На обратном пути выяснилось, что Калеб дышит с трудом. Возникло подозрение, что Брайан сломал ему как минимум одно ребро. Когда они выбрались из пригородов, Калеб пропустил первый поворот на Бэк-Бэй. Рейчел решила, что он хочет съехать с автострады на следующем повороте, но машина проехала и его.

– Что ты делаешь? – спросила она.

– Веду машину.

– Куда?

– У меня есть дом, где мы будем в безопасности. Видишь ли, нам надо ехать туда.

– Мне надо попасть к себе.

– Не надо.

– Надо.

– Возможно, за нами уже охотятся обозленные бандиты. Надо держаться подальше от города, а не соваться в него.

– Мне нужен мой ноутбук.

– На хрена тебе этот ноутбук? Мы получим кучу денег. Купишь себе новый.

– Дело не в самом ноутбуке, а в книге, которая есть там.

– Скачаешь снова.

– Я не читаю эту книгу, а пишу ее.

Калеб посмотрел на нее диким взглядом. Они проезжали ярко освещенное место – в свете уличных фонарей его лицо выглядело бледным, как у привидения, и беззащитным.

– Ты не сделала резервную копию?

– Нет.

– И не отправила книгу в облако?

– Нет.

– Но почему, черт побери?

– Мне нужен мой ноутбук, – повторила Рейчел, когда они приблизились к очередному повороту. – Не заставляй меня опять вытаскивать пистолет.

– У тебя будет столько денег, что книга тебе не понадобится.

– Дело не в деньгах.

– Дело всегда именно в них.

– Сворачивай.

– Черт! – крикнул Калеб куда-то вверх и резко свернул с автострады.

Проехав короткий туннель, они оказались на окраине Норт-Энда, затем повернули налево, миновали комплекс административных зданий и направились в Бэк-Бэй.

– Не знал, что ты пишешь книгу, – сказал Калеб. – Что это? Детектив? Фантастика?

– Нет, документальная книга. О Гаити.

– Ее же трудно будет продать, – произнес он чуть ли не с упреком.

Рейчел невесело усмехнулась:

– Твои предпочтения меня не волнуют.

Он виновато улыбнулся:

– Я просто хотел объяснить тебе, как оно происходит на самом деле.

– Это у тебя оно так происходит.

Оказавшись у себя, она прошла в спальню, надела сухое белье и переоделась в черное трико, черную футболку и старую серую спортивную фуфайку, оставшуюся у нее с университетских времен. Открыв ноутбук, она скачала файлы с текстом книги в папку, что следовало сделать уже давно, отправила электронное письмо самой себе и прикрепила папку с книгой. Voilà. Теперь книга будет доступна на любом компьютере.

Выйдя из спальни с ноутбуком под мышкой, она увидела, что Калеб налил себе бокал спиртного. Ей заранее было ясно, что он захочет выпить. Как объяснил сам Калеб, из-за ударов ногой в пах ему было трудно сидеть, и поэтому он пил, стоя около бара на кухне. Когда вошла Рейчел, он воззрился на нее так, словно пребывал где-то далеко.

– Мне казалось, ты спешишь, – заметила она.

– У нас впереди долгий путь.

– А, ну тогда конечно. Насыщайся.

– Что ты сделала? – произнес он хриплым шепотом. – Что ты натворила?

– Застрелила своего мужа.

Она открыла холодильник, но не могла сообразить, зачем сделала это, и закрыла его. Потом взяла бокал и налила себе бурбона.

– В порядке самообороны?

– Ты же был там.

– Я валялся на полу и, по-моему, даже был в полубессознательном состоянии.

Эта уклончивость разозлила ее.

– То есть ты не видел, как это произошло?

– Нет.

Это было сказано уже без всякой уклончивости. Интересно, что скажет Калеб, если от него потребуют дать свидетельские показания в суде? Что Рейчел стреляла, желая спасти его жизнь и свою собственную? Или заявит, что был «в полубессознательном состоянии»?

«Так кто же ты такой, Калеб? – подумала она. – Не в повседневных делах, а в самом главном?»

Она выпила немного бурбона.

– Он направил на меня пистолет, по его лицу я поняла, что́ произойдет, и выстрелила первой.

– Ты говоришь это так спокойно…

– Внутри я не чувствую спокойствия.

– Ты говоришь, как робот.

– Важно то, что я чувствую.

– Твой муж мертв.

– Да, я знаю.

– Брайан.

– Да.

– Мертв.

Она посмотрела на него в упор:

– Я знаю, что́ я сделала. Но я не чувствую этого.

– Наверное, это шок.

– Да, я тоже так думаю.

Страшная мысль родилась вдруг в недрах ее головы, среди мозговых извилин: несмотря на горе, переполняющее сердце и царапавшее его стенки в стремлении вырваться наружу, все остальное тело ощущает прилив энергии, какого ни разу не возникало после Гаити. Если она перестанет активно действовать, горе поглотит ее целиком, поэтому надо по-прежнему заниматься сиюминутными делами и не думать ни о чем больше.

– Ты не сообщишь об этом полиции?

– Они спросят, почему я застрелила его.

– Иначе он забил бы меня до смерти.

– Они спросят, почему он это делал.

– А мы скажем, что он вышел из себя, потому что ты раскрыла его двойную жизнь.

– А они спросят, не потому ли он вышел из себя, что застал нас во время траха.

– Ну, вряд ли они подумают об этом.

– Именно об этом они подумают в первую очередь. А потом захотят узнать, что за совместный бизнес был у вас и не ссорились ли вы из-за денег. Поэтому, чем бы вы там ни занимались, будем надеяться, что ваши дела не давали тебе повода для убийства. Иначе они заподозрят, что мы не только трахались, но и надували Брайана в денежных вопросах. И еще их заинтересует, почему я выбросила револьвер в воду.

– А почему ты это сделала?

– Ну, господи, я растерялась, была в шоке, ничего не соображала. Выбирай, что больше нравится. А если станет известно, что Брайан погиб, то я вижу только один вариант: меня сажают за решетку. Пусть на три-четыре года, но сажают. А я не хочу за решетку. – Ее охватил страх, граничивший с истерикой. – Я не могу сидеть в камере, ключ от которой будет у какого-то другого человека. Я, блин, на это не пойду.

Калеб смотрел на нее, приоткрыв рот.

– Ладно, ладно.

– Ни за что.

Калеб глотнул бурбона:

– Нам пора.

– Куда?

– В надежное место. Хайя с девочкой уже там.

Рейчел взяла ноутбук и ключи – и застыла на месте.

– Он всплывет. – Эта мысль дала толчок какому-то внутреннему процессу. Оцепенение стало проходить, уступая место беспокойству. – Он ведь всплывет, да?

Калеб кивнул.

– Значит, надо вернуться туда.

– Зачем? Что мы можем сделать?

– Привязать к нему груз.

– Какой груз?

– Ну, не знаю. Кирпичи. Шар для боулинга.

– Где мы возьмем шар для боулинга в это время? – Калеб взглянул на часы, стоявшие на микроволновке. – В одиннадцать вечера?

– У него есть два камня.

Он смотрел на нее непонимающе.

– Для керлинга. Ну, ты знаешь. Фунтов по двадцать каждый. Двух вполне хватит.

– Господи, ты собираешься привязать их к трупу Брайана?

– Да, собираюсь.

– Это бред!

Рейчел вовсе не считала это бредом. Рассудок ее точно знал, что нужно делать. Возможно, она вовсе не была в шоке, возможно, мозг просто избавлялся от лишней информации и сосредотачивался на жизненно необходимой. То же самое она чувствовала в лагере беженцев в Леогане, перемещаясь из палатки в палатку, от дерева к дереву. Полнейшая ясность цели – переместился, спрятался, переместился, спрятался. Никаких смысложизненных вопросов, никаких оттенков серого. Зрение, обоняние и слух не стремились к приятным ощущениям, а были нацелены на выживание. Мысли не метались и не разбредались, а маршировали по прямой.

– Это бред, – повторил Калеб.

– Ну а как еще назвать все, что с нами происходит?

Рейчел направилась было в спальню за камнями, но тут прозвенел дверной звонок. Это не был гудок переговорного устройства, извещавший о появлении кого-то у двери подъезда. Это не был звонок внутреннего телефона, по которому консьерж предупреждал о прибытии гостей. Звонил человек, стоявший за дверью квартиры, в десяти футах от Рейчел.

В глазок она увидела темнокожего мужчину с аккуратной эспаньолкой, в коричневой полуфедоре, кожаном полупальто, белой рубашке и узком черном галстуке. За ним стояли две женщины в форме бостонской полиции.

Рейчел приоткрыла дверь, не снимая ее с цепочки:

– Да?

Мужчина показал ей значок с золотым щитом и удостоверение офицера полиции Провиденса. Звали его Трейвон Кесслер.

– Детектив Кесслер, – представился он. – Миссис Делакруа, ваш муж дома?

– Нет.

– Но он должен сегодня вернуться?

Она покачала головой:

– Нет, он уехал по делу.

– И куда же?

– В Россию.

Кесслер говорил очень тихо.

– Вы не возражаете, если мы войдем и побеседуем с вами несколько минут?

Колебания выдали бы нежелание Рейчел впускать их, поэтому она сразу распахнула дверь:

– Входите.

Кесслер шагнул через порог, снял шляпу и положил ее на стоявший слева старинный стул. Голова его была обрита, как Рейчел почему-то и предполагала, и мерцала в полумраке прихожей, как полированный мрамор.

– Это офицер Маллен, – указал он на блондинку с яркими глазами, приветливым взглядом и веснушками того же цвета, что и волосы. – А это офицер Гарза, – представил он свою вторую напарницу, темноволосую женщину плотного сложения с жадным взглядом, который уже начал обшаривать квартиру и сразу нащупал Калеба, стоявшего на кухне около бара с бутылкой бурбона.

Рейчел заметила опустошенную ею ранее бутылку вина, стоявшую на стойке бара между пустым винным бокалом и тем, который она только что до половины наполнила бурбоном. Все выглядело так, будто они тут весело проводили время. Калеб подошел к прибывшим, пожал всем руки и представился как партнер Брайана. Последовало молчание, во время которого полицейские профессионально оглядывали квартиру, а Калеб стал нервничать.

– Ваше имя – Трейвон? – обратился он к Кесслеру, и Рейчел чуть не зажмурилась от ужаса.

– Все зовут меня Треем, – ответил тот, глядя на бутылки.

– Трейвон, это ведь мальчишка во Флориде, которого застрелил парень из соседского дозора, да? – продолжал Калеб.

– Ну да, – ответил Кесслер. – А вам разве никогда не встречались люди по имени Калеб?

– Встречались, конечно.

– Ну так… – Кесслер приподнял брови.

– Просто Трейвон – более редкое имя.

– Это там, откуда вы родом.

Рейчел не могла больше это слушать.

– Детектив, а почему вы ищете моего мужа?

– Хотим задать ему несколько вопросов.

– Вы ведь из Род-Айленда?

– Да, мэм. Полицейское отделение Провиденса. Эти замечательные офицеры выступают в качестве представителей принимающей стороны.

– А какое отношение имеет мой муж к событиям в Провиденсе?

Рейчел сама удивилась и порадовалась тому, как легко ей дается роль недоумевающей супруги.

– У вас глаз подбит, – сказал Кесслер Калебу.

– Прошу прощения?

Кесслер указал на правый глаз Калеба, и Рейчел тоже увидела красную полоску, окаймлявшую нижнее веко и все больше наливавшуюся кровью под их взглядами.

– Осмотрите его, Маллен.

Блондинка чуть пригнулась, чтобы лучше рассмотреть синяк:

– Откуда это у вас, сэр?

– Зонтик.

– Зонтик? – отозвалась Гарза. – Набросился на вас и укусил?

– Нет, зонтик был у парня в метро, на котором я ехал сюда. Я работаю в Кембридже. Он держал зонтик на плече, а когда выходил, резко повернулся и попал мне в глаз.

– Ай-яй-яй, – произнес Кесслер.

– Вот именно.

– Вдвойне обидно, если учесть, что на этой неделе почти не было дождей. Вот в начале месяца действительно черт знает что творилось. А сейчас… Когда в последний раз шел дождь? – спросил он всех присутствующих.

– Дней десять назад, не меньше, – сказала Маллен.

– Так какого хрена этот парень таскает с собой зонтик? – вопросил Кесслер с удивленной улыбкой, опять же не обращаясь ни к кому в отдельности. – Простите за не вполне изысканное выражение, – сказал он Рейчел.

– Ничего страшного.

– Да-а, чудеса. Всякие перцы ездят в метро с зонтиками в ясную погоду. – Он опять посмотрел на бутылки и стаканы. – Так, значит, ваш муж в России?

– Да.

Он повернулся к Калебу, которому все это было явно не по душе.

– А вы зашли сюда, чтобы занести что-то?

– Что вы говорите? – промычал Калеб. – Нет.

– Я имею в виду, деловые бумаги или что-нибудь в этом роде?

– Нет.

– Так почему?.. Простите, если я вторгаюсь в интимную сферу?..

– Нет-нет.

– Так почему вы здесь? Человек уехал за границу, и вы заходите к нему, чтобы выпить с его женой?

Маллен при этих словах вздернула бровь. Гарза бродила по гостиной.

– Мы все дружим, детектив, – вмешалась Рейчел. – Мой муж, Калеб и я. Если вы придерживаетесь устаревших взглядов на дружеские встречи мужчины и женщины в отсутствие ее супруга, прошу вас, не высказывайте их здесь.

Кесслер, слегка откинувшись назад, широко улыбнулся.

– Ладно, – произнес он, усмехнувшись. – Я получил выговор. Прошу прощения, если кого-то обидел.

Рейчел кивнула.

Он вручил ей фотографию. Взглянув на нее, Рейчел почувствовала, как кровь бросается ей в лицо и заливает сердце. Брайан сидел, обняв ту беременную женщину, которую она видела совсем недавно. Но на фотографии женщина не была беременной, а седина в волосах у Брайана проглядывала не так сильно, как теперь. Они сидели на белом плетеном диванчике с серыми подушками, который гармонировал с белой стеной из рифленых декоративных панелей. Такие стены можно увидеть разве что в пляжных домиках, по крайней мере в приморских городах. На стене висела репродукция «Водяных лилий» Моне. Брайан выглядел очень загорелым. Оба улыбались, широко и белозубо. На женщине было синее ситцевое платье с цветами, на нем – красная фланелевая рубашка и длинные шорты с карманами. Левая рука женщины непринужденно покоилась на его правом бедре.

– Что-то вид у вас стал не очень.

– А какой у меня, по-вашему, должен быть вид, если вы показываете мне фотографию моего мужа с другой женщиной?

– Разрешите. – Он протянул руку, и она вернула ему фотографию. – Вы знаете ее?

Она покачала головой.

– И никогда до этого не видели? – продолжил он.

– Нет.

– А вы? – Он протянул фотографию Калебу. – Знаете эту женщину?

– Нет.

– Нет?

– Нет, – повторил Калеб.

– Ну что ж, я дал вам шанс, но вы им не воспользовались. – Трейвон Кесслер вложил фотографию в карман своего шоферского пиджака. – Примерно восемь часов назад ее нашли мертвой.

– Как она умерла? – спросила Рейчел.

– Выстрел в сердце и в голову. Это была главная сегодняшняя новость, но вы явно не следили за новостями. – Он опять посмотрел на бутылки. – Вы были заняты другим.

– А кто она такая? – спросила Рейчел.

– Знаю только, что ее звали Николь Олден. Судимостей нет, врагов тоже, – во всяком случае, мы о них не знаем. Работала в банке и была, между прочим, знакома с вашим мужем.

– Это старое фото, – сказала Рейчел. – Мы с мужем, возможно, тогда еще не жили вместе. Откуда известно, что он встречался с ней в последнее время?

– Говорите, он в России?

– Ну да.

Рейчел взяла свой телефон и показала Кесслеру последнее сообщение Брайана, в котором он утверждал, что направляется в Логан. Полицейский прочел его и вернул ей телефон.

– Он взял такси или поехал на своей машине?

– На своей.

– «Инфинити»?

– Да. – Она запнулась. – А откуда вы знаете?

– О том, какая у него машина?

– Да.

– Дело в том, что автомобиль «инфинити эф-экс-сорок пять», зарегистрированный на имя вашего мужа по данному адресу, был найден сегодня напротив дома убитой, на другой стороне улицы. Один из свидетелей видел, как ваш муж выходил из этого дома примерно тогда, когда было совершено убийство.

– Он что, ушел пешком, бросив машину?

– Давайте сядем, – кивнул Кесслер в сторону бара.

Все пятеро сели за стойку. Кесслер поместился в середине, словно глава семейства на общем ужине.

– Свидетель утверждает, что ваш муж прибыл на «инфинити», а час спустя уехал на синей «хонде». Кто-нибудь из вас пользуется навигаторами, которые показывают улицы?

Рейчел и Калеб кивнули.

– Когда навигационные компании составляют свои карты, они ездят по улицам и снимают их. Снимок, на который вы смотрите, могли сделать несколько недель или месяцев назад, но не лет. Я набрал в интернете адрес погибшей и стал рассматривать вид улицы рядом с домом. Что, по-вашему, я там увидел?

– Синюю «хонду», – сказал Калеб.

– Да, синюю «хонду», припаркованную чуть дальше на той же улице. По номерному знаку я установил, что автомобиль принадлежит некоему Брайану Олдену. Я отыскал водительские права мистера Олдена. На фотографии он выглядит точно так же, как ваш муж.

– Господи боже! – воскликнула Рейчел, которой не надо было прилагать много усилий, чтобы это прозвучало искренне. – Вы хотите сказать, что мой муж – это не мой муж?

– Я хочу сказать, мэм, что ваш муж, похоже, ведет двойную жизнь, и мне хотелось бы поговорить с ним об этом. – Сложив руки на барной стойке, он улыбнулся ей. – И не только об этом.

Помолчав, Рейчел сказала:

– Он в России. Это все, что мне известно.

Трейвон Кесслер покачал головой:

– Нет, он не в России.

– Я знаю только то, что слышу от него.

– А слышите вы от него, похоже, сплошное вранье, мэм. Он часто уезжает по делам?

– По меньшей мере раз в месяц.

– И куда?

– Чаще всего в Канаду и на северо-запад, на тихоокеанское побережье. А также в Индию, Бразилию, Чехию, Великобританию.

– Прекрасные места. А вы ездили когда-нибудь с ним?

– Нет.

– А почему? Я, например, с удовольствием взглянул бы на Рио или прогулялся по Праге.

– Я в неподходящем для этого состоянии.

– В неподходящем состоянии?

– Ну да. Точнее, была недавно.

Рейчел понимала, что все они, особенно женщины, смотрят на нее и гадают, какое неподходящее состояние не дает наслаждаться жизнью одной из звезд Бэк-Бэя.

– Я не могла выйти из дома, – сказала она. – И уж точно не могла летать.

– Значит, вы боитесь летать? – участливо спросил Кесслер.

– Помимо всего прочего.

– У вас агорафобия?

Посмотрев ему в глаза, Рейчел поняла, что он разбирается во всем этом.

– Специализировался по психологии в Пенне, – объяснил Кесслер таким же участливым тоном.

– Официально такого диагноза у меня нет, – наконец проговорила Рейчел, и ей показалось, что офицер Маллен вздохнула. – Но были соответствующие симптомы.

– Были? В прошлом?

– Брайан сделал многое, чтобы избавить меня от них.

– Но пока недостаточно, чтобы взять вас с собой в поездку.

– Да, пока недостаточно.

– Может быть, вам нужно задержание с целью охраны? – спросил Кесслер таким небрежным тоном, что смысл вопроса не сразу дошел до нее.

– С какой стати?

Он повернулся к своей помощнице:

– Офицер Гарза, у вас с собой та фотография?

Гарза подала снимок, и Кесслер положил его на стойку, чтобы Рейчел и Калеб могли все рассмотреть. Блондинка лежала на кухонном полу лицом вниз, нижняя часть тела в кадр не попала. Из-под нее вытекала кровь, образовавшая лужу под левым плечом. Левая щека и часть дверцы холодильника были забрызганы кровью. Но самым ужасным – Рейчел боялась, что это зрелище станет предметом ее ночных кошмаров до конца жизни, – была черная яма на темени. Это выглядело не как след от пули, это выглядело так, будто кто-то откусил часть ее головы. Получилось углубление, заполненное кровью, которая попала на волосы и затем почернела.

– Если это сделал ваш муж…

– Мой муж не делал этого, – громко перебила его Рейчел.

– Я не утверждаю, что это он, но, насколько нам известно, он был последним, кто видел ее живой. Поэтому, миссис Делакруа, давайте все же не будем отбрасывать это предположение. И потом, мэм, – он повернулся и указал на входную дверь, – у него ведь есть ключ от этой двери.

«Да, но воспользоваться им он не сможет», – подумала она, а вслух сказала:

– И поэтому вы хотите задержать меня.

– Только для вашей защиты, мэм.

Рейчел отрицательно помотала головой.

– Офицер Гарза, запишите, пожалуйста, что миссис Делакруа отклонила наше предложение о задержании с целью охраны.

Гарза сделала соответствующую запись в блокноте.

Кесслер постучал пальцем по мраморной стойке бара, словно проверяя ее на прочность, затем снова посмотрел на Рейчел:

– Вы не хотите проехать с нами в участок и поговорить о том, когда вы видели мужа в последний раз?

– В последний раз я видела Брайана сегодня, в восемь утра, когда он поехал в аэропорт.

– Он не поехал в аэропорт.

– Это вы так говорите. Но вы можете ошибаться.

Кесслер слегка пожал плечами:

– В данном случае я не ошибаюсь.

Он излучал безмятежность и скептицизм в равной мере. Эта странная смесь вызывала у Рейчел ощущение, что он наперед знает все ее ответы, с легкостью заглядывает и внутрь ее, и в будущее, знает, чем это все закончится. Надо было выдержать этот ненавязчиво-пытливый взгляд и не упасть на колени, прося пощады. Если этот человек устроит ей допрос в специальном помещении, она выйдет оттуда в наручниках, и никак иначе.

– Я очень устала, детектив. Я хочу лечь в постель и дожидаться звонка мужа из Москвы.

Он кивнул и похлопал ее по руке:

– Офицер Гарза, отметьте, пожалуйста, что миссис Делакруа отказалась поехать с нами в участок для допроса. – Он полез во внутренний карман пиджака, вытащил оттуда визитку и положил ее на стойку бара. – Мой мобильник на обороте.

– Спасибо.

Он встал.

– Мистер Перлофф! – сказал он неожиданно громко и резко, стоя при этом спиной к Калебу.

– Да?

– Когда вы видели Брайана Делакруа в последний раз?

– Вчера, когда он уходил с работы.

Кесслер повернулся к нему:

– Вы ведь работаете в одной лесоторговой компании?

– Да.

– И ничего не знаете о двойной жизни, которую вел ваш партнер?

– Нет.

– Не хотите проехать с нами, чтобы поговорить об этом подробнее?

– Я тоже очень устал.

– Ну разумеется.

Кесслер опять бросил выразительный взгляд на бутылки, затем посмотрел на Рейчел и вручил Калебу визитку.

– Я позвоню вам, – пообещал Калеб.

– Позвоните, позвоните, мистер Перлофф. Видите ли… Можно, я скажу вам кое-что?

– Да, конечно.

– Если Брайан Делакруа-дефис-Олден действительно такая скотина, как я думаю… – Тут Кесслер наклонился к Калебу и произнес свистящим шепотом, достаточно громко, чтобы слышали все присутствующие: – То и вы, дружище, такая же грязная скотина. – Он хлопнул Калеба по плечу и дружески рассмеялся: – Так что не вздумайте куда-нибудь исчезнуть, ясно?

Полицейские направились к выходу. Маллен делала последние записи в блокноте. Гарза стала поворачивать голову слева направо, словно заносила все увиденное в базу данных. Детектив Кесслер задержался перед репродукцией картины Ротко, которую Брайан перевез со своей предыдущей квартиры. Он постоял перед ней, прищурившись, потом слегка улыбнулся и посмотрел на Рейчел, приподняв брови, так, словно одобрял ее вкус. Затем расплылся в улыбке, которая ей совсем не понравилась.

Полицейские вышли.

Калеб накинулся на бурбон.

– Черт побери! – воскликнул он. – Черт побери!

– Успокойся.

– Надо бежать.

– Чокнулся, что ли? Ты же слышал, что он сказал.

– Сейчас главное – добраться до денег.

– Каких денег?

– Наших. – Он опустошил бокал. – Их так много, что эти ублюдки никогда нас не поймают. Главное – добраться до денег и до безопасного места. О господи. Черт. Блин. – Он открыл рот, собираясь выдать еще одно крепкое словцо, но тут же закрыл его. Глаза его расширились и покраснели. – Николь. Нет, только не Николь. – Он прижал подушечки ладоней к нижним векам, тяжело дыша сквозь сжатые губы. – Нет, только не Николь, – повторил он.

– Значит, ты знал ее?

Он свирепо взглянул на Рейчел:

– Конечно.

– Что это была за женщина?

– Она была… – Еще один вздох. – Она была моим другом. И очень хорошим человеком. А теперь она… – Он бросил на Рейчел еще один безжалостный взгляд. – Долбаный Брайан. Я говорил ему, нельзя ждать. Я говорил, что ты либо пойдешь с нами, либо нет. Мы послали бы за тобой, когда решили бы, что это безопасно… или ему пришлось бы забыть о тебе.

– Секундочку, – перебила его Рейчел. – При чем тут я? Чего вы от меня ждали?

Прозвенел звонок у входной двери. Посмотрев на дверь, Рейчел увидела полуфедору Трейвона Кесслера на стуле возле дверей. Она прошла через прихожую, взяла шляпу и открыла дверь.

Но за ней оказался вовсе не детектив Кесслер.

За дверью стояли двое белых мужчин, выглядевшие как статистики страхового общества или ипотечные брокеры – средних лет, ничем не примечательные. Только вот в руках у них были пистолеты.