LXVIII
Но тут: вот невезение.
роджер бевинс iii
Темноту прорезал свет фонаря.
ханс воллман
Мистер Мандерс.
Ночной сторож.
роджер бевинс iii
Он подошел, оглядываясь, как всегда оглядывается, когда среди нас: пугливый, несколько смущенный собственной пугливостью, он торопится вернуться в свою сторожку.
преподобный эверли томас
Мы симпатизировали Мандерсу, который во время таких обходов собирал все свое мужество, кричал нам приветливо, заверял, что дела «там» идут, как всегда, то есть люди едят, занимаются любовью, ссорятся, рождаются, напиваются, враждуют, все движется стремительно. Иногда по ночам он упоминал своих детей…
роджер бевинс iii
Филиппа, Мэри, Джека.
ханс воллман
И докладывал нам, как они поживают.
роджер бевинс iii
Мы ценили эти рассказы больше, чем можно было ожидать, с учетом шутливого духа, в котором они до нас доносились.
ханс воллман
Придя сегодня, он позвал некоего «мистера Линкольна», время от времени разнообразя форму обращения и выкрикивая «мистер президент».
преподобный эверли томас
Хотя нам нравился Мандерс…
ханс воллман
Время он выбрал самое неудачное.
преподобный эверли томас
Ужасное.
роджер бевинс iii
Хуже не придумаешь.
ханс воллман
Он зовет моего отца, сказал мальчик, который стоял на слабых ногах у стены близ двери.
Твой отец президент? – иронически спросил преподобный.
Да, ответил мальчик.
Президент чего? – спросил преподобный.
Соединенных Штатов, сказал мальчик.
Это правда, сказал я преподобному. Он президент. Много времени прошло. Есть такой штат – Миннесота.
Мы воюем, сказал мистер Воллман. Воюем сами с собой. Пушки значительно усовершенствованы.
Солдаты квартируют в Капитолии, сказал я.
Мы все это видели, сказал мистер Воллман.
Когда были там с ним, сказал я.
роджер бевинс iii
Мистер Мандерс вошел в дверь, и в ограниченном пространстве его фонарь засиял.
ханс воллман
То, что прежде было темным, теперь ярко сверкало; на каменных стенах мы могли разглядеть трещинки и выбоины, на пальто мистера Линкольна – складки.
роджер бевинс iii
Бледное, изможденное хворь-тело паренька.
ханс воллман
Которое лежало в…
преподобный эверли томас
В хворь-ларе.
ханс воллман
Ах, сказал Мандерс. Вот где вы. Сэр.
Да, сказал мистер Линкольн.
Очень сожалею, что помешал, сказал Мандерс. Я думал… я думал, вам понадобится свет. На обратном пути.
Мистер Линкольн довольно медленно поднялся и пожал руку мистеру Мандерсу.
роджер бевинс iii
Казалось, что ему не по себе.
ханс воллман
Был, вероятно, смущен тем, что его застали здесь.
преподобный эверли томас
Стоящим на коленях перед хворь-ларем своего сына.
ханс воллман
Открытым хворь-ларем.
преподобный эверли томас
Взгляд мистера Мандерса невольно переместился с мистера Линкольна на содержимое хворь-ларя.
ханс воллман
Мистер Линкольн спросил, каким образом мистер Мандерс найдет без света путь назад. Мистер Мандерс ответил, что, хотя он, будучи в некотором роде слабонервным, все же и предпочитает свет, он знает это место как свои пять пальцев. Мистер Линкольн сказал, что, если мистер Мандерс даст ему еще несколько мгновений, то они смогут вернуться вместе. Мистер Мандерс согласился и отошел в сторону.
роджер бевинс iii
Катастрофа.
преподобный эверли томас
Они совершенно не взаимодействовали.
ханс воллман
Пока не произошло ничего такого, что могло бы пойти на пользу мальчику.
роджер бевинс iii
Но он так и не отозвался.
ханс воллман
Так и стоял, продолжая опираться о стену, замерев от страха.
преподобный эверли томас
Но потом мы увидели, что это вовсе не страх.
Стена за ним разжижилась, сквозь нее просунулись щупальца, и теперь четыре или пять обвились вокруг его талии: ужасный шевелящийся пояс, крепко удерживающий его.
роджер бевинс iii
Нам требовалось время, чтобы его освободить.
ханс воллман
Мы должны были как-то задержать джентльмена.
преподобный эверли томас
Я посмотрел на мистера Бевинса.
Он посмотрел на меня.
ханс воллман
Мы поняли, что необходимо сделать.
роджер бевинс iii
У нас была способность. Убеждать.
ханс воллман
Мы только что делали это, еще и часа не прошло.
роджер бевинс iii
Мистер Бевинс был моложе, имел множество (очень сильных) рук, тогда как я, обнаженный и постоянно встречавший препятствия в виде сильных недугов, плохо годился для требовавшей больших усилий работы по освобождению паренька.
И потому я вошел внутрь, в мистера Линкольна, один.
ханс воллман
