Глава 39
Ночь у старшего инспектора Гаянэ Церуновны Арумян выдалась хлопотной. Спасибо Глебу, отрядившему ее возглавлять охрану загородного комплекса, где с помпой и фейерверками гуляла вампирская элита. Сначала хозяйка праздника неделю пила из нее кровь (в переносном смысле, разумеется), оспаривая каждое решение. Потом оказалось, что главы европейских кланов с ее одобрения притащили в два раза больше охраны.
Конечно, Гаянэ об этом узнала случайно и от Макса.
Пришлось следить еще за толпой скучающих оборотней всех мастей – в парадный зал прислугу по указке Камиллы не пустили. В общем, к утру, когда дремлющих гостей развезли, наконец-то, по домам и самолетам, Гаянэ чувствовала себя голодной, уставшей и злой, как… да как собака!
Мужа вызвали на операцию в область, а значит никто горячую ванну не нальет и спинку не почешет. Решив сперва покончить с неприятными делами, Гаянэ порулила в управление. Отчитываться.
– Кстати, – небрежно бросил Глеб, когда она поднималась с кресла.
Перед глазами уже стояла пенная ванна и исходил соком едва прожаренный стейк.
– Вчера тут была твоя подопечная, Серафима. Очень интересная девушка.
Гаянэ замерла.
– Да? – приподняла она смоляную бровь. – Серафима не говорила, что заедет.
– Это был незапланированный визит, – улыбнулся он. – Не беспокойся, я все уладил.
– А нужно было что-то улаживать?
Превозносимые мужем ягодицы старшего инспектора намертво впечатались в сиденье. Глеб Урусов никогда ничего не делал и не говорил просто так.
Как-то после бутылки старого бургундского Константин Константинович спросил Гаянэ, что не так с тогда еще заместителем начальника Первого отдела. И Гаянэ не смогла ответить.
Красив? Несомненно. Умен, обаятелен, щедр и прочая, и прочая. Но с первого дня знакомства улыбка Глеба ощущалась, как поглаживание против шерсти.
– Недоразумение, не более, – очень неубедительно отмахнулся Глеб. – Похоже, у истинного серебра фейри есть кое-какие, неизвестные нам ранее свойства. Дело ведет инспектор Далин.
– А есть дело?
И почему она об этом ничего не знает? В файле Серафимы четко указано: обо всех происшествиях докладывать старшему инспектору Арумян. И пока осечек не было.
Глеб молчал и посвящать ее в детали, очевидно, не собирался.
– Впрочем, – Гаянэ встала, – спрошу у Далина.
Ее улыбкой можно было расплавить камень. Или собеседника.
Развалившись в кресле, Захар с довольной лыбой наблюдал, как затянутая в черную форму отряда специального назначения Гаянэ превращала инспектора Далина в бифштекс по-татарски. Звуконепроницаемое стекло кабинета не позволяло насладиться собственно звуком, но физиономия стоявшего навытяжку Далина – Гаянэ не закрыла жалюзи – была достаточно красноречивой.
Задержавшиеся после окончания смены инспектора, застигнутые врасплох внезапным появлением начальства, активно имитировали трудовую деятельность и обсуждали во внутреннем чате факап Мишани. Сплетни тут разлетались быстро.
Воздерживающийся от участия в беседе Захар мял металлический шарик. Он все еще не решил, сознаваться Гаянэ, что видел Серафиму или понадеяться на авось пронесет. Ситуация и так разрулилась вполне успешно. Хотя тут вот с дежурством Левина чисто повезло.
С советником Захар познакомился в позапрошлом году на спецкурсе по законам фейри. Жаль, не получилось тогда скататься в Америку. Один укус взбесившегося оборотня и, привет, больничная койка, пока, командировка.
Инспектор вздохнул, поправляя сувенирную статую Свободы, и покосился на кабинет Гаянэ. Она застыла, уперев руки в стол, а Далин старался незаметно вытереть ладони о брюки.
Он всегда потел, когда нервничал. Досадная помеха за покерным столом: хороший блеф не терпит суеты. И запахов.
Наконец, экзекуция закончилась. Инспектор пробкой вылетел из кабинета, зыркнул на Захара, ответившего широченной улыбкой, и рысью двинул в коридор.
– Швецов, – Гаянэ выглянула в общую комнату, – зайди.
И голос у нее был такой…
Короче, Захар тут же пообещал на следующей аттестации встать в спарринг именно с Далиным. Бить он его сильно не станет, так, попинает слегка. Хотя лучше, конечно, выговор с занесением. Мишане по карьере больнее, чем по морде, будет.
– А скажи мне, родной, – ласково прорычала Гаянэ Церуновна, откидываясь в любимом кресле, – ты то почему мне насчет Серафимы не позвонил?
– А что, инспектор Далин вам не доложил?
Захар попытался изобразить удивленную невинность. С некоторыми женщинами такое прокатывало.
С мамой, например.
Лет до пяти.
Гаянэ закатила глаза и что-то пробормотала по-армянски.
– Ладно, – устало отмахнулась она, – будем считать, что я тебе поверила. Далин сказал, ты Серафиму последним видел. Она на сообщения не отвечает и трубку не берет.
– Так, дрыхнет, наверное, – пожал плечами Захар. – Ее этот, Игорь, ну атташе из Второго, после медпункта домой повез. Я потом пробил у Аргита. Все ОК. Доставлена. Спит.
– Хо-р-ро-шо, – старший инспектор прищурилась, постукивая по светлой столешнице длинным ногтем. – Значит, забирай это дело с клубом, и чтобы я была в курсе, и оформлено все идеально.
– Так, Гаянэ Церунова, – разом посмурнел Захар, – у меня еще ограбление на Цветном, и вандализм на Бутовском кладбище, и на поставщиков ведьмы этой, ну которая с приворотами, копаем еще. И отчет!
– Ничего, Захар-джан, – ослепительно улыбнулась старший инспектор Арумян, – ты у нас мальчик большой, справишься. Давай отдохни и за работу.
Выпроводив подчиненного, Гаянэ помассировала виски, выбирая между кофе и звонком Максимилиану (Влад наверняка еще спал). А потом решила совместить.
Глеб сбросил очередной звонок от Далина и поплотнее укутался в пальто. Ветер, соскребая снежное серебрение с ледяного панциря реки, безжалостно трепал всех, кто в этот декабрьский день рискнул прогуляться по набережной. Подняв ворот, начальник Первого отдела недовольно взглянул на часы. У него было ровно пятнадцать минут и три из них уже потрачены впустую.
– Я здесь, – темная фигура перемахнула через кованую ограду.
– Ты опоздал.
– Пробки.
Киен небрежно облокотился на колонну беседки – черный силуэт на беленой поверхности. И единственным ярким пятном – намотанный в несколько слоев шарф. Красно-зеленый, с бахромой. Шарф вязала Зоя, и Глеб находил его, впрочем, как и все ее рукоделие, невероятно вульгарным.
Начальник Первого отдела выудил из кармана сложенный вдвое листок.
– Завтра в два часа проверишь эту квартиру. Дверь будет открыта. Возможно, меч там. Уходя, забери деньги, драгоценности, технику, пусть думают, что это просто ограбление. Я буду ждать тебя на складе в четыре.
– Ты говорил, у него охрана, – Киен развернул листок, убедившись, что адрес именно тот.
– Наблюдение вчера сняли.
– А домовой?
– Его не будет. Хозяйки и твоего друга тоже.
– Он не друг, – резко выпрямился Киен.
– Хорошо, твоего не друга тоже не будет. Ты зайдешь, проверишь квартиру, заберешь то, что я сказал и уйдешь.
– А если меч не там?
Зеленый глаз смотрел нагло и Глеб в который раз пожалел, что, кто бы ни был в том мире хозяином Киена, не воспитал паршивца надлежащим образом. В его доме прислуга таких взглядов не позволяла.
– Скажи, Киен, что значит для Туата де Дананн долг чести?
– У Туата де Дананн нет чести! – ладонь в черной перчатке разрубила воздух.
Глеб поморщился.
– Ты слышал, чтобы Аргит нарушил свое слово?
Киен замялся, его частое дыхание, соприкасаясь с воздухом, превращалось в морозные облачка. И как бы ни хотелось ему дурно отозваться о противнике, ложь недостойна уст война.
– Нет, – наконец произнес он.
– Хорошо, – кивнул Глеб, бросая взгляд на циферблат швейцарских часов.
Золотая минутная стрелка подползала к шести.
– Встречаемся завтра в четыре. И, Киен, там люди будут чистить другие квартиры. Постарайся, чтобы тебя не видели.
– Меня не видят.
И правда.
Несмотря на вызывающую внешность, этот фомор, когда хотел, мог быть приятно незаметным. Как и положено хорошему слуге.
Из неприятных, но обязательных, дел оставался только ужин с Зоей. И секс. Хотя иногда ее самозабвенное желание было даже приятно. Иногда.
Глеб спал с ней уже пять лет. С тех самых пор, когда она стала появляться на совещаниях руководителей отделов. Читай книги на Книгочей. нет. Подписывайся на страничку в VK. Ухаживал галантно – Зоя оказалась пугливей загоняемого зайца, и зажатой, как институтка. Но игра того стоила. Никогда раньше у Глеба не было столь полного доступа к ресурсам Восьмого отдела.
А в деле с Киеном ее участие оказалось просто незаменимым. Во-первых, она с готовностью закрывала все бытовые и образовательные вопросы, а во-вторых, нелепая привязанность фомора к Зое позволяла держать того под контролем.
В кармане задрожал телефон. Глеб поморщился, увидев номер, но ответил.
– Не отвлекаю? – прозвучал робкий вопрос.
– Совсем немного, родная, – в его словах слышалась теплая улыбка.
– Я получила твое письмо. Глеб, это обязательно сделать завтра?
– Боюсь, обязательно. Ты очень меня выручишь.
В динамике послышался вздох, Глеб буквально видел, как Зоя теребит кончик косы.
– Ну, хорошо. Тогда мне придется задержаться, чтобы подготовить протоколы. Ты извини, я знаю, мы сегодня договаривались…
– Ну, что ты. Это я должен извиниться. А, знаешь, давай махнем на выходные куда-нибудь в тепло?
– Ты серьезно? – ее голос вспыхнул солнечными зайчиками.
– Абсолютно! Ты, кажется, не была во Флоренции? Решено, Флоренция. Тебе там понравится. Вот только…
Глеб сделал паузу, которую Зоя моментально заполнила своим:
– Что-то не так?
– Работа, родная, как всегда работа. Мне нужно закрыть вопрос с этим браслетом.
– Глеб, ты не переживай, мы все сделаем.
– Что бы я без тебя делал, – совершенно искренне произнес мужчина, открывая дверь спортивного кроссовера.
– Ну, мне пора. Позвоню вечером.
– Люблю тебя, – прошептала Зоя.
– И я.
Глеб нажал отбой.
Нужно договориться с Медичи. Да, они только утром улетели, но не встречаться же под самым носом у Максимилиана. Паскудник слишком умен. А вечером обязательно перезвонить Зое. Проконтролировать.
Но опыт подсказывал: работать она будет на совесть.
Любовь – оружие ничуть не хуже прочих.
