Когда накануне Рейчел перегоняла машину со стоянки «Зипкар» к своему дому, она проехала всего два квартала и даже нервничала при этом. Сейчас, когда Брайан, выехав из гаража, поднимался по пандусу на улицу, она почувствовала, что весь кислород, какой у нее был, устремился к сердцу. Брайан повернул на Коммонуэлс-авеню и сразу вырулил на левую полосу. Она рывком тронулась с места. Тут же раздался гудок машины, проезжавшей мимо на большой скорости. Обогнув «форд», водитель высунул руку в окно, давая понять, что только идиоты не смотрят по сторонам во время вождения.

«Форд» стоял, наполовину выехав на проезжую часть. Рейчел чувствовала, как горячая волна приливает к голове и горлу.

«Оставь, – сказал внутренний голос. – Попытаешься в следующий раз».

Но она знала, что, если послушаться его, второй попытки не будет никогда. Она проведет целый год – или годы – взаперти, испытывая страх, недоверие и обиду, пока сами эти чувства не станут для нее успокоительным бальзамом, антистрессовым камнем, который она будет лелеять и беречь, пока уже больше нечего будет лелеять и беречь. И тогда она не выдержит.

Она выехала на улицу, слыша собственное дыхание. Плохой знак. Если она срочно не восстановит дыхание, то начнет задыхаться; может быть, в глазах потемнеет, и она врежется во что-нибудь. Рейчел стала медленно выдыхать воздух сквозь сжатые губы. Брайан повернул налево по Эксетер-стрит. Она устремилась туда же, вслед за такси, которое при повороте чуть не задело ее крылом. Она продолжала медленно выдыхать, пока не убедилась, что контролирует процесс. Но сердце по-прежнему колотилось, как у животного в загоне при приближении фермера с топором. Она сидела, вцепившись потными руками в руль, точно напуганная старая дама или инструктор по вождению в момент опасности; шея напряглась, лопатки сдвинулись.

Брайан свернул влево около «Вестина», и Рейчел на миг потеряла его из виду. Но именно здесь терять его не следовало: у него был слишком большой выбор. Он мог сделать круг и выехать на Массачусетскую автомагистраль, мог поехать прямо, по Стюарт-стрит, или свернуть на Дартмут-стрит и направиться в Саут-Энд. Так он и сделал, и Рейчел заметила вспыхнувший стоп-сигнал его «инфинити». Но теперь, повернув направо вслед за Брайаном, она лишилась прикрытия в виде такси, которое поехало прямо. Брайан был примерно в полуквартале впереди нее, и, если бы она приблизилась к нему, он мог бы разглядеть ее лицо в зеркале заднего вида.

Сначала она подумала, не изменить ли внешность, но затем идея показалась ей дурацкой. Что нужно делать? Загримироваться под Граучо? Надеть маску хоккейного вратаря? В результате она надела картуз мальчишки-газетчика, который носила редко, и темные очки в большой круглой оправе, которых Брайан ни разу не видел. На приличном расстоянии он вряд ли узнает ее, но вблизи этот фокус не пройдет.

Он повернул налево, на Коламбус-авеню, а между ними втиснулся черный «универсал» с нью-йоркским номером. Какое-то время все дружно ехали в этом порядке: вместе свернули с Коламбус-авеню на Арлингтон, вместе проехали Олбани и устремились в сторону 93-й автомагистрали. Осознав, что они, возможно, хотят выехать на скоростную автостраду, Рейчел испугалась, что ее вырвет прямо на ветровое стекло. Даже на городских улицах трудно было вести машину из-за шума, опасности столкновения, взрытых отбойными молотками мостовых около стройплощадок, пешеходов, кидавшихся чуть ли не под колеса, других автомобилей, сжимавших ее с боков, перерезавших путь спереди, наседавших сзади. Но там она хотя бы ехала со скоростью двадцать пять миль в час.

Однако горевать было некогда – Брайан уже выезжал на автостраду. Рейчел последовала за ним; казалось, наклонный въезд сам влечет ее вперед. Брайан прибавил газу и рванул через все полосы на крайнюю левую, так что «инфинити» стал раскачиваться. Она тоже нажала педаль газа: это было все равно что пнуть крупный камень и ожидать от него бешеной скорости. Маленький «форд» двинулся вперед, но очень медленно, затем чуть быстрее, затем еще немного быстрее. Когда стрелка спидометра приблизилась к семидесяти пяти милям в час (у «инфинити» это вышло почти мгновенно), Рейчел отставала от Брайана на четверть мили. Она все жала и жала на педаль, оставаясь на второй слева полосе. Когда они проехали Дорчестер и оказались в Милтоне, «форд» отделяло от «инфинити» всего пять машин, и Рейчел неотрывно держала его на мушке.

Она так сосредоточилась на погоне, что забыла свой страх перед скоростной магистралью. Правда, вскоре страх вернулся, но это был не ужас, а постоянный трепет где-то у основания горла и явственное ощущение, что ее скелет хочет выбраться наружу, прорвав кожу. Страх сопровождался горечью и яростью из-за предательства Брайана, едкими, как средство для прочистки водопроводных труб. Сначала еще оставались сомнения, но теперь стало предельно ясно, что Брайан не едет в аэропорт. Логан остался в пятнадцати милях позади. Когда они свернули с 93-й автомагистрали на 95-ю Южную и появились указатели на Провиденс, Рейчел подумала, что Брайан, может быть, решил лететь не из Логана, а из Т. Ф. Грина, единственного крупного аэропорта в Род-Айленде. Она знала, что некоторые предпочитают его из-за вечного столпотворения в Логане. Но она знала и другое: в Москву оттуда не летают.

– Ни в какую долбаную Москву он не едет, – заявила она вслух.

Это подтвердилось, когда миль за десять до аэропорта Брайан включил сигнал поворота и начал перемещаться на правую полосу. В Провиденсе он свернул с автомагистрали на съезд, ведущий к Университету Брауна и находившийся на стыке поселков Колледж-Хилл и Федерал-Хилл. Туда направились еще несколько автомобилей, в том числе и «форд»; Рейчел пропустила перед собой двух водителей. На развилке «инфинити» свернул вправо, а две другие машины – влево.

Рейчел поехала медленнее, стараясь отдалиться от Брайана, но слишком сильно медлить было нельзя. Слева, рыча мотором, промчался «порше», вклинившийся между «фордом» и ехавшей перед ним машиной. Оставалось лишь порадоваться тому, что это ничтожество на ничтожном автомобильчике ведет себя как типичное ничтожество: благодаря этому она опять получила надежное прикрытие.

Но радость ее длилась недолго. У первого же светофора «порше» сместился на левую полосу, откуда разрешался только левый поворот, но вместо поворота просвистел на перекрестке мимо Брайана и вырвался вперед.

Ничтожество есть ничтожество, подумала Рейчел. Чтоб ему. Теперь между ней и мужем не осталось никого, ничто не мешало ему посмотреть в зеркало заднего обзора и узнать ее. Проехали перекресток. Она держалась на расстоянии четырех корпусов от «инфинити», но водитель, ехавший позади нее, уже вытягивал шею, пытаясь понять, почему эта женщина ведет себя так непростительно и не держится вплотную к идущей впереди машине.

В этом районе преобладали обшитые досками дома в федеральном стиле, попадались армянские пекарни и известняковые церквушки. Брайан вдруг приподнял голову и стал-таки всматриваться в зеркало заднего обзора, отчего Рейчел запаниковала и едва не ударила по педали тормоза. Но оказалось, что он всего лишь посмотрел на дорогу. Через два квартала она увидела то, что ей было нужно, – расширение обочины около закусочной и заправки. Включив сигнал поворота, она подъехала к закусочной и хотела сразу же вернуться на проезжую часть, но тут мимо нее проскочил зеленый «крайслер», за которым вплотную следовали коричневый «приус», бронзовый «ягуар», «тойота-4раннер» на чудовищных колесах и – господи боже! – мини-вэн. Целых пять автомобилей отделяли ее от «инфинити», да к тому же мини-вэн полностью загораживал обзор. И даже если бы не загораживал, Рейчел все равно ничего не увидела бы: ехавшая перед ним «тойота-4раннер» была еще выше.

Все затормозили у следующего светофора, и она даже не знала, успел ли Брайан проскочить перекресток до того, как включился красный свет.

Затем машины снова поехали друг за другом по прямой, как стрела, улице. Рейчел молилась, чтобы ей попался хоть один поворот и тогда у нее появился бы какой-то, ну хоть какой-то шанс увидеть мужа, но поворотов не было.

Еще через милю от основной дороги отходила Белл-стрит. «Приус», мини-вэн и «4раннер» свернули на нее, а «крайслер» и «ягуар» продолжили двигаться по Бродвею. Но «инфинити» перед «крайслером» больше не было. Его не было нигде.

Рейчел вскрикнула сквозь сжатые зубы и вцепилась в руль с такой силой, что сама испугалась: не сорвать бы его с колонки.

Резко, без всякого предупреждения, она развернула «форд» на сто восемьдесят градусов. Ехавшая позади машина гневно загудела, как и встречная, которую она подрезала. Но ей было все равно. Страха она не чувствовала, только величайшее разочарование и ярость. Ярость в первую очередь.

Она доехала по Бродвею до заправки и закусочной, где Брайан пропал из виду. Там она вновь сделала разворот – на этот раз с предупреждением и более аккуратно – и снова двинулась по Бродвею со скоростью тридцать миль в час, стараясь внимательно вглядываться во все боковые ответвления.

И вот опять та же развилка. Подавив в себе желание закричать и заплакать, она свернула влево, на крошечную площадку перед домом, где размещалась Ассоциация ветеранов иностранных войн, и развернулась.

Если бы в этот момент на перекрестке не включился красный, Рейчел так и не нашла бы его. Она стояла рядом с заправкой, уже другой, и ничем не примечательным зданием страхового агентства. Посмотрев в переулок, который пересекал Бродвей, она увидела большую постройку в викторианском стиле, с высокой белой вывеской на лужайке, где перечислялись находившиеся здесь учреждения. Сбоку, на автостоянке, под металлической пожарной лестницей, стоял «инфинити» Брайана.

Она припарковалась в шести домах от викторианского здания и вернулась к нему пешком. Улица была обсажена старыми дубами и кленами, в тени деревьев еще сохранялась сырость от выпавшей утром росы. В майском воздухе смешивались запахи разложения и возрождения природы. И даже в этот момент, приближаясь к дому, в котором ее муж скрывал правду о себе – пусть не всю, но какую-то ее часть, – она чувствовала, как здешний воздух успокаивает ее.

На белой вывеске значились три психиатра, один семейный врач, компания по добыче минералов, фирма по проверке прав на недвижимость и две адвокатские конторы. Держась в тени деревьев, Рейчел прошла к автостоянке. У входа имелся большой знак, предупреждавший, что парковка разрешена только сотрудникам учреждений дома номер 232 по Сивер-стрит, а таблички на ограждении указывали, где чье место. «Инфинити» стоял на парковочном месте, отведенном компании «Олден минералс, лимитед».

Рейчел никогда не слышала о такой компании, и все же название почему-то казалось знакомым. Нет, оно не попадалось ей, совершенно точно, но… Еще один парадокс на этой парадоксальной неделе.

«Олден минералс» находилась на втором этаже, в помещении 210. Казалось, настал подходящий момент, чтобы взбежать по лестнице, ворваться в помещение и выяснить, что скрывает от нее муж. Однако Рейчел колебалась. Прислонившись к стене под пожарной лестницей, она пыталась найти логичное объяснение происходящему. Мужчины иногда устраивали сложные мистификации, если, например, затевали вечеринку, готовя сюрприз для своих жен.

Но не до такой же степени. Никто никогда не утверждал, что летал в Лондон, тогда как сам оставался в Бостоне, и не ехал в Провиденс, уверяя, что отправляется в Москву. Вразумительных объяснений не было.

Разве что…

«Разве что он шпион, – подумала Рейчел. – Шпионы примерно так себя и ведут, правда?»

Правда, Рейчел, правда, прозвучал у нее в ушах саркастический голос, похожий на голос ее матери. И шпионы, и психопаты с антисоциальными наклонностями, и мужья, обманывающие своих жен.

Она пожалела, что бросила курить.

Если бы она встретилась сейчас с Брайаном лицом к лицу, что это дало бы ей? Узнала бы она правду? Вряд ли, раз он так искусно врал ей столько лет. Она не поверила бы ему, что бы он ни сказал. Даже если бы он показал ей документы сотрудника ЦРУ, она вспомнила бы о поддельном селфи, якобы присланном из Лондона (интересно, кстати, как ему удалось подделать это?), и велела бы проваливать ко всем чертям вместе с фальшивыми документами.

Нет, если бы встреча случилась прямо сейчас, она ничего не добилась бы.

Еще труднее было признать тот факт, что, независимо от того, стал бы Брайан врать ей или нет, их отношения – или как это теперь следовало называть? – прекратились бы, а Рейчел еще не была к этому готова. Как ни унизительно было это сознавать, но пока что она не могла вообразить жизнь без Брайана. Она представила себе квартиру без его одежды, его книг, его зубной щетки и титановой бритвы, его любимой еды в холодильнике, его любимого виски в баре, а еще хуже, если бутылка останется как напоминание о нем, пока Рейчел не выльет виски в раковину. Журналы, на которые он подписался, будут приходить месяцами, а для нее долгие пустые дни станут мучительно перетекать в бесконечные вечера. После того провала в прямом эфире она потеряла большинство своих друзей. Осталась Мелисса, но Мелисса была из тех друзей, которые считают, что ты должен «подтянуться», «не унывать», «стряхнуть это» и «настроиться позитивно»: «Официант, будьте добры, еще порцию, только льда поменьше». Остальные были вообще не друзьями, а случайными знакомыми. И их можно было понять: трудно поддерживать знакомство с нелюдимым человеком.

Ее единственным верным другом в последние годы был Брайан. Рейчел зависела от него, как деревья зависят от корней. Весь ее мир сводился к Брайану. Рассудок говорил ей, что, разумеется, с ним придется расстаться. Он был обманщиком. Дом их был слеплен из песка. И все же она…

Брайан вышел из боковой двери и проследовал к своему автомобилю, прямо перед Рейчел. На ходу он нажимал кнопки телефона, посылая кому-то сообщение, а Рейчел стояла под пожарной лестницей, в пяти-шести футах от него. Она приготовилась к тому, что сейчас Брайан ее увидит, и размышляла о том, что нужно сказать. Он переоделся в темно-синий костюм с белой рубашкой, галстуком в черную и серебряную клетку и темно-коричневыми туфлями. На плече висела коричневая кожаная сумка с ноутбуком.

Брайан залез в «инфинити», кинул сумку на пассажирское сиденье, одной рукой захлопнул дверь и запустил двигатель, продолжая набирать сообщение. Наконец оно, по-видимому, было отослано: Брайан бросил телефон на сиденье и стал задним ходом выезжать со стоянки, глядя в зеркало заднего вида. Если бы взгляд его переместился на шесть дюймов ниже, он увидел бы Рейчел. Она представила себе, как это поразит его, – наверное, он забудет об управлении и впилится прямо в фонарный столб посреди стоянки. Но ничего такого не случилось. Брайан вырулил на свободное место, затем выехал со стоянки и повернул налево, на Сивер-стрит.

Рейчел кинулась к «форду», радуясь, что надела теннисные туфли – часть ее «спортивной» экипировки. Прыгнув на водительское сиденье, она развернулась, промчалась по Сивер-стрит и резко – автомобиль даже наклонился – повернула на Бродвей, в тот момент, когда желтый свет сменился красным. Спустя минуту она увидела «инфинити», от которого ее отделяли три машины.

Они вернулись в центр Колледж-Хилла. У квартала, находившегося в полуразрушенном-полувосстановленном состоянии, Брайан остановился на обочине. Рейчел затормозила ярдах в пятидесяти позади него, около заколоченного туристического агентства и усопшего музыкального магазина. Дальше находилось бюро проката мебели, где, похоже, предлагали только лакированные туалетные столики черного цвета, а за ним виднелись винный магазин и магазин фототоваров «Литл Луи». Рейчел подозревала, что лавки с фототоварами (в отличие от винных) вскоре сгинут вслед за музыкальными магазинами и туристическими агентствами, но «Литл Луи» пока держался. В него-то Брайан и зашел. Она хотела было подойти и посмотреть, что Брайан делает там, но сразу отказалась от этой рискованной затеи – и хорошо сделала, так как он пробыл в магазине не больше двух минут. Рейчел подоспела бы как раз к его выходу. Брайан отъехал от магазина, Рейчел тронулась вслед за ним. Проезжая мимо магазина фототоваров, она заметила, что внутри темно; окна были заклеены снимками фотоаппаратов и газетными страницами с рекламой. Трудно было сказать, что на самом деле происходило в этом «магазине». Вполне вероятно, торговля фотоаппаратами не была их основным занятием.

Они выехали из Провиденса, минуя маленькие и совсем крошечные городишки с обшитыми дранкой домами довольно удручающего вида, а также разбросанные там и сям фермы. Наконец Брайан подкатил к вытянувшемуся вдоль шоссе торговому центру, проехал мимо булочной «Панера брэд», последней в ряду заведений, завернул на парковку стоявшего особняком банка и вышел из машины. Повесив на плечо сумку с ноутбуком, он направился в банк.

Рейчел остановилась возле торгового центра, перед интернет-магазином аптекарских товаров и обувным магазином «Пейлес Шу-Сорс». Ожидая дальнейшего развития событий, она сняла телефон со специальной подставки и увидела, что ей пришло сообщение.

Оказалось, что оно от Брайана, послано двадцать минут назад. Он набирал текст, когда выходил из здания на Сивер-стрит и шагал мимо Рейчел, стоявшей под пожарной лестницей: «Сидим на взлетной полосе. Скоро взлетим. Сядем часов через десять. Надеюсь, ты в порядке. Ужасно люблю тебя, малыш».

Спустя десять минут Брайан вышел из банка. Ноутбука при нем не было.

Забравшись в «инфинити», он поехал тем же маршрутом обратно в Провиденс.

Следующей остановкой был цветочный магазин. Когда Брайан вышел с букетом белых и розовых цветов, внутри у нее что-то перевернулось. Она боялась думать о том, что это могло значить. Затем он притормозил у винного магазина, где купил бутылку шампанского. Теперь ей определенно не хотелось думать обо всем этом. Брайан свернул с главной дороги и направился в Федерал-Хилл, некогда служивший местом обитания итальянской диаспоры и цитаделью новоанглийской мафии. Сейчас это был симпатичный благоустроенный район с шикарными ресторанами и рядами домов из красного кирпича.

Брайан заехал на огороженный с боков узкий участок перед одним из таких домов. День стоял погожий, и окна с белыми наличниками были распахнуты, белые занавески слегка колыхались. Рейчел припарковалась за несколько домов от Брайана, на другой стороне улицы. Стоя на тротуаре с букетом в руке, Брайан сунул два пальца в рот и пронзительно свистнул. За все время, что они прожили вместе, Рейчел ни разу не слышала, чтобы он так свистел. И не только свистом он отличался от обычного Брайана: он шел по-другому, еще больше распрямил плечи, свободнее двигал бедрами и переступал с пятки на носок с грацией профессионального танцора.

Он поднялся по ступенькам крыльца, и дверь открылась навстречу ему.

– О господи, – прошептала Рейчел. – Милостивый Боже!

В дверях стояла женщина лет тридцати пяти: вьющиеся русые волосы, чрезвычайно привлекательное, чуть удлиненное лицо. Но Рейчел некогда было разглядывать ее волосы и ее лицо. Брайан вручил ей цветы и шампанское, встал на колени и поцеловал живот, в котором она, несомненно, вынашивала ребенка.