Глава 31
Виолета Георгиевна готовилась к этому дню, точнее, к тому, что обычно идет за ним. Она мгновенно выделила Марину среди кандидаток и после короткого собеседования взяла на испытательный срок. Благотворительный фонд 'Домашний очаг' имел высокую репутацию в определенных кругах, а его мероприятия неизменно собирали состоятельную публику. И Марина, как ассистент руководителя фонда, разумеется, посещала их все. Другая на ее месте влетела бы с головой в первую попавшуюся интрижку, но Марине мимолетные романы были неинтересны. Она искала мужа и не могла поверить своим ушам, когда Виолета Георгиевна начала по поводу и без поминать в разговорах младшего сына.
Операцию по захвату спланировали и провели блестяще. Благотворительный концерт известной оперной дивы, мужчины в смокингах, дамы в вечерних платьях. Трепещет свет, пойманный в хрустальные подвески огромных люстр. Бежит от них, чтобы затеряться в гранях бриллиантов, изумрудов, рубинов. Ныряет в старомодные бокалы с шампанским. Их места случайно оказались рядом. Весь вечер Марина заворожено слушала Игоря, загадочно улыбалась при упоминании ничего не говоривших ей имен и названий, умело выводила беседу на интересные ему темы и пожинала одобрительные взгляды Виолеты Георгиевны. А когда та попросила сына отвезти свою ассистентку домой, ловушка захлопнулась.
И последний год Виолета Георгиевна ждала предложения. Она уже составила и дюжину, если не больше, раз отредактировала список гостей, определилась с нарядом, продумала меню и договорилась с лучшим организатором свадеб, что ее заказ пойдет вне очереди. А Игорь все не спешил. И у Виолеты Георгиевны даже зародились сомнения в правильности выбранной кандидатуры! Но заявление подали. И тут же придумали какую-то глупость со свадьбой для двоих. За границей.
В эту субботу Виолета Георгиевна намеревалась поздравить детей и тут же объяснить им, как, где и с кем должно пройти торжество. В конце концов, у них есть обязательства перед семьей. Звонок Игоря набатом пролетел по коридорам хрустальной цитадели, заботливо возводимой Виолетой Георгиевной с самого ее детства. Ничего не объясняя, сын сообщил: свадьбы не будет. И отказался приехать, под предлогом, что из больницы его не выпускают. Но всё в порядке, мама, не стоит беспокоиться. В эту ночь плохо спали все, кроме Станислава Владимировича.
Выслушав отчет старшего сына, глава семейства отмахнулся от причитаний жены, плотно поужинал и отбыл в объятья Морфея, которого сегодня замещала проказница Анжела. Домработница допоздна хлопотала вокруг хозяйки, подавая ей то валерьянку, то чай, то телефон. Марина не брала трубку, Тамара подробностей не знала. Единственное, чего удалось добиться от невестки – адрес клиники и номер палаты.
В субботу измученная неизвестностью Виолета Георгиевна почивала до полудня. Проснулась разбитой, а муж с утра уехал в охотничий клуб. Устроив разнос прислуге, повторно позвонив Игорю, который имел наглость отключить телефон, и нагрузив водителя Толю пакетами с едой, заботливая мать отбыла в больницу.
– Мама, я же просил тебя не приезжать.
Во вздохе Игоря слышалось разочарование пополам с растерянностью. Он застыл на выходе из ванной, бессильно наблюдая за стремительным вторжением матери. Вздернутый носик Виолеты Георгиевны, словно стрелка компаса, описал ознакомительный круг и замер в полутора метрах от Серафимы. Карие глаза неодобрительно сузились, а порицающие морщины в уголках рта стали еще глубже. Аргит удостоился лишь небрежного взгляда.
– Анатолий, поставь сумки и выведи отсюда этих людей, – пухлый пальчик с розовым маникюром пронзил загустевший воздух палаты.
– Мама!
Но Виолета Георгиевна и бровью не повела. Крепыш Толик лениво опустил на пол пакеты, в которых что-то стеснительно звякнуло, и с дружелюбием невыспавшегося медведя попер на цель.
– На выход, – скомандовал он, угрожающе хмуря белесые брови.
– Насколько я помню, – насмешливо ответила Серафима, – фамилия Сазонов отсутствует в списке учредителей этой клиники. Так что отзовите своего мопса, Виолета Георгиевна, мы уйдем, только если об этом попросит Игорь.
– На выход, – засопел Толя.
Широкая ладонь сомкнулась на девичьем плече. Серафима не шелохнулась, лишь тихо сказала по-английски.
– Все под контролем. Он человек.
Аргит не сводил с мужчины внимательного взгляда.
– Анатолий, отпустите ее! – Игорь встал перед матерью. – Немедленно прекрати это.
От его пронзительно злого шепота, Виолета Георгиевна вздрогнула.
– Анатолий, выведи этих людей, – капризно повторила она.
– Я журналист, – донесся до нее резкий голос. – И если вы не хотите, чтобы охрана вывела нас всех, а завтра новость о безобразной сцене в больнице появилась на определенных сайтах, уберите от меня Анатолия.
Виолета Георгиевна растерянно моргнула, осознавая услышанное. Надув щедро припудренные щеки, она подняла на сына взгляд полный праведного негодования.
– Игорь, как ты мог так со мной поступить?! – пухлая ручка демонстративно взлетела ко лбу. – Анатолий, помоги мне сесть и подай воды, мне нужно срочно принять капли.
Дождавшись, когда водитель отклеится от Серафимы, дама демонстративно покачнулась, тяжело оперлась на его руку и позволила проводить себя к креслу. Пока Толя извлекал из пакета аккуратную бутылочку синего стекла, лил драгоценную влагу в стакан и с натянутой улыбкой протягивал тяжело дышащей женщине, Серафима подошла к Игорю. Повернувшись спиной к Виолете Георгиевне, едва слышно спросила:
– Нам уйти?
Игорь стиснул зубы, в глазах сверкнула злая молния.
– Нет. Не сейчас.
– Как скажете, – ухмыльнулась Серафима. – Только объясните Аргиту ситуацию, а то мало ли…
Услышав незнакомую речь, Виолета Георгиевна быстро вынырнула из полуобморочного состояния и куда пристальнее посмотрела на высокого блондина, к которому обращался Игорь.
– Игорь, ты же знаешь, невежливо, когда не все тебя понимают!
– Именно эту оплошность я сейчас исправляю, мама. Аргит – мой коллега и он не говорит по-русски. Я тебя представил.
Аргит ответил легким наклоном головы и длинной витиеватой фразой.
– Он рад познакомиться, – успокаиваясь, перевел Игорь. – Серафима, это моя мама, Виолета Георгиевна Сазонова. Мама, это Серафима, мой друг.
Повисла душная пауза. Виолета Георгиевна попыталась изобразить королевскую кобру, но Серафима замирать в трепетном благоговении отказалась наотрез. Тонкие губы изогнулись в нахальной усмешке. Она заправила за ухо выбившуюся прядь и спокойно сказала:
– Здравствуйте.
Сидящая в кресле дама возмущенно фыркнула, перенося тяжесть своего взгляда на сына.
– Игорь, после всего, что мы с отцом для тебя сделали…
– Мама, ты действительно хочешь обсуждать это при посторонних? – его тон был непривычно жестким.
Виолета Георгиевна удивленно приоткрыла розовый от помады рот и тут же возмущенно выпалила.
– Но эта женщина угрожала мне, ты же слышал!
Игорь выдохнул, устало прикрыв глаза. Собираясь с мыслями, поправил очки, а потом решительно тряхнув головой, резко повернулся к Серафиме.
– Вы не могли бы с Аргитом заехать завтра?
– Конечно, – ответила она с едва заметной улыбкой. – Если будет что-то срочное, звоните.
Аргит внимательно выслушал Игоря, кивнул, задумчиво глядя на Виолету Георгиевну, яростно сминающую кружевной платочке.
– Это будет трудный бой, друг мой, – тихо сказал он. – Я желаю тебе удачи.
Широко открывшиеся от удивления карие глаза отразились в глубокой синеве, впитав ее спокойную силу.
– Благодарю, Аргит сын Финтина, – с легким поклоном ответил Игорь. – Твоя дружба – честь для меня.
– Мы пойдем, – усмехнулся Аргит, – Има слишком сильно хочет ударить этого человека. Не отпускай его сразу.
– Аргит, говори понятно, – Серафима мгновенно среагировала на свое имя.
– Я попрощался с Игорем и готов идти, – он перешел на современный английский.
– ОК. Только не забудь, – она будто накинула невидимый капюшон.
Аргит повторил ее движение, пряча волосы под плотную ткань толстовки. Серафима подхватила с вешалки куртку и уже в дверях обернулась.
– До свидания Виолета Сергеевна, – она растянула губы в кривом подобии улыбки. – До свидания Анатолий. До завтра, Игорь.
И подмигнув ему, исчезла в коридоре. Аргит простился с закипающей от возмущения дамой изящным поклоном, не удостоив поигрывающего желваками Толика даже взгляда.
– До твоей тренировки с Захаром почти два часа, – Серафима быстро шагала по белому кафелю в сторону лифта. – Домой ехать смысла нет.
– Как ты чувствуешь?
– Да все со мной в порядке, – отмахнулась она от ставшего традиционным вопроса.
По лбу словно скользнул порыв ветра.
– Все в порядке.
Отчетливо повторила Серафима, уколов Аргита сердитым взглядом. Но серая льдинка мгновенно растаяла в теплых водах.
– Хорошо, – невозмутимо произнес Аргит. – Можно видеть город?
– Почему бы и нет, – она пожала плечами. – Погода хорошая. Куда хочешь поехать?
– Где дома-зеркала до неба.
Лифт тихо звякнул, приветливо открывая двери. К счастью, в кабине было пусто. Войдя последним, Аргит медленно нажал кнопку паркинга.
– Отличный, блин, выбор, – Серафима почесала затылок. – И где я там машину поставлю в субботу?
– Нет? – он чуть приподнял бровь.
Казалось, в его голосе мелькнула тень разочарования.
– Ладно, – вздохнула девушка, – поехали.
Как только водитель направил мужественные стопы в сторону кофейного автомата и хорошеньких сестричек, Виолету Георгиевну прорвало. Сбивая дыхание и подпрыгивая, словно мячик, она изливала на сына всю горечь своего разочарования.
– Игорь, ты знаешь, я всегда была на твоей стороне. Я не жду благодарности, ведь долг каждой матери сделать своего ребенка счастливым. Но это… Я не спала всю ночь! Как ты мог ничего мне не объяснить?!
Будто умелый рыбак, мать поднимала из глубин его души привычные стыд и вину. Игорь открыл было рот – извиниться за доставленные хлопоты, но следующие слова дернули нечто новое.
– И как это понимать: свадьбы не будет? Вы же подали заявление! Ты дал слово, Игорь. Слово мужчины. Ты… ты не можешь так со мной поступить. Я не позволю опозорить нашу семью. Нет, нет, – она отмахнулась от картин грядущего репутационного апокалипсиса. – И эта женщина. Эта ужасная женщина, Игорь. Ты слышал, как она со мной разговаривала? Я поговорю с твоим отцом, ее поставят на место! Да, непременно. А потом мы найдем Марину и все исправим. Знаешь, Сергей Семенович согласился быть на вашей свадьбе и…
– Свадьбы не будет, – Игорь зло перебил мать.
– Конечно, будет! – Виолета Георгиевна стукнула пухлым кулачком по столу. – Марина чудесная девочка и вы будете очень счастливы. Игорь, ты еще так молод, доверься материнскому сердцу. Разве я могу желать тебе плохого?
– Марина пыталась меня отравить, мама.
– Не говори глупости. Это невозможно. Вы оба просто что-то не то съели. Я всегда говорила, ваши увлечения ресторанами до добра не доведут. Питаться нужно дома. Кстати, я привезла тебе еду, там в пакете.
– Спасибо, – процедил он.
Мысли Игоря летели штормовыми волнами, разбиваясь о стены хрустального замка, в котором безраздельно властвовала мать. Пожалуй, лишь сейчас Игорь осознал, насколько они далеки друг от друга. И понял: в попытке сохранить благообразный фасад своего сказочного мира Виолета Георгиевна не остановится ни перед чем. Искаженное восприятие было для нее куда ценнее самой реальности. Он медленно подошел, потянул второе кресло, поставил его напротив материнского и устало опустился на рыжеватый кожзам.
– Мама, мне нужно сказать тебе что-то важное. Послушай меня, пожалуйста.
Почуяв перемену в его настроении, Виолета Георгиевна, сладко улыбнулась.
– Конечно, сынок, ты же знаешь, я всегда готова тебя выслушать.
Игорь глубоко вдохнул, а когда заговорил, в голосе его звенел металл.
– Свадьбы не будет. Нет! – он позволил себе повысить голос, с силой сжимая материнскую руку. – Не перебивай. Марина пыталась меня отравить, давала мне какие-то галлюциногены, которые ей продали, как приворотное зелье. Это было опасно, мама. И я больше не хочу слышать о Марине. Никогда.
– Но…
– Нет! Свадьбы не будет и мы больше не вспомним об этом. Иначе я сделаю эту историю публичной.
– Ты не станешь…
Всем своим видом Виолета Георгиевна выражала ужас.
– Стану, мама, еще как стану. Думаю, ты будешь замечательно смотреться в студии.
– Нет! – она вжалась в спинку кресла. – Игорь, одумайся. Как ты можешь так опозорить нашу семью. После всего, что мы с отцом для тебя сделали! Такая черная неблагодарность, такой удар! Это все та женщина, да? Это ее идея? Наверняка ты сам не мог. Ох, Игорь, я же всегда говорила тебе держаться от таких подальше. Такие девочки, из них не вырастает ничего хорошего. Там наверняка неблагополучная семья, родители пьют, ну, да, по ней же видно…
– Мама, – он взял ее за плечи и легонько встряхнул. – еще слово и интервью я дам прямо здесь.
Он пригвоздил ее к креслу чужим холодным взглядом.
– Мы больше не будем обсуждать Марину и нашу свадьбу. И я не хочу слышать от тебя ни одного слова в адрес Серафимы. Иначе эта история появится на центральных каналах. Ты, – упала тяжелая пауза, – меня, – и еще одна, – поняла?
Пытаясь совладать с волнением, Виолета Георгиевна по-рыбьи открывала и закрывала рот. И стоило Игорю прерваться, как она бросилась в решающую атаку.
– Игорь, как ты можешь? Я же твоя мать. Как ты можешь со мной так…
Слова перемежались всхлипами. Каждый следующий звучал громче и жалобнее предыдущего. Чтобы не потекла тушь, Виолета Георгиевна промокала уголки глаз кружевным платочком. Видя, как наступление разбивается о непоколебимые ряды обороны, женщина надрывно вздохнула и в изнеможении откинулась на спинку кресла. Это было ее самое сильное, самое действенное средство, но сегодня Игорь спокойно встал и нажал кнопку вызова медсестры.
– Твои приступы давно следовало увидеть врачам, мама, – сказал он почти ласково. – Не волнуйся, здесь отличные специалисты. Ты в надежных руках.
Прекрасный сказочный мир Виолеты Георгиевны столкнулся с уродливо-железобетонной реальностью. Игорю показалось, что он слышит едва различимый звон капитуляции.
