Они быстро шагали по неуютно узкому коридору. Ричард шел первым, высоко держа фонарь и освещая путь епископу, который, очевидно, впервые оказался в темнице. Звуки праздника почти не долетали сюда и казались неразборчивой, приглушенной смесью разговоров, смеха и музыки. У последней камеры Ричард достал ключ, который дал ему сын.

– Рубен? – позвала девушка, когда он открыл дверь.

– Нет, – ответил Ричард, входя и поднимая фонарь, чтобы осветить съежившуюся у дальней стены Розу. – Я отец Рубена. Он прислал меня, а я захватил епископа Сальдура, который хочет задать тебе несколько вопросов.

Они вошли в камеру с рассыпанной по полу соломой, и епископ пренебрежительно кивнул девушке.

– Ты была прошлой ночью в высокой башне?

Роза кивнула, кутаясь в одеяло.

Ричард порадовался, что она совершенно не похожа на его Розу. Намного младше, возраста Рубена, с круглым, наивным лицом.

– Сержант Хилфред говорит, ты подслушала разговор двух мужчин. Что ты слышала?

– Они обсуждали убийство короля.

– Кто это был?

– Не знаю, сэр.

Сальдур подошел ближе.

– Ты уверена? Это очень важно.

– Они не называли имен.

Он сделал еще один шаг.

– Точно?

Съежившаяся в соломе Роза выглядела смертельно напуганной.

– Я… ах да… без имен, но один назвал другого «ваша милость».

– Что-нибудь еще?

Она помедлила. Ричард видел, как она пытается придумать хоть что-нибудь, лишь бы умилостивить возвышавшегося над ней епископа.

– Да… да! Они назвали имя Клэр.

– Клэр? – не отступал Сальдур.

– Я слышала… – Роза посмотрела на Ричарда, затем в пол. Ее взгляд задумчиво блуждал, она пыталась вспомнить. – Да! Они сказали: как жаль, что Клэр пришлось умереть. Она узнала, кто убил канцлера. – Роза быстро закивала, и с ее волос посыпались соломинки.

– Они сказали, кто это был?

Роза снова задумалась, на ее лице отразилось разочарование.

– Нет.

– Ты сможешь узнать эти голоса, если вновь их услышишь?

Снова пауза. Роза посмотрела на мужчин и тихим, жалким голосом ответила:

– Я не знаю.

Сальдур еще мгновение вглядывался в девушку, потом вышел. Ричард последовал за ним. Они миновали пустой коридор с камерами, затем его преосвященство остановился и очень тихо спросил:

– Кто еще знает, что она здесь?

– Никто, только мой сын.

– Твой сын?

– Рубен. Сегодня его первое дежурство у ворот.

– Он сейчас дежурит?

– Да.

Сальдур улыбнулся.

– Превосходно. Ты должен вывести Розу из замка. Сделай это сейчас, пока Эксетер не нашел ее. Позаботься о ней. Найди безопасное место – где никто не станет искать. Затем немедленно возвращайся, сегодня мне понадобится твоя помощь. Судьба королевства – в наших руках.

Рубен начинал понимать, почему его опоздание вызвало недовольство Бэйла. Стоять на одном месте оказалось труднее, чем колоть дрова, и намного труднее, чем чистить лошадей. Долгие часы не происходило ничего примечательного, а ночь выдалась холодной.

– Из-за чего вышла стычка на этот раз? – спросил Гришем.

Напарником Рубена был седой ветеран, который всегда его пугал. Гришем обладал скрипучим голосом, косматыми бровями и вечно щетинистым подбородком. Рубена это интриговало: насколько он знал, старик никогда не брился, но и борода у него не росла.

– Какая стычка?

Рубен удивился, что Гришем завел с ним беседу. Он редко говорил, но, возможно, от скуки никто не защищен.

– Между тобой и отцом, сегодня утром. Я слышал, как ты опять врезался в дверь. Разбудил меня.

– Простите. – Рубен не стал развивать тему, решив, что Гришем просто хотел пожаловаться.

– Ну? Так в чем было дело?

Рубен в замешательстве посмотрел на старого солдата. «Он действительно хочет знать?» Может, надев форму, Рубен стал другим не только в глазах запертых в темнице девчонок.

– Ему не понравилось, что я был с принцем и его друзьями.

– Точно. Я об этом слышал. Повезло, что вы вернулись более-менее вовремя. Они собирались отправить отряд на поиски. Если бы это произошло, тебе пришлось бы отвечать не только перед отцом.

– А что мне оставалось делать? Когда принц просит поехать с ним, нельзя сказать ему «нет».

– Мне плевать, что ты сделал и почему. Просто интересовался, с чего Ричард колотил тебя головой об дверь.

– Он пил, – сказал Рубен, сам не зная зачем. Отец много раз бил его трезвым, и Гришему это было известно.

Старый стражник посмотрел через мост на очередь из карет, на которых по-прежнему горели лампы, и почесал щетинистый подбородок. Он часто это делал.

– Знаешь, он неплохой парень, твой отец. Просто жесткий. Мир сделал его таким, как и всех нас, так или иначе. Он только пытается закалить тебя, чтобы ты нарастил шкуру и не истек кровью до смерти. Понимаешь, о чем я? Это выживание. Мир – поганое место, дружок. Дай ему шанс, и он тебя прикончит, причем необязательно клинком или кашлем. Знаешь, неспроста мужчины предпочитают погибнуть в битве. Иногда остаться в живых – намного хуже. Баловством крепкого сына не вырастишь. Для этого нужно бить его головой об дверь.

Гришем никогда еще не был столь многословен с Рубеном. Тот решил испытать удачу и воспользоваться его настроением.

– Вы знали мою мать?

– А как же, мы все ее знали. – Гришем осекся и быстро добавил: – Не в том смысле. Она не была… ну… такой, как говорят. Она была хорошей девушкой, милой. – Он помолчал. – Может, дело и в этом. Он не хочет, чтобы ты был таким, как она.

– Каким?

– Слабым.

– Потому что она убила себя?

– Некоторые люди… у них совсем нет панциря. Роза Рубен была такой. Ты мог прочесть ее мысли, просто взглянув на нее. Она все тебе выкладывала – не знала, что такое тайна. Если была несчастна – плакала. Если счастлива – улыбалась.

– А если ее сердце было разбито?

– Вижу, ты понял суть.

Двери замка распахнулись, выпустив луч света и две фигуры. Одна куталась в одеяло. Даже на расстоянии Рубен узнал свою Розу и отца, которые быстро пересекли двор и подошли к воротам.

– Я веду ее домой, – сообщил Ричард Хилфред, прежде чем кто-то из стражников успел открыть рот, и посмотрел на Гришема. – Эта девушка, Роза, подслушала двух человек, которые планировали убить короля. Так?

Роза кивнула.

– Одним из них был лорд Эксетер, – продолжил отец Рубена. – Эксетер ищет ее, чтобы убить. Поэтому мне нужно увести ее подальше от него.

– Эксетер? – переспросил Гришем. – Изменник?

– Боюсь, что так. Буду признателен, если вы забудете, что видели ее, и никому не скажете, что я покинул замок.

Рубен заметил взгляд, которым Гришем наградил его отца: «Ты что, снова шутишь?»

– Сам знаешь, городские улицы патрулируют шерифы, – напомнил Гришем. – Они ищут ее.

– Я пойду с вами, – вызвался Рубен.

– Ты останешься здесь! – рявкнул отец. – На своем посту. – Он схватил Рубена за тунику на груди, прикрывающую кольчугу, и прижал к стене замка. – Я пристроил тебя на это дежурство сегодня, чтобы с тобой ничего не случилось, – прошипел он. – Поэтому ты останешься здесь, понял? Ты никуда не пойдешь. Ни в город, ни в замок – ни при каких обстоятельствах. Уловил?

Рубен ничего не понял, но все равно кивнул. Единственной его задачей у ворот было составлять компанию Гришему, и если отец подозревал, будто Рубен собирается навестить Алрика или Пикерингов, он мог не тревожиться на этот счет. С другой стороны, Ричард не знал про лягушачью охоту.

– Послушай… – отец вздохнул и отпустил Рубена. – Твоя мать хотела, чтобы я о тебе позаботился. Я выполнил ее желание. Сделал все, что мог, и расплатился с этим долгом. Ты выжил. Теперь ты мужчина. Это моя заслуга, и я надеюсь, что завтра ты вспомнишь, благодаря кому оказался у этих ворот. Договорились?

Рубену казалось, что он упускает часть разговора, как бывало, когда отец напивался. Слетавшие с его губ слова могли складываться в предложения – но не имели смысла. Рубен снова кивнул, словно был умнее, чем на самом деле.

Отец протянул руку, схватил Розу за руку и потащил ее прочь. Проходя через ворота, она оглянулась и бросила на Рубена испуганный взгляд. Он хотел сказать ей что-нибудь, например, «до свидания». Но прежде чем подыскал слова, девушка исчезла в ночи.

Роза пришла бы в ужас, если бы ее тащил за собой любой человек, кроме отца Рубена. Этот мрачный мужчина сдавил ей запястье, волоча Розу через мост. Он нисколько не походил на сына, и по пути к воротам она гадала, не солгал ли он.

Стоило ей вновь увидеть Рубена, как она успокоилась. Один взгляд на его лицо – и она почувствовала себя в безопасности. Роза знала его чуть дольше дня, но он уже сделал для нее больше, чем какой-либо мужчина за всю ее жизнь. Он не походил на других мужчин; те были злом. Она пришла к этому выводу, когда отец бросил их с матерью. И за последовавшие годы этот вывод неоднократно подтверждался. Но Рубен оказался другим, неожиданно, шокирующе другим. Встретить его – все равно что обнаружить говорящую собаку. Рубен был не просто особенным – он был чудом. Для Розы он стал ярким светом, привлекающим ее, словно мотылька. Все часы, проведенные в темной камере, она думала только о нем. Что ему нравится? Что не нравится? Какую девушку он любит? Последний вопрос впивался ей в сердце раскаленной иглой. И все же благодаря этому она любила его еще сильнее. Рубен был верным. Она не могла сказать этого про мужчин, приходивших в «Гадкую голову» или в Дом. И ведь было мгновение – всего одно мгновение, – когда она почувствовала что-то?

Он берег себя для нее. Хотел, чтобы первый раз был особенным. Вы когда-нибудь слышали о подобном? Розе это казалось одновременно трогательным и глупым. У нее самой не осталось приятных впечатлений от первого раза, а все последующие она старалась забыть. Ее разум имел склонность запоминать хорошее и забывать плохое, пусть и недостаточно тщательно. Но это также означало, что у Рубена и его возлюбленной еще не было первого раза. Судя по всему, они даже не целовались. И в его голосе таилась боль – и в глазах тоже. Она заметила ее и подумала: не таким ли образом Гвен удается понимать всякие вещи, когда она читает по ладони? Может, во власти каждого заглянуть в души других людей и увидеть проблески истины. Гвен всего лишь умела смотреть, а может, просто не торопилась. Некоторые люди не хотят ничего знать – большинство не хочет. Но если человек действительно тебе дорог, возможно, ты сумеешь заглянуть ему в глаза и понять, что его тревожит – ты увидишь это, если по-настоящему захочешь. Глядя в глаза Рубену, Роза подумала, что поняла кое-что про него и про девушку, для которой он себя берег. Он отдал ей свое сердце, но девушка его не приняла. Кем бы ни была эта дура, Роза ее ненавидела. И была благодарна ей за ее глупость, потому что не сомневалась: она сама влюбилась в Рубена Хилфреда.

Отец Рубена тащил Розу по городу, и она дрожала, хотя скорее от ветра, чем от мыслей. Тонкое платье плохо защищало от холода, да и не предназначалось для этого. Одеяло все время соскальзывало с плеч Розы, ветер распахивал его. Приближалась зима, ее ледяные пальцы были повсюду.

Ей следует поблагодарить его. Он отец человека, которого она любит, и у нее есть шанс произвести хорошее впечатление. Роза понимала, что уже допустила немало промахов. Она была проституткой, ее разыскивал констебль, и она познакомилась с сыном этого стражника, будучи сбежавшим с праздника подарком. Розу утешало одно: из этого получится отличная история для внуков. Она нахмурилась. Быть может, лучше не рассказывать детишкам, что их мамочка была шлюхой. Однако она придумала, что скажет отцу Рубена.

«Спасибо, что помогли мне, Ричард. Ведь вас зовут Ричард? Или мне следует называть вас отцом? Да, так намного лучше, и я всегда хотела иметь настоящего отца, с тех пор, как мой сбежал и оставил нас с матерью умирать от голода. Поэтому конкурентов за это звание у вас нет. Представьте, как мы все соберемся у очага на Зимний праздник, отец. Я буду готовить гуся, которого принесете вы с Рубеном, а маленькая… м-м… маленькая Гвендолин и маленький Ричард – да, мы назовем его в вашу честь – будут играть на полу».

– Спасибо, что помогли мне, – сказала Роза.

– Заткнись. – Ричард Хилфред снова дернул ее за руку, болезненно вывернув запястье. В его голосе звучала злость.

Быть может, он сердится, потому что ее разговоры привлекут к ним внимание. Роза позабыла, что она беглянка, и его опасения вполне оправданны. Ему только не хватало, чтобы из-за болтливой девчонки убили их обоих. Еще один промах с ее стороны. На этот раз ей удружил собственный язык. Чтобы завоевать расположение отца ее будущего мужа, придется потрудиться, но если Гвен смогла сделать жемчужину из руин «Заблудшего путника», то Роза справится с этим. Рубен поможет загладить ее ошибки, а Ричард одумается, когда она родит ему внуков. Все деды обожают внуков. А до тех пор она будет помалкивать.

По ее лицу блуждала улыбка, когда она представляла, что скажет Гвен, вернувшись домой.

«Помнишь, ты говорила, что я влюблюсь?»