39. Вроблески низвергается

Билли Мур и Зак Уэбстер сидели в «Кадиллаке» и ждали, когда во двор спустится хозяин дома. В лобовое стекло была видна фигура Акима, однако тот не приближался, стоял молчаливо с угрюмым видом подростка-панка, которого обстоятельства вынудили сидеть за семейным рождественским столом.

– Не слишком ненавязчиво? – спросил Билли Зака. – Или слишком?

– Не слишком.

– Отлично. В этом вся прелесть, не так ли?

– Так.

Зак впервые ехал в «Кадиллаке». Первый раз легко мог оказаться последним. По металлической лестнице с верхнего этажа тяжело топал Вроблески с пистолетом в одной руке и Карлой Мур под мышкой.

Билли и Зак вышли из машины и осторожно двинулись навстречу. Билли Мур поймал себя на мысли, что старается вести себя «нормально», хотя что есть нормальное поведение перед лицом убийцы, который тащит твою дочь, как тряпичную куклу, трудно сказать.

– Ты в порядке, Карла? – крикнул Билли.

– А ты как думаешь? – огрызнулась девочка.

– Конечно, в порядке, – сказал Вроблески. – Она нанесла мне больше ущерба, чем я ей.

Билли заметил ссадину на лице босса. «Что тут скажешь? Молодчина!»

Вроблески быстро посмотрел по сторонам, оценивая обстановку, и удивился, обнаружив двор непривычно пустым. Куда подевались все наемные бандюки, да еще в самый нужный момент? По крайней мере, хотя бы Аким – пусть недовольный – оставался на месте.

– Кто эта тварь, что ты с собой приволок? – требовательно спросил Вроблески. – Телохранитель? Дружок для утех?

– Это мой приятель Зак. Он кое-что соображает в картах.

– Что ж, поздравляю. А что у него в руках?

Зак решил объяснить сам:

– Тубус, кожаный, начало двадцатого века…

– Я без тебя знаю, что такое чертов тубус.

– Внутри лежит карта. – нервничая, продолжал Зак.

И тут наконец сконтачило.

– Ну-ка погоди, – процедил Вроблески. – Мы уже где-то встречались. Аким, ты его знаешь? Слуга проигнорировал вопрос.

– Нет, вы меня не знаете, – стараясь говорить убедительно, ответил Зак.

– Как же, как же, ты тот самый чмошник, что залез в мой дом. Вернулся? У тебя совсем мозгов нет. А еще один безмозглый тебя подвез. Чего ради ты сюда приперся?

– Я – продавец карт и городской сталкер, – сказал Зак.

Вроблески посмотрел на него с выражением легкого отвращения.

– Ну и что?.. Ты-то тут с какого боку, Билли? Какое на хрен отношение он имеет к нам с тобой?

– Я работаю на Рэя, – сказал Зак.

– Рэя, твою мать, Маккинли? – переспросил Вроблески, начиная понимать, что ниточка куда-то все же ведет, хотя, возможно, не туда, куда ему хотелось бы.

– Рэй – хозяин магазина «Утопиум».

– Эта сраная лавчонка тоже его собственность?

– Эй, не оскорбляйте дело моей жизни.

– Зак прихватил с собой одну штуковину. Мы подумали, она может вас заинтересовать, – пояснил Билли.

– Откуда взялось это «мы»? Что за комедию вы тут ломаете?

Рядом с глазом Вроблески начала пульсировать жилка. Билли почувствовал, что пронял шефа. Прекрасно!

– Зак, – предложил Билли, – покажи мистеру Вэ свой товар.

Парень протянул тубус Вроблески.

– Ты охренел? Не видишь – у меня в одной руке пистолет, в другой – пацанка! Передай Акиму.

Зак развернул тубус вертикально, вытащил свернутую карту, застегнул футляр и аккуратно положил его на землю у своих ног. Аким принял из его рук узкую карту, поднял на уровень плеч и позволил ей развернуться, как свитку обоев. Она едва прикрывала его туловище.

– Это карта изнасилований Джека Торри.

– Ладно, – с невольным уважением отозвался Вроблески. – Я о ней наслышан. Неплохо. В другое время и другом месте мы могли бы договориться. Но в текущих обстоятельствах… Какого лысого хрена?

– Мы посчитали, что вы будете не прочь добавить ее к своей коллекции. Кладем ее на стол как залог для переговоров.

– Каких еще переговоров? Билли, ты просто спустись в подвал, выполни работу, о которой тебя попросили, и все, дочь к тебе вернется.

– Обо всем можно договориться, – ответил Билли. – А потом договориться по-новому.

Аким держал карту с таким видом, будто вот-вот сомнет ее в гигантский ком. Билли Мур сделал полшага вперед, встав между Вроблески и Заком так, чтобы шеф не заметил, что Зак легким пинком закатил тубус под хозяйский внедорожник. Если Аким и увидел, то не подал вида.

– Папа, – попросила Карла, – не вступай в переговоры с этим ублюдком.

– Малышка права, – заметил Вроблески. – Ты всерьез думаешь, что я возьму карту, отдам тебе дочь и скажу, что мы квиты?

– Нет, – ответил Билли. – Не думаю.

– Тогда что ты думаешь?

– Вот что: если я совершу убийства, о которых ты просишь, и ты даже отдашь мне Карлу, где гарантия, что все на этом закончится? Что помешает тебе сдать меня копам?

– Понятия не имею, о чем ты.

– Я думаю, ты ищешь козла отпущения. Чтобы избавил тебя от женщин с картами, а потом ты сам от него избавишься. Теперь ясно, почему твое предложение не вызвало у меня восторга?

Краем глаза на верхнем этаже дома Вроблески уловил какое-то движение, там что-то сверкнуло. Ему только новой помехи не хватало.

– Ну и что теперь? – спросил Вроблески. – Карта у Акима. Я пока еще с пистолетом, и девочка тоже у меня.

Билли хватило ума не совать руку в карман так, будто лезет за оружием. Вместо этого он прижал правую ладонь к груди, словно собирался взмолиться о пощаде и снисхождении или что-то сказать от всего сердца. Он с усилием надавил на спрятанное под кожаной курткой электронное пусковое устройство.

Мир вокруг них одновременно взорвался и схлопнулся. По ушам ударила твердая, как булыжник, звуковая волна. Мощное пепельно-серое в оранжевых прожилках облако играючи подбросило внедорожник, рассыпая стекло, стальные ошметки и автомобильную начинку. Билли и Зак бросились на землю. Переднюю часть машины своротило набок и шмякнуло о стену дома, пробив в ней дыру размером с гараж. Воздух наполнился клубами сине-черного дыма и радужными парами бензина.

Аким повалился на бок, карта облепила его, словно обожженное полотенце. Вроблески отпрянул, присел на корточки, закашлялся, однако устоял на ногах. Человек послабее выпустил бы девчонку, но он лишь усилил хватку. Киллер выстрелил в воздух не целясь. Пока Зак и Билли лежали на земле, он проскочил сквозь дым, заметив на ходу, что от взрыва в нескольких точках двора занялся огонь. Ну, для таких дел у него имелись специально нанятые люди.

Аким на карачках прополз через двор, с трудом встал и схватил огнетушитель. Не дать пожару уничтожить твое рабочее место, казалось бы, одна из элементарных обязанностей работника, но другие наемные бандюки куда-то подевались. Аким пустил струю из огнетушителя. Вроблески быстро понял, что слуга вовсе не пытался потушить пожар – он попросту расчищал себе проход к воротам. Между Акимом и привратником Чарли возникла короткая, яростная перепалка. Чарли не вытянул роль героя – он не только выпустил Акима за ворота, но и выскочил сам, позволив воротам автоматически закрыться. И если Вроблески не обманывало воображение, не вой ли сирен послышался вдали?

Его отвлекла новая напасть. Тяжелые, сверкающие предметы, словно угловатые хищные птицы, начали пикировать сверху, с противоположного края двора. Поначалу Вроблески принял их за сброшенные ветром с крыши куски досок, обрезки металла и стекла. Но вскоре с тошнотворной ясностью он различил в них рамы, и не просто рамы, а с картами. Это летала по воздуху и грозила ему погибелью его собственная коллекция! Подняв голову, он увидел женщин с охапками карт, без разбору сбрасываемых вниз. Как, черт возьми, они пробрались в хранилище? Рамы бомбами летели во двор, разлетаясь на кусочки при ударе. Щепки и осколки стекла мелькали под ногами Вроблески.

Никто специально в него – и ни в кого другого – не целился. Тем не менее случайный бросок и непредумышленно точная траектория полета привели к тому, что, прежде чем Вроблески успел отскочить или увернуться, аккуратный уголок из нержавеющей стали ударил его в мякоть поверх скулы. Голову отбросило назад, кожа лопнула, кровь залила лицо. Вроблески покачнулся, пытаясь оправиться от удара, но быстро прийти в себя не получилось. Карла изо всех сил вырывалась, трепыхаясь, как маленькая акула. Пришлось прижать ее покрепче.

В дыму появились очертания фигуры. Билли Мур вскочил на ноги и попытался перехватить руку с пистолетом. Вроблески норовил его сбросить, оттеснить плечом, нанести убойный удар ногой. Карла в то же время кусала его за руку. Акула оказалась с зубами: она одна стоила в схватке доброй половины семьи. Вроблески хотел направить дуло в лицо Билли, но встретил отчаянное, неотступное сопротивление. На мгновение Вроблески даже подумал, не отпустить ли ребенка, чтобы полностью сосредоточиться на ее отце, но уж нет – он не из тех, кто добровольно расстается с тем, что ему принадлежит. Это дело принципа.

Тут ему улыбнулась удача. На них со свистом спикировала еще одна карта. Вроблески сделал шаг назад, увлекая за собой Билли под удар вертящейся, падающей с нарастающей скоростью рамы. Она жестко резанула Билли прямо по виску, и отец Карлы упал на колени. Вроблески отбросил его ногой, чтобы отойти еще дальше к дому.

У дверей на верхнем этаже танцевало пламя. Женщины жгли карты, а с ними – все здание. Вроблески двинулся к ведущей наверх лестнице. Только добраться бы туда, а уж с десятком загашенных, невменяемых баб он справится – и спасет свою коллекцию. Он тут же одернул себя. Есть другие приоритеты. Вой сирен ему не померещился, он нарастал и приближался.

На другой стороне двора дрожащий, напуганный, оглушенный взрывом Зак, с трудом сохраняя равновесие, взглянул на верхние этажи дома. «Мэрилин!» – позвал он. Голос, казалось, застрял в горле. Наверху двигались фигуры, однако в хаосе дыма и пламени Мэрилин он не заметил. Зак не пытался разобраться в чувствах похищенных женщин. Возможно, если выколоть татуировку против твоей воли, похитить, привезти сюда, то ты начнешь относиться к картам иначе. И все равно Зак не мог отделаться от чувства, что уничтожать карты из ненависти к их владельцу не только неправильно – кощунственно.

Мир вокруг Вроблески опасно шатался, киллер все дальше отступал в глубь здания. Он испытывал неведомое прежде чувство – чувство ужаса. Так вот, значит, что всегда ощущают другие. Погано. К убийствам он всегда подходил бесстрастно, как к четко организованной операции. Это он всегда внушал другим ужас. Вроблески почувствовал себя обманутым. Вцепившись в Карлу как в гарантию своей безопасности, он оттащил девочку еще дальше, в темный, грязный, хорошо знакомый угол, где поднял плоскую рифленую крышку люка. Маршрут не годился для побега и не обещал спасения. Вроблески мало чего о нем знал, кроме того, что тот ведет на заброшенную станцию подземки. Но вряд ли о ней ведал кто-либо еще. Есть пистолет, есть девчонка, которую можно использовать как щит, – выход найдется. Карла Мур, быть может, еще принесет ему спасение.