовь, чтобы как в первый раз – адово пекло!
Я сидел, и вяло ковырялся в вяленой рыбке и слушал дикие вопли Густава и удары мокрого березового веника из парилки. Рон воспитывал моего сына со всей своей широкой душой, и это правильно, не могу же я его бить два дня подряд. Парилка открылась, и из нее показался Рон с простыней через тело и веником наизготовку. Тело его было красным и мокрым, а вид умиротворённым.
– Пива? – спросил я у монаха и пододвинул кружку на его половину стола.
– Споить меня хочешь? – прищурился Рон и потряс передо мной мокрым веником.
– Прости враг любезный, не подумал. Печени с пивом?
– Вот, это нормально. А то я думал, что ты совсем уже на той стороне зла. – сказал Рон и сел у тарелки с кружкой.
– Не. Я пока на этой стороне зла. – хохотнул я. – Как там Густав? Жив еще? А то его не видно.
– Не знаю, он, как замолчал, я остановился, хватит с него. Вообще кого вы родили? Не темный, а барышня кисельная. Я до десяти лет воспитывал нормального мальчишку, а тут расслабился немного и вот…. Это все твоя темная кровь!
– Я все слышу. – раздался слабый голос из парилки, а мы залились смехом.
Жизнь наладилась после обеда, подраться успел, друга спасти, в баньке попариться. Рон натянул черную рясу, хотя откуда Густав ее приволок, так и осталось загадкой. Отмытые и свежие мы вышли в город и при поддержке дневного караула пошли в сторону главных ворот. Сынок странным образом изменился, стал тихим, спокойным, я прямо нарадоваться не мог. Рон же трещал как базарная сплетница и рассказывал о том, что я успел пропустить, но по большей части все это было пустой болтовней. Например, мне совершенно пофиг, что я пропустил большой бал после третьего боя, на котором вино пустили прямо из фонтана, и в нем перепилось куча народа, ну не бред ли? Столько добра на ветер….
К моему личному сожалению, Медведя мы у поста не обнаружили, нам сказали, что он пошел искать нас. Ну, это дело гиблое. Самое страшное в поисках другого человека, это если он пошел искать тебя – никогда не пересечетесь. Поэтому мы решили сходить в замок, а перед этим заглянуть в мой старый дом, что долгое время был чем-то вроде музея, там же жила великая Мирия! Однако пошли мы не сразу, так как Рон потянул меня еще раз перекусить, и я столкнулся с новым видом предпринимательской деятельности – Бистро! Три повара готовили еду на углях и продавали ее стражникам по весьма низким ценам. Я полюбопытствовал, в чем причина такого выбора деятельности и почему цена такая низкая, уж не порченные ли продукты они сбывают. После шока, вызванного моим видом, мне ответили.
– Ну что вы милорд, мы бы никогда не стали использовать некачественный товар в нашей работе. Сами понимаете, тут вооруженные стражники и наша еда есть гарантия нашей жизни. У нас куры каждое утро свежие, но к вечеру они заканчиваются, а мясо скотины, если не удалось распродать день в день, мы его маринуем по рецепту «Палача» и на следующий день подаем его только с огня, дабы мясо не начало портиться. С маринада, да на огонь. Напитки наши привозят так же утром. – поведал мне продавец в белоснежном фартуке, пока я переваривал сказанное. – А по поводу цены, так тут все намного проще. Темная госпожа не берет налога с нашей работы, мы же кормим стражу ворот, чем помогаем обороноспособности нашего города. А если все в карман, то много драть и не стоит.
– Мне три шашлыка. – сказал Рон и положил на стол тридцать медяков. Я посмотрел на него как на восставшего из мира теней. – Чего? Это Густава деньги, он отошел ненадолго.
– Я уже подумал, что мир окончательно перевернулся, если ты начал деньги собственные иметь. – облегченно ответил я.
– Никогда я не стану зарабатывать в этом черном месте. – отчеканил монах и положил руку на грудь.
– Как и в любом другом. – хихикнул я.
– В любом городе полно мерзостей. – не стал спорить он и повернулся к продавцу. – И хлеба, пожалуйста….
Густав подошел к нам, пока мы ели весьма неплохой шашлычок и вели непринужденную беседу о современности и развитии города. Около нас сидели несколько стражников и старались прислушаться к нашему разговору, зачем – не знаю, но едва они заметили молодого принца, так сразу подскочили, отдали честь и удалились. Густав подсел к нам и повернулся ко мне.
– Отец, я думаю нам стоит с тобой серьезно поговорить. – начал он разговор глядя в мою безобразную физиономию.
– Сынок. – я придал голосу максимальную любовь и заботу, на какую только был способен. – Если тебе нравиться девочка, то я все тебе расскажу. – в этот момент со стула упал Рон и своим диким ржанием напугал несколько прохожих. Густав же покраснел от злости и стукнул по столу руками.
– Я серьезно! – почти закричал он.
– Я понимаю. – я стал серьезным, хватит монаха развлекать, или…. – Сын, я знаю, что это серьезный вопрос, так ведь и внуки у меня могут появиться…. – Рон уже не просто ржал, а стал задыхаться и стараться уползти от нас подальше. – Ладно, ладно. – я поднял обе руки. – Спрашивай, чего хотел.
– Я хочу, чтобы ты уехал из города. – злобно ответил Густав, после чего упал на землю без сознания.
– Ой…. Ик… Зря ты его так. – рядом со мной забирался на стул заплаканный братец Рон, периодически икая. – Он наверно… Ик… ой… хотел с тобой погулять.
– Рон, я такой вот выверт, стерпел бы от тебя, от жены или от старых друзей. Но не от этого сопляка. Он почти такой же, каким был Алекс два десятка лет назад, а мозгов еще меньше чем у того. А там, сам знаешь, какой ветер между ушами свистел. – ответил я монаху.
– Что правда, то правда. – задумчиво дожевывая кусок мяса согласился Рон. – Ладно, давай парня поднимем и пойдем в замок, твоя ведьма наверно соскучилась.
– Это по тебе что ли? – поднял я свои отсутствующие брови.
– Да по тебе, дурная твоя голова. Я по кровати нормальной соскучился, ты же поселишь меня в замке? Правда? Мы же хорошие враги, не бросим друг друга в беде?
До замка мы так и не дошли, опять, все как всегда разыграл мистер случай. Я заглянул в крупную кузницу и долго рассматривал заготовки и готовую продукцию, отдельным вопросом удостоились странные зубчатые диски. Это были не пилы, слишком толстые они для этого. Кузнец сказал, что это наследие шута, пока он был жив. Мол, хотел он сделать нечто грандиозное, оставил заказ, но так и не забрал его. Я же смотрел на эти шестеренки и не мог понять, что с ними надо делать и что за глобальный проект готовил мой темный друг. Рон предположил, что это нужно для коварных темных ритуалов, но даже на мысль, зараза, меня не натолкнул. Забросив это бесполезное занятие, мы прошли дальше по промышленному кварталу, вышли к боевому полигону и посмотрели на молодых бойцов, которыми руководили опытные воины и инструктора. Тогда наверно я и сделал верный вывод, впервые за долгое время.
– Густав. – спокойно сказал я, но он, гаденыш с подбитым глазом, сделал вид, что меня не существует. – Ты мне тут вызов кинуть хотел. Я предлагаю тебе битву с одним из этих молодых воинов. Победишь его, я уступлю тебе в любом вопросе, продуешь, будешь слушать меня, как подобает нормальному сыну.
– Какого воина? – спросил он, заинтересовавшись сделкой.
– Не слушай его мальчик, он тебя в любом случае надует! – подскочил Рон.
– Я согласен. – ответил Густав проигнорировав монаха.
– Вот и славно. – сказал я и начал спускаться в боевую яму. К нам подошел один из инструкторов и преградил нам дорогу.
– Это что за… – немного задохнулся он, когда посмотрел на меня.
– Доброго дня милейший. – кивнув ответил я. – Я хочу преподать урок своему сыночку, он видите-ли знатный и грозный воин, и я предложил ему бой с одним из ваших учеников. Вы нам не откажете в услуге? – инструктор лет тридцати со шрамом на шее осмотрел меня, заметил Рона и Густава.
– Не вопрос господа, какого воина вы желаете выставить против молодого принца? – уточнил он. – Только прошу учесть, что не каждый поднимет руку против сына Госпожи.
– Я думаю, это не проблема. – усмехнулся я и ткнул пальцем в поле для тренировок. – Вон та стройная девушка, кто она? – все посмотрели в сторону, куда я указал. На дальнем конце площадки, вся в пыли билась с мечом девушка лет двадцати и видимо проигрывала, как только могла, пропуская удары деревянного меча от крупного парня, что был с ней в паре.
– Это Бабочка, рекрут уже около трех лет, все никак не может пройти выпускной экзамен. – попытался вразумить меня инструктор, но не преуспел.
– Пойдет, если она Густава уделает, будет даже интереснее. – хихикнул я, а Рон не удержался от легкого смешка, только бы не сдал.
– Ты полагаешь это смешным? – грубо уточнил Густав. – Я не стану бить девушку.
– Тогда проиграешь. Мастер инструктор, зовите Бабочку ко мне, я с ней побеседую….
Девушка на поверку оказалась очень маленькой, чуть выше полутора метров, но взгляд был холодный и серьезный. Я отошел с ней в сторону, и подождал, пока она насмотрится на меня.
– Здравствуй, Бабочка, я Влад, палач светлого города. А кто ты? – спросил я ее, от чего она немного вздрогнула.
– Я рекрут двадцать шестого состава, ученица мастера Люроса. – отрапортовала она.
– Почему же ты не можешь окончить школу так долго? Ты плохой боец? – надавил я.
– Я отличный боец! – возразила она. – Мне, просто, не везет…. – уже тише сказала она и насупилась.
– А кто у тебя родители? Отец по крови, например. – глаза девочки вспыхнули праведным пламенем, а лицо покраснело.
– Мой отец подлый трус! что убежал из города еще до первой битвы, он бросил меня с мамой одних! Не говорите про него! Меня воспитывал отчим Банот. – закричала она и всплеснула руками.
– Ясно. Ну, извини, я обознался. Я просто знал одного человека, что был настолько храбр, и настолько любил свою семью, что пошел в самоубийственную атаку ради спасения своей любимой. Но я видимо ошибся. У него любимую звали Пештой, но, похоже, это не к тебе… – я поднялся со скамьи начал отворачиваться, дабы уйти.
– Подождите! – неуверенно сказала она. – Мою маму зовут Пештой. – она хлопала своими глазками и смотрела на меня. – Кто мой отец?
– Не все так сразу. И не все так просто. Видишь молодого принца Густава? Вон он стоит и смеется с монахом. Если ты победишь его в честной битве, я все расскажу о твоем отце и его жизни, а еще и помогу тебе окончить школу рекрутов. Сделка? – я протянул ей свою жуткую ладонь.
– Я …. Я не знаю…. Я плохо дерусь на мечах. – честно сказала она себе под нос.
– Тогда дерись как твой отец – кинжалами….
Густав вышел раздетый по пояс на боевую площадку и улыбался во все зубы, поднимал руки и вообще демонстрировал себя победителем этого боя. Точнее, победителем королевского турнира. Позер. Люди вокруг правда собирались как на настоящее шоу, наверно надеялись на тот же исход, что и я. В руках молодого человека был тупой железный меч и круглый щит, его собственный выбор оружия. Против него вышла девочка с прикольным именем в кольчужной рубашке и с двумя кинжалами. То, что она нервничала – было видно даже на трибунах. Инструктор вышел перед ними и сказал вести бой до победы, либо до первой серьезной крови. Рон хлопал меня по плечу и говорил, что я вновь всех обвел вокруг пальца. Я же спокойно сидел в предложенном кресле и ждал начала представления.
Бой начался. Густав с ходу рубанул мечом, сделав совершенно глупый выпад в сторону девушки. К моему сожалению, она этим не воспользовалась, а просто отскочила в сторону. Густав сместился поудобнее и снова нанес удар, эдак он скорее от усталости свалится, чем от победы Бабочки. Девушка вновь ушла от удара, но до сих пор ни разу не ответила ему. Я поднялся с кресла и проорал «Бей же ты его! Не щади гаденыша!». Не помогло. Еще два или три удара Густава она ничего не делала, а потом получила болезненный удар по руке. Однако крови нет – бой продолжается. В следующий выпад она, наконец, приблизилась к раскорячившемуся рыцарю и нанесла ему точный удар прямо по локтю. Если бы ее клинки были острыми, она бы ему не только кожу пропорола, но и мяса бы кусок отрезала, а так…. Густав от такого быстро пришел в некое состояние ступора, а если сказать проще – ЗАТУПИЛ, и даже не огрел ее щитом, что было бы логично. Отмахнувшись мечом, он снова подставил свою руку под удар и получил кинжал под ребра. Больно наверно, раз так орет. И как не красиво, тут же дамы. А потом был вообще фонтан эмоций, когда она обошла его и приложила один кинжал к его горлу. Алес! Мы победили. Я поднялся со своего места и с Роном пошел в сторону дерущихся, но тут случилось невероятное – Густав ударил девушку щитом, а второй рукой схватил ее и оторвал руку с кинжалом от горла. А вот девушка видимо обиделась и вонзила в его тело второй клинок, по самую рукоять, в спину, где-то в районе печени, под ребрами. Сильно же она этого хотела, раз тупой клинок на всю длину загнала. Дикий вой сына заставил мое сердце удариться пару раз чаще, а вот Рон решил рвануть вперед, но был остановлен мною.
– Не торопись светлый, ты наш паскудник. Пусть мальчик усвоит урок. – тихо сказал я.
– Злобная ты тварь, как так можно с родным сыном, ему же больно, а кинжал грязный. – дикими глазами посмотрел на меня паладин.
– Может и злобный, но как учитель я думаю не плохой. – Рон посмотрел на светлое небо, а потом кивнул, ну и добре. Бабочка же стояла сама не своя, не выпуская второго клинка, она боялась, как убежать, так и что-либо говорить. Как же смешно ее трясет….
Мы подошли совсем близко, и я преградил путь инструктору с перевязочным комплектом, на его немой вопрос я только головой покачал. Бабочка выронила на песок свой клинок и посмотрела на меня глазами полными слез.
– Я не хотела… – тихо, со слезами сказала она.
– Ну что Густав? – я поморщился от его визгливого крика. – Признаешь свое поражение?
– Влад, ты садист, он же сейчас кроме боли ни черта не воспринимает. А ты его еще и дразнишь. – укорил меня Рон. – Давай я подлечу его?
– Потом, когда он сможет собрать свою волю в кулак и ответить, как мужик, а не мешок с дерьмом. Сколько я боли протерпел, а ведь я и помню не более одного года своей жизни. – строго сказал я и пнул молодого принца под зад, из-за чего он стал орать еще громче. Правду говорят, не трогаешь дерьмо – воняет меньше. – Хватит кричать! Повернись и отвечай отцу!
– Мама… – простонал он. Позорище, я даже сплюнул.
Я еще раз наградил его пинком, а затем наклонился и вырвал кинжал из его спины. Горячая кровь хлестнула на песок, парень завыл как волк на луну. Я нарочито медленно достал косу из-за спины и воткнул ее конец ему в рану. Вот теперь он точно узнает, что такое боль. Тело его сначала выгнулось дугой, а затем он стал срывать свой голос в вопле, потом в немом вопле, так как воздух кончился, а вдохнуть он уже не мог. Тьма с любовью заполнила брешь его тела и оставила на месте его раны черный крест, размером с палец. Теперь его темная аура стала немного четче. И наконец-то, он заткнулся….
Бабочка сидела рядом на песке и крутила головой по сторонам, откуда на нас смотрели десятки людей, что до этого занимались на этой площадке. Меня кажется, стали узнавать, слово «Палач» стало звучать намного чаще, а инструктор-то вообще на одно колено присел и что-то забормотал. Густав стал медленно подниматься с песка и ощупывал свою спину. Рон качал головой, наверно, шею разминал. Я помог подняться девушке и всех пригласил в замок на небольшое чаепитие. Сразу уйти не удалось, ко мне подскочили несколько человек, что видели меня во времена своей буйной молодости и старались выяснить подробности моего исчезновения и иже с ним. Я не отказывал и всем честно говорил, что ненадолго умер. Время шло, а меня ждали, так что пришлось сворачиваться и выходить из этого боевого святилища.
Бабочка прицепилась ко мне и стала выспрашивать все об Алексе. Ей врать я тоже не собирался, рассказал, что он пошел на смертельную битву ради города и его жителей, что можно высказать, как попытку защитить одну женщину. Рассказал про его не легкую долю и то, что он до сих пор жив и продолжает убивать кровных врагов, что напали на город. А так же, что кровь у нее не простая и она может реализовать себя только с коротким оружием и опираться только на свою ловкость, как отец. Девушка задумалась и отчалила от нас в сторону своего дома. Вообще удивительно, как у такой страхолюдины как Пешта, родилась такая милая девочка, да с такими знакомыми очертаниями тьмы внутри нее. Я проводил ее взглядом и вернулся к своим спутникам. Густав смотрел на меня немного более осмысленно, нежели раньше.
– Ну что отпрыск, готов покорять мир и грызть сложную науку? – хлопнул я его по плечу.
– Никаких наук! – вскрикнул Рон. – Если и грызть, то нормальную еду. Ты мне еще с прошлой жизни должен! Поэтому лучше всего, что мы можем погрызть – хорошую и святую пищу от лучшего повара континента. Темные демоны, опять хотите заморить святого человека, сбили меня с верного пути….
– Готов, отец. – не взирая на слова Рона ответил Густав. – Я уже понял, что ты не самозванец.
– Вот и славно. Видишь, мозги немного приросли. Хотя глуп ты просто редкостно. Пошли мать порадуешь, да посмотришь, на самого лучшего повара континента.
– Это на кого?..
За столом небольшой столовой было уютно и весело. Мирия была не в восторге от появившегося Рона, но, как и раньше, вела себя достойно, словно не разделяли наши прошлые посиделки и нынешнюю пара десятков лет. Рон уже успел оскорбить всех в помещении, раз по пять, а теперь сидел и пускал слюни на готовящийся холодец. Мне было приятно спорить с местным поваром на тему готовки, он мужик умный, свою профессию знает и достойно мне отвечает, хоть и проигрывает. Он учился, а я проснулся с этим знаниями. Густав читал какую-то книгу из разряда истории королевства и старался выглядеть умным. Дабы мои гости не ждали особо долго, мы с поваром Прако выдали всем разваренные останки поросенка и черный ржаной хлеб с лучком. Тут даже Мирия, что крутила изначально носиком, принялась кушать с аппетитом. В столовую периодически заглядывали различные служивые люди и выясняли рабочие моменты у Мирии, частенько эти самые гости приветствовали Рона. А трое даже узнали меня и поздравляли с возвращением, а после и с воскрешением. Приятный день, а ведь начался он не самым лучшим образом. Когда котел был снят с огня, а варево было разлито по тарелкам, нас посетил гордый птиц и, сообщив всем, что он Бор-р-рис, начал жрать мясо с костей.
Густав тоже начал походить на адекватного человека, больше не размахивал своей крутизной на право, и налево, за что получил плюсик от матери и Рона. Все хорошо, по крайней мере – сейчас. Я сел за общий стол и сам взял тарелку, около которой валялся обожравшийся Борис. Где его только черти носили?
– Ну, что расскажете? Какие планы на вечер?
– Я думаю погадать тебе. – сказала моя жена протирая свои тонкие пальчики салфеткой.
– Никакой черной магии в присутствии Святого человека! – воздел палец вверх наш монах. – Или хотя бы дайте доесть спокойно. – почему-то это рассмешило Густава, видимо, мы уже привыкли к таким выкидонам, а ему это в новинку.
– Не переживай брат Рон. – сказал ему я. – Пока мы за столом ничего страшного не случится.
– А можно еще птицу со стола убрать? – поинтересовался монах и был пойман взглядом Бориса.
– Святая твар-р-рь! – гаркнул он. – Бор-р-рис гер-р-рой! А Р-р-рон дур-р-рак!!! – вот после этих слов закатились все кроме Рона, что начал гонять ворона по столовой.
– Все, хватит, пощади… – вытирая слезы, умолял я монаха. – Отпусти несчастную птицу.
– Я ему покажу, кто тут дурак! – грозя кулаком вслед улетающему Борису проорал Рон.
– А почему этот ворон постоянно рядом крутиться? Это ты его приручил? – обратился ко мне Густав.
– Скорее наоборот. – усмехнулась Мирия, но сразу взяла себя в руки. – Ты как к отцу обращаешься? Я как тебя учила?
– Прости, я не привык еще…. Что отец с нами. – опустил глаза Густав.
– Все, закончили балаган. – я стал собирать тарелки. – Выбираем места по интересам, и если никто не хочет сходить на ночь в баню, то до завтра.
– Я бы не отказался. – поднял руку Рон.
– Тогда после заката встретимся у ворот, только не проповедуй там ничего. А еще лучше, найди пива и соленья. – согласился я. – Дорогая. – я подал ей руку, Мирия улыбнулась и взяв меня под ручку поклонилась всем присутствующим. Так мы и ушли к себе.
В комнате, после нашей бурной любви и необременительной беседы, Мирия решилась на свое темное таинство. Усадила меня лицом к балкону, сама встала за моей спиной и, приобняв, чмокнула в ушко.
– Я гадала уже много раз, но думаю, с тобой все будет иначе. Я загляну в твое будущее, посмотрю сколько смогу. Но в это же время ты заглянешь в свое прошлое. Главное не надо пугаться, это все прожитое, ты ничего не изменишь, сколько не старайся. – Она потрепала меня по лысой голове. – Готов?
– Всегда готов. – ее тонкие пальчики легли на мои виски и она стала что-то напевать, отчего я ощутил легкий холодок по всему телу. А что? Это расслабляет….
Я так и не понял, как я тут оказался. Место было жутким и интересным, но все же странным и чужим. Тусклое марево, что заменяло здешнее небо, было неприятного зеленого оттенка, в контраст черной земле и каменной дороги. Мимо меня пронеслась какая-то сущность, едва не зацепив меня. Смотри куда прешь! Разлетались тут. Сущность остановилась и посмотрела на меня соей темной головой и ярко желтыми глазами. Заинтересовалась? А все! я обиделся. Я сделал свой первый шаг и удивился той легкости, с которой я его проделал, словно я ничего не весил. Интересный сон навеяла мне жена. Стоп! Какая жена?
Неожиданно на меня нахлынули знания не из прошлого, а прямиком из будущего. Я буду в замке, моя жена будет мне гадать своими ведьмовскими штучками, отсылая меня сюда. Интересно. Но сути не меняет. Я направился по черной дороге вдоль каменного тракта и высоких стен. Сущность от меня не отставала. А затем я увидел стены города. Большой город, наполненный красками и вспышками разного цвета, что стоял в черной воде под зеленым небом. Красивое зрелище. Я ускорился и понесся по тропе, постепенно приближаясь к этому притягательному городу. Было там нечто, что тянуло меня туда, и это стало меня настораживать.
Куда ты летишь мотылек? На огонь? Ты же сгоришь. Я остановился, и вторая сущность пронеслась мимо, уже не оборачиваясь и не останавливаясь. Я же ждал, желание лететь в это светло-разноцветное царство мне не нравилось. А что есть по сторонам? Только высокий забор, не преодолеть. В городе вновь что-то вспыхнуло, и, повернувшись, я двинулся в обратный путь, постепенно замечая редкие слабые сущности, что стояли спиной к городу. Одна из таких пыталась взобраться на стену. Хорошая попытка – желаю удачи. Еще через время я увидел ранее не замеченный обвал в стене, что по крупицам пытался зарасти. Это шанс!
Приблизившись к пролому, заглянул в него и осмотрелся. Тьма и тьма, более ничего. Но все равно лучше. Это мой выбор и мне интересно, в конце концов. Полностью выбравшись, я начал ощущать это пространство, тьма расступалась перед моим взором, вырисовывая очертания заброшенного и высохшего леса с редкими сухими кустиками. А, как известно, куст это совокупность веток торчащих из одного места, присущее живой растительности. Где я? Лес становился все светлее, а вот дорога за моей спиной все темнее. Жуть-то какая! Хотя, если присмотреться, то тут очень мило. Я пошел по тропе, что еле виднелась среди этих сухих зарослей, и вышел к небольшой полянке, на которой что-то двинулось в сторону. Не став раздумывать, кто и что, кинулся следом. Неведомая темная фигура продолжала ускоряться и периодически виляла около дороги, сворачивала в чащу и перескакивала мелкие овраги с зеленоватой субстанцией. И чего я за ней бегу?
Стоило мне задаться этим вопросом, как фигура из темных полос остановилась и стала оседать на землю с ярко белой стрелой в центре своего тела. Я отпрянул с траектории стрельбы и оббежав пару толстых деревьев, выглянул из-за ствола. На небольшом пустыре стоял светлый лучник с невероятно знакомым лицом и готовился вновь выпустить стрелу в тёмного. Ну, только не в мою смену! Я схватил с черной земли толстую и сухую ветку и аккуратно обошел странного белого стрелка, что выпустил уже пять стрел в недвижимую сущность из тьмы. А затем кинулся на него со своим оружием.
Лучник отреагировал почти моментально и выставил свой белый лук навстречу моему оружию. Оно сломалось от такой встречи, но как говориться «чем богаты – тому и рады». Оставшийся деревянный обрубок так и был у меня в руках, а моя инерция немного мешала в остановке действия. Я налетел на светлого и нанес ему точный тычок обрубком ветки прямо под подбородок. Кровь не хлестнула, как я ожидал, из раны вырвалась черная жидкость, да таким потоком, что мне досталось от самых пяток, до макушки. Я отпрянул, но только чтобы вырвать светлое оружие и сломать его о колено. Если я не стреляю – никто не стреляет.
Светлый загибался долго, заливая все вокруг кровью и пытаясь пройти в сторону города. Я не мешал – а смысл? Сам помрет, тут и помогать не надо. На сотом метре он, наконец, упал, выхватив свой клинок из-за пояса, но не смог его даже поднять, так и выронил около себя. Моя победил! Однако не все было столь радужно. Светлый воин стал терять свой светлый лик и начал заметно угасать, свет его меркнул, цвета блекли и чернели. Тьма что столь щедро лилась из его раны, сформировала неплохую лужу, в которую я начал понемногу влипать. Ноги уже не отрывались от этого месива. Я покрутился и постарался схватиться за ближайшую ветвь, но та только отломилась. Жаль.
– Нужна помощь? – обратился ко мне носитель очень чувственного и женского голоса. Я повернулся и увидел темную фигуру с маской из светлой керамики.
– Да, в общем-то не очень… но я бы не отказался. – ответил я и перестал брыкаться, дабы не упасть.
– Я помогу, Владислав. Услуга за услугу. Но примешь ли ты мою помощь? – голос ее словно состарился на пару лет.
– А чего надо тебе? – мои ноги уже по самые колени погрузились в эту черную муть.
– Охота… – старческим голосом сообщила она и залилась смехом, который все вокруг окутал во мрак.
Я открыл глаза и увидел открытые створки балкона и темнеющее небо. Все, как и было, значит, времени прошло совсем мало. Рук Мирии уже не было на моих висках, поэтому я повернулся. За моим стулом лежала на полу Мирия, а рядом стояла та самая тьма в маске, маска улыбалась.
– Ну заходи, коли пришла. – я указал ей на стул у стены, сам же поднялся и поднял Мирию, переложил ее на кровать. – С чем зашла?
Она не ответила, хотя я этого и не особо ждал. Вместо этого Тьма выступила в наш мир и указала пару раз на свое запястье. Что? Время? Увидев понимание в моих глазах, она указала на мою жену, затем в сторону и вниз. Кого это она имеет в виду? Густава? А при чем тут время? Нет ответа. Смерть раскрыла полог своего темного одеяния с красными проблесками и вынула мою косу, и вот это мне совсем не понравилось. Легкий взмах по воздуху, тьма на миг расступилась, а прямо передо мной была ярко светлая рваная полоса. Тьма приложила палец к губам и меня начало колотить, а тело стало деревенеть. Что происходит?
Взглянув на руки, заметил, как моя полупрозрачная кожа стала темнеть, становилась серой, словно камень, и такой же не податливой.
– Что ты делаешь? – спросил я немеющим языком, большего уже ничего не мог сделать.
– Забираю аванс! – вскрикнула Тьма и занесла надо мной косу. И только она собралась ее опустить на мою дурную голову, как на сцену вышел мой самый лучший друг – мистер Случай.
– Бр-р-рысь!!! – произнес мистер Случай и налетел на маску Тьмы, срывая ее с Темного образа.
Тьма отмахнулась от него, но поздно. Тушка храброго ворона отлетела от ее удара вместе с ее маской, а без нее Тьма стала разваливаться на куски тьмы и крови вперемешку с прочей фигней и дурным запахом. А еще она дико орала. Однако тело мое продолжало стоять, словно статуя, а дышать было все сложнее. Неужели я так и застыну в этой дебильной позе с руками перед собой как бродяга-попрошайка?
– Бор-р-рис…. Гер-р-рой…. – угасающим голосом произнес мой друг и уронил маленькую головку на пол башни. А мир стал темнеть. Сначала пропадали краски, затем свет и тьма. А позже все замерло, включая меня…. Где же все?
