Глава 13
Луч солнца коснулся лица, защекотал ресницы. А нежная женская рука легла на живот, погрелась на нем, как ящерица на горячем камне, и юркнула вниз. Прохор не должен был поддаваться провокации, но Инна разыгралась не на шутку. Сегодня он встречается с Лидой, но право на него имеет и другая женщина. В такой ситуации ничего не оставалось, как расслабиться. И получить хорошее начало дня. Именно за это Прохор и был награжден завтраком в постель.
— Ты меня балуешь.
— Кто-то же должен баловать тебя в этой жизни, — вздохнула Инна.
— А в чем печаль? — Он внимательно посмотрел на нее.
Неужели Инна пронюхала о его встречах с Лидой? Они уже два раза провели время наедине и втайне от всех. Всего два раза, а Инна уже в курсе?..
— Да ничего, — отмахнулась она.
— Давай, говори, если начала.
— Я знаю… Нет, мне кажется, что у тебя бывают женщины…
— Проститутки. — Прохор прямо посмотрел ей в глаза.
— Да?
— Ты же знаешь, с кем я работаю. Баня у нас — святое дело. Ты помнишь, как мы с тобой познакомились? — спросил Прохор. — Ты была такой крутой! Ничего не боялась… Скажи, что я козел! Скажи, что рога мне нужно обломать. А я скажу, что больше никаких проституток!
— Скажешь?
— Сказал. Все, решено.
— Спасибо, — уныло кивнула Инна.
— Что значит «спасибо»? — возмутился он. — Ты должна устроить мне скандал. Так, чтобы земля подо мной ходуном ходила.
— Я на втором месяце, — сказала Инна.
— Давай, громче… Что ты сказала?! — дошло наконец до него.
— Я была у врача, он сказал, что у нас будет ребенок.
— Земля уходит из-под ног, — потрясенно прошептал Прохор, глядя на нее.
— Что нам делать? Если ты сомневаешься во мне…
— Да нет, в тебе я не сомневаюсь.
— Может, нам еще рано? — осторожно спросила она.
— Это ты о чем?
— Может, ты хочешь, чтобы я сделала аборт?
— Вот только не надо делать резких движений! — Прохор стремительно поднялся, пальцами взбил волосы на голове.
— Ты огорчен, — вздохнула Инна.
— Нет, я просто в шоке. И мне нужно прийти в себя.
Прохор не знал, что делать. Ребенок — плод его глупости. Но разве малыш в чем-то виноват? Разве он должен остаться без отца?.. Может, им и не надо ничего менять в этой жизни? Пусть Лида остается с Егором, а он будет жить с Инной. Будет время от времени встречаться со своей любимой женщиной, чем не счастье?
С этой мыслью Прохор вышел из дома. И во дворе нос к носу столкнулся с чернявым, атлетически сложенным парнем в спортивной куртке. Память мгновенно выжала информацию. Костя Хотелов, кличка Протез, михеевская братва. Прошлой осенью этот «бык» пытался застрелить Прохора, но сам получил пулю в бок и едва не «откинул копыта».
Протез тоже узнал его и растерянно шарахнулся в сторону. Но рука под куртку не полезла: видно, не было там ничего такого.
— Стоять!
Зато у Прохора был ствол. И рука мгновенно легла на рукоять. Но выставлять пистолет напоказ он не торопился.
— Эй, ты не так все понял! — мотнул головой Протез.
— Что я не так понял?
— Я тут с бабой живу.
— Как зовут? Номер квартиры?
— Валя, сто семнадцать, — без запинки ответил парень.
Прохор кивнул. Жила на шестом этаже Валя, Инна здоровалась с ней, называла по имени. И квартира там, кажется, сто семнадцатая.
— А номер хаты?
— Какой хаты?
— Ты же под следствием должен быть.
— Так это, под подпиской я…
— Что-то долго тянут.
— Ну, может, совсем на тормозах спустят…
— Непорядок. Ты меня завалить хотел, а тебя на тормозах…
— Да ладно тебе, — разволновался Протез.
Прохор продолжал держаться за рукоять пистолета, и это его нервировало. В прошлый раз Прохор выстрелил сразу, и он хорошо помнил, чем это все закончилось.
— Что ладно?
— Сам не без греха…
— На войне как на войне.
— Ну, и мне сказали…
— Кто сказал?
— Ну, есть тут один, подставил нос.
— Это ты о ком?
От михеевской братвы остались жалкие огрызки, когда все произошло. Был у них там один мелкий авторитет, его пристрелили, когда зачищали последнее осиное гнездо. Он-то и дал отмашку на Прохора. Но, может, Чаплик не при делах?
— Ну, есть там… — замялся Протез. Он уже жалел о том, что не сдержал язык.
— Сдохла ваша михеевская братва, — сказал Прохор, отрывая руку от пистолета. — Некому за тебя подписаться. А это значит, что тебе нужно бежать от меня дальше, чем видишь.
— Нельзя мне бежать, у меня подписка…
— Еще раз увижу здесь, пристрелю.
— Королька знаешь? — вдруг тихо спросил Протез.
— Королька?!. Хочешь сказать, что меня заказал Королек?
— Ну, деньги нам нужны были…
— Значит, Королек.
— Я тебе ничего не говорил. — Протез оглянулся по сторонам.
— Ты Королька не бойся. Ты меня бойся.
— Не хочу я бояться… Устал я… И ни с кем больше не воюю…
— Исчезни! — Прохор кивнул в сторону подъезда.
Корабль утонул, а крыса осталась — жалкая, ничтожная. Бояться такую — себя не уважать. И убивать не с руки. Так что пусть живет тварь дрожащая.
Замызганное окно за дешевой занавеской, старые, потемневшие от времени обои, два пыльных ковра — один на полу, другой на стене. Кровать шаткая, скрипучая, того и гляди развалится. Белье вроде бы чистое, но вид у него почему-то несвежий. Лида лежала в кровати, смотрела на люстру, опутанную паутиной, и не понимала, что она здесь делает.
Когда раздевалась, понимала. Когда сходила с ума в объятиях Прохора, понимала. А сейчас нет. Сейчас ей хочется поскорее вернуться домой, в свой милый, уютный мирок. И сделать это так, чтобы Егор ни о чем не догадывался.
Но завтра ее снова потянет сюда, на эту квартиру, которую снял Прохор для тайных с ней встреч. И она ничего не сможет с собой поделать… Вот и зачем, спрашивается, объявился этот бес-искуситель, зачем нарушил ее покой?
— Мне, наверное, уже пора, — сказала она.
— Не торопись, побудь еще немного.
Лида могла бы ослушаться Прохора. Но ведь он не позволит ей уйти. Возьмет за руку, обнимет, навалится, и снова закружится карусель, с которой не сойти, пока не закончится завод. А это — время…
— Королек ничего не подозревает? — как-то небрежно спросил Прохор.
— У него имя есть, — поморщилась Лида.
— Королек — его кличка. Бывший бандит с реальными связями в настоящем.
— Ну да, муж бандит, жена — проститутка.
— Я этого не говорил.
— Вот и не говори! Не говори ничего плохого про моего мужа… И, вообще, мне уже пора.
Лида решительно поднялась, и Прохор не смог ее остановить.
Она уже оделась, когда вдруг за дверью послышался шум, а через пару секунд в спальню стремительно влетел Егор. В глазах у нее потемнело, земля ушла из-под ног. И только каким-то чудом она не свалилась в обморок.
— Это совсем не то, о чем я подумал? — ехидно процедил сквозь зубы Егор.
От страха Лида потеряла дар речи, даже промычать не смогла в ответ.
Зато Прохор лежал, смотрел на Егора без всякого смущения и нахально улыбался.
— А ты покойник! — Егор ткнул в него левым указательным пальцем.
А правой рукой вдруг выдернул из-под пиджака пистолет. У Прохора оружия вроде не было, но из-под одеяла прозвучал выстрел. И прозвучал так громко, что Лида подпрыгнула. А опускаясь на пол, не удержалась на ногах и стала падать, теряя сознание.
От удара об пол она пришла в себя и увидела, как Егор медленно сползает по стене. На белой рубашке между полами пиджака расплывалось красное пятно. Он удержал пистолет в руке, более того, попытался поднять руку, чтобы выстрелить в Прохора. Но тот неторопливо подошел к нему, быстрым четким движением схватился за ствол и вырвал оружие.
— Будь ты проклят!
Лида смотрел на Прохора дикими от ужаса глазами. А проклятие вырвалось само собой.
— Ты только ему ничего плохого не говори, — усмехнулся Прохор, кивком показав на Егора, который уже сидел на полу, спиной опираясь о дверной косяк. — Пусть умрет с миром!
— Нет! — взвизгнула Лида, глядя, как его палец жмет на спусковой крючок.
Егор тоже хотел что-то сказать, но не мог произнести и слова. Глаза его были полны страха и страдания.
— Это же ты заказал меня в прошлом году, — медленно проговорил Прохор. — Я думал, это с меня за Михея спросить хотят, а это ты меня заказал…
— Ненавижу! — сквозь зубы процедил Егор.
— Проша, не надо! — Лида схватила Прохора за руку, в которой он держал пистолет.
— Ты здесь ни при чем, — качнул он головой. — Это мужские разборки.
— Ну, пожалуйста!
Прохор вырывался, высвобождая руку с оружием. Лида зажмурилась в ожидании выстрела, но услышала только, как Прохор стукнул кулаком по двери, проходя мимо нее, и вышел из спальни. А потом громко хлопнула входная дверь.
— Помоги! — Егор протянул руку, глядя на жену со злостью.
Лида кивнула, помогла подняться и только тогда поняла, что не должна была этого делать. В его положении нужно было оставаться на месте, дожидаясь приезда «Скорой». Но Егор уже стоял на ногах. Его шатало, клонило к земле, и все же с ее помощью он смог добраться до двери. И даже спустился вниз, к машине. Лида не пыталась его остановить. «Скорая» могла приехать через час, а за это время столько воды утечет. И крови. Надо было самой везти его в больницу.
Она посадила Егора в свою машину, торопливо открыла багажник, достала оттуда пластиковую коробочку с красным крестом. Хотела сама перевязать мужа, но тот вырвал аптечку из ее рук и зло бросил:
— За руль давай!
Из дырки в груди с сипением вырывался воздух, этот страшный звук просто ужасал, но Лида постаралась взять себя в руки. Села за руль, выехала со двора.
— А ты сука, — с трудом выжимая из себя слова, вдруг проговорил Егор.
— Тебе нельзя разговаривать, — сказала она.
— Мне нельзя было жениться на шлюхе.
— Ты знал, что я люблю Прохора.
— Мы с тобой договорились.
— Сердцу не прикажешь. Я его люблю.
Это было единственное оправдание, которое мог принять Егор. Лида понимала это интуитивно.
— И все равно ты тварь, — закрывая глаза, простонал он.
— Егор, держись! Пожалуйста, держись!
Ей до смерти стало жаль мужа, но вместе с тем ей было жаль и саму себя. Не в силах больше сдерживать себя, она разрыдалась.
— За дорогой смотри!
Лида повернула голову и увидела, что Егор сидит с открытыми глазами.
— Да, да! — вытирая рукавом слезы, кивнула она.
— Никому не говори, что Прохор в меня стрелял. Я сам с ним разберусь.
— Не надо!
— Что?!
— Ну, хорошо, хорошо, сам…
— Где мы сейчас едем?
— Э-э… Ресторан «Юбилейный».
— Я тебе позвонил, ты подъехала к ресторану и забрала меня. А что там было, ты не знаешь.
— Я поняла.
— И если сбежишь к нему, я тебя убью…
— Куда сбегу?.. Я буду рядом с тобой… Ни на шаг от тебя… Ночевать в больнице буду.
— Заткнись! — скривился Егор. И снова закрыл глаза. На этот раз он потерял сознание.
В чувство его привели уже в приемном покое. Оттуда же на носилках отправили в операционную.
Деньги на месте, вещи собрать не проблема. Прохор понимал, что ему нужно срочно исчезнуть из города. Вряд ли Егор выживет, но, если вдруг, в любом случае за него придется ответить.
— Ты куда? — встревоженно спросила Инна, глядя, как он бросает в сумку спортивный костюм.
— Остаешься здесь и ждешь меня.
— Я с тобой!
— Это опасно.
— Очень опасно?
— Очень!
— Тогда я точно с тобой!
Инна не стала ждать, когда он даст согласие, и сама стала собирать вещи.
— Ну, смотри.
Далеко Прохор уезжать не стал. Он вспомнил про дом, который они сняли под похищение Полины. Хозяин просил не очень много, но за три месяца вперед. Так что до августа дом должен был пустовать.
И действительно, там никого не было, а ключи лежали под стойкой рукомойника. Прохор загнал машину в сарай, который был приспособлен под гараж, провел Инну в дом.
— Мы здесь будем жить? — спросила она.
— Лучше жить в халупе, чем умирать во дворце, — ответил Прохор.
Дом вроде бы не маленький, четыре комнатки плюс кухня, но все такое убогое.
— Лучше жить в халупе, но с тобой, — согласно кивнула Инна.
Продукты они купили по пути, загрузились основательно, но и это не радовало. Дикая тоска на душе. Прохор чувствовал себя волком-изгоем, которому приходилось прятаться и от своих, и от чужих. Менты на голову сядут, братва подключится. Королек и Афоныч реально завязаны друг на друга, и эта их взаимность не сулила Прохору ничего хорошего. Может, Афоныч уже точит на него свой топор.
— Будем жить, — задумчиво проговорил он, вынимая из-за пояса пистолет. Ствол засвеченный, но это уже без разницы. Королек знает, кто в него стрелял, а если вдруг он не успеет дать показания, это сделает за него Лида. У нее просто не будет иного выхода… Да и глупо покрывать Прохора, когда в квартире полно его «пальчиков». — А умирают пусть другие.
— Все так серьезно? — спросила Инна.
— Я ранил мужа своей любимой женщины, — пристально глядя на нее, сказал Прохор.
— Кого ты ранил?!
— А может, и убил.
— Какая любимая женщина?!
— Лида ждала меня из армии. Но не дождалась…
— Лида… Да, слышала.
— Разве я тебе говорил?
— Нет. Но мне рассказали…
— Кто рассказал?
— Ну я же не в монастыре живу. — Инна отвела в сторону взгляд.
— Что-то ты темнишь.
— Но я же действительно не в монастыре живу! И я с людьми общаюсь.
— С кем?
— Ну… Таня могла рассказать, она тебя знает…
— Могла или рассказала? — наседал Прохор.
— Ну, она говорила…
— Уходи!
— Что?! — опешила Инна.
— Положение очень серьезное. В такой ситуации мы должны доверять друг другу… Я рассказал тебе правду, а ты мне врешь.
— Я вру?! — возмутилась она. — Это я изменяла тебе с Шуршуром? Или это ты изменял мне с Лидой?
— А при чем здесь Шуршур? Ты сказала, Шуршур… Давай, колись! Что у вас там с ним было?
Прохор не доверял Шуршуру, даже презирал его, но и не отказывался от него. Таких друзей, как он, нужно держать при себе. Но, в принципе, с ним было нетрудно, даже интересно. Если где-то что-то достать, Шуршур первый. И голова у него неплохо соображала, все акции, которые он спланировал, прошли как по маслу. И похищение Полины удалось. Ее отец отдал долг, девчонку вернули домой, и никаких после этого проблем. В общем-то претензий к нему особых не было. И в свои сердечные дела Прохор его не посвящал. Не знал Шуршур о его встречах с Лидой…
— Что у нас могло с ним быть? — вскинулась Инна.
— Говори, — настаивал Прохор.
— Что говорить?.. Ну, приходил он ко мне…
— Зачем?
— Про Пушкаря спрашивал… Но я ему ничего не сказала!
— Когда приходил?
— Ну, зимой, сразу после Нового года…
Прохор кивнул. Под Новый год Афоныч расширил штат их с Шуршуром команды, а старшим назначил Прохора. Видимо, Шуршуру это очень не понравилось. Вот он и попробовал копнуть под него. Но не вышло…
— Он мне и рассказал про Лиду… Сказал, что ты с ней встречаешься.
— Я с ней тогда не встречался.
— Но встречался же.
— Ты мне отомстила?
— С кем? С Шуршуром?!
— А почему именно с Шуршуром?
— Ну, он предлагал…
— Он предлагал тебе секс?
— Ну, намекал… Я сказала, что тебе пожалуюсь, он испугался. Попросил, чтобы я тебе ничего не говорила.
— Но ты сказала. И правильно сделала, — невесело улыбнулся Прохор.
За такие дела Шуршуру следовало набить морду. Но ведь это сущий пустяк по сравнению с тем, что диктовала ситуация сейчас. Если Афоныч даст на Прохора отмашку, Шуршура никакие угрызения совести не остановят. И не бить его придется, а убивать.
— Я ничего не сказала ему про Пушкаря, — повторила Инна.
— Верю.
— И даже в мыслях тебе не изменяла.
— Очень хорошо.
— А ты мне изменял. — В ее голосе послышались стервозные нотки. — Я же пылинки с тебя сдувала… Все терпела…
Инна дошла до точки кипения, осталось только спичку поднести, чтобы она взорвалась. А Прохор мог бы напомнить ей, как развивались их отношения. Разве он тащил ее в постель? Она же сама навязалась…
— Я не знаю, как будет дальше, — пожал он плечами. — Знаю только, что не смогу тебя бросить. Привязался я к тебе.
— А давай уедем?
— Куда?
— Туда, где тебя не будут искать.
— Если только за границу…
— Можно и за границу.
Инна готова была увезти Прохора хоть на край света, лишь бы только подальше от Лиды и прочих искушений. Лишь бы быть единственной для него женщиной.
— Здесь пока переждем. А там видно будет.
— Я приготовлю ужин.
Сначала Инна убралась на кухне, а затем и во всем доме. И ужин приготовила, и горячую ванну организовала. Эта девушка могла обустроить быт где угодно, хоть в шалаше. С такой действительно можно хоть в тундру. Но Прохор еще далек был от мысли, чтобы махнуть рукой на Лиду и уехать с Инной далеко-далеко.
