Точка

«Изумруд», отправленный для встречи и охраны транспортов и шедший все время на полном ходу, нашел их в условленной точке рандеву, чуть к югу от Готских островов. К этому времени уже совершенно стемнело, луна еще не взошла, но рассеянного света звезд было достаточно, чтобы опытные сигнальщики крейсера, даже в тумане, смогли обнаружить караван русского обоза с 8 кабельтовых. Прекратив сближение, чтобы исключить всякие неожиданности, передали свой позывной. После первой попытки со стороны транспортов не было заметно никакой реакции. После повторной передачи сигнала также тишина. Попробовали осторожно приблизиться, в третий раз передав свой позывной, и лишь после получения соответствующего отзыва подошли к борту «Камчатки», бывшей главной в конвое.

Кратко доложив начальнику тыла Витте детали обнаружения, а самое главное последовавшего сближения со своими транспортами, с крейсера посоветовали удвоить вахту сигнальщиков на мостиках, отправив всех, кто стоит сейчас вниз, на отдых. После чего изложив вкратце подробности боя, в том виде, в каком он их знал, командир крейсера капитан второго ранга барон Ферзен предложил пробежаться до места и разузнать, что к чему. Помимо разведки это позволило бы избежать случайной стрельбы, в случае внезапного появления «Изумруда» из темноты. А так, маневрируя поблизости и будучи готов появиться в любой момент, он мог обеспечить гораздо более эффективную защиту.

До ближайшей вражеской базы было меньше 60 миль, но теоретически ожидались встречи лишь со вспомогательными крейсерами. Все остальные японские корабли должны были быть намного севернее. Считалось, что с началом боя основных сил передовые дозоры между островами Гото и островом Квельпарт будут сняты или, как минимум, существенно ослаблены. Это должно было позволить проскочить нашим транспортам под самым берегом, где вероятность встречи с патрульными судами считалась минимальной. На всякий случай планировалось вести конвой на максимальной скорости, чтобы иметь возможность уклониться или уйти обратно на юг, в случае невозможности продвижения к намеченной точке.

На случай встречи с рыбаками, каботажниками или нейтралами имелся строжайший приказ не либеральничать и топить всех, но в обязательном порядке принимать все меры для спасения экипажей. Первоочередной считалась задача сохранения секретности выдвижения, а все возможные политические и дипломатические осложнения оставлялись на после войны.

Примерно в половине одиннадцатого со стороны берега показалась цепочка огней. На транспортах сыграли боевую тревогу. Расчеты 37- и 47-миллиметровых орудий, которыми пароходы были утыканы как ежи иголками, навели их на обнаруженную цель. Конечно, в случае реального боя толку от них было бы мало, но отбиться ночью от миноносцев шансы были.

Весь конвой развернулся на северо-запад, и огни вскоре пропали из вида. После примерно получаса хода курсом на середину пролива развернулись обратно. Вскоре такие же огни разглядели на западе, только эта цепочка была короче и реже, а поскольку транспорты и так от неё удалялись, обошлось без лишнего маневрирования.

В том, что эти огни имеют явно не природное происхождение, никто не сомневался. Однако встретить столь оживленное движение в районе предстоящего базирования было большой неожиданностью. С «Камчатки» передали на все суда приказ сбавить ход до 5 узлов, а капитану первого ранга Радлову – прибыть на борт для совещания. Когда шедший замыкающим в колонне «Иртыш», на котором держал свой флаг командир транспортов, как младший флагман в отряде, нагнал флагманскую мастерскую, с него быстро спустили шлюпку, чтобы доставить Радлова на военный совет. Но её тут же разбило волной о борт, пришлось совещаться через мегафоны с мостиков максимально сблизившихся транспортов.

После недолгих размышлений решили продолжить движение, увеличив ход до полного, рассудив, что в случае появления серьезных сил японцев все равно уже не уйти, а эти огни вполне могут быть рыбацкими флотилиями.

В два часа ночи взошла луна. При её свете стали видны вершины гор Осеяма и Сенда на юго-западной оконечности острова Фукуэ с правого борта, возвышавшиеся над дымкой. По их вершинам, явно выделявшимся на общем фоне, удалось точно определить свое местоположение. До намеченной точки оставалось не более 8 миль, но из-за непредвиденных задержек обоз опаздывал на два с лишним часа. На паровых катерах, еще стоящих на палубах транспортов, уже развели пары. Их планировалось спустить на воду милях в трех от места и послать вперед, на разведку и высадку десанта, для захвата причалов и всего, что способно плыть в окрестностях деревушек на острове Сагано. Ветер начал стихать, и волны под берегом стали заметно меньше. В таких условиях уже становилось возможным использование катеров и спуск их на воду с транспортов.

Примерно в половине третьего прожекторы с «Камчатки» и «Анадыря» тщательнейшим образом начали обшаривать берег острова Сагано, именовавшегося «точкой» в оперативных планах, входя в пролив с юга. Десантные команды на шлюпках и катерах уже приблизились к мысу, на южной его оконечности, стремясь скорее высадиться на берег у рыбацкой деревушки, расположенной чуть восточнее его на юго-восточном склоне горы Онодаке. Вдоль всей хлипкой деревянной пристани этого селения были пришвартованы рыбачьи джонки. Почти сразу минеры с «Камчатки» засекли работу японской радиостанции где-то совсем рядом. Её тут же забили своей искрой, оповестив семафором все суда южной группы.

Одновременно минные катера двинулись в глубь пролива, где снова были замечены те же огни, что и три часа назад. Вскоре выяснилось, что это были рыбаки, возвращавшиеся с моря. Это вызвало огромное облегчение. Принять бой сейчас не было никакой возможности. С сообщением об этом и об обнаруженной вражеской станции немедленно отправили катер к северному входу в пролив, где должны были разворачиваться корабли второй группы, не имевшие радиотелеграфа.

Спустя десять минут после начала «иллюминации» у южного устья пролива точно так же озарился ярким электрическим светом прожекторов берег у северной оконечности острова Сагано. Высаживался десант, выдвигались партии для промера глубин и обвеховки фарватеров. Многократно обкатанные на учениях операции выполнялись быстро и четко. Уже в половине пятого все транспорты вошли в пролив, заняв предписанное каждому место. А на оба берега свозили десантные орудия и пулеметы. Оборудовались и маскировались огневые точки и посты наблюдения и освещения. Минеры тут же прокладывали линии связи.

При этом катера и шлюпки сновали между кораблями и берегом в почти полной темноте, соблюдая правила светомаскировки. Разведотряды отправились вдоль берега в поисках японской сигнальной станции, а разгоревшаяся вскоре перестрелка в районе вершины Онодаке показала, что кого-то они все же нашли. Спустя полчаса появился посыльный, доложивший, что наблюдательный пост, оборудованный пародинамо и станцией беспроволочного телеграфа, обнаружен и уничтожен. Найдены трупы трех японцев в морской форме, еще несколько скрылись, воспользовавшись темнотой. Наши потери: трое раненых и один пропавший без вести.

Учитывая, что японская рация, похоже, осталась незамеченной, судя по вновь восстановившейся тишине в эфире, работы по развертыванию базы продолжались в максимальном темпе. На восточном низменном берегу пролива было найдено место для постановки на якорь буксиров «Свирь» и «Русь», оборудованных под штабные корабли для сил обороны восточного сектора.

Все коммуникации подводились к этим пароходам, а от них велись провода к прожекторным постам, размещенным на берегу, вблизи орудий. Катерная флотилия, охранявшая восточные и северные подступы к проливу, также была привязана к этим кораблям, с которых пополнялись все запасы и получались все распоряжения. Связь с противоположным берегом была возможна лишь с помощью сигнальных фонарей, а с наступлением темноты или при ухудшении видимости только посыльными и репетичными катерами, что было недостаточно надежно, так что рассчитывать приходилось в основном на себя.

Как только рассвело, появился и «Изумруд», немедленно подошедший к борту «Иртыша» для пополнения запасов. С него сошла десантная рота, при содействии все тех же отрядов добровольцев зачистившая остров Сагано. Были обнаружены и взяты в плен еще два японских матроса, а офицер и два его подчиненных погибли в перестрелке, в которой были ранены и пятеро матросов с крейсера. В развалинах сигнальной станции не нашли ничего, кроме пепла сгоревших документов и книг.