Глава 7

У них было пол-литра коньяка, два литра сливок, початая бутылка виски, кило магазинных пельменей, вечерняя норма собачьих консервов, батон, две банки клубничного варенья, пачка сметаны, кетчуп и уксус.

На угловом диване, обивкой спорящем со стопкой старых газет, вытянув длинные ноги в полосатых носках, сидела Серафима. Пальцы правой руки воевали с тачпадом, а в левой покоился бокал. За журнальным столиком, примостив зад на оранжевый пуфик, довольно жмурился Савелий. Борода домового была перепачкана вареньем и усеяна крошками. Сливки он хлебал прямо из пакета. Игорь с неожиданным для себя аппетитом жевал полуфабрикаты, щедро политые химическим соусом. Запретное удовольствие мужчины, жившего под бдительным присмотром адепток здорового питания. Запивалось это кулинарное безобразие вполне приличным коньяком. Смотреть на Аргита никто не решался. С энтузиазмом трехлетнего ребенка он вымачивал пельмени в виски, мазал их вареньем, добавлял коньяк в кетчуп и сметану. Сытый Айн дрых на своем лежаке. Как и обещала Гаянэ Церуновна, в электронный ящик упала детальная инструкция по настройке доступа к виртуальной частной сети. Установив на ноут все рекомендованные программы, вбив присланные данные и пролистав несколько страниц открывшегося информационного портала, Серафима выругалась, захлопнула крышку и пошла в магазин. Без поллитры и Савелия с этим было не разобраться.

– Итак, рядом с обычными людьми, помимо домовых и оборотней, живут ведьмы, колдуны, вампиры и еще дюжина другая героев статей из справочника по мифологии.

Серафима сделала глоток. Десятилетний односолодовый виски помогал принять и простить окончательно слетевшую с катушек реальность. Игорь в перерывах между пельменями обеспечивал синхронный перевод.

– Ага, – кивнул домовой, увлеченно намазывая батон вареньем.

– И все эти не совсем люди подчиняются правилам, изложенным тут ну очень большими буквами. И второе запрещает причинять вред людям. Кстати судя по первому, их автор – поклонник 'Бойцовского клуба'.

– Какого такого клуба? – моргнул Савелий.

– Никакого, проехали, – Серафима махнула стаканом. – Правилам все подчиняются?

– А как иначе? Ежели хочешь жить спокойно, изволь слушаться. А то придут из первого и поминай как звали.

Лицо домового стало серьезней портретов великих коммунистических вождей.

– Уже легче. Слушай, Савелий, а как тогда вампиры питаются?

– Им пайки выдают из донорской. Некоторые зверя крупного пьют.

– Логично, – Серафима добавила в организм анестезии. – А за тем, чтобы все вели себя хорошо и жили дружно, следит Управление ноль, которое, в свою очередь, делится на девять отделов.

– Истину говоришь.

– Копировали, похоже, с наших министерств. Тут и здравоохранение, и экономика, и дипломаты. Ладно, это потом выучим. Отдел за номером один отвечает за безопасность. И что у вас тут обычно считается за происшествие?

– Дык мало ли какая напасть приключиться, – авторитетно заявил домовой. – Вон недавно на кладбище у иноверцев гуля изловили, месяц назад вампир какой-то пришлый безобразничал. А чтоб ведьмы и колдуны волшбу несанкционированную творили, так это сплошь и рядом. Летом еще случай интересный был. Оборотень один перекидывался и подглядывал, как мужики с бабами в парках по кустам любились. Бесстыдник.

– И что с ним сделали? Серафима попыталась осмыслить концепцию оборотня вуайериста. Пришлось долить.

– А хорь его знает. Стая разбиралась.

– А если стая разбиралась, зачем нужен суд? Кажется, он тоже есть, – Серафима заглянула в экран. – Точно, отдел три, местное министерство юстиции.

– Так, а ежели дело сурьезное? Ведьма домового изжить попытается или кровопивцы с лохматыми драку затеют. Тут уже внутри никак не разберешься, только суд.

Спящий Айн дернул лапой, преследуя пригрезившуюся овцу, Аргит, наконец, решил, что сметана к пельменям – самое то, а Игорь отставил пустую тарелку и присоединился к беседе.

– Получается, когда происшествие затрагивает исключительно членов этнической группы, решения о наказании принимают старейшины, а если конфликт идет между разными, скажем так, народностями, обращаются к властям.

– Все так, барин, – Савелий расплылся в улыбке. – Ох и складно говоришь! А совсем беда, когда кто из людей пострадает. Был в том году случай. Ведьма одна пять девок загубила, пока не изловили.

– Я помню эту историю, – Серафима оторвала взгляд от монитора, – девушек находили в лесополосе после новолунья. Но убийства прекратились. Следователи решили, что преступник уехал из города.

– Уехала, как же, – фыркнул домовой. – Казнили ее. Правила они не просто так есть. Ты, барин, аспиду этому белобрысому втолкуй, нарушать никак нельзя.

– Его зовут Аргит.

– Има?

Помянутый всуе аспид оторвался от смешивания виски с клубничным вареньем. Серафима ткнула пальцем в домового и скорчила противную рожу. Аргит удивленно поднял бровь, выслушал пояснение Игоря и невозмутимо отхлебнул свой эксклюзивный коктейль.

– И имя басурманское, и по-нашему не говорит, – не унимался Савелий.

– И комнату дальнюю займет, – как бы между делом сказала Серафима.

– Чего это?! А я где ж буду?

– А что ты там, вообще, делаешь?

– Читаю, – подбоченился Савелий, – думы думаю, в шахматы опять же.

– Красавчик, – усмехнулась. – Все это можно делать тут. А в шахматы вон гостя научи играть.

– Да как его учить, когда он русского языка не понимает?

– Думаю, – вмешался в разговор Игорь, – азы он освоит быстро. Заниматься начнем завтра.

– Так ты, барин, прям каждый день приходишь будешь?

Голос домового журчал медовой реченькой.

– Постараюсь, – улыбнулся Игорь.

Савелий поскреб бороду, повысив плотность крошек на квадратный сантиметр стола.

– А ежели я туточки обоснуюсь, телевизор можно смотреть?

– Можно.

Завтра она наверняка пожалеет о своей внезапной сердечности, но сейчас Серафиме отчаянно хотелось мира, и спокойствия, и еще пятьдесят.

– А растеньица поставить?

– Максимум три и только если сам будешь их поливать.

Савелий пожевал губами и, решив не испытывать больше удачу, умиротворенно выдохнул в пакет со сливками.

– Слушай, Савелий, а в нашем доме кто-то из странных живет?

– Да много кто. Знахарка есть, ворожея потомственная, колдун, вампиров парочка, оборотней семейство. Ну и лесной народ заселяется, когда в город по делам приезжает.

– А Ванька из шестой он кто?

– Телепень.

– Кто? – удивленно переспросил Игорь.

– Идиот, барин. Пятнадцать годков парню, а все мультики смотрит. И добро бы приличное что, так нет, срам один.

– И ты, значит, за всеми следишь, – ухмыльнулась Серафима.

– Не слежу, а присматриваю, – мозолистый указательный палец возвысился Останкинской башней. – По Инструкции.

– А как обычно поступают с людьми, которые обо всем узнают?

– Полезных, как барин, на работу берут.

Чтобы не отвесить домовому словесную оплеуху, Серафима сделала глоток, включила в завтрашнее расписание пункт усмирение бунта и как ни в чем не бывало поинтересовалась.

– А бесполезных? В утиль?

– Типун тебе на язык, хозяйка! Тех, кто по мелочи увидел, в покое оставляют, они потом по передачам ходят всяким пара… паранормальным, вот. А если серьезное что, так зелье-забывайку дают. Память начисто отшибает и живет себе человек дальше, радуется.

– Только недолго, – заметила мрачно.

– Ну почему недолго? Кому как на роду написано, тут не угадаешь. Людям, почитай, вольготнее нашего живется. Как новости послушаешь, такое творят, страх.

– А у вас не так, что ли? – спросила язвительно. – Сам же говорил, нарушают.

– Нарушают, – яростно кивнул Савелий, – да только не бывает, чтоб лиходей от наказания ушел. Кощей он вот где всех держит.

Крепкий дубленый кулачок взлетел в воздух.

– Кто? – Серафима не поверила своим ушам. – Кто всех держит?

– Кощей.

– Это который Бессмертный? – тихо уточнил Игорь.

– Он самый, барин, – Савелий довольно огладил бороду.

После этого чудного открытия Серафима с Игорем напились до синих чертей. Хотя, последние, по заверению многомудрого домового, были существами мифическими, современной наукой не доказанными.