Глава 19
Инна в своем репертуаре. В доме все блестит, на утреннем столе — свежие блинчики с творогом. И сама она выглядит как сорванный с грядки огурчик — сочная, упругая. Но без соли. Смотрится хорошо, но нет особого желания съесть ее прямо сейчас. Может, потом, вечером…
А Прохор обязательно вернется к ней ночью. Он уже все для себя решил. Да и Лида сделала свой выбор… Мужу она собралась пожаловаться. И ведь не шутила. А почему? Потому что слюбилась со своим Корольком. Стерпелось и слюбилось… Инна искренне любила Прохора, потому и не могла от него ничего скрыть, даже Шуршура сдала. А Лида готова была сдать Прохора мужу.
И сопротивлялась она без всякого кокетства, и следующую встречу не назначила. Он спросил, а она промолчала. А затем и вовсе выставила его за дверь. Он-то, конечно, не оставит ее в покое — будут новые встречи. Но Лида уже не будет принадлежать ему целиком…
Может, оно и к лучшему. Жизнь с Инной пресная, но комфортная, к тому же у них будет ребенок, а это дорогого стоит. Ну, а встречи с Лидой будут подсаливать эту жизнь, сдабривать ее яркими красками. Да, это вариант, жить с Инной, а встряхиваться с Лидой. А заодно унижать Королька…
— Когда тебя ждать? — спросила Инна. Она улыбалась, но в ее глазах пряталась тоска.
— Не знаю. Но баб точно не будет, — ответил он, не отводя глаз.
— Хорошо бы.
— Давай без «бы». Все будет хорошо…
— Лишь бы с тобой ничего не случилось.
— А вот каркать не надо.
Прохор умел быстро стрелять и, в принципе, мог обходиться без телохранителей. Но в его положении не солидно без свиты, поэтому Мудрила и Ярема уже ждали его во дворе.
Но не успел Прохор сесть в машину, как во дворе вдруг взорвалась граната. И тут же появились вооруженные люди в масках.
Граната была шумовой, а люди в масках оказались спецназовцами. Прохора грубо вытащили из машины, упаковали, сунули в микроавтобус. Там он пролежал на полу между сиденьями всю дорогу. Спецназовцы хранили угрюмое молчание, хорошо, хоть не били.
Машина остановилась во внутреннем дворе ГУВД. Прохора затолкали в здание, сразу же провели в кабинет, который, судя по вывеске, принадлежал начальнику отдела уголовного розыска. Это обнадеживало. Убийствами, в которых его подозревали, вроде бы занимался РУБОП.
Его завели в кабинет, пристегнули наручниками к скобе, вмурованной в стену. Спецназовцы ушли, кабинет опустел. Шло время, но никто не появлялся. Прохор усмехнулся. Похоже, менты собирались взять его на психологический прием. Наконец дверь открылась, и в кабинет вошел начальник уголовного розыска. Это был среднего роста широкоплечий мужчина лет сорока. Резкие и тяжелые черты лица, маленькие сверлящие глазки.
— Майор Комлев, — представился он. — Гражданин Кожухов, вы подозреваетесь в покушении на убийство.
— Это вы расскажете моему адвокату.
— Есть показания свидетелей. Вы стреляли в гражданина Королькова. Будем писать чистосердечное признание?
— А где показания потерпевшего?
— Все есть.
— Где показания свидетеля?
— Я же говорю, все есть.
— Покажите.
— Пока не могу.
— Не можете. Потому что нет ничего…
Прохор перевел дух. Он-то подумал, что Лида его сдала. В отместку за недавний переполох. Она ведь обещала наказать его. Но нет, не сдавала его Лида. И Королек не идиот, чтобы заявлять на Прохора. Видно, сами менты что-то пронюхали и решили прессануть его. Возможно, чисто для профилактики… А может быть, полковник Кувалов хочет избавиться от него. Может, его собираются закрыть в камере, чтобы затем запустить туда «торпеду».
— Все есть, Кожухов. И ты должен понимать, что тебе не отвертеться. Гражданка Королькова на тебя заявила.
— Не верю!
Комлев вынул из папки лист бумаги, положил перед собой.
— Что это? — спросил Прохор.
— Заявление… Копия.
— А где оригинал?
— Королькова его забрала. Только что… Испугалась.
— Ты урод, майор?
— Что?! — вскинулся Комлев.
— Ты же знаешь, кто я такой…
— И что?
— А Лида — опасный свидетель. Ты хочешь, чтобы я ее убил?
— А вот этого я тебе не советую!
— Да я-то ее не трону… А другой бы тронул! Зачем ты назвал ее имя?
— Ты, Кожухов, должен знать, что мы все про тебя знаем.
— И в любое время можете надавить на Королькову, да? Чтобы вернуть заявление, да?.. Ну, ты и урод!
— Кожухов!
— Я арестован?
— Нет.
— Вы готовы предъявить мне обвинение?
— Нет.
— Тогда почему я в наручниках? Может, вам нужны проблемы с прокурором?
— У тебя при задержании изъяли ствол.
— А заявление?
— Там не заявление, там филькина грамота.
На боевой пистолет разрешение получить невозможно, поэтому Прохор составил заявление. На имя начальника ГУВД. Дескать, он нашел пистолет и, как законопослушный гражданин, просит принять его. Заявление приходилось составлять на каждый день, и, чтобы лишний раз не утруждать себя, Прохор имел целую стопку распечатанных на принтере копий. И сегодня утром он не забыл приложить к оружию свежий бланк.
— Как это, не заявление? Сначала вы незаконно подбросили мне ствол, затем незаконно задержали… Я жаловаться не буду. За меня это сделает адвокат.
— Ствол мы, конечно, конфискуем… — в раздумье проговорил Комлев. — А ты, Кожухов, должен знать, что мы тебя помним и любим. И если будешь зарываться, вылюбим по полной программе.
— Я зарываться не буду, — качнул головой Прохор. — Это не в моих интересах.
— Кто знает, кто знает.
— Я хороший… Если меня не злить.
— Посмотрим.
Комлев не стал усугублять и снял наручники. А затем выписал пропуск на свободу.
Первым делом Прохор отправился к Лиде домой. Да, она действительно сдала его, и Прохор знал, как ее наказать. Шантажировать он ее не станет, просто зажмет в угол, а там она сама растает. А повод, чтобы встретиться с ней, у него более чем весомый.
На звонок в калитку откликнулся пожилой мужчина в аккуратной рабочей спецовке. Это был садовник, помимо прочего исполняющий обязанность охранника. Он-то и сказал, что Лида куда-то уехала. Собрала вещи и вместе с мужем отправилась в аэропорт. Учитывая обстоятельства, трудно было в это не поверить.
Прохор отправился в аэропорт, но немного опоздал. Лида вылетела в Москву. Но одна, без мужа. А куда же делся Королек?
Прохор знал, где находится его офис. Туда он и отправился.
Королек был на месте. Он сидел за столом в своем кабинете — важный, деловой, но напряженный. На вошедшего он глянул как на фатальную неизбежность.
— Поговорим? — усаживаясь на стул, пристально посмотрел на Королька Прохор.
— Лида погорячилась, — заговорил тот. — Я попросил ее забрать заявление. И отправил в Москву. Оттуда она вылетит в Испанию.
— Сам почему не уехал?
— Чтобы я бегал от тебя? — презрительно скривился Королек.
— Но за Лиду переживаешь?
— Само собой.
— Это хорошо.
— Не тебе решать, что хорошо, что плохо.
— Нарываешься? — зло спросил Прохор.
— Оставь Лиду в покое.
— Я не собираюсь ее наказывать. Просто хотел узнать, как так вышло…
— Как есть, так и вышло. Она моя жена и ждет от меня ребенка.
— И не важно, что было в прошлом?
Королек молча кивнул, без страха глядя на Прохора.
— А в прошлом ты жил по понятиям.
— Я и сейчас имею понятия.
— Значит, знаешь, что я должен с тобой сделать. За то, что ты меня заказал.
— Только Лиду не трогай!
— А с кем она останется, если ты закончишься?
— Ты можешь меня убить, — жестко отчеканил Королек. — Но ты должен сделать это по-честному.
— Должен?
— Мы будем стреляться. Кто первый выстрелит, тот и победил.
— Дуэль?
— Кто-то из нас должен умереть.
— Отлично. У тебя есть ровно день, чтобы составить завещание. Завтра в полдень за тобой заедут.
— Я сам подъеду куда скажешь.
— Завтра. В полдень… У пруда, в городском парке…
— Надо было нам сразу там встретиться, — сквозь зубы процедил Королек.
— Лучше поздно, чем никогда.
— Завтра я тебя пристрелю.
— До встречи!
Прохор кивнул, поворачиваясь к сопернику спиной. Он и прощался с ним, и благодарил за отличную идею. Хватит ходить вокруг да около, пора ставить вопрос ребром. Кто выживет, тому и Лида…
А как же Инна?.. О ней Прохор подумал на пути к машине. Но, может, сначала нужно выжить в поединке с Корольком, а потом уже решать с ней? О том, чтобы отменить дуэль, не могло быть и речи. Прохор закусил удила, и теперь его никакая сила не остановит.
Королек не стал убегать от него. Мужик. Но так и Прохор показал себя с лучшей стороны. Он мог бы вломиться к нему в офис в сопровождении своих телохранителей, но Мудрила и Ярема остались возле машины.
Им бы по сторонам смотреть да ушки на макушке держать, а они точили лясы с двумя симпатичным девчонками. Грузят их без зазрения совести, а те уши развесили. Стоят, щелкают, хлопая ушами.
Увидев Прохора, Мудрила встрепенулся, толкнул в бок Ярему. Оба подобрались, девчонки отступили на задний план. Но, усаживаясь в машину, Прохор заметил, как Ярема записывает номер телефона.
— Как зовут? — спросил Прохор.
Он решил не отчитывать пацанов, чтобы не показаться занудой.
— Лена и Марина, — стронув машину с места, улыбнулся Ярема.
— Сами подошли?
— Да нет, мимо проходили… Юбки у них короткие, не смог удержаться.
— А машину без присмотрела оставил.
— Ну, мы посматривали, — пожал плечами Мудрила.
— А хрен его знает! — Ярема вдруг ударил по тормозам.
Машина остановилась, он открыл дверь.
— Прохор, давай выйдем!
Прохор не заставил себя упрашивать. Он и сам заподозрил неладное. Вдруг девочки эти взялись неспроста? Вдруг это был отвлекающий маневр?..
Он открыл дверь, вышел из салона, сделал шаг, второй. А на третьем громыхнуло. В затылок что-то ударило, и он потерял сознание.
Очнулся Прохор в машине «Скорой помощи». Перед глазами расплывались красные круги, кто-то что-то говорил, машина куда-то ехала. Сознание висело на тонкой, тянущейся вниз ниточке. Висело, качалось, пока не бухнулось куда-то на пол. Но, теряя сознание, он успел осознать, что машину все-таки взорвали. И не факт, что он выжил…
Ночь, море огней, вид сверху просто великолепный. Но радости не было. Лида стояла у окна и спрашивала у себя, почему она такая дура. Она же знала, кто такой Прохор. И угораздило ее заявить на него в милицию.
Но ведь он сам во всем виноват. Она же ясно дала понять, что с ней нельзя как с подстилкой. И наказать пообещала.
Егору она сказала только то, что дала показания против Прохора. Он должен был сказать ей за это спасибо. Сам-то он заявить на него так и не решился…
Егор отправил ее в Москву, но сам будет здесь только послезавтра. И тогда они вместе вылетят в Лимассол… А вдруг Егор останется в Зарубинске? Вдруг он откажется от Лиды и забудет к ней дорогу?.. Может, он для того и отправил ее в Москву, чтобы с глаз долой. А из сердца — вон…
И основания для тревоги у нее были. Четыре часа уже прошло с тех пор, как Егор позвонил в последний раз. Почему он так долго не звонит?
На столике зазвонил телефон. Лида восторженно встрепенулась. Наконец-то!
Но в трубке она услышала голос мамы. И даже пожалела о том, что дала ей номер телефона. Пока она будет говорить, может позвонить Егор…
— Ты телевизор смотришь?
— Нет, а что?..
— Там показывают… Э-э, ты же в Москве!..
— Что там показывают?
— Прохора твоего взорвали.
— Как взорвали?
— Как, как… В машине он был, а машина взорвалась. Бомбу кто-то подложил.
— Он жив?
— Надеюсь, что нет… Бандюк проклятый!
— И кто его взорвал?
— Я откуда знаю? Тут у нас в «Криминальных хрониках» одни только хроники. Вот скажи, что они могут знать?
— Мама, мне звонят!
На самом деле никто не звонил, но Лиде нужен был повод, чтобы отвязаться от мамы с ее глупыми разговорами. Прохора взорвали, а она несет какую-то дичь. Вот и спрашивается, в кого Лида такая дура?..
Она позвонила Егору, но тот долго не брал трубку. Наконец отозвался:
— Да-а.
Ей хватило одного короткого слова, чтобы все понять. Егор пьян, и язык у него заплетается. Значит, пьян порядком.
— Ты где? — спросила она.
— В Караганде.
— Не смешно.
— Так я и не смеюсь…
— Это правда, что Прохора взорвали?
— Возле моего офиса.
— Насмерть?
— Да нет, вроде жив.
— А почему возле офиса?
— Не знаю.
— Однажды ты его уже заказал…
— Не везет мне на этого урода.
— Так это ты его заказал?
— И с женой не везет… Что за чушь ты несешь?
— А если на тебя свалят?
— На меня и свалят.
— Ты хоть понимаешь, что с тобой будет?
— А пусть попробуют.
— Тебе нужно срочно уезжать!
— Я не буду бегать от этого ублюдка!
Лида цокнула языком. Она и трезвого не могла его уговорить, а сейчас тем более не сможет. Что ж, придется возвращаться в Зарубинск. Она должна вытащить мужа из этого болота.
Ночь прошла как в бреду. Прохор знал, что его должны были взорвать, он уходил от машины, а она гонялась за ним по всему городу. И взрывалась, взрывалась…
А к утру его отпустило, и он наконец смог уснуть. И выспался. Проснулся в таком состоянии, как будто и не было никакой контузии. Он попробовал встать, голова закружилась, и, если бы не Инна, его бы до сих пор тошнило. А она пришла, взяла его за руку, и качка улеглась. А там, где штиль, там без тошноты.
— Это я накаркала, — вздохнула она.
— Забудь!
Прохор не собирался ее ни в чем винить. Это же нормально, когда жена беспокоится о муже… И Лида сейчас должна беспокоиться о Корольке…
Дверь открылась, в палату вошел Шуршур. Увидел Инну, тепло улыбнулся ей.
— Я схожу за минералкой, — сказала она.
Шуршур проводил ее взглядом, в котором сквозило вожделение, и Прохор недобро посмотрел на него:
— Минералка для меня.
— Так я и не претендую, — развел руками Шуршур.
— Что ты узнал?
— Да пока не ясно… Может, Вагнер?
— Значит, он уже должен был ударить на добивание.
— Да нет, там у них все тихо… Он тебе звонил?
— Нет.
— Я бы не стал звонить. Когда человек оправдывается, мне кажется, что он виноват…
— Я у Королька был.
— Я в курсе.
— Пацаны возле машины остались. Какие-то девки к ним подошли…
— Ярема рассказывал.
Ярема отделался легким испугом, а Мудрила тоже загремел в больницу. И там не только контузия, там еще и проникающее ранение в шею. Его до сих пор держат в реанимации.
— Ярема, конечно, молодец, но лучше бы он не хлопал ушами.
— Он за это ответит, — с жесткими ледышками в голосе сказал Шуршур.
— Ответит. Когда я спрошу.
Ярема, в общем-то, исправил свой косяк, вовремя подняв тревогу. Но в любом случае спрашивать с него должен был Прохор, а не Шуршур.
— Не вопрос.
— Откуда взялись девки?
— Просто шли. Ярема уже говорил с ними, они его убедили…
— А если врут?
— Я сам поговорю с ними…
— А с Корольком я поговорю сам.
— Думаешь, он тебя заминировал?
— Он отправил Лиду в Москву. А сам остался… Почему остался?.. Он ждал, что я подъеду к нему в офис…
— Хорошо, мы возьмем его, — кивнул Шуршур. — А ты с ним поговоришь.
— Куда вы его возьмете?
— И куда, и за что… За жабры.
— Я поговорю с ним по-мужски. Один на один.
Прохор не мог отказаться от дуэли. Вдруг его назовут трусом, а это будет сокрушительный удар по авторитету.
— А заказал он тебя по-мужски? — спросил Шуршур.
— Причем дважды, — в раздумье проговорил Прохор.
— И после этого ты хочешь поговорить с ним один на один?
Шуршур говорил и ждал, когда ему объяснят, что значит поговорить с Корольком один на один.
— Ну, он уже сделал свой ход.
Прохор не торопился ничего объяснять. Он говорил с Корольком с глазу на глаз, никто ничего не слышал. А Королек вроде бы не трепач… Прохор собирался сказать пацанам, но не успел. А сейчас и не надо. Действительно, где гарантия, что на встрече один на один Королек не нанесет подлый удар?
— Теперь наша очередь… Я даже не буду спрашивать, — одними губами улыбнулся Шуршур. — Королек просто исчезнет.
Прохор не знал, что сказать. Да и нужно ли говорить? Шуршур выслуживается, зачем ему в этом мешать?
— А ты женишься на Лиде.
— Ну, это уже мое дело.
— И твое, и наше… Нам нужна фирма Королька…
— Давай не будем делить шкуру неубитого медведя, — поморщился Прохор.
— Да, давай сначала его убьем.
— Да, два удара в спину — это слишком, — кивнул Прохор.
— Я все сделаю, а ты пока отдыхай. И ни о чем не думай… Да, что там с ментами? Зачем они тебя прессанули? Силу свою показать?
— Ты сам все знаешь.
— А могли бы закрыть… Но не закрыли. Значит, уважают… И пацаны тебя уважают… Знаешь, как тебя за глаза называют? Фартовый.
— Ну, это есть, — не стал отрицать Прохор.
— Но на одном фарте далеко не уедешь. Тут за руль крепко надо держаться. А ты что-то расслабился. То по бабам, то здесь, — с благодушной иронией улыбнулся Шуршур.
— Это ты о чем?
— Я, конечно, стараюсь… И вроде получается… Короче, ты выздоравливай и давай за руль. А то пацаны уже спрашивают, почему я все время решаю… Я для них не авторитет…
— А чего выздоравливать? Завтра уже буду на ногах.
— Ну, завтра так завтра… А пока что я сам, от твоего имени. Ну, в смысле, с Корольком… Сам-то я не пойду… Ромбик может…
— Да?
— Да ты не вникай. Тебе не нужно. Ромбику я сам скажу, он послушает. Но если вдруг спросит у тебя, ты уж скажи…
Прохор кивнул. Он и хотел бы, чтобы вопрос решился без его участия, но ведь это нереально. Так что и вникать придется, и направлять. Но разве Королек не заслужил такого участия с его стороны?.. Он сам во всем виноват.
