Выходя из банка, она поискала глазами красотку с татуировками и безупречной осанкой, но нигде не нашла. В приемной она увидела Мэнни, стоявшего за перегородкой в помещении для кассиров, – он почти уткнулся подбородком в плечо Эшли. Оба посмотрели на Рейчел, когда та проходила мимо. Мэнни приоткрыл рот, словно желая что-то сказать, но она вышла на улицу, не оглядываясь.

От дверей банка ей были хорошо видны автомобили под кленом, солнечный свет тоже падал так, как нужно. Машин осталось всего четыре, в одной из них – «шевроле», подъехавшем задним ходом, – за рулем сидел мужчина. Черты его лица все-таки скрывала тень, но голова была явно мужской – слегка приплюснутая, с широкой нижней челюстью и ушами размером с кошелек для мелочи. Трудно было сказать, кто это: бандит, намеревающийся убить Рейчел или проследить за ней, клиент, ожидающий заказанного минета, менеджер среднего звена, неторопливо разъезжающий по делам, или сельский торговец, выбравшийся в банк пораньше, чтобы не попасть в пробку, которая образуется в Провиденсе, на автостраде I-95, с восьми до десяти часов.

Проходя между автомобилем лучшего сотрудника месяца и фургоном, припаркованным на месте для инвалидов, Рейчел старательно не глядела ни в ту ни в другую сторону, все время представляя, как скользящие двери фургона открываются и грубые разбойничьи руки втаскивают ее внутрь.

Справа от фургона стоял длинный черный джип. При ее приближении тонированное стекло левой передней двери стало опускаться, и водитель высунул руку наружу. На нем был темный костюм, из-под рукава вылезала белая манжета. Рейчел наблюдала за его рукой отрешенно и зачарованно, почему-то не думая о том, что надо выхватить из сумки пистолет или, по крайней мере, спрятаться за фургоном. Рука между тем высунулась из окна полностью; между указательным и средним пальцем была зажата сигарета. Откинув голову на подголовник, водитель с блаженным видом выпустил струю дыма и слабо улыбнулся проходящей мимо Рейчел, словно желая сказать: «Что поделаешь, маленькие жизненные удовольствия».

Миновав джип, Рейчел наконец нащупала в сумочке пистолет и, подойдя к «рейнджроверу», сняла его с предохранителя. Открыв дверь левой рукой, она забралась внутрь и положила сумку на переднее пассажирское сиденье, продолжая держать палец на спусковом крючке.

– Ты все еще здесь? – спросила она.

– Несколько раз прощался с жизнью, – ответил Брайан вежливо. – Ты что так долго?

– Ха. – Она поставила пистолет на предохранитель и положила его между своим сиденьем и консолью. – Это ты меня так приветствуешь?

– Дорогая, ты выглядишь великолепно, но в этом нет ничего нового. При этом за последний час ты, похоже, скинула несколько фунтов, и это уже лишнее.

– Пошел ты, – отозвалась она и удивилась, услышав веселый смех Брайана.

– Виноват, – сказал он. – Как все прошло? Но прежде, чем рассказывать, наверное, надо завести мотор и сделать вид, что ты говоришь по телефону.

Рейчел включила двигатель.

– Но я ведь могу разговаривать и по громкой связи.

– У тебя нет наушников, к тому же машина девяносто второго года выпуска.

Она приложила телефон к уху.

– Сдаюсь.

– В банке не было подозрительных лиц?

Рейчел двинулась к выезду со стоянки.

– Трудно сказать. В приемной сидела девушка сомнительного вида.

– А на стоянке?

– Какой-то тип на парковке для сотрудников. Не могу сказать, наблюдал он за нами или нет.

Она выехала со стоянки.

– Поверни направо, – велел Брайан.

Поднявшись по небольшому склону, они проехали мимо нескольких домов, обшитых дранкой, – по преимуществу красных, хотя встречались и синие; остальные от времени сделались серо-коричневыми, цвета старого бейсбольного мяча. За поселком на много миль тянулось прямое шоссе, проходившее между двумя пастбищами. Небо было интенсивно-голубым, каким оно бывает только во сне или в старых фильмах, снятых по технологии «Техниколор». В юго-восточном углу неба собрались в кучу белые облака, не отбрасывавшие тени. Стало ясно, почему Брайан выбрал эту дорогу: никаких перекрестков или развилок на протяжении многих миль, вокруг поля – то, что осталось от угодий местных фермеров.

– М-да… – произнес Брайан, когда они проехали мили две.

– Что такое? – рассмеялась она.

– В зеркале заднего обзора никого не видишь?

Она посмотрела в зеркало. Позади тянулась темно-серая лента дороги. Больше ничего.

– Нет.

– А как далеко тебе видно?

– Мили на две.

Через несколько минут он спросил:

– А сейчас?

Она снова посмотрела в зеркало:

– Ничего и никого.

– Рейчел…

– Да, Брайан?

– Рейчел… – повторил он.

– Что, Брайан?

Он выпрямился на заднем сиденье. Улыбка его, казалось, с трудом помещалась в салоне.

– Как ты себя чувствуешь сегодня? Отвратительно или, наоборот, превосходно?

Увидев его глаза в зеркале над своей головой, она подумала, что в ее собственных, наверное, читается такое же возбуждение.

– Я чувствую себя… – протянула она.

– Ну-ну!

– Превосходно.

Эти слова были встречены овацией и криками «Браво!».

Рейчел прибавила газу, стукнула кулаком по крыше и издала победный клич. Минут через десять они подъехали к небольшому торговому центру. Она осмотрелась: почта, закусочная, винный магазин, универмаг «Маршалс» и прачечная-автомат.

– И что мы здесь делаем? – спросил Брайан, глядя на ряд низеньких однообразно-серых зданий. Только «Маршалс» был белым, со временем приобретшим оттенок яичной скорлупы.

– Мне обязательно надо забежать в универмаг и на почту.

– Прямо сейчас?

Она кивнула.

– Рейчел, – произнес он с менторской ноткой в голосе, – у нас нет времени…

– Будем спорить?

– Ну ладно. Но давай быстрее.

Она оставила ключ в замке зажигания, а сумку, вынесенную из банка, поставила к ногам Брайана.

В универмаге у нее ушло десять минут на то, чтобы сменить экипировку Николь Розович на пару джинсов, футболку клюквенного цвета с треугольным вырезом и черный кашемировый кардиган. Отдав бирки кассирше, она заплатила за покупки, сунула снятую одежду в пластиковый мешок и вышла.

Увидев, как Рейчел возвращается, Брайан приподнялся на сиденье, но тут же нахмурился, когда она, помахав ему рукой, отправилась на почту.

Через пять минут она вернулась. Брайан был очень бледным, выглядел слегка нездоровым и даже, казалось, стал меньше ростом. Сумка Рейчел стояла у его ног, но он явно заглядывал туда, судя по торчащему краю пачки банкнот.

– А ты рылся в моей сумке, – заметила она. – Вот и доверяй тебе.

– Доверять? – вскрикнул он высоким голосом. – Здесь нет моего паспорта. И твоего тоже.

– Да.

– Где они?

– Мой – у меня, – заверила она его.

– Это замечательно.

– Согласна.

– Рейчел…

– Да, Брайан?

– Где мой долбаный паспорт? – произнес он свистящим шепотом.

Она достала из принесенной сумки квитанцию и отдала ему.

Брайан разгладил документ на колене и некоторое время рассматривал его, а потом спросил:

– Что это?

– Квитанция, выданная компанией «Глобал экспресс», с гарантией от Почтовой службы США. В правом верхнем углу – номер почтового отправления.

– Это я вижу, – сказал он. – Вижу также, что ты отправила его самой себе в отель «Интерконтиненталь», Амстердам.

– Я зашла на сайт отеля, и он мне понравился, – кивнула она. – Действительно хороший отель? Ты там не останавливался?

У Брайана был такой вид, словно он собирался как следует стукнуть что-нибудь или кого-нибудь. Возможно, Рейчел. Или себя самого. Или приборный щиток.

Но скорее всего, все-таки ее.

– И что же ты отослала в амстердамский отель «Интерконтиненталь»?

– Твой паспорт.

Рейчел завела машину и отъехала от торгового центра.

– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Брайан очень тихо и спокойно – значит, собирался взорваться.

– Я хочу сказать, – ответила она подчеркнуто терпеливо, как говорят с маленькими детьми, – что я отослала твой паспорт в Амстердам, где собираюсь быть завтра вечером. А ты в это время будешь еще в Штатах.

– Ты этого не сделаешь.

– Я уже сделала это.

– Нет! – крикнул Брайан и ударил кулаком в потолок.

Она следила за тем, нанесет ли он следующий удар, и если да, то куда именно. Когда машина проехала около мили, она сказала:

– Брайан, ты врал мне на протяжении всей нашей совместной жизни и еще в течение года до этого. Думаешь, такое легко забыть? Ну а теперь можешь обвинять меня в том, что я решила отыграться.

Она повернула налево по шоссе I-95, в десяти милях от начала подъема.

– Разверни эту чертову машину, – сказал он.

– Зачем?

– Чтобы вернуть паспорт.

– Сданное почтовое отправление не возвращают. Это вмешательство в порядок работы государственного ведомства.

– Разверни машину.

– Что ты собираешься сделать на почте? – спросила она и рассмеялась, сама удивившись этому. – Устроить сцену? Там наверняка стоят камеры. Может, тебе даже вернут паспорт, но по твоим следам кинутся люди из «Коттер-Маккана», местная полиция, полиция штата и, разумеется, ФБР. Тебе это надо?

Брайан свирепо смотрел на нее из своего угла.

– Признайся, сейчас ты меня ненавидишь, – сказала Рейчел.

Он продолжал так же свирепо смотреть на нее.

– Мы ведь всегда ненавидим тех, кто нас будит, – продолжила она.

Он снова ткнул кулаком в потолок:

– Будь ты проклята!

– Ах, какие нежности! У тебя есть и другие возможности. Хочешь, перечислю?

Он ударом кулака распахнул перчаточный ящик, достал пачку сигарет и зажигалку, закурил и приоткрыл окно.

– Ты куришь? – изумилась она.

– Ты же сказала, что у меня есть разные возможности.

Она протянула руку:

– Дай мне тоже.

Брайан отдал ей свою сигарету и раскурил новую. Они ехали по пустой дороге, курили, и Рейчел чувствовала себя победительницей.

– Можешь убить меня, – предложила она.

– Я не убийца, – ответил он тоном наполовину возмущенным, наполовину успокаивающим.

– К тому же если ты убьешь меня, то никогда не вернешь паспорта. А в твоем положении будет очень трудно сделать новый. Если даже ты найдешь нужных людей, они обдерут тебя как липку, а потом сдадут «Коттер-Маккану».

Рейчел посмотрела ему в глаза. Было ясно, что это проняло его.

– У тебя ведь не осталось никого, кому ты можешь доверять, правда?

Он стряхнул пепел в окно.

– А ты что, предлагаешь доверие?

Она покачала головой:

– Я его требую.

– Допустим, – сказал он спустя некоторое время. – Что тогда?

– Для начала ты несколько дней спасаешься от всех преследователей, как заяц от облавы. А мы с Хайей и А-Бэ в это время катаемся по каналам в Амстердаме.

– И тебе очень нравится эта перспектива.

– В определенное время ты получишь паспорт, который я вышлю.

Брайан затянулся настолько яростно, что табак внутри сигареты затрещал.

– Ты не можешь так со мной поступить.

Она выбросила свою сигарету в окошко.

– Но я уже поступила так, дорогой.

– Я спас тебя.

– Что ты сделал?

– Спас тебя из тюрьмы, в которой ты сама себя заперла. Я годами готовил тебя к будущим переменам. Если это не любовь, то…

– Ты хочешь, чтобы я поверила, что ты любишь меня? – Она притормозила на обочине и резко перевела рычаг передач в положение «парковка». – Тогда позволь мне выехать из страны, дай доступ к деньгам и поверь, что я вышлю тебе паспорт. – Она рубанула рукой воздух, удивляясь своему гневу, неожиданному и безграничному. – Никакой другой сделки тебе не предлагают!

Он отвернулся и стал глядеть на серую дорогу, синее небо и желтые поля, предвестники близкого лета.

«Вот теперь он начнет угрожать мне», – подумала Рейчел.

– Хорошо, – сказал он.

– Что «хорошо»?

– Я дам тебе то, что ты хочешь.

– Что именно?

– Ну… все, по-видимому.

– Все мне не надо. Мне нужно доверие.

Он грустно улыбнулся своему отражению в стекле:

– Это одно и то же.

Когда они выехали на междуштатную автостраду, Брайан послал Хайе эсэмэску. Ответ Хайи ему не понравился – во второй раз за сутки.

Они договорились, что Брайан напишет: «Как дела?» Если бы все было в порядке, Хайя должна была написать: «Отлично», а если нет: «Все хорошо».

Хайя прислала ответ: «Все о’кей».

В Вунсокете он велел Рейчел подняться на вершину холма и проехать несколько кварталов в южном направлении. Они тащились по пыльному подобию улицы, которая упиралась в холм из мусора, раскрошенной штукатурки и гнутых прутьев арматуры. Отсюда отлично было видно реку, фабрику и домик сторожа. Брайан достал из перчаточного ящика бинокль и, настроив фокус, стал смотреть на дом.

– Занавеска в буфетной не опущена, – сказал он.

Воробей в груди у Рейчел встрепенулся. Брайан протянул ей бинокль, и она тоже увидела окно буфетной.

– Может, забыла, – предположила Рейчел.

– Может быть.

– Но ты ведь дал ей очень точные указания.

– Да, очень точные, – согласился он.

Некоторое время они сидели, передавая друг другу бинокль и наблюдая за домом. Рейчел показалось, что в дальнем левом окне второго этажа шевельнулась какая-то тень, но она не была уверена в этом.

Однако на самом деле они уже все знали.

Рейчел вдруг ощутила завихрения в желудке, воздух стал слишком разреженным.

Наконец Брайан сел за руль. Они спустились с холма, проехали чуть дальше того места, где припарковались накануне, и подобрались к фабрике с севера, свернув на старую дорогу для грузовиков, которая тянулась параллельно железнодорожной колее. При дневном свете руины фабрики представляли собой еще более печальное и величественное зрелище, напоминая выжженный солнцем скелет убитого царя богов с останками приближенных вокруг него.

Среди развалин ближайшего к реке здания они обнаружили припаркованный пикап. Северная стена здания обвалилась, второго этажа практически не существовало. Пикап, огромная черная «сьерра» – не машина, а настоящий зверь с грубыми формами, – был рассчитан на работу в тяжелых условиях. Бока и колеса автомобиля были покрыты засохшей грязью.

Брайан положил руку на капот:

– Не горячий, но и не совсем остывший. Они прибыли сюда недавно.

– Сколько их?

– Трудно сказать. Мест в автомобиле пять, но вряд ли они приехали впятером.

– Почему?

Он пожал плечами:

– Рабочая сила дорого обходится.

– Проще потратиться на нее, чем потерять семьдесят миллионов.

Брайан окинул взглядом заводскую территорию, так, будто не замечал деталей. Рейчел знала, что таким образом он готовится к решительным действиям.

– Ты хочешь драться с ними? – спросила она.

– Я не хочу. – Глаза его расширились. – Но что нам остается?

– Например, уехать прямо сейчас, не заходя в дом.

Он наклонил голову:

– И оставить Хайю и А-Бэ у них в руках?

– Можно сообщить полиции. Хайя притворится, что ничего не знает.

– Если появится полиция, бандиты могут убить Хайю и ребенка, или взять их в заложники, или перестрелять полицейских. Что им помешает?

– Ничто, – согласилась она.

– Так ты считаешь, что нам надо уехать и бросить их?

– А ты?

– Я первый спросил. – Он едва заметно усмехнулся. – Как говорил тот бандит на Гаити?

– Ты хочешь поступить благородно? Или хочешь остаться в живых?

Брайан кивнул.

– И ты можешь вытащить нас из этой передряги?

– Тебя – могу. Себя, благодаря твоим стараниям, – нет. Но тебя, мой ангелочек, я могу вытащить.

Она пропустила насмешку мимо ушей.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас, – кивнул он.

– А каковы наши шансы на успех?

– Наши шансы?

– Мои шансы.

– Пятьдесят на пятьдесят. Каждый лишний час прибавляет пять процентов в пользу «Коттер-Маккана». Допустим, нам удастся отнять Хайю и А-Бэ у этих парней, которые гораздо лучше нас владеют оружием. Тогда у тебя на руках окажется перепуганная женщина с младенцем, что еще больше снизит твои шансы.

– Значит, сейчас шансы примерно равны. Но если мы отправимся в этот дом, – сказала Рейчел, махнув рукой в его сторону, – то, скорее всего, погибнем.

Глаза Брайана еще немного расширились, он несколько раз кивнул:

– Да, очень может быть.

– А если я скажу, что хочу бежать, ты прямо сейчас увезешь меня отсюда?

– Я такого не говорил. Я говорил, что это один из вариантов.

Рейчел посмотрела на голубое небо сквозь почерневшие стропила и полуразвалившуюся крышу.

– Нет у нас никаких других вариантов.

Он ждал.

– Мы уедем вчетвером. – Она несколько раз быстро вздохнула, голова чуть закружилась. – Или не уедем вообще.

– Ладно, – прошептал Брайан, и Рейчел поняла, что он боится не меньше ее. – Ладно.

Тут она выдала тайну:

– Хайя отлично говорит по-английски.

Брайан посмотрел на нее, прищурившись.

– Она выросла в Калифорнии. Водила Калеба за нос.

Он недоверчиво рассмеялся:

– Зачем?

– Видимо, для того, чтобы он вытащил ее из дерьма.

Брайан несколько раз встряхнул головой, словно пес после купания, и улыбнулся. Это была старая брайановская улыбка приятного удивления, с которой он встречал сюрпризы, преподносимые жизнью.

– Черт, – произнес он. – А знаешь, она мне начинает нравиться. Она сама сказала тебе?

Рейчел кивнула.

– А зачем?

– Чтобы мы не бросили ее.

– Ее-то я могу бросить, – признался он, – запросто. Но не могу оставить ребенка Калеба умирать тут. Даже за семьдесят миллионов.

Он поднял крышку отделения для домкрата и вытащил короткий уродливый дробовик с пистолетным прикладом.

– Сколько стволов тебе надо? – спросила Рейчел.

Брайан принялся вставлять пули в дробовик, глядя на дом.

– Ты видела, как я стреляю: дергаю ствол. А дробовик позволяет класть пули ровнее.

С этими словами он захлопнул заднюю дверь.

Хотя Брайан и говорил, что не может оставить ребенка Калеба, он вполне мог пристрелить Рейчел прямо сейчас из этого уродливого дробовика. Не самый разумный поступок – но разумные поступки были для них роскошью, оставшейся позади.

Однако пока он, похоже, не думал об этом. Рейчел открыла водительскую дверь пикапа. Оба передних коврика были покрыты засохшей грязью. Эти люди явно забрели в труднопроходимые места, разыскивая их с Брайаном. Открыв заднюю дверь, она увидела два чистых коврика. Резина чуть ли не пахла демонстрационным залом. Рейчел показала пальцем на коврики:

– Их всего двое.

– Да, если поблизости не спрятана еще одна машина.

Это не пришло ей в голову.

– А я-то всегда считала тебя оптимистом.

– Значит, сегодняшний день – исключение.

– Я хочу сказать… – начала она, но не закончила фразы, так как почувствовала тошноту, которая уже давно не докучала ей. Она сообщила об этом Брайану.

– Ну вот, а сайентолога поблизости нет, когда он нужен. – Он указал дробовиком в угол здания, на кучи грязи, мусора и кусков стены, выломанных охотниками за медной проволокой. – Там, в конце, есть несколько ступенек. Если спуститься по ним, обнаружишь маленький туннель.

– Туннель?

Он кивнул:

– Мы с Калебом вырыли его за последние два месяца. А ты думала, что я разъезжаю по заграницам.

– Великолепно.

– Мы решили так: если будем сидеть в доме и увидим, что приближаются враги, то проберемся по туннелю сюда, а потом смоемся куда подальше. Ты можешь спуститься туда…

– Я могу спуститься?

– Ну, мы. Мы проползем по туннелю и…

– А туннель узкий?

– Увы, да. Что-то вроде желоба для стока воды. Если бы я съел сейчас пиццу, то, пожалуй, застрял бы.

– Я туда не полезу, – заявила Рейчел.

– Ты предпочитаешь умереть? – И Брайан взмахнул дробовиком, как крылом.

– Предпочитаю умереть на земле, а не под ней.

– У тебя есть предложения получше? – сердито спросил он.

– Я еще не знаю твоих. Все, что я слышала, – это слово «туннель». И не маши этой чертовой штуковиной у меня под носом.

Он посмотрел на дробовик, пожал плечами и опустил его, приставив дуло к земле.

– Мой план выглядит так: мы ползем по туннелю к дому и забираемся в дальнюю спальню первого этажа, пока они высматривают нас в окно.

– А что помешает им пристрелить нас, когда мы появимся?

– Мы застанем их врасплох.

– Врасплох?

– Да.

– Они же профессионалы. У хорошего человека мало шансов в схватке с плохим, который привык драться.

– Ну хорошо. Твоя очередь, – сказал он.

– Что?

– Твоя очередь. Предложи что-нибудь получше.

Она задумалась. Из-за страха это давалось ей нелегко. В голове крутилось только одно слово: «Беги».

Наконец она изложила Брайану свою идею.

Он закусил нижнюю губу, пожевал ее, закусил верхнюю.

– Хорошая мысль.

– Ты действительно так думаешь?

Он внимательно посмотрел на Рейчел, словно пытался определить, насколько откровенным можно быть с ней.

– Нет, – признался он. – Вообще-то, твой план мне не нравится. Но он лучше, чем мой.

Она подошла к нему вплотную:

– Но есть одна закавыка.

– Какая?

– Если ты не справишься со своей частью, я буду трупом уже через минуту.

– А может, и быстрее, – согласился он.

Отступив на шаг, она бросила ему:

– А откуда мне знать, что ты сделаешь все как надо?

Брайан вытащил из кармана пачку сигарет и предложил одну Рейчел. Та отмахнулась. Он закурил и сунул пачку обратно в карман.

– До встречи, Рейчел.

Он слегка пожал плечами и пошел, не оглядываясь, по территории фабрики, к дому ночного сторожа.