Книга: The Mitford murders. Загадочные убийства
Назад: Глава 51
Дальше: Глава 53

Глава 52

Гай сидел в дешевой грязной закусочной, созерцая свой поздний завтрак из застывшей яичницы с беконом и толстыми ломтями жареного хлеба с кровяной колбасой. Перед ним на столе лежало вскрытое письмо от Луизы, где она сообщала, что пыталась найти Роланда, но не смогла, поскольку он не появлялся в своей квартире со дня ссоры с «дамой в мехах». «Не мог ли он поссориться с Флоренс Шор?» — спрашивала девушка.
Салливану следовало бы найти Роланда, но если этот человек не жил по имевшемуся у Кэннон адресу, то совершенно неизвестно, где он мог находиться. И в любом случае, что он, Гай, сможет сказать, если задержит Лакнора? Что подозревает его, потому что когда-то он поссорился с дамой в мехах? Что он бормотал во сне имя «сестры Шор»? Это звучало нелепо, однако бывший полицейский не мог отделаться от ощущения того, что этот Роланд связан с чем-то зловещим. Значит, необходимо побольше разузнать о жизни этого парня.
Оставив завтрак недоеденным, Гай расплатился и вышел в промозглый лондонский день. Он мог начать с военных соратников Лакнора и попытаться, основываясь на их отзывах, составить его портрет.
В Хаммерсмитской библиотеке Салливан взял список офицерского состава армии и быстро отыскал имена тех, кто служил в одном батальоне с лордом Редесдейлом и Роландом Лакнором. В итоге у него получился список с именами четырех офицеров и восьми сержантов. Он надеялся, что хотя бы один из знавших его военных выжил и сможет рассказать ему о Роланде. В телефонном справочнике Лондона Гай нашел три имевшихся в его списке фамилии. Он глянул на часы: полдень. Самое подходящее время, можно попытать удачу прямо сейчас.
Два адреса находились в районе Фулхэм, довольно близко друг от друга. В первом доме на стук Салливана никто не ответил, но во втором, под номером 98с по Лиливилл-роуд, где жил мистер Тимоти Мэлоун, ему открыл мужчина, на вид лет немногим больше тридцати, но с облачно-белыми волосами. Встретив неожиданного гостя с кривоватой улыбкой, он вывернул карман.
— Если вы пришли собирать деньги, — вместо приветствия заявил этот человек, — то, как видите, у меня в карманах пусто.
— Нет, — несколько опешив, ответил Гай, — я пришел не за деньгами. Я пришел… — На этом он задумчиво умолк.
По какой причине ему могло понадобиться задавать вопросы о Роланде Лакноре? Он уже не служил в полиции и вообще ходил в гражданской одежде. Похоже, придется соврать, подумал молодой человек, и заявил:
— Я частный детектив, пытаюсь собрать сведения о человеке, называющем себя Роландом Лакнором. Полагаю, вы служили с ним в одном батальоне во время последней войны.
— Пожалуй, да, парень, — улыбка Тимоти расширилась, — служил. Заходи, заходи. Сейчас поставлю чайник.
И, не дав Гаю вымолвить ни слова, Мэлоун удалился по коридору и зашел в комнату. Войдя туда следом за ним, Салливан заметил явные признаки холостяцкого жилья. Скрутившиеся по краям обои, отсыревшие и побуревшие в верхних углах, посеревшая от грязи наружная сторона оконных стекол, пропускающая лишь тусклый свет… В одном углу стояла неубранная узкая кровать, которую Тимоти благоразумно попытался прикрыть, спрашивая Гая, предпочитает ли тот чай с сахаром. Бывший полицейский опустился на один из двух стульев перед окном около грязноватого стола, где лежали газета и очки для чтения и стояла старая банка из-под варенья, трогательно использованная в качестве вазы для трех астр.
— Извините за беспорядок, — сказал Мэлоун, — я еще не успел приспособиться делать все сам, а пока у меня нет работы, я не могу платить домработнице, понимаете ли… — Он показал обрубок своей левой руки, от которой осталось одно плечо. — Никто не хочет нанимать покалеченного солдата. — Тимоти попытался усмехнуться, словно желая свести все к шутке, но смешок, похоже, застрял у него в горле. Он щелкнул пальцами, точно призывая незримого официанта, и воскликнул: — Чай! — после чего сам себе живо ответил: — Сию минуту, сейчас все будет.
Из угла донесся негромкий посудный перестук, и Гай увидел, как неловко хозяин протирал старой салфеткой пару чашек и блюдце. Вскоре Тимоти принес все к столу и сел.
— Так говорите, частный детектив? Должно быть, увлекательная у вас работка.
— Э-э, м-да, — прочистив горло, произнес его гость. — Так, значит, вы знаете Роланда Лакнора?
— Да, знал, — подтвердил Мэлоун, — но кто им интересуется?
— Его родственники, — постаравшись успокоить дыхание, сообщил Гай, — они не знают, где он находится, и пытаются найти его.
Тимоти откинулся на спинку стула и скрестил свои длинные ноги. Несмотря на обстановку и обтрепавшиеся края воротника, он обладал особой элегантностью, которой иные модники не могут достичь, даже щеголяя в нарядах, пошитых в лучших ателье на Сэвил-роу.
— Что ж, не удивительно, что они не могут его найти. Насколько я помню его печальную историю, он довольно давно не общался с ними, — сообщил Мэлоун.
— И что же именно вы помните? — Салливан подался вперед.
Последнее время Тимоти редко принимал гостей, так что он охотно пустился в воспоминания, и к тому времени, когда они иссякли, чашка Гая успела трижды наполниться чаем.
Роланд, записавшись в армию добровольцем, служил офицером, и Мэлоун, командовавший подразделением, познакомился с ним вскоре после начала войны, когда их батальон квартировался в Аррасе. Жили военные там в омерзительных условиях. Вскоре они узнали, что таков обычный военный уклад, но поначалу испытывали сильное потрясение, и Тимоми заметил, что, несмотря на патриотический энтузиазм Лакнора, тот несколько приуныл. Как-то вечером они засиделись с Роландом и его денщиком — «не могу сейчас вспомнить его имени, но он был толковым парнем», — и выпили бутылку виски, которую контрабандой умудрился где-то раздобыть этот самый денщик.
— На войне быстро приучаешься не задавать лишних вопросов и просто радоваться тому, что удается достать, — пояснил Мэлоун.
Под грохот артиллерийского обстрела Роланд поведал ему свою историю: его мать умерла, когда ему было девять, а не видел он ее с четырех лет; его отец работал в Африке миссионером, и лишь незадолго до окончания школы между ними произошла одна натянутая встреча. Не имея никакой родни, кроме крестной, Лакнор после окончания школы сбежал в Париж, где и познакомился с денщиком.
— Уоринг! Вспомнил, как его звали! — Тимоти хлопнул себя ладонью по ноге. — Похоже, мысли моего одряхлевшего ума начали оживать. Эта парочка любила острые ощущения и ввязывалась в разные авантюры. Судя по их словам, во Франции они крутились, знаете ли, в богемных кругах. Сплошные вечеринки и женщины. Вроде бы, с ними кутил иногда и старина Эдди.
— Какой Эдди? — в замешательстве спросил Гай.
— Король Эдуард. Он обожал такого рода приключения.
— О, да, — поддакнул Салливан, кивнув со всей возможной глубокомысленностью. Он впервые слышал столь фамильярное упоминание королевских особ.
— В любом случае при всех их веселых эскападах они, видимо, влачили нищенское существование. По-моему, пытались заработать на жизнь писательством, но ничего у них, очевидно, не вышло. Когда разразилась война, они увидели шанс на получение регулярного питания и крыши над головой. Бедняги, — Мэлоун покачал головой. — Да все мы были дураками! Все думали, что вносим свою лепту, сражаясь за короля и за родину. Лелеяли наши глупые заблуждения. — В приступе меланхолии он обвел рукой свою жалкую комнату. — Вот за что мы сражались.
Собрав все силы, Гай постарался придать своему взгляду искреннее сочувствие. Самым страшным для него могло быть вынужденное признание в том, что сам он не принадлежит к армии храбрецов, сражавшихся за короля и за родину, и не достоин даже захудалой комнатенки.
— Я ведь рассказывал вам о Роланде, верно? — Тимоти тряхнул головой. — В общем, вероятно, война достала его. Практически погубила. Он кричал во сне по ночам, иногда откровенно рыдал днем. Худшим из того, что могло с ним случиться, стала газовая атака — лучше б он погиб от пули. Простите, я понимаю, что это звучит ужасно, но для некоторых несчастных жизнь с тяжким грузом военных воспоминаний хуже смерти. Уоринг, казалось, справлялся с этим гораздо лучше, хотя, возможно, он просто лучше скрывал свои переживания. Должен сказать, я удивился, услышав, что именно Уоринг покончил с собой.
— Простите, о чем вы говорите? — спросил Гай.
— О, разве вы не знали? Уоринга обнаружили в каком-то сарае с простреленной головой. Врачи только что выписали их обоих из госпиталя. Роланду предписали ехать в Англию в отпуск, а его другу предстояло отправиться обратно на передовую. Поэтому с тех пор я их не видел.
— Понятно, — пробурчал бывший полицейский, хотя и сомневался, что понял все. — И почему же вы удивились, услышав о судьбе Уоринга?
— Не знаю. Никому неведомо, что творится в уме прошедшего войну человека, но почему-то такой слабости я ожидал больше от Роланда, чем от Уоринга. Все понимали, что отправка Роланда домой означала, что врачи сочли его психически травмированным, то есть он заработал себе так называемый невроз военного времени, хотя они предпочли не уточнять диагноз. Уорингу же предстояло отправиться обратно на фронт. Вероятно, он сдрейфил и решил разом покончить со всеми мучениями.
— И вы больше никогда не слышали о Роланде?
— Нет, — ответил Тимоти, — но в этом нет ничего необычного. Я потерял связь со многими однополчанами. Большинству хотелось напрочь забыть о тех днях. Нам пытались пару раз устроить встречи ветеранов, и если на них кто-то не появлялся, просто предполагалось, что они предпочли порвать с этим прошлым.
— Вы упоминали о любимой крестной Лакнора, — напомнил Гай собеседнику. — Он рассказывал еще что-нибудь о ней?
— Ничего, старина. За исключением того, что она повредилась умом, так что на самом деле он потерял даже ее.
— А знали вы медсестру Флоренс Шор? — помолчав, спросил Гай.
— Уж не ее ли убили в поезде?
Салливан кивнул.
— Да, некоторые солдаты рассказывали о ней. Я знаю, что она служила в госпитале под Ипром, когда мы там стояли, — сообщил Мэлоун. — Она ухаживала за парочкой моих земляков. Но лично я никогда не встречался с ней.
— А не помните, знал ли ее Роланд? — настойчиво гнул свою линию Гай.
— Нет, не припоминаю. — Тимоти искоса глянул на него. — Неужели вы подразумеваете, что Роланд мог убить ее?
— Не знаю, сэр, — честно ответил его гость и, решив рискнуть, задал последний вопрос: — А как вы думаете, способен Роланд на убийство? То есть на хладнокровное убийство.
— Черт побери, приятель! Что за вопрос? Что же там думают о нем его родственники?
— Простите, сэр, — с запинкой произнес Гай, — я вынужден спросить об этом, но вы можете не отвечать.
— Мы же воевали, — мрачно ответил Мэлоун. — Мы все стали убийцами.
Салливан опустил глаза, стыдясь самого себя.
— Да, конечно, — уныло согласился он и уже бодрее добавил: — Спасибо, что вы поговорили со мной. Я крайне признателен вам.
Тимоти отвернулся от него. Его рука вяло лежала на колене, а устремленный в пространство пристальный взгляд, похоже, видел то, что Гай надеялся никогда не увидеть.
Назад: Глава 51
Дальше: Глава 53